Под деятельностью общения понимают, прежде всего, взаимодействие людей как "общественных индивидов" [7]. Для успешного формирования коммуникативных умений необходимо убедиться, что коммуниканты опираются на одинаковые фоновые знания. Многие из схем индивидуальны, поэтому каждый формирует свой собственный образ мира. Однако коммуникация имеет место потому, что многие ментальные схем являются общими, если не для всего человечества, то для большей его части. Они составляют важную часть общих культурных знаний и формируют основу для успешного интерактивного взаимодействия. Этому должна способствовать культурно обусловленная коммуникативная компетентность - несколько видов общих знаний, разделяемых коммуникантами. Они складываются, во-первых, из знания собственно символьной системы, в терминах которой происходит коммуникация, и, во-вторых, знания об устройстве внешнего мира, которые состоят из личного опыта, базовых, фундаментальных знаний о мире, имеющихся у всех людей, и всех остальных знаний, которыми они обладают вследствие своей принадлежности к различным национальным, этническим, социальным, религиозным, профессиональным и другим группам. Знания хранятся в когнитивных структурах – неделимых когнитивных единицах, хранящих «свернутые знания» и представления, они формируют компетенции и лежат в их основе. В последнее время особо пристальное внимание исследователей привлекает компетенция культурная. С темой культуры связана проблема смыслопорождения – способности культуры в целом и отдельных ее частей после обработки информации производить новые смыслы. Смыслопорождение происходит на всех уровнях культуры, и процесс этот подразумевает поступление извне в систему информации и специфическую ее трансформацию во время движения между входом и выходом системы. Социальная природа языка требует его усвоения не только как нового языкового кода, но и одновременного проникновения в новую национальную культуру, изучения огромного богатства, хранимого языком. Указанные положения определяют еще один аспект в обучении – лингвострановедческую компетенцию, предполагающую знакомство с современной действительностью, национальными реалиями, общей культурой страны, овладение национально-культурной семантикой и культурной функцией языка. Поскольку коммуникация - это процесс двусторонний, то ее успех зависит от того, насколько совпадают фоновые знания собеседников. От того, стоят ли за словами одни и те же понятия, разделяемые обоими собеседниками, зависит, насколько успешной будет их коммуникация. Схемы, таким образом, - это общие для коммуникантов наборы понятий, которые хранятся в памяти и могут быть активизированы и использованы в случае необходимости. Когнитивные схемы предполагают связывание культурных и психологических процессов, схема является способом связи культуры с другими психологическими процессами, которые влияют на деятельность людей.
Центральное понятие современной психологии - субъект, обладающий сознанием, которое позволяет ему рефлексировать окружающую среду и свое положение в ней и организовывать себя и ее в соответствии
с определенным прогнозом. Ученые называют необходимость рефлексии как одного из способов аналитической деятельности, так как она позволяет осуществить осмысление мира и своих действий в нем, но традиционное понимание рефлексии подразумевает, как правило, осознание лишь своих внешне направленных действий, в то время как общение с собой должно предполагать осознание возможности и необходимости осуществления определенных психических действий также и внутри себя. Рефлексия – осознание человеком психического процесса, протекающего в данный момент в нем самом. Именно на таких внутренних психологических процессах и базируется самоорганизация личности [8]. Схемы играют роль процессоров и конструируют интерпретации поведения и опыта. Это активные процедуры, оценивающие качество соответствия между структурами схемы и элементами в окружающей среде. Ожидания, прогнозы, представленные в схемах, сравниваются с элементами в поведенческой среде, и, на основании качества соответствия между ожиданиями и элементами, одновременный процесс создает оценки, с помощью которых человек осмысливает происходящее в окружающем мире сейчас и строит прогнозы на будущее. Безусловная значимость такого подхода состоит не столько в том, что в нем показаны методологические принципы современной теории обучения и даются определения схемы и фона в психолого-педагогической их трактовке, сколько в том, что он показывает значение интроекции схемы и фона для успешности процесса формирования навыков межкультурной коммуникации и развития толерантных способов поведения, преодоления культурных стереотипов и этноцентризма. Литература: 1. Александров Ю.