По прозвищу Бог
Автор: Springsnow (https://ficbook.net/authors/693034)
Пейринг или персонажи: Бэкхён, ДиО, Чен, Чанёль, Тао, Сюмин, Сухо, Сехун, Лэй, Лухан, Крис, Кай
Рейтинг: NC-17
Жанры: Драма, Детектив, Психология, Даркфик, AU
Предупреждения: Насилие, Смерть второстепенного персонажа
Размер: Макси, 129 страниц
Описание:
Серийный убийца, совершивший страшное преступление много лет назад, проявился снова. На сей раз его цель – молодой журналист, ведущий колонку криминальных новостей. Семья юноши уже пострадала от рук злодея, называющего себя Богом. Сможет ли команда из отдела по расследованию особо тяжких преступлений найти маньяка?
Или, может быть, он прячется куда ближе, чем им всем кажется?..
Глава 1. Истерзанные души.
— Ты уверен в этом?
Капитан Ким ЧунМён задавал этот вопрос в третий раз, и у лейтенанта, как и в предыдущие два, имелся лишь один ответ.
— Это похоже на почерк Бога. Не могу утверждать со стопроцентной вероятностью, но сходство имеется, и вряд ли мы имеем дело с подражателем.
Выдав эту тираду, Ким ЧонДэ сложил руки на коленях, чтобы скрыть, как сильно у него дрожали пальцы. Возвращение Бога — то, чего они все так боялись, — было внезапным, но не неожиданным. Они предполагали, что на полпути этот сумасшедший не остановится; так и случилось.
Капитан кивнул и, опустив голову, снова принялся изучать протокол осмотра места преступления. Строгим, казённым языком там сухо и чётко перечислялись страшные подробности — ЧонДэ знал это, он успел несколько раз прочитать документ. Более того, он сам заезжал в ту жуткую квартиру и видел всё, что оставил для них преступник.
Лейтенант едва слышно вздохнул и покосился на начальника. Тот читал протокол — уже раз в десятый, если не больше.
Зачем задавать один и тот же вопрос по нескольку раз? Зачем изучать каждую букву документа, который успел уже чуть ли не вызубрить наизусть? Что ЧунМён рассчитывал найти: новые подробности, ключ к разгадке, прямое указание на личность убийцы? Или, может, он ждал, чтобы его осенило?
ЧонДэ ещё раз вздохнул и осмотрелся. Кабинет капитана полиции отличался скромностью и аккуратностью — стены кофейного цвета, окно, плотно зашторенное продольными тканевыми жалюзи, несколько деревянных шкафов с непрозрачными дверцами и сейф на полу. Стол главы отдела по расследованию особо тяжких преступлений, сделанный из дуба, занимал чуть ли не половину тесной комнатки. На нём с педантичностью были расставлены монитор, клавиатура, папки для входящих документов и два местных телефона.
И никаких личных вещей: ни семейных фотографий, ни картин на стенах, ни трогательных безделушек на сейфе. Казалось, ЧунМёна вообще не существовало вне этой протокольной каморки.
Лейтенант поднял глаза на начальника. И внешность у того тоже была такая… Красивая, но неброская: черты лица правильные, но мелковатые, фигура прекрасная, но выбор одежды — весьма и весьма сомнительный.
Хотя не ЧонДэ об этом судить.
— Что говорят в экспертном центре? — спросил ЧунМён, мигом возвращая лейтенанта к реальности.
— Пока ничего, — быстро ответил ЧонДэ. — К ним попали ещё не все материалы. В отделе дознания сказали…
Капитан нахмурился и, отложив протокол в сторону, поднял руку. Лейтенант тут же замолчал.
— Позволь тебе напомнить, что руководишь расследованием именно ты, — с нажимом вымолвил ЧунМён. — Поторопи дознавателей, надави на экспертов, мобилизуй свою команду. На этот раз мы просто обязаны поймать этого негодяя.
ЧонДэ коротко кивнул и встал со стула. Он не обижался на старого друга, с которым они когда-то вместе начинали, понимая, что для ЧунМёна поймать и призвать к ответу Бога — одна из главных миссий в жизни. Ведь их самое первое дело…
— Я пойду, пожалуй, — лейтенант вымученно улыбнулся. — Может, эксперты уже успели извлечь что-нибудь из того, что им направили.
— Да, иди, — ЧунМён устало потёр висок и поморщился.
Лейтенант постоял на месте несколько секунд, ожидая, что капитан прибавит ещё что-нибудь. Этого не произошло, и ЧонДэ повернулся к выходу. Он уже положил ладонь на ручку двери, когда окрик ЧунМёна заставил его замереть и обернуться.
— Думаю, нам нужно поставить в известность БэкХёна, — устало произнёс капитан. — В конце концов, его это касается в куда большей степени, чем кого бы то ни было.
