Наталья Васильевна Щерба
Быть ведьмой
Быть ведьмой – 1
Текст предоставлен издательством https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=172598
«Быть ведьмой»: Альфа‑книга; Москва; 2010
ISBN 978‑5‑9922‑0256‑4
Аннотация
Когда Татьяна получила в наследство от прабабки сундук с загадочными вещами, она и не подозревала, что клубок простых с виду шерстяных ниток может указывать дорогу, а старинный серебряный браслет способен не только вызывать зависть окружающих, но и исполнять любые, самые лихие желания хозяйки. Однако в скором времени девушке пришлось убедиться в том, что все это реально, что она сама – ни много ни мало колдунья и что по милости прабабки, сильной и хитрой ведьмы, взвалившей на Танюшу тайную и опасную миссию, она попала в нешуточную переделку, связанную с самой большой Карпатской Тайной.
Наталья Щерба
Быть ведьмой
Горел костер.
Плясало пламя на еловых ветках, валил густой и едкий дым. Вились к небу его серо‑черные змеи, вспыхивали алые росчерки искр.
Женщина скинула платье. Зябко повела плечами. Гордо вскинув голову, бесстрашно ступила в самую сердцевину костра, – казалось, привычное дело для нее, рядовой ритуал.
В тот же миг она резко подалась назад, луком изогнувшись от боли; застыли ее обращенные к небу глаза, превратившись в два лунных отражения. Дикий стонущий крик разнесся над лесом, пролетел эхом над землей. И, вторя ему, зашумели деревья, словно хотели навеки спрятать меж ветвей жуткий отголосок людского отчаяния.
Тело женщины продолжало изгибаться, пока лицо не уткнулось в пятки, творя неестественный круг. И вот оно выкатилось из костра, захвативши на обод лепестки пламени, и закрутилось ярким обручем по поляне.
Казалось, дикая пляска живого кольца будет продолжаться вечно, но то вдруг замедлило страшный бег, остановилось и упало на бок. Угольные пятна на человеческой коже неожиданно подернулись серебром, зазмеились по телу тонкими мерцающими ручейками, побежали по кругу, творя идеальное переплетение… И глянули во тьму изумрудные кристаллы окаменевших глаз.
Часть первая
Браслет
Глава 1
Конверт
С некоторых пор Татьяна вела свободную жизнь.
Три года назад ее родители поддались уговорам друзей и переехали за рубеж – в Австралию. Они исполнили заветную мечту юности – жить на берегу океана, и в ближайшее время возвращаться не собирались.
Сначала Таню опекала старшая мамина сестра – тетка Анжела: она заходила почти каждый день, приносила пирожки, годные лишь для забивания гвоздей, и бутылку дешевого вина, которую сама же выпивала. Выкуривая обязательную пачку зловонных сигарет, тетка жаловалась на жизнь – мужа, трех дочерей, соседей и злобного бульдога Адольфа, покусавшего на своем веку добрую сотню людей. Она сморкалась в большой носовой платок, вслух завидовала заграничной жизни Таниных родителей, громко стенала о бесцельно прожитой молодости и быстро приближающейся одинокой старости. Насчет последнего Татьяна даже не сомневалась. Она и сама подумывала смыться к родителям в Австралию, лишь бы никогда больше не видеть несносную родственницу.
Но разве можно оставить любимые горы? Отказаться от красоты карпатских лесов, речек и водопадов, от крутых каменных склонов, петляющих вверх и вниз тропинок, острой свежести горного воздуха? Нет, это невозможно.
И вдруг случилось непредвиденное: гроза всего квартала теткин бульдог Адольф завершил свой земной путь. А безутешную тетку со всей ее семьей таки забрали к себе в Австралию Танины родители.
…Звонок раздался ранним утром. Телефонный аппарат сухо задребезжал, норовя развалиться на части. Надо сказать, он был старинный, в черном с позолотой корпусе, с медным цифровым диском и забавной продолговатой трубкой.
Мама всегда звонила на домашний телефон – наверняка чтобы проверить, долго ли еще продержится этот старина аппарат.
У Татьяны вчера был день рождения. Честно говоря, она отметила его так себе: пришли совсем не те, кого видеть хотелось бы. Во‑первых, лучшая подруга Руслана – директор модельного агентства, деловитая, энергичная и не в меру болтливая, укатила со своими моделями в Киев на важный показ. Во‑вторых, перед самым празднованием Татьяна разорвала отношения с Толиком. Парень считался ее женихом и открыто заявлял об этом каждому встречному, хотя девушка не раз говорила, что замуж не собирается. И вообще – хотела бы в этом году поступить в институт на отделение туристического бизнеса. И вот позавчера произошло неминуемое: подгадав момент, Толик ловко надел ей золотое кольцо на палец и тут же торжественно сообщил, что теперь у нее начнется новая жизнь, – в тепле и уюте его родительского дома, без институтов и прочей ненужной чепухи. Услышав такое заявление, «невеста» одним энергичным взмахом скинула стянула подарок и заявила, что никогда не любила всех этих колец‑браслетов и постоянно носить не собирается. К сожалению, сразу же пришлось распрощаться и с несколькими общими друзьями, из чего Таня сделала вывод, что рвать опостылевшие отношения все‑таки лучше после дня рождения – ведь с бывшей любовью уходит часть твоей жизни, часть людей, даже часть привычек и занятий, и уходит навсегда.
