Героические защитники Севастополя к 1942 г. отразили два крупных наступления немецких войск и бесчисленное количество вражеских атак. Лишенные сухопутных связей с тылом, испытывая огромные трудности с подвозом боеприпасов и продовольствия, они мужественно выполняли свой воинский долг. Моряки сражались как в рядах защитников крепости, так и выполняли на кораблях рейсы в Севастополь.
Одинцов Даниил Сидорович - стрелок 18-го отдельного батальона морской пехоты Береговой обороны Черноморского флота. Краснофлотец. Стрелок 18-го отдельного батальона морской пехоты Даниил при обороне Севастополя 7 ноября 1941 года в составе группы бойцов отбивал атаки врага, пытавшегося через долину выйти к Севастополю. Из-за поворота показались фашистские танки. Матросы подпустили их на расстояние броска и открыли огонь. Василий Цибулько меткой пулеметной очередью вывел из строя водителя головного танка, а Иван Красносельский бутылкой с горючей смесью поджег другой. Вскоре на месте замер и третий, охваченный жаркими языками пламени. Атака захлебнулась. Вражеские танки и автоматчики повернули назад. Наступила короткая передышка.
Недолгим был этот отдых. Затишье сменилось сокрушительным артобстрелом. Бойцы поглубже зарылись в окопы. А вокруг с воем ложились снаряды, вздымая израненную землю фонтанами взрывов. В ушах стоял сплошной грохот. Так же внезапно артобстрел прекратился. Вокруг наступила зловещая тишина, которая тотчас была нарушена тяжелым рокотом танковых двигателей. И Одинцов, наблюдавший за дорогой, крикнул: "Вижу танки!" По шоссе, поднимая столбы пыли, двигалось пятнадцать вражеских машин. За ними - автоматчики. Метким прицельным огнем краснофлотцы отсекли пехоту. Но танки неотвратимо ползли вперед. Снова длинной очередью полоснул Василий Цибулько по смотровой щели вражеской машины. И снова удачно. Танк, рванувшись в сторону, застыл на месте, а метко брошенная граната довершила дело. Танк запылал. Два других, вырвавшихся вперед остановил Красносельский. Осталось двенадцать. Неравный поединок продолжался. Надрывно строчит пулемет, поливая свинцовым дождем противника, упорно ползущего вперед. Вновь приподнялся Цибулько, бросая связку гранат. И еще одна вражеская машина застыла перед окопом, обволакиваясь черным едким дымом. И опять рука его тянется к гранатам, но тяжело раненный пулеметной очередью Василий Цибулько теряет сознание. Из-за объятого дымом вражеского танка, выползает другой, поливая окружающее пространство из пулеметов. Красносельский вдруг покачнулся, хватаясь рукой за грудь. Сквозь пальцы на землю сочились капли алой крови. Ранен... Превознемогая адскую боль, сковывающую тело, он с трудом приподнял с земли связку гранат и пошел на танк, под огонь пулеметов, теряя сознание от бесчисленных ран. Он успел сделать несколько шагов и, падая, последним усилием бросил гранаты под гусеницы надвигавшегося на него танка. А рядом продолжали бой оставшиеся в живых. Краснофлотцы не дрогнули перед стальными громадами, пытавшимися во что бы то ни стало уничтожить их отважный маленький гарнизон. Фильченков, Паршин и Одинцов стояли насмерть. И когда все патроны и бутылки с горючей смесью были израсходованы, а на всех осталось по несколько гранат, первым поднялся коммунист Николай Фильченков. Обвязавшись гранатами политрук бросился под танк. Ухнул взрыв. Одинцов и Паршин видели гибель командира. Молча пожав друг другу руки, они повторили подвиг политрука. И еще один за другим раздалось два взрыва. Танковая атака захлебнулась.
Когда окончился бой, моряки нашли слабеющего с каждой уходящей минутой от бесчисленных ран краснофлотца Василия Цибулько. Собрав последние силы, он рассказал о геройской гибели его боевых товарищей.
