Новичкам недолго пришлось ожидать визитов апачей, которые вскоре начали досаждать новому пресидио Санта-Крус-де-Терренате, каждый раз атакуя водоносов, или тех, кто пытался посеять что-либо на окрестных полях. Со временем лошадиный табун крепости всё уменьшался и уменьшался, а вместе с этим уменьшалась боеспособность солдат в плане преследования налетчиков. 7 июля происходит столкновение, в котором Тобар и 29 его людей были убиты. В августе крепость получила оружие, нового командира и еще солдат: прибыли капитан Франциско Игнасио де Треспаласиос и 83 человека. В середине ноября Треспаласиос и с ним тридцати человек отправились почти на сотню миль на юг, на выручку осажденной апачами миссии Магдалена на Рио-Сан-Игнасио. Но к их прибытию, сорок налетчиков убили всех жителей, разграбили поселение и сожгли церковь. В 1777 году испанцы одержали незначительную победу в Ла-Тинаха, и провели устрашающую кампанию в долине реки Хила. Однако в следующем году апачи совершили очередной успешный налет на табун, принадлежащий пресидио, и в следующих столкновениях, с июня по сентябрь, крепость вновь лишилась своего командира, а к нему вдобавок еще девятнадцати солдат и поселенцев. Вместо погибшего Треспаласио прибыл подполковник Педро Фагес и с ним много людей. Теперь испанцам людских ресурсов хватало даже для восстановления поливных акведуков дружественных индейцев собайпури, которые жили в долине Рио-Сан-Педро, занимаясь там выращиванием кукурузы, фасоли, чечевицы и перца чили. Казалось, что жизнь начала налаживаться, но не тут-то было, апачи, видя упорство испанцев, стали совершать налеты с удвоенной энергией, и вскоре еще 39 солдат лишились своих жизней. Когда в 1779 году в Санта-Крус-де-Терренате прибыл с проверкой инспектор Роже де Медина, он обнаружил там всего 46 солдат, 98 лошадей и 23 мула. Из первоначальных пятидесяти шести «кожано-курточных» кавалеристов в живых оставались 26, и всего шестнадцать человек уцелели из двух многолюдных усилений, которые приводили в крепость Треспаласио и Фагес. Прежде многочисленные индейские скауты разбежались, кроме четверых. При осмотре оружейного арсенала выяснилось, что девятнадцать мушкетов совсем непригодны к использованию, а тридцать восемь пик больше могли принести пользы, если ими просто махать. Восемь солдат даже не имели униформы. Апачи захватили так много испанского оружия и униформы, что в апрельском налете 1780 года они атаковали деревни пима в долине Хилы сплошь одетые в кожаные солдатские куртки и в испанские шляпы. Все нападавшие несли испанские мушкеты, и вскоре 120 пима лежали мертвые. Уцелевшие думали, что их атаковали испанские солдаты, но затем сбежавшая от налетчиков женщина-пима сказала им, что нападавшими на самом деле были переодетые апачи.
После проверки пресидио Санта-Крус-де-Терренате, Медина порекомендовал покинуть его, - так же, как в прошлом году был оставлено ближайшее к нему пресидио Сан-Бернандино, и тоже из-за налетов апачей. У поселенцев не было даже возможности убрать хоть сколько-то урожая, и поэтому они находились на грани голодной смерти. Наконец, в 1780 году было принято окончательное решение переместить гарнизон назад на юг в Лас-Нутриас, возле первоначального его расположения в Терренате. Пима теперь были с апачами почти один на один, так как в северной Соноре из испанских форпостов остались только небольшие миссии-крепости в Сан-Ксавье и Туксоне.
В 1776 году генерал- комманданте формирует новые военные структуры по контролю за апачами и другими индейцами. Он просит новые войска из Испании. Затем Теодор де Круа назначается первым генерал-комманданте и заменяет Хуго О'Конора на посту высшего военного командира на северной границе. Круа должен был усилить работу по выполнению условий Регламента 1772 года. O'Конор имел двенадцатилетний опыт войны на границе. В его сообщении к Теодору де Круа в 1777 году, О'Коннор перечислил меры, требующиеся для защиты от апачей. Апачи были хорошо были вооружены ружьями и боеприпасами, которые они получали от индейцев Луизианы. Они проповедовали партизанский стиль войны, и испанцы ничего не могли с этим поделать. Чтобы устранить угрозу апачей, О'Конор советует координировать действия патрулей из пресидий и крупномасштабных кампаний. Круа создает роты легкой кавалерии против апачей. Экспедиции, одновременно выступившие из Соноры, Новой Бискайи и юга Новой Мексики, захватывают Апачерию. Также Круа продолжает собственные исследования индейской ситуации и проводит несколько совещаний с военными командирами. По его мнению, давление на апачей с юга испанцами, и с севера команчами, приведет их к полной сдаче и согласию становиться индейцами мирных поселений. Фактически ситуация требует более сложного решения. Апачи за долгое время научились жить рядом с испанцами и выработали свои методы. Они как бы соглашались с требованиями испанцев, чтобы использовать мирные переговоры для собственных целей: заключения временного перемирия, которое должно было уменьшить силу ответных ударов против них, а также для сбора урожая мескаля и торговли.
