Гаррус
В мою дверь постучались, и я выглянул кто же это. Сидонис.
— Ты вернулся, — ответил я с облегчением. — Всё пошло по плану?
— Как нельзя лучше. Пару ребят получили ушибы и синяки, но ничего серьёзного. Все в доме, — доложил он.
— Хорошо, хорошо. — Я вернулся к чертежам, что как раз изучал.
— Это наша новая операция? — задал вопрос Сидонис.
Я перевёл взгляд на мужчину, удивлённый почему же тот ещё не ушёл. Обычно Лантар не горел перспективой составления плана на наши миссии, хотя помог собрать команду.
— Да, — согласился я. — Ума не приложу, как мы собираемся осуществить всё это. Система безопасности надёжная. Они учатся.
Сидонис поморщился, глядя на схему.
— Не похоже, что мы что-то сделаем. Они как сорняки: вырвем один и на его месте появятся ещё с десяток таких.
— И именно поэтому мы действуем медленно, беря сперва под удар их операции. Мы забираем их деньги и припасы, а уже после убиваем лидеров и любого, кто попадётся. Таким образом любой, кто зарится занять место падшего, вынужден начинать всё с нуля. Формирование таких групп будет малофинансируемым и из неопытных бойцов до тех пор, пока мы мешаем им поставкам. Они падут так же быстро, когда у нас появится время.
— Думаешь, сейчас самое время для одного из тех троих? — переспросил Сидонис.
Я согласно хмыкнул.
— Это рискованно. Но «Светила» и «Кровавая стая» — угроза для каждого гражданского, живущего здесь. Мы, наконец, достаточно подготовились, чтобы начать зачистку.
— Может нам стоит учесть и другие варианты, чем просто убивать их, — предложил Сидонис, его серые глаза загорелись.
Я выпрямился по струнке, оборачиваясь на стуле, чтобы взглянуть на другого турианца.
— Как что, к примеру?
— Я просто подумал, что наказание должно соответствовать преступлению. Как с тем кольцом секс-траффика. Они не заслуживали такой лёгкой смерти, как получили.
— Мы убиваем, чтобы спасти жизни, — напомнил я ему. — Ми охотимся на преступников, чтобы дать другим шанс на лучшую жизнь. А не превращаться в тех, на кого охотимся.
Он просто смотрел на меня, а после кивнул, опустив взгляд, лишь на секунду, на наброски планов, разбросанных по столу. В комнате помрачнело, я осмотрелся вокруг в замешательстве.
— Моё наказание соответствует моему преступлению, — заявил Сидонис. По телу пробежала дрожь, когда, от ужаса ухватившись за столешницу, я понял, что прямо посредине его лба была дыра, из которой мерно вытекала струйка крови. — Я предал тебя. Безо всякой причины. У тебя не было причины думать, что я тянул тебя в ловушку. Так что ты поступил также и со мной. — Он повернулся и теперь я мог увидеть огромную дыру на затылке, там, где вышла пуля. — Я никогда не знал, что меня застрелят. Я умер один.
— Ты заслужил это, — пророкотал я. — Весь наш отряд был перебит.
Комната стала меняться до тех пор, пока я не был больше в своём кабинете, не сидел больше за столом. Я вернулся в своё старое убежище, безмолвно смотря на десять тел, аккуратно уложенных на полу жилой комнаты. Все были укрыты белыми полотнами, все, кроме десятого. Простыня последнего тела была пропитана ярко-голубой кровью, и, когда я подошёл, чтобы убрать ткань, кровь просочилась через подошвы ботинок, заливая пальцы. Я заткнул себе рот, глядя прямо в серые глаза Сидониса.
На моё плечо легла рука.
— Готов выдвигаться? — поинтересовалась Шепард. Её рот вытянулся в полоску от нетерпения.
— Похоже, что нас как будто бы и не было совсем, — горько проворчал Сидонис, его глаза снова зажглись жизнью.
Я проснулся в холодном поту, вывалившись из тонких одеял на остужающий металлический пол. Уставившись в потолок, я надеялся, что вид решётки с проводами сможет заменить лицо Сидониса. Не сработало.
Подняв руку, я тяжко вздохнул, проверив время на инструментроне. Было уже почти утро. Слишком близко к завтраку, чтобы снова засыпать, но не поздно, чтобы покинуть безопасность моих дверей: чтобы встретить диалог, на который меня пытается вынудить Шепард.
«Это может подождать? У меня калибровка в самом разгаре», — отмазался я от неё вчера, как и позавчера. Я даже не утруждался использовать другое оправдание, когда она пришла ко мне три часа назад. Технически, я и не лгал. Я действительно калибровал пушки. Та же калибровка. Изо дня в день. Наверное, это самые отлаженные пушки, находящиеся на фрегате.
И всё же, мне больше нравилось упорство Шепард чем молчаливость Тали. Больше не было шуток, не было «я же говорила тебе». Она попросту... расстроилась, что делало мою вину подобно острой бритве, разрезая внутренности.