— Хорошо, — ЧонДэ склонил голову. — Я скажу ЧанЁлю, чтобы связался с ним.
И он вышел в коридор, притворив за собой дверь.
***
Крис считал, что ему крупно повезло.
Экспертный центр, в котором он трудился, занимал два этажа здания полицейского участка: первый и подвальный. Сотрудникам не приходилось тесниться, отгораживая себе подобия кабинетов в помещении мертвецких (где холодно и некомфортно) или холлах (где постоянно сквозняки). У каждого работника имелось и место, и занятие.
Единственной проблемой оставалась слишком крутая лестница, ведущая из подвала на первый этаж, но и это можно было перетерпеть.
Крис не считал свою работу ни жуткой, ни чересчур сложной. Он полагал, что вполне логично заниматься тем, чему учился долгие годы. Когда ему задавали вопрос, как же он оказался служащим органов внутренних дел, да ещё и на чужбине, он обычно улыбался и пожимал плечами. Этот жест вовсе не являлся данью кокетству или попыткам что-то скрыть: он и вправду не знал.
Просто Крис получил грант на обучение, потом куратор убедил его поучаствовать в программе обмена студентами, потом он, в числе прочих старшекурсников, проходил практику и там познакомился с главой экспертного центра, который предложил ему работу.
Крис согласился; а почему бы и нет?
Он считал, что плыть по течению — это нормально. Особенно когда на волнах комфортно.
Не так давно ему в мервецкую доставили очередного клиента, и теперь патологоанатом увлечённо готовился заняться телом (или над тем, что от него осталось).
Все, кто не работал непосредственно в морге, старались приходить сюда как можно реже — им казалось, что более жуткого места не найти. Они ошибались: тут достаточно удобно и тихо, а ещё, что немаловажно, стерильно.
Да и вообще, человеку, достаточно увлечённому своей работой, зачастую всё равно, что именно его окружало. А Крис был как раз из таких.
Его ассистент и соотечественник Тао, успевший сбегать за чистыми бланками протоколов и отчётов и наслушаться сплетен от прочих сотрудников, с гордостью доложил, что это преступление совершено по образу и подобию тех, которые творил маньяк, называвший себя Богом.
Крис помнил его — он тогда только начал работать в этом участке. В то время ему не дали ни поработать с телами убитых, ни даже взглянуть на них — он ещё не заработал того авторитета, которым обладал сейчас. Но теперь бренные останки жертвы в его распоряжении, и именно от его выводов во многом зависело, куда свернёт расследование.
Усмехнувшись, Крис низко склонился над селекционным столиком. Тело, лежавшее перед ним, было разделано на аккуратные куски точно по суставным сумкам — явно не кустарная работа. Срезы были чистыми, чёткими, без рваных краёв. Этим преступник не ограничился, заботливо упаковав каждую часть в мешок для мусора.
Не хватало лишь самой малости — головы жертвы.
Крис покачал головой и хрустнул пальцами, покосившись на расторопного Тао. Последний, напевая себе под нос какую-то модную песенку, быстро выкладывал необходимые инструменты на столик на колёсиках.
— Головы нет, — констатировал судмедэксперт, распрямляясь. — Может затруднить опознание.
— Не беда, — оптимистично выдал Тао, надевая плотные резиновые перчатки. — Кисти рук-то на месте. Возьмём у него отпечатки и образцы ДНК; что-то обязательно выплывет.
Крис медленно кивнул и, подтянув повязку на лице повыше, придвинул к себе столик.
***
— Три тысячи слов, — главный редактор отложил потрёпанные листки с таким брезгливым видом, как будто прикоснулся к чему-то вонючему. — Три тысячи слов, мой дорогой.
— Вот именно, — спокойно кивнул БэкХён. — Интервью в три тысячи слов, как вы и просили.
Он сидел на довольно неудобном стуле напротив своего начальника и пытался угадать, что именно произошло; почему его снова вызвали в этот тесный кабинет.
Главный редактор был человеком старой закалки. Он не особо жаловал электронные документы и требовал, чтобы все материалы приносились ему в бумажном виде. Также он никогда ничего не выбрасывал, из-за чего его кабинет со временем стал похож на склад. Бумага была везде: стопки высились на столе, на стульях, на полу, на шкафах. Из-за гор документов самого главного редактора можно было разглядеть только если сесть ровно напротив него на единственный стул, оставленный свободным, — как БэкХён сейчас.
— Как я и просил, — грустно кивнул главный редактор.
Он хлопнул ладонью по небольшой стопке бумаг, лежавшей перед ним. БэкХён молча ждал, всё ещё искренне не понимая, зачем его вызвали.