С 1777 по 1781-й годы апачи атаковали поселения и города уже от самого города Чиуауа на юг до долины Сан-Бартоломе. Апачи хиленьо нападали в Новой Мексике: от пуэбло Зуни и Акома до Сокорро на востоке, и на запад в Сонору, в район Тусона и других поселений. Командирам пресидий было приказано проверять апачей, просящих о мире на причастность к нападениям в других местах. Испанцы сохраняли военное давление на апачей и, по возможности, уничтожали обнаруженные ранчерии. Командир Ханоса, капитан Хуан Баутиста Перу, в начале 1777 года вёл объединенные войска Соноры и Ханоса в Сьерра-де-Лас-Анимас. Он прошёл к хребтам Мимбрес и Флорида, затем обратно к Ханосу и повернул на запад в сторону Соноры, где исследовал горы Карретас и Лас-Эспуэльяс до Сьерра-Энмедио. Он считал, что достиг успеха, и демонстрация силы напугает апачей и удержит их от набегов на юг. Несмотря на мнение Перу, апачи постоянно крали лошадей из пресидий. 26 октября они с громким воплями атакуют стадо около Ханоса, но из-за быстрых действии командира Мануэля Карраско вынуждены были отступить. До этого, в Сьерра-дель-Калупин, напротив Ханоса, военная партия пыталась угнать лошадей у охраны продовольственного обоза из Сан-Буэнавентуры. Через некоторое время отряд из 60 воинов вновь был замечен в окрестностях этого пресидио в ожидании удобного момента для захвата лошадей и скота. Солдаты, увидев индейцев, открыли сильный огонь, заставляя их отступать и уносить раненых. Отряд из 52 солдат догнал апачей у Эстансии-де-Беккера на реке Касас-Грандес.
Перед началом испанской атаки появились два вождя апачей: Натаниху и Эль Зурдо, и попросили о перемирии. По их словам, они на самом деле хотели убрать урожай мескаля, не беспокоясь при этом об атаках со стороны испанцев. Нарцис де Тапиа, офицер в этой команде, дал им три дня на совещание об окончании набегов на испанские поселения. 14 декабря пришел посланник и сообщил, что три вождя ушли в горы Мимбрес, чтобы разговаривать с другими ранчериями о перемирии. Апачи теперь спокойно убирали урожай мескаля в Сьерра-де-Ла-Бока и приходили часто в Ханос, потверждая свои мирные намерения. Три упомянутых вождя были основными лидерами хиленьо-мимбреньо, которые действовали в конце 1770-х годов и в течение следующего десятилетия.
Эль Зурдо (Инклан) действовал вокруг Ханоса и регионе Мимбрес-Могольон до весны 1787 года, когда он и Пачатиху были захвачены испанцами и высланы на Кубу. Натаниху (Яскекапекийе) был сыном вождя Чафалоте. Возможно, этот же человек назывался «генералом» в 1762 году и являлся родственником главного вождя Колето де Фьерро. Он был выдающимся лидером апачей в северо-западной Новой Бискайе с 1777 по 1790 год и часто его имя связывали с враждебными вождями: Эль Ронко и Мантас Неграс - младшим и старшим. В конце декабря 1777 года, в ходе непрекращающихся мирных переговоров в Ханосе возникли проблемы. Эти проблемы всегда возникали в апачи-испанских переговорах. Так как нападения в долине Сан-Буэнаветура происходили непрерывно, испанцы были убеждены, что апачи были неискренними. Апачи, тем не менее, грабя эту долину, не считали это неправильным, так как соглашение у них было только с Ханосом, но не с Сан-Буэнавентурой. На самом деле, апачи, продолжавшие ограбления повсюду по стране, просили о мире во многих пресидиях К сожалению, имена многих лидеров неизвестны, и какие апачские ранчерии хотели мира, теперь уже невозможно установить. Переговоры в Ханосе продолжались, и испанцы, не веря в мирные намерения хиленьо, держат войска в постоянной готовности. Они считали, что хиленьо хитрят и используют мирные переговоры, чтобы усыплять бдительность испанцев, а самим красть лошадей из пресидий. Эль Зурдо и Пачатиху послали сообщения людям, который жили в лагерях в горах Эль-Хача, Ла-Флорида, Лас-Мимбре, Эль-Кобре и на Рио-Гранде о том, что начались мирные переговоры и апачи должны прекратить военные действия в Новой Бискайе и прийти в область Ханоса для уборки урожая мескаля. На переговоры пришло племя чирикауа (или, возможно, часть его), которое не было мирным, но сыграло большую роль на последующих конференциях. Своим появлением эти апачи внесли