Эта вина только усилилась от лица в моём новейшем сне, напоминая, что только я остался. Вся эта работа, два года превращения моей команды в нечто стоящее, и теперь они все мертвы. Я убил их. Может, я и не держал прицел на остальных девяти, но я убедил их рискнуть, доверившись мне. Я говорил им, что мы сможем изменить ситуацию.
Я изменил их жизни, но последние два уже стали блеклыми размывчатыми воспоминаниями в голове, засвеченные яркостью спасения галактики во второй раз вместе с Шепард. Она, подобно солнцу, притягивает на свою орбиту, отбрасывая тени на пространство за невольными спутниками, на вещи, которыми они было до встречи с ней.
Позор раздирал на части, а ненависть сдавливала горло. Ненавижу, что так легко забыл о них. Ненавижу, что мои действия стали причиной их гибели. Ненавижу Сидониса за то, что вынудил убить его. Частица меня даже ненавидела Шепард за то, что позволила мне совершить это.
«Мы убиваем, чтобы спасти жизни», — собственные слова навернулись на ум, снедая полностью, — «а не превращаться в того, на кого охотимся»
Больше Сидонис не будет ни для кого угрозой. Я стукнул кулаком по полу, действие тяжко зарезонировало рядом, а боль иррадиировала через пальцы в запястье. Я зашипел, тряся рукой.
Он всё равно заслужил это. Заслужил.
Я невольно вздрогнул от неожиданно зазвеневшего омни-инструмента, и, посмотрев на запястье, увидел пикчу о входящем. Я прищурился. Принимать звонки, зная, что «Цербер» всё отслеживает было реально трудно.
— Солана? — мой вопрос полон удивления.
— Привет, здоровяк! Я тут услышала, что тебе нужно выговориться, — начала она с дальнего конца. Подмигнув мне, отметки на её лице вытянулись от движения.
— Я даже и подумать не мог, что у Шепард есть твоя почта, — медленно произношу.
Улыбка, играющая до этого на её лице, теперь исчезла.
— Она беспокоилась. Не злись.
— Я не злюсь.
Теперь девушка рассмеялась.
— Ещё как злишься, — настоятельно повторила она прежде, чем её взгляд стал серьёзным, а мандибулы плотно прилегли к лицу. — Он заслуживал этого? Тот, кто расстроил тебя.
Я опустил взгляд.
— Я не уверен.
— Шепард говорила, что он предал тебя, Гаррус. Даже отец не посмеет обвинять тебя в том, что ты отправился на его поиски. Ты же знаешь, что значит верность для настоящего туриаца.
Теперь настал мой черёд рассмеяться, резкий смешок, что утонул в гуле механизмов батареи. Я никогда не был хорошим турианцем; я заявлял об этом уже множество раз.
— Знаю, знаю, — продолжила Солана, закатив глаза. — Я, эм, звоню тебе также и по другой причине. — Она прочистила горло с неестественной застенчивостью. — Для меня была устроена брачное соглашение. Подумала, что ты захочешь узнать.
Всё внутри перевернулось, сжимаясь до точки, когда я попытался не дать проявиться на лице реакции, последовавшей в ответ на её заявление, но это соглашение стало напоминанием об обязанностях, которые я не водрузил себе на плечи. Турианцы мало в чём себя ограничивают. Я могу принимать наркотики, податься в человеческую религию, или даже обзавестись любовницей, а то и двумя — равно как и другие вещи, не приветствующиеся другими расами — пока не пренебрегаю своими обязанностями или не препятствую другим исполнять свои. И хотя не не пренебрегал своими обязанностями перед Иерархией — я помог Шепард спасти, в конце концов, галактику — я был в возрасте, в котором меня сочли филонящим от долга семьи. Я и не женат и не имею детей.
— Это... замечательно, Сол, — ответил я.
Сестра прыснула.
— Ты же ненавидишь это; не ври. Но переговоры идут с семьёй Виктусов. Они уважаемые и хотят именем «Вакариан» прибавить себе веса в иерархии. Я много чего приятного слышала о Тарквине; по крайней мере, он точно спокойней, чем его отец.
— Он также хорошо известен своим предпочтением мужчинам, — добавил я.
Она махнула пальцами.
— Ну так, будут у нас дети, мы оба заведём себе любовников. Уже больше никто не женится по любви, — огрызнулась она.
— Думаю, я просто не понимаю, почему папа не...
Солана прервала меня прежде, чем я успел договорить:
— Не устроил сперва что-нибудь для тебя? — спросила она, а потом шумно вздохнула. — Потому что независимо от ваших разногласий, он не хочет видеть тебя несчастливым. Этого все в семье хотят. — Она замолкла, но, глубоко вздохнув, продолжила: — На самом деле я звонила только по этому поводу. Ты можешь вырубить целую станцию на своём с Шепард задании, но нам будет всё равно. Убить за дело, так ведь?
— «Умереть» за дело, — подправил я.
Она снова махнула рукой.