И., Греченко Т.Н., Гаврилов В.В., Горкин А.Г., Шевченко Д.Г., Гринченко Ю.В., Александров И.О., Максимова Н.Е., Безденежных Б. Н., Бодунов М.В. Закономерности формирования и реализации индивидуального опыта // Журнал высшей нервной деятельности. 1997.Т. 47. № 2. С. 243— 260. 2. Лабунская, В.А. Невербальное поведение (социально-перцептивный подход). - Ростов, 1986. - 136 с. Стернин И.А. Коммуникативное поведение в структуре национальной культуры//Общение в свете теории отражения. Фрунзе, 1980. 3. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание, Личность. 2-е изд. М.: Политиздат, 1977.2. White L. The Science of Culture. N.Y., 1949. 4. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой: Пер. с англ./ Общ. ред. В.И. Аршинова, Ю.Л. Климонтович и Ю.В. Сачкова. М.: Прогресс, 1986. 5. Швырков В.Б. Введение в объективную психологию. М.: Институт психологии РАН, 19953. 6. Aleksandrov I.O., Maksimova N.E. РЗОО and the validity of psychophysiological description of behavior // The Behavioral and Brain Sciences. 1988. V. 3. P. 374— 375. 7. Ferenczi S. Introjektion und Ubertragung // Jahrbuch fur Psychoanalyse und psychopath. Forsch. 1, 1910, p. 422–457, в рус.пер. Интроекция и перенесение. Одесса, 1925. Итроекция. ФОРМИРОВАНИЕ ТОЛЕРАНТНОСТИ В МОЛОДЕЖНЫХ ДВИЖЕНИЯХ И ОБЪЕДИНЕНИЯХ. ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ Новиков М.А., Россия, г. Москва В современных условиях глобализации при возрастании общности ценностей и стандартизации норм поведения российское государство столкнулось с возрождением нетерпимости, традиционализма, национализма, этнической и религиозной реставрацией в молодежной среде. Рассуждая о причинах подобного всплеска, стоит отметить огромный комплекс проблем как общемирового – связанного, например, с отсутствием единой концепции общежития разных культур – так и местного, индивидуального происхождения – связанного с историческим наследием, чрезвычайной мозаичностью страны. Наиболее восприимчивой социальной группой к идеям ксенофобии стала молодежь. Являясь политически неопытным участником гражданского общества, основываясь на романтизме в воззрениях, молодое поколение является движущей силой подобных настроений. Более того, государственная политика, проводившаяся в Российской Федерации в период начала 90-х годов XX в., в скрытой или открытой форме была направлена на рост ксенофобских настроений. Восстановление конституционного порядка в Чеченской Республике требовало поддержки со стороны значительной части населения России проводимых мер на Кавказе, соответственно, добиться которых невозможно без формирования античеченских, антикавказских, антиисламских настроений. Вместе с тем, в современных условиях российского общества и в сложившейся социально-экономической обстановке именно молодежь определяет векторы и перспективы развития нации. «Взаимосвязь и взаимозависимость таких понятий как ―молодежь‖ и ―будущее России‖ общеизвестна. Молодежь – это не только наше будущее, но и ―живое настоящее‖. Поэтому очень важно, чтобы сегодня, в период прогрессивных преобразований, молодежь занимала место не только сознательного сторонника этих преобразований, но и вносила свой вклад в возрождение России» [7]. Для развития идеи толерантности в молодежной среде необходима разумная государственная политика, которая должна быть направлена на воспитание умения воспринимать другого человека не только в узком этническом, религиозном или социальном смысле, но и в общекультурном. Более того, в истории Российского государства присутствуют положительные практики формирования приоритетных духовных ценностей, где толерантности отводилось отнюдь не последнее место.
