Парк
Декабрь. Примерно двадцатое число. Вечер. Семь часов, двадцать одна минута.
Сергей шел по темному, едва покрытому пленкой снега парку. Ботинки оставляли мокрые следы на асфальте. Город готовился к празднику, не желая выходить на улицу, чтобы поздороваться с легким снегом - первым снегом. Бродя бесцельно по парку, слушая аудиокнигу неизвестного автора, Сергей развеивал свое печальное настроение. Удавалось не много. Одиночество, снег и наушники, скорее способствовали уходу в себя.
"Все равно, ничего не воспринимаю. Хоть делом каким - ни каким займусь. Время с пользой проведу". - Подросток включил новый альбом одной из любимых групп. Тот альбом, который он так и не послушал.
Жестяные банки, стеклянные бутылки, смятые сигаретные пачки... Это все - украшения городского парка. Хотя, на самом деле, город был очень даже чист. Просто, так получилось, что взгляд Сергея устремлен под ноги, и весь мусор бросается в глаза, оставляя обиду и злость.
"Как бы хотелось нормально любить". - Думал парень. - "Как бы хотелось быть с девушкой, которая сама будет меня безумно любить. Разве это так сложно? Глупо как-то получается. Глупо, а потому - обидно".
Нерифмованными фразами захлебывались в истерике наушники.
"Странная группа. И песни у них странные. Либо тупой пьяный угар, либо что-то брутальное, либо что-то философское, с глубоким смыслом... Либо вот-эти сопли. Хотя даже самые сопливые песни их как-то призреть невозможно, ведь понять их тоже дело не из простых. Нужно быть с автором на одной волне, чем я могу похвастаться. "Символизм" или "сюрреализм"... Как-то так, по моему, это называется".
Зимние мысли любителя постмоденистической музыки прервал вой сирены. Громкой, режущей уши...
Через считанные секунды мимо парка начали разъезжать черные машины, напоминающие маршрутки... Происходило что-то... Одна машина остановилась недалеко от Сергея. Два человека выбежали из "Газельки" и подбежали к нему. Сергей ничего не успел понять, а он уже сидит в машине.
Он пытался держаться спокойно, не показывая своего шока.
- Что происходит?
Мужчина в маске, что сидел рядом, коротко ответил, что все объяснят позже. Всего человек в машине было шесть: водитель, четверо в масках и сам Сергей.
Сквозь тонированное стекло можно было увидеть лишь проезжающие в разные стороны "маршрутки". Они светили в разные стороны фарами и габаритами (когда притормаживали)... Дорога из белоснежной, заснеженной, стала грязной. Тонкий блестящий слой снега на гладком асфальте превратился в покрывало зимней холодной слякоти грязно-коричневого цвета.
"Что же, блин, происходит? Что-то новое... Что-то интересное."
Через мгновения водитель ударил по тормозам и все пассажиры пошатнулись. Двое выпрыгнули и через секунды прибежали обратно с ошеломленной девушкой. Ее тут же кинули на кресло рядом с Сергеем. Та боязливо обратилась к нему, когда чуть отошла:
- Что происходит?
- Я тоже задавал этот вопрос. Ничего не ответили. Думаю, бояться нечего.
- Нечего? НЕЧЕГО??? А то, что меня хватают, заносят и... и...
- Вот только давай без истерик, хорошо? Они тут ничем не помогут. Успокойся... Тут можно курить?
- Нет. - Строго ответил "спецназовец".
- Жаль. - Ответил я, доставая из кармана пачку "пельменей".
Мне казалось, что чувак в маске вот-вот разорется, раскраснеется и расстреляет всех и вся, но он лишь хмыкнул, затем начал тихо посмеиваться, будто про-себя... А потом и вовсе закатился истерическим смехом.
"Что же тут происходит? Такие нервы сдают... Странно... Кажется мне, что дома я не окажусь."
Девушка успокоилась, разговорилась. Как оказалось, звали ее Яна. Была она на пять лет старше Сергея, Училась на последнем курсе медицинского факультета, приехала сюда к родителям в гости.
- Да, уж... Приехала.
- А ты?
- Сергей Самойлов. Одиннадцатый класс. Собирался поступать на программирование, но, как я понял, обломался я с поступлением.
- Почему?
- Не думаю, что мы куда-то вернемся.
- Ты так спокойно об этом говоришь... Знаешь, мне кажется, что это простой розыгрыш.
- Да, мне тоже иногда так кажется... Но еще больше кажется, что это самая, что ни есть, реальность...
Записки Сергея.
Праздник прошел охуенно! Заебись! Слов нет!
Нас поймали, скрутили, затолкали в машины, отвезли хуй знает, куда... Спустили в какой-то бункер, жалко пародирующий стабильное жилое пространство. И вот, мы провисли тут уже две недели... Почти.
