Формирование гражданской идентичности современного школьника

1. Как бы не критиковали новый ФГОС общего образования, в нем есть две большие идеи, которые по размышлении захватывают, не оставляют равнодушным – идея метапредметности и идея формирования российской (гражданской) идентичности. Если даже допустить, как считают многие критики, что за идеей формирования российской идентичности стоит, всего лишь, желание новой элиты заставить всех остальных принять ее (элиты) версию России, невозможно отказаться от самой идеи. Это равносильно тому, чтобы перестать верить в Родину. Любить Родину подчас очень трудно, почти невозможно, но не верить в нее – невозможно совсем.

2. Некоторые отечественные авторы в своих текстах пишут идентичность как identity, подразумевая непереводимость и непереносимость последнего в русский язык и контекст. На мой взгляд, это не так. У нас есть русское слово, которое весьма точно передает смысл английского identity, восходящего к позднелатинскому identicus – причастность. Быть при-частным – значит быть частью чего-то большего, чем ты сам: семьи, друзей, школы, Родины, Вселенной, Бога. Вне идентичности, причастности (разумеется, свободной, а не навязанной) человека захлестывает его «самость», он погружается в самомнение и самодовольство. Идентичность является результатом понимания человеком себя «как такового», устанавливаемого через выделение им для себя «значимых других».

Гражданская (российская) идентичность – это свободное отождествление человека с российской нацией (народом); включенность человека в общественную, культурную жизнь страны, осознание себя россиянином; ощущение причастности прошлому, настоящему и будущему российской нации. Наличие российской идентичности у человека предполагает, что для него не существует «этой страны», «этого народа», «этого города», но есть «моя (наша) страна», «мой (наш) народ», «мой (наш) город».

Задача формирования гражданской (российской) идентичности у школьников предполагает качественно новый по содержанию, технологиям и ответственности подход педагогов к традиционным проблемам развития гражданского самосознания, патриотизма, толерантности школьников, владения ими родным языком. Так, если педагог в своей работе ориентируется на формирование российской идентичности у школьника, то:

- в гражданском образовании он не может позволить себе работать с понятиями «гражданин», «гражданское общество», «демократия», «отношения общества и государства», «права человека» как умозрительными абстракциями, в сугубо информативном стиле, а должен работать с традицией и особенностями восприятия этих понятий в русской культуре, применительно к нашей исторической почве и менталитету;

- в воспитании патриотизма педагог делает ставку не на становление у ребенка нерефлексивной гордости за «своё» или своеобразной избирательной гордости за страну (гордость только за успехи и достижения), а стремится воспитать целостное принятие и понимание прошлого, настоящего и будущего России со всеми неудачами и успехами, тревогами и надеждами, проектами и «прожектами»;

- педагог работает с толерантностью не как с политкорректностью (модным трендом секулярного общества потребления), а как с практикой понимания, признания и принятия представителей других культур, исторически укорененной в российской традиции и менталитете;

- формируя историческое и политическое сознание школьников, педагог погружает их в диалог консервативного, либерального и социал-демократического мировоззрений, который является неотъемлемой частью русской культуры как культуры европейской;

- обучение русскому языку происходит не только на уроках словесности, но на любом учебном предмете и за пределами урока, в свободном общении с воспитанниками; живой русский язык становится универсалией школьной жизни;

- педагог не ограничивается коммуникацией с воспитанниками в защищенной, дружественной среде класса и школы, но выводит их во внешкольную общественную среду. Только в самостоятельном общественном действии, действии для людей и на людях, которые не являются «ближним кругом» и вовсе не обязательно положительно настроены к нему, молодой человек действительно становится (а не просто узнаёт о том, как стать) общественным деятелем, свободным человеком, гражданином страны.

Уже это перечисление показывает, что задача формирования российской идентичности вполне обоснованно претендует на ключевую, поворотную в нашей воспитательной политике. Я постараюсь привести еще более весомое подтверждение этому.

3. Начну с трюизма: любовь ребенка к Родине начинается с любви к семье, школе, малой родине. Гражданская (российская) идентичность юного человека формируется на основе идентичности семейной, школьной, идентичности с территориальным сообществом.

Предмет особой ответственности школы – школьная идентичность ребенка. Что это такое? Это переживание и осознавание ребенком собственной причастности к школе. Зачем это нужно? Школа – это первое место в жизни ребенка, где он по-настоящему выходит за пределы кровнородственных связей и отношений, начинает жить среди других, разных людей, в обществе. Именно в школе ребенок превращается из семейного человека в человека общественного.

Что дает введение понятия «школьная идентичность ребенка»? В привычном ролевом прочтении ребенок в школе выступает как ученик, мальчик (девочка), друг, гражданини т.д. В идентификационном прочтении школьник – «ученик своих учителей», «друг своих одноклассников», «гражданин (или обыватель) школьной общности», «сын (дочь) своих родителей» и т.д. То есть ракурс идентичности позволяет более глубоко увидеть и понять, благодаря кому или чему школьник ощущает себя связанным (или не связанным) со школьной общностью, что или кто рождает в нем причастность школе. И оценить, диагностировать качество тех мест и людей в школе, которые порождают у ребенка причастность.

Вот наше видение этих мест и людей:

Школьная идентичность позволяет увидеть, связывает ли школьник свои успехи, достижения (так же, как и неудачи) со школой; является ли школа значимым для него местом, или нет.

Низкие показатели идентичности будут свидетельствовать о том, что школа не значима или мало значима для ребенка. И даже если объективно он как ученик успешен, то источник этой успешности – не в школе (а, например, в семье, репетиторах, внешкольном дополнительном образовании и т.п.).