Большевистская партия, Ленинско-Сталинский комсомол неустанно воспитывали советскую молодѐжь в духе дружбы и солидарности между народами, равноправия людей всех рас и национальностей. «Интернационализм, - по мнению Иосифа Сталина, - является основной идеей, пронизывающей работу комсомола... Нужно, чтобы дух интернационализма витал всегда над комсомолом» [9]. Идеи интернационализма стали неотъемлемой частью идеологии и морали советской молодежи. Знаковое событие произошло на XI съезде комсомола Советского Союза, когда по приглашению на съезд прибыли представители прогрессивных молодѐжных организаций из разных стран мира. Их пребывание в Москве вылилось в яркую демонстрацию международной солидарности и дружбы демократической молодѐжи. В приветственном слове на XI съезде комсомола Советского Союза Центральный Комитет ВКП(б) выразил твѐрдую уверенность, что «советская молодѐжь, верная принципам интернационализма, будет неизменно идти в авангарде демократической молодѐжи всех стран, борясь за мир и дружбу между народами» [1]. По мнению Живко Живкова, председателя Союза Народной молодѐжи Болгарии, делегата XI съезда Комсомола, - «Советская молодѐжь не знает бесперспективности, не знает безработицы и бесцельной траты молодых сил, как это имеет место в капиталистических странах. Советской молодѐжи широко открыт светлый путь в науку, культуру, в будущее. Мы увидели на съезде стахановцев и новаторов производства, Героев Советского Союза и Героев Социалистического Труда, молодых учѐных и воинов Советской Армии. Мы увидели твѐрдую уверенность в своих силах, воодушевление великими идеями коммунизма». Однако, начавшиеся в середине 80-х гг. ХХ века преобразования сопровождаются процессами дифференциации и дезинтеграции на всех уровнях общественной системы. Советские принципы работы с молодежью потеряли свою актуальность. Новое молодое поколение росло в принципиально ином историческом и социальном пространстве, в условиях не традиционной, а инновационной социальной структуры, в свободной (или условно свободной) стране. В 90-е гг. новое Российское государство столкнулось с невозможностью объединить усилия различных национально-общественных структур в выработке единых подходов к решению межэтнических, политических, административных проблем и разногласий. Общество столкнулось с рядом серьезных проблем, связанных с кардинальными изменениями в экономическом, политическом и социальном укладах за достаточно короткий период времени. Взрыв ксенофобии в конце 80-90-х годов ХХ века во многом был резонансом на либерально-радикальные преобразования союзного, а затем федерального центра, не учитывавшего социокультурные и ментальные особенности молодежи. Если в 90-е гг. в России происходили мероприятия, направленные на становление молодежной политики, существенно затрудняющееся событиями происходившими в стране с 1990 по 2000 гг., то начало XХI столетия продемонстрировало некоторую заинтересованность официальной власти в решении развития идей солидарности. В 2003 году разработана президентская программа «Воспитание молодого поколения в духе толерантности», направленная на формирование толерантного сознания и профилактики национального экстремизма, в том числе, антисемитизма. «Воспитание, повышение уровня культуры, развитие и укрепление культурных связей в многонациональном обществе – это наиболее естественный, эффективный путь создания цивилизованного, толерантного общества», - заявил инициатор программы В.В. Путин.
Однако, представленных мер недостаточно, сегодня необходима скоординированная политика по формированию приоритетных духовных ценностей (патриотизма, добросовестного отношения к труду, следование нормам общечеловеческой морали и т.д.). По мнению доктора политических наук, профессора ГУ-ВШЭ, гендиректора Центра этнополитических и региональных исследований, руководителя Центра по изучению ксенофобии и предотвращению экстремизма Института социологии РАН Эмиля Абрамовича Паина, — «все социально-психологические процедуры, в том числе и воспитывающие толерантность, должны быть дополнительными — вмонтированными в широкий комплекс мер, изменяющих условия жизни» [5]. По данным Министерства образования и науки, 35 процентов молодежи в возрасте 18—35 лет испытывают раздражение или даже неприязнь к представителям иной национальности, а 51 процент опрошенных одобрил бы решение о выселении за пределы региона отдельных национальных групп. И это — действительная ―культурная опасность‖, угрожающая стабильному будущему России. Литература:
1. XI съезду Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи.// Смена. М., 1949 г., №525, Стр. 3-7
2. Бромлей Ю.В.Этнос и этнография.М., 1993.
