Тяжелые капли
1-1
1 Явление Ролана.
Не успел Дмитрий войти в квартиру, как с лестничной площадки послышались странные звуки, словно кто-то скреб дверь ногтями, потом раздался нервный прерывистый звонок. Дмитрий посмотрел в глазок - вроде бы никого. Но в дверь опять позвонили.
- Кто там?- спросил он с недоумением.
- Свои… По делу… От Никандрова…
Пришлось открывать. Взглянув на появившуюся из полумрака фигуру, Дмитрий обомлел от неожиданности. Перед ним материализовался карлик, да не просто карлик, а тот самый, что приснился сегодня под утро. Сон был исключительно ярок, однако, оставил после себя в душе неприятный осадок, причем на весь день. Судите сами. Дмитрий оказался одним из придворных короля-карлика, того самого, что сейчас стоял перед ним. Во сне и сам Дмитрий, и другие царедворцы выглядели вполне современно - одежда, прически и манера держаться выдавали в них образованных людей конца ХХ века. Впрочем, в этом не было ничего удивительного - все они, за редким исключением, в реальной жизни трудились в институте бок о бок с Дмитрием. Были там и незнакомые лица, но они держались скромно и в первые ряды не лезли. Само же действие явно отдавало средневековьем. Придворные затеяли заговор против короля, но тот оказался очень хитер и начал их подкарауливать поодиночке и убивать. В какой-то момент король пригласил на беседу и Дмитрия. Не дав ему вымолвить ни слова, он вдруг вцепился ему в шею своими ручонками, оказавшимися поразительно сильными, и начал ее безжалостно стискивать. Дмитрий услышал хруст собственных хрящей, а потом сознание персонажа во сне угасло, а сам Дмитрий проснулся в холодном поту. Даже то, что все это оказалось только сном, как-то его не обрадовало. И вот надо же! На порог его собственной квартиры явился тот самый карлик из сна. С ума сойти!
Впрочем, карлик явной агрессии не выказывал. Это дало Дмитрию возможность незаметно перевести дух, а потом и рассмотреть его, инстинктивно стараясь обнаружить какие-то средневековые черты. Но, к облегчению, ничего подобного не наблюдалось. Возраст гостя определить на глаз тоже не удалось, как обычно и бывает с карликами.
- Здравствуйте, я – Ролан.
- Слушаю вас,- удивленно произнес Дмитрий.
- Разве Аркадий Петрович вас не предупредил о моем визите?
- Аркадий Петрович?
- Ну да - Аркадий Петрович Никандров, ваш научный руководитель.
- Нет, ничего он мне не говорил.
- Не успел, наверное... Жаль... Впрочем, это уже не имеет никакого значения.
- Что вам, собственно, нужно?
Гость нахмурился.
- Речь идет о чрезвычайно важном деле. Можно сказать, о судьбе страны. Аркадий Петрович доверительно сообщил мне, что вы основательно продвинулись в философском понимании проблемы параллельных миров. Если это действительно так - вам непременно понадобится моя помощь.
- Вот как?- удивился Дмитрий
- Разрешите начать беседу. Я должен рассказать о себе.
- Зачем?
- А как вы иначе сможете понять смысл возложенной на меня миссии? Аркадий Петрович сказал, что вам обязательно следует услышать о нашей службе.
- Ладно, что мы на пороге воду толчем, раз Аркадий Петрович велел, проходите, - сказал Дмитрий, впустил гостя в прихожую, но так и остался стоять в выжидательной позе.
- Что ж, наконец-то я смогу рассказать немного о себе. Мое настоящее имя.... Хотя ладно, я назову его потом. Главное, что вам надо уяснить с первой же минуты нашего разговора - еще совсем недавно я был очень сильным колдуном, а точнее магом. Сейчас моя сила убавилась. Но произошло это вовсе не потому, что я дал слабину. Нет! Я отказался подчиняться Дьяволу и творить зло. Вот в чем причина.
- Это характеризует вас с самой хорошей стороны, - не удержался от комментария Дмитрий.
- Магией занимаюсь с девяти лет. Сначала я предпочитал Черную Магию, но с достаточным терпением изучал и Белую. Много позже я понял, что разделение это весьма условно. Знание едино. И я принялся с удвоенной энергией изучать то, что открылось мне как Искусство. Кстати, я не имею в виду те педерастические игры, которыми тут занимаются толпы опарышей в Интернете. Некоторые из них считают, что из слов можно создать какую-то реальность. А есть придурки, полагающие, что они уже в этой иной реальности находятся. Вот меня и пригласила одна серьезная контора приехать и разобраться, что к чему.