По идее, сегодня первое января, но, знаете ли, никому нет никакого дела до нового года. Все бегают, ноют, жалуются... Нас сорок человек, если не считать пятерых "омоновцев".
Все вокруг, за исключением некоторых, плачутся и проклинают "заложничество"... Да, так они это называют. Именно, заложничество. Только три человека (опять же, не считая тех пятерых) понимают, что никакие мы не заложники. Нас кормят (хуево, но кормят), поят, пытаются поддержать... Но как же это стадо поддержать? Они все время косятся на "омоновцев" и изредка планируют нападение. Но даже если бы они были нашими похитителями, то к чему бы это привело? Глупо. В общем, целых девятнадцать парней (всего их тридцать пять, считая меня) напали на пятерых мужиков, но были успешно раскиданы (но не покалечены) по большому и сырому помещению.
Жили мы в комнатах по пять человек. Я жил с четырьмя девчонками (всего их пять, так что я в шоколаде). Яна спала со мной на одной кровати, только на первом ярусе. По ночам мы вчетвером часто болтали, рассказывая самые сокровенные моменты нашей жизни. Одна же девушка была молчаливой и замкнутой. Я лишь трижды слышал ее голос. Странно, что она сама выбрала эту комнату...
Стоит заметить, что тридцать с лишним завистников, естественно, были не рады такому счастью одного одиннадцатиклассника. Обходилось только косыми взглядами и какими-то редкими упреками, но не более.
Одна девушка жила в соседней комнате со своим парнем. С ней у меня не сложились отношения. Такие, как мы, не терпят друг друга. Она - сучка, я - поэт. Ни-ког-да.
Наверное, мне стоит немного рассказать о своих сожительницах.
И так, Анна. Первый ярус кровати слева. Двадцать три года. Финансист. Рост метр восемьдесят, грудь второго размера, брюнетка. Лишилась девственности в пятнадцать, рассталась с парнем перед попадением сюда. Когда я воспроизводил одну из своих поэм, она вслушивалась на столько усердно, что нельзя было не заметить ее желание не пропустить и звука. Шокированию ее предела не было, когда я назвался автором. Я часто читал для нее стихи по ее просьбе. Многие она выучила наизусть. Когда я пишу (блокнотик с карандашиком всегда при мне), она пристально, с содроганием вчитывается в еще недописанное творение (что меня по началу раздражало), сканируя каждую синюю клеточку бумажного узора.
Инна. Та же кровать, второй ярус. Помешенная на сексе девчонка в откровенном платьице с широчайшим декольте. Постоянно замечаю ее "случайные" наклоны в ту или иную сторону. Бисексуалка. Нимфоманка, но не шлюха. Хоть и очень развратная (это от отсутствия секса). Нередко устраивала оргии с однокурсницами. Лично мне однажды показала запись в надежде на близость. Не знаю, почему, но я решил ее немного подразнить.
Яна. Тайно влюблена... в меня. Краснеет, когда я рядом. Но стихи не любит. Жалко. Думаю, лучшая кандидатура... Хотя...
Таня... Девушка - одиночка. Ничего о ней не известно, но красивая... Просто жуть.
Утро.
- Э-эй, кукла... Ты просыпаться планируешь?
Да, странное прозвище, но оно меня не обижало. Его дала мне Инна. И сейчас она меня будила, расталкивая за ногу, стянув с меня одеяло и искренне довольствовалась, наблюдая мою утреннюю эрекцию.
Аня не в очень хороших чувствах вышла из комнаты, стараясь не подавать виду.
Яна делала вид, что спала. Я тоже делал вид. Таня лежала с открытыми глазами на спине и лишь однажды посмотрела в нашу сторону.
Инна, стоя в нижнем белье все ближе подводила руку к трусам. Я почувствовал, как она начала дышать тяжелее, как прикусила губы, осторожно залезая под них. Секунд через пятнадцать я лениво открыл глаза и положил свою руку на ее.
- Инн, дай мне, пожалуйста, хотя бы, умыться.
Она остановилась и лишь потом медленно убрала руку.
Я оделся и пошел умываться. Возвращался нарочно медленно. По пути встретил Аню.
- Доброе утро, Ань.
- Доброе, поэт. Как спалось?
- Прекрасно. Только вот разбудили... Еще бы поспал часик.
- Инна? Ну да, она полчаса на посту стояла, пока тебя растолкала. Давай, живее, на завтрак опоздаешь.
Я шел далее. Встретил Первого и Третьего (имена тех самых "омоновцев". С ними лично у нашей комнаты сложились хорошие отношения).
- Кукла, бегом! Сегодня на завтрак твои любимые крысы.
- С опарышами?
- Как ты любишь!
- Охуенно!
Третий, естественно, шутил. Не готовили тут крыс, хотя, жалко. Лучше бы крыску затрепать, чем этот... комбикорм... Питательно, полезно... да... Но отвратительно на вкус и вид. Запах, кстати, отсутствовал (не, он был, конечно, но не ощутимый). Но от этого мерзостное чувство лишь усиливалось...