— Семантика. То, что я говорю, это то, что я хочу, чтобы мой брат был здесь и стал свидетелем моего брака по контракту. Просто приедь домой, Гаррус, — честно призналась сестрёнка.
Меня захлестнули эмоции, сдавливая горло, на что Солана уважительно отвернулась. Стиснув зубы, я прочистил горло.
— Я попытаюсь, — пообещал я.
— И захвати с собой те излишки денег, потому что, чёрт, даже не хочу знать, как ты расплатился за вещи мамы.
— Пока, Солана, — процедил я, и она ухмыльнулась, пока я не закатил глаза. — И, эм, спасибо за звонок.
— В любое время, братишка.
Она отключилась со щелчком, и я снова опустил руку. Звонок точно заставил меня почувствовать что-то. На душе не стало лучше, как и хуже. Я поднялся с пола.
И решил отправиться в столовую, где как раз должны быть подать завтра для выездной группы. Но столы пустовали. Во-первых, потому, что только избранные на задание Джек соизволят заморачиваться подъёмом в такую рань, а во-вторых, потому, что я всё равно проснулся раньше остальных.
Раньше всех, но не Чаквас. Рна протянула руку в знак приветствия попутно просканировав меня омни-устройством раньше, чем я успел поздороваться. Раздался звонок, знаменующий о прибытии лифта на этаж, и из кабины вышли Шепард с Мирандой, хотя подруга была слишком увлечённой своей компанийкой, дабы заметить нас. Миранда положила ладонь Шеп на руку, останавливая, чтобы показать что-то на датапада, что как раз читала. И Шеп, к моему удивлению, даже не отпрянула. Я ждал, когда же подружаня заметит, — что она и сделала, — но женщина та лишь мимолётно окинула взглядом, как пальцы Миранды соприкоснулись с её предплечьем, пока другая женщина сама не разорвала прикосновение, снова продолжая путь, всё так же разговаривая.
— Странно, как всё изменилось, — приметила Чаквас, становясь ближе, когда мы наблюдали, как Шеп с Мирандой прошли на другой конец столовой. Я кивнул, согласительно хмыкнув. Чаквас рассмеялась, и теперь я посмотрел на неё. — Знаешь, пару ночей назад она ворвалась ко мне спальню, божась, что всё бросит. Что скинет на кого-то другого разбираться со всеми этими «упрямыми идиотами» на корабле.
Я улыбнулся.
— И что вы сказали?
— Ох, ничего. — Чаквас вздёрнула бровь. — Раньше, она наведывалась ко мне хотя бы раз в месяц до... — Она умолкла, но я знал, к чему ведёт врач: смерть Шепард. — Но она никогда не говорила это всерьёз.
— Откуда такая уверенность? — В голове всплыл наш последний с Шепард разговор, когда она не знала почему занимается всем этим. Так что для неё не будет большим напрягом, захоти она действительно уйти.
Я проследовал за взглядом Чаквас, где Шепард с Мирандой заняли один из столиков, между ними стояли две парующие чашки кофе, как и тарелки с едой для каждой. Я всё так же отчётливо слышал Миранду, продолжающую обсуждать что-то о киберимплантатах и операции, запланированной позже на сегодня. Кода женщина сделала глоток напитка, Шеп, потянувшись к ней, убрала упавшую на лицо прядь смольных волос ей за ухо. На это Миранд не шибко-то и отреагировала, не считая чуть сбившейся речи, но за этой парочкой всё равно интересно наблюдать.
— Потому что переживает за нас, — наконец ответила Чаквас. — Больше, чем ей самой хотелось бы. Полагаю, это у вас с ней общее.
В конце концов, Шепард подняла взгляд и её лицо стало ярко румяным, когда женщина меня увидела, на что я ощутил себя виноватым за своё скрытое недовольство. Это не было её виной, что мне нечего показать за те два года беспрерывного труда. Как и не было виной, что она и её сумасшедшие задания забрали мою жизнь, которую я добровольно отдал сам.
Я не мог понять, почему одновременно люблю и упрекаю этого человека так сильно. Или почему это начало беспокоить меня только сейчас.
Я слабо ей помахал, и улыбка, зарождающая на её лице, дрогнула.
ХХХ
— Это было ошибкой, прийти сюда, Шепард, — стала ныть Джек, шаркая каблуками по земле.
Наша команда почти добралась до посадочной площадки — единственной части строения, не поглощённой буйной растительностью поверхности Прагии — и Шепард впервые выглядела такой раздражённой на задании. И не из-за Джек, как я думал, но из-за места. Её взгляд остановился на небольшом значке «Цербера», красовавшегося на входной двери, и, если это вообще возможно, её тело ещё больше оцепенело.
— Всё будет хорошо, Джек, — успокоила девушку Шепард, спокойствие в голосе женщины шло врознь стрессу, что я заметил в её теле.