некоторую неразбериху в ход переговоров, и командир Тапиа пожелал, чтобы Эль Зурдо, Пачатиху и Натаниху лично присутствовали в пресидио на переговорах. В течение следующего месяца от хиленьо с различными просьбами прибывали эмиссары. В одном случае они хотели обменять захваченное оружие на ножи, одеяла и шила, а в другом желали возвратить двух молодых испанских девушек. Впоследствии одна была отдана отцу Генизосу, капеллану губернатора Соноры, а другую забрал в свой дом Хуго O'Конор. Апачи должны были, согласно договоренностям, освободить всех пленников и помогать испанцам в борьбе против враждебных, конкретно в это время против чирикауа. Кроме этих двух девушек были выданы еще некоторые заключенные. Первым пунктом обсуждения на переговорах было установление местонахождения солдата опата по имени Феликс Гуэрра, который пропал после отьезда из пресидио Сан-Буэнавентура в Соноре. Испанцы требовали его возврата, и Тапиа в связи с этим остановил переговоры на четыре дня. Апачи, тем временем, подавали различные признаки дружбы. Они помогали людям в Ханосе заготавливать лес, перевозя его на своих мулах. Вскоре Натаниху, Пачатиху и Эль Зурдо сказали, что им нужно более четырёх дней для поисков пропавшего солдата. Темп переговоров снизился, возникло недоверие, и среди испанцев появились разногласия по поводу апачей. Тапиа отклоняет просьбу трех вождей и посылает им сообщение, в котором говорится, что, если они не появятся в Ханосе в течение недели, их станут считать враждебными и объявят им открытую войну. Нарцис Мунис, недавно назначенный лейтенантом в Каррисаль управляющим из Эль-Пасо, имел на этот счет свое мнение. Он был нетерпиливым и встретился с некоторыми вождями. Мунис догадывался, что чирикауа имеют больше трех пленников в Сьерра-де-Энмедио, и теперь тянут время, чтобы успеть убрать урожай мескаля. Он понимал, что мир непрочен и хотел, чтобы вожди пришли для серьезных переговоров и доказали свою искренность. Продолжался конфликт между чирикауа и хиленьо. Пачатиху, Натаниху и Эль Зурдо сказали чирикауа, чтобы они отдали солдата Феликса Гуэрру, а те не соглашались его отпустить, пока им не вернут их заключенных, задержанных в Энсинильяс и Чиуауа. Три вождя сообщили испанцам, что любые просьбы о мире от чирикауа будут ложными. И когда чирикауа попросили о встрече, их заподозрили в предательстве. Тапиа, тем не менее, встретился с их лидерами в Сьерра-де-Энмедио в феврале. С ним был отряд из 72 солдат и гражданских. Он видел враждебность индейцев, но решил поторговаться, и, наконец, обе стороны пришли к соглашению, решив обменять Феликса Гуэрру на десять лошадей. Мунис был в ярости от уступки Тапиа чирикауа и от того, что он позволял хиленьо манипулировать собой. Из информации, полученной в Эль-Пасо, было ясно, что именно хиленьо являются виновниками нападений в центральных округах Новой Бискайи. Кроме того, Мунис теперь сомневался, что между двумя племенами имеет место конфликт, так как хиленьо видели Феликса Гуэрру у чирикауа. Две группы были вместе в войне против испанцев в Новой Бискайе и Соноре, а также в столкновениях с команчами.Чтобы проверить свои догадки, он хочет сделать предложение хиленьо оставить свои семьи в Ханосе и отправиться с войсками в экспедицию против чирикауа. Он приказывает Тапиа организовать регулярные патрули, чтобы расследовать слухи о рейдах хиленьо на юг. Командир испанцев был убежден, что апачи пытаются манипулировать ими, но принимает это за естественное поведение глубоко укоренившегося противника. Хуан Антонио Арриета, лейтенант-губернатор Эль-Пасо, поделился своим опытом отношений с апачами после 1775 года. Тогда тоже, почти каждый лидер приходил разговаривать о мире, но ни один из них никогда четко не формулировал свои условия. Посыльные часто обьясняли это тем, что кого-то убили по дороге команчи или кого-то заключили в тюрьму в пограничном пресидио. Когда же их спрашивали о налетах, они сваливали вину на кого-то другого. Например, Хосе, один из краснокожих парламентеров, говорил, что их люди очень бедны и не имеют ни лошадей, ни пленников(Арриета знал, что это не так), и что другие индейцы имеют много пленников.