3. Жовтун Д.Г. Конфликтология. Межэтнические конфликты в структуре современного российского социума.//Социально-гуманитарные знания. М., 2000, №1.
4. Народы России. Энциклопедия. М., 1994.
5. Паин Э.А. Свои и чужие: мир как поле боя.// Harvard Business Review – Россия. М. 2011 №6 (69)
6. Рашковский Е. Кавказский меловой круг: трагические судьбы региона.//Черкесия. Черкесск, 2003, №1.
7. Ручкин Б.А., Родионов В.А., Пыжиков А.В. Молодежь как стратегический ресурс развития российского общества.//Социально-гуманитарные знания.М.,2000.№1,с.146-147.
8. Семенов В.М., Матюнина Е.В. Национальные и этнические культуры в конфликтных процессах в России.//Социально-гуманитарные знания. М., 2001, №2.
9. Сталин И.В. Cочинения. – Т. 7. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1952. С. 241–249.
ПРОФИЛАКТИКА КСЕНОФОБИИ В МОЛОДЕЖНОЙ СРЕДЕ Никитина А.Е., Россия, г. Воронеж В данной статье анализируются методы и подходы к профилактике ксенофобии в молодежной среде, которые сегодня применяются в России государственными учреждениями, и включает в себя предложения к сотрудничеству со стороны общественных организаций, в том числе - международного Молодежного Правозащитного Движения (ММПД). Под ксенофобией в настоящей статье понимается «враждебность к «другим», в первую очередь определяемым в расовых, этнических и религиозных терминах (хотя толкование ксенофобии может быть значительно шире)». Проявления ксенофобии могут носить как совершенно безобидный характер — стереотипы и предрассудки в отношении определенных групп, анекдоты и т. п.,— так и являться серьезными преступлениями, связанными с проявлением агрессии и насилия. Для нас важны те формы проявления, которые связаны либо с преступлениями против личности, либо с распространением/публичной пропагандой идей ненависти. Такие преступления называют «преступления ненависти» (hate crimes). Для начала я хотела бы остановиться на нескольких мифах, которые мешают нам разработать эффективные программы по профилактике ксенофобии.
I. Мифы о ксенофобии
Миф первый. Мы с коллегами часто сталкиваемся с представлением журналистов, педагогов, социальных работников о том ксенофобии подвержена в первую очередь молодежь из группы риска, неблагополучных семей с недостатком образования, знаний о том, что ксенофобия – это плохо и недопустимо. Одним словом, что ксенофобия – удел маргиналов. Однако если мы посмотрим на анализ общественного мнения, если мы поговорим с друзьями, учениками, студентами, то обнаружится, что хорошо образованные ксенофобы просто способны дать больше аргументов в защиту своих убеждений. И знания в данном случае лишь делают их более компетентными, но не меняют их точки зрения и отношения к другим. Хотя, конечно, возможность путешествовать (которую дают деньги), видеть мир читать хорошие книги дает молодым людям больше шансов стать критически мыслящим человеком, который сможет подвергать сомнению националистическую пропаганду. И в этом смысле образование так же очень важно. Миф второй. Якобы ксенофобия – это как болезнь, нечто локализованное в каких-то ксенофобах (или шире - в молодежных субкультурах), отдельных темных и смутных личностях, хотя психологам давно известно, что ксенофобия - это естественное проявление защитных свойств человеческой психики. Благодаря ей мы с опаской и осторожностью реагируем на новое, незнакомое, чужое – чужую пищу, чужого человека, чужие обычаи. Это нормально, и это свойство позволяет нам выживать в незнакомых условиях. Однако современный мир так устроен, что нам приходится жить вместе с другими людьми, которые от нас отличаются. Мы не можем больше запереться в своем племени и оградиться частоколом. В европейском образовании, которое претерпевает изменения от политических процессов европейской интеграции, сегодня одним из важных параметров оценки качества является межкультурная компетентность как способность жить, работать в поликультурном сообществе. Поликультурное общество - это наше неизбежное будущее. Хотим ли мы этого или нет, мы не сможем закрыть границы, и ―железного занавеса‖ больше не будет. Поэтому в таком открытом обществе разница между нами становится слишком заметной (потому что люди больше не ограничены в самовыражении и пользуются правом на свободу совести, религии и убеждений) и более того, людей уже не принуждают носить одинаковую форму, у них есть возможность питаться привычной едой, молиться своим богам и т.п. В результате возникает масса поводов для обострения нашей естественной ксенофобии, которая в отдельных случаях приводит к насилию, этническим чисткам и т.п. И, к сожалению, можно привести массу примеров из истории нашей страны за последние 20 лет самых разных проявлений ксенофобии, которая вырвалась наружу потоком агрессии – и в Чечне, и в Осетино-Ингушсокм конфликте, и в Москве, и в Воронеже, и в других городах.