Я рискнул посмотреть и на Миранду, ожидая увидеть снежную индифферентность, но вместо этого глаза блуждали по посадочной площадке, ни разу не задерживаясь на чем-то конкретном из деталей, осматривая окружение. Да и не то, чтобы тут было чему любоваться. Чудесным образом уцелевшие бетонные стены здания, на которое мы приземлились, были оплетены извилистой лозой, сдавливаясь окружающими деревьями и кустарниками с широкими листами. Хотя недостаточно широкие, чтобы защитить нас от ливня. Чтобы приземлиться, челнок пробил брошь в зарослях, давая полный доступ для размаха большим каплям дождя.
Я наклонился вперёд, чтобы слить воду, скопившуюся в доспехе вокруг шеи и метнул взгляд в Шепард, когда та начала втихую давиться смехом.
— Знаешь, именно по этому я скучаю, вспоминая первую «Нормандию». Тогда мы реально выезжали на местность с настоящей погодой, а не бороздили космостанции или разбомблённые пустоши, — прокомментировал я.
— И ты выбрал это, чтобы поностальгировать? О временах, когда я тянула вас через грязь, снег и лёд, чтобы раздобыть ископаемых? — подметила Шепард. Никто не надел шлем, так что я прекрасно лицезрел, как женщина саркастически вздёрнула бровь. Это послабило давящий ком в груди, появившийся сегодняшним утром.
— Именно поэтому я убедилась, что новая «Нормандия» будет полностью укомплектованная поисковыми зондами. Время, затраченное на получение ископаемых, будет существенно сокращённым, — добавила Миранда.
Обернувшись к старпому, уверен — Шеп тоже это заметила: пока остальные сошли с челнока и теперь быстро осматривались на посадочной площадке, Миранда так и осталась стоять в дверном проёме, без единой капли на своём блестящем доспехе. На это подруга фыркнула, её дыхание вырвалось маленьким клочком пара.
— Упаси боже, чтобы ты вступила в какое-то болото, Принцесска, — сухо прокомментировала Шепард. Миранда же нахмурилась.
— Мы так и будем здесь стоять или как? Пошли уже, — потребовала Джек.
Неохотно согласившись, Шепард махнула рукой вперёд, но скрестила на груди, перенеся вес на правую ногу, когда выжидающе посмотрела на Миранду. По сути, мы все втроём уставились на старпома. Признаться, я прям-таки жаждал момента увидеть церберовскую оперативницу менее безупречной, чем обычно, но та, закатив глаза, активировала биотический барьер прежде, чем уверено сойти с челнока и двинуться к двери здания. Я разочарованно хмыкнул, хотя, согласен, это вышло настолько тихо, что никто не услышал.
— Знаешь, я даже не уверена, почему никогда не задумывалась об этом, — стала размышлять Шеп вслух, когда я пошёл за ней следом.
Я снова наклонился.
— Или почему никогда не предлагаешь такое друзьям, — процедил я в ответ на её ухмылку, — но, думаю, вот почему она — мозг операции.
Шепард стукнула меня в плечо.
— А ну забери свои слова обратно, — потребовала она.
—- Ни за что, — отказался я, поборов в себе ребячество высунуть язык.
Переступив порог заброшенного здания «Цербера», всё наше веселье погасло, оставляя по себе лишь сухость во рту и горле. Джек была неестественно тихая, шагая за нами с Шепард, тогда как Миранда возглавляла группу, идя впереди и без интереса осматривая грязную комнату.
— Я никогда не была в этой комнате, — наконец произнесла Джек. — Думаю, здесь высаживали новоприбывших детей.
Я поёжился, проследовав за её взглядом на небольшие контейнеры. Всё то время, что я потратил на охоту криминалюг Омеги, я должен был посвятить выслеживанию такой дряни как это. Но во мне пылало тщеславие, я хотел схватить сошку побольше, как те крупные наёмные группировки, потому, что упивался, видя их крах. Если бы я занялся такими проектами, продолжая отслеживать таких личностей как доктора Салеона или какого угодно конченого ублюдка, управляющего этой шарашкой, то, может, я бы показать себя. Может я бы сумел вырваться из тени Шепард.
Как будто бы моё недовольство обрело физическую форму, нанеся ужасные побои. Ко мне повернулась Шепард, зелёные глаза горели вопросом. Я отвернулся.
Задев плечом плечо Миранды, Джек вырвалась вперёд, крепко стиснув зубы, когда увидела следующую дверь, попутно игнорируя язвительный комментарий от старпома. Пройдясь по ржавым рельсам, дверь отворилась со скрипом, и Джек повела нас внутрь помещения. В ней, рядом со следующей дверью, находилась консоль.
— Контрольно-пропускной пункт, — объявила Миранда. — Стандартизирован во всех учреждениях «Цербера». Возможно, может ещё иметь записи с камер видеонаблюдения.
Кивнув, Шепард подошла поближе, чтобы подключить СУЗИ через инструментрон. — Твой выход СУЗИ. Найти всё, что сможешь.
