Счастье земное
Книга седьмая
Волшбою счастья и экстаза
Стихотворения
Избранное
Волгоград
ББК 84 (2Рос=Рус)6-5
П52
П52 Полторецкая О. Б. Счастье земное. Книга седьмая «Волшбою счастья и экстаза».
Стихотворения. Избранное. Составитель книги Гимаев Р.И.- Волгоград, 2012.- с.
Книга «Волшбою счастья и экстаза» седьмая книга сборника стихов «Счастье земное» Чистопольского поэта Ольги Полторецкой.
В этой книге Вы найдете вдохновенные, светлые строки благодарности за то, что человек по прихоти судеб в этот мир приходит и, следуя неизменным законам природы, уходит в свой час и срок.
Книга несет целительный настрой, вызывая у читателя чувства умиротворенности, просветленности и примирения с судьбой.
Эта книга является прекрасным подарком всем любителям изящной словесности.
Рекомендовано для широкого круга читателя.
ББК 84 (2Рос=Рус)6-5
Охраняется действующим законодательством об авторских правах (ГК, ч.4, гл.70).
Полторецкая О.Б, 2012
Сыну моему, любимому и единственному, посвящаю…
От автора
С Рафаэлом Гимаевым, добрым, отзывчивым человеком, я познакомилась летом 2012 года, но создалось впечатление, что мы – единомышленники и знакомы всю жизнь. И это не - удивительно, так как мы из одного времени, из одного
«советского гнезда» и наше детство и юность прошли в Чистополе и Казани.
Сотрудничество с ним оказалось для меня плодотворным.
Он стал составителем моей седьмой книги «Волшбою счастья и экстаза» поэтического сборника «Счастье земное».
Сделанная им подборка стихов делает честь его вкусу, такту, а так же прекрасному знанию законов поэзии. Это, видимо, связано с тем, что в юности он тоже писал лирические стихи, и эта любовь к поэтическому слову осталась у него на всю жизнь.
Сердечно благодарю Вас, Рафаэл Имамович, за приглашение к сотрудничеству.
С уважением и любовью, Ольга Полторецкая.
Строки счастья и примирения с судьбой
Чувства человеческие прихотливы. У каждого человека – свой порог боли и своя мера блаженства. И как ни парадоксально, страдание и блаженство разделены тончайшей гранью бытия.
Не было бы боли, не знали бы и блаженства. Очень часто вспышка блаженства следует за горестным спазмом страдания и подавляет его.
В этой книге собраны строки восторга перед, жизнью, бескрайней, Богоданной и непознаваемой в своей беспредельности, живой и мертвой природой.
Я по профессии врач-психотерапевт, и мне видно, какую целительную силу несут строки счастья стихов чистопольского поэта Ольги Полторецкой. Их изящный, гармонично-возвышенный слог, создающий состояние нирваны, поможет каждому найти в них, а далее – и в жизни, свою частичку счастья и примирения с судьбой в нашем изуродованном болью мире.
Психотерапевт Рафаэл Гимаев
Из книги
«Золотое Чистополье»
1963-2012 гг.
Золотое Чистополье
Золотое Чистополье-
Одуванчиковый рай,
Наглядеться б только вволю,
Ну, а там - хоть помирай.
Все колдобины и раны
Искалеченной земли
Целованьем непрестанным
Уврачует, исцелит.
Мать-земля своею лаской,
Первоцветьем лепестка
Возвращает детства сказку -
И слеза - уже легка,
И слеза – уже надеждой
Раны сердца освятит,
Одуванчиковым светом
Взгляд и душу осветит.
Золотое Чистополье-
Одуванчиковый рай,
Наглядеться б только вволю,
Ну, а там - хоть помирай…
Но вечен звёздный свет над Камой.
Закамье спит – и лишь случайный
Мелькнёт звездою огонёк.
Судьбы кораблик вновь причалил
К родным брегам, где мой исток.
Отсюда, юностью ведомый,
Отплыл в заморские края
И плавал далеко от дома,
Забыв, где родина моя.
Но срок пришёл – и память детства
Его к Закамью позвала,
Теперь с ним рядом по соседству
Гудят церквей колокола.
А я всё больше понимаю,
Что в паутине всех дорог
Одна, единственно-прямая,
В родной на Каме городок,
К таким заоблачным закатам,
Что и пером ни описать,
К тому, что дорого и свято,
Что завещала в детстве мать.
И здесь моя седая старость
Под руку – с юностью идёт.
И пусть, пройти осталось малость,
Но вечен Чистопольский свод,
Но вечен звёздный свет над Камой,
Рассветы в отсветах луны,
И храмов облик под крестами,
Что нам для памяти даны.
