Посвящаю книжечку сию вдохновительнице ея и великой ревнительнице русской старины, незаменимой подруге и спутнице жизни моей Иоанне Владимировне. Автор
Соловiй старых времен - й слава русских всiх племен,
Дiда Велеса внук славный, вiщ боян наш стародавный. -
Прогнанный из русских хат - втiк до дiдовских палат.
Втiк й Дiд Велес з калитою й Русь зiстала сиротою.
Нiт Баяна вiщуна й пропадае старина.
Чужина впросилась в сваты, забрела до русской хаты
Й старину бере в полон, та еще проч гонит вон.
Чужина сидит на лавi, - старинонька на муравi.
Чужина пресь за столом, - старинонька пiд вiкном
На дворi стоiт бiдненька, в лютiм гореньку, сумненька,
На своiм старiм гумнi, - як в чужiй тiй сторонi.
Старинонька не газдыня, а чужая лиш рабыня,
Чужинов обiдрана й чужинi злiй пiддана.
Старины своi чужатся, чужинов чужов гордятся.
Несчастлива в нас звiзда, тай тому така бiда.
Я хотiв бы вам заграти й сказку-быль вам заспiвати,
Як спiвали в нас колись, що лиш слухай тай дивись.
Що-ж пак вчиню, що-ж пак вдiю? Я спiватоньки не вмiю.
Як бы так лиш козачка, коломыйкi, трепачка -
Може й я вам заспiвав бы й сам себе не завстидав бы
Но спiвати о любви в небесах, не на земли,
Там - в небеснiм ciнiм морi, на небеснiм тiм просторi
Межи ясным Соненьком - легиньом Дайбоженьком
Й межи дiвоньков прекраснов - Зореньков на небi яснов,
Не на силы то моi. Пробуйте вы хто своi.
До того я не беруся, бо як смертный не годжуся.
Я-ж не Велесiв боян, а простенькiй лиш серпан.
Попросив бы я Свят-Бога Дiда Велеса Сварога,
Вiщ Баяна всiх Дiдiв, русских тих старих богiв.
Щоб втворив свiй черес чарiв й калиту небесных дарiв,
Щоб не скупивсь добротов, щоб розщедривсь калитов,
Тай мене зробив баяном живострунным вiщ-торбаном
Звуком тим своiм живим, звуком райским чарiвным.
Попросив бы я Свят-Дiда чарiвного спiвовiда
Щобы свiй той божий чар, той боянiй чудный дар
Зi свойов святою кровю даровав менi з любовью, -
Вдунув в сердце вiщий дух, заострив мiй земный слух
Й даровав ми божiй голос - той Баян Небес, Дiд Волос,
Щоб i я став вiщуном, земным божим спiвуном,
Щоб i я мiг заспiвати й на торбанi вам заграти.
Вымолив бы в волоса божого чуд-голоса,
Так пак що-ж? Его прогнали, в безвiсти кудась заслали.
Волоса на небi нiт й заснiтися русскiй свiт.
По старому не спiвают, чудо-пiснi не лунают,
На Руси нiт вiшунiв, нiт й баянiв спiвунiв.
Вже не чути о щедрiвках, о веснiвках, о гаIвках,
Тiх чуд-пiснях стародавных - тих былин i думок славных,
Вiд котрых вздох персь з грудей й сльозы лились из очей
Пахло свято-русским духом Русь вся наполнялась слухом
О минувших славных днях й русских свят-богатырях.
Старина гет пропадае, плiснев й мохом поростае...
Муз чужих я не хочу, ними вам лиш насмiчу.
Бо богинi тi чужii - кроволюби й страшно злiи,
Як пак тiи пауки, так як пявки слизняки.
Мысли все у них кровавi, пiснi краснi, но лукавi:
Красотов свойов манят, душу труют вам чорнят.
Все спiвают лиш о крови, о вiйнах о хитрiй змовi,
Лиш о блудниках богах, лютых, злых богатырях.
Не люблю я вида крови, хитрой, лестной iх розмови,
Ненавижу тих княгинь - iз чужих небес богинь,
То й не буду iх благати, помогати ми спiвати.
И. Терох. Дайбожко и Заря
Подарок от Русской женщины
Гос-жа Иоанна Терох пишет редакции: Получила издаваемое вами Свободное Слово - журнал во всех отношениях прекрасный. Хочется и мне пожертвовать на издание. К сожалению, денег у меня нет. Думала, как бы помочь - решила пожертвовать 100 книг Славяне и Карпаты. Это предание о сотворении Карпат. Записано со слов старенького дедушки, на полонине, в Рожанке. Тоже и ноты - Я Русин был, - и - Подкарпатские Русины - слова Духновича, аранжировка И. Тероха - дарю вам. Их у меня много - я рада передам все вам.
