Будда, окруженный монахами, находится в Раджагахе. В это время царь Магадхи Аджатасатту, сидя на троне дворца и восхищаясь красотой лунной ночи, желает послушать какого-нибудь отшельника или брахмана (1). Советники по очереди советуют ему обратиться к одному из шести мудрецов – Пуране Кассапе, Маккхали Госале, Аджите Кесакамбале, Пакудхе Каччаяне, Санджае Беллаттхипутте и Нигантхе Натапутте, но царь каждый раз остается безмолвным (2-7). Царский врач Дживака советует ему обратиться к Будде, Аджатасатту соглашается, приближается к Будде и спрашивает его о "зримом плоде отшельничества" в этом мире, подобным плодам, которые получают разные люди от своих занятий и ремесел (8-14). Будда спрашивает, задавал ли царь прежде подобный вопрос (15). Выясняется, что Аджатасатту уже спрашивал об этом шестерых наставников, к которым ему перед тем советовали обратиться, но ни один из них не смог удовлетворить его своими рассуждениями (16-33). Будда начинает поучение и говорит о радости самообуздания и уединения (34-38). Аджатасатту продолжает расспросы, желая узнать о других, еще более возвышенных плодах отшельничества (39 и др.), и Будда последовательно излагает учение о пути, который проходит монах, следующий заповедям Татхагаты (40-98). Обретя веру в Татхагату, человек оставляет дом и становится странником, он охраняет "врата жизненных способностей" (индрийесу гутта-дваро) иначе говоря, – органов чувств, следует заповедям нравственного поведения (сила) (40-42) не уничтожает живых существ, не берет чужого, пребывает в целомудрии, не лжет, отказывается о ряда занятий (уже упомянутых в Брахмаджала сутте) (43-62). Все это доставляет ему "безупречное внутреннее счастье" (63). Сдерживая органы чувств ("врата жизненных способностей") (64), он обретает способность самосознания и вдумчивости (сати-сампаджаннена) (65), всецело удовлетворен, живет в уединении, отказавшись от пяти "преград" (ниваране) – алчности, злонамеренности, косности, беспокойства, сомнений (66-74). Затем он последовательно проходит четыре ступени созерцания (75-82). Достигнув четвертой ступени, он обращает мысль к постижению различных объектов, обретает сверхъестественные способности (иддхи), дар памяти о своих прежних существованиях, постигает круговорот живых существ в мире (83-96). Обратив мысль к знанию об уничтожении "греховных свойств", (асава), он постигает четыре праведных истины о страдании, его мысль освобождается от "греховных свойств чувственности", повторного существования и невежества", и он вступает в состояние, вслед за которым "ничего нет" (напарам иттхаттайати) (97-98). Выслушав все это, царь Аджатасатту просит Будду принять его в ученики, произнося традиционную формулу, и признается в совершенном им некогда преступлении – убийстве отца (99). Несмотря на это Будда принимает царя в общину и после его ухода говорит монахам, что, не сверши Аджатасатту преступления, он уже сейчас обрел бы полное видение истины (100-101).
Композиция Саманняпхалы, как мы видим, несколько отличается от композиции других сутт благодаря своеобразному зачину, представляющему собой весьма поэтичную сцену. Подобно Брахмаджале, она имеет первостепенное значение как источник сведений об идейной атмосфере, в которой формировался буддизм, сведений о шести авторитетных мыслителях того времени, в том числе – о Нигантхе Натапутте, тождественном основателю джайнизма Бардхамане Махавире. Здесь также упоминаются различные професси и занятия, отчасти (ср. 14 и сл.) дополняющие данные Брахмаджалы. Саманняпхала – первая из сутт сборника, выводящая описание пути монаха к состоянию архата. Это описание, повторяющееся затем лишь с незначительными модификациями в III -XIII суттах, весьма важно для изучения буддийской этики и техники медитации. Сведения этой сутты (в особенности о шести наставниках) неоднократно использовались исследователями.
