Признание
Писать детективные романы Дюрренматта в известном смысле заставила нужда: в отличие от его ранних, причудливых пьес, детективы пользовались неизменным спросом, и в начале 50-х годов его первые романы — «Судья и его палач» и «Подозрение» — публиковались с продолжением в газете «DerSchweizerischeBeobachter[de]»[30].
В эти годы Дюрренматт продолжал писать и для театра. Поставленная на сцене в 1953 году комедия «Ангел приходит в Вавилон» (EinEngelkommtnachBabylon) в 1954-м была удостоена литературной премии Берна[7]. Но настоящий успех на театральном поприще пришёл в 1956 году, с постановкой в цюрихском «Шаушпильхаузе» трагикомедии «Визит старой дамы», с выдающейся актрисой Терезой Гизе (первой брехтовской мамашей Кураж) в главной роли[34]. Быть может, не случайно мировое признание драматургу принесла наименее «дюрренматтовская» из его пьес, наиболее традиционная по форме[35]. Впервые Дюрренматт обозначил свою пьесу как «комическую», но всё же трагедию, при том что жанр трагедии принципиально отвергал[35].
Популярность Дюрренматта во второй половине 50-х — начале 60-х годов не в последнюю очередь была связана с изменением атмосферы в послевоенной Европе[40]. Приблизительно до середины 50-х в западноевропейском театре преобладала, по словам Н. Павловой, драматургия, «превращавшая театральные подмостки в трибуну для страстного обращения к зрителям по вопросам общественным, нравственным, философским»; комедии Дюрренматта на этом фоне казались слишком несерьёзными[10]. Затем пришло осознание несостоятельности тех надежд, которые рождались в годы антифашистского Сопротивления. В 1967 году Дюрренматт побывал в Москве, на съезде советских писателей, и впоследствии вспоминал, как поразила его выхолощенность всего происходившего, то, как мало на этом съезде говорили о литературе и как усердно прославляли правящую верхушку[45]. Его сугубо негативные впечатления в 1971 году воплотились в повесть «Падение», где правящие лица, обозначенные лишь номерами, в соответствии с их положением, в полном вакууме ведут борьбу за власть[45].
«Чем старше я становлюсь, — писал Дюрренматт в предисловии к пьесе „Портрет планеты“, — тем ненавистнее мне становится всё театрально-литературное, риторическое… Я пытаюсь работать драматургически всё более просто, становлюсь всё скупее, опускаю всё больше, оставляю только намёки» Ещё в 1952 году Дюрренматт поселился с семьёй в Швейцарских Альпах, в Невшателе, который после второго инфаркта, перенесённого в 1975 году, покидал всё реже и реже[7][47]. Что же касается круга общения, то собратьям по перу он предпочитал физиков, математиков и астрономов[47].
Последние годы
Пьесы Дюрренматта, написанные в 50—60-х годах, прежде всего «Визит старой дамы» и «Физики», по-прежнему шли на сцене, его романы, в первую очередь детективные, издавались на многих языках, и сам автор продолжал получать премии и награды, в том числе Австрийскую государственную премию в области литературы (1983), медаль Карла Цукмайера земли Рейнланд-Пфальц (1984), баварскую литературную премию имени Жана-Поля (1985), премию Георга Бюхнера, присуждаемую Немецкой академией языка и поэзии (1986), болгарскую Международную премию за юмор и сатиру в области литературы (1987)[20]. В 1985 году газета «DieWelt» назвала Дюрренматта одним из самых успешных писателей планеты и самым репертуарным среди немецкоязычных драматургов[48].
Он умер в Невшателе 14 декабря 1990 года. Свои произведения Дюрренматт завещал государству, но при условии, что будет создан национальный литературный архив, — в 1991 году Швейцарский литературный архив был создан[52]. А в Невшателе, где он прожил без малого 40 лет, в 2000 году был открыт Центр Дюрренматта[53].