— Система была отформатирована утром перед отключением лаборатории, — поведала СУЗИ. — Однако это не было совершено должным образом, ввиду чего данные всё ещё можно получить. Также, стоить отметить, что кнопка самоуничтожения — подключённая, дабы стереть всю информацию
"The system was wiped the morning before the shutdown of the facility," EDI revealed. "However, it was not done properly, and data can still be retrieved. Also, it is worth noting that the kill switch—implemented to wipe all data in the event of a compromised facility—was disabled remotely the morning of the attack."
— Утром перед отключением? — переспросила я. — Откуда они могли вообще знать об этом?
— Пиздёж, — выплеснула Джек. — Это я устроила бунт, из-за которого и выбралась отсюда. Это не было запланировано.
— Здесь что-то не так, — заявила Шепард.
Я перевёл взгляд на Миранду, чья осанка стала очень, очень напряжённой.
***
Миранда
Я никогда не ошибаюсь, Джейкоб. Думала, ты это уже давно уяснил. Эти слова я произнесла на станции «Лазаря». И верила в них, когда дело доходило до работы, гду я не делаю ошибок. Но, что касается других аспектов жизни... Что же, на то есть причина, почему каждые мои отношения заканчивались, взрываясь так красочно.
И я всецело ошибалась относительно нашей с Шепард ссоры. Женщина появилась в дверях каюты три часа и семнадцать минут спустя, мешая моему созерцанию, полного волнений, в потолок, но замешкалась в поёме, пока, не откинув одеяла, я не передвинулась на свою половину кровати. Шепард с опаской пересекла помещение, тяжко вздохнув, когда уже оказалась под одеялом, и, тихо прошептав «прости», отвернулась.
Следующий день оказался таким же умеренно напряжённым, — что всегда случается в случае с Шепард, — но всё так же появился на моём столе до завтрака, а когда повечерело, по левую сторону от неё всегда оставалось свободное место, тогда как справа уже сидел Гаррус. И я была в полнейшем неведенье, что же это всё значило. Наверное потому, что в какой-то момент общение с Шепард стало менее рабочим и более личным. А я чертовски ужасна в личном.
Тем не менее, — такое же великое, как и попытки Шепард игнорировать любые конфронтации, из которой она не сможет просто так улизнуть, — я смогла ощутить как напряжение снова подняло голову, оголяя зубы, когда челнок соприкоснулся с поверхностью Прагии, а в поле зрения появились первые эмблемы «Цербера». Шепард держалась от меня на расстоянии, когда мы продвигались через помещения учреждения, её лицо стало ещё более непроницаемым, когда прошли мимо контейнеров, в которых, по словам Джек, транспортировали детей.
Мы должны были зайти внутрь, установить бомбу, выйти и взорвать всё к чертям собачим. На всё про всё — час максимум и даже меньше, если Джек не будет нервничать. Уверена, она запросила моего присутствия на задание только, чтобы позлорадствовать над «Цербером», но я была спокойной, собранной. Это место — ячейка-изгой, не более, и точно не действовала под покровительством настоящего «Цербера».
И всё же, я высказала Шепард о своей тревоге, когда впервые прочла документ Джек, и это чувство не уменьшилось, когда я появилась здесь лично. Что-то было в названии, что-то в самом проекте, повисшем на грани моей памяти... Наверное, оно когда-то вскользь упоминалось, едва будучи важным, но мне всё равно было не по себе от этого.
Это стало беспокоить меня даже больше, когда СУЗИ проанализировала панель системы безопасности. Кнопка самоуничтожения был отключена отдалённо в утро атаки. Подобное я бы сделала в первую очередь, если бы появилась сюда для оценки, так, на всякий случай.
It bothered me even more once EDI analyzed the security console. The kill switch was disabled remotely the morning of the attack. Disabling the kill switch was the first thing I did when coming for an evaluation, just in case. Usually, if a project was underperforming, I would suggest a change in leadership. The current cell leader would either transfer to a project better suited for them or take the demotion under the new leader. Other times, if the leader were doing something questionable and had disobeyed their mission's directives...well, Cerberus didn't offer severance packages, which was why I disabled the kill switch in case they got any ideas.
Время отключения каталогизировано годом 2170. Мне тогда было около двадцати, порядком уже пяти лет работы в «Цербере». В то время я уже проводила аттестации; вполне возможно, что я... Нет, я откинула прочь эту мысль. Моего имени не было в файле, и я бы точно запомнила такое место как это.
Топящее чувство ужаса зашевелилось, лениво сворачиваясь в спираль внизу живота, накручиваясь больше, пока не нашло подходящего времени для атаки. Не было ни малейшей возможности, что я была здесь, но всё равно знала, что что-то упускаю из виду.
Я последовала за командой в следующую комнату. Та оказалась просторной и я без труда смогла представить гладкие и чистые штрихи интерьера. Теперь уже разломанные и разбитые в щепки столы когда-то выстраивались на блестящем полу перпендикулярно к стене. Всё здесь являлось таким же стандартным на вид, как и в любом исследовательском учреждении, что я посещала за время своей работы в «Цербере», но это было впервые, когда я содрогнулась, увидев блеклый церберовский логотип, выгравированный на одной из стен.