Я зашел в комнату. Там осталась только Инна.
- Умылся? - Спросила она, надевая майку, выданную все теми же "омоновцами". Она нарочно начала поправлять волосы, когда грудь (упругая тройка) еще не находилась под майкой.
- Ну, да. Пойдем на завтрак? - Спросил я, поняв, что так просто мне не выйти. Оттягивать - обидится... Не оттягивать - пропадет ее интерес - самое ценное, что есть.
Она подошла ко мне вплотную.
- Ты хочешь убежать?
Я приобнял ее за талию, почувствовал, как дыхание ее становится тяжелее. Я потянулся ближе к ее губам, но целовать пока не собирался.
- А надо? - Произнес я шепотом.
- Нет.- Ответила она уже начав меня целовать.
Я попытался вложить в поцелуй всю ласку, всю нежность. Она этого не ожидала. Ее дыхание стало еще тяжелее... Я считал мгновения. Что-то подсказывало мне, что дальше поцелуя сейчас не зайдет.
Ее дыхание все учащается. Все тяжелее...
Мгновение. Рука чуть выше. Грудь. Шея. Нежнее. Миллиметр между губами. Касание, но не поцелуй. Скользнул к краю губ. Ухо. Рука. Обратно. Мгновение. И... Снова губы. Она взорвалась. Мы оказались около чьей-то кровати - не важно. В это время моя майка начинает слетать. Миг, вот-вот мы упадем на кровать. Миг. Дверь!
В комнату заходит третий. Инна на мгновение останавливается. Я чувствовал, как у нее кружилась голова.
- Давайте на завтрак бегом! У вас времени дохрена, но лично мне влетит.
И Третий просто так уходить не собирался.
Мы просто поправили одежду и вышли.
Е! Мои способности начали проявляться немного сильнее.
Да, я не рассказывал. Недавно я начал находить в себе способности телепата и предсказателя. Громко сказано, ведь я могу лишь чувствовать эмоции и состояние человека. Ну и интуитивно предсказывать что-то, как, например, сейчас. И то, когда "попрет".
На завтрак, как и обычно был "комбикорм". Противная полугустая каша коричневого цвета.
Аня угрюмо уставилась в тарелку, как только увидела меня и Инну. Да, грубо вышло. Яна тоже молчала. В принципе, мой вид ни о чем не говорил, но вот Инна чересчур сильно дышала, руки дрожали. Она смущенно, уже не кривившись, пыталась съесть свой завтрак.
Только Танино выражение лица было действительно отрешенное. Как и обычно. Кто же она такая? Мы не разговаривали ни с кем на эту тему... Но, думаю, тема эта будет интересна не только мне.
После завтрака я пошел в душ (был тут и такой). Тихонько, что бы не попасться на глаза кому-либо. Я надежно проверил все замки, разделся и включил воду. Тонкая сильная струя врезалась в шею, лицо, макушку... Я все думал.
Что у нас в "дано"? Пять "омоновцев" с именами-цифрами, странное бомбоубежище (или вообще хер знает, что это), девять комнат, в каждой из них по пять человек. Живу я в самом конце коридора, рядом с теми самыми "цифрами", с замкнутой, нимфоманкой, скрытной и романтичной. Еще есть тридцать четыре пацана (от двенадцати и до двадцати семи лет), и одна вообще левая девка. Через недельку, возможно, мне начнут пытаться устроить проблемы, дабы достать хоть одну девушку... Еще у нас есть хер знает что за пределами этого "заведения" и одна закрытая дверь. Да, еще зародыши телепатии.
И какое же у нас решение? Вопрос еще, ладно, более-менее, мне известен: "оказаться в плюсах". Или, хотя бы, "в меньших минусах"...
Трахнуть Инну? Хм... Заманчиво. Но! Если я это сделаю:
1) Потеряю и Анну и Яну.
2) Потеряю Инну, как яркую возжелательницу. И даже если она залипнет (в чем я уверен. Она же нимфа, а я многое умею, в чем, скорее, заслуги больше зародышей телепатии, чем моего опыта... Ну да похуй), то такой интерес пройдет.
Отсрочить как-то? Ну, только, если грамотно. Тогда в это время попытаться сблизиться и с Аней и с Яной... А Таня что? Лично я хочу узнать о ней больше...
Да, ход лучше, но не хорош. В итоге все к тому и придет.
Попытаться всем вместе? Дикая и очень глупая идея с одной стороны... Но, на самом деле... С Анькой может и прокатить. Да, если Инна еще поможет (а она поможет!)... Но не с Яной. Облом. Да и если прокатит, то после они ко мне будут больше относиться, как к подруге. Не-не, не надо.
Хотя ход еще лучше.