— Эти интернеты прочно завоевали мир, — вымолвил главный редактор, роясь в распечатках и тщетно пытаясь отыскать нужную. — Газеты отошли на второй план, и вернуть свои позиции можно только при условии, если писать о чём-либо интересном и поставлять новости оперативно.
— Совершенно верно, — БэкХён склонил голову. — Можно ещё создать электронную версию нашего издания, чтобы и молодые люди смогли к нему приобщиться.
Главный редактор поморщился. Выудив из бумажного хаоса на столе карандаш с обгрызенным кончиком, он сердито постучал им по столу.
— Если бы вы, мой дорогой, не были опытным сотрудником, работающим у нас уже давно, я бы при всех растолковал вам, что значит слово «оперативно», — раздражённо проговорил он. — А также напомнил бы, как важно всегда оставаться на связи со своими информаторами.
БэкХён закусил губу. Он понял, на что намекал его начальник: оставив телефон в редакции и умчавшись на интервью, он совершил ошибку. Эту рассеянность было легко объяснить: на сегодня приходилась очередная годовщина самого страшного для него дня. Но всё равно: профессионализм в их журналистской среде превыше всего, а он попал впросак.
Но не могло же именно за эти злосчастные пару часов случиться что-то экстраординарное?..
— «Сочное» дело, — главный редактор отложил карандаш, вновь перейдя на свой меланхоличный тон. — Проявился какой-то серийный убийца. А человек, отвечающий за криминальную рубрику в моей газете, — саму читаемую и популярную рубрику, кстати, — уехал интервьюировать какого-то замшелого отставного копа и оставил телефон в редакции.
— Чёрт! — БэкХён резко вскочил со стула. — Простите, я… Чёрт возьми! Я всё исправлю, обещаю!
— Постарайтесь, мой дорогой, — главный редактор глубоко вздохнул. — Вы должны были там оказаться полчаса назад.
Молча поклонившись начальнику, БэкХён опрометью выбежал из кабинета и, со спринтерской скоростью преодолев небольшой холл, помчался к лестнице.
Делать ошибки, конечно, неприятно. Особенно учитывая практически безупречную работу до сих пор.
Всем плевать, что сердце у него в груди разрывалось от боли, ни капли не ослабевшей за пятнадцать лет. Главное — это выполнять свои обязанности так, как должно, не поддаваясь эмоциям.
Интересно, что это за серийный убийца? В их благополучной стране такое встречалось крайне редко.
Может, главному редактору неправильно передали? Или он неверно услышал?
Впрочем, неважно: нужно побыстрее связаться со стариной ЧанЁлем и выяснить все нужные детали, а потом съездить на место преступления. Если повезёт, он создаст сенсацию. Если нет… Что ж, придётся довольствоваться тем, что есть.
Главное — сделать всё как можно быстрее. Ведь сегодня ему ещё ехать к БэкБому.
Замерев посреди лестничного пролёта, БэкХён закрыл глаза; его живое лицо с резкими, но симпатичными чертами скривилось, как от боли. Он вспомнил безжизненный взгляд единственного брата, резавший ему душу без ножа.
Как бы ему хотелось…
БэкХён тряхнул головой и, спрятав руки в карманы пиджака, сбежал по ступенькам вниз.
Неважно.
Теперь уже ничего не исправишь.
Трагедия произошла давно. Жуткий случай, чётко разбивший его жизнь на «до» и «после», ударил с такой силой, что оправиться полностью оказалось невозможно.
Именно в тот день он перестал верить в бога.
Потому что Бог как раз и сделал это с его семьёй.
Забежав в свой отдел и рассеянно кивнув на приветствие коллеги, БэкХён взял со стола телефон и глубоко вздохнул: ЧанЁль звонил тринадцать раз.
Славный старина ЧанЁль. Надо бы как-нибудь пригласить его на обед и отблагодарить за содействие. Если бы не этот долговязый нескладный полицейский с широкой улыбкой и позитивным отношением к жизни, кто знает, что могло бы произойти…
БэкХён набрал знакомый номер и, зажав телефон между щекой и плечом, начал быстро собирать сумку.
ЧанЁль ответил сразу же, сердечно выдав старому другу приветствие своим густым, сочным баритоном. Он старался говорить как можно более оживлённо, и это сразу же насторожило БэкХёна: как и все искренние люди, ЧанЁль совершенно не умел притворяться и обманывать. Напряжение в голосе звучало явно; оно таилось в каждом звуке, пусть честный полицейский и пытался его замаскировать.
— В чём дело, друг? — напрямую спросил БэкХён, укладывая в сумку фотоаппарат. — Что-то случилось? Главный редактор говорил о каком-то серийном убийце; это так?
На несколько секунд на том конце линии воцарилось молчание.
