Несколько минут Забини и Гермиона шли в полном молчании по практически пустынным коридорам. Хотя в самом разгаре был день, ведь Гермионе удалось поспать не дольше часа, эльфов на их пути видно не было, а Нарциссы, которая теперь даже не поднималась с постели и сама слегла с хандрой на нервной почве - тем более. Тихо и беспрепятственно они дошли до Бежевого зала, откуда Забини, ухватив Гермиону за руку, трансгрессировал. Внезапный полёт занял какие-то секунды, после чего они очутились где-то в поле, а неподалёку от них со всех сторон виднелись густые зелёные леса.
- Как ты смог вывести меня из замка? – поражённо спросила Гермиона, которая теперь во все глаза смотрела на него, всерьёз начав подозревать, что это Малфой под оборотным зельем и никак иначе.
- Драко успел перекинуть на меня часть вашего связующего заклятия. Есть там свои хитрости, Грейнджер, хоть они и временные, - только и ответил он и отправился куда-то вперёд. – Теперь можно говорить, - сказав это, Забини на мгновение остановился и обернулся к растерянной Гермионе, которая и не думала сдвигаться с места и всё ещё с подозрением всматривалась в его лицо. – Нет, Грейнджер, я не Малфой, и он действительно сильно ранен. Он в нашем военном лагере, в своём шатре, и над ним врачуют колдомедики.
- Тогда зачем там я? – только и спросила Гермиона. Хотя она и была отчаянной гриффиндоркой, сейчас она всерьёз боялась увидеть Малфоя, особенно понимая, что это может быть их последняя встреча.
- Я не знаю, - вдруг признался Забини и, поджав губы, слегка качнул головой.
- Не знаешь?! – во все глаза уставилась на него Гермиона, которую ещё больше поразил такой несуразный ответ. Сильнее поджав губы, отчего они превратились в тонкую ниточку, Забини помедлил немного, но после всё же решил рассказать ей хоть что-то и покончить с этими загадками и тупиковой ситуацией, в которую он её поставил.
- Слушай, Драко нашли буквально час назад, если не меньше, под глубоким завалом. Тот подвал, в котором он оказался под разрушенным зданием, относился к тому строению, которое находилось на этом самом месте несколько столетий назад, и потому никто не мог его обнаружить: сейчас этих останков, старых полугнилых подвалов, уже не числится на картах. Большая удача, что мы вообще наткнулись на него. Вернее, это удалось сделать одному из эльфов, и то это было делом случая: он почувствовал слабый отголосок магии, который источала застрявшая там с Драко ведьма. Когда здание обрушилось, она в это время как раз находилась там. Эта женщина, как успел сказать Малфой – мать одного из заместителей передовых Хартпульских командиров, и всё это время она осторожно при помощи невербальной магии, коей она обладает, пыталась связаться со своими людьми. Но делала это крайне редко и очень осторожно, потому как боялась, что её ощутят, и эти сигналы, сгустки магии, перехватит кто-то из её врагов, что и произошло. Палочек же оба они лишились: те сгинули во время разрушения. Перед тем как Драко угодил под завалы, в него попало заклятие одного из солдат Хартпула. Вся загвоздка в том, что эти ублюдки создали новый вид заклятия, которого мы не знаем, и при помощи которого они, ввиду этого, могут истребить нашу армию. Сами они знают, как нейтрализовать его, как оттянуть саму болезнь и наступление смерти от последствий этого заклятия, и как полностью излечиться от него. Мы же – не имеем даже представления, нам оно пока неведомо, потому как они создавали его в условиях строжайшей секретности. Наша удача в том, что сын этой колдуньи Клариссы был одним из разработчиков заклятия, и она также, как я понял, в курсе всего, потому, не признав Драко в лицо, всё это время поддерживала в нём жизнь и врачевала над ним, пока они были в том подвале. У каждого из нас имеется легенда на случай, если мы попадём в плен, и нас не раскроют – так случилось и с ним. Потому эта женщина, решив, что он один из жителей Хартпула, помогала ему прежде. Сейчас же, узнав, кто он, она категорически отказывается спасать Малфоя и хоть как-то прикладывать руку к его выздоровлению. Более того, она фанатично ненавидит Пожирателей и будет только рада его смерти, которая всерьёз может наступить. У нас уже погибли прежде от этого же, как выяснилось, заклятия двое солдат.
- Неужели так сложно исцелить такого больного?! – не могла не спросить Гермиона, которая довольно медленно, находясь в немалом шоке от его рассказала, произнесла эти слова.
