Фицджеральд.
· Судьба и случай в романе Фрэнсиса Скотта Фитцджеральда «Великий Гэтсби».
Читая роман, отметьте примеры употребления в нем слов «судьба», «случай» и близких к ним по смыслу. Вспомните другие произведения, в которых поднимаются темы соотношения «предназначения», «обусловленности» и свободной воли человека («Эдип-царь» Софокла, «Жак-фаталист» Дидро, «Красное и черное» Стендаля, «Герой нашего времени» Лермонтова). Прокомментируйте фрагмент из IV главы романа (перевод Евгении Давыдовны Калашниковой):
Когда Джордан Бейкер досказывала мне эту историю, мы уже давно успели уйти из «Плаза» и в открытой машине ехали по аллеям Центрального парка. Солнце уже скрылось за высокими обиталищами кинозвезд на Пятидесятых улицах западной стороны, и в душных сумерках звенели ясные голоса детей, выводивших, точно сверчки на траве, свою песенку:
Я арабский шейх,
Люблю тебя больше всех.
Я примчусь к тебе во сне
На быстроногом скакуне.
– Странное совпадение, – сказал я.
– А это вовсе не совпадение.
– То есть как?
– Гэтсби нарочно купил этот дом, так как знал, что Дэзи живет недалеко, по ту сторону бухты.
Значит, не только звезды притягивали его взгляд в тот июньский вечер. Он вдруг словно ожил передо мной, вылупившись из скорлупы своего бесцельного великолепия.
– Вот он и хотел вас просить, – продолжала Джордан, – может быть, вы как-нибудь позовете Дэзи в гости и позволите ему тоже зайти на часок.
Я был потрясен скромностью этой просьбы. Он ждал пять лет, купил виллу, на сказочный блеск которой слетались тучи случайной мошкары, – и все только ради того, чтобы иметь возможность как-нибудь «зайти на часок» в чужой дом.
· «Закат Америки» в романе Фрэнсиса Скотта Фитцджеральда «Великий Гэтсби».
Первый вариант названия романа «Великий Гэтсби» - «Тримальхион с Лонг-Айленда». По одной из версий, имя Гэтсби следует понимать как «God’sBoy» – «Сын Божий». Скотт Фицджеральд был внимательным читателем книг Эрнеста Ренана «Жизнь Иисуса» и Освальда Шпенглера «Закат Европы». Ознакомьтесь с идеями этих авторов. Подумайте, в чем содержание романа перекликается с ними. Обратите внимание на римские аллюзии в романе, на игру с пространственными определениями «Запад» и «Восток». Прокомментируйте фрагмент из главы I романа (перевод Евгении Давыдовны Калашниковой):
– Цивилизация идет насмарку, – со злостью выкрикнул Том. – Я теперь стал самым мрачным пессимистом. Читал ты книгу Годдарда «Цветные империи на подъеме»?
– Нет, не приходилось, – ответил я, удивленный его тоном.
– Великолепная книга, ее каждый должен прочесть. Там проводится такая идея, если мы не будем настороже, белая раса… ну, словом, ее поглотят цветные. Это не пустяки, там все научно доказано.
– Том у нас становится мыслителем, – сказала Дэзи с неподдельной грустью. – Он читает разные умные книги с такими длиннющими словами. Том, какое это было слово, что мы никак…
– Не просто книги, а научные труды, – возразил раздраженно Том – Этот Годдард развивает свою мысль до конца. От нас, от главенствующей расы, зависит не допустить, чтобы другие расы взяли верх.
– Мы должны сокрушить их, – шепнула Дэзи, свирепо подмигивая в сторону солнца, пламеневшего над горизонтом.
– Вот если б вы жили в Калифорнии… – начала мисс Бейкер, но Том прервал ее, шумно задвигавшись на своем стуле.
– Суть в том, что мы – представители нордической расы. Я, и ты, и ты, и… – После мгновенного колебания он кивком головы включил и Дэзи, и она тотчас же снова подмигнула мне. – И все то, что составляет цивилизацию, создано нами – наука там, и искусство, и все прочее. Понятно?
· «Великий Гэтсби» как криминальный роман.
