Патронташ. Ночные Снайперы
(2002)
Предисловие
Писать предисловия сложно, снайперски ново и
вообще неблагодарно.
поэтому, самое основное, без фанфаронства и
пустого.
радуемся: наконец удалось собрать под одной
крышей некое количество подвигов, пронумеровать
страницы, аккорды надписать, Лену Долгих спро -
воцировать на слово в защиту творчества юных и
всё это выпустить.
наш первый Рубеж.
конец предисловия.
зима 2002 г.
вечный Питер
ночные снайперы
Песни
Оглавление
Еврейская.................5
Колыбельная...............7
Парфюмерная..............10
На границе...............14
Барабанщик...............16
Ты уйдешь................20
Вечер в Крыму............24
Россия, 37...............26
Рубеж....................28
Бабушки..................30
Бутылки..................34
Тоска....................36
Уп-тау-тау-ду............40
Вот и все мои песенки....41
Я раскрашивал небо.......44
Предчувствие смерти......46
Февральский ветер........50
Блины по-снайперски......52
Я не знаю кто ты.........56
Блюзы гор................57
Русский пассажир.........58
Романс N4................62
Jazz.....................64
Автомобильный блюз.......65
Только шум на реке.......70
Завоюй меня..............72
По волнам твоих слез.....74
Я хочу поскорее..........78
Католический священник...80
Ты.......................81
Когда устанешь...........82
Алмазный британец........84
Лето-пиво................86
Ёж.......................88
Пароходы.................90
31-ая весна..............92
Питерская................96
Кошка N2.................98
Кошка N1................100
Пороховая...............102
%сумасшедших............106
Так начинался день......108
До востребования........110
Liest viel..............112
Тайна...................114
Офицерская жена.........116
Бу-бу...................118
Зовет дорога............120
Солнце..................122
Ветер и ночь............124
Париж..................126
Стерх и лебедь..........128
Черно-бедый король......130
Осени хочу..............132
Птицы...................134
Белые люди..............137
Свобода................140
Песня про пьяного папу..142
Охота на волчат.........144
Холмы холмы.............146
День рождения...........150
Доктор..................152
Черное солнце...........153
Ночной курьерский.......154
Ну и что................156
Я иду по дороге.........158
Апрельская.............159
Afриканские мальчики....160
Столица.................162
Антипесни
оглавление
Про радугу и гамму...........167
Смольный собор...............168
Стихи человека
который в конце
концов повесился.............168
Сколько сказано слов.........169
Ломтик луны..................172
Эту женщину..................173
Горячее горло................173
Разлила гололед..............174
Самое страшное...............175
Круг.........................176
Невстреча....................180
Балансирует день.............182
Стихийные стихи..............183
Я опять ушел................196
Курю.........................197
Английским борзым............200
Всхлип.......................200
Я могу уйти..................201
Начинаю скучать..............204
Мне холодно вчера............205
Эшафот не сломался...........208
Подожди. Я устала............209
Можно закрыть дверь..........210
Старая женщина...............210
Выдохнув.....................211
Брамс........................212
Ночное.......................213
Роза ветров..................216
Карусель.....................217
Дорогая и Пушкин.............218
25-ый кадр...................219
Продолжаю....................219
Do you love me...............222
Еврейская
Я надеваю пальто.
Я выхожу за порог.
Мимо идущие люди куда-то спешат.
Давит гулкость метро.
Песни вагонов пустых
мне предлагают зачем-то вернуться назад.
Кто-то украл у нас час.
Кто-то сказал, что есть всё.
Я разрешаю себе за собою следить.
Снова тебя дома нет,
но на стене почерк твой,
ты скоро придёшь,
у нас просто кончился мёд.
Душные дни без луны.
Долгие ночи без сна.
Ты виновата сама, я же здесь не при чём.
Бредит шальная весна.
Просит и просит воды.
Я раздеваю её, я смотрю ей в глаза
И вижу.
Колыбельная по-снайперски
все хотят спать, все уже уснули
я не исключенье, я тоже сплю
ты ко мне приходишь, ты меня целуешь
Это только сон. Это только сон
я плыву к тебе мёдом поцелуев
ты поишь меня нежностью морей
незачем кричать снайпер безоружен
Это только сон Это только
я плыву к тебе медом поцелуев
ты поишь меня нежностью морей
незачем кричать снайпер безоружен
Это только сон Это только сон
как же сладко спать мне в твоих объятьях
этого ждала я 5 тыс. лет
ты моя любовь ты моё несчастье
Это только сон Это только сон
Все хотят спать Все уже уснули
И я не исключенье Я тоже сон.
