Михаил РОГАЧЕВ
ПОСЛЕДНИЙ СВИДЕТЕЛЬ
(Как Родина формировала из меня горного инженера)
М.В. Рогачев
ПОСЛЕДНИЙ СВИДЕТЕЛЬ
(Как Родина формировала из меня горного инженера)
АВТОБИЛОГРАФИЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ
Книга 1
ОМСК
…. материалы и сведения,
которыми располагаю лично я,
никакого вреда людям и организациям,
где я работал, принести не смогут.
Перефраз братьев Стругацких
Вместо вступления
Перефразирую, как черномырдинку, известную многим истину: как вступим, так обязательно в какую-нибудь субстанцию.
Если в Северной Америке оперируют нарочито смешными законами Паркинсона, Мэрфи, то в России за тысячелетнюю историю выкристаллизовались пословицы, поговорки и народ использует их, как последнюю истину.
И так, начинаю.
Меня зовут Михаил Рогачев. Мне 62 года. Свою жизнь профессионального инженера я делю на три периода:
-в нефтяной сейсморазведке (первые 13 лет, 1971-1984 гг) системы Мингео СССР
-электрометрия и ЭХЗ, каротаж ГК, ННК и ГГК (17 лет, 1984-2001 гг) в газовой промышленности
-в инженерной геофизике (последние 14 лет, 2001-20015 гг).
При этом, меня, по современной реестровой классификации Минтруда, по “корочкам” можно назвать:
-специалист по поиску и разведке МПИ,- 13 лет практической работы
-специалист по буро-взрывным работам,- 5,5 года практики
-специалист по ядерной и радиационной безопасности,- 6 лет практической работы
-специалист в области проектно-изыскательской деятельности -21 год.
Так получилось.
Говорят, потребность описать становление инженера с учетом, как было тогда, при советском укладе и чем отличается профессиональный труд при капиталистическом укладе обычно возникает на переломах в обществе.
Моя потребность связана с простой мыслью: донести до молодых геофизиков личный опыт-взгляд на формирование инженерного творчества и, через разницу тогда и сейчас, попробовать оценить, что Россия потеряла и что приобрела. Можно назвать мой опус автобиографические заметки, смешанные с размышлениями. На очень умном языке, размышления называются реминисценции.
Известно, первая примитивизация инженерного дела наступила во время слома эпохи царской России, сильного периода развития русской промышленности и соответственно потребностей в инженерных кадрах. И что сделали с инженерным корпусом тогда большевики!? В истории России это написано (30-50 гг пр. века). Читаем. Понимаем.
Но, потом, в период индустриализации, коммунисты сообразили, без спецов никак. Ну, не может кухарка управлять в государстве. В то же время, дело врачей, ряд дел инженеров-вредителей и выведение почти под корень всех крупных командиров, то есть спецов военной элиты накануне войны, корпуса главных инженеров- поддается только логике французской революции.
Как бы там не было в кровавой истории нашего народа, переменное могущество государства всегда было связано с инженерными и научными кадрами-наиболее важной для развития страны части образованного населения. Научными школами мирового уровня. Не мною сказано, одна из лучших в мире- русская геологическая отрасль.
Тогда экономика обслуживала целевые интересы и потребности страны. Зададимся простым вопросом, кого сегодня обслуживает бизнес? И на этот вопрос нет простых ответов. Даже в правительстве!
Справедливо кем-то замечено, новая технология вырастает из инженерной идеи: во времена Иосифа Виссарионовича, могущество империи восстанавливалось, по А. Солженицину, из шарашек.
А сегодня. 27 лет новой России – буржуазной, демократической. И все распадалось при мне и с моим участием. После распада и эффекта западного пылесоса в научно-технической сфере стоит голый вопрос. А остались ли в России настоящие инженеры?
Мы все знаем. В царской России был Гарин-Михайловский: инженер-путеец. Он первый извлекается из моей памяти по изумительной трилогии:”“Детство”, “Юность”, “Отрочество” Темы””.
В “большевицкой” России: Цандлер, Королев, Туполев, Токарев, Калашников, да целая плеяда. Когда Отечество в опасности из народа естественным отбором вдруг вырастают кадры-крылья. А власть старательно эти крылья укрепляет. Так было всегда.
И сейчас, в России пора объявлять об очередной опасности.
Замечено, лозунг: любой каприз за ваши деньги привел к тому, что уже нормального инженера, нормального проектировщика днем с огнем не найдешь.
Под нормальным инженером мы понимаем инженера с научным уровнем знаний.
И, в период деиндустриализации экономики и глобального обвала сельского хозяйства целой страны, на смену тебе приходят твои дети. Ладно, мы свое “отскакали”, но нашу молодежь власть старательно превращает в паталогических покупателей. Люди в русском государстве быстро становятся народом с психологией лавочников.