— Вообще-то, да, — промямлил ЧанЁль. — Ещё пока ничего не подтверждено, улики передали в экспертный центр, но они только начали работать… Пока ничего не точно, понимаешь? Так что пусть это тебя не беспокоит.
БэкХён замер и медленно выдохнул.
— ЧанЁль, — спокойно промолвил он. — Почему меня должно что-то беспокоить?
Полицейский громко прочистил горло и вздохнул, явно не горя желанием выдавать информацию, которая могла сильно ранить собеседника.
— Есть подозрения, что это Бог, — нехотя вымолвил он.
БэкХён ахнул и сжал зубы, которые внезапно начали выстукивать стаккато.
Это роковое прозвище одним махом вернуло его на пятнадцать лет назад — в тот жуткий вечер.
— Я дома! — радостно прокричал БэкХён, раскрывая дверь. — Мило, что вы оставили квартиру открытой для меня, но на будущее: больше так не делайте! У почтового ящика я встретил соседку, а вы же знаете, как она любит заявляться в гости без приглашения!
Ему никто не ответил, но юноша продолжал улыбаться: до его ушей доносился звук работавшего телевизора, значит, мать, отец и брат снова смотрели свой любимый детективный сериал. Эта теленовелла называлась «Верховенство Фемиды» и шла по одному из центральных каналов уже без малого три года. Вся семья Бён обожала наблюдать за тем, как киношные полицейские лихо раскрывали запутанные дела, при этом оставаясь красивыми и элегантными, а злодеи — на их роль специально подбирали актёров с весьма характерной внешностью — всегда терпели сокрушительное поражение.
Всем им очень хотелось верить, что так бывало и в жизни.
Сбросив обувь, БэкХён прошёл в ванную и начал мыть руки, напевая себе под нос саундтрек сериала.
Ему было всего девятнадцать, он недавно начал учиться на журналиста и уже мечта сам работать в отделе криминальной хроники и вести свои расследования — в «Верховестве Фемиды» был такой персонаж — смелый репортёр, который помогал бравым полицейским. БэкХёну хотелось стать таким же.
Выключив воды и тряхнув изящными кистями рук, он взялся за полотенце и распрямился.
И тут яркая улыбка сошла с его лица.
В зеркале, помимо него, отразилось ещё кое-что.
Кое-что, чего быть в ванной точно не должно.
БэкХён медленно обернулся.
На ослепительно белых плитках выделялась надпись, сделанная чем-то красным.
«Моё имя Бог, и я забрал их. Готовься».
Губы БэкХён задрожали.
Что это? Шутка? Розыгрыш?
Пытаясь подавить в груди нараставшее едкое дурное предчувствие, он вылетел из ванной и побежал на кухню — именно там, в просторной светлой комнате, и любила коротать время его семья.
На пороге комнаты сидел БэкБом, вяло поднявший голову при приближении брата.
Увидев его, БэкХён облегчённо вздохнул: слава богу, всё в порядке.
Но потом…
БэкБом медленно встал и протянул к брату руки. БэкХён, опустив глаза, увидел пальцы, измаранные чем-то красным, отдающим железом и сладковатым духом смерти.
— Т-ты поранился? — севшим голосом спросил БэкХён. — Г-где папа и мама?
Нижняя губа БэкБома задрожала. Он погрузил испачканные пальцы в волосы и тихонько завыл.
Без сил опустившись на порог, он начал раскачиваться из стороны в сторону.
С силой сжав зубы, БэкХён перепрыгнул через брата и вошёл на кухню.
И тут же отшатнулся назад, зажав рот рукой.
Он не мог поверить в то, что увидел.
Нет. Этого не было.
Ему хотелось уйти, оказаться отсюда как можно дальше, и в то же время он не мог отвести взгляда от жуткой картины, калёным железом отпечатывающейся на его глазных яблоках.
Две верёвки, свисавшие с потолочных балок.
А на них…
БэкХён покачнулся, подался назад и, споткнувшись о БэкБома, упал. Неловко встав на четвереньки, но потряс головой, и его стошнило.
Эта правда.
Самое невообразимое, самое страшное, что могло произойти, случилось.
БэкХён вытер губы рукавом рубашки и резко метнулся назад на кухню. Как можно было забыть: он же ещё мог помочь! Надо просто вытащить родителей из петель и сделать этот… Как его… Непрямой массаж сердца.
Он спасёт их. Всё под контролем.
БэкХён взобрался на стол и обнял ноги матери. Сквозь длинную юбку он почувствовал, что кожа холодна, как лёд.
Тошнота вновь подкатила к его горлу.
— Нет, нет, нет… — он как безумный продолжал обнимать тело. — Это не так… Это не так…
БэкБом, сидевший на пороге, молча наблюдал за братом. Он уже не выл, но всё ещё раскачивался из стороны в сторону, как маятник часов. В его глазах застыло тупое выражение грусти и покорности судьбе.