Вот почему сейчас у Татьяны на душе кошки скребли; да и больше спать хотелось, чем разговаривать, поэтому смысл сказанного мамой не сразу дошел до ее сознания.
Оказывается, пока она вчера пила шампанское, в некоем Цямброне, в Карпатах, скончалась ее прабабушка, аккурат во сто и один год, и оставила в наследство ей, неизвестной правнучке, загадочное «нечто». Мама так и сообщила: нечто. Таня могла поспорить, что это какие‑нибудь старые тряпки, траченные молью, в плесени и паутине. А может, книги или бумаги? Старинная Библия, альбом с фотографиями, набор фаянсовой посуды… или – девичий дневник?
Татьяна улыбнулась этой мысли: читать про молодые страсти столетней бабки? А что, интересно… Кто знает, как резвились юные девицы в начале ХХ века? И все‑таки в какое‑то неизвестное село ехать не хотелось. Она ведь даже не видела свою дальнюю родственницу… Так что не надо ей чужого наследства. Но мать, звонившая раз в полгода, а тут вдруг второй раз за сутки, была настойчива как никогда – даже о себе ничего не рассказывала. Всё твердила и твердила про поездку в горы. Рассудив, что лучше сдаться, чем так мучиться, дочка скороговоркой сообщила, что подумает, и после быстрого прощания бросила еще теплую от дыхания трубку на металлический рычаг.
Но самое неприятное – этот звонок послужил финалом ужасному сну; правда, помнила Татьяна утреннее видение обрывками – вроде бы огонь посреди леса, яркие оранжевые сполохи в ночном небе… или алые? Видение было досадным, но не более, чем разговор с мамой.
Дверной звонок зашелся скрипучим кашлем.
Подумав со вздохом, что надо бы починить бедное устройство, Татьяна отодвинула чашку со свежесваренным кофе и пошлепала открывать.
На пороге стояла Руслана, веселая и разрумянившаяся. От самого вокзала бежала, что ли?
– С двадцатидвухлетием и освобождением! – Подруга извлекла из‑за двери коробку, украшенную алым бантом, и большой желтый конверт.
– Откуда знаешь? – встрепенулась Татьяна, взяла подарки и почему‑то окончательно расстроилась.
– С детства с тобой дружу, – рассмеялась Руслана, явно игнорируя прямой намек.
– Ты что, решила меня деньгами ассигновать? – Таня повертела в руках конверт и даже посмотрела его содержимое на свет. – Надеюсь, хватит на первый год учебы в престижном университете?
– Размечталась! – хмыкнула Руслана. – Это у тебя под дверью лежало… Вроде бы.
– Так лежало или вроде бы?
Подруга как‑то странно посмотрела на нее и вдруг отколола штуку: ее глаза разъехались в стороны, а после резко сошлись к переносице, как будто Руслана страдала косоглазием.
– Странно, правда? – добавила она и опять скосила глаза, но уже в одну сторону.
– Да нет, – рассеянно ответила Татьяна, немного озадаченная мимикой подруги. – Замок у нас на почтовом ящике сломан. Скорей всего Михалыч с первого принес. Наверное, постеснялся позвонить.
Зажав конверт под мышкой, она терпеливо сварила еще одну порцию кофе. Непривычно молчаливая Руслана наблюдала за ее действиями. Наконец, когда они обе разместились в гостиной на диване, Таня позволила себе поближе рассмотреть письмо.
Бумага была плотной, не просвечивала. На ней красовались десять здоровенных марок с изображением страшноватых готических кукол и печать местного почтамта, а в левом углу значился Танин адрес. Отправитель указан не был.
– Да ты откроешь наконец?! – не выдержала Руслана. Глаза подруги уже не косили, но опасно блестели. – Я сто лет писем не получала. Электронные – не в счет, неромантично. Кстати, в коробке – радиотелефон. Поставишь себе нормальный, а свой старинный выкинешь.
– Да ты что! – ужаснулась хозяйка старинного телефона. – Он, может, еще в Смольном стоял.
– Открывай давай!