Не открою Вам секрета. У народа с психологией лавочников так устроено сознание, что на этой почве легко взращивается фашизм. И в истории это известно.
Я знаю. Поколению Next нужно понимание о необходимости технологического анализа, о понятии интуитивного анализа, о паталогической науке, о применении научных процедур. Хотя бы потому, чтобы ему не повторять ошибок в своей стране. Некоторые люди из этого поколения потом будут управлять в государстве.
Не давать угробить радиотехническую и станкостроительную промышленности.
Не давать разграбить сырьевые запасы-концентраты легирующих металлов, накопленные предыдущими поколениями.
Не давать развалить национальную систему поисков и разведки МПИ.
Не раздроблять отрасли, имеющие стратегическое для страны значение.
Не получать за нефть ширпотреб, вместо машиностроительной продукции.
Защитить геофизический сервис от захвата иностранными компаниями (как в Америке и Китае).
Не давать компаниям и (или) заказчикам покупать твои структурированные знания и опыт за пять копеек.
В конце концов, не держать свой диплом на полке после института. Что бы потом не было мучительно больно….
Перефразирую кратко: или ты гражданин и мужчина во взрослой жизни, или мудак?
С другой стороны, если ты гражданин и мужчина, в обществе неизбежно наступает противостояние. Мы с Вами умные люди, до этого не дойдем, но гражданское неповиновение окажем (игнорирование и интеграция как сказал Заратустра из нашей группы геофизиков - Е. Зверев).
Описываю только те события, в которых я был участником или инициатором. Если и где преувеличил, то для художественного блеска.
Горы далекие, горы туманные, горы
И умирающий, и увядающий снег
Если Вы знаете где-то есть город, город
Если Вы помните, он не для всех, не для всех…
Для меня все началось в марте 1973 года, когда я - свежеиспеченный техник-геофизик прибыл по окончанию Новосибирского техникума (НГРТ) в Минск. Для распределения в УГ при СМ БССР. Таких, “зеленых”, в смысле молодого десанта сибиряков, нас было 11 или 12 человек.
Я не думал, что расстаюсь навсегда с Геной Чирковым, Толей Киселевым, Володей Якушевым, Славой Сенчуриным, Юрой Рябовым, Витей Выдриным, Саней Сафроновым. Это ребятами армейские, старше чем я, были мне в “технаре” как братья. Они опекали меня- юнца, на их плечи я опирался почти три года.
Восемь сокурсников, в том числе меня, Управление Геологии направило в Полесскую геофизическую экспедицию (ПГЭ) г. Мозырь Гомельской области. Три человека, с нашей группы 432, из них Гена Чирков, Рая Рыболевская остались в ЦГЭ Колодищах под Минском.
В ПГЭ все парни были назначены помощниками операторов. Меня распределили в полевую сейсмопартию, под управлением Анатолия Слизевич.
Моим наставником стал оператор Толя Рыжик- выпускник киевского техникума, тогда он был уже после армии. Наши девушки были назначены техниками –вычислителями, в полевые партии. Таня Гусева и Галя Куликовская (вот здорово) с нашей 432 группы - и я, оказались в одной сейсмопартии.
Географически место назначения называется Белорусским Полесьем.
Кратко поясню, что тогда представляла сейсмопартия. Это человек 80, а то и 90 народу. Все моторизованы. Партия автономна и круглогодична. ИТР-крепкий, опытный, молодой и всякий. По каждому направлению, старший ИТР отвечает.
Каждое утро-планерка, назначение дневных заданий совместно ИТР. Топограф, старший буровой мастер, старший взрывник, зав. взрывскладом, оператор, начальник отряда, старший геофизик-на нем трехступенчатый контроль ОТ и ТБ и первичная обработка сейсмограмм, подготовка их к машинной обработке. Это инженерный костяк.
Замначальника, завхоз по простому- вся хозяйственная часть на нем. Начальник партии- процедуры получения разрешений: на взрывсклад, на производство работ, на рации, на оперативное управление. Части переменного состава –только “косари” и водители. Все остальные профессиональные экспедиционные кадры, как у Куваева О. в “Территории”.
На первых порах, пока никого не знали- мы “кучковались” вместе. Толя Рыжик вечером сдавал в камералку ленты сейсмограмм вместе с рапортом. Я ему помогал. Девушек же научили на свою голову играть в карточную игру - “тысячу”. Не успеем приехать-поужинать и к ним в камералку. А они уже горят азартом.
На пару месяцев завис у “косарей”. Прошел курс молодого “бойца”. Стал профессиональным “косарем” с умением руками вручную лихо 600 метров ГДРовского кабеля в два-три приема сматывать в бухты. Рабочих в отряд партия постепенно набрала и я, через два месяца, был по моему вежливому напоминанию возвращен к станции.