Закамье спит – и лишь случайный…
Моя Отчизна, отчий дым…
Прикамский плес, прикамский лес,
Прими мой слог к своим созвучьям –
Пусть мир твой не из самых лучших,
Но выше нет твоих небес,
Нет слаще запахов медвяных,
Что облетают в лепестках.
О, как здесь тонко, грустно вянут
Стога по осени в лугах.
Как простодушно всё, по-детски,
И всё завещано – на взлёт…
Летят обветренные ветки
Под тихий, звёздный небосвод,
И травы влажно волны катят
По перелескам голубым.
Моя Отчизна, отчий дым,
Что так нам - горек и приятен.
Прикамский плес, прикамский лес…
Всё найдено - у камских вод…
Пьянит девчонку поцелуй,
Его забыть она не в силах,
А я люблю – касанье струй,
Их шёпот девственный и милый.
О, Камы ветреной волна,
Она упруга и желанна.
В ней тело бьётся, как струна,
От нежности той неустанной.
Вольней и слаще ласк тех нет.
В них сердце негою объято,
И солнце льёт на нас свой свет,
И единенье это свято.
Тепло волны, тепло небес,
Сияние закамских далей –
Средь всех изведанных чудес
Главнейшим чудом они стали.
За солнцем звёзды в хоровод
Слетаются, как в небе чайки,
И здесь, у камских чистых вод,
Душа раскрыта без утайки,
Чтоб слиться трепетно с волной
И вечности на миг коснуться,
И мнить, что для тебя одной
Весь мир, всё счастье – и очнуться
От забытья и неги вод,
Согревшись на песке горячем…
Вот так - без горя и забот,
Жить, не ища уже удачи!
Всё найдено у камских вод –
Родное небо, улиц память…
Мой жизненный круговорот
Обрёл причал навек - на Каме…
***
В озёрах зорь стволов колонны –
Вселенским храмом – падай ниц!
И колыбели – гнёзда птиц
В их поднебесных вьются кронах.
Земля торжественно объята
Трудом зачатия и тризн
Под сумраком ветвей крылатых,
Одетых в разнолистье риз.
И нет ни горестей, ни страха
Пред ожидающим концом,
Светло покатится из праха
Ростка зеленое кольцо.
Проснётся жизнь медовой почкой
На тельце ласковом ростка,
Чтоб лиственной хмельною строчкой
Обвить надгробие листка,
И гулким рокотом басов
Из синей мглы ночного бора
Взнести за облака и горы
Моленье о любви и зов.
В озёрах зорь стволов колонны…
***
Восточной яркости базар –
Ряды алеющих томатов,
Янтарный перец, лук и дар
Тепла и звезд – гроздь винограда,
Ряды благоуханных дынь,
Лишь тронь ножом – сольются соком!
И солнца южного теплынь
Во влажном черном блеске ока.
Сладчайшей твердостью налит
Прозрачный отсвет сочных ягод,
И неба жаркий лазурит
Царит над этой тризной сада.
Здесь торжествующая смерть
Предстала в жажде сладострастья,
И каждый плод готов сгореть,
Даря вам солнца жизнь причастьем.
И тает сладость на губах,
И каждый миг - неповторимость.
Да сгинет смерти тлен и страх
И совместит несовместимость!
Чтоб в этом пиршестве основ
До боли трепетен и близок
Ромашки облик, юн и нов,
Взошёл, как память и как вызов.
Чтоб смолкли краски, говор стих,
Чтоб сердце – грусть свою избыло,
Чтоб лепестков прозрачный штрих
Сиял, как вечное светило…
***
Эти дворики - схожи с московскими,
В буйстве трав и дерев вековых,
С воротами кирпично-неброскими
И стоянкой машин легковых.
Чистопольские дворики – чудные
В колорите прошедших веков,
Пережив лихолетье трудное,
Смотрят в небо пространством окон.
Занавески, как знак примирения,
Из купеческих окон видны,
Как эпохи связующей звенья,
Нам, потомкам, они даны.
Обжиты и, как прежде, прекрасны
Двухвековых строений ряды,
Интерьеры - лепниной украшены
И чугуном перил завитых.
И ступени широких лестниц
Поднимаются в прошлый век,
Где в убранство из комнат-пленниц
Современный вошёл человек,
И уверенной, властной задумкой
Жить заставил по-своему дом,
Без пощады и без уступок
На расчете житейски-простом,
Чтоб в купеческих бальных залах
Зазвучали детей голоса,
Чтобы гордостью засияла
Старина – в чистопольских глазах.