Рассказать Инне? Что я хочу быть и к ним ближе? Если поймет, то она ко мне будет больше относиться, как к подруге... А мне нужно:
1) Что бы инна считала меня своей собственностью, куклой, которую может дать и другим позабавиться, ради своего самолюбия... Ну и прочего.
2) Что бы Аня считала меня своим поэтом, которому приходится ради спасения мира быть и с Инной и Яной. Но лишь ее я буду любить по-настоящему...
3) Яна... Что бы она меня добилась. Что бы и она была моей тайной...
4) Что бы Таня хоть раз на меня взглянула.
Струя воды дернулась, на секунду затухла и снова ударила.
А может Сказать Инне, что она - та самая? Ну, показывая всю нежность, я смогу убедить. Она сама - чекнутая, потому и к сексу с остальными будет относиться легко. Даже с улыбкой. Но! Мне не нужен секс с остальными! А на мои интриги она легко не отреагирует.
В голове провертелась лишь одна умная мысль: "если что и будет получаться, то от Яны надо скрывать все больше всего".
Вышел из душа я в трусах, замотавшись в полотенце.
В коридоре в это время обычно никого не бывает. Все либо в душе, либо в библиотеке (о ней расскажу чуть позже), либо в комнатах чем-то занимаются.
Я зашел в комнату, держа одежду в руках.
Твою мать! Надо было одеваться и валить куда-нибудь! Помочь "Омоновцам" с чем-нибудь, например... В комнате лежала Инна. Лежала и просто читала какую-то ахинею типа "расследование дела о мертвых кенгуру"... Да, ахинея, но тут и это - какое-то счастье.
В голове промелькнула мысль. "Не оттягивать - пропадет интерес. Но если оттягивать - упущу все". Если я просто сяду на кровать, то она сделает вид, будто не заметила меня. Я это вижу. Получается, что в минуса надо уходить самостоятельно.
Я просто подошел к Инне (она лежала на первом ярусе - на месте Ани), Присел на кровать, немного облокотившись на ее согнутые колени, и легонько дотронулся до ее талии левой рукой. Она вздрогнула. Ее голова начала немного кружиться (я это чувствовал прекрасно), но книгу она так и не убрала.
Записки Сергея 2. Взрыв.
Сегодня ночью мне снился странный сон, и я боюсь отнести его к проявившимся способностям предвидения.
Во сне я видел всех, кто окружает меня сейчас. Аню, Яну, нимфоманку Инну, "омоновцев", всех остальных и Таню... Она, пожалуй, играла во сне главную
роль.
Снилось, как она встала с кровати, разделась и ушла в одну из комнат. Потом в другую, в третью... Я был зол, не в себе. Меня лихорадило. Во время сна меня все время посещала сильнейшая тревога, даже паника.
Следующий отрывок сна я просто шел. Шел, шел... Вышел в какой-то город, где было солнечно, радостно. По игральной площадке бегали дети, качались на всевозможных качелях, горках. Рядом улыбались их родители, всюду сверкали вспышки фотоаппаратов, печатлевших детский смех. А я шел мимо. Все шел и шел...
За моей спиной, как за катером на морской глади, расползались волны... Только не соленые волны теплой морской воды, а волны взрыва, испепеляющие и разрушающие все на своем пути. Где я проходил, не оставалось ничего живого. Я обернулся на детскую площадку, но ничего, что было раньше, не увидел. Одинокая равнина без травы, прежних качелей и детского смеха...
Я пошел дальше и брел уже по нашему коридору прямо к выходу. Я обернулся, но волн больше не было. Только следы вырезались в холодном бетоне странным узором подошвы ботинок.
Перед собой я увидел Четвертого - худощавого мужчину, заросшего неопрятной щетиной. Он открыл одну дверь. Там на кровати лежала Таня. Абсолютно нагая. Рядом с ней лежал двадцатилетний парень. Она встала и вышла из комнаты. Под ее левой грудью был диагональный шрам, достающий до конца ребер. Она прошла мимо и не посмотрев в мою сторону. Я ушел.
Перед выходом увидел плачущую Аню. Она закрывала лицо красным платком. Ее обнимала и пыталась успокоить полураздетая Инна.
После выхода на улицу, я лег на землю лицом вниз. Жизнь в бункере закипела, все зашумело странной городской жизнью, но резко замолкло на пару мгновений. Будто бы весь мир заполнился водой... И тут прогремел страшной силы взрыв. Был слышен женский крик, который только усиливался. Очень быстро.
Этот крик и вывел меня из тревожного сна. Я еще ничего не успел понять, но уже находился возле выхода. Рука сама схватила майку, лежащую в изголовии моей койки. За доли мгновения я вылетел из комнаты и пересек коридор, влетая в комнату напротив, из которой и доносились крики. По середине комнаты стояла девушка, Слева на втором ярусе спал парень, справа тоже парни еще спали. Только один начал просыпаться. Как я понял, прошло лишь порядком двух-двух с половиной секунд с момента крика. Одноместная койка не пустовала, но по моим ощущениям, парень в ней не просто спал.