Таня изумленно выгнула бровь. На миг ей даже показалось, что это не ее подруга детства, не Руслана. Конечно, та бывала напористой, но обычно вела себя куда сдержаннее. Но нет – те же голубые глаза, короткая темно‑каштановая стрижка, прямая осанка и любимая поза – руки, сложенные на коленях. Но все же… Тане даже показалось, что силуэт подруги словно бы расплывается, размываясь радужными пятнами…
Она тряхнула головой.
«Недоспала», – подумала вскользь и быстро надорвала конверт. Ей в руки упал клочок бумаги в клетку, неловко оборванный по краям, словно наспех выдранный из тетрадки:
«Пани Татьяне Окрайчик.
С прискорбием спешу сообщить Вам, что госпожа Марьяна Несамовита скончалась вчера ночью. Прошу Вас немедленно приехать в село Цямброне, улица Кривая, дом шесть, чтобы получить сундук, указанный в наследство Вам прабабушкой. Явиться надлежит немедленно».
Разобраться в корявом неряшливом почерке оказалось нелегко, но куда труднее было вникнуть в смысл. Перечитав письмо несколько раз, Татьяна взглянула на подругу.
– Смотри‑ка, – передала она ей записку. – Мама звонила как раз по этому поводу. Какая‑то ерунда.
– Не говори так! – с жаром воскликнула Руслана, театрально воздела руки и опять скосила глаза.
У Тани от изумления открылся рот.
– Тебе что, даже неинтересно? – вдохновенным голосом продолжала подруга, будто действительно репетировала сцену из спектакля. – Это же на‑след‑ство! Какая‑то вещь старинная. Поставишь дома, будешь всем хвастаться. Да и недалеко это, в горах – почти рядом! Только дороги размыло, ни пройдешь ни проедешь. Тачку бы найти с полным приводом.
Татьяна машинально потерла лоб и прищурилась. Поведение подруги озадачивало. Во‑первых, Руслана – ярая почитательница хайтека и авангарда, ненавидела антикварные вещи. Тот же Танин «царский» телефон ее всегда раздражал. Вон, даже новый подарила. Во‑вторых, она в горах не бывала лет пять – аккурат с того времени, как занялась своим модельным бизнесом. Откуда знает про дороги? Да и в машинах она слабо разбирается…
– Слушай, а почему письмо так быстро дошло? – подумала она вслух. – Ведь прабабка только вчера…
– А, ну да. Так ведь курьера к тебе подослали? То есть послали, конечно… – Подружка беззаботно пожала плечами и откинулась на спинку дивана. Ее колени, обтянутые строгой длинной юбкой, разошлись в стороны, словно она была в джинсах. – Лично! Так что гордись.
– Так нет же курьера! – Таня окинула подругу пристальным взглядом, будто «курьер» мог спрятаться где‑нибудь у нее под юбкой.
– Не бери в голову, – немного с раздражением ответила Руслана. – Надо ехать – и точка.
– Слушай, а как твой показ прошел? – осторожно спросила Таня. – Удалось контракты заключить?
И Руслана, которой только дай зацепку поговорить о любимом деле, сказала:
– Вот давай не будем о всякой ерунде.
Но, увидев, какое сильное впечатление произвели ее слова на хозяйку квартиры, быстро добавила:
– Устала я, извини… Чемодан в коридор бросила – и сразу к тебе с подарком.
Таня, которая и сама еще толком не проснулась, облегченно вздохнула:
– Ладно, тогда еще кофе сварю.
– И сахара побольше, – деловито подсказала подруга, вновь покосила глазами туда‑сюда и первой пошла на кухню.
Вразвалочку. Как простой дворовой мальчишка, а не директор преуспевающего модельного агентства.
Через полчаса подруга все‑таки ушла домой – собираться в дорогу. Таня осталась сидеть на диване, все еще не до конца понимая, как ее уговорили ехать в горы. И кто? Руслана! Ее даже на речку пойти не уговоришь! Не то что в лес…
Но подруга ушла, пообещав, что «на крайняк достанет какую‑нибудь рухлядь, которую и с обрыва спустить не жалко», и Тане не оставалось ничего другого, кроме как начать сборы.
«Ну и ладно», – подумала она, маленькое приключение никогда не повредит. Конечно, жалко целого воскресенья, зато время на природе проведут. Да и подружке не помешает хорошо проветрить голову.
Руслана пришла ровно через час: в спортивном костюме и кроссовках, с небольшим рюкзаком за спиной.
– Тачка есть! – подмигнула она. – Один друг поделился… До вечера успеем вернуть. Даже не заметит!
Она хохотнула, явно довольная собой.