Эти дворики - схожи с московскими…
***
Пою, когда гортань иссушит
Желаньем страстного стиха,
И сердце строки навзничь рушит,
Как пласт целинный лемеха,
И обнажит глухие корни,
Зародыш дум и семя слов.
Все равнозначно – злак ли сорный
Иль зелень будущих хлебов.
Строка светлеет словом счастья,
Наивно-синим словно лен,
Иль сытостью - земли причастьем…
Ей отдаю себя в полон,
Чтоб под хладеющую осень
Собрать могла твоя рука
Все тернии и все колосья,
Что воздала душе строка.
Пою, когда гортань иссушит…
***
Как сладко здесь весь мир услышать…
Плыву по солнечной дорожке.
Уж поздний август – пляж остыл,
И волны холодят до дрожи,
А в небе - белый росчерк крыл,
За белой чайкой - парус белый,
Летящий катер пенит след,
И гребни волн легко, как мелом,
Узор рисуют им вослед.
Река волнуется и спорит,
Бросая волны на песок,
Меня качает, словно в море,
И валом хлещет мне в висок.
Оглушена – и в ослепленье
От буйства ветреной волны
Я выхожу в изнеможенье,
А мысли - вольны и пьяны.
И чуть покачивает берег,
И кругом – голова идет,
И невозможно не поверить
В хмельной, речной водоворот.
Конечно, Кама – нет, не море,
Но, как роскошна под волной,
Когда она с ветрами в споре,
Когда рождается прибой…
Осенним хладом небо дышит,
Хоть солнце силится согреть…
Как сладко – здесь весь мир услышать,
Родиться, жить и умереть…
И пусть здесь будет город - сад…
Свечой гигантской встал собор
Над городом и Камой.
Здесь цветником – украшен двор,
Как благоуханной рамой,
Ромашек горделивых вязь
И аромат левкоев,
Без вычурности и прикрас,
Все - дышит здесь покоем.
Всецветья буйство, свежесть поз,
Цветы истомой дышат,
Здесь нет роскошных южных роз,
Цикад здесь не услышишь,
А лишь, ромашек золотых
Касаясь чуть крылами,
Рой бабочек, совсем простых,
Мелькает меж цветами,
Да папоротники – во всю мощь
Раскинулись привольно.
Святым приветом белых рощ
Грустит березка сольно.
Её задумчивый мотив
Гармонию вливает
В сей лепестковый коллектив,
Что здесь благоухает.
Цветы так ярко и свежо
Встречают вас с вечерни
После молитвы, как ожог,
Как зов от жизни вчерне
К желанной, набело, судьбе
В достоинстве и чести,
Чтоб каждый помысел в тебе
Стал благостною вестью,
Чтоб светлые сбылись мечты,
Чтоб горе отступило…
Вобрал те зыбкие черты
Ромашек облик милый.
Над разноцветьем звон плывет
Соборный, колокольный,
Чтобы у вечных камских вод
Мой Чистополь жил вольно,
Не бедствовал, а процветал,
Чтоб горожан уделом
Стал труд – по благости креста,
И каждый горд стал делом.
А потому собор – свечой
Сияет два столетья,
Чтоб был отмечен не мечом,
Мой град, а разноцветьем,
Чтоб улиц дивные ряды
Цветеньем нас встречали,
В ветвях манящие плоды
По осени качались.
И пусть здесь будет город-сад
Под райскою прохладой,
Чтоб каждый был тем горд и рад,
И большего – не надо!
Светлейшество Ваше, Нежность…
В начале – было Слово,
И слово это – Мысль,
Божественной основой,
Дарующей нам смысл.
Потом, второе – Чувство
И названо – Любовь,
Впитавшее и буйство,
И страсть, что греет кровь.
А третье слово - Нежность.
То слово, как фантом,
В объятии безгрешном,
В иллюзии хором.
Связав собой Надежду
И Веру, и Любовь,
Легло, как неизбежность,
В основу всех основ.
Светлейшество свет, Нежность,
Раскрой свои крыла,
Чтоб свято и неспешно
Жизнь, напоследок, шла.
О Нежность, трепет кожи
Под ангелом мечты.
И в жизни ты – до дрожи
И в смерти только ты…
Свет милосердья.
Скарятинские сосны - в поднебесье,
Из детства мне кивают головой.
А рядом церковь, всех живущих крестит,
Ушедших провожает на покой.
Замшелые, кладбищенские плиты,
Авдеевский заброшенный погост…
Здесь прошлое доверчиво открыто,
Смысл бытия единственен и прост -
Живи достойно, мир не обижая,
Чтоб не было ошибок, не греши,
И ты – прижизненно достигнешь рая
Распятьем изболевшейся души.