- В том то и дело, что очень сложно! Проблема заключается в том, что нейтрализовать действие этого заклятия можно только при помощи какого-то нового зелья, а его состав никому из нас неведом. Даже наши шпионы в Хартпуле по сей день не смогли выведать об этом какой-либо конкретной информации. Кларисса всё знает, и её будут пытать, но она очень упряма и настойчива. Как я сказал раньше: настоящий фанатик своего дела! И потому, не найди мы нужного состава, не подбери верных ингредиентов, мы попросту не сможем помочь Драко. Единственное, что нас спасает и играет нам пока на руку, так это время: умирают от этого заклятия, если никак не помогать в нужном ключе больному, как это делала прежде Кларисса, лишь спустя какое-то время. Кто-то может протянуть и восемь-десять часов, кто-то – пять-шесть, в зависимости от того, насколько у заражённого крепкий организм. Сколько ещё протянет Драко, я не имею ни малейшего понятия, но доктора говорят, что в лучшем случае где-то семь часов.
- Но зачем там, опять же, я? – даже дёрнула плечами немало поражённая Гермиона. – Я не понимаю!
- Мне это неизвестно, Грейнджер, но Драко настойчиво требовал привести тебя к нему. Он не успел рассказать, зачем ты там нужна. Дело в том, что он лишь на краткие мгновения, а когда-то на минуты, приходит в себя, а потом снова впадает в забытье. Его состояние, мягко говоря, паршивое: он подолгу находится в беспамятстве, его мучает сильный жар, сам он всё время харкает кровью, с трудом может стоять на ногах, а порой и вовсе не в состоянии подняться, потому сейчас всё время лежит. Лишь в те мгновения, когда сознание возвращается к нему, он может что-то рассказать. Всё, что он успел поведать мне, я пересказал тебе сейчас. Большего мне неизвестно, а терять время и ждать, когда он снова сможет осознанно говорить, было нельзя, потому мне пришлось сразу же отправиться за тобой. Он много бредит, путает образы, плохо видит, пока не приходит в себя, но даже в таком состоянии он почему-то несколько раз звал тебя. Он явно что-то задумал, а, может, у него есть идея, как можно его излечить, и чем ты можешь помочь. Как-никак, на уроках Зельеварения вы двое были лучшими из всех наших студентов, а ты вдобавок - одна из умнейших волшебниц Хогвартса. В любом случае, ты нужна там. Зачем именно - надеюсь, он сможет разъяснить сам.
- Я поняла тебя, - негромко сказала Гермиона и шумно выдохнула. Её взгляд пробежался по кронам деревьев и небу цвета лазури. От мысли о том, что Малфой находится на грани жизни и смерти, и она может как-то помочь ему или вовсе спасти, ей стало не по себе. Отчего-то в голову всё больше закрадывался такой вариант, что всё это было лишь бредом его воспалённого разума. Какую помощь она могла ему оказать? Без палочки, без возможности свободно передвигаться, без какой-либо практики в приготовлении зелий на протяжении долгого времени и, тем более, без чудо-рецепта! Всё это казалось Гермионе немыслимой фантастикой и потому воспринималось ею как нечто невозможное, однако просто так опускать руки и уходить также было глупо. Увидеть Малфоя уж точно стоило, тем более после того, насколько больно ей было от мысли, что его не стало в живых. Вопреки этой новости и всеобщим догадкам, он действительно оказался жив, но отнюдь не здоров. И потому, если она всерьёз могла чем-то помочь ему в этой сложной ситуации, попробовать уж точно стоило. – Пойдём. Веди, куда нужно! - через минуту, которую Забини дал ей на раздумья и осмысление всей этой неожиданной ситуации, сказала Гермиона. Ничего не говоря, он отправился вперёд, и теперь Гермиона уже последовала за ним. Не меньше трёх сотен метров они прогулялись пешком, после чего Забини, не останавливаясь, на ходу несколько раз взмахнул палочкой и без всяких слов применил нужные заклятия. Они и дальше направились вперёд по лесной поляне, но в какой-то момент Гермиона вдруг ощутила, словно её тело прошло сквозь некую прохладную плёнку, преодолело её, и та на какие-то пару секунд даже стала заметна. Она была прозрачной, но переливалась различными яркими отблесками, которые отдавали солнечным светом и всевозможными красками леса. Стоило миновать эту преграду, как перед глазами Гермионы открылся военный лагерь молодой группы Пожирателей Смерти, которой и руководил Малфой. Территория здесь и впрямь походила на военную базу: куча палаток, которые стояли строго выстроенными рядами; несколько открытых площадок: одна вблизи и две вдали - на которых обычно проходили сборы солдат и учения. С двух же сторон от того прохода, через который прошли Гермиона и Забини, стояло по одному эльфу, которые тут же впились в неё подозрительным взглядом.