Парфюмерная
Уже лето не зима я без тебя не без ума
я без тебя не без предела ты же видишь сама
пролетело растащило виноватых не ищи
так получилось кто-то раньше кто-то позже
белые одежды надевай
волосы по плечи расти
знаешь не поможет даже Yves Rocher
знаешь не поможет даже Calvin Klein
уезжай, уезжай
уже солнце полным ходом прогревает мосты
и кто-то плавит меня но безусловно не ты
пролетело растащило виноватых не ищи
так получилось кто-то дальше кто-то ближе
белые одежды надевай
волосы по плечи расти
знаешь не поможет даже Yves Rocher
знаешь не поможет даже Calvin Klein
не скучай не скучай
я тебе оставлю пару незаметных вещей
чтоб никто не догадался что живешь одна
будет день найдется кто-то
будет ночь найдешь кого-то
успокойся это просто луна
белые одежды надевай
волосы по плечи расти
знаешь не поможет даже Yves Rocher
знаешь не поможет даже Calvin Klein
забывай забывай
уже лето не зима я без тебя не без ума
уже лето не зима я без тебя не без ума
На границе
Имя твое под запретом.
Телефонный голос тает.
Я не спешу к тебе.
Ты - мегаполис, рожденный летом,
ближе, ближе к весне.
На границе, где воют собаки и плачут львы,
где послушное солнце ложится в объятья неба,
я тебе подарю ломкий стебель травы,
терпкий запах смолы и немного хлеба.
На границе, где есть светофоры, но нет дорог,
где седые женщины бреют виски,
я тебе помогу отыскать предлог,
чтоб забыть без труда, что мы были близки.
Будет ночь в небесах. Будет терем в лесах.
Будешь ты со мной.
И доволен останется тот, кто так высоко.
Он благословит нас своей рукой
и станет, станет опять так далеко.
На границе хмурых мужей и нервных подруг,
где празднуют годы совместной и тихой войны,
я тебя сберегу от старческих мук.
Наши счеты и дни уже сочтены.
Барабанщик
Барабанщик будит бога
боем, брассом сильных рук.
Барабанщик бреет шею
нежной бритвой без труда.
Выгнула спину весна и сломала хребет.
Броский цвет больного нёба,
барабанщик заболел.
Барабан грустит без боя,
пыль ложится на бока.
Барабанщик бредит небом,
беспределен для любви.
Выгнула спину весна и сломала хребет.
Утром бабочки быстрее
всех узнают про него.
И в большом сачке без окон
барабанщик будет жить.
Барабан забьется в угол,
захлебнется в немоте.
Выгнула спину весна и сломала хребет.
Барабанщик будит бога
боем, брассом...
Барабанщик будит бога...
Барабанщик будит бога...
Барабанщик будит бога...
Ты уйдешь
Ограда. Мокрый снег. Случайное тепло
чужих ключей в моей руке.
Распластан день на паперти тоски,
о чем-то стонут языки.
И привкус меди на губах у тех,
кто все забудет.
Я знаю - ты уйдешь.
И будет небо плыть
за тобой.
Ты так любила жить,
и, может, оттого,
что ты жила на краю,
где я сейчас стою.
Последние шаги в системе бытия,
прощальный вздох любимых рук -
и мир внезапно превратился
в горсть земли,
кто был со мной - теперь вдали.
А завтра я оставлю город,
данный мне в наследство.
Я знаю - ты уйдешь
И будет небо плыть
за тобой.
Ты так любила жить,
и, может, оттого,
что ты жила на краю,
где я сейчас стою.
И полотно травы твоим глазам - вуаль,
но цвет уже не различить.
О чем просить? Ведь все предрешено,
и в миг дороги полотно
сольется с формой шин,
когда меня уже не будет.
Я знаю - ты уйдешь
И будет небо плыть
за тобой.
Ты так любила жить,
и, может, оттого,
что ты жила на краю,
где я сейчас стою.
Вечер в крыму
Вечер в Крыму. Мыши в углах,
Я исчерпала свой недельный запас тепла.
В южную ночь страшно смотреть вверх.
Мой север во мне, как вдохновенье.
Отсутствие глаз на твоем лице.
Танцует на стене тень крошечной спички,
Мне тебя, любимый, не догнать уже,
Я рву связи и ломаю привычки.