Прошу прислать мне два номера Свободного Слова - прилагаю один доллар. Хочу познакомить моих друзей (из великороссов), просто, хочу хвастнуть, какой у нас, карпато-россов, прекрасный журнал. Надеюсь, ваша редакция будет в состоянии продать книги и ноты.
С искреннем приветом Иоанна Терох.
Редакция с глубокой благодарностью принимает ценный подарок от г-жи И. Терох, в надежде, что читатели раскупят вышеназванную книгу и ноты и таким образом помогут нам собрать некоторую сумму денег, очень необходимую для продолжения издания журнала. Цена книги с пересылкой - 1.20$, нот - 0.50$.
Книга Славяне и Карпаты" начинается изложением славянской и русской мифологии. Самое предание о сотворении Карпат написано хорошим легким стихом. Помещенный ниже отрывок из сочинения характеризует легкость стиха и красоту языка
Запев
Деду Велесе Небесен,
Глянь в свой черес, полон песен
И добудь мне дар святой
Спети Руси с простотой
Песню о Седых Карпатах,
О славянах в белых хатах,
Где ты встарь был так любим
И с благоговеньем чтим.
И сейчас, лишь песнь построю,
Потряси и калитою,
И в даренье мне стряси
Памятные на Руси
Гусли с струнами златыми,
Чтоб их звуками живыми
Я сопровождал мой сказ
И пленял во всякий час
Всех детей Великой Славы
От Амура до Велтавы
И от Струмы до Невы
Красотой святой молвы.
Внуче Велеса, Бояне,
Ты, кого так чтят славяне.
Помоги мне здесь и ты:
Сгладь мой стиль от хромоты.
Вей с любовью слово с словом
И со мною, в сказе новом,
Пой о русской старине
У Карпат, в Галичине
Илья Иванович Тёрох (1880-1942). Карпаты и Славяне. Предание. Отрывок из соч. Сварог. Издание Общества ревнителей русской старины. Нью-Йорк, 1941
Вместо предисловия По свидетельству греческого писателя Прокопия (VIв. по Р.Х.) и немецкого хроникера Гелмолда (XIIв.), славяне верили только в одного Бога Творца и Все-Держителя. Это божество они считали двуполым, т.е. андрогином (в физическом отношении) (Добытое из реки Збруча четырехгранное изваяние Световида (Сварога), хранящееся в краковском университете представляет его четырехлицым и на одной из сторон с женскими грудьми), обладавшим двумя необходимыми для творения свойствами – мужским и женским (дуада в монаде; плюс и минус, фаллус и ктеис, род и рожаница). Эти свойства были руководимы Светлым Разумом Благим (триада в монаде в духовном отношении), при чем, под влиянием в седой древности матриархата, когда женщины, не мужчины были главами семей, предпочтение давалось его женскому полу.
Этого единого Бога Творца они называли просто Богом, Старым Богом, Богом богов, Прабогом, Сва-Богом (чехи, т.е. Все-Богом) или Сва-Рогом, как тоже разными другими именами: Великий Дед, Слава, Светозар или Световид, Владимир, Один, Троян-Трояга-Триглав, Род-Рожаница.
В древности слово рог было синонимом слова мощь-сила (были роги, да пообтерли боги). Сва, т.е. вся, сохранившееся в сербском и других славянских языках, приложено к рог в женском роде опять таки под влиянием матриархата. По этой теории Сва-Рог значит – Всемощь, Всесила.
Некоторые филологи производят слово Сварог от санскритского svar – небо (svarga (coelum Indri, aeter) значит – небо, а также бог солнца (Шафарик)). Те же ученые считают имена и других славянских божеств, и даже слово бог не-славянского происхождения и, в своих поисках разьяснить их значение, копаются в санскрите и в памятниках древних Греции, Индии и Египта.
Теория о происхождении слова русь, русский и славянин, славянский (Slav (говорят некоторые ученые) – то же, что sval, т.е. человек, происходящий от солнца) от имени божества Сварог-Слава, не будет слабее других известных теорий об этом предмете – туманных и все еще недоказанных. По этой теории все славяне суть и русские (и чехи, и поляки, и сербы и т.д.), так как они носят два названия: а) от Славы и б) от Сва-Рога. Все они, повторяем, суть и русские – руссы или россы, как их в древности называли чужие писатели, т.е. дети двуполого божества (Сва)Рог-Слава. Руссы или россы - то же, что роугсы или рогсы от слова рог или роуг, произнося оу как одну букву и выговаривая ее по средине между О и У. Свистящая буква не терпит в славянских языках буквы гортанной и изменяет ее в свистящую или щипящую, напр. чех-чехский-чешский.