Толя Рыжик учил меня с завязанными глазами восстанавливать управление станцией – две спаренные СМП 24-МОВ-ОВ (порядка сотни различных тумблеров, переключателей, кнопок, положение коммутатора ОГТ надо было вернуть на прежнее рабочее место). C обязанностями освоился быстро, потому что им однажды было сказано: делай как я.
Спустя еще месяц постепенно он начал доверять управление станцией и я получать сейсмограммы, вплоть до отстрела целой косы перед перемоткой. Под его присмотром конечно.
До сих пор помню команды, подаваемые по громкой связи и по радио: спокойно на профиле, работаем. Потом: приготовиться-внимание-огонь. Именно в такой последовательности, с сопровождением звуковыми сигналами: один длинный, затем короткий и, отбой- два коротких.
Брак получал на первых порах регулярно. Страшно переживал.
Рыжик говорит: не переживай и давал команду станку возвратиться на перебуривание, а заряжающей бригаде на перезарядку. И на удивление как-то быстро брак у меня сошел на нет. Так что, как “полугодовалый” помоператора я работал иногда по пол-дня, а то и день самостоятельно- если Рыжику нужно было по косам походить, посетить места тайников на абрисах топографа.
На профиле всегда найдется, что поправить, за чем приглядеть, помочь отряду потушить окурок или организовать буксировку застрявших в болоте автомобилей. Особенность Полесской местности, на языке тектоники, Припятского авлакогена-торфяные болота. Если окурок попал в торф-беда, как ты его не заливай водой, кусок торфа плавает и дымит.
На месте чинили “косы” из-за оплавившейся изоляции.
Глядя на оператора, я старался делать как он. Такая в ходу была формула отношений.
И у него ко мне было отношение, вроде как старшего брата к младшему.
Спустя много лет, я понял-так воспитываются будущие инженеры к самостоятельному мышлению, через закалку. И это мне пригодилось потом.
Повторю условие: для успеха воспитания профессионального инженера нужен Наставник и он у меня был.
Прошло почти пол-года. Мне было 20 лет, и я освоился. Научился водить Газ-66: водители были местные- все молодые, дружелюбный веселый народ. Они же приняли в свою компанию: учили ловить раков, пить пиво со сметаной.
Читатель! Вы когда-нибудь пили пиво со сметаной. Что за бред, скажут некоторые. Но…. У каждой нации, свои галлюцинации. Так сказал Хаим Соколин в “Серой зоне”. Я его подтверждаю.
Ни одного инцидента с местными, как это обычно бывает с чужаками. Может потому что, чистая русская речь отводила. Но и я не чванился-не выпячивал верхнюю губу, не дистанцировался от народа, что я вот мол ИТР.
Как пример – вспоминаю случай на Ельском автовокзале-, бесцельно один маюсь, жду автобуса в экспедицию уехать: часа три или четыре прошло. Лето, тепло. Примелькался.
Подходят: по повадкам, местная братва – внутренне насторожился, знаю, чем такие беседы заканчиваются; дракой и отбиранием денег. Поговорили: откуда-куда. Где работаешь, что здесь делаешь- обычное прощупывание с еще непонятым ощущением: пронесет или нет. Уяснили, что из Сибири-русский –пригласили пиво попить-дружелюбно, так все и закончилось на позитиве.
Замечу, не так это происходит с украинцами. У белорусов на генетическом уровне ненависть к “западенцам”. И связана она с карательными действиями бандеровцев во время Отечественной войны. Правда происходит это тогда, когда белорус выпьет и ему встретится “западенец”.
Деревня Скородное, где стояла партия, была огромная. Масса молодежи.
По вечерам в клуб бегал-пел песни под гитару. Даже концерты небольшие устраивались с моей помощью. Начал дружить с местной девушкой. Мужчины, Вы знаете эти ночные проводы-прогулки до дому и до утра.
А тетка ее работала у нас поваром в столовой- грозила мне пальчиком и сурово говорила: смотри мне мол, нашу девушку опозоришь, оторвем кое-что. Я и сам понимал особую ситуацию-ей 27 лет-критический возраст, мне двадцать первый: -у меня еще армия впереди, но было обоюдное чувство симпатии.
Сейчас же просто знаю-в Белорусском Полесье (Ельский, Лельчицкий районы Гомельской области) встречается редкий женский тип славянок: девушки особенно красивые: льняные волосы-серые с голубизной (васильковые) глаза, идет такая вся, и без изьяна.