Апачи, тем временем, продолжали переговоры в Эль-Пасо и Сан-Элисарио. Некоторые эмиссары были из мескалеро, а некоторые из хиленьо. На переговорах не было необычным, если индейцы давали информацию о налетах других групп. Натаниху, Пачатиху и Эль Зурдо, или их посланники, продолжали переговоры с Тапиа зимой 1778 года. Индейцы тоже высказывали свое недоверие испанцам, так как до нынешних обсуждений испанцы также брали пленников и заставляли их выполнять различные работы. Наконец, они обьявили,что будут ждать год, пока испанцы не признают собственных преступлений. В течение этого времени, три вождя не давали о себе знать, пока испанцы не согласились отдать пленных апачских детей их родителям. Это было важным событием, но вожди требовали, чтобы отец Генизос отпустил маленькую девочку. Весной Хуан Перу имел разговор с группой апачей в Лагуна-де-Сан-Мартин, при возвращении из города Чиуауа в Ханос. Апачи требовали освобождения заключенных, отправленных в столицу, и надеялись на выпуск двенадцати их родственников, задержанных недавно Перу. В полночь, 31 августа 1778 года, воины атаковали Ханос. Апачи редко сражались в такое время, но сейчас, видимо, это было связано с экстраординарной ситуацией. Возможно, они были крайне расстроены результатами обмена пленниками и тем, что некоторые из их родственников по-прежнему оставались у испанцев. Апачи пытались проникнуть в пресидио через запасной выход. Многие солдаты охраняли табун лошадей, но остальным удалось выстрелами со стен отогнать апачей. Вскоре последовал другой налет, и два захваченных воина сказали, что апачи заполнили все окрестности пресидио. Команда Перу взяла их в заложники, когда они мирно пришли в пресидио. Генерал-комманданте Теодоро де Круа, который в прошлом сам прибегал к таким действиям, знал, что это могло привести к гибельным последствиям. Перу действовал так от отчаяния, потому что один из его сыновей тоже находился в плену у апачей. Вскоре, адъютант-инспектор Диего Борика прибыл в Ханос и обменял этих двоих индейцев на четырёх испанских пленников. В середине февраля 1779 года Перу задерживает четырёх апачских женщин в целях проведения очередного обмена. В конце 1779 года и начале 1780-го испанцы обнаружили, что хиленьо совершают рейды на север Новой Мексики до Харалес и Белена, около Альбукерка, и на дальний юг в округ Паррал. Некоторые апачские ранчерии в это же время вели переговоры о мире. Апачи салинеро, жившие восточнее Рио-Гранде, пришли в Сан-Элисарио. Чафалоте тоже там присутствовали какое-то время. Мескалеро приходили в восточные пресидии: Эль-Принципе, Эль-Норте, и Сан-Саба в Техасе. Осенью 1780 года испанцы проводят несколько кампаний на территории хиленьо. В августе апачи украли много лошадей и скота из Фронтераса, а в ноябре свыше 100 воинов напали на пресидио Терренате. Капитан Хуан Батиста де Анса проник на территорию апачей при изучении маршрута между Санта-Фе и Сонорой, и сражался с индейцами вблизи гор Мимбрес. Отряд из Соноры под началом капитана Хосе Антонио Вилдосола идет в долину Сан-Симон в юго-восточной Аризоне, а затем от Пинос-Альтос до реки Мимбрес, на юге Новой Мексики. У него произошло несколько близких столкновений с апачами, в которых 6 индейцев было убито и 18 захвачено. Третья кампания, под командованием капитана Франциско Мартинеса из Каррисала, убила девять индейцев из неопознанной ранчерии северо-западнее Лагуна-де-Гузман. Затем испанцы направились на север до Пикачо-де-Мимбрес (пик Кука) и имели там две небольших стычки с апачами. В целом, в течение полутора месяцев, три испанских дивизиона, общей численностью более 500 человек, убили 31 апача, взяли в плен 25 других и захватили около 300 животных. Но ситуация мало изменилась: апачи продолжали свои вторжения, а испанцы патрулирования и кампании. Иногда противники встречались для переговоров и обмена пленниками. Испанцы вели теперь в переговорах более жесткую линию. Отныне они рассматривали приходивших в пресидио апачей как военнопленных, если у тех не было с собой испанских заключенных для обмена. Вскоре Круа приказал арестовывать всех апачей без разбора. В сентябре апачи в больших числах вторгаются в Новую Бискайю через линию северных пресидий и доходят в своих грабежах до города Чиуауа и даже намного южнее. Окрестности Ханоса также подвергаются множеству атак. Повсюду в провинции царит паника. В декабре, после того, как апачи украли лошадей в Сан-Буэнавентуре, испанский контингент пустился в преследование, но апачи убили всех захваченных животных и скрылись. Испанцы максимально повышают число солдат в пограничных провинциях. Количество солдат в Ханосе и Сан-Буэнавентуре теперь составляет 144 человека, в три раза больше обычного числа. Кроме того, офицер и 25 солдат постоянно теперь находятся в Вилья-де-Сан-Буэнавентура. Регулярным патрулям приказано, что, если они не могут предотвратить вторжений апачей, их нужно встречать на обратном пути. Но Круа понимал, что всех этих мер