II. Проблемы профилактики в России
Опасность ксенофобии сегодня признается на всех уровнях. В какой сфере идет работа, когда в России занимаются "профилактикой ксенофобии в молодежной среде"? В настоящее время государственная политика в сфере профилактики ксенофобии в молодежной среде присутствует в двух проявлениях:
● либо как элемент «борьбы с экстремизмом» разнообразными в первую очередь репрессивными методами, как, например, введение «комендантского часа»;
● либо как часть работы по патриотическому воспитанию.
В связи с крайне широкой трактовкой экстремизма в российском законодательстве, правоприменительной практике и риторике официальных лиц рамки деятельности по борьбе с ксенофобией, нетерпимостью и преступлениями на почве ненависти размываются, происходит подмена понятий. И без того недостаточные ресурсы, выделяемые на эту деятельность, тратятся на достижение довольно отвлеченных задач, и, как следствие, проблема ксенофобии не решается на должном уровне. Деятельность
правоохранительных органов в этой сфере имеет преимущественно репрессивный характер (операции «Неформал», введение «комендантского часа» для несовершеннолетних, организация добровольных дружин для охраны порядка и т. д.) либо попросту нацелена на повышение формальных показателей раскрываемости преступлений «экстремистской направленности» за счет более простых случаев, которые не относятся к социально опасным (таких как вынесение предупреждений библиотекам за хранение в их фондах материалов, признанных экстремистскими). Одни лишь карательные и репрессивные меры, которые предпринимают правоохранительные органы, не смогут предотвратить приток новых молодых людей в неонацистские группировки, поскольку именно жесткость репрессивных мер в ряде случаев может повышать привлекательность таких группировок за счет создания их участникам имиджа «жертв» и «героических борцов с репрессивным режимом». Значительная поддержка (в частности, финансовая) государственными органами добровольных дружин охраны порядка как едва ли не основного инструмента профилактики проявлений ксенофобии среди молодежи закрепляет преимущественно силовой вариант решения проблем безопасности на территориях образовательных учреждений (в частности, в зонах вокруг общежитий, где проживают иностранные студенты). Кроме того, формирование подобных дружин приводит к разобщению среди студентов, заметным различиям в их социальном статусе и возможностях, создает для тех, кто входит в эти отряды, поле для возможных злоупотреблений и использования их в своих личных целях. На наш взгляд, вместо этого целесообразно оказывать большую поддержку разработке и внедрению в вузах специальных программ по адаптации и интеграции иностранных студентов, развитию механизмов защиты их прав, а также содействовать инициативам различных общественных структур, направленным на их поддержку. Одна из задач, обозначенных в Концепции патриотического воспитания РФ, подразумевает деятельность, направленную на «формирование расовой, национальной, религиозной терпимости, развитие дружеских отношений между народами». Однако на сегодняшний день центры патриотического воспитания крайне мало внимания уделяют этой проблематике, в