- Подождите, подождите, - вмешался Дмитрий, - я что-то не понимаю, какое отношение ко мне могут иметь «толпы опарышей, предающиеся педерастическим играм»? Я не биолог, если говорить об опарышах, и не психолог, если говорить о бедных педерастах. Они- то вам чем не угодили?
- А тем, что гомосексуальность – это наглость, невежество, садизм, ненависть к людям, саморазрушение, шизофрения-паранойя с манией величия и избранности, а еще …
- Ну, я вижу, вы тоже далеки от медицины. – перебил его Дмитрий. – Знаете, возвращайтесь лучше к вашему рассказу о себе. Только переходите поскорее к сути.
- Сам я предпочитаю Высшую Магию, которая в ходу в некоторых параллельных мирах. Может, вы слышали о такой?
- Ни-ког-да!- отчетливо и по слогам произнес Дмитрий.- Честно говоря, ни разу в жизни не испытывал желания стать магом. Наверное, потому что слабо себе представляю это занятие. У меня предрасположенность другая…
- Возможности человека, овладевшего однажды подобным знанием, воистину безграничны,- продолжал карлик, не обратив на замечание Дмитрия внимания. - Тут у нас и власть над неорганиками, то есть, обитателями тонких миров, можно, например, их полностью материализовать и заставить на себя бескорыстно вкалывать, и власть над стихиями, и умение создавать и разрушать целые астральные миры и многое другое. Обо всем этом я узнал не из книг - только практика и только добрая воля Мастеров из параллельных миров открыли мне эти секреты. Они почувствовали во мне дружественную силу. Но даже мне до сих пор неизвестны границы применимости этого знания. Впрочем, не буду прибедняться, кое-чем из перечисленного я уже овладел, а для обучения оставшемуся наследию составлен учебный план - с датами и ответственными за выполнение - все как положено. Так что чувствую себя вполне уверенно, чтобы не обращать внимания на угрозы и запугивания.
- У меня алиби - я вам никогда не угрожал, - опять пошутил Дмитрий.
- А еще я серьезно занимаюсь транс-медитацией и транс-трансформацией, а в данный момент полностью погружен в крайне насущную проблему – разрабатываю методику путешествий по параллельным мирам в физическом теле, проще говоря - нуль-транспортировку. Кстати, я бывал в таких «диких уголках», что даже сейчас вспоминаю о своих путешествиях с содроганием. Один раз я оставил «дверь» открытой, и когда вышел из медитации, оказался в компании ужасных на вид созданий, к счастью, весьма дружелюбно настроенных. Они, понимаешь, умудрились пробраться сюда вслед за мной. Ого, чего мне стоило отвертеться от них! Их желание дружить было чересчур навязчивым.
- Простите, вы наверное ошиблись адресом! - терпение Дмитрия было на исходе. - Сомневаюсь, чтобы Аркадий Петрович мог назвать мою фамилию в связи со всем этим э-э-э..., со всеми этими поучительными историями. Сдается мне, что он хотел отослать вас совсем к другому специалисту.
- Нет, нет,- выкрикнул карлик. - Ваше имя он назвал вполне отчетливо - ничего я не перепутал. Петров. Дмитрий Петров - чего уж тут запоминать! Я поджидал на лестнице именно вас, и как видите, дождался.
- Хорошо. Не могли бы вы теперь сказать, что же вам от меня требуется?
- Я должен был рассказать о себе. Это главное. Вы, конечно, можете навести обо мне справки, не исключено, что вас ждет успех. Правда, шансы минимальные. Параллельных миров бесконечное множество, а тех, где я оставил память о себе, не так уж и много. Чтобы не запутаться, я уже давно картографирую свои астральные путешествия. Так представляете, эти крысы, что так и норовят получить в грызло, утверждают, что будто бы я украл у них методику картографирования. Вот я с ними теперь и разберусь…
- Подождите, подождите… А почему вы решили, что я стану наводить о вас справки? Я произвожу впечатление человека, которому нечем больше заняться? Не хочу вас разочаровать, но вынужден повторить, к магии и прочим чудесам я никакого отношения не имею. Я - ученый. Занимаюсь теорией суперструн…
- И многомерными пространствами, не так ли? – противным голосом произнес карлик, хохотнув, это словосочетание почему-то показалось ему забавным.
- Верно,- удивился Дмитрий.- Но откуда вы это знаете?
- Аркадий Петрович Никандров во всем сознался, - вызывающе засмеялся карлик. - Не беспокойтесь, мы не успели применить к нему крайние методы принуждения - он решил сообщить о ваших занятиях добровольно. Я ведь уже намекал, что консультирую одну серьезную контору. Так вот, она крайне заинтересована в реализации нуль-транспортировки. Обратилась за помощью ко мне, но я чистый практик, а тут уже нужна теория.