Высокие показатели идентичности будут свидетельствовать о том, что школа занимает важное место в жизни ребенка, значима для него. И даже если объективно он не слишком успешен как ученик, то его личное достоинство, его самоуважение проистекают из его школьной жизни.

Поскольку мы предположили, что каждая из указанных выше идентичностей формируется в школе в определенных «местах» (процессах, деятельностях, ситуациях), то низкие показатели по той или иной идентификационной позиции могут показать нам «больные места» школьной жизни, а высокие показатели – «зоны успеха». Это может стать началом «перезагрузки» школьной жизни, запуском процесса развития.

4. Для выявления школьной идентичности ребенка может быть использован разный инструментарий, как относительно простой, так и довольно сложный. Достоверность простого инструментария, очевидно, ниже, но удобство использования – выше. В поисках разумного соотношения «достоверность – удобство использования» мы остановились на таком инструменте, как социологическая анкета. Вот ее вариант для учащихся 7-11-х классов.

Анкета «Школьная идентичность» для учащихся 7-11-х классов

Анкета является инструментом качественного анализа. Ребятам надо выделить достаточно времени для ее заполнения (до 1,5 часов), чтобы они могли спокойно и обстоятельно отвечать на вопросы. При обработке анкет важно не только считать положительные и отрицательные ответы, но и внимательно анализировать и обобщать развернутые объяснения школьников. В них – основа для дальнейшей преобразовательной деятельности педагогов.

Очевидно, что школьная идентичность – это один из важнейших личностных результатов образования. Диагностика личностных результатов, как указано во ФГОС, должна быть неперсонифицированной. То есть можно оценивать состояние школьной идентичности в группе, классе, параллели классов, школе, но нельзя оценивать идентичность отдельного учащегося. Поэтому заполнение анкеты школьником должно быть анонимным.

5. На сегодняшний день мы располагаем результатами исследования школьной идентичности детей в 22 школах городов Москвы, Перми, Калининграда, Томска. Мы отбирали школы, которые населением и педагогической общественностью считаются «хорошими»; при этом сами школы полагают, что у них весьма неплохо организована воспитательная деятельность.

Для того чтобы наглядно продемонстрировать некоторые ключевые тенденции, мы приведем обобщенные данные по школам. Мы установили различение по конкретным аспектам школьной идентичности на уровне «переживается – не переживается», уточнив при этом, переживается позитивно или негативно (очевидно, например, что сыном своих родителей школьник может себя чувствовать, когда учителя его хвалят или, напротив, ругают, а гражданином класса – когда ему удается реализовать свои идеи, замыслы в классном коллективе или когда ему навязывают то или иное поручение). Нас интересовал не только сам факт переживания как показатель того, что школа в конкретном аспекте не оставляет ребенка равнодушным, но еще и природа этого переживания. Мы также нивелировали разброс значений того или иного показателя по школам, определив среднестатистическое значение для 22 школ.

Вот какие значения по каждому аспекту школьной идентичности были получены:

Здесь может быть сделано немало примечательных выводов. Подчеркну главное:

- только 50% подростков воспринимают учителей как положительно значимых людей в своей жизни;

- школа конструктивно использует воспитательный потенциал семьи только в 40% случаев;

- только 42% подростков ощущают себя положительно причастными к классному коллективу, и всего лишь 24% - к школьной общности;

- к счастью, 76% подростков приходят в школу, чтобы общаться и дружить друг с другом, и тем самым спасают себя от окончательной потери смысла школьной жизни;

- всего лишь 1 из 10 учащихся выйдет из школы с чувством гражданина (не-обывателя) нашего российского общества.

Напомню, что эта пугающая картина отчуждения детей от школы, от общества зафиксирована нами в образовательной реальности так называемых «хороших» школ. Несложно представить, что происходит в остальных.

6. Каков выход? В ситуации отчуждения детей от школы ответственная воспитательная политика может быть только «политикой идентичности». Чтобы мы не делали в школе, какие бы новые проекты и технологии не предлагали, какие бы традиции не хотели сохранить, мы все время должны спрашивать себя: «Рождает ли это свободную причастность детей школе? Захочет ли ребенок себя с этим идентифицировать? Все ли мы продумали и сделали для того, чтобы у него возникла причастность нам? Почему вдруг то, что мы так старательно, такими усилиями сделали, не воспринимается детьми? Может быть, нужно было делать иначе?». И тогда мы не будем гоняться за новинками от педагогики, выдавать нашу инерцию и нелюбопытство за верность традиции, бездумно следовать образовательным модам, бросаться исполнять политические и социальные заказы, а будем работать вглубь, на развитие личности, на социальное наследование и преобразование культуры.

К примеру, школа сталкивается с социальной пассивностью подростков. Конечно, можно наращивать ресурс обществоведческих дисциплин, провести серию бесед «Что значит быть гражданином?» или организовать работу школьного парламента, но эта работа, в лучшем случае, снабдит учащихся полезным социальным знанием, сформирует положительное отношение к общественному действию, но не даст опыта самостоятельного действия в социуме. Между тем, мы прекрасно понимаем, что знать о том, что такое гражданственность, даже ценить гражданственность – вовсе не значит поступать как гражданин, быть гражданином. А вот технология, предполагающая движение от (1) проблемно-ценностной дискуссии подростков к (2) переговорной площадке подростков с представителями местной власти и общественных структур и далее – к (3) востребованному территориальным сообществом детско-взрослому социальному проекту, выводит подростков в самостоятельное общественное действие.

И еще один важный эффект «политики идентичности» в сфере воспитания: она может помочь если не объединиться, то хотя бы не порвать друг с другом консерваторам, либералам и социал-демократам российского образования. Каковыми мы все (каждый, разумеется, кем-то одним и на свой лад) являемся.