Поляки мне потом (когда я с семьей вернулся в Татарию) говорили: у вас еще остался чистый типаж настоящих славянок: на Севере у поморов, в Сибири и я добавлял, в Белорусском Полесье. Соглашались.
По-этому, себе в жены позже взял примерно такую же белорусскую барышню. И не жалею.
Об этом хорошо написал знаменитый Куприн в повести “Олеся”. Не о чем говорить?
Удалось побывать в одной деревне Лельчицого района (окруженная болотами), где всю войну не видели немцев.
И удалось побывать на укрепленной ДЗОТами линии старой русско-польской границы, которые строил мой земляк-наш национальный герой, генерал Карбышев Д.С. С интересом лазал по двухэтажным ДЗОТам.
На выходные дни полевая партия выезжала вахтовками организовано в экспедицию: - молодой народ естественно “шмурдюк” набирал. Я выступал в роли гармониста: -всю дорогу (100-110 км) орали песни под гитару.
В экспедиционном поселке отдыхали 4 дня, так как схема работы в экспедиции была такова: 10-4-10-4… Не всегда совпадали выходные у разных партий, но, если совпадали, встречались с особой теплотой бывшие новосибирцы.
Но наш быт конечно не был устроен. Статус у экспедиции был: полевая, если вам это о чем- то говорит. Наши девушки в экспедиции, так вообще жили в вагончике. Поселок только застраивался.
В мае на комиссии военком мне сказал- погуляй пока до осени.
Морально готовился к тому, что меня “забреют”.
И в ноябре 1973 г меня “взяли” в Красную армию. Перед армией, Толя Слизевич (позже узнал, МГРИшник) “вник” в мое положение, посодействовал и я слетал к родителям для проводов (самолетом через пол-страны), вернулся обратно и экспедиционные земляки проводили меня до военкомата.
Толя Рыжик подарил на прощанье пряник с надписью: люби правду и старшину (я его долго потом хранил-чуть ли не год). Вышел из военкомата к своим на короткое время- подстриженый. Как в эпилоге известной комедии, с такой растерянностью в глазах у наших девушек, которую я до этого никогда не видел и интонацией: уже обрили.
Поезд из Гомеля привез новобранцев в Москву.
А Полесскую геофизическую экспедицию я в армии вспоминал с теплотой-как экспедицию, выписавшую мне путевку в жизнь. Может быть потому, когда намного позже встал вопрос, куда распределяться после института, я долго не раздумывал.
Люди идут по свету
Им, вроде, не много надо….
Армия+рабфак+институт
Армейские два года жизни я не буду подробно описывать. Скажу только, что удалось прожить их достойно. Был сержантом и командиром отделения на первом году службы.
Однажды «пошутил», в ответ на благодарность прямо перед ротным строем выпалил: служу трудовому народу. Так получил от ротного майора Охрименко (он прошел войну и в части никого не боялся) нагоняй, живи мол по уставу, завоюешь честь и славу. Это маразм наступал в СССР в 70-80 гг, и в армии тоже.
А для меня эта формула до сих пор лучшая, из всего того, что придумал наш народ в отношении своих защитников.
Наш первый прапорщик Саша Питерский (фамилия такая) –месяц на службу не ходит, другой, третий. Придет, очередной рапорт напишет- “служивеньким” вина выставит- поговорим, обсудим. Рапорт на увольнение в связи с поступлением его в институт не подписывало командование. Тогда было правило. После школы прапорщиков военный становился кадровым и обязан был отслужить 25 лет. Так по суду прапорщиков и был уволен из рядов СА.
Были товарищи и была отдушина-участие в ансамбле все два года: старики-годки меня, салагу, взяли к себе. На втором году, я сам набрал состав и стал руководить ВИА в нашей части (Карпов А - бас-гитара, Королев В-пианино, Гасанов Г –ударные и молодой Стибунов Саня из с. Сростки Алтайского края- родина Шукшина. Вот это был голос-уникальный). Ну и я тоже неплох: соло и ритм-гитара, да и пел хорошо.
Ансамбль назывался “Красные листья”, по цвету осенних кленовых листьев и формы нашей бас-гитары.
Наш призыв: две роты - был весь осенний. Были еще две роты “стариков” и одна-смешанная разных призывов рота. Батальон базировался в Филях. С радостью обнаружил во второй (молодой) роте много земляков из Омска и области. Один служивый даже был из соседней деревни рядом с райцентром, где жили мои родители. Мы дружили.
А по началу были стычки с чеченами: их в нашей роте было 16 человек. Из них выделялся авторитетом Аюбов Харон из пос. Новые Алды в предместьях Грозного. Коллеги, оцените имя. В общем то адекватный парень, но было что-то в нем такое, безжалостное что ли. Точнее не могу определить.
