Проф. В.М. Хвостов
Речь, произнесенная на торжестве освящении нового аудиторного корпуса Московских Высших Женских Курсов 5 октября 1913 г.
Праздник освящения нового здания Высших Женских Курсов, конечно, уместнее всего ознаменовать речью на тему об участии женщины в умственной культуре человечества. Хотя я остановлюсь только на вопросах, имеющих отношение к умственной культуре, но и этот предмет чрезвычайно обширен. Количество же времени, которое имелось в моем распоряжении для подготовления этой речи и отведено для её произнесения, настолько незначительно, что мне приходится заранее попросить извинения у присутствующих за то, что я ограничусь лишь самым общим обзором этого важного и, думаю, для всех нас, здесь собравшихся, высоко интересного вопроса.
Это участие было гораздо больше, чем обыкновенно думают. Ходячее воззрение сводится к тому, что женщинам отказывают в сколько-нибудь видной роли в создании современной умственной культуры. С таким воззрением согласиться невозможно. Более внимательное ознакомление с вопросом покажет нам, что женщина, напротив, очень много сделала для появления и распространения современной культуры. Правда, роль её была не яркая и не громкая. Мы здесь найдем мало таких известных имен, как в области мужского творчества.
Но имена все-таки есть, а что самое главное — женщины в массе обогатили человечество чрезвычайно важными изобретениями. В особенности важной является их роль в самых зачаточных эпохах развития человеческой культуры.
Об этих эпохах мы не располагаем непосредственными историческими известиями. Они падают на тот период, когда люди еще не ставили своей задачей сознательного запоминания своих судеб, да и судьбы эти складывались тогда не совсем так, как в более поздние эпохи. То были времена массового творчества, а не индивидуальных открытий и изобретений. Но именно эти чрезвычайно продолжительные эпохи медленного творчества масс и подняли человека над всем остальным миром живых существ; тогда-то и были заложены все основы последующего культурного развития.
В общем, эволюция общественной жизни в эти эпохи первобытной культуры характеризуется тем, что понемногу человек выучивается овладевать окружающим миром, из вполне зависимого и подчиненного отношения к нему переходит постепенно в положение хозяина и господина; от простого усвоения готовых даров природы человечество обращается к активному воздействию на природу и к искусственному созданию таких продуктов, которые в природе сами по себе не встречаются. И вот, в этом процессе овладения окружающим миром женщина сыграла очень важную роль. Дело в том, что, по требованиям самой природы, в слабо организованных примитивных человеческих ордах между полами довольно быстро установилось известное разделение труда. Покоилось оно на том, что женщина, самой природой предназначенная к материнству и кормлению детей, в силу этих своих физиологических особенностей была вынуждена всегда вести более оседлый, более покойный образ жизни, чем мужчина. В то время, как для взрослых мужчин преобладающим занятием была охота за зверями и рыбная ловля, женщина, особенно, обремененная детьми, должна была искать пищи поближе к себе. Преимущественное питание она получала из растительного мира: она собирала плоды деревьев, коренья и злаки и ими питалась, обрабатывая иногда эту пищу при помощи огня. Рано или поздно, наблюдения над растительным миром и потребность заботиться о нуждах не только своих, но и своего потомства, навели ее на мысль об искусственном разведении, поближе к своему жилищу, тех растений, в которых она особенно нуждалась. Так женщина стала изобретательницей того занятия, которое затем оказалось главной причиной оседлого быта и, как таковое, одним из необходимых условий всякой высокой культуры, именно — земледелия. В признании этого факта согласны между собою видные современные социологи. Конечно, примитивное женское земледелие было очень убого: благодаря относительной физической слабости женщины, оно никогда не достигало широких размеров и сводилось к обработке земли при помощи кирки, мотыги и лопаты. Но, во всяком случай, самая идея принадлежала женщине, и в этом состоит её великая заслуга перед культурой. Надо думать также, что женщина, которая никогда не могла чувствовать себя в такой же мере свободной и беззаботной, как мужчина, вследствие возложенных на нее самой природой материнских обязанностей, и в других отношениях положила основание для будущей мирной культуры. В женщинах начали вырабатываться такие свойства, как предусмотрительность, привычка к постоянному и настойчивому труду, забота о слабых и беспомощных существах, и уже от женщин постепенно передались мужчинам.
Как сравнительно мене подвижное существо, женщина в первобытную эпоху выполняет еще одну важную социальную миссию: она, в буквальном смысле слова, является хранительницей домашнего очага. Огонь или совсем не умели добывать искусственным путем, или же добывание его требовало большой затраты труда и времени. Поэтому старались поддерживать по возможности вечно тлеющий огонь, и на женщину возлагали и эту заботу. Как оставаясь на месте, так и передвигаясь со своей ордой, женщина должна была охранять огонь. А огонь имел также весьма важное значение для зарождающейся культуры. Он и грет человека, и доставляет ему свет, и оберегает его от диких зверей, и дает возможность улучшать качество пищи. Имея постоянно дело с огнем, женщина полагает начало гончарному делу, изобретает огнеупорную посуду. Это культурное завоевание женщины, огонь, нашло себе и историческое свидетельство: об этой роли женщины говорят нам такие переживания в позднейших культурах, как римские весталки, которые имеют свои аналоги и у антиподов древних римлян, в царстве американских инков.