- Ну ладно, и что же вам от меня нужно?
- Для начала хочу с вами познакомиться, присмотреться. Сдается мне, что мы еще не раз встретимся в астрале. А там надо твердо знать - кто свой, а кто чужой.
- Да кто вы такой, собственно?
- В данный момент истории, - гордо заявил карлик, - я являюсь руководителем «Службы Астральной Безопасности», по совместительству. Мы обеспечиваем безопасность настоящих магов во время выходов. Это нечто вроде астральной полиции. Вы не представляете, сколько швали сейчас лезет в астрал. Они думают, что что-то умеют! Ха, и еще раз ха! То-то некоторые из этих ползучих хордовых всполошились, когда узнали, что я начал преподавать за деньги. Они испугались, что их халява накроется.
- Не понял, ведь если вы раньше денег не брали, а теперь начали брать, то наоборот, их бизнес должен выиграть. Они должны бы быть довольны.
- А, ну их… Эти кретины подумали, что я и в самом деле на своих курсах разглашаю свои наработки. Дудки! Истинные секреты я передаю только лично и только тем, кого счел достойным. Пока мне удалось сформировать всего один взвод. Но это только начало. И название уже есть. Сам придумал: «Звездные Драконы», неплохо, правда? Задача нашего взвода - избавление астрала от нечистой силы и недобрых замыслов, мы - своего рода астральные санитары. И пока со своими обязанностями справляемся. Нареканий не поступало.
- И много у вас бойцов?
- Пока одиннадцать человек. Ребята, носящие гордое имя «Звездные Драконы», лучшие из лучших. По-настоящему действовать мы начнем, когда пройдем через смерть. Мы понимаем, как это серьезно, и получили разрешение у Церкви. Не спрашивайте, как. Не скажу.
- Пройдете через смерть?... Вы так сказали? И что это значит?
- Как сказано, так и понимайте! Кстати, когда выберетесь в астрал, обязательно обратите внимание на следы нашего пребывания. Оставлять следы, конечно, неправильно, но мы должны быть уверены, что о нас знают. Возможно, вы уже встречали там моих ребят. Пока мы установили посты на входах и выходах из прошлого и будущего. И понемногу начинаем контролировать сны... По могуществу мы уже сейчас идем сразу после Бога.
- Поздравляю!
- Мои ребята носят пятнистую униформу с эмблемой, на которой изображен летящий в космосе Дракон. Дракон - мой идеал. А кличка у меня – Неистовый, это для друзей, а завистники уничижительно называют меня Ролик. Это от имени Ролан. Но по настоящему я зовусь Неистовый Ролан.
- Помнится, был средневековый рыцарь с похожим именем. Вы ему подражаете? Но ведь он сошел с ума от ревности…
- Хочу сразу предупредить: я ужасно не люблю, когда меня пугают или надо мной насмехаются. И, если почувствую недружелюбие, может так случиться, что на тот свет отправлюсь не я один. Попрошу это учесть в наших дальнейших разговорах. Я не дилетант и не маг-одиночка. Мне приходилось быть опасным. Понимаете, по-настоящему опасным.
-???
- Ну ладно. Хоть и хорошо здесь у вас, Дмитрий Николаевич, но, к сожалению, наш первый разговор подошел к концу. Я должен вас немедленно покинуть. Совершенно нет времени. У нас скоро будет проверка на озлобленность, а это такая нервотрепка… Увидимся в астрале. Вы мне понравились, так что встретим вас как родного.
Карлик захлопнул за собой дверь, а Дмитрий в изнеможении добрался до дивана, закрыл глаза, и перевел дух. Он чувствовал себя так, как будто ему осквернили душу. В те ее уголки, которые он особенно тщательно охранял от постороннего внимания, ворвался наглый, глупый и какой-то грязный субъект. Одна его высокомерная ухмылка чего стоила. Учинил там форменный обыск, и на самом деле чуть не выпотрошил Дмитрия. Чего ему стоило сохранить невозмутимость при упоминании об астральных путешествиях, например. Так, значит теперь и там появилась Служба Безопасности? И заправляют ею вот такие знакомцы Никандрова? Ну, начальничек, погоди…
Сдерживая ярость, Дмитрий подошел к телефону и набрал домашний номер директора своего института. Где-то на десятом гудке трубку подняли:
- Никандров у телефона!