Остановился я только около парня, разрывая на бегу майку на лоскуты.
Вся кровать была в крови. Будоражащее зрелище. Парень вскрыл себе вены. Я Начал заматывать ему руку. Лишь тогда девушка замолчала.
Парень был в отключке. Как подсказывает мне моя интуиция (или что там у меня теперь), состояние тяжелое. Не факт, что останется на этом свете. Хотя, все еще может быть.
Через несколько секунд вбежали полураздетые "омоновцы". Они подняли парня и уволокли его, видимо, в свою комнату.
Больше никто не заходил. Девушку звали Юля. Это был ее парень. Они поссорились, да и по словам Юли, не было у них уже отношений со времени попадения сюда.
В тот момент мы посмотрели друг на друга совершенно с другой стороны.
Она села на кровать, когда ее бывшего парня вынесли из комнаты, затем просто разревелась. Знаете ли, нервы не стальные. А я вовремя оказался рядом.
У Олега просто сдали нервы. разрыв с Юлей здесь не при чем.
- Знаешь, это все меня уже достало! Неизвестно, что, неизвестно, где! Да и с кем??? В окружении помешанных! Вокруг сплошные уроды, каждому что-то нужно лишь потому, что ты - девушка!
- Успокойся, Юль. Просто смирись. Тем более, что так только первое время.
Она посмотрела на меня с вопросом.
- Почему к Ане никто не лезет? К Яне, к Инне... А ко мне - постоянно?
Я задумался. Ведь и правда, никто к ним и не подходит даже... Может че "омоновцы" понаговорили? Или тут мои способности виноваты?.. Не может быть же такого, что их отшили и они перестали лезть?
- Я не знаю, Юль. Честно.
Лихорадка
Я помню, в этот день я нес странный многоэтажный бред. Истинную ахинею. Знаю, что Третий тогда тронул меня за лоб, а потом отвел в свою комнату и уложил на кровать.
Комната была действительно большой. Еще в ней была не одна дверь, как это было в остальных. Не одна, а целых три. Я почему-то знал, что одна из них вела в склад, из которого они приносили медикаменты и какие-либо предметы быта. Вторая комната вела за столовую. Кладовая, что-ли.
Еще я знал, что лежу на той койке, на которой ранее лежал ныне почивший Олег.
- Олег, нет! - Закричал я.
Я четко видел, как парень шел по заснеженному парку, разговаривая с одним из друзей. Дмитрий. Так зовут друга. Сзади плелись еще трое. А впереди виднелись два силуэта, на которых, как мне показалось, собиралось нападение.
- НЕТ! - Закричал я истерическим воплем, находясь в каком-то горячном бреду. Но никто меня не послушал.
Увесистая стальная бита с размаху опустилась на затылок незнакомого мне парня, и в воздух взметнулись красные капельки крови.
Тело больше не могло дышать.
Второй удар биты пришел другому парню, чье лицо закрывал капюшон, прямо в висок. Кровь появилась лишь после падения человека на холодный снег.
Так не стало двух музыкантов.
Проснулся я только под утро. Все мышцы моего тела ныли, не желая трудиться. Я так и не решился встать с кровати. Мой взгляд бегал по потолку,
судорожно ища любую точку, в которую можно тупо уставиться. В голове вертелись только две мысли, от которых сразу же становилось не-по-себе:
Где я?..
Кто я?
Мимо прошел человек с, кажется, знакомым лицом.
Глеб Романчук. Двадцать пять лет. Не женат. Живет один. Два высших образования. Одно очно, второе заочно.
- Глеб... Глеб! ГЛЕБ! - Истерил я. - Убери меня! Кровать... КРОВАТЬ! НЕ МОГУ!
- Третий с большим удивлением посмотрел на парня, лежащего на неудобной койке и прерывисто выкрикивающего странные, несвязнае фразы. Он подошел ко мне вплотную.
- Кукла, ты как? Жить будешь? ЭЙ! - Он начал похлопывать меня по щекам.
- КРОВАТЬ! - Я резко сел, в глазах потемнело, но тут ко мне пришла удивительная ясность мышления. - Да. Все хорошо... Глеб, тут ведь умер Олег? На этой кровати?
Удивление сменилось строгостью.
- Я не знаю, откуда ты знаешь это имя, но ты его никогда не слышал и никогда не вспомнишь.
Я потупил взгляд.
- Я... Никто мне... Оно само мне пришло, я не понял...
- Верю. Но и ты поверь мне тоже. Ты его не знаешь. Угу?
- Тут умер Олег?
- Да, тут. Если ты не понял, это единственная койка для больных.
- Для смертельно больных...