целом их деятельность в рамках целевых программ сконцентрирована на военно-патриотическом, а не гражданско-патриотическом воспитании. Из сотен мероприятий, внесенных в план реализации федеральной программы «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации» на 2006—2010 годы, решению задач гражданско-патриотического воспитания посвящены считанные единицы. К ним можно отнести мероприятия по увековечению памяти о воинах-интернационалистах, поддержке традиционной культуры и малых народов. Для восстановления баланса целесообразно было бы предусмотреть мероприятия, направленные на пропаганду мирных профессий, мирного сосуществования народов, культуры мира в целом (например, через рассказы о тружениках тыла, мирных жителях, которые помогали евреям укрываться от отправки в концлагеря, о героях Сопротивления и т. д.). На наш взгляд, оба эти подхода не учитывают в должной степени сложившуюся ситуацию и реальные угрозы, что приводит к новым преступлениям ненависти и социальной напряженности. В заключение хотелось бы остановиться на тех проблемах, которые мы обнаружили в ходе исследования, проведенного нами совместно с Московской Хельсинкской группой в 2009 году в 21 регионе Российской Федерации (результаты можно посмотреть здесь - https://www.mhg.ru/files/010/molod.pdf). В частности по результатам замеров социальной дистанции в образовательных учреждениях можно отметить, что с амой уязвимой группой, которой не уделяется должное внимание в сфере профилактике ксенофобии, являются цыгане, или рома. Для изменения ситуации следует проводить политику поддержки и интеграции представителей этой культуры в российское общество, направленную на расширение их образовательных возможностей и обеспечение более активного участия в общественной жизни. Также необходимо способствовать деятельности общественных организаций, работающим с национальными диаспорами и меньшинствами, выделять ресурсы на преодоление существующего ксенофобского отношения к этой этнической группе в молодежной среде. На сегодняшний день на федеральном уровне и в тех регионах, в которые направлен заметный миграционный поток (за исключением Москвы), практически отсутствуют специальные программы поддержки и интеграции молодежи из семей мигрантов. Им следует предоставить дополнительные возможности для изучения русского языка, интеграции в российское общество и общественную жизнь. Сегодня эту функцию вместо государства отчасти выполняют национальные диаспоры либо правозащитные организации, однако их усилий явно недостаточно. Необходимо учитывать имеющийся позитивный опыт (Москвы и зарубежных стран) и разрабатывать на федеральном и региональном уровнях специальные меры по поддержке молодых мигрантов. Многолетний конфликт на Кавказе привел к тому, что чеченский народ и другие народы Кавказа воспринимаются молодыми людьми, живущими за пределами республик Северного Кавказа крайне негативно. Замалчивание ситуации, отсутствие информации из первых рук ведет к тому, что у молодых людей формируются и укрепляются негативные стереотипы, основанные на сложном прошлом и тенденциозных сообщениях СМИ. Кроме того, эти факторы провоцируют насилие в отношении выходцев с Кавказа.