Поэтому от корня рог (или роуг, бог-боуг, вол-воул и т.д., как это произношение сохранилось еще в польском языке) эта перемена будет: рогс – росс, роугс – роусс или ругс – русс, рог-ский – рос-ский – роус-ский или руг-ский – рус-ский, т.е. крепкий, мощный. Как и во всем другом (напр. в собственных именах: Святослав, Светлан, Звонимир и т.д.) и здесь не обошлось без поэзии. Народ, поэт по природе, назвал себя Мощным и Славным. Под влиянием матриархата, как сказано выше, предпочтение давалось женскому полу, в данном случае – Славе, отсюда и слова славяне-славянский являются общим, всеобьемлющим названием племен, происшедших от единого когда-то рода, носившего это название. Об этом предпочтении свидетельствуют сохранившееся женские имена двуполых божеств (Д. Шеппинг (Опыт о значении Рода и Рожаницы, Москва, 1851) пишет: Можно положительно сказать, что каждое имя или лицо мужского пола (божества) имело в нашем мифе соответствующее женское существо, напр. Жив-Бог и Жива, Купало и Купальница, Род и Рожаница и т.д.), в то время, как мужские затерялись и упоминаются только в песнях. Ярь (на Лемковщине так называют весну) осталась, Ярило пропал, Осень - Озимь, Зима – Коструб, Ляля – Люль, Лада – Велес, Туча – Перун (его именем еще клянут в Галичине) и т.д. Дополнительно известно (летописи, Слово о Полку Игореве и др. письменные памятники), что русские называли себя и считали себя Дажь-Божьими внуками, т.е. Божьими детьми, потомками солнца. Это обстоятельство одчасти поддерживает теорию происхождения названия русский, т.е. мощный, от божества Сва-Ро(у)г, так как Дажь-Бог был тот же Сва-Рог в его проявлении в природе светом и теплом.
О Славе, как богине, в сохранившихся письменных памятниках ничего не говорится. Припев Слава! Встречается в колядских игорных песнях.
На Руси поются прастарые песни, в которых постоянно упоминается слово слава. Поэтому ученые утверждают, что Слава была действительно божеством – Великой Богиней, которой славяне покланялись как и единому Богу Творцу. В Галичине существует поговорка: Куда хлеб, туда и Бог. А сербо-хорваты говорят: Куда хлеб и слама (солома), туда и слава.
В Сербии до сих пор празднуют всеобщий национальный День Славы, а кроме него всякая семья празднует раз в год свой собственный День Славы, подобно тому, как на Руси праздновался в каждой семье День Рода-Рожаницы. Утверждение, будто какая-то Слава была где-то царицей народа, назвавшегося по ея имени славянским, нужно отнести в область сказок. Один из древних арабских писателей упоминает, что слышал на Руси часто повторяемое слово Слава. Это напоминает часто повторяемое в русской части Галичины на свадьбах слово Лада. Лада – та же Слава, как кормилица всех тварей и поэтому будет логичнее отнести Славу к разряду небесных богинь, чем земных цариц.
Так как этого единого Бога считали существом далеким и недоступным, славяне, во всем поэты, чтили его в понятных им проявлениях его в природе (солнце, молнии, ветре и т.д.), и этим проявлениям давали соответственные поэтические имена, которые впоследствии мало-по-малу ими олицетворялись и стали именами как бы отдельных божеств – Сва-рожичей или прибогов, в противоположность Творцу-Прабогу-Сва-Рогу. Эти прибоги были только исполнителями воли Прабога и выполняли предназначенные им работы на Белом Свете вообще и на Земле в особенности, Творцами они не были. И так, в проявлении света и тепла Сва-Рог был у них Дажь-Богом (Выражения дажь и даждь – спорные. По санскриту дажь – значит белый: Дажь-Бог – Белый Бог (Бело-Бог). Даждь – податель. Встречающийся в галицко-русских обрядовых песнях припев Ой Дай Боже! и Ой Дай Бог! говорит в пользу даждь. Филологи сравнивают слово Хорс с персидским словом chur или hOr – т.е. конь, или солнце, ибо персы представляли себе солнце в виде мчащегося коня. Ученые догадываются, что Дажь-Бог представлял летнее, а Хорс – зимнее солнце) или Хорсом; в проявлении огня и воды – Перуном-Черной Тучей; в проявлении воздухов-ветров – Стри-Богом; как подателя материальных благ называли его ВолОсом или ВЕлесом (так как в кочевом быту волос-скот считался почти единственным источником богатства); как раститель растений, кормитель всех земных тварей и держащий лад в природе – именовался Сва-Рог (Слава) нашими предками – Ладо(м), Ладо(й); как весеннее оживотворяющее семена солнце – Ярило(м), Ярило(й), Ярью; как летнее солнце – Купало(м). Купало(й), божеством урожая – зрелых плодов и т.д.