Один из аспектов содержания романа – связи Гэтсби с преступным миром. Вспомните классические фильмы американского кинематографа на соответствующую тему. («Крестный отец» (1972 – 1990) Фрэнсиса Форда Копполы, «Афера» (1973) Джорджа Роя Хилла, «Славные парни» (1990) Скорсезе, «Билли Бадгейт» (1991) Роберта Бентона и др.). Подумайте о причинах популярности темы в американском искусстве, о символике образа гангстера, об аналогичных явлениях в европейской и отечественной художественной традиции.
Хемингуэй.
· Особенности психологизма и сюжетная логика рассказа Эрнеста Хемингуэя «Кошка под дождем».
Чехова часто называют в числе литературных образцов для Хемингуэя. Борис Парамонов проводит параллели между творчеством Хемингуэя и русским акмеизмом (с творчеством Ахматовой прежде всего). Обратите внимание, что Ахматова была всего десятью годами старше Хемингуэя. Подумайте, что в рассказе «Кошка под дождем» может служить основанием для таких сопоставлений.
Обратите внимание на смену точек зрения, роль детали в организации подтекста, особенности построения диалога, использование иноязычной речи.
Охарактеризуйте соотношение внешнего и внутреннего действия в рассказе. Возможны ли разные интерпретации происходящего? Подумайте о том, как изображены отношения мужчин и женщин в других рассказах книги «В наше время» («Индейский поселок», «Доктор и его жена», «Что-то кончилось», «Мистер и миссис Элиот», «Не в сезон»). Как соотносится любовный сюжет Хемингуэя с сюжетом классического европейского любовного романа?
· Книга рассказов Хемингуэя «В наше время»: сюжет и композиция.
Охарактеризуйте особенности построения книги «В наше время». Подумайте о своеобразном энциклопедизме «Нашего времени»: в книге представлены разные страны и континенты, разные жизненные сферы, разные типы человеческих отношений (старшие и младшие, мужчины и женщины, мужчины-ровесники). Вспомните другие книги, построенные подобным образом.
Сюжет допустимо определять как временную последовательность событий, композицию – как последовательность их представления в повествовании. Подумайте, в каком смысле можно говорить о едином сюжете книги? Как соотносятся между собой образы Ника Адамса, Гарольда Кребса, Джорджа («Кошка под дождем»), американца в рассказе «Не в сезон», рассказчиков в рассказах «Революционер» и «Мой старик». Как соотносится сюжет «Нашего времени» с сюжетом классического романа воспитания?
Попытайтесь выявить закономерности в последовательности и чередовании рассказов книги и интермедий («глав»).
Обратите внимание на то, что в 1924 году под тем же названием «в наше время» (именно с маленькой буквы) Хемингуэем была опубликована маленькая книжка, состоявшая из 18 глав, которые в издании 1925 года стали интермедиями или обрамляющим рассказом (кроме глав 10-й и 11-й, которые в 1925 году были опубликованы как рассказы «Очень короткий рассказ» и «Революционер»). Подумайте о художественных принципах первого варианта «Нашего времени». Учитывая склонность Хемингуэя к возвращению к мотивам «нашего времени» в позднем творчестве, можно сделать интересные выводы об общем характере развития его творчества.
Прокомментируйте заключительный фрагмент книги «В наше время» (L'ENVOI)
Король работал в саду. Казалось, он очень мне обрадовался. Мы прошлись по саду. «Вот королева», – сказал он. Она подрезала розовый куст. «Здравствуйте», – сказала она. Мы сели за стол под большим деревом, и король велел принести виски и содовой. «Хорошее виски у нас пока еще есть», – сказал король. Он сказал мне, что революционный комитет не разрешает ему покидать территорию дворца. «Пластирас, по-видимому, порядочный человек, – сказал король, – но ладить с ним нелегко. Впрочем, я думаю, он правильно сделал, что расстрелял этих молодцов. (Воригиналедалееследуетфраза: «If Kerensky had shot a few men things might have been altogether different».) Конечно, в таких делах самое главное – это чтобы тебя самого не расстреляли!»
Было очень весело. Мы долго разговаривали. Как все греки, король жаждал попасть в Америку.
Фолкнер.
По доступным источникам уточните свои представления об истории американского Юга, о Гражданской войне в США, о борьбе за расовое равноправие. Обратите внимание, что борьба за расовое равноправие и история Юга – это два переплетающихся, но разных сюжета.