Сочинения Фридриха Дюрренматта изданы более чем на 40 языках[7], при этом наиболее широкую известность ему принесли пьесы — «Ромул Великий» (1949), «Визит старой дамы» (1956), «Физики» (1962) и другие обошли сцены мира[4].
Анализ произведения: драма «Визит старой дамы »
Анализ произведения: драма «Визит старой дамы»
Творческая предыстория произведения. Сюжет драмы вырос с незаконченной повести «Лунное затмение», над которой Ф. Дюрренматт работал в середине 50-х годов. По замыслу автора, эта повесть была рассказывать об уроженце одного швейцарского села, через полвека вернулся на родину мультимиллионером. Целью путешествия богача в родное село была месть земляку, который когда-то соблазнил его возлюбленную. С помощью грубого подкупа главный герой заставляет крестьян молча расправиться с давним врагом.
В пьесе «Визит старой дамы» «блудный сын», что через десятки лет вернулся домой, превратился в «Блудный дочку», но основные составляющие драматической интриги сохранились: обиженное любви как мотив мести, подкуп и убийство как пути ее осуществления.
Сюжет пьесы. Драма начинается с прибытия летней миллиардерши на имя Клер Цаханасян в родной городок Гюлена. Много лет назад она, как становится понятным из дальнейшего хода событий, пережила самое сильное в своей жизни любовь и глубокую душевную травму, вызванную этой любовью. Любимый, желая жениться на дочери богатого торговца, бросил ее, да еще и обидел перед судом с помощью лживых свидетелей. Беременная девушка, строго осуждена гюленською обществом, вынуждена была поехать куда глаза глядят. Лишения без денег и профессии, с разочарованной душой и растоптанными чувствами, в условиях ежедневной борьбы за элементарное физическое выживание привели девушку в бордель. Там она и родила своего единственного ребенка, которая, однако, вскоре умерла. Впоследствии привлекательную молодую женщину заметил миллиардер Цаханасян. Брак с ним открыл перед Клер дверь респектабельного общества.
После смерти мужа Клер становится одной из самых богатых женщин мира и берет в жизни реванш. Она меняет официальных мужчин, как перчатки, коллекционирует знакомства с мировыми знаменитостями, удовлетворяет любые свои причуды. Впрочем, пережитая в молодости история оставила в сердце женщины глубокий шрам, боль которого не смогли утолить ни роскошь, ни власть. Затем к Гюлена госпожа Цаханасян приводит не ностальгия по «малой родиной», а годами выношенный план мести иллюстраций - своему бывшему возлюбленному.
Тем временем жители провинциального городка Гюлена, много лет находится в состоянии упадка, с нетерпением ждут Клер, рассчитывая на ее денежную помощь. Особые надежды в психологической «обработке» миллиардерши они возлагают на Иля, в случае успешных результатов визита Цаханасян ему обещана должность бургомистра.
Сразу же по приезде Клер сообщает, что готова подарить общине миллиард, если Иля будет убит. Гюленци сначала возмущенно отказываются от ее предложения. «Я подожду», - говорит в ответ на их протест старая дама. И действительно, на протяжении ее гости гюленци не только привыкают к мысли, что ради общественного благосостояния можно пожертвовать жизнью одного из земляков, но и медленно погружаются в кредитах, не оставляя для себя никакой возможности избежать расправы над Илем. Изменяют героя даже его родные - жена, сын, дочь. Только Учитель и священник - представители местной «элиты», учитывая свои профессии должны быть образцами гуманного отношения к человеку, сначала делают неуверенные попытки заступиться за земляка, на которого упал гнев миллиардерши. Однако впоследствии и они присоединяются к общественности. Наконец, собрание гюленськои общины единодушно выносят герою смертный приговор. Всем же общиной гюленциИля и убивают. Довольна Клер выплачивает городу обещанные деньги и забирает тело погибшего в заранее привезенной в Гюлена гробу. Пьеса завершается гимном, в котором горожане воспевают благосостояние и процветаниесвоего города.