Я, наверное, смогла бы уйти с тобой,
Выбросив горло в пролет окна,
Но ворот белой рубахи
Параллелен полоске
На распухшей шее.
Она так черна.
Вечер в Крыму. Мыши в углах.
Россия, 37
Россия. Тридцать седьмой.
В моем горле живет кит.
Чарли Чаплин стреляет в упор,
Сплевывает в пол и молчит.
Иван Бунин ходит в кино,
На бедрах подруг пишет рассказы,
А на экране жесткое порно,
Но детям об этом не скажут.
Вдохновение. Юбки веером вверх.
Сожаление о том, что не встало.
Без сомнения, это было и это будет.
И ты опять предашь меня
И хоть на секунду, но все же забудешь.
Россия. Тридцать седьмой.
Преддверие новой войны.
Олег Кошевой кашляет кровью,
И дни его сочтены.
Эмиль Золя строит галеры,
Но его не читает ни кто,
И все ждут кого-то,
Но кто этот, кто этот "кто"?
Россия. Тридцать седьмой.
Булгаков ныряет в пруду.
А выстрел уложит нас рядом
На красном прозрачном льду.
Москва ни чему не верит,
Москва ни кому не простит.
Белоснежный, уже не нужный китель
На грязной стене висит.
Рубеж
Когда придет зима, когда наступит февраль,
и черный фонарь станет желтым, как янтарь,
я прикажу себе молчать и не ходить в тот дом.
Кому-то станет интересно, в чем беда.
Я раньше не бывал так часто дома никогда,
и я мечтал о телефоне, а он теперь для меня ерунда.
Но это просто рубеж, и я к нему готов.
Я отрекаюсь от своих прошлых снов.
Я забываю обо всем. Я гашу свет.
Нет мира кроме тех, к кому я привык,
и с кем не надо нагружать язык,
а просто жить рядом и чувствовать, что жив.
Когда ветра морские будут крепко дуть,
я постараюсь сразу лечь и уснуть,
я это так давно и навсегда решил,
К каждому звуку я буду готов.
но в том доме не предпримут ни малейших шагов,
обвиняя во всем сдутость шин.
Но это просто рубеж...
Когда пройдет много лет, и я вернусь в тот дом,
где холодно всегда без огня и с огнем,
меня встретит хозяйка и посмотрит на часы.
И тогда я пойму, что мой дом сгорел.
Я оставил все, а сам уцелел,
Но зачем я опять вернулся к тебе?
Но это просто рубеж...
Бабушки
у меня много дней впереди
много белых и чёрных ночей
мне подарят много цветов
а тебя не будет со мной
я увижу Милан и Бордо
в Сан-Франциско куплю пистолет
мне пришлют из пустыни змею
а тебя не будет со мной
научусь я водить самолёт
я с акулами буду на ты
я освою аркан и гарпун
а тебя не будет со мной
я бабулькам всех городов
отдам всё что буду иметь
налегке зашагаю вперёд
а тебя не будет со мной
и когда придёт мой черёд
я сожму свою жизнь в кулаке
поцелую её подтолкну
лети! тебя уже ждут
и оставшись один на один
с пустотою больших перемен
я спрошу ты любовь моя где
но тебя со мной больше нет
но тебя со мной больше нет
но тебя со мной
больше нет
Бутылки
Воет, воет южный ветер,
южный ветер для проклятий.
Мы с тобой одни на свете.
Мы с тобой друг другу братья.
Наши сестры не знакомы.
Они встретятся не скоро.
Обойдутся без объятий.
Случай неблагоприятен.
Тем не менее, конечно,
мы с тобой не обойдёмся
без красивых стильных жестов,
без желания продолжить
наши встречи, потанцуем,
попоем и завоюем,
как итог поставим точку,
в общем, скоротаем ночку
вчетвером. Нам нужен пятый:
все звенит от напряженья.
Я уже не ощущаю,
только чувствую скольженье
на набедренной повязке
и уже боюсь развязки,
перепутаны все лица,
пусть мне лучше это снится.
Но звонок. И нас четыре, плюс
четыре, плюс пятнадцать.
Все смешалось в нашем доме,
в нашем мире, нашем царстве.
И красавица-девица
смотрит грустно и прощально.
И мне хочется напиться
только с ней и только чаю.
И не чаю в завершенье
с ней проснуться рано утром
и победным маршем в душ я
отправляюсь, это чудно.
И с хозяином-занудой
расстаёмся мы душевно
и не очень это трудно,
очень даже совершенно.