Так ценою собственной жизни пятеро советских героев-краснофлотцев 7 ноября 1941 года, уничтожив 10 танков противника, остановили врага на подступах к Севастополю. Они выполнили свой воинский долг.
Под Севастополем, у деревни Дуванкой возвышается обелиск героям-краснофлотцам: политруку Николаю Фильченкову и матросам Василию Цибулько, Юрию Паршину, Даниилу Одинцову и Ивану Красносельскому, воспитаннику Архангельской милиции. На мемориальной доске, установленной на обелиске, высечено: "...ценой своей жизни 7 ноября 1941 года они остановили вражеские танки на подступах к Севастополю".
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 октября 1942 года всем, в том числе и Ивану Михайловичу Красносельскому за героизм, проявленный в боях с немецко-фашистскими захватчиками (посмертно) присвоено звание Героя Советского Союза.
Грохочут и рвутся снаряды вокруг,
За нами холодное море.
Все туже сжимается вражеский круг,
Дымится в развалинах город.
Прощай, Севастополь, наш город –боец!
Прощайте, родные ребята!
Патронам в обоймах приходит конец.
Одна лишь осталась граната…
Особого внимания заслуживают моряки-подводники. За подвиги, совершённые в годы Великой Отечественной войны, 23 подводника были удостоены высокого звания Героя Советского Союза. Вот их имена: Алексеев Б.А., Богорад С.Н., Гаджиев М.И., Грешилов М.В., Иосселиане Я.К., Калинин М.С., Кесаев А.Н., Колышкин И.А., Кучеренко И.Ф., Коновалов В.К., Лисин С.П., Лунин Н.А., Малышев Н.И., Маринеско А.И. (посмертно в 1990 г.), Морухов А.С., Матиясевич (посмертно в 1995 г.), А.М. Осипов Е.Я., Перов И.С., Стариков В.Г., Травкин И.В., Фисанович И.И., Хомяков М.И., Щедрин Г.И.
Александр Маринеско продолжил дело Ивана Бурмистрова. У них обоих была главная черта - оба стремились использовать отданную под их командование машину как можно активнее. Маринеско, кроме того, стремился атаковать противника как можно чаще.
Талантливый подводник, Александр Маринеско первый вражеский корабль водоизмещением семь тысяч тонн потопил на лодке "Малютке" еще в начале войны. Затем его перевели служить на подводную лодку С-13. Но, несмотря на несчастливый номер, она принесла своему командиру славу. Именно на С-13 экипаж под командованием Маринеско потопил немецкий транспорт "Вильгельм Густлов". Несколько лет спустя советские газеты назовут этот подвиг "атакой века", а самого Маринеско "подводником номер один". "Вильгельм Густлов" до войны был огромным круизным лайнером, а в военные годы немецкое командование использовало его как транспортный корабль. По одним данным, он перевозил 1300 курсантов-подводников. По другим, большого числа моряков на нем не было, а были флотские вспомогательные подразделения. А также беженцы - старики, женщины, дети. Подлодка Маринеско потопила транспорт выстрелами трех торпед. Различные источники называют различное число погибших, от трех до десяти тысяч человек. Немецкий офицер Гейнц Шен в книге «Гибель «Вильгельма Густлова» указывает цифру в пять тысяч человек. В некоторых статьях говорится, что три тысячи было только погибших детей. Другие - что Маринеско потопил немецкую "плавучую казарму". Третьи пишут о том, что именно после триумфа с "Вильгельмом Густловом" советское командование по-настоящему оценило преимущества подводных лодок: впервые в военной истории соотношение числа атакующих и числа погибших со стороны противника было столь велико. Тем более что через месяц после "Вильгельма Густлова" экипаж под командованием Маринеско повторил успех и потопил еще один крупный немецкий транспорт - "Генерал фон Штойбен" с тремя тысячами немецких солдат и офицеров на борту. "Балтийский хулиган", за годы Великой Отечественный войны совершивший лишь шесть боевых походов (подлодки чаще стояли в доках на ремонте, чем находились на боевом дежурстве), Маринеско вообще был рекордсменом среди советских подводников - он больше всех потопил вражеских судов по суммарному тоннажу. Но самое главное - советские военачальники именно после его "вылазок" осознали, что подводный флот имеет стратегическое значение. Кроме того, исследователи отмечают "дьявольский" талант Маринеско, "нюх" на вражеские корабли, умение действовать неожиданно для противника. Его "логикой" было отсутствие логики, после атаки он "прятался" там, где его не ждали, иногда даже на месте гибели корабля. За успешную атаку "Вильгельма Густлова" Александр Маринеско был награжден орденом Красной Звезды. Звание Героя СССР ему присвоил только в 1990 году президент Михаил Горбачов, за год до развала Советского Союза.