И ты – прижизненно решишь проблемы,
Ведь, их не будет, если жизнь светла,
И чистоты Божественной эмблемой
Взнесутся над тобою купола.
Сроднишься сердцем с каждым, словно с близким,
Щеку подставишь гневу под удар,
Чтоб пред Создателем в поклоне низком
Свет милосердья обрести, как дар.
Мой Чистополь, таким тебя я вижу
На склоне завершающихся лет…
И ты, мой мальчик, может быть, услышишь
Благословляющий тебя привет.
Скарятинские сосны - в поднебесье…
***
Ветер вздрогнул в оргийном трансе
И торжественно стих, как Бах,
Лишь ромашковый привкус ласки
Смутной горечью плыл в губах.
И пронзительно – синью пела
Золочёной сосны труба
О сородичах корабельных,
Раскрывая ветвей раструба.
Она пела в разливе вёсен
О биенье разбухших вен.
Она пела – и мне был тесен
Рук твоих нестерпимый плен…
***
Ах, «ярар уж», ах, «ярар» -
Говорок татарской речи.
У реки бурлит базар,
Слышен светлый зов мечети,
Все, как прежде, город стар,
Только люди – все моложе…
Ах, «ярар уж», ах «ярар» -
Век достойно нами прожит.
Все в трудах – за хлеба кус,
За глоток счастливый солнца…
Ах, «ярар» - еще вернусь
Отыскать свой свет в оконце...
***
Когда в душе избыток красоты,
И жажда утоления не ищет,
Гляжу вокруг, как с горной высоты,
И эта высота - всего превыше.
Когда весь мир, как сердце на бегу,
К немым губам приваливает душно,
Я эту боль, как счастье, берегу,
И большего - мне в этот час не нужно.
Когда, как пропасть в ноги, пустота,
И каждый шаг отравлен недоверием,
Тогда спасеньем – детская мечта
И исцеленьем – дружеские двери.
Они приветят в полдень и в ночи
Мои тревоги без заслуг и званий.
За ними сердце верное стучит,
Поэзии – высокое призванье.
Когда в душе избыток красоты…
***
Бредём по жизни - в никуда,
То ль к мудрости, то ль к детству,
И путеводная звезда
Мелькает по соседству.
Финал – мы в старости с тобой.
Не наша ли вина,
Что чаша мудрости святой
Потомству не нужна?
И к детству мы не прибрели –
Забыт души исток.
Там, в детстве, нас любить могли,
Теперь не ждёт никто.
О, одиночество конца,
Забыты мы детьми….
Нет ни панамы, ни венца,
И ждём покорно тьмы.
Но сердце просится сказать:
«За всё простите нас,
Любовь, что вам дарует мать,
Спасёт однажды вас.
И всё отдаст без громких фраз –
Владей и разумей!
Лишь зов её погасших глаз
На тризне пожалей,
Лишь вспомни добрый их совет,
Как душу сохранить,
Как негасимый Божий свет
Слезой скупой пролить».
Бредём по жизни - в никуда…
И хочется весь мир - любить…
На берегу нет ни души
Там, где тела нагие грелись.
И, слава Богу. День прожить
Полегче стало, в самом деле.
Осенней свежестью бодрит
Конец купального сезона,
А тело от волны горит,
Как от дыхания озона.
Закамье дарит леса дух,
И от избытка кислорода
Дышу отчаянно за двух
Пока сопутствует погода.
Дышать так сладко и легко
И наслаждаться видом Камы,
И, словно в детстве, след песком
Обкладываю зыбкой рамой.
Не стало галок – нет еды,
Над берегом лишь крики чаек,
И в мире – мир, и нет беды,
Когда душа – души не чает.
О Господи, как мир хорош,
Пока он без людской «заботы»,
Без человека, что ни в грош
Не ставит красоту природы.
Чисты - на небе облака,
Чисты – нетронутые реки,
Росой омытые луга,
Глаза, прикрытые от неги.
И хочется весь мир - любить
И улыбаться хмурым лицам,
Чтоб светом счастья одарить
И встречной ласке – удивиться.
***
Нам всем не хватает любви,
Нам всем не хватает покоя,
А счастье – зови, не зови,
Обходит нас всех стороною.
И с этим смиряемся мы,
И ложь в красоту облачаем,
И только на краешке тьмы
Бессилье слезами встречаем.
Но, как эти слезы свежи
В своей поэтической вязи –
Источник правдивейшей лжи
Так кровно с поэзией связан.