Тоска
Меня кормит тоска. а тебя - благодать.
Мне бы было, где взять, а тебе что отдать.
Чувств березовый сок. Голос мой невысок.
Напоишь допьяна. Занавешен стеной,
Не настолько глупа, чтоб шептать: - Будь со мной.
Разлюбить не смогу, но в бреду
имя твое шептать не буду.
Дней маята, ночей пустота.
Ненужность рта. Ну что так устал?
Черных стекол броня твоя от меня.
Половодья каприз - тебе вверх, а мне - вниз.
Осиновый кол, молодец, что пришел.
Не смотри на часы - подскажет окно,
когда уходить - будет темно.
О чем я могу говорить?
Будет жизнь пролетать, за собою маня.
Буду вечно искать наконечник копья.
А ты уйдешь. кого-то дразня.
И лишь иногда, вспоминая меня.
Меня кормит тоска, а тебя благодать.
Мне бы было где взять, а тебе что отдать.
Напоишь допьяна. Занавешен стеной.
Как хотелось шептать - "Останься со мной".
Уп-тау-тау-ду
Приходит ночь. И ты идешь ко мне.
Ты песню мне поешь о плачущей луне.
Я знаю секрет твоего мастерства.
Твой голос дрожит, и так нежны слова.
Уп-тау-тау-ду.
Я каждый день тебя в толпе ищу.
Я подчиняю свою жизнь скрипичному ключу,
Я снова хочу жить, и я включаю свет.
Я выхожу под дождь сказать тебе: - Привет! -
Уп-тау-тау-ду.
По мокрым площадям и сказочным бульварам
твоя улыбка будет танцевать со мной.
Я знаю мы с тобой встретились недаром.
Мы встретились с тобой, чтобы забыть покой.
Уп-тау-тау-ду.
вот и все мои песенки спеты
Вот и за лесами нету солнца.
Где ты?! Где ты?! Где ты?! Где ты?!
Я тебе скажу - я по тебе скучаю.
Я не сплю ночами, я не сплю ночами.
Где ты?! Где ты?! Где ты?! Где ты?!
Милый, милый друг вспомни обо мне ты.
Может быть услышишь мою песню эту.
Где ты?! Где ты?! Где ты?! Где ты?!
Сонные дома, я сижу зажмурясь,
вспоминаю я о тебе волнуясь.
Где ты?! Где ты?! Где ты?! Где ты?!
Вот и все мои песенки спеты.
Вот и за лесами нету солнца...
Я раскрашивал небо
Я раскрашивал небо, как мог.
Оно было белым, как белый день.
Я лил столько краски на небеса,
И не мог понять, откуда там тень.
Это было в жаркий июльский день,
Когда болота горят,
Когда зажигается дом
От одного взгляда.
Я раскрашивал небо как мог.
Оно было белым, как белый день
Я лил столько краски на небеса,
И не мог понять, откуда там тень.
Это было в жаркий июльский день,
Когда болота горят,
Когда зажигается город
От одного взгляда.
Я раскрашивал небо как мог.
Оно было белым, как белый день
Я лил столько краски на небеса,
И не мог понять, откуда там тень.
Это было в жаркий июльский день,
Когда болота горят,
Когда зажигается мир
От одного взгляда.
Я раскрашивал небо как мог.
Оно было белым, как белый день
Я лил столько краски на небеса,
И не мог понять, откуда там тень.
Это было в жаркий июльский день,
Когда болота горят,
Когда зажигается всё
От одного взгляда.
Предчувствие смерти
Предчувствие смерти, как это ни странно,
возникло в подкорке моей, постоянно
беззвучьем растет в голове окаянной.
Я жду твоей смерти, но как это странно.
Разбросан по тактам по нотам, по грифу
жизни и смерти крутой поединок.
Памяти слепки - лишь признак кончины.
Не сыграна ль вами роль первопричины?
Я люблю тебя, слышишь!
Я люблю тебя, видишь!
Я люблю тебя, знаешь,
как тоскует мой дом.
Я хочу тебя, слышишь,
увидеть на крыше
и успеть тебе крикнуть:
"Давай еще поживем!"
А руки дрожат, набирая твой номер.
Цифры на диске, и те со мной спорят.
И был бы хоть повод для эдакой ссоры,
но руки дрожат, набирая твой номер.
Проклятье, забвенье, не слишком ли поздно!
Прозреть и пропасть - не так уж и сложно.