Что Господь Творец считается непостижимым и далеким, это можно наблюдать и ныне. Простым людям ближе напр. Христос, Пр. Дева, Св. Николай или кто-нибудь другой из святых, живших на земле и изображения Которых они видят повсеместно, чем далекий, невидимый Господь Творец, изображения Которого им не показывают. Треугольник с Глазом Провиденья внутри, простым умам ничего не говорит. Молитва простолюдина к Господу невольно направляется через посредство этих понятных для него, живших на земле и страдавших почеловечески святых лиц, Которым он, по своему человеческому пониманию просьбы и благодарности с приношением, жертвует лампадку, свечу, деньги или приносит другие дары. Прибоги, земные работники, были у славян до принятия христианства тем же, чем являются теперь у них святые после принятия христианства. Они, их, прибогов, невольно чтят языческими песнями и совершаемыми ими языческими обрядами и до сих пор, заменив их языческие имена христианскими: Перуна – Св. Илией или Св. Николаем, Купала – Св. Иоанном Крестителем, Велеса – Св. Василием или Св. Власием, и т.д.
В представлении славян этот единый Бог Творец и Вседержитель был и единственным начальником-князем, хозяином своего солнечного хозяйства Белого Света и небес так же, как у них старший в роде считался в старину единственным хозяином, начальником-князем всего рода или задруги и их имущества. Они, славяне, молились только ему – Богу Творцу и сохранившиеся припевы: Сияй, сияй Боже!, Слава Богу на небе!, Благослови Господь детей своих!, Славен еси, наш милый Боже, на небеси! др. относились к нему и пелись ему, но праздники с играми, танцами-хороводами в боголесьях (гаилками в гаях) были сопряжены с доступными и понятными человеку проявлениями божества в природе, т.е. с прибогами.
По свидетельству Прокопия славяне верили, что Сва-Рог оставил Белый Свет и Землю (по всей вероятности после грехопадения дедьков и людей, призвавших к себе Черную ПОтьму), но в своем милосердии, чтоб Белый Свет сразу не переминился в Черный, оставил им своих Сварожичей (Перуна, Дажь-Бога, Мокошь и др.). Перун, представлялся народу самым могучим и как бы стоящим во главе всех прибогов Сварожичей, как бы заместителем Бога. Поэтому русские князья-язычники, при заключении договоров с христианской Византией, клялись Богом и Перуном, а также и Велесом. Договоры были военно-торговые. Князья клялись Богом, т.е. Сва-Рогом и в добавок Перуном, как княжеским и дружинным богом войны, и Велесом, которого русские купцы сделали своим покровителем и богом торговли (В договоре Святослава (лаврент. летопись) говорится: Да имеем клятву от Бога, в него же веруем, в Перуна и в Волоса, скотия бога. В договоре Игоря читаем: И иже помыслит от страны русския риазрушити…да не имуть помощи от Бога, ни от Перуна…Аще ли же кто преступит се…да будет клят от Бога и от Перуна).
Единому своему Богу славяне приписывали только положительные, благие качества, т.е. Сва-Рога считали светом, теплом, любовью, добром. Отрицательные, злые качества приписывались ими другим – злым силам, представителям тьмы, холода, вражды и всякого другого зла. Славяне стремились в жизни в своей примениться к своему Богу и были, по свидетельству чужих (и остались такими же и поныне), самым религиозным, мирным и богоносным народом в мире.
Немецкие летописцы, современники погибших балтийских славян, писали о них: Нет в свете народа добрее и гостеприимнее славян -. Эта их доброта, миролюбие и отвращение к войне, насилию и грабежу и были поводом, что другие хищные, тигровые и занимающиеся только военным ремеслом и разбоем народы легко покоряли и уничтожали их.
Славяне создали для почитания своего Бога целый ряд праздников, тесно связанных с солнечным циклем, и дивные праздничные обряды, которые заключались в молитвах, жертвоприношениях, гаданиях и играх. Обряды и формы богослужений были одинаковы у всех славян. У всех племен была одна и та же религия - одни и те же божества, хотя и с отменными названиями. За исключением прибалтийских славян, соприкасавшихся постоянно с чужими народами, имевшими и храмы, и духовенство и перенявшие от них эти учреждения, восточные (русские) и южные славяне (думаем здесь о простонародье) не имели ни храмов, ни жрецов, ни идолов, а руководство в молитвах и обрядах принадлежало старшинам родов или задруг, т.е. патриархам или главам семей.