Юноша:
Ах, война, что ж ты подлая, сделала:
Вместо свадеб – разлуки и дым,
Наши девочки платьица белые
Раздарили сестренкам своим.
Сапоги – ну куда от них денешься?
Да зеленые крылья погон…
Вы наплюйте на сплетников, девочки.
Мы сведем с ними счеты потом.
Пусть болтают, что верить вам не во что,
Что идете войной наугад…
До свидания, девочки!
Девочки,
Постарайтесь вернуться назад. (Б. Окуджава)
Ведущий. На войне сражались не только мужчины, но и женщины. Они были медсёстрами, врачами, санитарками, разведчицами, связистками. Многих солдат спасли от смерти нежные добрые женские руки. Девушка:
Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.
Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать»,
Потому что имя ближе, чем Россия,
Не могла сыскать. (Юлия Друнина)
Фаины Павловны Лавровой, которая в 1936 году окончила первую школу нашего города. В 1941 году она – выпускница Ленинградского медицинского института, врач-педиатр. С первых дней войны она – на фронте, врач 31 танковой бригады, которая принимала участие в прорыве блокады Ленинграда. Она часто вспоминала этот бой.
«12 января 1943 года в 9 часов 30 минут лавина огня и стали обрушилась на позиции врага на левом берегу Невы. После 140 минутной артподготовки войска фронта устремились вперед. Наши танки, форсировав Неву, наступали в направлении поселка Марьино вместе с пехотой 136 стрелковой дивизии. Танки вступили в бой сразу после переправы через Неву, и успешно повели бой на левом берегу Невы.
Вскоре и санитарная машина прошла по одной из многочисленных наезженных на льду дорог на левый берег. Машина шла медленно, объезжая полыньи. Продвигаясь вперед и установив связь с КП батальона, мы заняли одну из бывших немецких землянок, Видимо, это была какая-то кладовая: там была бочка с капустой, мешок со свечками и еще какое-то белье, обувь. Всему этому мы были рады. Наелись капусты, так как очень хотелось есть. Зажгли эти свечки-плошки по 10 свечей вдоль стен землянки, и начали работать, поставив знак БМП. Рядом с землянкой развернули свою палатку, и заняли еще одну землянку, бывшую баню.
Раненых было много. Работали без сна и отдыха, без пищи, под постоянным артиллерийским и минометным обстрелом. Слышна была пулеметная и оружейная стрельба. Принимали всех раненых, которые шли в этом направлении. Работали все дружно, слаженно, спокойно.
Со всех сторон слышались стоны и просьбы раненых. Многие засыпали сидя в ожидании эвакуации, бредили. Во сне продолжали бой, вскакивали, пытались бежать. Те, у которых ранения были нетяжелыми, рассказывали отдельные эпизоды боя, некоторые, получив помощь, уходили в бой снова, таких было много.
А я, работая, слушала их, и восхищалась мужеством наших людей, смелостью, верой в победу. Несмотря на работу без сна и отдыха, никто из нас не чувствовал усталости. Одна единственная мысль была: помочь всем своевременно, облегчить страдания раненым, эвакуировать в медсанбаты, госпитали.
Бой идет близко. Поток раненых не уменьшается, кажется, что никогда не будет конца. Транспорт не справляется с эвакуацией. Мои девочки все время на ногах, но не слышу никаких жалоб. Они молодцы. Работают самоотверженно, спокойно, как будто кругом и войны нет, особенно нравится работа Наташи.. Меня тоже ничто не удивляет, ни вой мин, ни разрывы снарядов…Обычная обстановка…перелет…недолет.