Татьяна, решив не обращать внимания на новые странности подруги, переоделась и запаслась провизией из холодильника: бутылкой минералки, двумя шоколадками и парой круглых булочек с колбасой, еще вчера гордо лежавших на праздничной тарелке. После пришлось искать старые кроссовки для гор, не надеванные с осени. Руслана при этом цокала языком, называла ее черепахой и даже раз, подгоняя, хлопнула по заднице. Это окончательно разозлило Таню. Она прикрикнула на расшалившегося директора, что не поедет за своим, между прочим, наследством, если та не перестанет ее торопить.
Руслана обиженно прищурилась, но присмирела.
Глава 2
Цямброне
Что такое горные дороги весной? Это реки льда и грязи, куски слоистой породы вперемешку с прошлогодним травяным дерном. То и дело попадаются коряги, стволы поваленных деревьев, мелкий бурелом. Но Руслана вела уверенно, легко преодолевая подъемы и повороты, лихо объезжая препятствия, словно ездила по этой дороге много раз. На вопрос Татьяны о том, где она научилась так хорошо водить внедорожник, подруга отмалчивалась с загадочным блеском в глазах.
Но вскоре уверенности у водителя поубавилось: после очередного крутого поворота она вдруг резко притормозила.
– Дальше не знаю, – сказала она удрученно. – Надо бы местных расспросить.
И опять почудилось Татьяне, что вокруг силуэта ее подруги расплывается радужное сияние… Или это блики солнечного света играют на тонированном стекле машины?
– И где это проклятое село?! Надо же было так спрятаться! Вот же старая ведьма…
Татьяна и сама жалела о задуманном предприятии, но все же обиделась за прабабку. Дороги дорогами, а никто не просил Руслану тащиться в эти места. Сама вызвалась.
Она уже хотела высказать подруге все, что думает, когда Руслана, одарив ее предупреждающим рассерженным взглядом, вновь нажала на газ.
Через полчаса Татьяна заскучала. Дорога стала ровнее, но им так и не встретилось ни села, ни хотя бы живой человеческой души.
Погода начала хитрить: тучи сгрудились в плотную кучу, небо потемнело и в воздухе повеяло предгрозовой прохладой. А гроза в горах – не шутки. Самое время предпринять более решительные действия.
– Поворачиваем? – с тайной надеждой произнесла Татьяна.
– И не думай, – непреклонно ответила Руслана и еще сильнее нажала на газ. Но машина ответила натужным урчанием и раздался хрюкающий звук.
Вот это да! Джип заглох.
– А говорил, лучшее авто дам! – Осерчав, Руслана изо всех сил ударила по рулю ладонью.
– Кто говорил? – машинально спросила Татьяна, усиленно размышляя, как же теперь ехать назад. А если машина вообще не заведется? До ближайшей автомастерской километров пятнадцать по пересеченной местности.
Руслана так и не ответила.
Татьяна вытащила мобильный, гадая, кому же позвонить и попросить о помощи.
– Девчата, шо ищете? – В окно машины заглянул старичок. Одет он был по‑местному: в короткие широкие штаны, рубаху и кожух на меху, седую голову венчала помятая гуцульская шляпа с черным вороньим пером.
– Село Цямброне, – обрадовалась Татьяна. – Далеко до него?
– Так это за поворотом сразу, за горой Каменный Клык, – радостно доложил дедок. – Только машина не пройдет, там мост слабый, бревенчатый. Пешочком сходите.
– Спасибо! – буркнула Руслана. – Сами справимся.
Татьяна в недоумении оглянулась на подругу – та выглядела весьма хмуро.
Пока она оглядывалась, дедок исчез. Открыв дверь, Татьяна соскочила и побежала вперед, надеясь догнать его и расспросить получше.
Но вскоре она вернулась.
– И куда он пропал? – расстроенно пробурчала она, забирая рюкзак с сиденья.
– Дальше по делам рванул, – ответила Руслана и тоже вылезла из машины.
– Так уж и рванул?
– Поверь, этот дедуля – жилистый, – процедила Руслана. Она явно была не в духе. Рассерженно пнула колесо машины: – Короче, леди, дальше пойдем ножками. Знать бы еще куда.
Это стало последней каплей. Татьяна выпрямилась:
– Ты как хочешь, а я пойду домой.
– И далеко собралась? – хмыкнула подруга, продолжая изучать колеса. – Спустило шину на переднем, вот же…
– Напролом.
Видя, что она настроена решительно, Руслана схватила ее за руку:
– Стой, а тачка? Ее же теперь лошадьми надо вытаскивать. Все равно придется в село идти.
– Какие лошади? – ужаснулась Татьяна. – Ты давно вообще коня видела? Извини меня, конечно, но… Ты как‑то совсем на себя не похожа! То тебя в горы не вытащишь, то строишь из себя заправского водилу.
Руслана неожиданно смутилась: выпрямилась, пригладила волосы, ощупала свое лицо, похлопала по бедрам.