Так как славяне считали храмом Божьим весь мир, то богослужение их совершалось под открытым небом, в так наз. боголесьях (святых гаях) - в избранных красивых рощах со свободным местом для молитв, собраний и игр, с большими тенистыми деревьями (предпочтительно дубами как деревьями Перуна (по сербски дуб - грм, а дубовый лес - грмик) или липами как деревьями Лады) для защиты от солнечных лучей и дождей во время богослужений (что практикуется и ныне в случае богослужения под открытым небом) и близко от воды (рек, озер, источников) для выгоды участников, так как некоторые праздничные обряды продолжались целые дни и ночи. И молитвы-богослужения, и обряды были овеяны поэзией и музыкой, т.е. стихами с пением, которым нет сравнения в целом мире. Славяне поэты и музыканты по природе, и вся их дохристианская обыденная жизнь, весь быт и все их верования и воззрения на природу были поэтические (А. Афанасьев).
Богослужения происходили, судя по тому, как они происходят в деревнях и ныне в случае богослужения под открытым небом, следующим образом:
У самого дуба или липы, или у ключа-источника (если таковых не было, то для порядка, для границы, для центра ставили просто столб или клали камень) стоял патриарх рода или самый старший в селении. Он руководил богослужением. Все участники разделялись на четыре части, которые составляли четырехконечную звезду. Центром этой звезды было дерево (источник, камень, столб).
В первой, мужской, части стояли в первых рядах старики по возрасту годами вниз, за ними шли по возрасту младшие, также в рядах, вплоть до самых младших хозяев, семейных с мальчиками-отроками.
Во второй, женской, части, на противоположной от мужчин стороне дерева, стояли женщины, начиная от старух, по возрасту годами вниз до самых младших замужних, с грудными детьми и девочками.
В третьей части, мужской, стояли в первых рядах у дерева подростки-юноши, за ними старшие, по возрасту годами вверх - вплоть до зрелых парней.
В четвертой части, женской, на противоположной от мужской молодежи стороне дерева, стояли девушки, за ними шли старшие по возрасту годами вверх - до зрелых девиц.
Смешение мужчин и женщин во время молений не допускалось. Во время богослужения все стояли, сидеть запрещалось.
Выстроившись в таком порядке у дерева, сначала молились - всякий особо, складывая молитвенно ладонь к ладони. Молились просто и чистосердечно как дети и молились Богу не как рабы господину, а как дети родному отцу, которого бесконечно любили, которому бесконечно верили и которого, как бесконечно доброго, не боялись. Имелись многие молитвы, которые передавались из уст в уста, из рода в род. В этих молитвах постоянно упоминалось слово Бог, часто в ласкательной форме Боженька, с прилагательными милый, добрый, милосердный и т.д. Молитвы были: просительные, благодарственные и хвалебные. Затем шли общие молитвы, которые начинал патриарх рода, а после их окончания начинались песнопения. Вот образец древней, дохристианской молитвы-песни, сохранившейся у сербо-харватов:
Молимся, Ладо!
Молимся Всевышнему Богу,
Ой, Ладо, ой!
Чтоб подул тихий ветерок,
Ой, Ладо, ой!
Чтоб ударил тёплый дождик,
Ой, Ладо, ой!
И т.д.
В Галичине сохранилось много дохристианских молитв - песен (особенно колядок). На Лемковщине поют:
Подуй, Господи, подуй
Духом святым по земле!
Роди, Боже, жито, пшеницю
И всякую пашницю!
В поле ядро,
В доме добро!
Пели дружным хором, с подголосками, все присутствующие от мала до велика, под запев назначаемых родовым старшиной запевал, наподобие греческих канонархов. Всякий праздник имел свои песни.
Обычай всенародного молитвенного пения перешел на Руси в христианскую церковь под именем самоилки. В Галичине и на Карпатской Руси он сохранился повсеместно до сих пор: вся Обедня и некоторые песнопения из Заутрени и Вечерни поются всем народом, всеми присутствующими также, как в дохристианское время языческие песнопения пелись в святых гаях (боголесьях). Для искоренения языческих праздничных молитвенных песен после введения христианства были на их месте созданы, на каждый праздник особо, христианские церковно-народные песни, собранные впоследствии в книге, называемой Богогласник, с музыкой к каждой песне. Некоторые мелодии очень древние и возможно, что они пелись ещё в святых гаях с языческим текстом. Эти церковно-народные песни, особые на каждый праздник, пелись в Галичине ещё в прошлом столетьи. В настоящее время поются они на Рождество Христово (коляды христианские наравне с языческими колядками), на Великдень (Иерусалиме, свети над звезды), на Зеленые святки (Вси тя хоры), и общие, наиболее распространенные и любимые: Пречистая Дево Мати Русскаго краю; О, Всепетая Мати и др.
В прошлом столетьи ещё строго соблюдалось в Галичине разобщение мужчин и женщин в храмах. Женщины стояли в так наз. бабинцах (притворах) позади мужчин, которые занимали среднюю часть церкви между притвором и солееей. Тогда придерживались также и порядка старшинства по возрасту: старики стояли впереди, младшие позади.
