Он выслушал все до конца, а потом ее отец назвал ему оклад.
Срань Господня.
Стейк на ужин. Электричество. Ремонт отцовского дома.
– Сынок, расскажи про свою семью, – спросил ее отец.
Акс чуть не отшатнулся, но вовремя остановил себя. Он не был готов к личным вопросам.
По крайней мере, ответы был простым
– Мои родители мертвы. У меня нет супруги и никогда не будет. Меня ничто ни с кем не связывает за пределами учебной программы.
– Ты потерял семью во время набегов? – мягко спросила Элиза. Будто она прониклась моментом и все такое.
Он посмотрел на нее, сузив глаза.
– Все, что вас должно волновать – способен ли я охранять вашу жизнь. На этом все.
Когда она выпрямила спину, Акс сдержал улыбку. Элиза, конечно, женщина, но внутри она была бойцом. И, очевидно, не любила, когда перед ее носом хлопают дверью, буквально или фигурально.
Он представил, как она удерживает его руки над головой, своим весом вдавливая его в пол, и от образа эрекция грозилась выпрыгнуть из штанов.
Акс посмотрел на нее, выгнув бровь, провоцируя ее выпустить пар. Но она не станет. Не при отце.
Блин, он с нетерпением ждал первую рабочую ночь. Элиза задаст ему жару.
А его сто процентов приняли на работу.
Даже если Акс не попал под категорию той смертоносной силы, что искал ее отец, Феликс ошибочно предположил, что Ново была мужчиной; и ни за что на свете этот благовоспитанный шовинист не доверит женщине охранять свою дочь, не важно, каким бы превосходным солдатом и профессионалом Ново ни являлась. И это мерзко, на самом деле.
Но работало ему на руку.
Потому что он хотел ее…
Работу, исправил он себя. Он хотел эту работу.
– Я свяжусь с вами, – сказал Феликс, прежде чем подняться на ноги.
– Да, – пробормотал Акс им обоим. – Думаю, да. А свой ответ я сообщу сейчас – я принимаю предложение и готов начать, когда вам будет угодно.
Глава 10
Основательный. Хаос.
Когда зверь вырвался из тела Рейджа, спровоцированный страданиями Битти, Мэри накрыла собой малышку, лежавшую на экзаменационном столе… но не из страха, что дракон заденет ее.
На них осыпался потолок, куски штукатурки откалывались там, куда врезалась голова зверя, а хвост с шипами неистово метался по сторонам, разбивая в щепки шкафы и разбрасывая оборудование, расколов раковину и вспоров водосточные трубы.
Когда струя горячей воды начала орошать помещение, словно поле для гольфа, Хэйверс и его команда приняли абсолютно неправильное решение: вместо того, чтобы застыть, они превратили себя в двигавшиеся мишени, попытавшись пробраться к выходу, который перегородило чудище, способное их сожрать.
Но, да ладно. Будто они раньше сталкивались с чем-то подобным?
– Стойте! Не двигайтесь! – закричала Мэри.
А потом дракон взревел.
Мэри повернула голову, пытаясь прикрыть хотя бы одно ухо без использования рук. Битти была слишком открыта для…
Дверь позади дракона распахнулась, и в палату заглянули Зэйдист, Ви и Лэсситер.
– Закройте дверь! – закричала Мэри. – Оставайтесь снаружи!
Единственная возможность предотвратить резню – установить контакт с драконом, успокоить его, сосредоточить на себе и на Битти. Пока она сможет удерживать его внимание, никто не пострадает…
Дракон захлопнул пасть. А потом, казалось, содрогнулся, когда змеиные глаза нашли Битти. С чавканьем он шагнул вперед, когтистая лапа опустилась с шумом, словно крупногабаритная техника.
Мэри медленно выпрямилась, позволяя Альтер-эго Рейджа увидеть ребенка.
– Она в порядке. Давай ж, убедись в этом.
Огромная голова монстра медленно опустилась, будто он боялся спугнуть малышку, и, когда Мэри отошла, он провел мордой рядом с Битти. Зверь издал некий вопрос – урчанье, смешанное с грудным грохотом.