– Я не выспалась, – заявила она и зевнула – очень ненатурально. – Поездка, гм… модели эти… И вот тебя еще в такую передрягу закинула.
Последнюю фразу она проговорила в полном отчаянии, и Таня смягчилась.
– Ладно, – буркнула девушка. – Пошли вперед. Найдем людей, хоть каких‑нибудь, не таких жилистых.
Про себя она подумала, что не стоило им идти наобум в дикие горы. Лучше бы наняли проводника в ближайшем городке. Но теперь‑то что говорить – поздно.
Девушки перешли шаткий мост над быстрой речушкой, протопали по извилистой тропке меж папоротниковых зарослей и, раздвинув густые ветви лещины, увидали наконец село Цямброне.
Оно оказалось неожиданно большим – дворов сто. И хаты были добротные, с ухоженными крышами и расписными ставнями. Во дворах мычали коровы и блеяли козы.
Пока они искали нужный адрес, небо заполонили темные паруса туч. Где‑то вдали пророкотал пока еще слабый гром. Повеял свежий предгрозовой ветер, и стало намного прохладнее.
Дом почившей прабабки нашелся на отшибе и выглядел победнее остальных: черепица на крыше во многих местах обвалилась, краска на стенах поблекла, ставни на окнах покосились.
– Ну, – Татьяна сделала глубокий вдох, – пойдем!
Но Руслана опять взбрыкнула.
– Э‑э, знаешь, что? – Ее глаза так и забегали. – Я тебя здесь подожду… Э‑э, погуляю, пока погода не испортилась.
И тут, будто в опровержение ее слов, огромная молния разрезала небо на две части. От молнии пошли лучистые ручейки, и ударил настоящий весенний гром.
На какой‑то миг Татьяне стало страшно. Она тряхнула головой, борясь с тяжёлыми предчувствиями, и сделала еще одну попытку:
– Давай вместе, а?
– Я же сказала – тут подожду! – рявкнула Руслана и отошла к забору.
Татьяна разозлилась, но решила оставить выяснение отношений на более подходящее время. Она толкнула скрипучую калитку, прошла по дорожке к дому и осторожно постучала в крепкую, обитую железом дверь.
Тишина. Девушка стукнула громче и уверенней.
Раздались медленные, шаркающие шаги, заскрипел засов, и на пороге появилась старушка. Была она сухонькая, какая‑то вся маленькая, сморщенная, с испуганными недоверчивыми глазками.
– Что вам угодно? – Голос был дребезжащий, тихий. – Кто вы?
– Окрайчик, – непонятно отчего робея, представилась гостья. – Татьяна Окрайчик. Это вы мне написали? – Девушка в волнении протянула записку вместе с надорванным конвертом.
Близоруко прищурившись, старуха посмотрела на клочок бумажки:
– Да, это я писала. Проходите. Какие еще предъя́вите доказательства?
– Доказательства чего? – опешила девушка.
– Вашей личности, конечно. – Старуха смерила ее подозрительным взглядом.
– Это сгодится? – Поудобнее перекинув рюкзак, Таня вытащила из кармашка паспорт.
Старуха внимательно изучила документ.
– Пожалуй, все верно. Хотя паспорт и подделать можно, – изрекла она, продолжая недоверчиво коситься на гостью.
Татьяна окончательно уверовала в то, что сегодня с неё хватит чудаков, включая подругу.
– Знаете что, дорогая бабушка, – процедила она. – Как вы думаете, хотелось ли мне тащиться в неизвестное село за каким‑то чертовым наследством да еще попасть в грозу?
Девушка выпрямилась, готовая к ответной тираде хозяйки дома, но та вдруг отступила, глазки ее забегали и она пролепетала:
– Извините, пани, сразу кровь не признала.
Она скрылась в соседней комнате и тут же вернулась, неся в руках солидный темный сундучок.
Татьяна тут же приняла наследство, оказавшееся неожиданно тяжелым, – наверное, килограммов семь.
– А теперь, пани, уходите. И дорогу в наше село забудьте.
– Но… – Татьяна немного опешила. – Но мне кажется… Я ведь должна…
– Уходи немедленно! – громко прошептала бабка, опасливо оглядываясь. – Не Марьяны тебе бояться нужно, а тех, кто ее боится!
Быстро справившись с изумлением, девушка почти бегом припустила по дорожке, толкнула калитку и так рванула с места, словно за ней черти погнались.
Руслана еле поспевала за ней, но Татьяна остановилась только на вершине дальнего холма и лишь тогда оглянулась. В предвечерних сумерках село показалось ей неестественно притихшим: не было слышно ни людского говора, ни мычания коров, ни петушиного пения – будто все вымерли. Она поискала глазами домик старухи, но не нашла – все хаты казались одинаково страшными.