- Она со мной! – предупредил их Забини, и они послушно кивнули ему. Гермиона снова отправилась за ним, не переставая оглядываться по сторонам.
- А если ты – не ты, а Хартпулец или любой другой враг под оборотным зельем? – поинтересовалась Гермиона, которая пыталась разглядеть, где же кончается этот лагерь. Как видано, он занимал размашистую территорию и был хорошо защищён от проникновения сюда посторонних людей.
- Уж поверь, система здесь отлажена: своих и чужих наши охранники сразу же отличают - на то Драко и подключил к этому эльфов с их магией и невероятными способностями. Да и попасть на территорию лагеря – весьма затруднительная задача: заклятия защиты и проникновения сюда всё время меняются, каждые пару дней, а каждую неделю, а когда и чаще, мы меняем саму территорию расположения нашего штаба. Было бы Хартпульцам или иным повстанцам так просто и легко навестить нас, - усмехнулся он, - они давно бы нас осадили и перерезали нам глотки. Но это не в их силах, - уверенно шагая между палаток, Забини поведал ей это всё. К немалому удивлению Гермионы, сегодня он был на редкость сговорчив. Хотя, как ей показалось, связано это было отнюдь не с его внезапной благосклонностью к ней или же с его неплохим настроением, а с той немалой долей переживаний, которые он также испытывал из-за той опасности, в которой находился Малфой, его близкий друг. Многие палатки, как заметила Гермиона, хотя бы немного, но отличались друг от друга. На самой территории было немноголюдно. Более того, солдат здесь почти не было видно: лишь единицы из молодых бойцов мелькали либо на площадках, либо вблизи своих шатров. В остальном же в лагере сейчас по большей части преобладали именно неподвижные, будто мраморные статуи, эльфы, которые в немалом количестве стояли на охране территории, практически окружали её по периметру.
- Ваша армия на битве? – спросила Гермиона, которую вдруг охватили новые волнения уже оттого, насколько реальным было увидеть такое место: один из лагерей Пожирателей Смерти, который был напрямую вовлечён в кровавую войну магов Великобритании.
- Разумеется. Половина солдат сражаются, половина - отсыпается, кто-то тренируется. У меня сейчас также должен быть отсыпной, но не до того, - коротко ответил он, а после остановился возле одного из шатров, цвет палатки которого был чистым, чёрным. Сама же ткань, окутывающая шатёр, хотя и походила на бархат, но была грубой и не имела никакого рисунка или узора. – Дай руку, - повернувшись к Гермионе, потребовал Забини. Помешкавшись всего мгновение, Гермиона протянула ему правую ладонь. Быстрым движением он достал откуда-то из кармана или же снял с ремня, увешанного немногочисленным холодным оружием, клинок и полоснул им ей вдоль ладони. Гермиона дёрнулась от неожиданности, но, даже несмотря на боль, вырываться из его хватки не стала. Из пореза хлынула кровь, и тогда Забини, потянув Гермиону за руку, провёл её ладонью по той ткани, что преграждала им проход. Алые капли моментально впитались в неё и бесследно исчезли, после чего Забини, отпустив Гермиону и явно не собираясь утруждать себя излечиванием её раны, пусть она и была неглубокой, направился вперёд, сказав ей лишь: - Заходи!
Сжав раненную руку в кулак, Гермиона пару секунд неподвижно простояла на месте, словно собираясь с мыслями и силами, но после поспешила за ним. Она спокойно прошла сквозь импровизированный для магических шатров проход, который также был зачарован, причём чёрной, опасной магией, которая только и могла защитить здешних ребят от чужаков и обезопасить в такие тёмные времена. Стоило ей оказаться внутри, как перед глазами предстал целый небольшой дом с множеством проходов и дверей. Гермионе уже приходилось однажды видеть в воспоминаниях Малфоя его шатёр, но тогда здесь не было видно стен, которые сейчас же стандартно отделяли комнаты друг от друга. Самой первой комнатой оказалась ни какая-нибудь гостиная или небольшой холл, а сразу кабинет с широким столом, множеством стульев и кресел вокруг него, а также кучей свитков и различных карт, которыми он был в избытке завален и которые также висели на стенах. Задерживаться здесь Забини и Гермиона не стали и сразу направились дальше по довольно узкому и маленькому для жилища лорда Малфоя коридору. Как Гермиона заметила, эта его обитель вообще была довольно строгой, и всё здесь было выполнено хоть и со вкусом, но в стиле минимализма. Следующей комнатой оказался просторный зал с мягким диваном, двумя креслами и низким столиком в самом центре, за которыми чуть дальше виднелось несколько дверей, две из которых были раскрыты настежь. Из-за дальней двери доносились напряжённые мужские голоса, а из-за той, что находилась рядом, справа, также были слышны разговоры, но их было в разы меньше. Послышался Гермионе оттуда же и некий женский голос. Та дверь, что располагалась слева и была заперта, как Гермионе поначалу показалось, вела в пустую комнатку. Чуть дальше также протянулся небольшой коридор, который, похоже, скрывал за собой ещё одну дверь. Осматриваться Гермионе было особо некогда, и потому она просто вопросительно посмотрела на Забини.