Вспомните известные вам книги, посвященные этой тематике («Приключения Гекльберри Финна» Марка Твена, «Хижина дяди Тома» Гарриет Бичер-Стоу, «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл, «Убить пересмешника» Харпер Ли, «Признания Ната Тернера» Уильяма Стайрона). Из фильмов посмотрите, помимо экранизаций романов Марка Твена, Харпер Ли и Митчелл, еще и «Рождение нации» (1915) Дэвида Гриффита, «Миссисипи в огне» (1988) Алана Паркера и «Малкольм Икс» (1992) Спайка Ли. Из новых – «Двенадцать лет рабства» (2013) Стива МакКуина, «Лавинг» (2016) Джеффа Николса. Вообще-то библиография и фильмография по теме необозрима.
Подумайте о возможности проведения культурных и политических параллелей между историей американского Юга и событиями отечественной истории.
· Тема рока в произведениях Фолкнера
Определение романа Фолкнера как «трагедии рока» очень распространено в критической литературе, однако должно употребляться сознательно. И понятие «трагедия», и понятие «рок» не являются очевидными. Прежде всего, трагедией рока была античная трагедия. В свою очередь, античная трагедия была формой богослужения, обрядом, отправляемым во славу божества. Соответственно, и «рок» не может пониматься как некое враждебное человеку начало. Подумайте, можно ли с такими уточнениями применить определение «трагедия рока» к роману «Шум и ярость»?
Во-вторых, семейная история Компсонов представлена в романе с четырех разных позиций. Не с каждой из этих позиций события истории рода складываются в трагедию.
Наконец, трагедия предполагает вину. В литературе, особенно отечественной, «проклятие Юга» обычно связывается с рабством. Однако отношения негров и белых в романе «Шум и ярость» явно не находятся на первом плане (в отличие от романов «Свет в августе» или «Осквернитель праха»). Также второстепенную роль играют в романе вопросы, связанные с драматической историей Юга (в отличие от романа «Авессалом, Авессалом!» или цикла «Сойди, Моисей»). Что же, в таком случае, должно рассматриваться как преступление, запускающее механизм возмездия?
Фрагмент для анализа
Ти-Пи пришел, сел доить.
– Почему ты к доктору не сходишь? – сказал Ти-Пи.
– Доктор тут не поможет, – сказал Роскус. – Место у нас такое.
– Какое-такое? – сказал Ти-Пи.
– Злосчастное тут место, – сказал Роскус. – Ты кончил – впусти теленка.
"Злосчастное тут место", сказал Роскус. Позади него и Верша огонь вставал, падал, скользил по их лицам. Дилси уложила меня. Постель пахла Ти-Пи. Хорошо пахла.
– Что ты в этом смыслишь? – сказала Дилси. – Озаренье тебе было, знак был даден, что ли?
– Не надо озаренья, – сказал Роскус. – Вот он, знак, в постели лежит. Пятнадцать лет, как люди видят этот знак.
– Ну и что? – сказала Дилси. – Ни тебе, ни твоим вреда он никакого не принес. Верш работает, Фрони замуж выдана, Ти-Пи подрастет-заступит тебя, как вовсе ревматизмом скрутит.
– Двоих уже взял господь у них, – сказал Роскус. – Третий на очереди. Знак ясный, сама не хуже меня видишь.
– В ту ночь сова ухала, – сказал Ти-Пи. – Еще с вечера. Налил я Дэну похлебки – так и не подошел пес. Ближе сарая ни в какую. А только стемнело – завыл. Вот Верш тоже слышал.
– Все мы на той очереди, – сказала Дилси. – Покажи мне человека, чтобы вечно жил.
– Не в одних только смертях дело, – сказал Роскус.
– Знаю я, о чем ты, – сказала Дилси. – Вот будет тебе злосчастье, как скажешь ее имя вслух – сам будешь сидеть с ним, успокаивать.
– Злосчастное тут место, – сказал Роскус. – Я с самого его рожденья заприметил, а как сменили ему имя, понял окончательно.
– Хватит, – сказала Дилси. Выше укрыла меня одеялом. Оно пахло Ти-Пи.
– Помолчите, пусть заснет.
– Знак ясный, – сказал Роскус.