- Не сомневаюсь! - вырвалось у Дмитрия.- Вашу внушительную манеру изъясняться ни с чем не спутаешь! Теперь ясно, почему однокурсники прозвали вас Ягусиком, в честь того самого Яго.
- Не забывайтесь! - спокойно ответил Ягусик.- У вас ко мне дело? Будьте добры, изложите его внятно.
- Постараюсь. За каким дьяволом, спрашивается, вы подослали ко мне этого ненормального карлика?
- И вы заметили, что он ненормален?
- Это бросается в глаза...
- Вот и ответ на ваш вопрос. Мне нужно было показать вам в самом неприглядном свете, к чему способно привести вас увлечение непрофессиональной мурой! Любое отклонение от научной традиции ведет в пропасть. Или вы прекращаете заниматься эзотерикой, или на вас, как на перспективном ученом, можно ставить крест.
- Неужели, вы прочитали мой отчет до конца?
- Пока еще нет, но мне осталось совсем немного. В четверг утром, часов в десять, попрошу явиться ко мне в кабинет. Я буду готов поговорить с вами.
- Спасибо и на этом. Кстати, где вы встретили этого карлика?
- Это секрет. Но мне показалось, что в воспитательных целях его следует направить к вам. Буду рад, если беседа с ним поможет вам излечиться от бредовых идей.
- А вы знаете, не далее, как вчера ночью, то есть до первой встречи с ним, я видел его во сне! Как вы это можете объяснить с научных позиций? Получается, что ваш педагогический эксперимент привел к прямо противоположному результату! Он каким-то образом лег на чашу весов эзотерики. Так что приветик, дорогой начальник!
Бросив трубку, Дмитирий не ощутил желаемого облегчения. Все повернулось как-то не так, как он хотел. Никандров нисколько не растерялся, а главное, и не подумал каяться в своей гадкой выходке. А впрочем, после женитьбы на дочке известнейшего академика он воспарил так неожиданно и так высоко, что может поплевывать оттуда на всякое раскаяние. В том числе и на брошенную им первую жену, которую звали, насколько помнится, Элей. Как говорили общие знакомые, она очень долго не могла опомниться от его предательства. А этот еще недавно никому неизвестный кандидат наук возглавил вновь созданный академический институт, да какой… Институт Перспективных Исследований! Такое стало возможным только на волне перестроечного хаоса. Ведь раньше такую должность доверили бы не каждому академику. Это тесть постарался зятю скроить одежку навырост.
1-2
Вдруг Дмитрий осознал, что с минуты на минуту домой должна явиться его собственная жена. «Хорошо, что Ксения задержалась сегодня на работе, - подумал он с облегчением. Иначе пришлось бы долго убеждать ее в том, что этого карлика я никогда не встречал, ничего о его существовании прежде не слышал, а следовательно, и не мог пригласить его в гости. А она бы не верила и орала свое:
- Вот, до чего ты докатился! Якшаешься со всякими оболтусами - явными бомжами, способными поддержать свое жалкое существование разве что сдачей пустых бутылок! Так свое реноме ученого не сбережешь! А без реноме кто будет выслушивать твои философские загибы?...
И так далее, и тому подобное... А я бы ей в ответ:
- Я этого карлика видел вчера во сне!
А она бы завизжала противным голосом, швырнула сковородку на пол и принялась бы картинно рыдать, исполняя полюбившийся ритуал»...
Но и без карлика встреча с женой в его нынешнем состоянии не сулила ничего хорошего. Поэтому Дмитрий стремительно выскочил на улицу, надеясь хотя бы там без помех разобраться в возникшей ситуации.
3.
Господи, что делает время с некоторыми людьми! А ведь какой огневой девчонкой была когда-то его жена. Они учились на разных отделениях и познакомились в походе. На любом привале студенческая компания превращалась в веселую ораву, где никто еще не определил, кто в кого, собственно, влюблен. Любили прежде всего саму жизнь, и в этом был залог взаимопонимания. Как-то раз Ксения, эта веселая хохотунья и заводила, знавшая сотни студенческих песен, оказалась в его палатке, и Дмитрий сам не заметил, как они очутились под одним спальным мешком...