- Туда! – кивком головы указал он ей на дверь, что располагалась справа. Ощутив, как спину обдало холодом, Гермиона медленно приблизилась к ней и заглянула внутрь комнаты. Заходить она не осмелилась, задержавшись в проходе. Там находилась небольшая, но вместительная спальня, где по левой стороне стояла двуспальная кровать. На ней и лежал заметно исхудавший и мертвенной бледный, если не сказать больше: его кожа даже отдавала серым цветом – Малфой. На нём были только брюки и некогда белоснежная рубашка, расстёгнутая сейчас на все пуговицы и обильно перепачканная в области груди уже запёкшейся кровью. Волосы парня были растрёпаны, серые глаза бесцельно бегали по потолку, а его свистящее, очень тяжёлое дыхание было слышно даже с расстояния. Таким Малфоя Гермиона никогда прежде не видела и потому, сменившись в лице и на какой-то миг даже панически испугавшись за него, застыла на месте, не замечая никого и ничто вокруг. Её взгляд был прикован лишь к Малфою, который и впрямь был полуживым и уж точно находился в этот момент в беспамятстве. Лишь через десяток-другой секунд, кожей ощутив, что на неё устремились чьи-то взгляды, Гермиона поняла, что в комнате находятся и другие люди. Неловко подняв глаза и осмотревшись, она заметила, что на стоявших с обеих сторон от кровати стульях подле Малфоя сидели две девушки-близняшки. Они были тёмноглазыми мулатками, их волосы были длинными и собранными в хвосты, а сами они были скромно, хоть и вполне неплохо для простолюдин одеты. Рядом с ними на высоких подставках стояли тазики с водой, а в руках обе держали по тряпке, которыми они обрабатывали Малфоя. По правой же стене, почти рядом со шкафом, в углу сидела самая настоящая седовласая и морщинистая старушка, которую окружало двое молодых солдат; их палочки были направлены на неё. Одним из них являлся Эйден Фоули – друг Малфоя, которого Гермионе уже довелось прежде повстречать. Наконец увидев их всех, Гермиона даже немного растерялась и замялась, не зная, что ей делать, куда идти, да и зачем она вообще здесь. Снова и снова её взгляд притягивал к себе Малфой, который в какой-то момент вдруг хоть и резким движением, но совсем слегка приподнялся на правом локте и, отвернувшись в сторону, чуть дальше одной из близняшек, мучительно закашлялся кровью, брызги которой разлетались по грязному в том самом месте полу. Откинувшись потом назад на кровать, он стал судорожно дышать, – как Гермионе показалось, вовсе задыхаться, - в то время как его голова заметалась по подушке: с этой страшной хандрой он явно не знал себе покоя. Та близняшка, что сидела справа от него, тут же принялась протирать его окровавленные губы и подбородок.
- Не спускаешь с него глаз, так боишься за него, но не решаешься подойти. Что ж так? Смелее! – вдруг обратилась к Гермионе, очевидно, наблюдавшая теперь за ней одной колдунья из угла. Поражённо взглянув на неё, Гермиона пробежалась взглядом по лицам остальных, после чего обернулась и вопросительно посмотрела на Забини. Все в этот момент молчали, бесспорно, также с любопытством поглядывая уже за ней самой и больным Малфоем, тогда как Гермиона вовсе не знала, что ей делать и куда податься. Она была полностью погружена в свои переживания по поводу здоровья Малфоя, который умирал на глазах. Забини слегка пожал плечами, но уж точно не отказал ей в этой безмолвной просьбе. Заставив взять себя в руки, Гермиона прошла в саму спальню и несмелым шагом направилась к кровати. Та девушка, что сидела у неё на пути, отодвинулась на стуле и освободила ей дорогу. Гермионе было сильно неловко и неудобно находиться сейчас здесь: за Малфоя она всерьёз боялась и была бы только рада броситься в эту секунду к нему на шею и, плюнув на всё, обнять этого мерзавца, который всё-таки оказался жив. Вот только позволить себе такую вольность она никак не могла… За каждым её шагом всерьёз наблюдали и всё видели по её лицу: что она чувствовала, что переживала и как относилась к происходящему. Посторонним людям, вероятно, уже открылось даже больше, чем им следовало бы знать. И всё же Гермиона подошла к кровати и, слегка наклонившись к постели Малфоя, несмело коснулась дрожащими пальцами его локтя.