Перевод Осии Сороки
· Квентин и Джейсон Компсоны в романе Фолкнера «Шум и ярость».
Фрагмент для анализа:
Отделался от него наконец, но стоит мне только вынуть из кармана этот конверт, как опять что-нибудь. Они все приехали в город на представление, прямо косяками хлынули отдавать свои денежки ловкачам, от которых городу ни пользы, ни дохода, если не считать того, что хапуги в городской управе поделят между собой. А Эрл хлопочет, суетится, как курица по курятнику: "Слушаю вас, мэм. Мистер Компсон вас обслужит. Джейсон, покажи-ка даме маслобойку", – или: "Джейсон, отпусти на пять центов гардинных колец".
Да уж, Джейсона работа любит. Конечно, говорю матушке, в университеты нас не посылали, не обучали в Гарвардском, как ночью прыгать с моста, не умея даже на воде держаться; а в Сивонийском вообще, что такое вода, не проходят. Так и быть, говорю, пошлите меня в университет нашего штата – может, выучусь пипеткой стенные часы заводить и заступлю на место Бена, и тогда Бена сможете послать служить на флот. А нет – так в кавалерию, там мерины в ходу. А тут еще она Квентину прислала ко мне на прокорм. Что ж, говорю, и это тоже правильно – чем мне на север ехать куда-то на должность к ним в банк, так они мне прямо на дом прислали мою должность. Тут матушка в слезы, а я ей:
– Что вы, что вы, я не возражаю, пусть живет; чтобы вам сделать удовольствие, я и службу могу бросить, и сам буду нянчить ее, а уж вы с Дилси позаботитесь, чтоб у нас мучная кадь не пустовала, или Бена в кормильцы приспособьте. Отдайте его напрокат в бродячий цирк, непременно где-нибудь в других местах найдутся охотники платить за погляденье десять центов.
Перевод Осии Сороки
· История Кэдди в романе Фолкнера «Шум и ярость»
Фрагмент для анализа:
Я замолчал и пошел в воду, и пришел Роскус, зовет ужинать, а Кэдди говорит: "Еще рано ужинать. Не пойду".
Она мокрая. Мы играли в ручье, и Кэдди присела в воду, замочила платьице, а Верш говорит:
– Замочила платье, теперь твоя мама тебя выпорет.
– А вот и нет, – сказала Кэдди.
– Откуда ты знаешь, что нет? – сказал Квентин.
– А вот и знаю, – сказала Кэдди. – А ты откуда знаешь, что да?
– Мама говорила, что накажет, – сказал Квентин. – И потом, я старше тебя.
– Мне уже семь лет, – сказала Кэдди. – Я сама все знаю.
– А я еще старше, – сказал Квентин. – Я школьник. Правда, Верш?
– И я пойду в школу в будущем году, – сказала Кэдди. – Как только начнется. Правда, Верш?
– Сама знаешь, за мокрое платье пороть будут, – сказал Верш.
– Оно не мокрое, – сказала Кэдди. Встала в воде, смотрит на платье.
– Я сниму, оно и высохнет.
– А вот и не снимешь, – сказал Квентин.
– А вот и сниму, – сказала Кэдди.
– Лучше не снимай, – сказал Квентин.
Кэдди подошла к Вершу и ко мне, повернулась спиной.
– Расстегни мне, Верш, – сказала Кэдди.
– Не смей, Верш, – сказал Квентин.
– Твое платье, сама и расстегивай, – сказал Верш.
– Расстегни, Верш, – сказала Кэдди. – А то скажу Дилси, что ты вчера сделал. – И Верш расстегнул.
– Попробуй сними только, – сказал Квентин. Кэдди сняла платье и бросила на берег. На ней остались лифчик и штанишки, больше ничего, и Квентин шлепнул ее, она поскользнулась, упала в воду. Поднялась и стала брызгать на Квентина, а Квентин стал брызгать на нее. И Верша и меня забрызгало. Верш поднял меня, вынес на берег. Он сказал, что расскажет про Кэдди и Квентина, и они стали брызгать на Верша. Верш ушел за куст.
– Я скажу про вас мэмми, – сказал Верш.