И тогда БэкХён ещё не знал, что это — навсегда.
Глава 2. Как летний ливень.
ЧанЁль громко барабанил длинными пальцами по новому изданию инструкции, переплетённой в местном секретариате. Книга была довольно объёмная и большеформатная, набранная крупным шрифтом, удобным для чтения.
Только вот читать её полицейский не собирался.
Он уже изучил одну такую, когда его перевели на работу в отдел по расследованию особо тяжких, и больше такой радости ему было не нужно. Он терпеть не мог весь этот сонм глупых и порой бессмысленных ограничений, часть из которых и вовсе являлась прописными истинами.
Подавив зевок и брезгливо засунув инструкцию в самый нижний ящик тумбы стола, ЧанЁль огляделся. Сотрудники из его группы вовсю работали, что неудивительно: если Бог и вправду объявился снова через целых пятнадцать лет, то поймать его — первейший приоритет для каждого.
ЧонДэ засел в своём импровизированном кабинете, представлявшем собой три невысоких перегородки, составленных у стены и образовавших собой почти правильный квадрат. Лейтенант разговаривал по телефону с кем-то из экспертного центра и, судя по его голосу, в котором звучали нехарактерные резкие металлические нотки, ребята в белых халатах пока не могли сообщить ничего путного.
МинСок — старший детектив с необычными зеленоватыми глазами удлинённого разреза — учтиво встав со стула, беседовал с молодым прокурором.
МинСок был самым старшим в их группе и пользовался уважением коллег. В профессиональном плане он звёзд с неба не хватал, зато отличался исполнительностью и вдумчивостью. Впереди одна прядь его коротко стриженных чёрных волос была совсем седой — давным-давно его ранили ножом, и волосы на этом месте выросли уже белыми. Он несколько смущался этой детали и потому не выходил на улицу без головного убора.
Его собеседник являлся полной противоположностью: щеголеватый молодой человек в костюме, высокий и стройный, с густыми волосами, уложенными в модную причёску, и мрачным выражением лица.
Кажется, этого молодчика звали О СеХун или как-то вроде.
ЧанЁль усмехнулся, наблюдая за тем, с какой серьёзностью молодой человек внимал МинСоку. У этого СеХуна имелись богатые родственнички, этим, скорее всего, и объяснялся его головокружительный взлёт по карьерной лестнице в прокуратуре. Конечно, он был неплохим специалистом в своей области, но обычно выпускники университетов, решившие пойти в государственные обвинители, должны были несколько лет прозябать в помощниках. У этого СеХуна же подобный период стажировки занял всего месяц — неслыханное дело.
Поморщившись, ЧанЁль махнул рукой и тяжело поднялся с кресла. Плевать на кумовство и коррупцию — это, в конце концов, не его дело. Ему и без того хватало занятий: проверить, как идёт процесс у оперативников, работавших непосредственно на месте преступления, и по возможности помочь им, зайти к Крису в мертвецкую, посетить технических специалистов…
Но он упорно сидел в отделе, ожидая БэкХёна.
ЧанЁлю казалось просто необходимым, чтобы журналист первым узнал подробности жуткого дела. Ведь, вполне возможно, он намечен как следующая жертва…
СеХун подписал какой-то протокол, лежавший на столе МинСока и, отложив ручку, громко хлопнул в ладоши, чем заставил ЧанЁля вздрогнуть.
— Надеюсь на хорошие новости, — вымолвил прокурор, потрепав МинСока по плечу. — Удачи в расследовании. Уверен, вы обязательно схватите этого Бога!
ЧанЁль перекривился и отвернулся. «Уверен, вы обязательно схватите этого Бога», скажите, пожалуйста, какие нежности! Да этот университетский молокосос ещё под стол пешком ходил, когда были совершены те первые преступления; что он вообще мог знать? И кто ему позволил вести себя так покровительственно?
Дождавшись звука закрывшейся двери, ЧанЁль повернулся и с интересом посмотрел на старшего детектива, ожидая реакции.
Но МинСок, сохраняя поистине олимпийское спокойствие, быстро просмотрел подписанный протокол и потянулся к местному телефону, как будто юный прокурор вовсе не позволил себе кое-что лишнее несколько минут назад.
— Просто поразительно, — пробурчал ЧанЁль себе под нос.
Он помассировал себе шею и, прочистив горло, хрустнул пальцами. БэкХён что-то задерживался: он должен был уже прийти в участок, ведь редакция не так далеко отсюда, особенно учитывая характер данного преступления.
Один из детективов, подойдя к окну, приоткрыл нелепую фрамугу, смонтированную на американский лад, и ЧанЁль, подойдя ближе, с удовольствием закрыл глаза, почувствовав, как лёгкий ветерок начал ласкать разгорячённое лицо.