Джек замедлилась, когда мы достигли некоего подобия самодельной арены, проведя пальцами по одному из бетонных блоков, расставленных по кругу. Я поёжилась от звука её сетчато-керамических рукавиц, соприкоснувшихся с грубой поверхностью, и как девушка нелепо вывернула руку после. Не могу сказать то ли это из-за нахлынувших воспоминаний, то ли из-за новизны ношения брони. Скорее всего ответ на этот вопрос знала Шепард, но я не отважилась спросить у неё об этом даже по частной радиолинии.
Конечно же, они посчитают, что мне всё равно, и так и было, пока я не уставилась на засохшее на кафельном полу арены пятно крови. Пока не услышала рассказ Джек о том, как учёные науськивали её на других учеников. Тех же учеников, которых доставляли для экспериментов в лабораторию в контейнерах. И если они выживали после этих опытов, то встречали свою смерть от рук жестокой, обдолбанной девочки. Джек улыбалась, говоря о наркотиках, которыми её пичкали, чтобы довести до состояния наслаждения убийством, и спираль ужаса в животе смешалась с лёгкой тошнотой от проблеска зубов в улыбке девушки; от осознания, что множество десятков совращенных детей было зверски избито и убито в шаге от места, где я теперь стояла. Джек научили так улыбаться.
Но после, когда взгляд её очей встретился с моим, играющая на её лице улыбка померкла, исчезая. Джек посмотрела на пятно, что я рассматривала, и когда взглянула на меня снова, я поняла насколько юной, насколько маленькой она была. Резкие, острые очерки её лица преобразовались в хмурость в ответ на мой взгляд, но она не могла знать этого. В этом забытом месте она выглядела больше чем испуганный подросток нежели обезумевшая женщина, что спорила со мной на корабле. Я откинула прочь любую жалость, что могла возникнуть с этой мыслей. Джек не понравилась бы это, особенно от меня.
— Всего лишь лаборатория и дальше моя клетка, — пророкотала Джек, ведя нас от арены вниз по коридору, усеянном по обе стороны комнатушками, едва большими чем обычный шкаф. Заглянув в одну, я увидела двухкроватную койку и поджала губы, стиснув зубы.
Я учуяла антисептик раньше чем открылись двери в лабораторию. Это точно было моим воображением; химикаты давно уже должны были выветриться, но, всё же, приторный запах повис в воздухе, царапая горло. По центру комнаты горделиво стояло кресло. Металлические оковы всё ещё свисали с подлокотников, а на стоявшем рядом столиком лежали всё такие же блестящие инструменты. Мне показалась, что за
а на столике рядом на подносе лежали всё такие же блестящие инструменты
I smelled the antiseptic long before the door to the lab opened. It was my imagination, certainly; the chemicals should be long faded, but still, the cloying scent lingered in the air around me, harsh against the back of my throat. A chair was poised proudly in the center of the lab. The metal restraints still hung off the armrests, and a nearby instrument tray gleamed silver with still clean tools. The ghosts of restraints tightened on my own wrists, and I skirted around the area while the others spoke, nearing the computer terminal instead of dealing with the thought of how similar I was to the rogue lab experiment stomping around in front of me.
Как только я подключила инструментрон к консоли компьютера, появилась сферообразная проекция СУЗИ.
— Я завершила восстановление всех извлечённых данных, — известил ИИ.
— Забудь об этом, Чирлидерша, — пресекла Джек. — Там ничего нет, что я хочу услышать. Я знаю, что случилось здесь. А теперь я собираюсь уничтожить всё. — Она уставила на меня свои проницательные потемневшие глаза. — Надеюсь, эти церберовские хрычи, увидев пламя, поймут, что я иду за ними.
— Здесь может быть что-то полезное, — настояла Шепард. — Что-то, что может объяснить, откуда они узнали, как стирать данные.
Теперь Джек покосилась на Шепард, её скривившиеся губы такого же цвета, как и пятна крови на стенах. Наконец, она кивнула, скрестив руки на груди.
— Здесь только несколько записей. Проигрываю аудио-лог 1054, — доложила СУЗИ.
— Результаты последнего цикла ПергНим неутешительны. Объекты Один, Четыре и Шесть погибли. Среди выживших биотических изменений не выявлено. Мы снизили ядерную температуру выживших подопытных, но не смогли выявить биотически благоприятных реакций. Побочный эффект — смерть подопытных. На «Ноль» испытания проводиться на будут. Надеюсь, запаса подопытных с биотическими возможностями нам хватит.
Lowering core temperatures as part of an experiment? Distasteful and unnecessary. Computer simulations were now so advanced that live experimentation was rendered almost redundant, only used in the very final stages of a new drug or procedure. That was how I was able to use new techniques and drugs on Shepard's reconstruction without long clinical trials and research. Going back to old fashioned methods was careless. It was unnecessary. It was cruel.
— Он лжёт! — воскликнула Джек. — Они не проводили эксперименты на детях ради моей безопасности. Это не было из-за меня. Я выжила здесь только потому, что была сильней остальных.