- Малфой! Малфой, ты слышишь меня? – негромким, хриплым голосом позвала она. Пожалуй, даже такой контакт на глазах всех этих людей был лишним, но, раз эта старушка уже озвучила всё то, что происходило с Гермионой и было заметно, обходить Малфоя стороной и делать вид, что она ничуть не переживает за него, было теперь глупо. Да и ничего предосудительного она, как видано, не делала, ведь все прекрасно знали, кто она такая: что Гермиона – любовница Малфоя.
- Какая ты стеснительная девушка. Могла бы и приобнять его, раз так трясёшься за этого человека, - снова подала голос та старушка.
- Замолкни! – грубо одёрнул её Фоули, но Гермиона проигнорировала слова их обоих.
– Малфой! – снова произнесла она и чуть крепче сжала его руку.
- Поцелуй хоть на прощание, ему будет приятно! – зачем-то, по какой-то, несомненно, нехорошей причине каверзным голосом сказала старушка, которая, как догадалась теперь Гермиона, и была той самой спасительницей Малфоя - Клариссой. Да только выглядела она значительно старше, чем рисовало воображение, основываясь на рассказах Забини. Пальцы не обращавшей на неё внимания Гермионы скользнули к ладони Малфоя, а сама она вся напряглась и взволнованно заморгала ресницами. Всё больше Гермионе стало казаться, что сейчас он всерьёз слышит её.
- Малфой, это я, Гермиона! – уже тише сказала она.
То, что произошло секундой позже, повергло всех в настоящий шок! Буквально за считанные мгновения Малфой, сознание которого прояснилось, очень резко откинул её руку и с силой оттолкнул от себя уже саму Гермиону, из-за чего она отскочила к шкафу и, не удержавшись на ногах, ударилась спиной и осела на пол. Сам же Малфой с перекошенным от ярости лицом быстро поднялся на ноги и порывистым движением подался к старушке. Сосредоточившись исключительно на какой-то своей цели и потому ничего уже не видя перед собой, он сбил с подставки тазик, из-за чего вся алого оттенка вода растеклась по полу, но его это не остановило. Двое немало ошарашенных таким исходом ребят, что были рядом со старушкой, даже не успели среагировать, как Малфой поднял её за горло вверх по стене, оторвав ноги от пола. Буквально пару секунд продержав её так, пока она ни захрипела, он гневно ударил старушку по лицу с такой силой, что она отлетела от него в сторону и вскрикнула, закрывая ладонями раскрасневшееся лицо. Перепуганная его выходной Гермиона зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Немало шокирована и напугана была не она одна, но и многие другие обитатели комнаты, в том числе и обхаживающие его девушки-близняшки.
- Поиграть со мной, мразь, решила? Не советую! Я ещё не сдох. Более того, я прекрасно помню и знаю, кто твои дети и внуки, и мне ничего не стоит ответить тебе взаимностью и порешить их всех в страшных муках, либо загнать на долгие годы в Замок Смерти! – произнёс вдруг Малфой, причём настолько жёстким, нечеловеческим голосом, что Гермиона, вдобавок ко всему не понимавшая, что здесь вообще происходит, вся задрожала…В особенности из-за смысла всерьёз брошенных им ужасающих слов. Сразу после Малфой опёрся рукой на стену и, с трудом держась на ногах, прижался лбом к её прохладной поверхности: всего за мгновение он прежде пришёл в себя, и теперь же за мгновение на глазах терял все жизненные силы.
- Малфой, что происходит? – спросил растерянный Фоули, который подался было к нему, дабы помочь вернуться в постель. Однако Малфой отшарахнулся от него на пару шагов.
- Я заразный и сильно! Они усилили заклятие, и Кларисса прекрасно знает, что станет со всеми вами, подцепи вы от меня эту халеру. Лично её это никак не коснётся: ей известно всё, что только можно, об этой болезни. Никому из вас же близко подходить ко мне нельзя! - не сводя со старушки разъярённого взгляда, рассказал он.
Услышав это, молодые ребята заметно напряглись и переглянулись. Ровно тоже сделали и немало напуганные сёстры, которые всё это время находились совсем близко к нему.