Система образов и проблематика произведения. Центральными образами произведения является Клер, Иль и гюленська община. При всей жизнеподобия каждый из этих образов есть еще и аллегорическим воплощением определенной идеи: Клер олицетворяет идею мести, Иль - искупления «устаревших» грехов, а в образе гюленцив драматург анализирует причины и последствия морального неблагополучия современного общества. Каждая из этих смысловых линий сюжета в свою очередь нарушает ряд соответствующих нравственных проблем.
Ли суд, какой делает Клер над Илем и гюленцямы, справедливым? Можно «компенсировать» трагические изломы своей жизни возмездием тому, кто в них виноват? Оправдываются целью «установления справедливости» такие средства ее достижения, как подкуп и убийство? Вот вопросы, возникающие вокруг образа Клер.
Проблема моральной ответственности, что является главной в образе Иля, осложняется его конфликтом с городской общиной. Здесь перед зрителем открывается простор для размышлений над состоянием личности, которая вдруг попала в ситуацию отчуждения от общества, приняла на себя роль «козла отпущения», прошла через измену близких людей.
А исследуя изменения в сознании гюленцив, Дюрренматт акцентирует давний вопрос о том, можно ли ради общественного блага пожертвовать жизнью одного человека. К этому добавляются проблемы власти денег в коммерциализированном обществе, вырождения гуманистических идеалов западной цивилизации в штампы общественного сознания, которыми прикрываются варварские по своей антигуманной сущности акции.
При этом гюленци, по его замыслу, - вовсе не «стая воров». Они - обычные люди; в комментарии к пьесы автор даже делает несколько эпатажное «признание», что он не уверен, не поступил бы так же, попав в похожую ситуацию. Волна возмущения, которая поднялась среди жителей города в ответ на циничную предложение миллиардерши, была, несомненно, искренней реакцией. Следовательно, внутреннее перерождение гюленцив было вызвано не «злой природе», а моральной аморфностью, слабохарактерность, бездумность, прагматизмом. Они легко соблазняются на миллиард, ибо этот «подарок» решает все проблемы их нищей жизни. Кроме того, горожане наивно верят, что все образуется и повернет к лучшему: Клер все равно отдаст обещанные деньги, а к настоящему убийства в цивилизованной Европе XX в. дело не дойдет. Вот почему, похлопывая по плечу Иля, они понемногу набирают кредиты, чего не решались делать до приезда миллиардерши. Впрочем, главной движущей силой деградации гюленськои общества является конформизм. Именно он подталкивает мирных обывателей гибко «скорректировать» свое отношение к предложению госпожи Цаханасян в выгодном для них направлении, именно он побуждает их искать моральное оправдание собственной продажности, именно он делает преобразования цивилизованного общества на банду воров.
Если в образе гюленцив драматург исследует процесс моральной деградации общества, то в образе Клер Цаханасян он, наоборот, сосредотачивается на незыблемой, «мертвой» точке морально травмированного сознания. Эта героиня поражает своей внутренней непреклонностью. Она ни на шаг не отступает от своего плана и твердой рукой доводит дело мести до конца.
В такой «закамянилости» узнаются симптомы духовного паралича, изуродовал личность героини, сделал ее способной к сочувствию и сомнений в правомерности своих поступков.О омертвение души говорит и сама Клэр. «Твоя любовь, - обращается он к Иля, - умерла много лет назад. Моя любовь не могла умереть. Но и жить не могла. Из нее стало что-то неладное, она, как и я сама, обросла своими золотыми миллиардами, как слепые лица с коренищ в этом лесу, обросшие бесцветными грибами ». Гротескной параллелью застыла души Клер являются протезы, встроенные в ее тело взамен утраченных в авариях руки и ноги.