Что проще - вопрос - мне его не постигнуть:
самой умереть или видеть как гибнут?
Я люблю тебя, слышишь!...
На чаши весов легло равновесье!
Ликуйте, философ ликуйте, созвездья.
Свершились события с названием "жизнь",
а следом за ними - смерти пажи.
А я - подобие слабой улитки,
прячусь за рифмы, бегу за улыбки.
Что проще - вопрос - мне его не постигнуть:
cамой умереть или видеть, как гибнут?
Я люблю тебя, слышишь!...
Февральский ветер
Февральский ветер стучится в твой дом,
в доме, где мы остались вдвоем
за чашкой какао, в дыму сигарет,
с извечным вопросом: да или нет?
Так странно день растащил по углам
тебя и его, ее и меня.
А ночь впопыхах смешала колоду,
наверное, злясь на непогоду.
Написан сценарий и розданы роли.
И вроде не врозь, и вроде на воле:
она где-то там, в обнимку с гитарой,
и он не один, то он трезвый, то пьяный.
А город, что помнил все их маршруты,
зажег фонари и высушил лужи,
надел черный фрак и звезды в придачу,
чтобы светили, и чтоб наудачу.
Но что-то, что было сильней фонарей,
замыслов зодчих и прочих вещей,
стену воздвигло, потратило силы,
и целое стало, как две половины.
Февральский ветер стучится в твой дом,
в доме, где мы остались вдвоем.
Вечер на ложе. Дыханье в ладони.
Рядом с тобой забываешь о боли.
А ты, прильнув подбородком к предплечью,
заворожено смотришь на свечи.
Ночь затихала в объятьях луны,
и всяк о своем досматривал сны...
Блины по-снайперски
Никому ничего не скажу.
Занавешу окна, сяду на пол.
И всю ночь я вот так просижу.
Не меняю привычек так скоро я.
Будет ночь бить в немое стекло,
разноцветным ветром ломая цветы,
и в домах будут печь блины,
постепенно становясь "на ты".
Если хочешь, будь активен со мной.
Если хочешь, я буду с тобой нежна.
Ты поёшь, я пою о любви,
что ж, пора узнать, какова она.
Воробьи стали жертвой зрачка.
Контур губ слегка изменён.
Зеленеет на асфальте трава
и качается мост. Как устойчив он!
Это всё. Может быть, может нет.
Красный цвет - не в упрёк годам.
будем жить параллелью имён,
я по-прежнему здесь, ты по-прежнему там.
Я не знаю кто ты
Я не знаю кто ты. Я не знаю кто ты.
Мне и не надо. Мне и не надо.
Хрупкое чудо ты. Такое хрупкое чудо ты.
Ростки и семена. Ростки и семена.
Небо, небо, небо, небо надо мной.
Воздух, воздух, воздух, воздух ледяной.
Я спою тебе моим классическим сопрано:
"Ла, ла, ла, ла, ла, ла, ла".
Тебе, тебе принадлежащая.
С тобой, с тобою близлежащая
прошу не много.
К тебе - к тебе несправедливая.
Но - о! Но очень терпеливая.
Не надо больше.
Нежно достань стрелу и прокуси плечо.
Я не увижу. Я не увижу.
Хрупкими могут быть. Такими хрупкими могут быть
самоубийцы мыши, самоубийцы мыши.
Небо, небо, небо, небо надо мной…
Блюзы гор
Блюзы гор
мне пел в сентябре
раскаленный и ласковый горн.
Вместо лиц в доме были огни.
Мы боги с тобой, но только в земной пыли.
Но по утрам под ногами уже хрустел лед.
И осень смотрела откуда-то издалека.
Мы знали: всему свой черед.
Но что-то шептало мне: - Гибель близка.
Где-то
летит самолет из стали,
но нет силуэта
той буквы, которую ждали
стройные куплеты.
Где ты?
Шерсть - это не коленкор,
хранящий печальную свежесть твою,
прищуренных глаз молчаливый укор.
Не бойся, я этот куплет не допою.
Горн, что ты делаешь там,
и на какие смотришь часы?
Я не делю любовь пополам.
Я никогда не поставлю тебя на весы.
Где-то...
Русский пассажир
Жить осталось чуть-чуть, и уже на ладонях
заметны следы прозрачного льда.
Но на улицах города в сумерках плавятся те же огни,
под мостами танцует, слезами умытая, та же вода,
что растаяла, не доверяя теплу на ладони.