Квентин вылез на берег, хотел поймать Верша, но Верш убежал, и Квентин не догнал. Квентин вернулся, тогда Верш остановился и крикнул, что расскажет. И Кэдди крикнула ему, что если не расскажет, то может вернуться.
И Верш сказал, что не расскажет, и пошел к нам.
– Радуйся теперь, – сказал Квентин. – Теперь нас высекут обоих.
– Пускай, – сказала Кэдди. – Я убегу из дому.
– Убежишь ты, как же, – сказал Квентин.
– Убегу и никогда не вернусь, – сказала Кэдди. Я заплакал, Кэдди обернулась и сказала: – Не плачь. – И я перестал. Потом они играли в воде. И Джейсон тоже. Он отдельно, дальше по ручью. Верш вышел из-за куста, внес меня в воду опять. Кэдди вся мокрая и сзади грязная, и я заплакал, и она подошла и присела в воде.
– Не плачь, – сказала Кэдди. – Я не стану убегать.
И я перестал. Кэдди пахла как деревья в дождь.
Перевод Осии Сороки
Литература по всем темам:
Аллен У. Традиция и мечта. М., 1970.
Зарубежная литература XX века: Учеб. пособие / Под ред. В. М. Толмачева. М., 2003.
Зарубежная литература ХХ века: Учеб. / Под ред. Л. Г. Андреева. М., 1996, 2001.
Засурский Я. Н. Американская литература ХХ века. М., 1984.
Литературная история США. М., 1979. Т. III.
Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001.
Руднев В. П. Словарь культуры ХХ века. М., 1997.
Сурова О.Ю. Человек в модернистской культуре // Зарубежная литература второго тысячелетия. 1000 – 2000: Учеб. пособие / Под ред. Л.Г. Андреева. М., 2001.
Толмачев В. М. От романтизма к романтизму: Американский роман 1920-х гг. и проблема романтической культуры. М., 1997.
Толмачев В. М. Роман США 20-х гг. ХХ в. М., 1992.
Фрэнсис Скотт Фицджеральд:
Гайсмар М. Фицджеральд, Орест в отеле «Риц» // Гайсмар М. Американские современники. М., 1976.
Горбунов А. Н. Романы Ф. С. Фицджеральда. М., 1974.
Засурский Я. Н. Потерянное поколение: Ф. С. Фицджеральд и «поэзия отрицательных величин» //Засурский Я. Н.
Зверев А. М. Фрэнсис Скотт Фицджеральд // Фицджеральд. Избр. произв. В 3 т. М., 1994. Т. 1.
Лосев А. Ф. Исторический смысл эстетического мировоззрения Рихарда Вагнера // Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991.
Олдридж Джон. Жизнь Гэтсби //Олдридж Джон. После потерянного поколения. М., 1981.
Ренан Э. Жизнь Иисуса.
Старцев А. И. От Уитмена до Хемингуэя. М., 1981.
Тернбулл Э. Фицджеральд. М., 1981.
Шпенглер О. Закат Европы (Введение).
Эрнест Хемингуэй
Анастасьев Н. Творчество Эрнеста Хемингуэя. М., 1981.
Грибанов Б. Т. Хемингуэй. М., 1971.
Грибанов Б. Т. Эрнест Хемингуэй. Герой и время. М., 1980.
Кашкин И. А. Эрнест Хемингуэй. М., 1966.
Лидский Ю. Я. Творчество Эрнеста Хемингуэя. Киев, 1978.
Парамонов Б. К вопросу о пастеризации молока, или Норман Роквелл и Эрнест Хемингуэй. https://www.svoboda.org/content/transcript/24202990.html
Парамонов Б. Подростку исполнилось сто.https://www.svoboda.org/content/transcript/24203019.html
Росс Л. Портрет Хемингуэя. М., 1966.
Старцев А. И. Хемингуэй и потерянное поколение // Старцев А. И. От Уитмена до Хемингуэя. М., 1981.
Уоррен Р. П. Хемингуэй // Уоррен Р. П. Как работает поэт. М., 1986.
Финкельштейн И. Л. Хемингуэй-романист. 20–30-е годы. Горький, 1974.
Уильям Фолкнер
Анастасьев Н. Владелец Йокнапатофы. М., 1991.
Анастасьев Н. Уильям Фолкнер в воздухе и на суше. Вопр. лит. 2001. № 3.