Кроме всего прочего, Ксения славилась еще правдолюбием и желанием защищать обиженных до последнего. Недаром ее прозвали Ксеноном. В честь непереносимого, до рези в глазах, света газовых фонарей. Вот так же, прямо в глаза, она любила резать «правду-матку», не считаясь ни с чем…
В ее лице Дмитрий впервые столкнулся с феноменом, когда в одном человеке присутствуют как бы два различных темперамента. Поначалу он вовсе не осознавал этого раздвоения. Тем более, что Ксения первая из всех его знакомых заговорила с ним о его таланте ученого, хотя проявлялся этот талант пока-что исключительно при решении особенно головоломных задач. Угадав в Дмитрии несомненные, до времени скрытые, способности, она поставила на них. Однако, развиваться этот талант должен был в строгом соответствии с ее представлениями о науке. Причем, ей почему-то казалось, что наука - это когда защищают диссертации и получают звания - сначала кандидата, потом доктора, члена-корреспондента, академика и, наконец, нобелевского лауреата. Разумеется, чтобы успешно пройти весь этот путь, нужно было скрупулезно следовать принятым в научном сообществе правилам.
Первая трещина в их отношениях возникла почти сразу, когда, еще будучи студентом, Дмитрий попытался рассказать ей о странных и могущественных переживаниях, случающихся с ним во сне. Она же ими просто не заинтересовалась. Все отскочило от нее, как горох от стенки. Уже тогда ей нравилась «героическая» поза преданной сторонницы научного материализма. Ведь это была единственная философия, приличиствующая, по ее мнению, современному ученому. Он должен неколебимо верить, что существует только вот этот мир движущейся материи, который отражается в его смертном мозгу. Он должен наслаждаться красотой и загадками мира, пока жив, и каждый день себе повторять, что обязательно умрет, и после смерти для него уже никогда и ничего не будет. Она с мазохистским упоением отрицала любые попытки расширить рамки этого чрезвычайно узкого мировоззрения, объявляя их «трусливыми фантазиями людей, трепещущих перед лицом своей смерти».
Дмитрий буквально охрип, пытаясь переубедить ее. Он верил, что мироздание гораздо богаче того, что человечество наблюдает вокруг себя с помощью приборов. И со страхом смерти дело обстоит как раз наоборот. Это только философы геройствуют на словах. А прочая публика старается не думать о своей смерти и жить так, как будто ее нет и не будет. В этом ей помогает врожденный инстинкт, уберегающий людей от неминуемого невроза при постоянном осознании своей смертности. А духовный Искатель преодолевает ужас смерти на каждом новом этапе своего пути. Иначе дальше ему просто не продвинуться.
В качестве примера Дмитрий рассказал о самых первых своих «странных» переживаниях, из тех времен, когда об Искателях он еще ничего не знал. Однажды в детстве глубокой ночью во сне у него возникло ясное ощущение, что если он сейчас же не проснется, то обязательно умрет. Самое страшное заключалось в том, что начисто отсутствовало дыхание. По крайней мере так казалось, так как время шло, а дыхания все не было и не было. Все тело было охвачено каким-то параличом. Чтобы проснуться, нужно было пошевелить хоть чем-нибудь. Но какие бы гигантские усилия в ужасе Дмитрий ни прикладывал, ни руки, ни ноги ему не подчинялись. Тогда он начал двигать тем, чем было возможно, а именно, нижней челюстью. Постепенно тело ожило, дыхание вернулось, и Дмитрий на удивление быстро успокоился и заснул. Так случилось примерно десять раз с интервалом в несколько месяцев.
Постепенно Дмитрий привык к кажущемуся отсутствию дыхания, перестал его бояться. Это была его первая победа над страхом смерти. Как бы в награду он стал ощущать в теле характерные вибрации. Они напоминали жужжание в голове. Их одних было достаточно, чтобы проснуться. Но процесс просыпания был по-прежнему тяжел, поэтому вскоре надоел. В какой-то момент он решил не просыпаться, а перетерпеть это жужжание, посмотреть, что будет дальше. Тогда оно стало нарастать, превратившись постепенно в невыносимый грохот. Параллельно перед глазами возник какой-то смешной мультфильм. Но вибрации стали настолько интенсивными, что казалось, еще несколько секунд и мозг взорвется изнутри. Страх смерти опять заставил прервать это состояние, хотя возвращение к реальности оказалось еще более трудным, чем при простой остановке дыхания.
Когда с течением времени переживание ужасных вибраций повторилось несколько раз, Дмитрий решил, что будь, что будет, пусть хоть мозг взорвется, пусть он умрет, но через это пройдет. Это была его вторая победа над страхом смерти. И вдруг наступила тишина. Он ощутил, что медленно плывет в ярком и теплом небе. Под ним расстилались чудные поля и реки. Над ним возвышалось голубое небо с белоснежными облаками. Всю его душу охватило ликование.
В следующие разы, поборов страх смерти, он оказывался в неизвестных городах, или летал над живописными ландшафтами. Все это было очень привлекательно. Особенно часто появлялось небольшое озеро в лесу. Вода в нем была черного цвета. Но оно совсем не было страшным, наоборот, навевало чувство уюта.