— В этом есть смысл только, чтобы содержать свой главный тест-объект живым, — прокомментировала я. — Другие будут числиться расходным материалом.
— В этом нет твоей вины, Джек. Ты не можешь изменить их выбор, — произнесла Шепард, подняв руку, чтобы остановить Джек прежде, чем та успела ответить мне. — Что-нибудь ещё, СУЗИ?
— Здесь есть... — На секунду, мне почти показалось, будто бы ИИ колебалась, но это бред, СУЗИ — машина, — один файл, который может быть уместным. Некоторые из записей неповреждённые.
На проекции появились две фигуры, одна одетая в халат, отчётливо похожий на лабораторный. Другой человек остановил учёного, прикоснувшись к его плечу.
— У меня есть файл, о котором ты спрашивал. От моего контакта в админке. У нас будет аккредитация, — тихо произнёс он.
Учёный насупил брови.
— Не так уже и плохо, как могло быть. Они беспокоятся за стабильность объекта «Ноль», но я уверен, что мы сможем её убедить кооперировать с нами для визита.
— Ну что за приятный мужчина, — констатировал мрачно Гаррус, пока Джек в открытую хмурилась на проекцию.
— Там указано, кого присылают? — продолжил учёный. — Надеюсь, что это снова будет оперативник Торн. Он оказался настоящей пустышкой.
— Я пока не дочитал. Похоже, что это... — Человек замолчал, глазами бегая по строчкам на датападе в руках. Последующие слова он почти что проквакал: — Оперативник Лоусон.
Even on projection, the scientist's face went visibly pale while I struggled to keep mine even. This was why I had a bad feeling about the facility: because I remembered it being mentioned when I'd inquired about my next mission.
I'd been told I would be sent to Pragia because the cell was underperforming, not because they were disobeying. The Illusive Man said the subject they were using couldn't be controlled, that she wouldn't follow orders. Nothing about her being a child. Nothing about experiments on other children. But then this facility had been shut down, and it wasn't mentioned to me again.
The dread in my stomach boiled with the sickening conclusion: the Illusive Man had known what they were doing and condoned it. Teltin Facility was well and truly Cerberus, the organization that should have been advancing the cause of humanity not—I looked again at the chair and restraints—needlessly destroying it.
"Pack your things. We leave tonight; tell only who you must," the scientist ordered on the projection. He typed something into his omni-tool and cursed, looking at the other man. "We may already be too late."
Three pairs of suspicious eyes blinked at me in the light of the console.
— Ты говорила, что не имеешь никакого дела к этой ячейке, — заявила Шепард.
— Так и есть, — ответила я свою защиту. — Меня так сюда и прислали. Скорее отправили кого-то другого, когда дети разрушили лабораторию.
— Они боялись тебя, — тихо прорычала Джек. — Почему? Чтобы ты сделала, если бы приехала сюда?
Наши взгляды встретились, и я даже удивила саму себя этим нескрываемым ядом в голосе:
— Убила бы всех.
Именно поэтому призрак послал меня, не рассказав всей информации? Я бы предположила, что учреждение не выполняло приказы. Я бы «зачистила» целую ячейку. Моя реакция была настолько предсказуемой.
— Я тебе не верю, — бросила Джек. — Ты как и они. Ничего бы не сделала, и, я стопудово уверена, что и пальцем не махнула бы, чтобы защитить меня.
I scoffed, dry in the back of my throat. It felt better to be angry with her than to pity her, to see how wrong I was. To consider how things might have changed if I'd followed up with that changed mission instead of letting it drop. It was easier to hate her than to admit my own fault, to admit that I'd dedicated years of my life to an organization that could be so wrong.
— Я бы отправила тебя на реабилитацию. Ты однозначно ошибка, но это возможно, что можешь ещё быть полезной.
Руки Джек окутались нулевым элементом.
— Да я вкатаю тебя в стену, сука!
— Хочу на это посмотреть, — бросила я с вызовом, губа изогнулись в усмешке.
Jack was predictable when she was angry, and I'd spent hours evaluating her fighting style in order to best use her in the field. So when she threw her first warp, I caught it with one of my own, and they sparked off each other, exploding to throw us both backwards. My knee slammed against the ground, and I hissed as I pushed to my feet, throwing my arms forward to break Jack's shockwave to either side of me.
Jack skated forward on biotics and slammed a fist into my face before I had a chance to block. I tasted blood in my mouth as Jack shook her hand out triumphantly, and I lunged while she was still smiling and sank a blow into her stomach. She doubled over, even with part of the impact taken from the light armor she wore, and glared up at me in a sneer of pain and anger while her biotics reignited.
Jack kicked out but I caught it, that is, until she fused my hands to her shin with biotics and slammed her foot down, bringing me with it. I hit the ground hard but still managed to bring my arms up in time to block her from wrapping her hands around my throat. I threw an elbow into her face and flipped our positions, only pausing when I saw Jack's eyes go wide. Distinct reddish violet ribbons had sprouted to weave around my body, waiting for me to send them out.