Он прекрасно помнил события пятнадцатилетней давности, ведь именно ему — тогда молодому новобранцу — досталась самая сложная задача: забота о выживших.
Именно тогда они с БэкХёном и сблизились, даже, можно сказать, сдружились. Для обоих детей убитых этот период оказался не просто тяжёлым, а невыносимым. И младший из братьев окончательно сломался; его сознание закрылось от мира, от действительности, от жизни. БэкХён же жаждал борьбы, восстановления справедливости, строжайшей кары для злодея. Полиция делала всё, что могла: тогда, пятнадцать лет назад, технологии уже были на высоте, но убийца умудрился не оставить ни единого следа.
А затем произошли ещё два убийства. И на их местах преступник, назвавший себя Богом, оставил два одинаковых письма.
Но не для полиции.
На стенах кровью жертв было написано: «Жди меня, Бён БэкХён. Я обязательно приду за тобой».
А ниже — приписки. Разные, но одинаково жуткие по своему содержанию; точные их слова ЧанЁль уже не помнил.
А потом серия прервалась. Убийства прекратились, будто весь этот ужас был ночным кошмаром, не имевшим ничего общего с реальностью.
Первое время БэкХён находился под программой защиты: ЧанЁль сам вызвался охранять юношу и добросовестно следил за каждым его шагом, сопровождал везде, где только можно, и старался поддерживать морально.
А потом расследование зашло в тупик: ни следов, ни улик, ни мало-мальски достойных зацепок.
Бог больше не проявлялся, поэтому дело постепенно потеряло свой «горячий» статус. Через два года БэкХёна сняли с программы защиты, и ЧанЁлю приказали отправляться обратно в полицейский участок. Оперативник с неохотой подчинился, но всё же продолжил поддерживать связь с юношей, чья жизнь в одно мгновение оказалась изломанной.
Но всё это случилось много лет назад, и в последнее время ЧанЁлю начало казаться, что больше они про Бога не услышат. Может, этот псих умер. Или попал в дурдом. Детектив искренне надеялся на первое, но недавние события показали, что всё не так, как он полагал.
Тело жертвы обнаружили в одной из квартир современного жилого комплекса — тех самых модных тюрем с кучей камер, охраной и косьержкой со взглядом орла и манерами куницы. Труп был разделён на аккуратные куски, каждый из которых преступник заботливо завернул в чёрный пластик наподобие мешков для мусора. Жертву обнаружил уборщик — он мыл коридор и, обратив внимание на открытую настежь дверь, вошёл в квартиру. Увидев мешки для мусора, он посетовал на неаккуратность хозяина и, захотев вынести всё это, взял ближайший к себе свёрток. Пластик от его неловкого движения развернулся, и взору бедняги предстала человеческая рука. Дикий вопль уборщика услышали все соседи. К счастью, одним из них оказался отставной полицейский, который, деловито взяв ситуацию в свои руки, тут же связался с властями.
По роковому стечению обстоятельств, ЧанЁль находился недалеко и решил ответить на вызов, поняв, что ситуация донельзя серьёзная.
Он приехал по адресу и, аккуратно пройдя в квартиру, чтобы не уничтожить жизненно важных следов, первым делом бегло осмотрел гостиную, в которой и лежали части тела. Это жуткое зрелище заставило ЧанЁля содрогнуться, но не из-за того, что являлось самим по себе неприятным. Оно всколыхнуло в его памяти кое-что подобное.
Не желая верить в это, ЧанЁль метнулся в ванную…
На стене, выложенной голубой плиткой, горела красная надпись.
«Скучал по мне, Бён БэкХён? Не волнуйся, я всегда над тобой».
И роковая подпись — «Бог».
ЧанЁль отшатнулся, больно ударившись спиной о раковину. Он понял природу неприятного чувства, поселившегося у него в душе, стоило только ему услышать об адресе, по которому произошло преступление.
В этом самом многоквартирном доме жил БэкХён.
На одиннадцатом этаже — ровно на уровень ниже места убийства.
ЧанЁль потряс головой, пытаясь отогнать от себя ненужные мрачные мысли. В конце концов, это мог быть и подражатель; мало ли психов бродит по свету? Да, пятнадцать лет назад расследование велось в условиях строжайшей секретности, и ни одна деталь не просочилась в прессу (хотя репортёры тогда словно озверели). Но все время от времени пренебрегали правилами; какой-нибудь усталый офицер полиции, возвратившись домой после изматывавшего рабочего дня, мог поделиться с женой, с какими ужасами ему пришлось столкнуться, та рассказала соседям, они — своим родственникам… Так эта информация и дошла до ушей, совершенно для неё не предназначенных.