После молитв и песнопений в боголесьи, семьи соединялись и располагались вокруг неугасаемого Перунового костра, у которого приносились жертвы Богу. Сначала жертвовал от себя всякий отдельно, как это происходит ныне с жертвованием свечей, лампадок и других даров. Так как наши предки не знали ни икон, ни изваяний, то вместо свечей или лампадок, вешали на деревьях, бросали в воду или огонь жертву Богу: кто мерочку зерна, кто яичко, кто моток пряжи, кусок красивого вышитого полотна, кто фрукты, кто благоухающие травы, цветы и т.п. Кражи и воров тогда на Руси (и вообще у всех славян) не существовало, и повешенные на ветвях в святом гаю вещи висели, пока их жертвовавшие не сняли. Более ценные вещи брались домой как освящённые, а другие, после снятия с дерева, бросались в костер или в воду. Это были индивидуальные жертвы.
Общее жертвоприношение совершалось старшиной рода. Такие жертвы назывались общинными, от всего рода, задруги или селения: вол, два вола или больше,
Зависимо от величины общины (этот обычай сохранился по ныне на Руси, и у других славян, под именем общинного празднества). Жертвы общинно-частные, напр. курица, петух, голуби, баран и т.п. от каждого двора, приносились в жертву также у костра. Зверей и птиц резали, жир и кровь бросали в костер, головы вешали на сучьях деревьев или столбах, а мясо поедали. Говядина варилась в громадных котлах или жарилась на Перуновом костре и на вспомогательных кострах и распределялась между семьями. Куры, овцы и т.д., поедались приносившими их.
Во время жертвоприношения происходили гадания. Гадали по внутренностям убиенных жертв патриарх со стариками о делах, касающихся всего рода: Какой будет следующий урожай? Будет ли мир, или угрожает война и нападение со стороны врага? Угрожают ли повальные болезни людям и скоту? И т.п. Кроме сего всякий гадал себе отдельно о своих чаяниях и желаниях, о своей личной судьбе.
Были тысячи способов гаданий. Гадали по направлению дуновения ветра, по тучам и облакам и по другим явлениям природы. Семейные имели свои, а парни и девицы свои способы гаданий. Сорванная ветка с листьями, горсть травы, лепестки на цветах - служили любимым способом гадания. Срывая поочередно листья с ветки или лепестки с цвета, выбрасывая из горстки травку за травкой, говорили, гадая: Да! - Нет! или Будет! - Не Будет!, т.е. свершится желание или нет (Последний лист или лепесток, последняя травка и т.д. решали гадание. Парни и девушки гадали о невестах и женихах: Девица! - Вдовица!, Молодец! - Вдовец!. Мычание скота, блеяние овец, пение птиц, собачий лай (с какой стороны лает собака, с этой и придет жених - гадание девице после Святой Вечери на Коляду), четное или нечетное (злое) число шагов или предметов перед глазами, или захваченных в горсть зерен, орехов, все проявления природы, всякое происшествие, всякое действие имели свой смысл и значение в гаданиях.
Гадания были обязательной обрядовой частью праздников. Гадания в праздники были вещие и, по народному верованию, они сбывались, были более верные, чем внепраздничные гадания. Большинство этих гаданий (называемых теперь суевериями-забобонами) сохранились до сих пор. И ныне гадают почти во все праздники: на Рождество Христово (бывший праздник Коляды), на Новый год (б. празд. Велеса), на Иордань (б. празд. Лады), на Великдень (празд. Дажь-Бога), на Св. Юрия (празд. Ярила), на Троицын день - Зелёные Святки (празд. Русалий), на Св. Иоанна Крестителя (празд. Купала) и т.д. в особенности от кануна Св. Андрея по день Св. Николая (13-19 н. ст. декабря - праздники Перуна), когда, между прочим, льют на воду расплавленный воск или свинец.
После жертвоприношений, пира и гаданий следовали забавы и игры мужской и женской молодежи. Старики и вообще пожилые располагались поудобнее в гаю и со вниманием и наслаждением следили за играми, которые по тогдашним временам представляли чрезвычайно интересное зрелище, совмещающее в себе: театр, музыку, балет, цирк, спорт (борьба всякого рода и состязания) и т.д. Общих игр парней с девицами не было. Они строго запрещались. Девицы и парни играли на противоположных концах святого гая (боголесья). Девушки пели песни, водили хороводы, танцевали и устраивали другие затейливые девичьи игры, тогда как парни занимались разного рода спортом – состязаниями, борьбой, ходили гусаком (гусем), строили живые вежи (башни), вели войны и т.д., выказывая свою ловкость, удаль и силу. Так как некоторые девичьи песни своим содержанием высмеивали и обижали парней, эти последние, мстя за обиду, устраивали нарочно одну из своих бродячих игр и, бродя по гаю гурьбой, например, гусаком, хвостом его разбивали девичьи хороводы или другие их игры, но сейчас же распылялись и убегали, боясь наказания со стороны старших.