недостаточно для того,чтобы останавливать непрерывные рейды апачей. Испанцам недостовало реального понимания ситуации. Они думали, что могут решить проблему апачей только военным способом. Королевским приказом в июне 1782 года открывается более энергичная война против апачей, которая отныне должна была вестись на их территории. Испанцы также принимают меры по обмену пленников. Офицеры пытаются вернуть человека по имени Гаэтано, который считался пленником на протяжении последних 11 лет. Но тот, фактически, принял образ жизни апачей. Гаэтано родился в Кукурпе, Сонора. Его настоящее имя было Хосеф Мария Гонзалес, и он был захвачен апачами в 1771 году, когда ему было 15 лет. В 1782 году он уже имел жену апачи и детей, в своей ранчерии, располагавшейся в 18-20 милях к северу от гор Чирикауа, Гаэтано считался выдающимся воином. 6 июня 1781 года он находился во главе трехсот воинов, атаковавших его родной город. Апачи убили 53 человека, включая отца Гаэтано, и захватили 44 пленника, двое из которых являлись его родными братьями. Один из них, также по имени Хосе Мария Гонзалес, быстро сбежал, но другой- Густав,- остался у апачей. 29 августа «капитан» Гаэтано проводит атаку на пресидио Санта-Крус-лас-Нутриас и угоняет табун лошадей. Обмен пленниками стимулировал налеты апачей, которые, захватывая испанцев, надеялись возвратить своиз заключенных. Также страсть к отмщению и потребность в ресурсах влекли их в Новую Бискайю. Круа приказывает постоянно держать патрули на границе и требует повышения согласованности в действиях разных пресидий, которые пока не дают заметного эффекта. В начале сентября партия апачей столкнулась с командой Тапиа из 108 человек в Эль-Пастор, или Эль-Парахе-де-Венегас. Апачи, ненамного превосходившие испанцев численно, разбили их и заставили отступить к Лос-Аламос-де-Сан-Хуан. Круа был разгневан этим и сказал, что солдаты потеряли свою честь. Апачские ограбления не затихали и в Соноре в 1781 и 1782 годах. Пресидио Санта-Крус-де-Терренате испытывало основную тяжесть многих атак. В конце 1782 года испанцы от отчаяния набросились на партию апачей, пришедших на переговоры. Они убили двадцать одного воина, двух женщин и захватили еще двоих. Круа, боясь мести апачей, приказывает максимально увеличить бдительность. Через несколько месяцев, 22 марта, много воинов пришли к Ханосу с намерениями освободить захваченного испанцами вождя Пачатиху. После восьмичасовой перестрелки апачи ушли. Уровень военных действий сильно вырос и испанцы были сильно обескуражены этим. Они до предела усиливают меры по сдерживанию натиска апачей. Согласно Регламента 1772 года, все пограничные войска должны были вести непрерывную войну против апачей, атакуя их ранчерии, и по возможности, мешая их объединению. Все места, посещаемые апачами, такие, как водные источники или районы сбора урожая мескаля, должны были находиться под постоянным наблюдением. Пресидии Каррисал и Сан-Элисарио были объединены в один дивизион, а Сан-Буэнавентура и Ханос в другой, под командованием капитана Перу. Ханос был особо ненавистен апачами из-за последних потерь (в частности убитые переговорщики), а также из-за смерти Францисгуильо и многих его воинов, и пленения многих людей из ранчерий Натаниху и Пачатиху. Апачи развивают свою активность и в Соноре в 1783 году. Весной этого года 100 воинов прошли через окрестности Ханоса в западном направлении к Карретас, атакуя по дороге четыре асиенды. Две кампании были посланы против апачей, но, скорей всего, неудачные,так как очень мало деталей известно относительно их. 5 января 1784 года капитан Педро де Альенде и его солдаты из пресидио Тусон сразились с апачами на реке Хила, убивая девять индейцев и захватывая 24. В итоге, с ноября 1783 года апачи потеряли 40 убитыми и 33 захваченными. 21 марта апачи вновь атакуют Тусон, убивая пять солдат и угоняя 50 лошадей. На этот раз испанцы догнали апачей и «взяли на саблю» 17 индейцев, включая вождя по имени Чикито (возможно, он был ранен, так как через несколько лет человек под этим именем вновь нападал на испанцев). В феврале и марте капитан Роже де Медина из Фронтераса столкнулся с апачами севернее реки Хила. В апреле 1784 года объединенные войска в количестве 700 человек, из сонорских пресидий Тусон, Фронтерас, Бависпе, Бакоачи, а также из из Ханоса и Сан-Буэнавентуры, Новая Бискайя, выступили против хиленьо и чирикауа. Испанцы, судя по их сообщению, убили 68 апачей, взяли в плен 17 других и захватили 160 животных и много другой доб ычи. Эти действия были продолжением практики Хуго О'Коннора энергичной атаки на апачей на их домашней территории. Но несмотря на столь серьезны поражения, апачи по-прежнему были неудержимы. Их неослабевающие нападения происходят от Ханоса далее на юг до Вилья-де-Сан-Буэнавентура и на восток до Эль-Кармен. В Соноре они вновь атакуют Бакоачи и Тусон. 