Но, как эти слезы нужны,
Чтоб встретить рассвет горделиво,
И нет в этом нашей вины,
Что верим в обман тот счастливый.
Восторженно пьем мы вино
Обмана, натешившись вволю,
Поскольку любви – не дано,
Поскольку другого – нет боле.
Минутное счастье ушло,
Умчалось, не остановишь…
Поэзия – сладкое зло,
Попытка вернуть его снова.
Поэзия – жизненный фарс,
Смешенье запретов и воли,
Возможно – Божественный дар,
Возможно - лекарство от боли.
Нам всем не хватает любви,
Нам всем не хватает покоя…
Здесь замолю гордыни грех…
Слетелись чайки на волну,
Несётся Кама вскачь, как кони,
Закамский ветер пелену
Срывает и на берег гонит.
Бушует бурная река,
О милости любви не просит,
И кучевые облака
На Чистополье ветром сносит.
Сверкнув крылом, взмывают вверх
С уловом щедрым к солнцу чайки -
Здесь замолю гордыни грех,
Раскрою сердце без утайки.
Здесь обрету я мир душе,
Которого - всю жизнь искала,
Вдали от нищенства бомжей
У Чистопольского причала.
Слетелись чайки на волну…
***
Лишь солнце в новый день взойдёт на небе,
И лист раскроет нежную ладонь,
Ты вновь поймёшь, что не единым хлебом
Жива душа, а - вспыхнувшей звездой,
Таинственной и сладостной, из детства,
И падающей - в первую любовь,
И нет мне чудодейственнее средства,
Чтобы согреть стареющую кровь.
И не твердите о фантоме счастья,
Озноб желаний, зарывая в быт,
Вам сердце, рвущееся на части,
О нём – нет – не позволит позабыть,
Считая счастьем яростность надежды,
Всевластие надзвёздной высоты,
Доверчивость души ещё безгрешной,
Сжигающую за собой мосты.
Ах, девочка-душа, лишь ты умела
Любить так яростно, что ничего не жаль,
И на крылах мечты к звезде летела,
Сияньем глаз, распахивая даль.
Сполна всё раздала и без оплаты,
И без надежд, как должен человек,
И отдавалась чувству безвозвратно,
Чтоб – на край света, и в любви – навек.
И редко, кто понять тебя сумеет,
Но ты прости его и пожалей.
Ведь, тот, кто и дышать порой не смеет,
Не может так любить нас на земле.
Лишь солнце в новый день взойдёт на небе…
***
Волна живей – биения истоков,
Душа вольней – надмирного холста.
Как лист, оставленный броженьем соков,
На ветках вен горит любви звезда.
В ветвях, свитых осенним увяданьем,
Последней птахи здравица звенит.
Прикрой глаза, постой – и помолчи,
Открыв природы тайну оправданья.
Волна живей – биения истоков...
***
Мир вздрогнул – миражом у сопла,
Сквозь ливень четкость потеряв,
И каплей перегрето-теплой
Волос пушистых тронул прядь.
Прикосновенью влажных струй,
Как пальцам матери, внимаю.
Я – все на свете – принимаю,
И ты – за все меня целуй…
***
Да - седина, морщинки - да,
Но сердце - юное, как прежде,
И в ослепительной надежде
Горит в ночи моя звезда.
Мир тоже стар и тоже юн,
Смотри - седую вьюгу стужи
Счастливо провожает вьюн,
И снег синеет вешней лужей.
Та переменчивость свята,
Пока душа полна, как прежде,
И в ослепительной надежде
Горит в ночи - моя звезда...
***
Еще не свищут соловьи,
И травы майские под снегом,
Еще ни слова о любви,
А сердце - грезит сладкой негой.
Ты разлюбил. Ну что ж, прощай!
И я тобой переболела,
Но на пороге снова май,
Вновь набухают почки смело.
И я душе смелеть велю -
Как мир прекрасен в своей нови,
И бьется жилка жаркой кровью –
Жива, хочу жить и люблю!
***
Закамский простор облаками обложен,
Гряда за грядою, как горы, стоят.
И в этой торжественной выси возможен
Всяк помысел тайный, что трепетом свят.
Их формы недвижно над Камой застыли
В безветрии ярко-лазурной тиши,
И, отраженные водами, стыли
На глади реки и на глади души.
Покоем небес сердце сладко объято,
Величьем пейзажа раскована мысль.
И строки текут вдохновенно-крылаты,
В причудах небес обретая свой смысл.
С судьбою находят они параллели,
Событий минувших застывший узор,
В них все, что увидеть еще не успели,
Взволнованно ищет задумчивый взор.