Эти игры мужской и женской молодежи сохранились до сих пор во многих местностях в русской части Галичины у потомков тиверцев и их можно наблюдать во все три дня Пасхи (Великдень–Воскресение, Обливанный Понедельник и Вторник).
В некоторые, особенно в зимние праздники, когда гаи заносило снегом, богослужения происходили по домам, где ими руководили главы семейств, а игры в святых гаях заменялись забавами и играми в селениях. На Коляду мужская молодежь ходила по селу в личинах – масках с туром (козою) и т.п. от двора до двора и колядовала. На Щедрый Вечер женская молодежь также обходила дворы и щедровала.
В праздники Ярила девушки пели веснянки, одевались в костюмы из березовых листьев и бегали по полям и лугам с песнями, водя хороводы. Накануне Купала собирались у воды (реки, озера, пруда), жгли костры, пели купальные песни и вокруг костра устраивали игры. С некоторыми праздниками было соединено и поминовение душ усопших предков (Красная Горка – Радуница, Семик и др.) и тогда игры устраивались на могилищах у могил. Такие игры называли тризнами (игрищами, борьбами–состязаниями, поединками).
Множество обрядов и обрядовых песен глубоких по содержанию и глубоко художественных, хотя язычество на Руси после просвящения ея Светом Христовым процветало полностью в некоторых местностях вплоть до XVIв., безвозвратно пропало, так как христианское духовенство, искореняя с фанатизмом старую веру, доносами своими к епископам, а тех к князьям, вызывало княжеские указы, содержавшие строгие наказания за исполнение старославянских обрядов. Таким образом исчезли жемчужины творчества народного духа, которые, судя по оставшимся, чужие ученые и музыканты называют несравненными и столь высокохудожественными, что кажутся как бы составленными не народом, а учеными поэтами и композиторами. Некоторые обряды (например, свадьба–веселье) похожи на пьесы, содержащие несколько действий, каждое действие с явлениями–сценами.
Несмотря на все запрещения и наказания, кое-что из дохристианских обрядов сохранилось и на Великой, и на Малой Руси, в особенности на русской Буковине, бывшей одно время под Турцией, не вмешивавшейся в верования русского народа, и в русской части Галичины, где польские паны, мало интересуясь духовной стороной жизни своих крепостных, не препятствовали им петь веснянки, играть гаилки и проч., а также и у других славян. До сих пор по всей Руси и у всех славян все почти христианские праздники с христианскими обрядами в церкви сопровождаются древними славянскими обрядами вне ея. И бытовая обыденная жизнь (рождение, свадьба, похороны, обжинки, обмолот, орка, выгон скота и т.д.) также полны старых дохристианских обычаев. И совершенно верно утверждают ученые славянские мифологи, что и на Руси, и во всем славянстве поныне существуют двоеверие. Эти древние славянские обряды ныне также называют суевериями, но многие из этих суеверий до того поэтические, привлекательные и милые, что с ними не хочет расставаться даже интеллигент.
Карпаторусское белое духовенство, получавшее высшее образование в гимназиях и университетах, относилось с полной терпимостью к древним славянским обычаям и дохристианским религиозным обрядам в их приходах по деревням. Многие священники даже записывали их и манускрипты отсылали в учёные общества.
Не то было в местностях, где распоряжались малограмотные монахи ордена Базилиан (бывшего православного чина Василиан), набиравшиеся большей частью из недоучек и из сбившихся с пути неокончивших гимназистов. Как в старину их собратья, они запрещали опекаемым ими прихожанам самые невинные народные игры и песни. По разсказам очевидцев в дер. Крехов, бывшей когда-то твердыней православия, в которой находится униатский монастырь (бывший православный) этого ордена, жители упомянутой деревни по вкоренившейся вековой привычке все таки собирались целым селом все три дня Пасхи в церковной ограде, как собирались их предки в старину в боголесьи. Но в то время, когда в соседних деревнях, где настоятельствовали белые священники, поселяне безпрестанно звонили в колокола, девушки водили хороводы, а парни играли свои игры вокруг церквей, креховяне, не имея от монахов разрешения на песни и игры, пили от скуки и спали вокруг церкви мертвецки пьяные, и старые, и молодые.
Судя по оставшимся обрядам и песням, славяне очень любили свои божества и их именами называли селения, поля, леса, верхи гор, деревья, цветы, травы и т.д., целые племена и самих себя.