Он потрогал мой лоб и удивленно осмотрел.
- Это нормально?
- Думаю, да. Как остальные?
- Ничего не поменялось. Только девчонки сами не свои, очень беспокоятся, переживают.
- А чего беспокоиться-то?
Он снова посмотрел на меня:
- Знаешь, вообще-то не принято выживать людям с температурой в сорок шесть градусов. Я вообще думал иначе.
- Но не куклам. Только не куклам.
После завтрака
Я начал наклоняться, немного отодвигая книгу, которую Инна уже перестала читать.
Ее взорвало сразу. Доли секунды, никак не больше. И самое странное - то, что я не прикладывал к этому никаких мысленных усилий. Может это все - самообман? Все мои способности мнимы? Вряд-ли.
Одежда слетела секундно, Постельное белье тут-же скомкалось, едва мы поменялись местами. В голову, как это постоянно у меня бывало, начали лезть мысли, что, впрочем, никак не мешало.
Инна начала сползать ниже. Мои глаза были открыты, но взгляд был абсолютно отрешен - Я полностью ушел в чувства: контроль своего тела и ощущение тела Инны, только на мысленном уровне. Думаю, сейчас мои телепатические способности достигли апогея: я чувствовал девушку так, как не чувствовал самого себя раньше. Думаю, тут понятно, что речь идет о ее сердцебиении, положении рук, пальцев, о ее волнении, естественно, возбуждении и прочее. Никаких мыслей я не слышал, но, думаю, тут и слушать было нечего.
В голове резко щелкнуло: ТРИДВАОДИНБАХ! Инна дернулась, потому что открылась дверь. Резкий прилив адреналина, прилив и крови к голове, но та не остановилась. Ее это даже возбудило еще больше.
Я попытался мысленно подтолкнуть ее на большее головокружение, начало получаться. Я провел тыльной стороной ладони по ее щеке, что усилило эффект.
Дверь закрылась, в комнате раздались шаги, направленные к кровати одиночки. Я не "включая" зрения без малейшего напряжения почувствовал Таню. Она не обращала на нас внимания, как показалось, но вот ее эмоций я чувствовать не могу.
Действительно, слишком замкнутая.
Таня легла на кровать. Инна замедлилась, следом остановилась.
- Тань, может ты все-таки покинешь помещение?
Та лениво, через секунды, ответила, не поворачивая головы и даже не переводя взгляда с потолка на нас:
- Вы мне не сильно мешаете.
Инна промолчала, а потом поднялась выше и посмотрела на меня, не убирая рук.
Я прекрасно чувствовал, что Инна гаснет. Почти погасла мгновенно! Я попытался вернуть ее в прежнее состояние, но бесполезно!
- Да, опять все обламывается. - Обиженно прикусила нижнюю губу Инна, отводя взгляд немного в сторону.
Я перевел взгляд ей на переносицу (чтобы смотреть в оба глаза сразу, не дергая глазами):
- Ты уверена? - Со всей силы напрягся я мысленно.
Получилось.
- Нет. - Улыбнулась она, поднимаясь.
- Кукла, слушай... - Начала она, когда мы уже просто лежали в постели (никто не зайдет больше, а потому торопиться некуда). - Давай пока не будем
никому говорить, хорошо? Девчонки очень сильно на меня обидятся.
- Хорошо. Пусть это пока будет маленьким секретом. - Я обнял ее чуть крепче и поцеловал в висок.
Могу порадоваться счастливому случаю и случайному попаданию на самый оптимальный для меня "квадратик". Ведь я не работал мысленно над этим. Единственное, над чем работал, так это над ее эмоциями. И то, лишь усиливая их, но не создавая новые.
Сигарета
Я едва успел уснуть. Мешали мне Страшные мысли о попытавшемся покончить с собой Олеге. В голову то и дело забирались изображения окровавленной пластиковой кружки. Как нужно было хотеть уйти из жизни, что бы вскрыться такой кружкой?
Девчонки спали. Даже Таня, эмоции которой мне так и не удалось прочувствовать. Я мог видеть ее со стороны, мне иногда удавалось понять, в каком расположении духа она прибывает, но не более. Что-то странное с ней. Я чувствую даже, казалось бы отлично подготовленных и к такому, "омоновцев", но только не ее.
В тишине и спокойствии я решил попытаться прочувствовать, что чувствует сейчас Олег. На сколько он близок к смерти.
Я закрыл глаза. И так, Олег. Он находится в комнате наших "циферок" - безусловно. Крепко спит. Но на сколько крепко? Очень... Кома? Может глубже. Я чувствую только его легкое дыхание, сердцебиение, но никаких признаков разума. Его рука еще не зажила, но боль его абсолютно не тревожит.
Для сравнения я решил прочувствовать Третьего. Тревожная дрема. Он переживает достаточно сильный стресс.