Руслана подошла, тронула за плечо:
– Эй, что с тобой?
– Странно всё, – прошептала Татьяна, едва шевеля губами, – непонятно…
В ту же минуту дождь обрушился на них лавиной холодных тяжелых капель, безжалостно захлестал по лицу.
Девушки рванули вниз, то и дело поскальзываясь, – ноги разъезжались на вязкой болотной земле. Но все‑таки обратный путь занял у них куда меньше времени.
Очутившись на переднем сиденье машины, Татьяна наконец‑то почувствовала себя в относительной безопасности.
– Трогай, быстрей! – резко скомандовала она, прижимая к груди заветный сундук. Теперь, лежащий у нее на коленях, пахнущий сыростью, деревом и паутиной, он казался ей самым дорогим на свете.
Руслана беспрекословно повиновалась. Взвизгнув, машина сразу завелась, колеса вспороли пласт мокрой земли и, поднимая фонтан грязевых брызг, уверенно покатили вниз по дороге.
Глава 3
Наследство
Татьяна с самого детства считалась симпатичной девочкой: светло‑пепельный перелив волос, глаза необычайно яркого‑зеленого оттенка и пухлые губы со слегка приподнятой верхней губой. Гармонично очерченное лицо не портил даже курносый нос. Ее жизнь была похожа на калейдоскоп ярких красок, интересные увлечения сменялись одно за другим: то модельный бизнес, то скалолазание, то увлекательные поездки за рубеж, то сплавы по реке и поездки в горы, – и всегда рядом были друзья и подружки. И с парнями у нее никогда не было проблем, разве что с Толиком, который почему‑то не находил особой радости в активном времяпрепровождении.
Проблем вообще не было, и четких целей тоже не было, и далеко идущих планов. Татьяне просто хотелось жить и радоваться. Как говорят: живи свободно, не мешая другим!
Но где‑то глубоко внутри пряталось неясное ощущение, будто делает она что‑то не так и жизнь ее идет не туда, неправильно, словно бы она чужую проживает, а своя без дела в чулане лежит…
Сундучок оказался прямоугольный, из темного дерева, с коваными уголками и резной, причудливо инкрустированной серебром крышкой. Узор на крышке изображал тонкие переплетения паутины с ползающими по ней пауками. У самого большого паука спинку заменял огромный и выпуклый мутно‑желтоватый камень – по виду настоящий опал. Внутри камня светилась яркая солнечная искра, которая невольно приковывала к себе взгляд. Недолго думая, Татьяна нажала на камень, и крышка с легким щелчком отворилась.
– Откуда ты знала?! – В голосе Русланы сквозило искреннее потрясение. – Неужели прабабка успела рассказать, как он открывается?
Вопрос был непонятным, нелогичным – ну когда бы она успела поговорить с усопшей родственницей? Но Татьяна даже не придала ему значения – все ее внимание было направлено на сундук и его содержимое.
Внутри сундука, обитого черным переливающимся бархатом, соседствовали моток зеленых шерстяных ниток, холщовый мешочек, перехваченный простой резинкой, и хрустальный флакон с темной жидкостью.
– А бабушка – шутница, – разочарованно протянула Татьяна, первым делом извлекая мешочек. Сняла тонкую резинку и вытащила нечто удивительное – браслет, выкованный из потемневшего от времени серебра.
– Восторг! – Глаза у Русланки загорелись. – Дай поближе глянуть, а?
Но Татьяна покачала головой и надела браслет на левое запястье.
Украшение смотрелось превосходно: обвиваясь вокруг ее руки, грациозная змейка кусала себя за хвост, поблескивая глазами‑изумрудами.
– Смотри, тут еще что‑то есть. – Руслана извлекла из мешочка лист бумаги, сложенный вчетверо. – На, держи.
Татьяна аккуратно развернула записку:
– «Милая Татьяна, – прочитала она вслух, – не знала ты раньше обо мне – оно и к лучшему. Но так сложились звезды над твоей головой, что придется тебе принять наш дар родовой, фамильную реликвию – браслет магический, чародейный, из поколения в поколение передаваемый. В браслете этом сила страшная, ведьминская, на жертве добровольной замешана. Как на руку его, повыше локтя, наденешь – дар и обретешь…»
Татьяна вытаращила глаза. Старушка, оказывается, того, немного не в себе была. Только сумасшедших в роду не хватало!
– «…с самого рождения твой он, душенька, но так как шибко мы с твоей бабкой разругались, лишь сейчас клятву дарения приношу. Только регистрацию получить тебе надо бы у главного черта прикарпатского. Поэтому в ближайшее полнолуние слетай на шабаш – там тебе всё расскажут. Для этого в полночь разденься донага, сядь на сундук, выпей вино‑зелье из флакона хрустального да брось клубок перед собой. Как лунный свет на клубок попадет, крикни: «Эге‑гей!», а дальше сама все поймешь. И напослед – счастья тебе всякого, ведьма. А браслет свой – береги и никому не отдаривай».