25 июня двести воинов нападают на Бакоачи и убивают восемь человек. В Тусоне, 1 августа, 300 апачей и некоторое число пима и папаго с ними убивают двух человек и угоняют 100 животных. Испанцы спровоцировали ответные кампании апачей. Воины, освобожденные из плена, собрались в окрестностях Ханоса, в горах Ла-Бока, Ла-Эскондида, Корраль-де-Пьедро и Сан- Хоакин, чтобы объединиться с навахо (которые, судя по сообщению, уже прибыли).В сентябре, октябре и ноябре испанцы запускают новые кампании против апачей, и вновь апачи отплачивают им тем же. В начале ноября около 400 хиленьо, разделенные на партии по 50-60 человек, совершают опустошения сразу в нескольких местах. Испанцы направляют против них шесть отделений солдат и добиваются некоторых успехов, убивая 22 воина и одного захватывая. Некоторые из хиленьо ушли в Сьерра-Бланка, восточнее Эль-Пасо, и оттуда вновь выслали большие военные отряды в Новую Бискайю. В Соноре, апачи, как минимум, в двух случаях насытились местью (11 октября в Бависпе и 11 января в Сан-Игнасио), убивая в общей сложности 22 человека. 1785 год стал продолжением предыдущих. Апачи сталкивались много раз с солдатами из Эль-Кармен и Ханоса, нападали на перевозчиков почты и угоняли домашний скот из ранчо и ферм. В январе 1785 года пресидио Ханос испытывал недостаток в продовольствии, и много лошадей было потеряно из-за болезней и холода. Также многие лошади просто истощились из-за непрерывных патрулей. 30 января орда апачей упала в стампиде на оставшихся и захватила 225 лошадей. Незадолго до этого, капитан Мануэль де Азуэла из Фронтераса, был в разведке южнее гор Чирикауа в Сьерра-де-Эспуэльяс, северо-западнее Ханоса. Там он обнаружил так много апачей, что побоялся их атаковать со своими 114 солдатами. Это были, вероятно, те же апачи, которые чуть позже угнали лошадей из Ханоса. Весной, Альферс Вергара с войсками из Фронтераса, Бакоачи и Бависпе направился в страну Чирикауа. Там он обнаружил, что индейцы выжгли обширные травянистые угодья, вероятно, с целью уничтожения корма для испанских лошадей. Тогда он направился за горы Питайкачи, Эмбудос и Кукувечачи, где был атакован более сотней апачских воинов, находившихся со своими семьями, собирающими мескаль. Через девять месяцев после угона всех лошадей из Ханоса, апачи крадут 280 голов новых лошадей, при этом они поймали в западню испанский патруль и всех убили, включая сержанта. В августе пришло сообщение в Ханос, что навахо из Новой Мексики отправились на юг и обьединились с хиленьо для совершения налетов. Войска из Ханоса тут же выступили в область реки Хила. Западнее Тусона, в конце 1785 года и в январе 1786-го войска из Соноры имели несколько столкновений с множеством апачей, расположившихся лагерями на реке Хила. В Новой Бискайе апачи осаждают Пресидио-дель-Норте и атакуют испанские поселения вдоль рек Кончос и Флорида, а также приходят из Больсон-де-Мапими к рекам Паррас, Агуанаваль и Насас. Тем временем, некоторые офицеры в Новой Мексике продолжают настраивать навахо (некоторые из которых объединились с хиленьо в налетах на Новую Бискайю) против апачей. Навахо, по крайней мере, три раза сражались против хиленьо в 1786 году. Например, в июне, когда 150 воинов навахо вместе с 94 индейцами из пуэбло Лагуна убивают сорок хиленьо. В следующем году испанцы продолжают вбивать клин между навахо и апачами, и провоцируют навахо на войну в стране Мимбрес. Несмотря на слухи о распаде союза между апачами и навахо, последние помогали апачам в нападении на Ариспе в Соноре. В июле некоторые военные партии навахо идут к югу и атакуют апачей, как того и хотели испанцы, в их собственных ранчериях. В этом же году губернатор Новой Мексики Анса заключает мир с навахо (после ухода Ансы, навахо с 1796 года вновь присоединяются к апачам в налетах на испанские поселения) и началась тотальная война против апачей во всех провинциях. Испанцы страстно желали сломать союзы между отдельными навахскими и апачскими ранчериями. Но мир испанцев с навахо был непрочным, и не совсем ясно, каким было давление навахо на апачей. В 1786 году происходили и другие важные изменения на границе. Команчи в феврале заключают большой мир с испанцами, до этого долго согласовывавшийся. Наконец, в этом году выступает совместная экспедиция против апачей, состоящая из 127 испанцев, 108 индейцев, среди которых были 22 команча и 26 навахо. Это войско направилось из Санта-Фе на юг в сторону Эль-Пасо. В горах Сокорро объединенные силы захватывают 13 апачей и убивают одну женщину. Продвигаясь дальше, они атакуют лагерь апачей в Сьерра-де-Сан-Матео, убивая трех апачей и захватывая несколько лошадей. Но такая небольшая по масштабам деятельность немного влияла на хиленьо- апачей. Испанцы пытаются привлечь своих индейских союзников и на следующий год, но эффект был еще меньше, чем в прошлом году. Один офицер писал в то время: «Апачи скрываются в недоступных горах и применяют бесконечные уловки против войск и своих жертв. Они заставляют северные границы находиться в постоянной обороне, разбивают наши кампании и проводят новые налеты».