Постепенно подобные «вылеты» стали привычными и сравнительно легкими. Они уже не сопровождались какими-либо драматическими переживаниями. Видимо, страх смерти отступил к следующему повороту пути. Он уже мог не только летать над городами, но и бродить по их улицам. А места, которые он посещал таким образом, обрели такую же достоверность, как и наш дневной мир.
Рассказать об этом Ксении Дмитрий решился с трудом, так как всю юность опасался, что его примут за сумасшедшего. Он одно время даже специально выискивал и читал книги, в которых излагались научные взгляды на болезни, сопровождающиеся иллюзиями и галлюцинациями. К своему облегчению, он не обнаружил в них ничего, что бросило бы тень на его ночные переживания.
Однако, вместо Ксении в ответ на его искренность возбудилась ее другая сторона - Ксенон. Она высказалась в том духе, что его родителям нужно было бы получше следить за его здоровьем и вовремя гонять у него глистов, так как от их ядов еще и не такое бывает.
Дмитрий на некоторое время перестал разговаривать с ней вообще. Но совместная учеба и открытый, веселый темперамент подруги постепенно растопили лед и трещина затянулась. Дмитрий понял, что простым пересказом своих переживаний он не сможет переубедить Ксению, а вернее, сидящую в ней Ксенон. По-видимому, той требуются более весомые теоретические доказательства существования каких-то иных миров и форм их восприятия. Собственно, ради таких доказательств, но только для себя самого, Дмитрий и поступил учиться на отделение астрономии. Ему казалось, что уж где-где, а в астрофизике он найдет ответы на свои вопросы о том, как устроено Мироздание. А тут появился еще дополнительный стимул – привлечь на свою сторону Ксению, которая тогда еще не была астрономом, а училась на механике.
С тех пор Дмитрий особенно въедливо стал анализировать научные теории и гипотезы, выискивая то, что могло бы помочь Ксенону принять «расширенный материализм», которого придерживался сам Дмитрий. Это когда наряду с обычной наукой признается истинность и «странных» явлений. Но какие бы открытия для себя он ни делал на этом пути, Ксенон к ним оставалась глухой. У нее всегда находился мгновенный и достаточно обидный способ охладить его энтузиазм.
Когда они поженились, женские инстинкты Ксении еще более обострились. Теперь в увлечениях Дмитрия она видела не просто какую-то странность, а попытки построить собственный мир, который ее пугал, так как в нем обесценивалось все, что было дорого лично ей. Ведь Дмитрий, раз уж стал ее мужем, должен был для начала воплотить именно ее мечты об идеальном мужчине, главная цель существования которого - обеспечить своей подруге яркую, беззаботную жизнь. А если такой рай окажется невозможен, то раздобыть хотя бы приличную квартиру, вместо той «холупы», в которой они ютились. Успех в науке рассматривался как необходимое средство для достижения процветания. Дмитрий вроде и не спорил, но соответствовать ее идеалам явно не спешил. Вместо карьеры он, например, занялся проблемами познания, а потом и сознания. Его не смущало, что эти вопросы никак не вписывались в астрофизическую тематику. Но особенно ее встревожило, когда он увлекся метафизикой, а потом и йогой. По ее мнению никакие «йоги-шмоги и шизики-метафизики» к науке относиться не могут, а поэтому должны изгоняться.
Особую ярость в ней вызывали тесные дружеские отношения, сложившиеся у Дмитрия еще со студенческих времен с Виктором Садовским. Тот был для нее, словно красная тряпка для быка. И это несмотря на то, что именно Садовский помог ей устроиться на вполне приличную работу после окончания Университета, что в те времена уже стало совсем непросто. Но именно Садовский вовлек Дмитрия на гибельный путь йоги, и этого оказалось достаточно для объявления тому холодной войны.
Неминуемо наступил день, когда Дмитрий прекратил убеждать жену в том, что ей стоило бы стать его соратницей в поиске истины. Или хотя бы понять и признать законными его устремления. Жизненный опыт показал, что все аналогичные попытки в прошлом ни разу не привели к каким-то серьезным результатам. С этим провалом следовало смириться.
Он по-прежнему любил свою чудесную Ксению - милую и веселую подругу, которой она была когда-то. А вот от ее второй ипостаси - от Ксенона - безапелляционной, всегда претендующей на знание истины в последней инстанции, агрессивной, он старался держаться подальше. Да и то сказать, раньше он почти не имел дело с Ксеноном, научившись мягко обтекать ее острые углы. Он только со стороны наблюдал ее схватки в бесконечных войнах «за справедливость», когда жало ее болезненной воинственности не было направлено на него самого. Но вот в последнее время… Чем глубже постигал Дмитрий устройство человека и мироздания, тем чаще и явственней читал в остром взгляде жены одно слово, но зато написанное огромными буквами: "НЕУДАЧНИК!"