На протяжении всей первобытной культуры, далее, женщина выступает еще в одной важной функции: она является врачом и прорицательницей. Эти занятия нередко сливаются, ибо древняя медицина при тогдашнем уровне знаний совершенно незаметно переходит в колдовство и магию.
Так ознаменовали женщины свое участие в самом зарождении человеческой культуры. Вы видите, насколько видной и значительной является здесь их роль. Обращаясь к историческим эпохам, мы увидим, что и здесь все время продолжается женское творчество. Правда, главная роль женщины состоит теперь не в каких-нибудь новых открытиях и изобретениях, но в поддержании и распространении знания. Эту миссию женщины выполняли всегда и с огромным успехом, как матери и воспитательницы. Роль их опять была массовая и невидная; но это не дает нам основания ее игнорировать и уменьшать её значение. Ведь нет того великого человека, как бы он ни был гениален, который не получил бы первых толчков для своего дальнейшего развития от женщины, которая охраняла его и заботилась о нем, по крайней мере, в самом раннём его детстве. А как учесть, какое значение имеют именно эти годы нижнего детства во всей дальнейшей жизни человека, и что было бы с ним, если бы эти годы сложились иначе?
Но и помимо этого, женщины не перестают все время принимать участие в эволюции умственной культуры. Едва ли когда-нибудь удастся с точностью определить ту роль, которую сыграла женщина в создании безличной народной поэзии, всякого рода сказок, саг, мифов и т. п. произведений массового творчества. Обратимся поэтому к эпохам более развитой культуры. Я не буду останавливаться на государствах древнего Востока, где социальное положение женщины повсюду, за исключением разве только Египта, было очень низким. Древняя Греция в этом отношении ушла вперед также не особенно далеко. В Аттике и в большинстве греческих государств женщина была заперта в гинекее и не пользовалась доступом ни к общественной жизни, ни к вершинам умственной культуры. И тем не менее, даже греческая история сохранила нам несколько женских имен. Мы все знаем имя Сафо, составившей себе громкую известность в области лирического творчества; многие слыхали о женщине философе Гипатии, которая пользовалась большим уважением своих современников; не является легендарным персонажем подруга Перикла Аспасия, которой источники приписывают даже авторство некоторых лучших речей, произнесенных этим государственным деятелем; наконец, не случайностью является и то обстоятельство, что в диалоге Платона «Пир» женщина, — жрица Дютима, — приводится как видный авторитет в постижении сущности божественной любви, а в диалоге «Государство» Платон требует для женщин высшего класса полного равноправия с мужчинами, а ведь класс этот, по его идее, состоит из мудрецов. Были в Греции, по-видимому, и попытки практического осуществления идеи женского равноправия; на них намекают некоторые комедии Аристофана. Что касается Рима, то там женщины всегда пользовались широкой общественной свободой и играли видную роль в общественной жизни. Если до нас не дошли имена женщин-философов и ученых, то нужно помнить, что и римские мужчины не сыграли видной роли в развитии философии, науки и искусства. В тех же областях жизни, в которых особенно преуспевали римские мужчины, мы встречаемся и с женскими именами. В сфере политической деятельности римские женщины всегда были вдохновительницами и деятельными помощницами мужчин. Я напомню ту роль, которую женщина играет в римских легендах о первых временах города, — всем известны имена Лукреции, Виргинии, Волумнии и Ветурии, — я отмечу тот уже исторический факт, что римские легионы в провинциях иногда воздвигают статуи не только своим полководцам, но и их женам; я упомяну засвидетельствованный надписями факт существования женщин-магистратов в римских городах, равно как наличность в древнем Риме женщин-врачей и акушерок, женщин-писательниц и актрис, наконец, даже женщин-юристок. Квинтилиан восхваляет ораторский талант Гортензии, дочери знаменитого оратора того же времени. Музоний Руф считает необходимым учить женщин моральной философии, а Плутарх в круг женского образования вводит математику и астрономию.
Женщины принимают деятельное участие и в умственной жизни тех новых народов, которые пришли на смену греков и римлян и впоследствии создали новую культуру на развалинах античного мира. Древние германцы были грубым и полудиким народом. Пресловутое уважение к женщинам, о котором до сих пор не без гордости говорят некоторые патриотически настроенные немецкие ученые, в значительной степени оказывается вымыслом, и фактически положение женщины у германцев высоким назвать нельзя. Но именно к умственным способностям женщины германцы питали большое доверие. У Тацита мы читаем по этому поводу следующее: «Они думают, что в женщинах есть нечто священное и чудесное; поэтому они не относятся с презрением к даваемым женщинами советам и не пренебрегают их указаниями». Женщина в языческой Германии является врачом, жрицей и прорицательницей, а затем она здесь, как и в античных государствах, оказывается одним из главных оплотов той мощной силы, которая переродила весь культурный мир, перестроила всю жизнь культурного человечества на новых основаниях, ввела в общественные и культурные отношения новый принцип любви и братства, который далеко не был осознан античной языческой культурой. Я разумею, конечно, христианство. Здесь мы опять встречаемся с огромной массовой заслугой женщины перед человеческой культурой. Всем известна та роль, которую женщина сыграла в распространении новой всемирной религии.