Я снова вспоминаю вид окровавленной кружки, только теперь пытаюсь увидеть ее глазами Олега. Получилось совсем немного: тот самый пластиковый предмет теперь наблюдался с другой стороны.
Тогда мне и удалось задремать.
БАХ!
Я дернулся. Сердце подпрыгнуло. Кто-то постучался в дверь. Юля? Эх, как же повезло девчонкам, что они ничего не знают о суициде, скорее всего, удачном.
Я встал с кровати, просто впрыгнув в свои джинсы.
- Да?
- Сереж, это я. - Раздался за дверью уже знакомый голос.
Я открыл дверь.
- Да, Юль. Ты чего не спишь?
- Сереж, мне страшно. Я не могу уснуть.
- Не бойся. Ты что?
Юля в одной ночной рубашке вошла в комнату.
- Мне, правда, очень страшно. Посиди, пожалуйста, со мной. Хорошо?
- Ну, конечно. Пойдем.
Мы вышли в коридор, но в комнату к Юле мы не пошли сразу.
- Ты курила раньше?
- Нет, а что?
- Так, подожди секунду.
Я вернулся в комнату и провел рукой под матрацем. Раскрытая пачка оранжевого "Pall mall" по-прежнему лежала в тайном месте. В "бункере" я курил лишь дважды, поняв, что такое золото стоит оставить даже не на конец света, а на самую последнюю ночь.
- Иди за мной.
Я повел Юлю в сторону душа, в котором была какая-то, непонятно откуда появившаяся вентиляция.
- На, держи. Успокоить должно.
- Откуда у тебя тут сигареты?
- Дар с небес. Не шуми.
Я обнял Юлю, чтобы той не было так одиноко. Прекрасно понимаю, что значит такое напряжение.
Ей стало легче. Не от сигареты - от объятия. Я почувствовал через ее мысли что-то родное, что-то дорогое. Неужели она за одну ночь стала ко мне так тепло относиться? Не удивительно. Если я сам стал к ней относиться с таким теплом и трепетом, несмотря на то, что мне стали близки многие люди в "бункере", а ей...
Мы сидели у нее на кровати. Она в ночнушке и я в джинсах. Мы тихонько перешептывались о школьных временах. Она тоже еще не успела закончить последний класс школы.
Все спали. Не было ни единой бодрствующей души, если не считать нас двоих.
Юля положила свою голову мне на плечо, я осторожно гладил ее по волосам, успокаивая. Это помогло. Так мы и болтали несколько часов, пока та не уснула. Я осторожно переложил ее на колени, так и оставшись сидеть в ее комнате.
Еще несколько часов в разных раздумьях пролетели для меня мгновенно.
Странное ощущение, но в тот самый момент мне было все равно, что чуткий сон Яны мог прерваться, прервав сны Инны и Ани. Мне было все равно, что те могут увидеть меня в другой комнате в обнимку с Юлей. Мне было все равно.
Собрание
Мимо по коридору шел Первый. Он подошел и поинтересовался моим состоянием. По его виду было заметно, что тот сильно беспокоится, хотя он не из тех людей, которые могут вот-так запросто показать свои эмоции. Потому, наверное, и Первый.
- Нужно организовать собрание. - Сказал я, приложив к этому мысленное усилие. Могу сказать, что внушить ему хоть что-то было предельно сложно. Он согласился скорее от удивления и понимания, что дело серьезное, нежели тому были мои заслуги.
- Хорошо, Сергей. Когда?
- Сейчас. Еще желательно не брать на собрание парней до шетнадцати лет.
- И так, сегодняшний разговор начнет Сергей. - Коротко начал Первый. Я заметил заинтересованный взгляд Третьего на себе.
- Думаю, сегодняшний разговор будет очень познавательным и увлекательным. Я решил, что некоторыми секретами сегодня должно стать меньше. Мы, - Я показал рукой на себя и махнул на "омоновцев", не найдя слова, которым можно их обозначить, - Недавно узнали кое-что об одном из людей, сидящих в этом зале.
Пять человек, удивленно и непонимающе смотрящие на меня, ничуть не показывали того, что ничего не знают. Они смотрели твердо и уверенно... Казалось бы.
- За что ты их убил, Дмитрий? - Я перевел взгляд на друга почившего Олега. Тот в свое время ошарашенно уставился на меня.
- К-кого?
- Тех двух музыкантов в парке. За что?
- Я? Я не убивал никого!
Третий посмотрел мне в глаза, тут же сообразил, в чем дело, вспомнив про "Глеба".
- Дмитрий! - Начал тот. - Мы знаем, когда человек врет и можем узнать многое по одному его виду. - Ты врешь.
- Я НИКОГО НЕ УБИВАЛ!
Зал замолк мертвой тишиной.
- ЗА ЧТО?- Закричал на него я, внушая ему головную боль.
В порыве эмоций, видимо, я немного переусердствовал. Тот замолк и беззвучно схватился за голову. Я перестал.