Битти подняла руку, погладив фиолетовую чешую на щеке.
– Я в порядке…
Ее голос звучал на удивление сильно, а потом она улыбнулась, словно комната не была разгромлена, народ не перепугался до смерти, и она сама не прошла через пытку.
Мэри положила ладонь на огромную шею зверя, чувствуя его мощь и мускулы.
– Все в порядке… ш-ш… все в порядке, понюхай ее…
Не поворачивая головы и даже не отводя взгляда, она обратилась к Хэйверсу.
– Скажи, что ты уже вправил кость.
Периферийным зрением она увидела, как мужчина поправил свои очки в роговой оправе, которые съехали на бок.
– П-п-прости, что?
– Кость, – повторила Мэри тем же тихим, спокойным голосом. – Ты сделал, что нужно?
– Д-д-да, думаю… да. Нужен рентген для проверки.
– Хорошо, повременим с рентгеном.
Медсестры скучковались еще теснее, словно боялись, что босс с ней не согласится.
– Я… нет, – сказал он. – Согласен, что сейчас это неразумно. Позволь спросить… как долго… сколько он будет..?
– Всегда по-разному. Но мы ничего не сможем сделать, пока не вернется Рейдж.
Битти все еще общалась со зверем с помощью голоса и прикосновений, и, судя по всему и с учетом страданий, пережитых девочкой, эти двое могли провести так добрые шесть часов, и все остальные в палате никуда отсюда не денутся.
На этой мысли, Мэри обернулась по сторонам, морщась. Ремонт влетит в копеечку, подумала она, осматривая разбитые пол и потолок, осколки стекла. Но потом она перевела взгляд на своего хеллрена и девочку. Зверь был огромной частью их нестандартной, сумасшедше семейки, и его мнение стоило учитывать…
Дверь приоткрылась, и потом Лэсситер в своей спортивной экипировке вошел в комнату. Когда он протянул что-то, Мэри не сразу разглядела…
Секундочку, это что, «Сникерс»?!
– Ты что делаешь? – выпалила она, когда он осторожно подошел ближе.
Зверь переключился на ангела, в рычании показывая ему клыки. Но Лэсситер был неустрашим… ничего удивительного.
– Держи, – сказал он. – Съешь «Сникерс». Ты – не ты, когда голоден.
Повисло секундное молчание. А потом она не смогла удержаться.
Мэри рассмеялась в голос.
– Серьезно? Нет, ты это серьезно?
И было забавно: когда Лэсситер посмотрел на нее, она увидела насмешливое выражение его лица за открытой частью маски… но ни намека на смех в его глазах. Сияющие глаза без зрачков были смертельно серьезны, предлагая спасательный круг посреди моря реальности, в которой она полюбила ребенка, с которым в детстве ужасно обращались, и это домашнее насилие будет преследовать ее до конца ее дней.
– Спасибо, – прошептала она ангелу, когда зверь вытянулся, принюхиваясь к коричневому батончику.
– Давай же, – сказал Лэсситер дракону. – Возьми.
И, вот неожиданность, с точностью, удивительной для клыков размером с кинжалы, Альтер-эго Рейджа сжал крошечный батончик зубами и начал жевать.
Мгновенье спустя раздался «пуф!», и на полу появился голый и трясущийся Рейдж.
– Кто молодец? Я молодец! – Заявил Лэсситер. – О дааааааааа.
***
Рейдж вернулся из Страны Зверя слепой, окоченевший и охваченный паникой. Он метался по мокрому полу, в ужасе представляя, что это кровь… но нет, он не чувствовал запаха резни. Что он ощущал, так это гарь проводки, штукатурку и вяжущее средство, и смутно осознавал, что его не тошнило, и значит, он никого не слопал…
Стоп, почему он чувствует во рту арахис и шоколад? И какой-то целлофан?