А внезапное лето зацепилось за башенный шпиль
и трепещет, звеня рукавами, от страха и ветра,
и шершавая ткань его платья летит над вечерней толпой,
и не важно зачем так стремительно сладко
ко мне приближается небо.
и не важно куда так стремительно быстро
и горько уходит любовь.
Пахнет русским фольклором. И хотя мой отец
никогда не любил хлеба с солью,
свыше данную роль мы делили всегда пополам,
были сыты для нас приготовленной болью.
Он постиг ее суть, руки раскинув по швам,
на полвека быстрее, чем я, ни о чем не моля.
А по реке идут льды. А по мосту иду я.
Мы простимся с тобой у холодной воды.
Обогнав себя. смерть стоит у руля,
и в глазах ее блеск последней звезды.
Торопись скорей, там заждались меня.
И не важно теперь чей черед -
очередность не в счет.
Романс N4
По твоей загорелой руке я читаю молитву.
Мы с тобой расстаемся, мой друг, навсегда, навсегда.
И дрожат мои губы. Я кривлю их в улыбке.
Я готова. И ты подаешь мне пальто.
Мы уходим, а на улице вечер,
и сырая метель, и замерзшие псы.
Ты меня провожаешь. Ах, как светел, как светел
на щеке твоей луч фонаря.
Нами прожит еще один день - самый долгий и краткий.
Ты шагаешь так быстро - мне трудно успеть за тобой.
Мы уже на пороге. Ты рассеянно нежен.
Я стою у окна и смотрю тебе вслед.
Одинокий дым по комнате вьется.
Сколько будет ночей без тебя, без тебя.
Ты все дальше и дальше. Но как светел, как светел
на щеке твоей луч фонаря.
Jazz
Не по дням, а по колодам лет
я пробираюсь к тебе.
Ползу по спирали и след твой теряю
в ритмах минувших побед.
Мне бы хотелось петь джаз
в руках твоих. Дай мне шанс.
Зимняя тяжесть, влюбленная влажность
капризных губ на стекле.
Нелепости жизни, уставшие мысли
мешают вернуться к тебе.
Мне бы хотелось петь джаз...
Автомобильный блюз
По мостам, по мостам, по мостам, по помостам.
Рядом с тобой, но так далеко от тебя.
Солнце в лицо, небо безоблачно,
Адмиралтейство в Неве отражается
золотом, медом, игольчатым конусом
в темных зрачках преломляет себя.
И проносятся архитектурные подвиги
мимо машин, в одной из которых
мне так сладостно-больно видеть тебя.
Свет одиночества, тени сомнения,
горсти забвения, свет неприкаянный.
Поздно раскаянье. Суть вдохновения -
только желание - суть поражения.
И я не стою твоих устремлений,
но горло поет неуставаемо,
и я нечаянно вдруг получу
в награду твой взгляд, и растаю случайно.
И продолжать не стоит нам более,
но траектория к нам возвращается.
Я остаюсь собой тем мне менее
в чьём-то авто, несущим тебя и меня.
Золото плавят - руно получается,
но не кончается, не обнаружится
зелень материи, бабочкой брови -
и мы кончаемся, мы образуемся,
мы образумились и заключается
в этом ответ на мое одиночество.
Ты станешь легче, для всех мы веселые,
мы для себя все же будем печальными.
Трагикомедию - к черту! Феерия -
лучший подарок для сердца и памяти.
Стоило броситься ласточкой, теменем,
чувствуя в чьём-то авто близость тебя.
Ты - против ветра, но против отчаянья.
Я - за спиной, напротив луны.
Ты открываешь секрет обаяния
и перспективы уже не нужны.
Вязь муравьиная почерка нежного
нужного, главного, необходимого.
Радость познания, мера дознания,
выбор идти по пути серединному.
Мы обручились, и мы не расстанемся,
но растворяемся. Время осознанно.
Только не думай об этом заранее,
мне оставляя свободу, не более.
Мы еще съездим в далекие страны
и в близкие тоже, об этом особо.
Ты сделал меня абсолютно спокойной,
спасибо тебе, безупречно жестокой.
Свечи при встрече, и - безусловно -
игристые вина на трезвый рассудок.
Мне без тебя - невыносимо.
С тобой - не дожить до следущих суток.
Скоро мой выход...
Скоро мой выход, и скорость сбавляя,
мотор прибавляет себя к тишине.
Кивок, поцелуй - ритуал безупречен.
Что еще нужно мне?