Жизнь прожита, что еще сердцу осталось!?
Волненья любви отсияли давно,
Но, все же, осталась – главнейшая малость -
В восторге вкушать вдохновенья вино.
В восторге я чудо небес принимаю,
В восторге – природы земной благодать.
Затем, ни богатств мне не надо, ни рая –
Сама я умею свой рай создавать.
***
Облака – грядой белейшей
В синеве закамских далей,
Купола над твердью грешной
Колокольным звоном звали…
И не стоит выбирать –
Облака иль купол вещий.
Мир – весь – Божья благодать,
Если мудро видеть вещи.
Бог – везде - в тебе – и в храме,
Лишь умей творить добро,
Отличать его от срама,
Понимать, что в мире – зло.
И тогда благою вестью
Поплывут в даль облака,
К тем очам, что ждут их встретить,
К водам, где их ждет река.
Где она рождает воды,
Уносимые волной…
Взнесены над миром своды
Храмов с бездной золотой.
Облака – грядой белейшей…
***
Уползает свою обреченность
В ярость боли примять зверье,
Если пуля волчком крученым
Сердце в огненный ком совьет,
Уползает от злого соседства
В инстинктивном рывке - дышать!
А поруганным чувствам - детство
Остается пощадой да мать,
Лишь ее материнская доля -
Охранять и посмертно сны.
Вечна память твоих ладоней,
Что касались, любви полны,
Память пальцев твоих узловатых.
Их в ладошки свои я брала.
До конца поняла рук тех святость,
Когда жизнью - свои обожгла.
Уползает свою обреченность…
Письмо сыну.
В полнеба – дождь, слепая морось,
В полнеба – солнца яркий свет,
Полгода мы с тобою порознь,
А, кажется, миллионы лет.
У Камы дни я коротаю,
Ты – в знойном мареве пустынь.
Я о тебе, сынок, мечтаю,
Тревожусь о вещах простых –
Как спал, что ел, кто б - не обидел,
Как создаешь свою судьбу,
Чтоб в жизни счастье ты увидел,
И «завязал» - свою гульбу.
А за окном пылает осень,
И золотой летит простор,
Где лес – листвы еще не сбросил
И озимь пашен нежит взор.
Тоскуя, выезжаю в гости,
Чтоб скоротать постылый день,
И впечатлений щедрой горстью
Осыпать вынужденный плен.
Проносимся по быстрой трассе
Меж пашен, речек без примет,
И по мосту, что так украсил
Сорочьих гор крутой хребет.
Волна рябит на Камском Устье
В бескрайней шири берегов,
А в поднебесье клином гуси
Летят в предчувствии снегов.
Летит осенней панорамой
В глаза заполыхавший мир.
Над Камой – грандиозной рамой
Небес сияющий эфир.
Луч солнца, облако прорезав,
Сверкает в ряби камских вод
Серебряным богатством Креза.
По ним буксир сплавляет плот.
О красоте родной природы,
Сынок, люблю я говорить,
И живописнейшие своды,
Воспев в стихах, боготворить.
Она тебя мне заменила,
С ней - легче от тебя вдали,
Свои мне тайны приоткрыла,
И ты им вслед за мной внемли…
В полнеба – дождь, слепая морось,
В полнеба – солнца поздний свет,
Полгода мы с тобою порознь.
А, кажется, миллионы лет…
***
И годы давят тяжким грузом –
Ушедших много, их не счесть,
Тех – из Советского Союза,
Что принесли вам мир и честь.
Честь - бескорыстно правде верить,
Честь – бескорыстно мир любить,
Честь – добротой поступки мерить,
Прощать, надеяться – и жить…
***
Закамье золотом горит,
Средь зелени пылают кущи.
Очнись на миг – и посмотри -
Мой мир навек один из лучших.
И пусть он создан лоном грез
И ждет восторженных признаний,
В нем снов покой и ярость гроз
Слиты немыслимейшей гранью.
Синь далей в сером сонме туч
Венчают радуги – от солнца.
В них предзакатный поздний луч
Фейерверком праздничным взорвется -
Венец в полнеба, на восток,
Торжественным концом к собору.
Здесь мой конец, здесь мой исток –
Прикамье, явленное взору.
И нет мне Родины – родней,
Чем горизонт над вечной Камой.
Пройдет здесь мой остаток дней,
И я счастливой стану – самой.
Закамье золотом горит…
***
Весна и осень возвращений
Жизнь птиц замкнули в вечный круг.
Сродни мне те перемещенья,
Но где мой север, где мой юг?
Мне свят тот краешек земли,
Что виден был из колыбели.