Как упоминалось выше, славяне были мирным народом и предпочитали откупаться, чем воевать, отличаясь кротостью и спокойствием нравов. Если воевали, то только по необходимости для защиты. По свидетельству арабского писателя Масуди (Xв.), нравственность славян служила образцом для чужих. Жены были верны своим мужьям и шли за ними даже в могилу. Для руководства играми и хороводами избиралась всегда чистая в нравах девушка. Поэтому к рассказам о Ярилиных Ночах и о других негодящихся в печать действиях среди русских славян, сохранившимся в письменных памятниках, авторами которых были фанатики, нужно относиться по крайней мере с осторожностью, так как не исключена возможность, что ими многое преувеличивалось, искажалось и просто выдумывалось, чтобы только заставить епископов и князей принять крутые меры против сходбищ на бесовские песни, на плясание и скакание в то время, когда церкви пустуют.
Славяне, как народ с искрой Божьей, одаренные и талантливые во всем, от природы забавные, веселые и радостные очень любили и любят поныне музыку и танцы. Ни у одного народа в мире нет таких безмерно радостных и живых, или бесконечно унылых и грустных народных песен, и таких бойких и бешеных народных танцев, как у славян, особенно у русских. Народные песни у них насчитываются не сотнями и тысячами, как у других народов, а десятками тысяч. Одних песен – коломыек в Галичине – тысячи и тысячи, несметное, неисчислимое количество, так как они появляются все новые и новые всякий день. Хороводы с песнями (сеяние проса, мака и др.) и мимическими, программными танцами – это настоящие балеты с хитрыми сплетениями и расплетениями, с множеством затейливейших танцевальных фигур – с воротами, мостами, плетнями, кошиками (корзинами–ковшами), колами (кругами), звездами, голубцами и т.д. выводятся многочисленными группами в совершенстве без всяких репетиций. С живыми, бойкими и бешенными танцами читатель ознакомится в печатаемом при конце сей книжки приложении Народные танцы.
Славяне поют и танцуют и в радости, и в горе. – Они испытывают болезненное наслаждение в горе (morbid joy in sorrow) и, или погружаются в сладкое уныние (delicious gloom), или брызжут колким остроумием (slapstic wit) и предаются бешенной пляске (mad dances) – пишет о славянах филолог и этнограф Дж. Принс, проф. Колумбийского Университета. И совершенно верно. В старину (нечто подобное, впрочем, можно наблюдать еще и в нынешние времена) во время тризн, т.е. во время послепохоронных, поминальных торжеств, славяне пировали на могиле только что погребенного и устраивали у могилы борьбы, состязания, игры и танцы – morbid joi in sorrow…
И древние чужие писатели отмечают эту музыкальную черту у славян. Упомянутый выше Прокопий Кессарийский пишет, что когда греки захватили в плен группу славян, те последние протестовали, говоря: Мы мирные люди: поем, да танцуем. У нас нет оружия, у нас не мечи, а гусли!..
Удаль, широкая жизнь, забавы, песни и танцы при всякой оказии и без оказии – это неотделимая природа и врожденная стихия славян. Автор старался отразить эту стихию в ниже печатаемом Предании, где у славян поют и танцуют их боги, они сами, звери и растения.
Так как мораль древне-славянской религии во многом совпадает с христианской моралью (И.И. Срезневский (О языческих верованиях древних славян, Москва, 1849) пишет: Отвергая с принятием христианства языческое суеверие, славяне не имели нужды отвергать некоторые из своих основных верований, а только очищали их. Так и до принятия христианства они верили в единого Бога, Господина мира и его судеб, во всемогущее его провидение, веровали, что Божество спасает того, кто следует его законам и убегает зла; сознавали долг любви к ближнему, выражая его и призрением сирот и нищих и милосердием к пленным, и гостеприимством столь явным, что оно одинаково поражало всех чужеродцев -.Тут же Срезневский приводит доказательства, что славяне, как и христиане, верили в безсмертие души и в будущую жизнь в раю или пекле (аду)), то и насаждение христианства Свв. Кириллом и Мефодием среди южных и отчасти западных славян, обошлось совершенно, а кн. Владимиром на Руси почти безкровно, тогда как в других странах и у других народов оно насаждалось огнем и мечом и лились потоки крови. Это обстоятельство поддерживает утверждение чужих древних писателей, что славяне были народом мирным и богоносным еще и до просвещения их Светом Христовым.
Русские славяне называли почтительно небесных богов - Дедами (белороссы - Дзядами), а богинь Бабами, прилагая к имени Бога слово Дед, в значении прилагательного Великий, а к имени богини слово Баба или Деда в таком же значении. Земных божков, безплотных духов, не рожденных, а созданных Сва-Рогом на земле вместе с людьми, величали - Дедьками (белороссы - Белунами), а земных богинь (обьявлявшихся от поры до времени людям в раю порхающими мотыльками - бабочками) - Бабками или Бабочками. В Галичине до сих пор в поэзии или в торжественном стиле употребляется слово Дед в выше упомянутом