– Мэри..! – закричал он в темноте. – Битти…
– Все целы, – голос Мэри, абсолютно спокойный, раздался поблизости. – Все в порядке…
Когда она погладила его лоб, смахивая назад волосы, Рейдж прошептал: – Битти?
– Папа, я рядом. Зверь хотел убедиться, что я в порядке…
Рейдж облегченно выдохнул… а потом осознал, что лежит посреди завалов. И ему в лицо льется дождь?
О, Боже, как, черт возьми, зверь уместился в палате? Едва ли он умел уменьшаться в размерах.
Шаги. Разговоры. Его ноги накрыли чем-то легким. Громкий скрежет, словно кто-то двигал кусок стены, потолка или высокий шкаф. Тем временем ему оставалось лишь лежать как бревно, купаясь в боли и злости на себя.
Паскудное ощущение.
– Брат мой, мы положим тебя на каталку, не против? – раздался голос Вишеса. – Потом вывезем тебя отсюда. Фритц на «Мерседесе» уже в пути, потому что в «ГТО» тебя можно засунуть только по частям.
Чтоб меня, – думал Рейдж. Он охренеть как устал от этого дерьма.
Он был нужен Битти, и что предложил ей? Гребаный бардак. С какого лысого черта он решил, что сможет стать отцом? Он не мог…
– Я хочу поехать с ним, – раздался голос Битти.
– Милая, нам нужно вправить твои кости, – ответила Док Джейн.
– Я подожду! – рявкнул Рейдж. – Я хочу подождать!
– Наложите гипс, и мы уедем. Но мы хотим быть вместе.
Рейдж закрыл глаза, хотя это никоим образом не повлияло на его зрение. Последнее, что ему нужно – чтобы девочка переживала за него…
– Бит, так и будет, – подтвердил Вишес. – Поэтому я попросил Фритца приехать.
– Я должна позаботиться о своем отце!
– Ну конечно. – Вишес говорил с ней максимально нежно. – И ты все правильно решила. С тобой ему будет лучше.
Нет, подумал Рейдж. Это он должен был поддерживать Битти.
Господи, это гребаный ночной кошмар.
Но, по крайней мере, после разговора все пошло намного быстрее. Хэйверс расчистил дорогу и подкатил передвижной рентген, снимки подтвердили, что бедренная кость встала в нужное положение. Потом до Рейджа дошел запах теста, когда на обе ноги и руки Битти наложили гипс из стеклопластика. Рейдж отказывался отходить от нее, оставаясь на мокром твердом полу.
А потом они покинули клинику.
Битти выдали инвалидное кресло, его же куском мяса водрузили на каталку. В компании мрачной свиты из Зи, Ви, Мэри и следовавшего за ней Лэсситера.
К слову о хромых и убогих.
– Эй, Рейдж? – тихо позвал Лэсситер.
– Что? – пробормотал он.
– Если твоя карьера в качестве профессионального киллера пойдет под откос, не вздумай соваться в дизайн интерьеров. Это не твоё.
Рейдж рассмеялся.
– Ну ты и говнюк.
– Да, а ты просто душка. Пусть и устроил тут погром на двести тысяч баксов. Не волнуйся, оплатим все с твоих налогов. Типа вычет на возмещение ущерба.
Он сжал его плечо, а потом Рейдж ощутил, как ангел отступил назад. Он сделал глубокий вдох, понимая, что ему нужно продержаться до тех пор, пока они с Мэри не окажутся наедине.
Потом он слетит с катушек.
В лифт. Медленный подъём. Легкий рывок, когда они добрались до поверхности.
Холодный сухой воздух был невероятно приятен легким, но ни капли не уменьшил боль в груди. И они с Битти хрипели и стонали, пока остальные грузили их на заднее сиденье «Мерседеса» S-класса.
Рейдж с трудом это пережил, и не потому, что болел каждый сустав и мышца в теле.
Это он должен был поднять Битти и устроить на заднем сиденье. Он должен был сложить инвалидное кресло и поставить в багажник. Он должен был придерживать ее на каждой кочке по пути домой.