Над ним надежды облетели,
И грозы вешние прошли,
И солнце – первое, мое,
Играло с стаей голубиной.
Там мой исток, мои глубины,
Любви и счастья окоём.
Там мирен прах моих дедов.
Благословляю эту землю.
И родственность ее приемлю
Святою азбукой основ.
Весна и осень возвращений…
***
Мне в жизни слов святее не найти –
Земля родная, мать и ожиданье,
Извечное, как позднее – прости
В навеки опоздавшее свиданье.
Не искупить своей вины ничем.
Мы жизнью виноваты пред ушедшим.
Лишь звезды изнуряющих ночей
Бесстрастно оживают над прошедшим.
И тихо лист слетает – не зови –
Готовый - вслед лететь за облаками.
И нет забвенья, не закрыть руками,
Словно лицо, мне сердце от любви.
И схожа осень с раннею весной
Нежарким, отрезвляющим дыханьем,
Сияющей небесной глубиной
И светлой маятою ожиданья.
И вспомнит сердце тихий городок,
Завеянный зимой до крыш снегами,
И бабушкин изношенный платок
Над худенькими добрыми руками.
Мне в жизни слов святее не найти…
***
Это – мои грезы, это – моя боль,
Светлые березы, юная Ассоль,
Алые надежды, свежесть парусов.
Счастье мое, где ты? Я все та ж, как сон.
Только постарела, мне – за сорок лет,
Нежность не сгорела, и в душе рассвет,
Только чуть подернут в палевый дымок,
Взгляд, что тянет в омут, в седину – висок,
Только все грустнее вглядываюсь в даль –
Там горит на рейде алая печаль.
Это – мои грезы, это – моя боль…
***
Праздничная служба – под Покров,
Колокольный звон над синей Камой,
Купола белейших облаков
Гонит свежий ветер на Закамье.
Синева небес, под стать волне,
Светом озаряет белый камень.
Храм соборный в солнечном огне
Ослепителен, в небесной раме,
Отмолила сына от беды:
«Помоги о Боже, парню в жизни,
Поддержи и дай мне слов простых
Избежать сердечной укоризны.
Выпрями,– молила, – все пути,
Дай чуток порадоваться свету».
Ну, а счастье – где его найти?
Не было и нет на то ответа.
Праздничная служба – под Покров…
***
Стара, а сердце не остыло
За длинной чередою лет,
И горько, что не позабыло
Весенний запалённый бред.
Пронзило душу отголоском
Тех невозвратных боле дней,
Когда она святой березкой
Светилась тихо по весне.
Когда лишь звёзды мне пылали,
И освещал зрачки закат,
И губы нежные дрожали
В слезах разлуки невпопад.
И как мечталось о покое,
Когда в любимых – рядом мать,
Лишь материнскою рукою
Печаль обид легко унять.
Как мало нужно нам измлада –
Всего лишь ласка и покой!
Чтоб не промчалась без отрады
Жизнь – под нелюбящей рукой.
Стара, а сердце не остыло…
Тебя родней – не знаю я…
Скрипят снега под шагом сухо,
Кругом – покой и свет луны.
Плывут, как сказочные духи,
В морозном блеске звезд дымы.
Мне хорошо сидеть у печки,
Забыв, что на дворе мороз,
Следить в неверном свете свечки
Игру заиндевевших роз,
И слушать тяги гуд веселый
Да в ожидании блинов,
С дымком, горчащим,как с посолом,
Лишь думать сладко об одном –
Есть – ты да – я, моя родная,
И в этом - смысл весь бытия.
Земная, грешная, святая,
Тебя родней – не знаю я…
***
Господь пошлет мне снегом – благодать,
И от тоски по счастью и по детству -
Я излечусь – и, где не знала мать,
А полюбила всех, кто по соседству.
И бабушки безмерную любовь
Мне с нежным снегом память возвращает.
Хоть беден был ее убогий кров,
Но как он дорог мне – лишь сердце знает!
Любовь осталась в детстве - и никто
Не дал мне той заботы и участья.
И вряд ли будет знать мой сын крутой
Простых касаний нежности и счастья.
Пора идти домой, пора в тепло идти –
Нельзя быть долго на сквозном морозе.
Прекрасный мир мечты, прощай, прости!
Я ухожу, в снегах оставив слезы.
Господь пошлет мне снегом – благодать…
Юным прекрасным подругам.
Я гляжу на осенний закат,
Что так ясно и мирно пылает,
И душа, как всегда, ожидает
Чувств девически-юных назад.
Возвращает к счастливым часам,
Когда ждали от жизни мы чуда.