- Помогите ему дойти до кровати, - обратился к ним Забини. Те испуганно уставились на него, но он и не думал их щадить. – Живо! – командным тоном прикрикнул он. После этого девушки мгновенно повскакивали со своих мест и поспешили к Малфою. Они взяли его под руки, довели до постели и помогли после улечься на неё. И снова он, буквально через какие-то считанные секунды, закашлялся кровью, причём на этот раз его кашель был очень сильным, словно выворачивающим всё его нутро наизнанку. Гермиона поднялась на ноги и вжалась в шкаф: она всё никак не могла прийти в себя после случившегося инцидента. – Кто додумался привести её сюда? – строго произнёс Забини и возмущённо посмотрел на двух других ребят.
- Я привёл, - смело, однако разочаровано ответил Эйден. – Намеревался испробовать пару задумок, как достучаться до этой дуры. Как оказалось, то была не лучшая идея, и кроме мощнейших лучей Круциатусов в отношении неё ничто уже не поможет, - не вдаваясь в подробности, рассказал он о своём неудавшемся замысле. – Я уведу её, - сообщил он Забини, после чего схватил Клариссу за руку, резко дёрнул её на себя и поднял на ноги. – Иди, блять! – гаркнул на неё Фоули и, наставив на каверзную старушку палочку, повёл на выход из спальни. Вместе с ним, также сопровождая пленницу, ушёл и второй парень, которого Гермиона не знала. Она быстро посмотрела на Малфоя и увидела, что его снова атаковали сильный жар и забытье. Тогда Гермиона поспешила на выход и, схватив Забини за рукав, отвела его уже в зале в сторону.
- Что? Что мне делать, чем помочь? Я ничего уже не понимаю! – сбивчиво дыша, нервно проговорила она и уставилась в его лицо.
- Разберёмся по ходу дела. Сюда уже явилось несколько колдомедиков. Они пытаются подобрать ингредиенты для зелья и продумать, как действовать дальше. Идей пока немного, но кое-что можно попытаться…
- Грейнджер! – вдруг позвал её резким тоном Малфой. Забини замолчал и также устремил взгляд в спальню, которая была хорошо видна им с этого расстояния. – Подойди сюда! – уже тише позвал Малфой, мечась по подушке и не находя себе места. – А вы пока выйдите, оставьте нас все, - обратился он на этот раз к Забини и близняшкам. Девушки покорно поднялись со стульев и вышли в зал, где Забини отдал им приказ следовать за ним и, ещё раз пристально глянув на Гермиону, направился к той двери, из-за которой всё это время доносились громкие споры. Гермиона же пару раз моргнула, всё ещё пытаясь собраться с мыслями после таких потрясений. Не теряя времени, - ведь Малфой с лёгкостью мог погрузиться в беспамятство - она направилась к нему. Войдя в спальню, она предусмотрительно закрыла за собой дверь и только после обратила взгляд к Малфою. Тот снова опирался на локоть и вытирал, даже не глядя в её сторону, густую тёмно-вишнёвого цвета кровь со своих губ. Гермиона осталась стоять возле двери, в её глазах сквозили жалость к нему и страх: страх за то, что всё это всерьёз может закончиться для него слишком плохо. – Хреново выглядишь, Грейнджер, - наконец поднял на неё глаза Драко. - Как посмотрю, немало слёз пролила, как только узнала, что возможный спаситель бедных, несчастных и по всем фронтам обделённых загнулся на своей войне. Неудивительно, кто же ещё пойдёт с тобой на такую сделку! – не без сарказма бросил он, пока пытался хотя бы немного отдышаться.
- Кто бы говорил! Сам выглядишь не лучше зомби, - попыталась пошутить Гермиона, однако её голос всё равно дрогнул. Она ненадолго замялась, но потом всё же осмелилась добавить: - Я и за тебя боялась, причём очень сильно.
Драко ничего на это не сказал, а только мельком посмотрел на неё. Гермиона и не ждала сентиментального ответа, просто не хотела больше об этом молчать и снова делать вид, что ей всё равно на него. Нет, в этот раз всё было уж точно не так! И почему она нутром чувствовала, что всё-таки стоит переступить через свою гордость, а, может, в чём-то даже страхи, и необходимо дать ему понять это. Тем более сегодня, в такой-то двоякий и опасный для его жизни день.
- Подойди к комоду. На нижней полке, под одеждой, ты найдёшь свою палочку. Возьми её, - только и сказал он. Было заметно, что Малфой практически боролся с собственным отравленным ядом заклятия организмом, который усердно пытался заново ввести его в ужасающее состояние. Гермиона не стала впустую тратить время и задавать лишние вопросы, а сразу принялась выполнять указание. Комод находился справа от неё, в самом углу комнаты вблизи двери. Её палочка и впрямь лежала под парой аккуратно сложенных рубашек, и уже вскоре оказалась у Гермионы. Сжав её в ладони правой руки, Гермиона посмотрела на Малфоя.