Впрочем, наблюдая, как под давлением власти денег разрушаются моральные устои общественного сознания и как от имени справедливости вершит свой суд месть, Дюрренматт-моралист одновременно показывает, как в сердце старого торговца Иля, оказавшийся в экзистенциальной «пограничной ситуации», прорастает и крепнет стебель человечности. Сначала герой, еще не осознавая всей степени серьезности требования Клер, стремится избежать расчета: заискивает к землякам, подкупает их мелкими кредитами в своем магазине, требует от городской власти мероприятий, которые бы защитили его от самодурства старой дамы и даже предпринимает неудачную попытку бежать из Гюлена. Однако, выпив чашу страха и отчаяния до дна, он переживает свой «момент истины». В «старой дурацкой истории», поднятой из глубин забвения и самоуспокоенности, Иль открывает свою вину, которую нельзя списать ни на эгоизм юности, ни на выгодный брак, ни на десятилетия, ушедшие со времен его измены любви. Вину за оба-прежде всего за женское, но и за свое также - искалеченных жизни: «Я сделал изКлер то, чем она есть, - признает лавочник, - а с себя самого то, что я есть - ничтожного, грязный лавочника... Все это моя работа: евнухи, ключник, гроб, миллиард... »
А с осознанием вины к нему приходит и чувство ответственности, которое требует искупить грех и покорно принять наказание.
Именно потому, что духовно обновленный Иль воспринимает расправу над собой как акт установления справедливости, он не принимает меры относительно собственного спасения: не уклоняется от присутствия на решающих собрании общины, не поднимает скандала перед средствами массовой информации, не оказывает сопротивления своим убийцам. Так из жалкого торговца с сомнительным прошлым в начале пьесы постепенно выкристаллизовывается герой трагедии его смерти, по выражению Дюрренматта, приобретает признаки величия должен выглядеть на сцене монументальной.
«Визит старой дамы» как трагикомедия. Согласно принципам своей театральной эстетики Ф. Дюрренматт доказывает в этой пьесе конфликтную ситуацию до «наихудшего конца». Устроен Клер «страшный суд», превративший Гюлен в бордель для общества и на камеру смертников для Иля, увенчивается кровопролитием. Впрочем, такой финал пробуждает у зрителя искреннее сочувствие к казненного и заставляет задуматься над нравственным состоянием общества, которое делает подобные гротескные истории в реальной жизни. За изображением мук совести Иля и картиной его гибели звучит страстная проповедь человечности. Сам драматург подчеркивал: «Визит старой дамы - злая пьеса, затем рассматривать ее следует якнайгуманистичнише. И персонажи должны вызывать не гнев, а печаль ».
Однако не следует забывать, что по жанру данная пьеса является трагической комедией. Ничего однозначно серьезного, пронизанного однообразным трагическим пафосом в ней, по замыслу драматурга, быть не может. Даже гибель Иля при всей своей «монументальности» обозначена отражением двусмысленности. Дюрренматт по этому поводу говорил: «Она одновременно осмыслен и бессмысленна». Осмысленная эта гибель той мере, в какой она пробуждает в герое человечность и смирение перед судом собственной совести. Бессмысленная же она потому, что за пределами Илевои сознания такое наказание действительно лишена смысла, который ей искусственно приписывается извне, акция «установления справедливости» она является фарсом. Ведь что бы там говорила старая дама, смерть Иля остается жестоким по замыслу и отвратительным за выполнением убийством. И, как бы ни уверяли себя гюленци в обственной правоте, они казнили Иля не за его старые грехи (ведь и сами были виноваты перед Клер) и не ради общественного благосостояния, а из соображений личной материальной выгоды каждого из них. Однако, купив процветания цене преступления, не повторяют они все давнюю ошибку Иля, а следовательно - не «программируют » в будущем очередной визит некой «старой дамы», которая появится уже по их души? Это вопрос- предостережение драматург адресует своим зрителям.
В «Визит старой дамы » художник критикует общество, в котором ценность денег преобладает ценность человеческой жизни, а гуманистические идеалы образуют лишь тонкий слой цивилизованности, едва скрывает хищнические инстинкты и варварскую жестокость. Одновременно на примере Иля, который проходит эволюцию от «сна совести» к осознанию своей вины и необходимости ее искупить, драматург демонстрирует, как сквозь «грязь» жизни пробивается чистый источник человечности. На пробуждение у зрителя сочувствие к этому герою отчасти направлен и «худший » вариант развязки сюжета.