Так два года мирно бок о бок и просуществовали. Отношения поддерживались, когда мы их после стычек “успокоили”-взяли в круг, потому что нас славян была примерно сотня. Краснодарские ребята в роте самые первые организовались, и нас подтянули. А я, так как был ротным комсоргом-тоже постарался в самоорганизации народа. Куда чеченам было против такой силы?
На втором году спас однажды Магомета (в отделении у меня был солдатик из ингушей-безобидный такой, оказалось плохо плавал) на реке Москве, а так бы утонул солдатик, как утонул другой солдат-годок нашей роты. За забором части Москва-река и соблазн летом искупаться велик. Вот горе родителям и беда командирам.
Еще в отделении был чеченец Келигов Алик, нормальный парень в очках, но с хитрой душой.
Говорит, тяжелый труд мне противопоказан- зрение ухудшается. Я понимаю-это может быть- и старался сильно его не нагружать. Вот что сотворил этот Келигов на втором году службы.
“Просек” отсутствие порядка: кто ложится в санчасть- контроля, как правило, за ним нет. На утренних и вечерних проверках в роте фамилия звучит при перекличке- отвечает командир – больной, то есть в санчасти. Неделя так проходит. Так бы все хорошо и закончилось. Но как громом однажды по роте - в побеге. И “сдал” его свой же земляк- маленького роста чеченец, не помню имя.
Поехали за беглецом на Кавказ наш ротный прапорщик и Аюбов Харон. Беглец дома оказался -на “побывке”. Привезли его назад в Москву. Трибунал - дали за побег два года дисбата.
Я, когда начал учиться в МГРИ, в гости приезжал в часть, когда еще знакомые были, и Стибунов Саня дослуживал. Келигова видел - он рассказывал, как в ленинградском диcбате поначалу было плохо, как он потом приловчился и стал вроде вечного дневального. В общем, я понял, что этому парню- армия встала в 4,5 года.
Под конец службы мы с товарищем засели за учебники, готовиться к поступлению на рабфак. А выбрали геофак МГУ. Приехали на собеседование. И я не смог в задачке по математике разделить отрезок на три части при помощи линейки и циркуля. Вова Королев (Ворошиловоградская область, г. Брянка) то же что-то не решил. Мечта учиться в престижном ВУЗе страны уплыла.
Вскоре попалось объявление в МК: о начале приема заявлений на подготовительное отделение в МГРИ, поехали (на этот раз самоволкой)- отдали документы. Потом еще пришлось “самоволить”. На этот раз я решил все задачи, Королев Володя опять что-то не решил и не прошел. Так наши пути разошлись навсегда, с корешком моим армейским.
На “дембель” я уходил 15 ноября 1975 г прямо на рабфак в Рязанцах (Загорск) на полигон МГРИ. Без заезда к родителям. Армейскую “парадку” раздал ребятам. Сам в части переоделся в гражданскую одежду-родители к тому времени выслали по моей просьбе. Утром поел в последний раз каши в солдатской столовой. Попрощался в сильно поредевшей своей четвертой роте с остающимися товарищами и шагнул за ворота КПП. Думаете, счастье, свобода!!! Нет, на душе тревожно - как все сложится?
Таких “послеармейских” мужчин нас собралось где-то человек 50 из потока. Помню колоритнейшего Пашу-рабфаковца. Особенность Паши- огромная лопатой борода и длинная кожанка. Мы его так и звали Паша Борода. Автобус Загорск-Голыгино, остановка “ГЕОЛОГОРАЗВЕДКА”. Паша идет по городу – бабки крестятся, кланяются. Заходит-выходит в автобус, бабки встают: крестятся.
Почти все сдали выпускные экзамены через полгода и поступили в ВУЗ. В 1976 год конкурс был 7 человек на место.
В группе РФ-76-1 с курса третьего, Чумичкин Саня обозвал меня –ярый сейсмик.
Здесь поделюсь одним случаем в начале первого курса. Не помню: или по математике или по физике у меня (по экзаменам) была одна четверка. В списках принятых, нахожу себя в группе РМРЭ-76-1, то есть на геологическом факультете. Заявление было же на геофизический факультет. Ничего не понимаю. Попытки выяснить причину ни к чему не привели. Иду в ректорат, к зам. ректору по учебной части- отказ.
Пришел к Даеву Д. С. К декану геофизиков. Тот меня выслушал. И так по-отечески говорит: здесь перевода с факультета на факультет не добьешься. И дает единственный совет, записаться на прием в Министерство высшего и среднего образования, в отдел горно-металлургических ВУЗов, там оставить Заявление куратору.
Я так и сделал. Меня выслушал куратор. При мне позвонил в ректорат. Потом говорит – езжай в институт- тебя через несколько дней вызовут. Все.