III. Амбаттха сутта.
I. Будда останавливается в роде деревни Иччхананкалы Косале. Узнав о его прибытии, брахман Поккхарасади посылает своего ученика Амбаттху, чтобы тот узнал, таков ли Будда, какая о нем идет молва (1-5). Амбаттха приближается к Будде, ведя себя при этом высокомерно и пренебрежительно (6-9). Между ними начинается беседа – Амбаттха ставит отшельников, подобных Будде, ниже брахманов и бранит род сакьев, из которого произошел Будда (10-15). Тогда Будда рассказывает ему историю рода сакьев. Выясняется, что сакьи – потомки сыновей царя Оккаки, женившихся на своих сестрах, род же Канхаяна, к которому принадлежит Амбаттха, происходит от Канхи, которого родила Оккаке его рабыня (16-19). Затем он спрашивает Амбаттху о роде Канхаяна и трижды повторяет свой вопрос, грозя, что у Амбаттхи разорвется голова, если тот не сможет ответить (20). Амбаттха молчит, и над ним появляется в воздухе якша Ваджирапани, готовый размозжить ему голову своей булавой. В страхе тот признает справедливость слов Будды (21). Окружающие Амбаттху спутники начинают бранить его (22), желая теперь уже защитить Амбаттху, Будда продолжает историю его предка Канхи – тот был великим мудрецом, и царь Оккака отдал ему в жены свою дочь (23). Затем Будда залает Амбаттхе ряд вопросов о взаимоотношениях брахманов и кшатриев, доказывая превосходство кшатриев (24-27). Выше всех, однако, тот, кто наделен знанием и праведностью (виджджачарана-сампанно) (28). Соответствующей гатхой заканчивается первая часть сутты.
II. Амбаттха начинает спрашивать Будду о том, каковы эти "знания и праведность" (1) и Будда произносит уже упомянутую выше проповедь (2=II 40сл, в разных суттах Д этот текст в издании ДРГ, как уже говорилось, распределен между разным числом параграфов). Продолжая наставление, он говорит о четырех обстоятельствах ("отверстиях" - апайя-мукхани), благодаря которым может быть утрачено обладание знанием и праведностью (3). Убежденный аргументами Будды Амбаттха признает, что ни сам, ни его учитель брахман Покхарасади, не достигли еще подобного обладания (4-10). Затем Будда являет Амбаттхе отличающие его тридцать два "знака великого человека" (маха-пуриса-лаккханани), после чего Амбаттха удаляется, окончательно убежденный а совершенстве Будды (11-12). Он возвращается к Поккхарасади и рассказывает ему обо всем (13-15). Поккхарасади гневается на Амбаттху за то, что он не был почтителен, и сам приближается к Будде (15-16). Будда тоже рассказывает ему о своей беседе с Амбаттхой, хвалит юношу (17), а затем показывает и его учителю тридцать два знака (18-19). Убежденный им Поккахарасади приглашает Будду на трапезу, тот соглашается, и брахман принимает его у себя (20). После трапезы Будда произносит ряд наставлений, завершая их проповедью четырех праведных истин. Поккхарасади полностью принимает учение Будды и произносит соответствующую формулу, вызывая его одобрение (21-22).
Амбаттха сутта – одно из наиболее важных свидетельств палийского канона о своих социальных взаимоотношениях той эпохи (брахманы-кшатрии). Интересны изложенные здесь легенды о происхождении отдельных родов (сакьи, Канхаяна), а также мифологические сведения (образ якши), вообще говоря, не столь характерные для сутт I раздела Д.