В сентябре 1787 года испанцы вместе с индейскими союзниками, включая команчей, сражаются с апачами южнее хопи (с койотеро Белой Горы, не с хиленьо). В следующем месяце, полковник Антонио Рендел с войсками из Новой Мексики в союзе с команчами атакуют апачей южнее Зуни. В этот раз также противниками испанцев были апачи-койотеро, а не враждебные из региона Хила-Мимбрес. В 1788-90 годах комманданте-генерал Якоб Угарте продолжает вести военные действия против западных апачей. Также следует упомянуть кампании 1781-1782 годов губернатора Коауилы Хуана де Угалде в союзе с мескалеро против липан, а затем против самих мескалеро. В них испанцы потеряли много солдат и Круа снял Угалде с его поста. В августе 1789 года, Угалде, восстановленный в должности комманданте-генерала, начинает трёхсотдневную кампанию против липан и мескалеро. В январе 1790 года, войскам с помощью союзников-команчей удается нанести поражение апачам в Арройя-де-Ла-Соледад, западнее Сан-Антонио. Они убили 30 мужчин, 28 женщин, одного ребенка и захватили 30 женщин и детей и 800 лошадей. Угалде преследовал апачей в течение следующих нескольких месяцев, и испанцам удается заключить хрупкое перемирие с мескалеро. Липаны так никогда и не подчинились, и в 1814 году сражались на стороне повстанцев в битве при Медине.
Ситуация в округе Ханос немного изменилась. В 1786 году налеты апачей происходят по всему региону. Повсюду видны следы деятельности налетчиков. В мае капитан Антонио Кордеро идет в область севернее Ханоса, в Новую Мексику. В сентябре туда посылается еще одна большая кампания. В конце лета капитан Кордеро принимает командование в Ханосе от капитана Хуана Батисты Перу. Это вызвало рождение новой политики в отношении апачей. Некоторые ранчерии хиленьо в этом году просят мира. В мае люди Эль Ронко приходят в Вилья-де-Сан-Буэнавентура с просьбой поселиться там. 10 сентября ранчерии хиленьо в горах Чирикауа попросили о мире у Доминго Вергары. Генерал Угарте дает этому одобрение. Затем он приказывает, чтобы ежемесячные патрули покинули границы Соноры, так как аналогичные отношения заключены с живущими там апачами. 4 ноября большой отряд апачей вновь атакует Ханос. Испанцы отбивают атаку, убивая семь воинов. Чирикауа в сентябре мирно жили возле Бакоачи и Ариспе. В следующем месяце один из наиболее важных вождей хиленьо, «капитан» Эль Чикито из Сьерра-Пенаскоза, просит о приходе своей ранчерии в Бакоачи. Эль Чикито, обычно находившийся на северо-востоке сегодняшней Аризоны, снова упоминается в 1787 и 1788 годах в Бакоачи, а в 1792 в Охос-де-Сан-Франциско. Он был родственником другому важному индейскому лидеру в регионе по имени Асгуегоса, чьи непрерывные военные действия оказывали большое влияние на апачи- испанские отношения. Тем временем, апачи, поселившиеся в 1786 году в Бакоачи, начинают помогать испанцам в качестве разведчиков и даже как вспомогательные части для войск из пресидий. Мескалеро и липан в этом году ведут переговоры о мире в пресидиях Новой Мексики и Коауилы. Генерал Угарте писал тогда, что он ожидает наступление мира по всей границе. К февралю 1787 года установилось почти полное прекращение военных действий. На короткий период 4200 апачей поселяются возле испанских поселений: 3000 мескалеро в Пресидио-дель-Норте; 1200 мимбреньо в Сан-Буэнавентура, Сан-Элисарио и в Бакоачи. Более 400 апачей (почти все чирикауа) расположились лагерем возле Бакоачи в марте 1787 года. 9 марта «капитан» Чикито, охарактеризованный испанцами как боязливый, суеверный прорицатель (все хорошие лидеры апачей таковыми являлись), узнает о скором прибытии генерала Угарте. В страхе, что это будет карательная экспедиция, посланная против его племени, он убегает в горы, а с ним еще 150 человек. Когда Угарте прибывает в Бакоачи, там находились 251 апачей с вождем Исосе (Тисонсе). Угарте посылает посыльных к Эль Чикито с просьбами вернуться. Но тот остается пока в горах в раздвоенных чувствах. В середине марта Эль Зурдо пришел в Ханос разговаривать о мире для его и Натаниху ранчериях. В результате переговоров они соглашаются осесть в