Когда же пришел в деканат для назначения в группу, Даев Д.С. уже в Индию уехал (его пару лет не было). Вместо него Соловьев, видимо временно, назначен с кафедры физики. И так меня он все пытал- по какому такому “блату” мне удалось перейти.
У министра геологии Козловского Евгения Александровича был заместитель Рогачев (не знаю его имя, отчество) и видимо некоторые “преподы” считали, что я ему прихожусь дальним родственником и поэтому у меня получилось перейти.
Хотя это не так, просто однофамилец, а Даев Дмитрий Сергеевич – все еще практикующий профессор. Нам он два семестра читал курс теории поля.
Блестящий Даев Д.С. Заявил нам соплякам. Ребята-я закончил электромагнитные поля начитывать. Сейчас приступаем к теории упругости. Но она мне не нравится. Если Вы (студенты) не против, почитайте самостоятельно, кто интересуется. Оцените самостоятельность!?
Я благодарен ему за вовремя подставленное плечо.
К слову сказать, в наше время учебы, к нам приезжал министр Козловский Е.А. Народ собрался послушать министра-яблоку негде упасть. Я помню только, что была необыкновенно яркая речь. Здание института на Миклухо-Маклая 23а строилось, и строилось, в том числе, на министерские деньги, и частью нашего труда. Перед первым курсом из нас был организован стройотряд и двухэтажная студенческая столовая с дорожной инфраструктурой-это так же дело наших рук.
Побыл ты Михаил два месяца студентом-геологом. Хватит. А с ребятами из той группы остался в приятельских отношениях. Они меня даже комсоргом успели избрать. А я им говорил-зря вы это делаете. Но удивительно то, что и в РФ-76-1 меня народ комсоргом поставил, после того как Юра Говоров –наша футбольная звезда в сборной МГРИ - отказался. Так, что комсорг - это явление в судьбе моей молодости.
Соловьев-же, запихнул меня в первую группу (их на факультете было три). Эта группа вся предназначалась к выпуску по Минсредмашу. И стипендия- повышенная на 15 рублей. Прихожу- а там Толя Шикерук из Шепетовки, Саша Кузнецов, Женя Баскин, Саня Чумичкин, Антонец Сергей, Игорь Полетаев-все армейцы; я с ними учился на рабфаке. Я седьмой. Короче-все свои и взрослые.
Мужики в группе считали меня «хитрованом», когда я на 3-м-4-м курсе пошел по преддипломной практике, и по диплому на сейсморазведку, мол получает парень повышенную стипендию, а пиво не ставит!?
Но правда, пришлось двойную нагрузку нести- добавляемые лекции и практика у Гурвича И.И. и Боганик Г.Н. или Номоконова В. П. к радиометрическим предметам по РФ 76-1. Вертелся как мог. Часто приходилось выбирать: ну совпадали предметы по сейсме, радиометрии, ядерно-физическим методам в одно и то же время-хоть разорвись.
Куратор группы, Сердюкова Ганна Степановна- вечная ей память- видя такое-молча прощала. Я ей всю жизнь благодарен за понимание, и за то, что она, именно она, приняла решение отпустить меня, душой сейсморазведчика, в сейсморазведку. Полагаю, сумела убедить и Тархова А.Г.-тогда завкафедрой радио метрии и ядерно-физических методов.
Характерная особенность ее памяти: всех помнила по-фамильно в первых группах. Я в первые годы после института заглядывал к преподавателям. Демура Г.В. даже предложил идти в аспирантуру. Спрашиваю: шутка, нет - вижу говорит серьезно.
Ганна Степановна уже старенькая- ей говорю: группа РФ-76, полностью всех нас перечисляет и говорит кто-где, если знает. Такой же был наш староста–мой друг с большой буквы Сергей Карлов: наизусь по-фамильно помнил нас. Еще помню, в части был в соседней роте комвзвода. То же при поверках читал фамилии 127 человек без журнала.
Серега Иложев-был у нас в группе пограничник. На День пограничника затащил нас в кафе напротив Пассажа: там традиционно встречались московские “погранки”. И мы окунулись в мужскую братскую атмосферу. Незабываемое впечатление.
Начался мой уход на сейсмоспециализацию с 4-го курса, когда мы начали изучать спецпредметные части методов. Забегая вперед, скажу. Через два года - вот это предвидение у Ганны Степановны - аккурат к распределению, Минсредмаш у себя организовал Восточно-Сибирскую ГЭ, полностью сейсморазведочную, на поиск трубок взрыва с базированием в пос. Чернышевский. И Ганна Степановна очень сильно меня уговаривала поехать туда, соблазняя и карьерным ростом, и высокой зарплатой.