Он должен был нести ее в ее спальню, когда они добрались до особняка.
– Рейдж?
Когда Мэри позвала его, он повернул голову в сторону переднего сиденья седана. – Да?
– Ты готов?
– Да.
По крайней мере, это они сказали вслух. На самом деле их разговор был следующим?
Рейдж, я знаю, что тебе плохо. Можешь потерпеть до дома, чтобы мы смогли поговорить об этом? Я очень волнуюсь за тебя, и я бы поговорила прямо сейчас, но понимаю, что ты не хочешь откровений на людях.
О, Боже, Мэри, это было ужасно. Я чувствую себя отвратительно. Ты будешь меня любить, даже если я окажусь худшим отцом на всем белом свете, и вряд ли уже исправлюсь?
Ты неплохой отец, Рейдж. У всех нас есть свой предел, всегда бывают ситуации, когда мы считаем, что могли бы справиться лучше. Но, прошу, помни одно: отцовство – долгий путь, и ты лишь в самом начале. Не делай поспешных выводов и обобщений.
Когда машина пришла в движение, Рейдж сделал глубокий вдох и…
Битти потянулась к нему через сиденье и взяла за руку.
– Спасибо, что поехал со мной.
Он повернул к ней голову.
– Что?
– Для меня очень важно, что ты поехал… и что ты был со мной в палате.
Рейдж отшатнулся.
– Битти… без обид, но от моего присутствия стало только хуже. Я же разнес всё подчистую.
– Я не прошла бы последний этап без тебя. – Ее голос был одновременно застенчивым и таким приятным. – Знаешь… мой родной отец… он никогда не делал для меня ничего подобного. Он никогда… он не хотел везти меня в больницу. Даже когда мне было больно… – Битти прокашлялась. – Поэтому спасибо. Ты самый лучший отец.
А потом она положила голову ему на плечо.
Обжигающие слезы набежали на слепые глаза, и ему пришлось заморгать.
– Битти?
– Да?
Рейдж сжал ее маленькую ладошку и прокашлялся.
– Хочешь мороженое, когда приедем домой?
– Да, с удовольствием. Мятное с шоколадной крошкой? Мы все можем поесть. Возьмем три ложки.
Закрыв глаза, Рейдж не мог поверить, насколько сильной была ее способность к прощению. Он чувствовал себя воскрешенным, не понимая при этом, чем заслужил подобную щедрость. Как эта малышка могла принять его, если он не смог стать для нее гибралтарской скалой[37], когда так хотел?
Скорее, он стал Годзиллой.
Он чувствовал, что Мэри смотрит на них с пассажирского сиденья. А потом его женщина прошептала, потому что всегда умела подбирать слова в нужный для того момент:
– Необязательно быть идеальным, чтобы тебя любили, разве это не прекрасно?
– Да, – хрипло ответил Рейдж. – И три ложки – это рай для меня.
Глава 11
Выданный Братством телефон затрезвонил в районе четырех утра, и Акс ответил, сидя перед камином в коттедже отца.
– Слушаю?
И будто он был гребаным телепатом…
– Привет, это Элиза, – произнесла женщина, о которой он думал нон-стоп.
– Я получил работу?
Повисла пауза.
– Да, получил. Другой кандидат оказался женщиной, и мой отец…
– Никогда бы не нанял ее. Очевидно же.
– Эм… ты мог бы вернуться к нам? Отец хочет, чтобы ты подписал кое-какие бумаги, и я подумала, что мы могли бы обговорить следующие пару ночей? Не думаю, что мы определились, сколько именно вечеров…
– Дай мне десять минут.
– Эм, ладно. Хорошо. Спасибо.
Акс отключился, а потом уставился на телефон в руке.
И, три… два… один…
Разумеется, Пэйтон позвонил сразу же. И Акс не стал расшаркиваться в приветствиях, просто принял звонок, оставляя телефон на месте – у бедра.
Из крошечного динамика раздался рев.