течение ближайших двух недель. Угарте прилагает большие усилия, чтобы апачи поселились возле Вилья-де-Сан- Буэнавентура, где уже находились восемь ранчерий. В мае, последние 800-900 индейцев приходят туда. Угарте посылает к ним капитана Кордеро с пятью чирикауа, чтобы те убедились в том, что с новоприбывшими хорошо обращаются. Тем не менее, еще оставалось немного враждебных в области и испанцы вынуждены были постоянно держать патрули на границе. Военные команды обычно прочесывали северо-восток Соноры и северо-запад Чиуауа. Кроме этого, испанцы посылают сообщения во враждебные ранчерии, что, если они не собираются жить спокойно возле белых поселений, пусть уходят далеко вглубь своей территории. В Охитос, западнее Ханоса, испанские войска разоряют часть ранчерии во время мирных переговоров. Это действие в пресидио посчитали нормальным, так как воины не соглашались на мир ни при каких условиях. Апачи из Ханоса сказали, что многие ранчерии в глуши ничего не знают о том, что большинство ранчерий заключили перемирие. Испанцы тут же посылают к враждебным людей из мирных апачей с новостями о новом состоянии дел. В апреле проходят очередные мирные переговоры. Чирикауа в Сан-Буэнавентуре требуют священника. Но некоторые налетчики все еще ходили далеко на юг за город Чиуауа. Вождь Тетсегослан (в дальнейшем лидер апачей в Ханосе) пришёл и попросил разрешения поселиться в Бависпе. Также он сказал, что военные действия должны скоро прекратиться. Но этот вождь не любил испанцев Ханоса и говорил в одной ранчерии между Ханосом и Сонорой, что он презирает мир и приведет Кордеро в засаду. Кордеро, тем временем, прилагает мирные усилия к тому, чтобы апачи приходили и селились возле испанцев. Хотя иногда он и не отказывался от умеренного, но решительного военного давления. Он приказывает своим подчиненным культивировать чувство безопасности и тягу к благосостоянию среди уже устроившихся возле пресидий апачей. В Соноре также шло полным ходом умиротворение апачей. В Бакоачи индейцы были довольны своей жизнью. Там они учились строить кирпичные дома в испанском стиле. В соседней, заброшенной миссии Санта-Мария-Соамса было налажено обучение ведению земледелия среди мирных апачей. В то же время испанцы не отказывались от ведения военных действий против тех ранчерий, которые еще не соглашались на мир. В середине мая Рамон Марруйо вышел из Бависпе с взводом солдат по направлению к горам Карретас в поисках одной враждебной ранчерии, планируя преподнести сюрприз Кордеро, приведя непокорных. Вергара, с апачами из Бакоачи в качестве союзников и под руководством Эль Чикито атаковал ранчерию Аскуэгосы (который всегда отвергал мир). В итоге, 16 индейцев было убито,33 взято в плен, но Аскуэгосы среди них не было. Несмотря на успешный мирный переговорный процесс в Эль-Пасо-дель-Норте и Сан-Элисарио, в котором участвовали также мескалеро, дальше последовали неудачи. 21 мая, 800-900 мимбреньо с восемью вождями (включая Ягонскила, или Охо Колорадаса, выдающегося лидера апачей в отношениях с испанцами до 1800 года), восстали и ушли из Сан-Буэнавентуры. Они убили одного солдата и трех чирикауа, и взяли нескольких чирикауа в заложники. Испанцы посылают несколько сот солдат из Новой Бискайи, Соноры и Новой Мексики для поиска бежавших. Надежды испанцев на мир в мнгновение исчезли. Кордеро считал, что апачи предали его. Тем не менее, у ухода апачей была веская причина. В апреле солдаты опата из пресидио Бависпе напали на жителей мирной ранчерии мимбреньо, направлявшихся к своим родственникам в Сан-Буэнавентура. В этой ранчерии были родственники Эль Чикито. Следовательно, этот разгневанный лидер посылает людей к мимбреньо, призывая их к совместному восстанию. Хотя Эль Зурдо и Натаниху пытались решить проблему, беспорядки быстро распространились на запад в Сонору. В середине июня 119 из 283-х чирикауа покидают Бакоачи, а через четыре недели за ними последовали 60 других. В общей сложности из Бакоачи ушли 183 апача. Но они не совершали ограблений, и генерал Угарте чувствовал, что их уход вызван влиянием Хуана Антонио, испанс<