- Зачем ты меня позвал? Что я могу сделать, чем помочь? – прямо спросила она. Хотелось сказать ему намного больше, пробыть здесь в разы дольше, но позволить себе такую роскошь Гермиона никак не могла, ведь понимала, что время упрямо бежало вперёд, и отсчёт последних часов жизни Малфоя немало ужасал и создавал для него строгие рамки. В этот момент, резко отвернувшись от неё, он снова закашлялся кровью. Около полминуты, не меньше, он мучился, словно пытаясь выплюнуть весомую часть своих лёгких, но потом немного отошёл и, схватив с одного из стульев тряпку, принялся вытирать лицо.
- Можешь помочь. Контролируй их, разбери состав. Тебе одной всерьёз нужно, чтобы я оставался живым. Я знаю тебя, при желании ты на ура выполнишь эту… миссию, - почти шёпотом обессилено закончил Драко и провёл рукой по лбу, на котором выступили крупные капли пота. Его снова стал мучить жар.
- Контролировать? Как тебя понять? И кого именно? – в замешательстве начала расспрашивать она, однако Малфой не ответил Гермионе в полной мере: его сознание снова начало затуманиваться, а сам он уже едва ли был здесь.
- Колдомедиков. Ты всё поймёшь… Помоги мне! – только эти слова он осилил сказать ей, после чего снова откинулся на подушки и зажмурил глаза, вопреки своим надеждам впадая в забытье.
- Малфой, не вздумай уходить! Не смей! – сказала ему, будто напоследок, Гермиона, пока его взгляд всё ещё был относительно ясным. Она была уверена: он услышал её слова, но сразу после Малфоя охватила агония. Гермиона была бы только рада и сама облегчить его плачевное состояние: приложить холодную тряпку к огненному лбу, побыть рядом - но находиться здесь и терять время ей больше было никак нельзя. Потому она как можно скорее покинула его спальню и направилась в соседнюю комнату звать к нему его сиделок, которые и сами, возможно, уже были заражены страшным вирусом. С собственной волшебной палочкой в руке она появилась в той части шатра, которая оказалась довольно небольшой столовой с прилегающей к ней кухонькой. Именно в ней и разместились те люди, что должны были спасти Малфою жизнь. В данный момент, помимо сразу же отправившихся к нему близняшек, там было четыре человека: Блейз Забини и трое неизвестных Гермионе колдунов. Двое из них были людьми преклонного возраста, и лишь одному на вид можно было дать не больше тридцати лет. Перед ними на обеденном столе были разложены различные пергаменты с пометками, раскрытые фолианты и стопки книг. Также стол был заставлен множеством пакетиков с самым разнообразным содержимым, которое только могло подойди для приготовления зелья, а с левого края стояло не меньше пяти котлов. – Малфой дал мне палочку, сказал помогать здесь, - практически отчиталась она перед Забини, потому как тот сходу насторожился, стоило ему заметить, что Гермиона внезапно завладела своим магическим атрибутом.
- Она не врёт, - заявил вдруг вошедший следом Эйден Фоули, который даже не взглянул на неё. Гермиону не могло не поразить, причём весьма неприятно, что их с Малфоем подслушивали. С другой же стороны, не было ничего удивительного в том, что никто здесь не доверял ей и относился с подозрением. Быть может, для Малфоя это в некой мере было даже хорошо, что о нём настолько пеклись и перепроверяли подпущенных к нему людей, но для Гермионы такая подозрительность к ней в любом случае несла мало что приятного. – Также он отдал распоряжение контролировать колдомедиков. Пока тебя не было, Блейз, он сообщил мне, что повстанцы имели намерение зачаровать их, чтобы они не лечили, а, наоборот, по мере возможности угробили как можно больше наших ребят. Мисс Грейнджер он и попросил заняться перепроверкой ингредиентов для его зелья: он доверяет ей в этом вопросе, - сухим тоном сообщил он, и лишь теперь для Гермионы многое встало на свои места.
- Вздор! – несдержанно выкрикнул один из пожилых колдомедиков, который прежде листал книгу. Его возмущённый взгляд впился в Гермиону. – И как вы предлагаете нам тогда работать? Под пристальным прицелом и тщательным контролем? Так наша срочная работа, по меньшей мере, замедлится, а может и вовсе не пойти, и тогда мистер Малфой останется без заветного зелья. Вот к чему приведёт ваша нелепая политика!