IV. Сонаданда сутта
Будда останавливается в Чампе (Анга) на берегу пруда Гаггары. Узнав об этом, брахмны-домоправители из Чампы собираются посетить его. Живущий там же брахман Сонаданда видит их и желает к ним присоединиться (1-3). Тут другие брахманы из разных стран, оказавшиеся в это время в Чампе, начинают отговаривать Сонаданду от посещения Будды, выдвигая двенадцать причин (происхождение, богатство, начитанность в ведах, внешняя красота и т.д.), по которым не Сонаданда должен приблизиться к Будде, а наоборот – должен Будда приблизиться к Сонаданде (4-5). Возражая им, Сонаданда, в свою очередь, выдвигает еще больше доводов (частью повторяя те же аргументы брахманов, частью выдвигая новые), доказывая превосходство Будды и говоря, что именно он, Сонаданда, должен первым приблизиться к нему. (6). Сонаданда приходит к Будде и, видя его замешательство, тот спрашивает его о признаках, достаточных для того, чтобы называться истинным брахманом (7-12). Сонаданда называет пять признаков – происхождение, знание вед, различных наук и ритуала, красота, нравственность и мудрость в сочетании с участием о определенных обрядах (13). Будда последовательно спрашивает, можно ли пожертвовать каким-либо из этих признаков без ущерба для брахманства, и Сонаданда соответственно составляет четыре признака (отказываясь от красоты), три (отказываясь от знания вед и других текстов) и, наконец, два (отказываясь от происхождения) т.е. нравственность и мудрость (14-16). Он поясняет, что отнюдь не отвергает первых трех признаков, но лишь отдает предпочтение двум последним и показывает на примере приблизившегося к нему юноши Ангаки, его племянника, чем бы тот был при всех его достоинствах, не обладая он нравственностью и мудростью (20). Когда же Будда спрашивает Сонаданду, можно ли пожертвовать одним из двух оставшихся признаков, тот отвечает отрицательно и говорит о неразрывной связи нравственности и постижения (сила-панна) (21). Подтверждая его слова (22), Будда повторяет его проповедь о качестве наставления, о нравственности и постижении (23 = II, 40сл.). Сонаданда просит принять его в ученики, приглашает Будду к себе на трапезу, и Будда отвечает ему благосклонностью (24-27).
Помимо уже встречавшихся в других суттах сведений о буддийской догматике, Сонаданда сутта интересна своим учением о признаках брахманства и, пожалуй еще в большей степени, свидетельствами, проясняющими некоторые черты этикета, бытовавшего в отношениях между наставниками.
V Кутаданта сутта
Будда останавливается в брахманской деревне Кханумата в Магадхе. Обитающий там брахман Кутаданта готовит в это время большое жертвоприношение, и, видя, что местные брахманы направляются лицезреть Будду, решает пойти с ними и расспросить Будду о правилах надлежащего жертвоприношения (11-4). Тут многочисленные брахманы, находившиеся в Кханумате, начинают отговаривать его от этого посещения, и Кунаданта опровергает их (5-7, сцена эта повторяет аналогичную ситуацию с брахманом Сонадандой – IV.4-6). Приблизившись к Будде, Кутаданта спрашивает его о "тройном успешном совершении жертвоприношения и шестнадцати его принадлежностей" (8-9). В ответ Будда рассказывает ему историю о жертвоприношении царя Махавиджиты. Прежде чем приступить к жертвоприношению, царь, следуя совету жреца, обеспечил благосостояние своих подданных (10-11), затем он заручился согласием и одобрением кшатриев, собственных приближенных и советников, богатых брахманов и, наконец, четырех групп городского и деревенского населения (12). Царь этот был наделен восемью признаками (родовитость, красота, богатство, могущество, благочестие, ученость, уменье толковать все слова и мудрость), его жрец – четырьмя признаками (родовитость, знание вед и других текстов, нравственность, мудрость)(13-14) – отсюда 16 частей жертвоприношения (согласно четырех групп населения + 8 признаков царя + 4 признака его жреца). Что же касается "тройного" характера жертвоприношения, то оно состоит в том, чтобы принося жертву, последовательно воздерживаться от троекратного сожаления (что на совершение этого жертвоприношения уйдет, уходит и ушло великое богатство)(15). После этого, следуя советам своего жреца, царь Махавиджита ко всеобщему удовлетворению подданных, которых он наделил щедрыми дарами, совершает "тройное" успешное жертвоприношение с шестнадцатью принадлежностями (16-20). На дальнейшие расспросы Кутаданты Будда отвечает, что он сам был в предыдущем рождении тем царским жрецом(21). Кутаданта желает узнать, есть ли другое, менее трудное в вместе с тем более славное и плодотворное жертвоприношение чем описанное Буддой (22). Тот последователь называет ему в качестве подобных "жертвоприношений" постоянное подаяние странникам, дарение обители, обращение к трем прибежищам (трисарана) – Будде, дхамме и сангхе, следование пяти заповедям (сила) (23-26). Наконец, еще более великое жертвоприношение – состояние, достигаемое в результате следования заповедям Татхагаты (27 = II 40сл.). Кутаданта призносит соответствующую формулу, прося принять его в ученики, и готовый к высшему "жертвоприношению" приказывает отпустить на волю многочисленных животных, которых он намеревался перед тем принести в жертву (28). Будда обращается к нему с рядом наставлений, в частности, с проповедью четырех праведных истин. Овладевший истинным знанием Кутаданта приглашает Будду к себе на трапезу, и Будда принимает его приглашение (29-30).