Shepard's hand gripped my arm roughly and pulled me off Jack. I glared up at her from my new position on the ground. I only wanted to kick Jack's face in, not kill her: I wasn't going to actually use reave.
"That's enough," Shepard ordered. "Is it out of your system yet?"
Jack jerked her head side to side in a 'no' and scrambled towards me once before before a biotic pulse from Shepard staggered her back.
"Good," Shepard said decidedly. She looked down at me.
— Миранда, извести пилота челнока о своём возвращении на корабль.
— Шепард, я...
— Это не было просьбой, — бросила она холодно.
Появившись рядом с Шепард, Гаррус предложил мне руку помощи.
— Я поеду с ней, — произнёс он к моему удивлению, помогая подняться на ноги. — СУЗИ уже просканировала местность, и здесь нет ни души. Так что я так же тебе не нужен.
Шепард молча на него посмотрела.
— Как хочешь, Гаррус, — неохотно согласилась она, разворачиваясь от нас к Джек.
***
The pilot looked at Garrus and me oddly when we requested to return without Shepard but was smart enough not to ask questions as Garrus and I stared at each other in an awkward silence. I stripped out of my armor quickly, storing it in one of the provided shuttle lockers to be retrieved later, and sighed when my skin finally began to cool. That planet had been the worst kind of hot and humid. Then I poked at my rapidly swelling lip with a sigh.
— Это было глупо, — наконец произнёс Гаррус, выглядящим вполне комфортно в своей броне, несмотря на жару. Завидую, по чёрному. — Почему ты затеяла драку?
"I—that place…" I trailed off into silence and cursed my incoherence. I raised my hand to the Cerberus logo on my uniform, nails hooking into the edge of the embroidery like I might be able to rip it off before looking straight into the turian's eyes. "I should have done more."
Garrus made a sympathetic choking noise in his throat, his face taking on a pinched look as he dropped his gaze to the floor of the shuttle.
"We all should have. The Alliance knew. The Council knew. But they never put any serious effort towards stopping Cerberus so long as they stayed mostly out of the way. I spent two years on Omega. Wasted my time with criminals that were never going to go away when I could have–" He looked up at me– "I could have done more too."
I curled my hands into tense fists as silence draped over us again, the shuttle rattling as it ascended into the atmosphere. Garrus stirred a few times, glancing over at me, but settled back into the quiet every time.
"Why did you ask to come back with me?" I asked him.
Garrus' gaze was sharp. "I know we don't have much in common, Miranda, but we're teammates. And teammates means that when one of us is sent back to the ship in shame, they don't go alone."
I gave a dry laugh.
"Does this sort of thing happen often with Shepard?"
"I can't even tell you how many times Kaidan was sent back, left to 'guard our backs,' or sent on scouting missions because he couldn't learn to stop contradicting Shepard's orders," Garrus admitted with a laugh. "Poor guy."
— Ты имеешь в виду лейтенанта Аленко? — переспросила я, внутри малость похолодело. — Ты сравниваешь меня с солдатом, которого Шепард общеизвестно невзлюбила? Человека, которым она пожертвовала на Вирмире? — Я поморщилась. — «Чудесно».
Garrus' mandibles flicked out in shock before he laughed deep from his belly.
— Кайдан. Хорошим был человеком; я скучаю по нему. — Гаррус тряхнул головой, в её глазах мелькнуло сожаление. — Но, в любом случае, происходящее между вами и в подмётки не годится тому, что было с Кайданом.
— Разве?
В резком взгляде голубых глаз туриаца было что-то, что заставило меня насторожиться. Покачав головой, он сложил руки на коленях.
— Я видел, как ты вышла утром вместо с Шепард из лифта.
My teeth ground down as my head jerked back. That didn't have to mean anything; I could have been meeting with Shepard for any number of reasons. I thought back to this morning. I'd been apprehensive because of the mission, surprised that Jack had requested me, but also frustrated because the last minute request threw off my preparation time for the surgery I'd scheduled for Shepard this evening. I did not, however, remember us acting inappropriately, so perhaps Garrus was simply making assumptions about why I was in Shepard's cabin.
I straightened, preparing my lie, when Garrus held up a hand.
— Пожалуйста, я не знаю точно, что происходит, но, честно, даже и знать не хочу. Я всего лишь хотел подчеркнуть: это не то же самое.
I let out the breath I held and nodded, relieved when I felt the shuttle rumble under my hands where they were clutching the edge of the seat. We were finally approaching the cargo bay.
— Однако есть кое-что, что я выучил о Шепард, — продолжил Гаррус. Он помедлил, когда челнок безопасно зашёл на посадку и рёв двигателей начал стихать. — Она может до безумия быть неведомой в определённых вещах, пока ты не ткнёшь ей в это пальцем.
So perhaps the turian had guessed more than I thought. I tried even harder to remember what had happened this morning. I'd talked about the surgery, had to force myself to concentrate because Shepard was unusually tactile: brushing her fingers against mine when she handed me my coffee, tucking my hair back