Голосами надежды – оттуда,
Вновь подруги со мной говорят.
От счастливых девических слез
Так светлы были темные ночи.
Наши ж дни – все темней и короче,
Но светлей – память в отблеске гроз.
Как глаза безмятежно сияли
Невозвратно-прекрасных подруг,
Как рук девичьих полукруг
Над ушедшим – венцами стояли.
Я гляжу на осенний закат…
***
Взорваны давно - и разбежались
Наших душ галактики и лет,
Лишь сияет трепетная малость
Памяти – насущный жесткий свет.
Свет необходимости и муки.
Без него не выжить сердцу дня,
Детства свет, где старенькие руки
Научили ожидать меня.
Взорваны давно - и разбежались…
***
Я гляжу в стариковские лица,
Ищет сходство с подругами взгляд.
Вот – оно! Или только мне мнится?
Но и сходству случайному рад.
Вы, ушедшие в вечность, подружки,
И не встреченные в жизни мной,
Помяните в раю старушку,
Как и я помяну вас порой.
А берёзы – охапкою ветра
Мне швыряют листву, словно дар.
Нас года развели, километры,
Всех, кто так безнадёжно стар.
Я гляжу в стариковские лица…
***
О роз роскошная небрежность
В тугих объятьях лепестков,
Осознанная неизбежность
Хрустальных иль иных оков.
Садов невольницы немые –
Для нег, для взоров, для услад.
А мне - милее озимые
Под первый тихий снегопад.
А мне - милей в разгаре лета
Луны мерцающая прядь,
Полуулыбкою привета
Дарящей рощам благодать.
Не обессудь, о лик прекрасный,
Что знойным прелестям твоим
Предпочитаю с болью страстной
Прозрачное безмолвье зим.
О роз роскошная небрежность…
***
О Камские мотивы
Под синевой небес-
Там чаек зов крикливый
Встречает сонный лес.
Речной зеленой мглою
Он дышит по утрам,
Блистает наготою
Святая детвора.
Под блеск волны прозрачной
И отблеск золотой
Все в мире – однозначно:
Лишь радость и покой.
И тело негой дышит,
И взгляд истомой полн.
Миг - вечностью услышан
На кромке слез и волн.
О Камские мотивы…
***
Не знаю, как и что пишу,
А напишу, дивлюсь, как чуду.
Всю жизнь отчаяньем грешу,
А тешусь - сладостной причудой.
Всю жизнь, надежду позабыв,
Довольствуюсь лишь вкусом хлеба,
А в ней – полет, как зов трубы,
А в ней – сияющая небыль.
Спасибо Господу за дар,
Что так меня утешить может,
Что в светлых строчках млад и стар
Созвучны мне порой - до дрожи.
Спасибо свету, что в закат
Багровым золотом нальется.
Теперь мне нет пути назад,
Мне все – поэзия и солнце…
***
Ожидание встречи - ожиданьем разлуки
Заменила надежда на склоне годов,
Но тяну я, по-прежнему, грустные руки
К свету дня и к звезде полуночных ветров.
И, по-прежнему, сердце надеется встретить
Предназначенный Богом заветный обман,
Чтобы было кого - и любить, и приветить,
Чтобы было о ком - пить молитвы дурман,
Чтобы было кому – ко мне сердцем тянуться,
Чтоб глаза дорогие не прятали взгляд,
Чтобы было куда, утомившись, вернуться,
И быть встреченной вновь, без богатств и наград.
Ожидание встречи - ожиданьем разлуки…
***
О сны, подобные волне,
С незрячестью высот в глазницах,
Милей мне те, в чьей вышине
Гнездятся солнечные птицы,
Над пашней к звездам – жеребцы
В протуберанцах грив взлетают,
А в сердце – осень золотая,
И камской радуги венцы.
И странно, для чего живу,
Смеюсь взахлеб иль плачу яро,
Коль время высечет канву
Морщин внатяг – под стон гитары?
Надсадно, грубо, на разрыв,
Без жалости и сожаленья.
А в сердце боль – за взрывом взрыв,
И вечный зов преодоленья.
В нем – средоточие концов.
Жизнь отгорит, как лист под ветер,
И детства светлое лицо
Последний миг ее не встретит,
Вздох вдохновенный опадет
Игрой случайностей вселенских,
Моделью жизненных высот
На уровне молекул энских.
Бесследно канет в смерти тлен,
Но знаю, в смене превращений
В грядущем вздохе – мой, как ген,
Вновь оживет порой весенней.
О сны, подобные волне…
***
Со дня рождения – до смерти
Во власти тре