Да. Это не мог быть сам Бог. И плевать, что сцена преступления совершенно идентична тому, второму делу.
Слишком много лет прошло.
— Пятнадцать лет — это не так уж много, — спокойно вымолвил МинСок, кладя трубку на телефон.
ЧанЁль вздрогнул и круто повернулся к коллеге.
— Что? — хрипло спросил он.
— Ты начал бормотать себе под нос, что прошло столько лет, — МинСок передёрнул плечами и потёр шею рукой. — Пятнадцать — это немало, согласен, но не так уж и много.
ЧанЁль подошёл ближе и уселся на краешек стола старшего детектива.
— Ты и вправду полагаешь, что Бог вернулся? — тихо произнёс он, глядя коллеге в глаза.
— Это наиболее вероятная версия, — МинСок провёл рукой по коротко остриженным волосам. — Почерк тот же. Я только что говорил с ребятами из экспертного — они указали на практически полное отсутствие улик. Да и то, как поступили с телом, — это точный повтор того случая… Помнишь?
ЧанЁль опустил голову. Конечно, он помнил. Каждая чёртова деталь той страшной серии убийств была калёным железом выжжена на его подсознании.
— Но почему БэкХён? — простонал он. — Почему именно он?
МинСок сочувственно покривил рот и потрепал друга по бедру. ЧанЁль поднял голову и вымученно улыбнулся в знак благодарности. Старший детектив кивнул, и вдруг его зеленоватые глаза расширились; он посмотрел в направлении двери.
ЧанЁль резко обернулся и порывисто соскочил со стола. БэкХён, ненадолго замерший во входном проёме, быстро двинулся к нему.
— Ты как? — детектив, схватив БэкХёна за руку, неуклюже пожал её.
— Всё в порядке, мне не впервой, — сухо кивнул БэкХён. — Введите меня в курс. Что конкретно произошло?
— Расчленённый труп в квартире на одиннадцатом этаже того дома, где ты живёшь, — ЧанЁль оглянулся на МинСока, но тот, снова подняв трубку, опять начал переговоры с кем-то из сотрудников смежных отделов. — В ванной — послание кровью: «Скучал по мне, Бён БэкХён? Не волнуйся, я всегда над тобой».
— Ясно, — между бровей БэкХёна пролегла горькая складка. — Голова отсутствует, как и в тот раз?
ЧанЁль кивнул, спрятав ладони в карманы старого поношенного пиджака.
— Улик, я так понимаю, тоже почти нет? — БэкХён сложил руки за спиной и принялся раскачиваться с пятки на носок.
— Это пока ещё не точно, — пожал плечами ЧанЁль. — Ребята из экспертного центра только недавно начали.
БэкХён устало вздохнул и, сгорбившись, дошёл до ближайшего стула. Плюхнувшись на сиденье, он поставил локти на колени и наклонился вперёд.
— Значит, вернулся, — прошептал он. — Вернулся за мной.
ЧанЁль сочувственно склонил голову и в два шага преодолел расстояние между ними.
— Не торопись с выводами, — тихо вымолвил он. — Иногда бывает так, что убийство по личным мотивам маскируется под деятельность серийника. Может, это как раз подобный случай.
БэкХён фыркнул.
— И почерк тот же, и даже детали, известные только очень ограниченному кругу лиц, — устало вымолвил он. — Кроме того, эти письма кровью… А ещё адрес, по которому было совершено убийство.
ЧанЁль замялся и, закусив губу, посмотрел в сторону. Ему было нечего сказать.
К счастью, прочие сотрудники отдела разговаривали по телефону, изучали статистику, планировали расписание дежурств и судов, так что неловкая тишина воцариться просто не могла.
Помолчав с минуту, БэкХён вдруг резко распрямил спину и просил:
— Уже известно, кто это?
— Пока нет, — откликнулся МинСок, прикрывая телефонную трубку рукой. — Тао сказал, что они возьмут образцы ДНК и…
— Образцы? — БэкХён нахмурился и вскочил со стула. — А с чем он собрался их сравнивать? В самих образцах толку мало.
— Не волнуйся, — МинСок мягко улыбнулся. — Сначала необходимо проверить, не отметилась ли жертва в какой-либо из баз. А потом мы… А вот и ЧонИн!
Смуглый человек в форме, только-только вошедший в отдел, церемонно поклонился в ответ на это замечание. Он был красив, но не стандартно, а как-то по-особенному, невольно привлекая к себе внимание своей животной грацией и затаённой силой, заключённой в каждом движении.
В руках он держал какие-то документы.
— Закончил опросы? — осведомился ЧанЁль, подавшись вперёд.