Нам с вами и школьникам не хватает знаний об истории российского Кавказа, его проблемах и достижениях. Нужны программы, которые позволили бы молодым людям из некавказских регионов реализовать свою потребность в солидарности с молодежью Чечни, Ингушетии и других республик, где
сохраняется напряженная ситуация. Программы, которые позволили бы молодежи устанавливать и развивать межрегиональные связи. Например, прямые связи, между школами в Чечне и в Воронежской области. Сегодня в России специальными образовательными программами занимается партнерская организация ―Гражданское Содействие‖ (www.refugee.ru). Потому что часто ксенофобия у школьников абстрактна и не основана на реальном опыте. И в среде Чеченской молодежи отношение к другим россиянам тоже очень сложное. В последние годы все больше растет ксенофобия к народам Центральной Азии. Нужны программы, которые помогут нам узнать и сформировать свое отношение к проблемам, с которыми сталкиваются представители этих групп. То есть нам важно вызывать в молодых людях сильное стремление к солидарности с теми, кто оказался в сложной ситуации, которое бы превзошло их ксенофобию. Одна из первых попыток - делать учебно-методический комплект "Мозаика культур", подготовленный межрегиональной ассоциацией учителей истории. Пособия в электронном виде есть в нас в организации, и мы готовы их предоставить. И нам важно доносить информацию, которая бы показала всю сложность проблем, с разных сторон, чтобы они научились формулировать свои выводы, а не опираться на голословные заявления политиков и СМИ. Необходимы разнообразные альтернативы проявлению страха и агрессии у молодых людей, так сказать, конструктивная сублимация в виде помощи нуждающимся и участии в антирасистском просвещении в формах, доступных молодежи. Деятельность специалистов, ответственных за профилактику ксенофобии в органах молодежной политики и образования, часто основывается на привычном использовании устаревших форм организации мероприятий, посвященных укреплению «дружбы народов» и толерантности (уроки дружбы, фестивали национальных культур и т. п.), эффективность которых вызывает обоснованные сомнения. Данные методы во многом опираются на наследие национальной политики Советского Союза, в котором дружба народов понималась прежде всего как интернациональная солидарность угнетенных народов, объединившихся в борьбе с мировым империализмом. В современном же российском обществе, которое в последние 20 лет формировалось на фоне событий на Кавказе, риторика «дружбы народов» оказалась серьезно дискредитирована. Ее широкое использование приводит лишь к тому, что она воспринимается многими молодыми людьми как фальшь, не выдерживая столкновения с несоответствующей ей действительностью военных операций и социально-экономических последствий миграции, и, как следствие, деятельность по противостоянию ксенофобии в целом начинает вызывать у них отторжение. К ВОПРОСУ О ГОТОВНОСТИ СТУДЕНТОВ К МЕЖКУЛЬТУРНОЙ ТОЛЕРАНТНОСТИ В ПОЛИКУЛЬТУРНОМ ОБРАЗОВАНИИ Норина Е.Э., Россия, г. Бийск В многонациональной России проблема подготовки студентов к межкультурной толерантности в поликультурном образовании в условиях построения открытого общества приобретает особую актуальность. В концепции модернизации российского образования до 2010 года отмечается, что при переходе к постиндустриальному, информационному обществу, расширении масштабов межкультурного взаимодействия особую важность приобретают факторы коммуникабельности и толерантности. Толерантность является важным концептом сознания русского человека и жизненно важной историко-философской проблемой, суть которой заключается во избежание уничтожения человеческого в человеке. В связи с этим на первый план в образовательном процессе вуза выдвигается потребность развития культуры толерантных отношений, способствующих формированию у обучающихся целостной картины окружающего мира, а также духовных, культурных, нравственных ценностей в их национальном и общечеловеческом понимании. Ориентиром такого пересмотра целей образования является формирование языковой национальной личности, обладающей высокой профессиональной и индивидуальной культурой, способной находить и принимать решения в условиях межкультурной коммуникации. Достижение этой цели требует разработки методологических основ, поиска и внедрения инновационных технологий и гибких организационных форм, осуществляемых в контексте диалога культур. Об интересе педагогической науки к исследованиям поликультурного образования и межкультурного воспитания молодежи свидетельствуют диссертации о путях воспитания культуры межнационального взаимодействия (З.Т. Гасанов, Р.И. Кусарбаев), о решении вопросов поликультурного образования (Г.Д. Дмитриев); специфика национального образования в поликультурном контексте рассматривается в трудах Н.Б. Крыловой, А.В. Шафриковой; активная разработка теоретических основ поликультурного образования ведется В.В. Макаевой, Л.Л. Супруновой. Исследование проблем интеркультурного воспитания личности как условие еѐ успешного взаимодействия с поликультурным пространством мира представлены в работах зарубежных учѐных П. Матуше, М. Байрам, М. Беннет, Р. Хенви, Л. Фолькманн, И. Рохне, Д. Хорн. Достаточно актуальными остаются проблемы подготовки студентов к межкультурному взаимодействию с позиции равноправных равноценных отношений, требующих разработки понятийного и диагностического аппарата, дидактических средств и педагогических условий их реализации.