Засурский Я. Н. Поток сознания: «Шум и ярость» У. Фолкнера. Литература протеста и несогласия //Засурский Я. Н. Американская литература ХХ века. М., 1984.
Зверев А. М. Фолкнер-новеллист. Йокнапатофа и ее обитатели // Фолкнер У. Собрание рассказов. М., 1977.
Злобин Г. П. Падение дома Компсонов // Иностр. лит. 1973. № 1.
Злобин Г. П. Тяжба со временем // Злобин Г. П. По ту сторону мечты. Страницы американской литературы ХХ века. М., 1985.
Каули М. Уильям Фолкнер. Свежий взгляд на Фолкнера //Каули М. Дом со многими окнами. М., 1973.
Ландор М. Трагический герой Фолкнера (Тяжкое наследие американских веков в романе «Авессалом, Авессалом») // Иностр. лит. 1982. № 1.
Мендельсон М. О. Фолкнер, Особняк // Мендельсон М. О. Роман США сегодня – на заре 80-х. М., 1985; Мендельсон М.О. Роман США сегодня. М., 1977.
Олдридж Джон. Львы умирают //Олдридж Джон. После потерянного поколения. М., 1981.
Палиевский П. В. Америка Фолкнера (об «Осквернителе праха») // Иностр. лит. 1968. № 2; Палиевский П. В. Литература и теория. М., 1979.
Парамонов Б. Россия: глазами Фолкнера // Парамонов Б. След: Философия. История. Современность. М., 2001.
Савуренок А. К. Романы У. Фолкнера 1920–1930-х годов. Л., 1979.
Сартр Ж. П. О романе «Шум и ярость». Категория времени у Фолкнера // Сартр Ж. П. Ситуации. М., 1998.
Старцев А. И. От Уитмена до Хемингуэя. М., 1981.
Уоррен Р. П. Уильям Фолкнер // Уоррен Р. П. Как работает поэт. М., 1988.
Вопрос 1. Пасхальный миф в романе Фолкнера «Шум и ярость»
Читать:
Уильям Фолкнер. Шум и ярость.
Фрагмент:
Из части четвертой
Большинство пришедших в церковь женщин, сгрудясь в сторонке, занятобыло разговором. Но вот звякнул колоколец, они разошлись по местам, и сминуту паства сидела и ждала. Колоколец звякнул вторично. Хор встал, запел,и все головы, как одна, повернулись к входящим. В упряжи из белых лент ицветов шестерка малышей – четыре девочки с тряпичными бантиками в тугихкосичках и два под машинку остриженных мальчика – подвигалась по проходу, апозади детей шли друг за другом двое. Шедший вторым был внушителенразмерами, светло-кофеен лицом, сановит, в белом галстуке и сюртуке. Головаего была величественна и глубокодумна, сочными складками выпирала холка изворотника. Но он был здешний пастор, и головы остались по-прежнему обращеныназад, в ожидании приезжего священнослужителя, и лишь когда хор смолк, всепоняли, что проглядели его; когда же тот, проследовавший первым, взошел навозвышение, все так же держась впереди пастора, – смутный ропот, вздохразнесся, звук удивления и разочарования.
Приезжий был щуплый человечек в потертом аляпововом пиджачке. Личико унего было черное и сморщенное, как у престарелой обезьянки. Опять запел хор, – малыши встали все шестеро и пропели безголосо, писклявыми испуганнымишепоточками, – и все это время прихожане в какой-то оторопи глядели назамухрышку, присевшего рядом с монументальной тушей пастора и от этогоказавшегося еще щуплей и захудалой. Все так же оторопело, не веря глазам,сидели они и слушали, как пастор, встав, представлял гостя собравшимся всочных и раскатистых тонах, елейная торжественность которых лишьподчеркивала весь мизер приезжего.
– И стоило везти такое к нам аж из Сент-Луиса, – шепнула Фрони.
– Что ж, я видывала и почудней орудия божьи, – ответила Дилси. –Тш-ш-ш, – зашептала она Бену. – Они запоют сейчас снова.