– Мать твою, ты издеваешься?! Какой лапши ты навешал им на уши?! Ты не имеешь права… никакого!.. охранять мою кузину! Ты…
Акс приложил телефон к уху.
– Пэйтон, это не тебе решать. Уж прости…
Бамс! Бамс! Бамс!
Акс повернул голову в сторону входной двери.
– Шутишь, да?
– Открой проклятую дверь! – раздалось требование.
Отключив связь, Акс поднялся, хрустнув коленями. Ругаясь себе под нос, он подошел к двери, повернул ручку и раскрыл створку.
– Для справки – я никогда не запираю дверь, – сказал он скучающим тоном. – В следующий раз, когда придешь с высокопарными речами, заходи, не стесняйся.
Отворачиваясь, он свято верил, что Пэйтон бросится следом и – сюрприз, сюрприз – аристократ так и сделал, прошествовав через тесную комнату к огню.
– Сложно включить отопление? – спросил Пэйтон. – Здесь темно, как в пещере, и адски холодно.
– Вас, богатеньких, с рождения учат судить остальных? Или дело просто в огромных бабках?
– Придурок, это тебе не игра!
Повернувшись к парню, Акс закатил глаза.
– А похоже, что я тут разложил «Монополию»?
Пэйтон не унимался.
– Скажи, что ты откажешься от этого. Или я заставлю.
– Кем ты себя возомнил? Заявляешься в мой дом, раздаешь указания. Ты меня не знаешь, я тебе не родственник, и чем занимаюсь в свободное время – не твое собачье дело.
– Скажи, что не хочешь ее. Давай, солги мне в лицо и скажи, что не хочешь ее… а потом начни нести чушь о том, что будешь вести себя как профессионал!
– К твоему сведению, Богатенький Ричи… – Акс ткнул двумя пальцами парню в грудь, – Всю жизнь я провел в окружении недосягаемых для меня вещей. Офигеть как привык к этому. И ты, черт возьми, должен прыгать от счастья. Ведь этим вы и занимаетесь. Смотрите свысока на плебеев вроде меня.
– Ты – мужчина. Твое происхождение тут не при чем.
– Ооо, ну тогда ладно, чего уж. Значит, у мужчин не может быть самоконтроля. Вообще ни капли.
– Не может! Ты, сученок…
– Тогда получается, что ты трахаешь Пэрадайз. За спиной Крэйга. Я все понял. Интересно было узнать.
Парень нахмурился.
– Что ты несешь?
Холодно улыбаясь, Акс подался вперед.
– Ты хочешь эту женщину. Охренеть как хочешь. Я вижу, как ты смотришь на нее, притворяясь равнодушным и все такое. Но это чушь. Поэтому да, если у мужчин совсем нет самоконтроля, значит, очевидно, твой член побывал у нее во рту…
Хук справа прилетел под идеальным углом, и вышел потрясающим: от удара голова Акса запрокинулась, мозги затрещали в черепушке, а зрение на мгновение закоротило.
– Чувак, ты бредишь, – выдавил Пэйтон. – Ты совсем…
Второй раз. За последние сутки. Ублюдок врезал ему уже во второй раз.
Акс достал пистолет из-за пояса и прижал дуло к виску парня так быстро, что Пэйтон не успел отступить.
– Предохранитель снят. А терять мне нечего. Поэтому начнем с того, что больше ты меня не ударишь. Двух раз хватило. Третий – и отправишься на тот свет.
Пэйтон моргнул. Пару раз. А потом Акс посмотрел ему прямо в глаза. Желая подчеркнуть всю серьезность своего заявления.
– Проваливай, – сказал он угрожающе.
– Ты не прав относительно меня и Пэрадайз. У нее есть мужчина. Она выбрала его. Я никогда не был с ней и никогда не буду. Поэтому завязывай с этой дурью… и если ты сам сейчас не позвонишь отцу Элизы, я отправлюсь к ним и скажу, что ты отказался. Ты не войдешь в тот дом…
Акс сдвинул дуло в бок всего на дюйм и спустил курок. Выстрел был громким, столкновение пули со стеной – еще громче.