- За что? - Повторил я.
- Это не я!
- Конечно, не ты. Это Олег. Ты напичкал его наркотиками, попросил помочь тебе. Взял свидетелей с собой на всякий случай, чтобы те доказали твою невиновность, если потребовалось бы. Но это сделал ты. За что?
Дмитрий начал что-то вспоминать. Я тут же уловил эти воспоминания, но они, к сожалению, ни о чем не говорили. Один из убитых ссорится с Дмитрием. Знаю точно, что на почве того, что кто-то кого-то оскорбил.
- Не знаю, о чем ты говоришь. - Успокоился тот.
- А ты узнай. - Зашипел я, вставая со стула и подходя к нему ближе.
Страх, внушаемый мной, сделал свое дело - обездвижил. Еще я внушил ему только что увиденную картинку.
Парень идет с девушкой по улице. Дмитрий это видит и подходит. Ведет себя хамски. Рядом с Дмитрием еще один парень.
Все сводится к тому, что Дмитрий и его друг избивают музыканта, но тот успевает выбить зуб будущему убийце и сломать нос его другу.
Следующая картинка показывает, как уже выздоровевший музыкант ловит Дмитрия на улице.
Теперь компанией в семь человек избивают музыканта. Ломают гитару.
Теперь достается первому, но уже не от одного человека и не на улице. В университете Дмитрия сильно избивают и прилюдно окунают в грязный туалет.
Я понимаю, что парень до последнего хотел по-честному.
- Тебе не кажется, что это был перебор? что ты сам развязал войну?
- Нет! - Пропищал тот.
Я постарался внушить ему боль, страх, панику, но так, что бы никто ничего не заподозрил.
Получилось.
Я увидел еще воспоминание. Олег лежит пьяный в комнате. Дмитрий с Юлей на кухне пьют пиво из больших бокалов.
У Юли в бокале есть что-то, помимо пива.
Он спаивает ее, подмешивает что-то, пока та не смотрит, а потом уводит ее в соседнюю комнату. Та идет с неохотой, но наркотик делает свое дело. Дмитрий тоже.
Я не успел оклематься, как меня посетило и второе видение сразу. Дмитрий идет по улице, видит девушку позже убитого... Тот просто хватает ее, бьет, угрожает, отводит за какое-то здание, срывает одежду и начинает насиловать. Девушка резко встает и пытается убежать, выждав нужный момент, но тот хватает ее, снова валит, достает нож и делает порез под грудью. Взмахом. Глубокий порез на левой стороне, девушка кричит от боли, но тот закрывает ей рот.
Попыток бегства больше не было.
Дмитрий переползает, подставляет лезвие к горлу девушки.
- Соси. Слишком нагло ведет себя твой дружок. Знай, с кем он имеет дело.
Парень кончает, встает и уходит.
- Если кто узнает, вам не жить.
Меня била мелкая дрожь от злости. После я начал немного понимать и узнавать. Такой же шрам находится под грудью у... Нет.
- Ублюдок! - Прорычал я, сорвав голос и на мгновение перестав себя контролировать.
Я с размаху ударил его в лицо. Силы во мне не много, но ее было достаточно, что бы почувствовать, как ломается его нос и увидеть, как в Дмитриевом полете со стула, начинает струиться кровь.
Тот повалился и схватился за голову.
- Сергей! - Пршипел Первый, но не двинулся, поняв, что я себя контролирую.
Видимо, я слишком сильно ударил его мысленно - тот свернулся калачиком и начал скулить высокими нотами, пытаясь успокоить боль.
- Так вот, дорогие. - Я обвел сидящих твердым взглядом. - Эта тварь изнасиловала не одну девушку, нередко подсыпая им наркотики.
Юля опустила слезящиеся глаза, вспомнив один из ужасных дней жизни. Таня же так и сидела: Отрешенно и не чувствуя хоть какой-то значимости как в разговоре, так и в пребывании во всем подземельи вообще.
- Еще он заставил Олега убить двух невинных парней. А потом уже и навел погибшего на мысль о суициде, постоянно напоминая ему об убийстве и намекая на то, что тот должен это сделать. ТАК?
Тот ответил тихим скулом, лежа на полу. Я напрягся мысленно.
- ТАК???
- Даааа... - Пропищал тот, крючась от боли, далее разрыдавшись окончательно.
- Вопросов нет. - Я развернулся и ушел в комнату. Пустую и спокойную.
Дмитрий еще долго лежал на полу. Кровь из носа уже остановилась, а тот все крючился, все стонал...
Люблю?
Лежа в кровати, я старался понять, что же чувствует Таня. Ее эмоции мне узнать, судя по всему, не суждено. Она продолжала смотреть в потолок, напоминая шизофреника. Взгляд ее был пустым, бессмысленным, а мысли неразгаданными.