Только шум на реке
Только шум на реке, да кленовые листья
успокоят мне душу, согреют меня.
Поплыву по воде среди стонущих писем.
Поплыву по реке среди белого льда.
И лед будет биться о мои руки и плечи.
И будет царапать мою шею и грудь.
И кто-нибудь здесь, а может быть ниже
будет звать меня, заставляя тонуть.
Вот и все... Год на исходе...
Завоюй меня
Белые флаги на башнях моего города,
В городе моем пусто и холодно.
В светлой комнате давно идет дождь.
Хорошо, что ты не идешь.
Красные флаги на башнях моего старения,
Тонкий вкус вечеров с попытками зрения.
Но расстояний суть такова,
что верность без тела мертва.
Черные флаги на башнях моей святости.
Дерево вечной тоски без плодов и радости.
В пыльных окнах - покинутый взгляд.
Асфальт без дороги назад.
А когда все флаги на башнях станут синими
Мы с тобой улетим в небеса тревожно-бессильные.
Но если закончен путь без конца
К чему откровенность лица?
o Завоюй меня, завоюй меня:
от окрепших шагов до последнего дня,
от тепла - до сгоревшего в пепле огня,
завоюй меня.
По волнам твоих слез
Распущу я по небу серебряный парус,
Полетит моя песня по синей волне.
А зазноба моя, что любить обещала,
Пусть поплачет по мне, пусть поплачет по мне.
По волнам твоих слез я уеду домой.
Путь окончится мой в километре нуля.
Отпусти меня, видишь, какая луна.
Мы с тобой навсегда останемся здесь.
И отсюда уйдем.
Двадцать лет под стеклом. Под крылами ночи.
В ожидании - смысл, а во встречах - "прощай".
Отпусти меня. Видишь, мое ремесло?
Когда будет темно, посиди, помолчи.
Мы отсюда ушли.
Малахитовых глаз не беда, а мольба.
Я иду по степи. Только где же простор?
Отпусти меня, видишь, какая стрела
высоко-высоко? Закрой свою дверь.
Мы отсюда ушли.
Вьется пыль. А тоска притаилась в седле.
Уезжаю затем, чтоб сказать себе: - Все.
Отпусти меня. Видишь, я уже на коне.
А печальная птица сломала крыло,
возвращаясь домой.
Я хочу поскорее
Я хочу поскорее
Отсюда уйти.
Ты забудешь меня,
Как только выключишь свет,
Похоронишь в сиреневых
Мыслях покой
И вернешься в постель
Своих новых побед.
Я хочу поскорее
Закрыть на замок
Двери всех квартир,
Дома всех городов,
Положить на любимые
Плечи руки,
Дать понять всем,
Что мы не нуждаемся в звуке.
Зачеркнула полнеба
Параллель проводов
из окна твоего.
Только горы преград,
Пепел мною сожженных
Семи городов
не дает мне вернуться
отсюда назад.
На чужих колках
Твои натянуты струны.
Ты пытаешься петь
Холодным камням.
Тот, кто создал меня,
Нас с тобою разрушит.
Это будет под стать
Вместе прожитым дням.
Я хочу поскорее
Отсюда уйти.
Мне не верится в то,
Что ты можешь пропасть.
Мне так трудно привыкнуть
Беречь козыри,
Мне так трудно подкидывать
Каждому в масть.
Мне бы вылечить вас
От взаимной простуды,
Сколько лет можно жить
В состоянии войны.
Убери из-под ног
Стекла битой посуды,
Я не буду просить
Белый саван взаймы.
Я хочу поскорее
Отсюда уйти.
Ты забудешь меня,
Как только выключишь свет,
Похоронишь в сиреневых
Мыслях покой,
И вернешься в постель
Своих новых побед
Католический священник
Он был католическим священником.
Она читала Верлена.
Он умел кормить волка с рук
Она ничего не умела.
Он был католическим священником,
Она читала Рембо.
Он выкуривал пачку в день,
Она любовалась собой.
Господи, дай ей любви,
Не отрекись от нее.
Так проходят дни
До судного дня.
Он был католическим священником,
Она читала М. Пруста.
Он мог быть угрюмым,
Она не говорила по-прусски.
Они обвенчались,
Хор пел о путешествия Данте.
Он ей сказал liebe dich
Она ответила danke
Когда устанешь
Когда устанешь,
Скажи, что не права,
Скажи, что осень
Вошла в свои права,
Что солнце больше
Не греет ни черта,
Остыли море, берег,
Горы, ветер и луна.