Вскрикнув, Пэйтон накрыл голову руками и рухнул на колени. Но у Акса кончилось терпение. Свободной рукой он схватил новомодную и охрененно дорогую куртку, за шкирку дернул парня вверх, развернул и толкнул к стене у камина с такой силой, что потрескалась штукатурка.
– Хочешь знать, почему здесь так холодно? – выдавил Акс. – Потому что я не могу оплатить отопление. По этой же причине здесь темно. Ты можешь позволить себе роскошь не думать, откуда появится твой следующий завтрак или новый «Мерседес», но я считаю каждый цент и ем в учебном центре так часто, насколько это возможно. У тебя нет никакого права указывать мне, что делать… и мой отказ от работы по той лишь причине, чтобы ты как можно меньше думал об убийстве другой своей кузины – не моя, черт возьми, проблема. И, П.С. пошел нахрен… стоишь тут в своих модных туфельках, когда сам проворонил любимую женщину, и считаешь, что раз я беден, то не могу удержать себя в руках? Мы не можем повлиять на влечение, но мысли – это еще не действия. Даже для простых гражданских.
Акс сопроводил свою речь очередным бамсом в стену, а потом расслабил хватку и отступил назад, принявшись выхаживать по крошечной гостиной с несочетающейся мебелью, истрепавшимися шторами и истершимися коврами. И в затянувшемся молчании он ненавидел себя за то, что стыдился отцовского дома.
Этим чувством он в очередной раз предавал мужчину. И, что более важно, Пэйтон и его непрошибаемые двойные стандарты не стоили ни гроша.
– Я заплачу, – мрачно сказал парень. – Сколько бы тебе не предложили, я удвою сумму. Утрою.
Акс резко повернулся и уставился на парня.
Пэйтон вскинул ладони вверх.
– Я заплачу за год вперед. Прямо сейчас.
Акс открыл рот. Закрыл.
В итоге просто схватил кожаную куртку и вышел из комнаты, направляясь к парадной двери.
– Куда ты собрался? – требовательно спросил Пэйтон.
– Закрой дверь за собой. Или не закрывай. Насрать. Но если я не уйду сейчас, то придется объяснять Элизе, почему я убил ее кузена, а я уж лучше обсужу с ней расписание занятий.
***
Сердце Элизы гулко билось в груди, пока она прохаживалась туда-сюда по серым и белым мраморным плиткам в фойе. Отец оставил ее, отправившись вместе с дядей на встречу в другой части города. Дворецкий и персонал бесшумно трудились в задней части дома… и значит, их невозможно было отыскать, учитывая площадь фамильного особняка в двадцать пять тысяч квадратных футов. А тетя была наверху, в своей постели.
Посмотрев на французские часы из золоченой бронзы на выпуклом столике возле парадной двери, она следом проверила время на ручных часах. Потом повернулась к антикварному зеркалу рядом с собой и окинула взглядом волнистое отражение. Искажение, казалось, соответствовало ее состоянию. Она не знала, что делает, что собиралась сказать.
Поправив воротник кашемирового свитера, Элиза убедилась, что широкие слаксы от Донны Каран ровно сидели на ее бедрах. Туфли были без изысков, простые балетки от Тори Бёрч.
Она хотела бы надеть джинсы, но отец не одобрял такую одежду.
Словно их дом – это загородный клуб с соответствующим дресс-кодом…
Элиза нахмурилась, услышав дребезжание. Ее телефон на режиме вибрации трещал возле часов, и она бросилась к мобильному.
Это был Трой…
Масштабный гром пронесся по широкому фойе, чья-то сильная рука долбила по дверному молотку.
Она положила телефон, проигнорировав звонок, чувствуя, что это знак свыше.
Сердце в груди пропустило удар… а потом Элиза подскочила, когда из библиотеки вышел дворецкий.
– О, я сама, – сказала она ему с – хотелось надеяться – непринужденной улыбкой. – Не беспокойся.