Я к тому времени уже был женат и рожден старший сын, посоветовался со своими - они ехать на Якутский Север не захотели. Вынужден был извиняться перед Г.С. Поехал туда Володя Барамыгин.
Годы учебы. Такое было спрессованное, насыщенными событиями время. Интересное. Встречи разные и необычные. Всех ребят и девушек помню в группе и в потоке: искрометная Таня Гречишникова, бесконечно спокойная Вера-потом-Хорошая, тихони Леночка Бочарова, Трифилова Лена; умницы Оля Лямина, Света Зайцева, домовитая Катя Климовицкая; зажигающие Ермилова-Чумичкина Аня, Кононок Наташа, Молчанова-потом -Фишелева Юля, Полякова Света, Алания Этери–веселые оптимистки, каждая с изюминкой. Их фотографии я завел в компьютер.
По пятницам у нас была военная кафедра. Курсе на четвертом, мы переоделись в военную форму, со всей амуницией загрузились в автобусы. Нас вывезли в ближнее Подмосковье в чистое поле. И офицеры (почему-то запомнил подполковника Сорокина Михаила) показали нам кузькину мать: типа, рота в атаке. Снег по колено. Метров 300 бежали: с криком “Ура”, с имитацией стрельбы.
Блин! Я чуть не сдох там в снегу. Хорошо думаю, тем кто длинный. Вон Никулин Серега –целый лосина, махает на своих длинных ногах двухметровыми прыжками. Ему хоть бы хны.
Практики разные, необычные и уникальные. Первая подмосковная геологическая и вторая крымская геолого-геофизическая, учебные в Загорске, два стройотряда прошел, у поляков производственно-ознакомительная практика (по обмену студентами с Краковской горной академией, мы были с Володей Копыловым и Олей Ляминой).
Производственная в ЦГЭ вблизи Кировограда (сейсморазведка на картирование разломов в ураноносном районе) и преддипломная в Туруханском крае (речная сейсморазведка от Наро-Фоминской экспедиции). По обработке в ЦГЭ у Гогоненкова Г.Н.
И частая подработка на погрузочно-разгрузочных работах (Женя Баскин организовывал мужской народ). Картошка в Волоколамском районе два или три курса подряд. Армейские курсы и военный лагерь. Присвоение вольноопределяющим офицерского звания.
Я благодарен судьбе за учебу в таком ВУЗе. Сейчас точно знаю: судьба распорядилась правильно, что не поступил в МГУ. По моему мнению, геологический факультет МГУ с точки зрения практической геологии в подметки не годится МГРИ.
Вернее, не в подметки, это я сильно сказанул (пусть простят меня МГУшники), скорее культивировался разный уровень и разное предназначение будущих кадров (учебные планы были разные). Может быть такое сравнение нужно применить: как черная и белая кость инженеров.
Мое мнение основано на том, что я за свою полевую жизнь много раз (десятки раз точно) на просторах страны встречался с работающими выпускниками нашего ВУЗа, и только один раз на окраине государства с выпускником геофака МГУ, да и то, с командировочным из Москвы.
МГРИ единственный в стране, он специализированный, он ВУЗ мирового уровня по причине ориентированности на российскую практику. Это наша национальная гордость-как Михайло Ломоносов, это наше национальное достояние-как ГАЗПРОМ, только круче.
Почему круче? На выпускниках МГРИ стоит металлогения России и все ее запасы. Поэтому, не удивительно, в постсоветское время уже были две попытки уничтожить РГГРУ.
Попытка распылить основу признанной во всем мире российской геологической школы, разбросать кадры геологической науки сейчас удалась. Смотрите новости. Продолжаются попытки добить минерально-сырьевую базу государства. Это продолжается деиндустриализация страны, в том числе и через распыление РГГРУ им. С. Оржоникидзе.
Коллеги! Вы поняли, какое качество характера должно быть у инженера горного профиля…... Правильно. Настойчивость и целеустремленность.
Орлята учатся летать…
Николай Расторгуев
Я снова в БССР.
Так получилось: выпало мне счастье-свободное распределение, куда хочу.
А захотел я к концу 5-го курса свалить из дикой беспорядочной Московии, надоела она мне смертельно. Противно было каждый день дважды спускаться в метро. Переносить невероятную толчею людей, как в мусорной корзине. Помню, как “достал” меня этот человеческий муравейник.
Почему я испытывал на 5-м курсе сильный психический дискомфорт? Не знаю. Может быть семья и малая родина была далеко. Может я подолгу пропадал на чужбине. Может я сентиментален. Косвенные признаки указывали на такую возможность.
Было же время у меня на втором курсе: приступ стихосочинительства. Как известно, настигает этот приступ врасплох, когда человек влюблен или испытал другое сильнейшее перенапряжение. Верите, нет– я мог тихо всплакнуть при звуках марша: на сопках Манчжурии или Амурские волны.