А нынче белым мелом
Посыпает все кругом
Зима, одетая в кафтан
Расшитый серебром.
В ее руке звенящий бубен,
А в другой - метла,
Она дорожки, что ведут к тебе
Все замела.
Когда устанешь,
Тетради нотной лист
Раскрой и, может,
Ты сочинишь каприз.
Hастрой гитару -
Принцессу кратких снов.
И не держи комок в руке
Зажатый нежных слов.
А нынче белым мелом...
Когда устану, я
В последний свой приют
Приду, пусть даже там
Никого не ждут.
Весенним ветром
Влечу в свой rock-n-roll,
В процессе этом позабыв,
Где потолок, где пол...
А нынче белым мелом...
Алмазный британец
Какие ужасные ночи без тебя.
Когда-нибудь я расплету клубок
и между двух зеленых холмов
я увижу следы, а пока -
Я вспоминаю тебя,
Я вспоминаю тебя, мой алмазный,
Я вспоминаю тебя,
Я вспоминаю тебя, мой алмазный британец.
Какие прекрасные лица у тебя.
Глаза твои по золотой дороге.
И скорость двести километров в минуту
в одном экипаже с болью.
Я вспоминаю тебя...
Какие красивые руки у тебя.
Когда-нибудь ты окажешь мне честь
и позволишь стать твоим ювелиром.
Я буду ждать, а пока -
Я вспоминаю тебя...
Лето-пиво
Лето - пиво не спасает жажду
вечерами в духоте машины
шины упираются в асфальт
третьим сядешь ты сегодня с нами рядом
неизменным белым шоколадом
можешь никого не угощать
лето - пиво не спасает жажду
вечерами в духоте машины
шины упираются в асфальт
третьим сядешь ты сегодня с нами рядом
неизменным белым шоколадом
можешь никого не угощать
змеи мы пополетаем над мостами
ярко-изумрудными хвостами
повиляем в свете фонарей
после мы простимся, будет очень поздно
засыпая ты увидишь остров
но с тобой не будет там людей
но с тобой не будет там людей
но с тобой не будет там людей
но с тобой не будет там
ёж
Сегодня будет темно и он улыбнётся мне
всё к чему я прикасаюсь руками
совсем не так
сегодня будет огонь а я огня не боюсь
всё к чему я прикасаюсь губами
хранит твой вкус
и это небо, и эти звёзды
и эта нежность, и этот ёжик
наяву
сегодня будет июль ключи и немного встреч
сколько на спидометре твоей любви
тебя надо беречь
смотришь смотри в глаза солнце хватай за хвост
мы соприкасаемся плечами
да в полный рост
и в это небо, и в эти звёзды
и в эту нежность, и в этот ёжик
наяву
сегодня будет темно
Пароходы
Ты знаешь, сколько мне лет,
И я за это плачу.
А если нужно сказать,
То я скажу, не смолчу.
Ты не изменишь меня.
Не прикрывайся ничем,
Когда ты спишь не со мной.
И делай пассы другим,
Но у меня за спиной.
Ты не обидишь меня.
Годы - реки. Люди - пароходы.
За тобой.
Сердце - в небо. Стану смелой.
За тобой.
Жалей других, для меня
Побереги свою злость.
Не можешь - так уходи.
Искалось, но не звалось.
Я не забуду тебя.
Услышу плеск в камышах,
Увижу чьи-то следы.
Не дотяну до воды.
Не дотяну до воды.
Ая весна
Большой
широкий город магистрали и дома
гусары в окна бесполезная тюрьма
зелёным яблоком железо запоёт
ты станешь слаще
а я
пропала без вести в японских лагерях
пропала голубем синицею в руке
я застывала в ожидании тебя
неблагодарно
с тобой
проводит ночи 31-ая весна
и без сомнения ревнует ко всему
и без сомнения ревнует ко всему
бьет стёкла
а я
прощаюсь с городом просоленным куда
в любое время не доходят поезда
и губы часто здесь обветрены мои
бывали
рассвет
в соломе крылья паутина провода
я мягким тигром сторожу тебя в окне
и обалдевшая от нежности вода
несовершенна
а я
к тебе стремлюсь, я нагибаюсь до земли
я в этом марте в этом марте навсегда
и одуревшие дрейфуют корабли
неблагодарно
с тобой
проводит ночи 31-ая весна
и без сомнения ревнует ко всему
и без сомнения ревнует ко всему
бьёт стёкла
а я
прощаюс