Однако, несмотря ни на что Дмитрий полагал, что их отношения устоялись. Даже думать о том, чтобы активно рушить с таким трудом достигнутое равновесие интересов, ему не хотелось. А на несовпадения взглядов можно было просто не обращать внимания.
Первый разговор с капитаном
12. Пытаемся понять друг друга
Никандров буквально источал любезность, Дмитрию даже на миг показалось, что еще чуть-чуть, и тот бросится к нему на грудь, рыдая от внезапно нахлынувшего приступа умиления.
- Познакомился с вашим отчетом, - бодро заявил Никандров. - Неплохо, очень неплохо у вас получилось, есть просто великолепные места. Дайте-ка рассмотреть вас повнимательней - когда еще мне, простому смертному директору удастся вот так вблизи пообщаться с истинным гением. Горжусь, что являюсь вашим непосредственным начальником.
В голосе «непосредственного начальника» было столько фальши, что Дмитрию такое начало разговора очень не понравилось.
"Совершенно непонятно, куда он клонит, - подумал он. - Наверное, таким образом и проявляется знаменитая предрасположенность Никандрова к администрированию. А там придерживаются одной заповеди - никакое научное открытие не должно вставать на пути служебного роста. И все-таки интересно, как он решил поступить с моим отчетом?"
Последовала долгая пауза, однако, Дмитрий не спешил вступать в разговор. Никандрову пришлось продолжать самому:
- Ваши выводы, Дмитрий Николаевич, впечатляют. Рад, что ранее, из-за крайней занятости так и не погрузился в теорию суперструн достаточного глубоко. Получается, я тем самым сберег себе массу времени. Правда, я все же следил за публикациями Джонса в Штатах, Берти в Италии, Вустера в Великобритании. У меня есть и собственные наработки, многие из которых способны вас удивить. Но теперь благодаря вам стало ясно, что все это нужно отправить псу под хвост.
- Я могу только порадоваться, что у вас хватает сил кроме административной работы заниматься еще поисками научной истины и быть достаточно гибким, чтобы не упорствовать в заблуждениях и встать на точку зрения Другой науки...
- Не перебивайте, пожалуйста. Мы сейчас говорим не о моей, а о вашей работе - и должен сказать прямо, я бы отнесся к ней лучше, если бы не заметил одного постыдного, с моей точки зрения, факта - вы почему-то пытаетесь приплести к самым невинным и очевидным вещам мистику и иррационализм. А ведь давно известно, что…
- …что стоит только приоткрыть двери науки для субъективизма, как немедленно в эту лазейку протиснется боженька и прочие эфемерные создания, - закончил Дмитрий за Никандрова знаменитую цитату из марксизма-ленинизма. «А ведь нечто подобное я и сам когда-то говорил Садовскому», - припомнил вдруг Дмитрий и мысленно улыбнулся.
- Именно так… И это странно и неприятно, поскольку вы, Дмитрий Николаевич, получили приличное образование, собственно, мы с вами учились на одном факультете. Но использовали вы свои знания абсолютно недопустимым образом. Одно дело, когда о мистике болтают недоучки и явные болваны, до сих пор верящие, что все планеты вращаются вокруг Земли, да еще и влияют на наши судьбы. Понятно, что они, таким образом, пытаются прикрыть свою несостоятельность, ну и подзаработать деньжат, как это теперь говорится, стараются срубить у лохов по легкому. И совсем другое дело, когда к мистическому объяснению реальности приходит человек, который знает о науке не понаслышке. Что это? Слабость? Или предательство?
- Я никогда не рассматривал свое образование, как свод застывших догм, которые следует навеки заучить наизусть. Кстати, на факультете нас с вами учили, что для исследователя научная истина - сама по себе награда, ему чуждо стремление «срубить у лохов по легкому».
- Ой, прошу вас, только не надо про истину... Вообще-то, даже странно слышать от вас столь высокопарные слова. Не вы ли, помнится, включили в свой годовой отчет обзор фантастической литературы? Где же там истина? Ведь сами авторы расписываются в том, что публикуют заведомый бред. Так что, не надо...
