Астрономические факты - не единственные естественнонаучные данные, на которые может и должна опираться историческая хронология. Историки всегда искали в окружающем мире некие достоверные "реперы", отталкиваясь от которых можно было бы датировать известные исторические события независимо от сложившейся в исторической науке хронологической цепочки. Логично, что поиск таких "реперов" шел в области различных естественнонаучных данных, на которые смотрели как на природные часы, отмеряющие время жизни на Земле независимо от того, как течет человеческое, историческое время. Речь идет о таких природных процессах, как, например, осадконакопление, почвообразование, выветривание, изменение направления магнитного поля Земли или, скажем, образование годичных колец у деревьев. Увы, эти поиски не привели к решительному успеху! Беда в том, что мы точно не знаем скоростей протекания тех процессов, следы которых можно выявить на различных археологических объектах. Эти скорости существенно зависят от местных условий, а следы, как правило, весьма расплывчаты. Более того, зачастую скорости этих процессов вычисляются как раз по датировкам археологических памятников, на которых оставлены эти следы, хотя археолог хотел бы получить датировку своих памятников, исходя именно из знания скоростей. Вот и получается, что археолог и тот ученый-естественник, который пытается помочь ему в установлении абсолютных дат памятников, на самом деле решают одно уравнение с двумя неизвестными, а не два независимых уравнения. А ведь именно последнее и могло бы привести к точному ответу!
Но вот в 50-х годах XX века был наконец-то найден метод датировки древностей, полностью независимый от собственно исторической хронологии. Это - радиоуглеродное датирование, или, в научном обиходе, радиоуглерод.
Вкратце поясним. Метод основан на том факте, что после гибели любого органического объкта в нем начинает убывать содержание радиоактивного изотопа углерода - 14С, поскольку изотоп распадается, причем время его полураспада известно: это пять с лишним тысяч лет. Поэтому если сравнить интенсивность излучения останков любого древнего органического объекта (или древних изделий из органики) с излучением органического же объекта, но погибшего сегодня, то по разности этих излучений можно вычислить возраст исследуемых древностей.
Но и тут все оказалось не так здорово, как хотелось бы. При массовом применении радиоуглеродного метода выявился колоссальный разброс в датах, причем даже на одном и том же памятнике! И это подсказало физикам и археологам, что содержание 14С в атмосфере (откуда он и усваивается нами) не есть величина постоянная и существенно зависит как от местных, земных, так и от космических факторов, а это фатальным образом отражается на точности метода - причем так, что вообще ставит под сомнение целесообразность его использования.
И Фоменко, естественно, не преминул обратить пристальное внимание на это неудобное для исторической хронологии обстоятельство. Здесь ему не нужно было ничего изобретать: в своих монографиях он обильно цитирует археологическую литературу, содержащую критику радиоуглеродного датирования, причем иногда - критику уничтожающую.
6. Максимумы и минимумы истории. Ошеломляющее открытие!
А теперь самое время обратиться к тому главному, что привнесли в задачу пересмотра исторической хронологии работы А.Т.Фоменко. Наверное, читатель обратил внимание на то, что сама идея такого пересмотра на основе астрономических данных зиждется у Фоменко еще на изысканиях Морозова. Однако сам Фоменко подчеркивает, что морозовские попытки убедить научное сообщество в необходимости этого пересмотра не увенчались успехом. И Фоменко объясняет почему: Морозов так и не сумел вывести систему передатировки исторических событий. То есть ему не удалось найти научный метод, позволяющий понять, почему традиционная хронология неверна, хотя сумма астрономических данных и показывает, что она неверна!
Так вот, независимо от всего прочего, несомненной заслугой Фоменко как раз и является открытие метода или, точнее, некоторой совокупности методов, позволяющей рассматривать сколь угодно большой массив письменных исторических источников любого региона и любой исторической эпохи с единых позиций и тем самым выявлять в этом массиве какие-то закономерности количественного характера, то есть такие, которые поддаются исчислению. Очень важно подчеркнуть, что именно эту сторону своих методов сам их автор - чистый математик - считает своим главным достижением, поскольку, по его мнению, это и придает им объективно научный характер. Попробуем вкратце их изложить.
Основной метод рассмотрения им исторического материала - это метод так называемых локальных максимумов. Суть его в следующем. Пусть некую историческую эпоху год за годом описывал в летописи ее очевидец. Логично предположить, что годы, более насыщенные событиями, требовали более подробного описания, чем годы спокойные. Следовательно, нечто измеряемое (количество глав, или страниц, или строчек, наконец), приходящееся на разные годы летописи, будет разным, и на бурные годы этого измеряемого, вероятно, придется больше, чем на спокойные. Понятно, что это измеряемое можно представить в виде графика, растянутого по оси времени. На графике будут свои максимумы и минимумы, соответствующие бурным и спокойным годам.
Теперь представим себе, что какое-то время спустя эта летопись попадает к двум разным переписчикам - жителям разных стран, друг с другом абсолютно незнакомым (может быть, даже вообще живущим в разные эпохи). Плодом их переписывания будут уже две разные летописи, в чем-то отличные и друг от друга, и от исходной летописи. Представим себе далее, что этот процесс переписывания вариантов летописи повторяется несколько раз, растягиваясь на несколько веков, а ареал распространения копий все растет. Ясно? Отсюда выдвигается следующая гипотеза: если все поздние летописи, независимо от того, как в них звучат теперь исходные события, - это, по сути, копии некоего опорного документа (а этот последний, то есть оригинал, не исключено, давно утерян), то в графиках, изображающих измеряемые объемы написанного в них, минимумы и максимумы будут приходиться на одни и те же временные интервалы и эти интервалы, в свою очередь, будут совпадать с такими же интервалами основной, оригинальной летописи.
Гипотеза незатейлива, как грабли. И Фоменко, изложив ее совершенно строго еще в первых своих работах, доказал на больших массивах поздних и четко датированных исторических документов, что она справедлива! То есть это - строгий статистический метод, позволяющий выделить в массе исторических документов те из них, которые являются зависимыми, или историческими дубликатами. Вот они и описывают одни и те же события, однако написаны разными лицами!
И, понятно, у Фоменко появилась мысль, что те странные и необъяснимые "параллелизмы" в целых последовательностях исторических событий, происходивших в разные эпохи и в разных странах Восточного Средиземноморья, на которые обратил внимание еще Морозов, теперь можно объяснить вполне элементарно: в их основе на самом деле лежит одна - именно одна - цепочка событий. Где и когда в точности она имела место, еще неясно, зато можно предположить другое: "параллелизмы" - это искаженные копии, дубликаты некоей исходной летописи, причем, вероятно, не первое поколение копий, а несколько их поколений сразу, и какие именно по счету поколения до нас дошли - нам неизвестно. Но если это так, то можно данное предположение проверить уже опробованным методом локальных максимумов!
И Фоменко с группой коллег проделывает эту операцию на всем массиве древних и средневековых документов - сначала античного мира: Греции, Италии, Малой Азии, Месопотамии, Египта, а затем - всей Европы. Далее тем же методом для выявления текстов-дубликатов проверяется и текст Библии. Понятно, что это - гигантская и кропотливая работа. Ведь нужно было разбить все документы, содержащие историческую информацию, на некие фрагменты, построить для каждого из них графики объема информации на очень коротких временных интервалах, а потом сравнить между собой все эти графики для выявления совпадающих максимумов.
Итог этой работы оказался воистину ошеломляющим.