Но вот сообщают, что везут кого-то из раненых девушек. Я выхожу навстречу и вижу на волокушах Катюшу Фомину. Она была вместе с Ниной Жабровой в 1 роте у Маячкина. Лицо Катюши осунувшееся, цвета лица не видно, оно в грязи. У Кати открытый огнестрельный перелом правого ребра и пулевое ранение левой груди, немецкая пуля застряла в мягких тканях. Катя шла вместе с автоматчиками, перебегая от воронки к воронке, она оказывала помощь на поле сражения. Немецкий снаряд разорвался близко, Катя оказалась раненой. Немцы были близко. Катя слышала немецкую речь. Временами она теряла сознание, а когда сознание возвращалось, она думала: неужели уже все, неужели ее никто не найдет, и она погибнет или попадет к немцам…
Пока шли раненые мужчины, казалось, что это в порядке вещей…Война. Без раненых боя не может быть. Но вот стали поступать раненые девушки, почти дети. Какая-то особенная злость и ненависть появилась к фашистам. Хотя я и много до этого видела жертв войны и горя людского, но здесь, среди огня и дыма, видеть раненых женщин и девушек, страшно и больно.
медсестра
Не знаю, где я смелости училась,-
Об этом не расспрашивай меня.
Растут в степи солдатские могилы,
Идёт в шинели молодость моя.
2 медсестра
В моих глазах – обугленные трубы.
Пожары полыхают на Руси.
И вновь и вновь обветренные губы
Израненный парнишка закусил.
3 медсестра
Нет, мы с тобой узнали не из сводки
Большого наступления страду.
Опять в огонь рванулись самоходки,
Я на броню вскочила на ходу.
4 медсестра
А вечером над братскою могилой
С опущенной стояла головой…
Не знаю, где я храбрости училась,-
Быть может, на дороге фронтовой.
На всех фронтах Великой Отечественной войны, в самом пекле боя можно было видеть девушек в белых халатах – санинструкторов, медицинских сестер, фельдшеров, врачей, составлявших около половины всего медицинского персонала Вооруженных Сил.
Они сохранили жизнь тысячам советских бойцов и командиров, перевязывая их на поле боя, вынося в укрытия, доставляя в медсанбаты и госпитали. Медицинским сестрам, санитарам, санинструкторам и фельдшерам, защищая раненых, нередко приходилось брать в руки оружие и пускать в ход гранаты.
Главный хирург Красной Армии профессор Бурденко Н.Н., который еще в русско-японскую войну сам был санитаром, говорил: «Помните, друзья! На бойца с санитарной сумкой, склонившегося над раненым товарищем, смотрит вся наша страна!» Медики об этом никогда не забывали…
Санинструктору Валерии Осиповне Гнаровской было всего девятнадцать лет, когда она совершила подвиг, отдав жизнь во имя спасения раненых бойцов. «Ласточка» ласково называли её бойцы. На рассвете должны были прийти за ранеными машины с красными крестами. Но едва взошло солнце, как послышался нарастающий гул мотора, и Валерия увидела, что из нашего тыла движутся к лесопосадкам два отбившихся фашистских «тигра». Первый танк шел прямо на палатки, подминая кустарник и круша молодые деревца.
В эти критические минуты девятнадцатилетняя девушка поступила так, как велел ей долг истинной сестры милосердия. Она собрала у всех раненых сумки с гранатами и, увешанная ими, кинулась под гусеницы. Раздался оглушительный взрыв, танк замер, окутавшись черным дымом. Валерия погибла, но ценою своей жизни спасла семьдесят раненых бойцов. Это произошло 23 сентября 1943 г… Подоспевшие красноармейцы подбили второй танк. Прорыв был ликвидирован. За совершённый подвиг санинструктор Гнаровская Валерия Осиповна, которой не было ещё и двадцати, была посмертно удостоена звания Героя Советского Союза.