Последние строки Татьяна дочитывала с растерянным выражением на лице.
– Да‑а, – протянула она, – видать, совсем под старость лет спятила бабулька… Ведьмой обозвала, как тебе такое?
– Да нормально, – рассеянно отмахнулась подруга. – Родственники и похуже сказать могут… Ну что, поедешь на шабаш?
– Ты тоже рехнулась? – изумилась та. – Какой шабаш? Уж лучше на Казантип махнем, как ты хотела, – вот где праздник!
– Я давно передумала, – мрачно произнесла Руслана. – А слетать советую… Ну, чтобы проверить прабабкино письмо.
– На сундуке слетать? – уточнила Татьяна. – Голой и пьяной?
Руслана неожиданно ухмыльнулась:
– Неужели никогда не пробовала?
У Тани глаза на лоб полезли.
– Да как‑то не приходилось мне на шабаши летать, – огрызнулась она. – И не собираюсь начинать.
– Скучно живешь, – прокомментировала подруга.
Глядя на ее хмурое лицо, Татьяна в который раз удивилась переменам, произошедшим в поведении директора модельного агентства.
Руслана неожиданно встрепенулась.
– Слушай, у меня антиквар знакомый есть, ювелир, специалист по старине… – В ее глазах притаились хитрые искры. – Давай покажу ему твой браслет. Может, присоветует что… Хотя бы цену своему украшению узнаешь.
– Да зачем? – изумилась Татьяна. – Не все ли равно, сколько оно стоит? Так буду носить.
– Да неужели тебе неинтересно? – продолжала гнуть свое Руслана. Один сундучок чего стоит… Вдруг всему этому больше ста лет? Да может, это редкость немыслимая?
– Короче, сундук забирай, – тут же сдалась Таня. Она устала от сегодняшних приключений и хотела только одного – чтобы подруга ушла. – Отнеси сундук этому ювелиру, пусть поглядит. Только ему не оставляй, сразу обратно принеси.
– Понятное дело! – Руслана сгребла сундук в охапку, но не удержалась – кинула жадный взгляд на браслет.
И Татьяна не выдержала:
– Ладно, ладно, всё забирай! – Она стянула украшение и бросила его подруге – та ловко поймала.
– Вот теперь я иду. – Довольная Руслана бережно спрятала браслет в сундук. – Тяжелый какой! Ну пока, ведьма!
Татьяна даже не стала отвечать – просто с силой захлопнула за подругой дверь.
…Спала девушка неспокойно. Летала во сне голая, сидя на собственной кровати, а вокруг нее пели непристойные песни черти и, заливаясь жутким хохотом, водили хоровод ведьмы.
На следующий день Руслана так и не позвонила. И еще через день тоже.
«Наверняка занята в агентстве», – решила Татьяна, особо не беспокоясь. Но браслет вспоминала: то и дело рисовалась в воображении серебристая змейка с изумрудными глазами.
Впрочем, она была озабочена собственной судьбой – искала работу, проглядывая объявления в Интернете. Возможно, осенью она поступит в институт, а до этого времени стоило чем‑нибудь заняться. Пока что ей попадались не очень «лестные» свободные вакансии: официантка, уборщица в супермаркете, билетерша в кинотеатре, аниматор по вызову…
Ближе к вечеру позвонила Маришка, секретарша Русланы, умная и ответственная девушка.
– Татьяна, вы не знаете, куда наша директриса подевалась? – спросила она после короткого приветствия.
– То есть как подевалась?
– У нас через пятнадцать минут ответственное мероприятие! Шоу! А ее нет!
– Может, она где‑то на подходе? – осторожно предположила Татьяна. – Подождите минут двадцать.
– Нет, она всегда заранее приезжает. Документы просмотреть, ознакомиться с залом, накричать на всех, построить… А к фуршету подготовиться?! За два часа приезжает как минимум… – Маришка неожиданно всхлипнула. – У нее мобильный не отвечает. И домашний…
– Значит, аккумулятор разрядился! – Таня рассердилась, потому что сама начала волноваться. – Вы что, совсем без нее не справитесь?
– Да справимся, – фыркнула секретарша. – Просто необычно… Может, вы к ней домой все‑таки съездите? Вдруг она заболела, все телефоны выключила и просто отлеживается? Правда, подобные выкрутасы не в ее стиле.
– Хорошо, посмотрю, – тут же согласилась Татьяна. – А вы пока начинайте – не отменять же шоу.
Собираясь на ходу, она первым делом позвонила подруге на мобильный, но равнодушный голос сообщил, что абонент находится вне зоны доступа.