Или, например, особый экстаз в душе вызывал и сейчас вызывает у меня марш: Прощание Славянки.
Сразу вспоминается армейский плац-утренние разводы и два (первый год - наитяжелейший) года службы.
Ну ни приучила меня мама в детстве, ездить каждое утро в набитой электричке. Не приучала с помощью угощений и ласковых слов к местам скопления чужих людей.
Внешне же все выглядело хорошо. Две московские девушки-сокурсницы имели на меня виды и были надежды. Но не “срослось”.
Вообще, я в жизни всего раза три испытал ностальгические ощущения, (а я читал, и читал тогда много), сродни с тоской по Родине- тоска по прошлому, по ушедшему или утраченному. Первый раз - после школы в 17 лет, когда впервые уехал далеко от родителей. Сильная тяга к дому была все два года учебы.
И в Польше, когда были на практике, казалось бы, всего-то 17 дней прошло- а так в конце поездки домой в русскую среду потянуло, с особой силой.
И по окончанию института.
Назову эти три периода - разноцветная маринацветаевская ностальгия. Возможно она приходит к нам в молодом возрасте. А в зрелом – ее нет.
Коллеги, когда ваши дети вырастут и будут учиться вдали от дома, навещайте их чаще, особенно в первые годы. Это время -когда им нужно оказывать душевную поддержку.
Последние каникулы во МГРИ, а у Кости Матвеева (группа РМ-2 или 3, с геолфака, парень, как и я, почти геолог) родители в Калинковичах, и сам он оттуда родом, едем вместе: я в ПГЭ, он домой.
Остановился у него. Родители его, особенно мама, рады, и я погрелся несколько дней в чужом домашнем уюте. На следующий, после приезда, день- Костя заводит свой ИЖ-Юпитер, меня садит в люльку под меховую шубу - холодно еще, ранняя весна. И мы с ветерком через 20 километров подкатываем в пос. Сосновый, то есть на базу экспедиции, где я не был почти 6 лет.
Как думаю меня встретят, и вспомнят ли, да и есть ли кому вспомнить. Всего лишь на тот момент знал, что Ирма Франк (сокурсница по НГРТ, одна из наших девушек новосибирского десанта) вышла замуж за местного парня и осталась в экспедиции. А была она одно время в ПГЭ крутым женщиной-оператором. Толя Рыжик, Володя и Инна Климины должны в экспедиции еще работать - наверно продвинулись по карьере. Вопросы без ответов вертятся в голове.
Припарковались, приосанились – заходим в фойе, справа две двери: профком и отдел кадров. В какую стучать? Стучу в профком, открываю, заходим, навстречу женский голос: Мишка! ты-ли это? Откуда?
И я выпадаю в “осадок”.
Тамара и Толя Ильченко- оба выпускники киевского техникума, заезда-устройства в ПГЭ примерно нашего, чуть пораньше, года: 1972 или 1971.
Язык не поворачивается назвать ее сейчас бой-баба. Тогда, женщина – огонь, весьма привлекательная особа, мечта любого мужчины. Подвижная как ртуть. Во всех смыслах: яркая, и по внешности, и по искреннему поведению, человеческая величина; сразу взяла быка за рога.
Сделаю отступление. Позже, именно она нам сдала бесплатно свою квартиру в коттедже, когда они с Толей уехали в загранкомандировку в Северный Йемен. Толя –оператором, Тамара –там же в партии, вычислителем. На два года. И это позволило мне с семьей вырваться из малосемейной “общаги”, куда нас заселило уже новое руководство экспедиции.
Продолжаю. Уяснив, что я вот-вот выпускаюсь из МГРИ, она нашла в архивных папках мое заявление 1973 года о постановке в очередь на квартиру- так что даже я удивился. Позвонила городским профсоюзникам.
Говорит в трубку: вот парень- вот заявление- вот ушел в армию, после армии сразу поступил в институт. Там переспрашивают: нигде не работал в промежутке–точно? Ну Вы знаете-с бобруйской, такой характерной интонацией. Киваю-нигде.
Вопрос. Может ли он рассчитывать на сохранение очереди на квартиру или на восстановление? Попутно при телефонном разговоре в паузах рассказывает, что все они, тех годов очередники, уже получили квартиры: кто в поселке, кто в городе.
Какой “облом”, оказывается. Ныне профсоюзный организатор Тамара выясняет. Я должен был сразу после армии написать Заявление, что после окончания ВУЗа собираюсь вернуться в экспедицию, то есть “застолбиться” как-то. Таков порядок. Грустно. Но тут Тамара спрашивает еще раз –а приехал то че?
И я вторично выпадаю в “осадок