Доджен затормозил, как дрессированная собака, разрываясь между чувством долга и прямым приказом.
– Все нормально, – сказала Элиза. – Возвращайся к более важным делам.
Мужчина замешкался на мгновение, его глаза приклеились к большой медной ручке, словно перед уходом он должен был хотя бы мысленно представить, как открывает дверь. Потом он поклонился ей и вернулся к полировке/уборке пыли/осмотру или чем он там занимался.
Элиза сделала глубокий вдох и открыла тяжелую дверь. Собравшись с духом, она подняла взгляд…
– О, Боже!
Акс был в той же одежде, в которой приходил на собеседование, водолазка и простые черные брюки все также шикарно сидели на нем. Волосы те же – густые, черные, коротко стриженные. Лицо оставалось таким же неотразимым и жестким.
Но у него шла кровь.
Под левым глазом или даже чуть левее был порез, из которого сочилась кровь. Также назревал синяк, покрасневшая кожа на скуле опухала.
– Ты просила прийти, – сказал он хмуро.
– Твой глаз. – Элиза указала на ранение. – Ты ранен.
Подняв руку, Акс прикоснулся к лицу, но при этом выглядел не встревоженным, а раздраженным.
– Есть «клинекс»? – спросил он.
– Что?
– Салфетка? Туалетная бумага тоже сойдет. Покажи, в какой стороне ванная.
– Ты серьезно?
– Что, прости?
– О, да ради Бога. – Элиза схватила его за руку, толком не подумав. – Позволь я позабочусь об этом.
Он попытался воспротивиться, когда она закрыла дверь и потянула его за собой, но потом просто последовал за ней. Только до подножия извилистой лестницы.
– Нужно наверх, – сказала Элиза, потянув его за руку. – В моей комнате есть аптечка. Там же лежит расписание на следующий семестр.
– У тебя нет расписания в телефоне? И брось, не стоит прыгать вокруг…
– Испугался?
Аксвелл застыл на месте, и его глаза сердито сверкнули.
– Чего?
– Ты мне ответь. Потому что я не понимаю, почему ты не хочешь подниматься наверх.
Выругавшись под нос, он поднялся, преодолевая по две ступеньки за раз, и Элиза с улыбкой взбежала вслед за ним.
– Что произошло с твоим лицом? – спросила она, уставившись в его широкие плечи.
– Ничего.
– Для галочки – если пытаешь солгать мне и сбить с толку, по крайней мере, делай это убедительно. Мы идем за «бэнд-эйдом» не потому, что «ничего» не случилось.
– Тебя это не касается – как такой ответ? И, Господи, меня задолбало, что окружающие говорят мне, что делать.
– И что это должно значить?
– Большой дом, – прокомментировал Акс, когда они добрались до второго этажа, и он окинул взглядом коридор в обоих направлениях.– Сколько здесь комнат?
– Серьезно? – Элиза уперлась руками в бедра. – Хочешь сказать, что эта попытка прокатит?
Акс уперся в нее взглядом, и когда подался вперед, Элиза ощутила его невероятные размеры и мощь… но без угрозы.
Скорее так, что она на короткое мгновение уставилась на его губы.
– Я не стану это обсуждать с тобой, – сказал Акс. – Хочешь поиграть в медсестру – валяй. Но только потому, что ты настаиваешь на том, чтобы подлатать меня, ты не получаешь право требовать объяснений. Ясно?
Элиза долго смотрела на него. Они стояли на опасно близком расстоянии друг от друга и начали весьма неудачно. Что, если она упустит его? Если он решит уйти?
Она не хотела давать отцу повод пересмотреть свое решение.
Ответь на долбанный вопрос, подумала Элиза. Сведи конфликт на «нет».
– Я не знаю, сколько здесь всего комнат. – Она выругалась себе под нос и повернула налево. – Может сорок? Пятьдесят? Около того. Отец построил его в девятьсот десятом.
Она чувствовала его за своей спиной, ощущала его мощное тело. Присутствие. Ауру.