К домашнему телефону тоже никто не подошел.
Ну что ж, действительно придется ехать, – правда, погода опять испортилась. Словно в ответ на ее мысли с улицы раздался гром: начиналась майская гроза.
Такси остановилось перед элитной многоэтажкой. Только Татьяна вылезла из машины и раскрыла зонт – мощный порыв ветра вывернул зонт наизнанку, выхватил из рук и с невероятной скоростью понес по пустынной улице. Ругнувшись ему вслед, девушка побежала к подъезду. В какой‑то момент под ногами что‑то истошно заверещало – это огромный черный котяра сиганул наперерез, испугав девушку до ужаса. Трижды плюнув через левое плечо и высказав все, что думала о погоде, подругах и котах, Татьяна наконец добралась до теплого освещенного подъезда.
Поздоровавшись с консьержкой, она бегом поднялась на третий этаж, подошла к двери и позвонила.
Тишина. Девушка продолжала трезвонить до тех пор, пока не стало ясно: дома никого нет.
Сердце неспокойно заколотилось. В голове рисовались зловещие ворюги, ограбившие Русланку, пока та была у ювелира. А может, выследили ее и потом напали? Почему‑то Татьяна была уверена, что подруга попала в передрягу именно из‑за серебряного браслета. Эх, да что же она адрес того ювелира спросить забыла?!
Пришлось несолоно хлебавши спускаться обратно.
Как ни странно, такси еще не уехало.
И Тане пришла в голову отличная мысль: во время поездок Руслана иногда отдавала ключ соседям, чтобы те поливали цветы. Оставалось уговорить этих людей осмотреть вместе с ней квартиру пропавшей без вести подруги.
Таксист, молодой усатый мужчина, с любопытством смотрел на девушку, явно ожидая от нее каких‑то действий.
– Подождете меня? – спросила у него та, давая двадцатку в залог.
– Конечно, леди, – улыбнулся таксист. – Только будьте порешительней, ладно? Я‑то подожду, а время не ждет. – Он вытащил мобильник и погрузился в какую‑то игру, перестав обращать на девушку внимание.
Татьяна пошла к дому, гадая, что могло бы значить такое странное высказывание. Похоже, таксист решил, что она приехала к своему парню и не решается позвонить в дверь. Ну да и черт с ним, пусть думает что хочет.
Тяжелая бронированная дверь в квартиру подруги была приоткрыта.
– Есть кто? – Девушка с опаской заглянула внутрь и, поразмыслив, ступила в темноту коридора.
Привычно хлопнула в ладоши, зажигая свет. Осмотрелась.
Никого не было. В этом девушка убедилась, оглядев все двести сорок метров шикарной квартиры. Везде было чисто, убрано и все расставлено по местам – никаких следов ограбления.
Наконец Татьяна заглянула в спальню, где и нашла на туалетном столике свой заветный наследный сундучок. Ощущая неизвестно откуда взявшуюся слабость, девушка подошла, вновь нажала на паучью спинку. Крышка приоткрылась. Внутри по‑прежнему лежал мешочек, записка, пузатый флакон и клубок зеленых шерстяных ниток.
Не было только браслета.
Он пропал, как и Руслана.
Татьяна решительно взяла сундучок под мышку и вышла из квартиры, хорошенько хлопнув дверью: замок был английский и сразу же закрылся.
– Леди, советую внимательно читать записки!
На лестнице, опираясь спиной на перила и держа руки в карманах джинсов, стоял паренек. На вид – лет шестнадцать, среднего роста, смугловатый. Самое интересное, глаза у него были чернющие, а волосы – белые, будто сильно выгорели на солнце. Сто процентов, что он много загорает… Если живет в таком шикарном доме, наверняка вместе с родителями круглый год по круизам ездит. А глаза эти, с хитринкой, знакомые. Странно… Как будто раньше его где‑то видела.
– Какие записки? – перехватывая сундук поудобнее, спросила Татьяна.
– Те самые записки, леди! Вы и так для посвящения старая, поторопились бы! Луна сегодня как раз подходящая для этого случая.
Закончив свою более чем дивную речь, парень озорно подмигнул и помчался вверх по лестнице, только Татьяна его и видела.
Девушка поставила сундук на пол, открыла крышку, извлекла записку. Перечитала прабабкино послание – все тот же бред про шабаш, луну и вино. Машинально она перевернула листок и вдруг, не веря глазам, разобрала Русланин почерк: «Танька, это работает!!!» Буквы были корявыми, написаны явно торопливо.
Мысли, словно паззлы, моментально сложились в цельную картину: подругу опоили, а после похитили, ну а вместе с ней – серебряный браслет‑змейку.
Следующим Таня выхватила из сундучка флакон