— Только недавно, — отозвался ЧонИн, садясь за стол, стоявший ровно посреди помещения. — Чем больше я занимаюсь этим делом, тем больше мне кажется, что тут поработал невидимка — никто никого чужого не видел, ничего подозрительного не слышал. Я изъял записи с камер видеонаблюдения и отдал КёнСу; когда я уходил, он как раз звонил Крису по поводу примерного времени смерти — чтобы знать, какую именно запись смотреть.
БэкХён сделал порывистое движение, но потом, взяв себя в руки, глубоко вдохнул. ЧанЁль, внимательно посмотрев на друга, мягко коснулся ладонью его холодных, как лёд, пальцев.
— Всё, что нашёл, я отнёс Исину в лабораторию, — продолжил ЧонИн, снимая фуражку и проводя рукой по волосам. — Но он, сами знаете, не особо быстрый, так что ждать скорейших результатов не стоит. Кроме того, я сомневаюсь, что они вообще будут. Этот Бог сработал чисто, как и пятнадцать лет назад, когда… О, извини, БэкХён.
— Всё в порядке, — автоматически отозвался журналист, сверля ЧонИна глазами.
ЧанЁль проследил за направлением взгляда друга и нахмурился. ЧонИн присоединился к их команде не так давно — год назад он перевёлся из другого участка, в котором был на весьма хорошем счету. Причину этого поступка понять было трудно: дорога на работу занимала у него теперь полтора часа. Кроме того, останься ЧонИн на предыдущем месте, его бы ждало повышение, а здесь ему пришлось начинать чуть ли не с нуля.
ЧонИн продолжал рассказывать о том, как провёл опросы, а ЧанЁль с внезапно проснувшимся интересом рассматривал своего коллегу. Чувственные пухлые губы, несколько широковатый нос, бархатные глаза с ласкающим взором… Красавчик, нечего сказать.
Интересно, а сколько ему лет?..
ЧанЁль прищурился, прикидывая в уме. Скорее всего, его ровесник, старше БэкХёна на пару годков.
Работу свою он выполнял просто идеально, и оставалось лишь удивляться, почему он так надолго задержался на должности оперативника. На спросить напрямую ник то не решался — ЧонИн, несмотря на свою любезность и мягкие манеры, был, что называется, «вещью в себе».
И тут ЧонИн, словно почувствовав, что его изучали, перевёл взгляд на ЧанЁля и улыбнулся. Детектив кивнул в ответ и отвёл глаза; мурашки почему-то побежали по его спине.
Улыбка была вполне милой и вежливой; откуда тогда это странное и неприятное чувство?
От мыслей его отвлёк БэкХён, потянувший его за рукав.
— Пойдём к экспертам, — промолвил журналист. — Я хочу сам расспросить их.
ЧанЁль кивнул и, взяв БэкХёна под руку, пошёл к двери.
Он пошёл к лестнице, проигнорировав лифт: тесное помещение кабины заставляло его нервничать, а сейчас, в такое время, ему было просто необходимо оставаться сильным, чтобы поддерживать БэкХёна.
ЧанЁль покосился на журналиста, идущего рядом с ним. Губы сурово сжаты, глаза горели жаждой справедливости (или мести) — этот человек был полон решимости докопаться до правды, работая вместе с полицией.
Закусив губу, ЧанЁль вздохнул и, поднеся магнитный пропуск к замку двери, резко распахнул её.
БэкХён, конечно, прекрасно соображал, и после той трагедии, что произошла с ним пятнадцать лет назад, вплотную занялся самообразованием и при желании мог бы заменить практически любого эксперта, но он являлся лицом неофициальным, и в дальнейшем это могло породить проблемы.
Хотя…
Их цель — это поймать опасного преступника, дикого сумасшедшего, который возомнил себя богом, а как это сделать — уже второстепенный вопрос. Нельзя допустить, чтобы этот псих снова нанёс удар, в очередной раз оставив после себя лишь горе и боль.
Так что привлечь БэкХёна просто необходимо — и для него самого, и для всего общества в целом. Он знал Бога, из первых рук получил те незабываемые жуткие впечатления, которые сломали его, как ветер сухую былинку.
И единственным лекарством от этого ступора являлась поимка этого преступника.
ЧанЁль любезно открыл и придержал для БэкХёна дверь на первый этаж и прошёл следом. Журналист шёл первым — ему не раз случалось здесь бывать.
Дойдя до тяжёлой металлической двери со скромной табличкой «Компьютерная лаборатория», он постучался. Тут же раздалось негромкое гудение, и замок пискнул, сообщая о разблокировке.
БэкХён повернул ручку двери и вошёл первым. ЧанЁль проник в помещение следом за ним и осторожно придержал за собой створку, чтобы она не хлопнула.
Человек, сидевший перед системой мониторов и что-то яростно печатавший на клавиатуре, прервал своё занятие и повернулся в кресле к ним, снимая наушники.