Гость поднялся и заговорил, и речь его звучала как речь белого. Голос унего оказался бесстрастный, холодный, несоразмерно зычный. И ониприслушались – из любопытства, как если бы мартышка вдруг заговорила. Сталиследить за ним, как за канатоходцам. Даже невзрачность его позабыли – таквиртуозен был этот бег, балансировка и скольженье по ровной и холоднойпроволоке голоса; и когда наконец, плавно и стремительно сойдя на низы, онсмолк, стоя у аналоя, положив на него поднятую на уровень плеча руку, аобезьяньим своим тельцем застыв, как мумия или как опорожненный сосуд,слушатели вздохнули и пошевелились, точно пробуждаясь от сна, приснившегосявсем им сообща. Позади кафедры хор обмахивался веерами не переставая. Дилсипрошептала: "Тш-ш. Запоют, запоют сейчас".
И тут раздался голос:
– Братие.
Проповедник не изменил позы. Не снял с аналоя руки, так и стоялнедвижно, пока голос затухал в гулких отзвуках меж стенами. Как день отночи, разнился этот голос от прежнего; печалью тембра напоминая альтгорн изападая в сердца их, он заново звучал там, когда уже и эхо кончилонакатывать, затихло.
– Братие и сестрие, – раздалось снова. Проповедник убрал руку,заходил взад-вперед пред аналоем – убогая, в три погибели скрюченнаяфигурка человека, давно и наглухо замуровавшегося в борьбу с беспощаднойземлей. – Во мне жива память и кровь агнца божьего! – Сгорбясь, заложивруки за спину, он упорно вышагивал из угла в угол помоста под колокольцем ибумажными фестонами. Он был как стертый обломок утеса, снова и сновазахлестываемый, крушимый волнами собственного голоса. Казалось, он теломсвоим питает этот голос, что, как упырь, впился в него и поглощает на глазаху них всех, и вот уже не осталось ни его, ни их, ни даже голоса, а одни лишьсердца говорили с сердцами в поющих ладах, и в словах уже не было нужды, –и когда он застыл, заведя руку на аналой для опоры, задрав обезьянье лицо,точно распятый в светлой муке, преодолевшей, лишившей всякого значениянеказистость его и убогость, – протяжный выдох-стон исторгся из слушателей,и чье-то сопрано: "Да, Иисусе!"
По небу рваными облаками плыл день, и тусклые окна зажигались и мерклив призрачных отсветах. Автомобиль проехал, пробуксовывая по песку дороги, изатих вдалеке. Дилси сидела выпрямившись, положив руку Бену на колени. Двеслезы проползли по ее запавшим щекам, изморщиненным годами, жертвенностью,самоотреченьем.
– Братие, – произнес проповедник трудным шепотом, не двигаясь.
– Да, Иисусе! – послышался тот же высокий женский голос, приглушенныйпокамест.
– Братья и сестры! – вновь зазвучали грустные альтгорны. Онраспрямился, воздел обе руки. – Во мне жива память про божье ягня и прокровь его пролитую! – Они не заметили, когда именно речь его, интонация,выговор стали негритянскими, – они лишь сидели и слегка раскачивались, иголос вбирал их в себя без остатка.
– Когда долгие, холодные... О братья, говорю вам, когда долгие,холодные... Я, бедный грешник, вижу свет и вижу слово! Рассыпались в прахколесницы египетские, ушли поколенья. Жил богач – где он теперь, о братья?Жил бедняк – где он теперь, о сестры? Говорю вам – горе будет вам безмлека и росы спасенья древлего, когда холодные, долгие годы пройдут и минут!
– Да, Иисусе!
– Говорю вам, братья, и говорю вам, сестры, – придет срок длякаждого. Скажет бедный грешник: допустите меня лечь у Господа, дозвольтесложить мою ношу. Что же спросит Иисус тогда, о братья? О сестры? А жива втебе, спросит, память про божье ягня и про кровь его? Ибо негоже мне небесаотягощать сверх меры!
Он порылся в пиджаке, достал носовой платок, утер пот с лица. В комнатестоял негромкий, дружный гул: "Ммммммммммммм!" Высокий женский голосвосклицал: "Да, Иисусе! Иисусе!"