- Отчего же? Вы всерьёз полагаете, что хартпульцы не в состоянии провернуть подобное? Что это невозможно? Как раз таки для них это было бы очень умным, расчётливым и коварным ходом, а также блестящей стратегией. Уже благодаря этому они с лёгкостью могли бы уработать немало наших ребят. Мы бы и не прознали об этом в ближайшее время, как и не догадались, что к чему, не выведай всё Малфой от Клариссы, пока они находились под завалами, - вмешался Забини. В отличие от других, он был сейчас весьма серьёзен и явно обдумывал всё то, что ему доложили.
- Лично я согласен с мистером Гордоном, - вмешался уже молодой колдомедик, который прежде согласно кивал, когда высказывался его старший коллега. – Это попросту унижение и вздор – то, что нас подозревают в подобном! А тем более, что нас будет контролировать и всё время дёргать какая-то девчонка, к тому же без должного образования в этой области…
- Послушайте, - негромким голосом попыталась вставить своё слово Гермиона. Ей стало теперь более чем неуютно находиться здесь.
- А что вы так дёргаетесь-то? – усмехнулся Фоули и пристально стал всматриваться в их лица.
- Что дёргаемся? – вспылил всё тот же пожилой худощавый колдомедик и поправил съехавшие на переносице очки. – Я повторю свой вопрос: как вы прикажете нам выполнять свою работу? Призовите в таком случае других, независимых лекарей, которые не присутствовали здесь ранее, и пусть они берутся за это дело!
- Мистер Гордон, вы прекрасно знаете, что разыскать других профессионалов в столь короткий срок будет для нас весьма затруднительно! К тому же многие колдомедики без того излишне загружены, – сказал на это вполне ровным голосом Забини, встретившись с тем взглядом.
- Вы и так поставили нас в весьма затруднительное положение, дали нам слишком сложное задание, которое мы должны к тому же выполнить в кротчайшие сроки, отчего напрямую зависит жизнь мистера Малфоя…
- Мистер Гордон, - предприняла ещё одну попытку заговорить Гермиона, но её словно бы не услышали. Крайне эмоциональный и вспыльчивый колдомедик, который уж точно немало ценил собственную персону, никого больше не слышал и не думал замолкать, пока, как видано, не добьётся своего.
- …Отчитываться же за неудачный исход, в случае чего, придётся нам, и всех собак повесят также на нас! А тут ещё и этот несуразный контроль, осуществлять который будет юная девчонка, известная всему миру любовница мистера Малфоя и бывшая подруга Гарри Поттера! Если кого и стоит проверить, и чей каждый шаг будет верным контролировать, так это её! Мистер же Малфой если и мог призвать её для такой работы, то только находясь в бреду!
- Займитесь уже своей работой! – чуть громче затребовал Эйден Фоули, которого, бесспорно, немало стал подбешивать весь этот конфликт и само поведение заносчивого колдомедика.
- Только в том случае, если мисс Грейнджер покинет нас! – не без гонора ответил ему сейчас молодой колдомедик и окинул Гермиону презрительным взглядом.
- Я солидарен со своим помощником. Николас прав, это уже слишком для нас! – затряс головой скривившийся мистер Гордон.
- Я не буду вам мешать, - громче и уверенней произнесла Гермиона, на что мистер Гордон, который всё-таки счёл нужным услышать её речь, насмешливо рассмеялся.
- Нет уж, милочка, именно это ты и будешь делать! Одно дело – эти подозрения, которые в теории имеют под собой почву, но контроль со стороны какой-то профурсетки? Или мистер Малфой совсем выжил из ума, или он слишком зазнался, раз считает…
В какой-то момент Гермиона перестала его слушать – всё и так было понятно. Она и сама прекрасно знала, что её презирает слишком большое количество людей: для одних она стала предательницей Гарри Поттера, для других – чересчур хитро и ловко устроившейся подле Малфоя обольстительницей, которая через постель выторговала всё, что имела на сегодняшний день. Разбираться в правде и том, что происходило в её жизни на самом деле, никому не было интересно – всем нужен был козёл отпущения, и именно на эту роль выбрали её. Как ей порой казалось, даже о Гарри и Роне все уже в некой мере позабыли, ведь о них почти ничего не было слышно, но вот о ней – нет! Слухи, сплетни, пересуды, усиленное перемывание её костей, а в особенности её личной жизни - всё это было слишком интересным для бестолковых и недалёких людишек. И даже те, кто не занимал себя этим, в большинстве своём теперь едва ли не заведомо относились к ней с презрением и пренебрежением. Ввиду этого Гермионе порой вовсе начинало казаться, что ради спокойствия собственной души ей больше не стоит покидать пределы надёжных ст