На самом деле, Элиза обнаружила, что ее походка изменилась, бедра двигались размашистей, плечи смещались. Она не поняла, как ощутила это… но была уверена, что он оценивает форму ее задницы, бедер. С другой стороны, именно это она и делала… делает… когда смотрит на него.
– Здесь моя комната.
Открывая дверь, Элиза поборола желание познакомить его с каждом предметом в спальне, как это делала Ванна Уайт[38]: «А здесь у меня кровать! Туалетный столик! Чудесный письменный стол! Обои!».
Почему физическое влечение даже умнейших из людей превращает в мямлящих идиотов?
– Ванна там, – Элиза указала в сторону двойных дверей. Словно он бы не догадался, для чего служит выложенное мрамором помещение. – Следуй за мной.
Оказавшись внутри, она посмотрела на отражение Акса в зеркале над двумя раковинами: мужчина застыл в дверном проеме, не сдвигаясь больше ни на дюйм.
– Просто дай мне что-нибудь, чтобы стереть кровь. – Его взгляд прошелся по ванной на изогнутых ножках, стеклянной душевой в углу, затемненным окнам. – Я разберусь сам.
Его огромное тело в черных одеждах сильно выделялось на фоне бледного мрамора, хрусталя и золотых элементов… и Элиза ощутила трепет во всем теле. Он стоял в месте, где она, как правило, бывала обнаженной.
Она не знала, почему подумала об этом и почему эта мысль так возбуждала. Но так и было.
Взяв полотенце для рук с золотой перекладины, она открыла кран. Поставив руку под поток воды, она ждала, пока…
– Не обязательно теплую, – пробормотал Акс.
Глупо спорить с ним. Поэтому она просто стояла, пока вода не нагрелась, а потом намочила махровое полотенце.
– Просто дай мне его, – потребовал он, протягивая руку.
Отжав лишнюю воду, Элиза подошла к нему и вложила полотенце в его ладонь.
– Осторожней… эй, ты что делаешь!
Ну, очевидно же. Он пытался содрать кожу с половины лица.
Когда Элиза схватила его за предплечье, Акс отшатнулся, словно она застала его врасплох, и, воспользовавшись замешательством, Элиза выдернула полотенце из его рук. Рывком заставив его зайти в комнату, толкнула мужчину к скамье у ванны. Подходя ближе, она отмахнулась от его рук и принялась за работу.
– Как это произошло? – Элиза нежно промокнула кожу. – Кажется, грязи нет. Кто ударил тебя и жив ли он еще?
Ответ Аксвелла? Он стиснул челюсти… словно вел диалог, но в своей голове. С ней? Или с тем, с кем дрался?
Наверное, с ней.
– Знаешь, ты можешь мне сказать. – Элиза снова подошла к раковине и сполоснула полотенце. Вернулась. – Я не стану судить.
Подавшись вперед, она сосредоточилась на глубокой ране.
– Думаю, здесь нужно зашивать. Порез глубокий и достаточно широкий. Видишь его этим глазом?
Без ответа. Только сильнее сжал челюсти.
– Ладно, Мистер Болтун, посмотрим, что я смогу сделать. А потом тебе нужно съездить к Хэйверсу. Очевидно, что ты здоров, поэтому скоро исцелишься, но в рану может попасть инфекция до того, как она затянется.
Элиза стерла влагу сухим краем полотенца и прошла к шкафчикам, склонившись у центральных ящиков и открывая их один за другим. Аптечка для первой помощи оказалась в последнем, у самого пола.
Перебирая «Бэнд-эйды» и марлевые повязки, она достала один из больших квадратов.
– Этот сойдет.
Элиза сбросила обертку в мусорную корзину и вернулась к молчаливому угрюмому пациенту.
– Да, спасибо, что спросил, – пробормотала она, снова подходя ближе. – Мне нравится ходить в университет. Я схватываю все налету, но, что более важно, там я могу быть собой. Никаких домыслов и ограничений из-за моего происхождения. Только мои действия и слова определяют, кто я. Для меня это свобода.