– Братья! Взгляните на малых детей, что сидят вон там. Когда-то иИисус был как они. Его мэмми знала материнскую радость и муку. Она, может,на руках усыпляла его вечерами, и ангелы пели ему колыбельную; и, может,выглянув из двери, видела она, как проходят полисмены-римляне. –Проповедник вышагивал взад-вперед, отирая потное лицо. – Внимайте же,братья! Я вижу тот день. Мария сидит на пороге, и на коленях у нее Иисус,младенец Иисус. Такой же, как вон те малые дети. Я слышу, как ангелы баюкаютего, поют мир и славу в вышних, вижу, как дитя закрывает глаза, и вижу, какМария всполохнулась, вижу лица солдат: "Мы несем смерть! Смерть! Смертьмладенцу Иисусу!" Я слышу плач и стенанье бедной матери – у нее отымаютспасение и слово божье!
– Мммммммммммммммм! Исусе! Младенче Исусе! – и еще голос:
– Вижу, о Исусе! Вижу! – и еще голос без слов, и еще, – каквскипающие в воде пузырьки.
– Вижу, братья! Вижу! Вижу то, от чего вянет сердце и слепнут глаза!Вижу Голгофу и святые древеса крестов, и на них вижу вора, и убийцу, итретьего вижу; слышу похвальбу и поношенье: "Раз ты Иисус, чего ж ты несходишь с креста?" Слышу вопли женщин и стенания вечерние; слышу плач, ирыданье, и отвратившего лицо свое Господа: "Они убили Иисуса, сына моегоубили!"
– Мммммммммммммммммммм! Исусе! Вижу, о Исусе!
– О слепой грешник! Братья, вам говорю, сестры, вам глаголю –отворотился Господь лицом мощным и сказал: "Не отягощу небеса ими!" Вижу,как затворил осиротелый Господь двери свои, как воды, преграждая, хлынули;вижу мрак и смерть вековечную на все поколения. Но что это! Братья! Да,братья! Что вижу? Что вижу, о грешник? Я вижу воскресение и свет, вижукроткого Иисуса, говорящего: "Меня убили, дабы вы воскресли; я принялсмерть, чтоб те, кто видит и верит, жили бы вечно". Братья, о братья! Я вижучас последнего суда, слышу золотые трубы, трубящие славу с небес, и вижу,как встают из мертвых сберегшие память об агнце и пролитой крови его!
Среди голосов и рук Бен сидел, глядел, как в забытьи, васильковымвзором. Рядом Дилси сидела вся прямая и немо, строго плакала надпресуществлением и кровью воспомянутого страстотерпца.
В ярком полдне подымались они в город по песчаной дороге средирасходящихся по домам прихожан, что снова уже беззаботно перекидывалисьсловом, но Дилси по-прежнему плакала, отрешенная от всего.
– Вот это я понимаю проповедник! Спервоначала – сморчок сморчком, апосле – держись только!
– Уж он-то видел всю силу и славу.
– Еще бы не видел. Лицом к лицу видел.
Дилси плакала беззвучно, не искажая лица, слезы ползли извилистымируслами морщин, а она шла с поднятою головой и не утирала их даже.
– Вы бы перестали, мэмми, – сказала Фрони. – Народ кругом смотрит. Аскоро мимо белых пойдем.
– Ты на меня уж не гляди, – сказала Дилси. – Я видела первые и вижупоследние.
– Какие первые – последние? – спросила Фрони.
– Да уж такие, – сказала Дилси. – Видела начало и вижу конец.
Литература:
Анастасьев Н. Владелец Йокнапатофы. М., 1991.
Засурский Я. Н. Поток сознания: «Шум и ярость» У. Фолкнера. Литература протеста и несогласия //Засурский Я. Н. Американская литература ХХ века. М., 1984.
Злобин Г. П. Тяжба со временем // Злобин Г. П. По ту сторону мечты. Страницы американской литературы ХХ века. М., 1985.
Литература США ХХ в. Опыт типологического анализа. М., 1978.
Литературная история США: В 3 т. М., 1979. Т. 3.
Савуренок А. К. Романы У. Фолкнера 1920–1930-х годов. Л., 1979.
Сартр Ж. П. О романе «Шум и ярость». Категория времени у Фолкнера // Сартр Ж. П. Ситуации. М., 1998.
Толмачев В. М. От романтизма к романтизму: Американский роман 1920-х гг. и проблема романтической культуры. М., 1997.
Толмачев В. М. Роман США 20-х гг. ХХ в. М., 1992.