- Но наша задача – познавать мир. И даже фантастика занимается именно этим, хотя и в завуалированной форме…
13. Светящийся кокон
- Скажите-ка, Дмитрий, я что-то не пойму, - грустно произнес Никандров, внезапно меняя тему разговора и форму обращения.- Вы меня своим отчетом совсем сбили с толку. Помнится, в свое время, вы отстаивали сногсшибательную идею, что человеческий мозг не является хранилищем памяти, а теперь вдруг отыскали эту память в каком-то коконе. Что это за кокон?
- В просторечии его называют аурой. Обычно считают, что вокруг человеческого тела имеется некое светящееся облако, то есть аура, по характеру свечения которого можно судить о самочувствии и настроении человека.
- Кто это считает?
- Экстрасенсы и целители.
- Ничего себе, приехали!
- Да вы не пугайтесь! Ведь они на протяжение сотен лет изучали этот феномен, так что в его существовании сомневаться не приходится. Но в их интерпретацию следует, по-моему, внести кое-какие коррективы. Да вы, собственно, с ними в отчете ознакомились.
- Я бы очень хотел, Дмитрий Николаевич, чтобы вы в полный голос озвучили то, что отважились написать в своем так называемом «отчете»! Бумага все стерпит, но должна же быть и у вас научная совесть! Так что слушаю. Говорите!
- Знаете, господин Никандров, не разыгрывайте из себя мэтра... Если вы не в состоянии понять важности и новизны того, что вам преподносят на тарелочке, то забудьте о служебном росте. Помните, как поется: “Не раздобыть надежной славы, покуда кровь не пролилась”? Приготовьтесь, по-моему, вам предстоит развязать кровавую битву с собственными предрассудками.
- Мои предрассудки дело десятое! А вот, что вы мне прикажете делать с предрассудками действительных членов Академии Наук, которые будут решать мою судьбу?!
- А что, практика, которая критерий истины, уже не слишком серьезный довод в академических кругах?
- Серьезный. И в первую очередь практика финансирования. А о какой практике говорите вы?
- Всему свое время. Мне нужно доработать теорию до конца, сначала разобраться с механизмами обыденного сознания, а потом только заниматься проблемой осознания параллельных миров. Неужели это непонятно?
- Но ведь вы постоянно твердите о примерах “практического” подтверждения своих бредней, рассказывая при этом залихватские истории о якобы просмотренных вами снах. Вам бы в бумагомараки пойти, а не в астрофизики!.. Ну ладно, так что там насчет коконов?
Дмитрию показалось, что Никандров, обругав его, несколько успокоился, посчитав свой долг научного руководителя выполненным, и теперь готов слушать объяснения, к коим Дмитрий и приступил, стараясь быть предельно понятным.
- Как вы помните по предыдущим моим отчетам, наше осознание внешнего мира осуществляется благодаря пучкам одномерных волокон, выходящим наружу из человеческого тела через рецепторы. Каждое такое волокно тянется через пространство и на дальнем конце входит в контакт с каким-нибудь объектом, и тогда мы ощущаем его присутствие в своем мире. Мы, например, видим его. Или даже осязаем.
У каждого объекта, в свою очередь, есть своя линия мира, которая тянется за ним в прошлое и уходит в будущее, то есть, как бы вдоль времени. Так вот, волокна, исходящие из рецепторов, назовем их волокнами внимания, могут скользить вдоль линии мира объекта и доставлять в наше сознание впечатления о состоянии этого объекта в моменты прошлого. Потому-то у мозга и нет необходимости держать картину мира в памяти. Ведь существует механизм обращения внимания непосредственно к прошлым состояниям мира.
Волокон внимания у человека очень много. Для построения в нашем сознании картины привычного мира расходуется только их небольшая часть. А остальные волокна болтаются, как придется, создавая в сознании пеструю и неустойчивую мешанину внутреннего диалога, когда наши мысли устремляются в погоню за любым мелькнувшим в воображении образом.
Существуют методы воспитания этих дополнительных волокон внимания. Общее название для этих методов - йога. Мексиканские же маги говорят о воспитании второго кольца силы.
Это потому, что все волокна внимания, что поддерживают для нас картину привычного мира, они называют первым кольцом силы. Воспитав второе кольцо силы, йог или маг может забросить его в пределы любого момента времени или в любую точку мироздания, включая наш мир или параллельные миры. Ибо считается, что линии внимания сами по себе могут двигаться в пространстве-времени совершенно свободно, в любом направлении. Главное, чтобы человек имел представление о том, чего он хочет достичь. А этому учатся постепенно, под руководством тех, кто уже достиг.
Если у вас в воображении возникла картина, что человек может усилием воли сформировать пучок линий внимания и направить его за пределы нашего мира, например к другой планете, преодолевая миллионы к<