Знакомя нас с отношением Будды к жертвоприношению, Кутаданта сутта содержит характерную идею соответствующей иерархии, в которой традиционная жертва, как бы она ни была щедра, занимает низшее место (ср. упанишады). Интересны отдельные конкретные сведения о жертвенном ритуале, его теоретическое обоснование. Для изучения древнеиндийской социологической мысли весьма существенны рассуждения об идеальных взаимоотношениях между царем (не буддистом) и различными сословиями и соответствующими рекомендациями, в частности, определенной экономической политики, направленной на пресечение разбоя.
VI. Махали сутта
Будда останавливается в Весали, где к нему приближаются желающие увидеть его брахманы из Косалы и Магадхи, а также личчхави Оттхаддха вместе со своими соплеменниками (1-4). Оттхаддха (другое имя которого Махали) спрашивает Будду о причине, по которой, даже видя небесные образы, можно в тоже время не слышать небесных звуков, хотя они и не лишены существования (5). Будда говорит ему о монахах, обращенных в различные стороны света и сосредоточенных на том, чтобы видеть небесные образы и не слышать небесных звуков, или же наоборот, слышать небесные звуки и не видеть небесных образов, или же видеть небесные образы, и слышать небесные звуки – соответствующие установки и определяют реакции монахов на звуки и образы (6-11). Продолжая наставление, Будда в ответ на расспросы Махали говорит, что не ради достижения подобной сосредоточенности монахи ведут целомудренную жизнь, ее цель – более высокие состояния: избавления от мирских уз, "вступление в поток (сотапанно), уничтожение "греховных свойств" (асаванам) и т.д.(12-13). Достижение этих состояний возможно благодаря правильному восьмичленному пути (14). Следует вставкой рассказ – Будды вспоминает о своей беседе с двумя аскетами Мандиссой и Джалией, которые спросили его о том, являются ли жизненное начало (джива) и тело (сарира) одним и тем же или разными началами (15). В ответ он произнес проповедь о пути к совершенству (16-19 = II40 сл.) объяснив своим собеседникам, что монаху, находившемуся на этом пути, не подобает утверждать ни того, ни другого, и что он сам также воздерживается от подобных утверждений. Рассказ этот доставляет Махали удовлетворение и радость (19).
Для анализа буддийской догматики эта сутта интересна своими сведениями о технике сосредоточенности (самадхи), практиковавшейся, по-видимому, монахами отдельных сект (в частности, контроль над зрением и слухом) и ставящейся Буддой значительно ниже провозглашаемого им пути. Здесь же впервые достаточно четко выступает характерный мотив – нежелание Будды рассуждать об отдельных отвлеченных проблемах, лишенных для него практической ценности.
VII Джалия сутта
Эта сутта по сути дела представляет собой фрагмент Махали сутты (=VI 15-19). Будда останавливается в парке Гхоситы в Косамби, где аскеты Мандисса и Джалия спрашивают его о тождестве жизненного начала и тела (1) В ответ следует известная нам проповедь (2-5), приносящая "удовлетворение и радость его собеседникам" (5).