В начальные эпохи Средних веков женщины продолжают пользоваться той репутацией мудрости и знания, которая сложилась у древних германцев. Воинственным и грубым мужчинам некогда было заниматься науками, и они вполне предоставили эти занятия клирикам и женщинам. Поэтому женщины играли немаловажную роль в просвещении германских народов; в особенности много содействовали они распространению христианства. Германские вожди нередко обращались в христианство под влиянием своих жен. Позже, главным средоточием умственной культуры являются монастыри, где также женщины не отстают от мужчин. Уже в V веке св. Иероним составляет целую программу женского образования, которая ахенским собором 817 года рекомендуется всем настоятельницам монастырей. Женские монастыри основываются в большом количестве и иногда очень знатными дамами. История сохранила нам имена некоторых монахинь, которые составили себе известность своей ученостью. Так, в половине X века большой славой пользовалось имя Гротсвиты, монахини на Гарце. Она была известна своими латинскими гекзаметрами и моральными комедиями на латинском языке, писанными, впрочем, не для сцены. Хорошее образование получила и знаменитая Элоиза, несчастная подруга философа Абеляра. Женские монастыри славились также своими переписчицами рукописей; некоторые из них составили себе громкие имена. Нередко современники превозносят также образованность женщин, принадлежащих к правящему классу; женщины рыцарского круга в массе были гораздо образованнее мужчин: последних обучали военным упражнениям, а девочки учились читать и писать, проходили катехизис и церковные службы; некоторые могли даже читать Библию по-латыни. У заезжих певцов и трубадуров женщины обучались лирике и пению, и через них же знакомились с иностранными языками.
В позднейшей схоластической науке женщины, однако, ничем особенным себя не проявили. Это, впрочем, не вызывает с моей стороны удивления. Во-первых, здесь произошло обычное в истории явление: по мере того как занятия наукой приобретали для мужчин значение серьезной и важной профессии, самая наука получила в глазах общества характер «мужского дела», и доступ к научной подготовке все более затруднялся для женщин. Во-вторых, едва ли именно схоластическая наука могла привлечь к себе особые симпатии женщин. Я далек от того, чтобы отрицать значение схоластики в умственной эволюции новых народов: люди проходили здесь необходимую школу логической мысли. Но меня нисколько не удивляет тот факт, что именно схоластическая наука не привлекала к себе женских симпатии. Женщина всегда стремится к жизни и органически не выносить всего чисто формального, далекого от жизни, чересчур отвлеченного. А именно этими чертами отличалась схоластическая мудрость Средних веков. Женщины, были противницами схоластицизма, и я надеюсь, что они таковыми останутся навсегда, будут ограждать научную мысль от чрезмерного формализма и настаивать на постоянном союзе знания с жизнью.
Но, будучи оттесняема жизнью от схоластической науки, женщина в то же время становится предметом усиленного внимания зарождающейся светской литературы, выражавшейся, главным образом, в лирике трубадуров и миннезингеров, и в произведениях новеллистов и романистов. Литература эта уделяет женщине видное место, занимается изучением женских характеров, и в известной её части женщина делается предметом восхваления и поклонения. На чтении этой литературы получали свое умственное развитие многие женщины рыцарских и буржуазных кругов второй половины Средних веков. Конечно, такое развитие не могло быть особенно глубоким, но женщина здесь занималась, несомненно, вопросами, теснее связанными с жизнью, чем предметы схоластического исследования. Так как эта светская литература не отличалась особой строгостью в выборе и трактовании своих сюжетов, то увлечения женщин этого сорта произведениями вызывали протесты с разных сторон, как симптом упадка нравов, при чем крайние протестанты доходили до того, что объявляли для женщин всякие литературные занятия излишними и неподходящими, проповедовали воззрение, весьма укрепившееся в начале нового времени, что умственный труд всякого рода не есть женское дело.
В средневековых городах встречаются женщины-писцы, музыканты, учительницы и в особенности женщины-акушерки и врачи. Врачеванием женщина никогда не переставала заниматься; этим не пренебрегали даже феодальные дамы. Некоторые из женщин-врачей составили себе литературное имя. Особенно развита была медицинская профессия женщин в Италии. Здесь уже в XI веке славятся женщины-врачи из Салерно, где был старейший университет. Женщины были допущены затем, на равных правах с мужчинами, в болонский и другие университеты Италии. Некоторые, как сейчас увидим, занимали профессорские кафедры.
Не прошла бесследно для итальянских женщин и эпоха так называемого Возрождения. Течение, выдвинувшее культ свободной и сильной личности, отразилось и на положении женщин. Женщины высших классов в Италии принимали живое участие в гуманистическом движении. Гуманисты требуют для женщин того же умственного развития, как и для мужчин; девушки высших классов в Италии получают теперь хороших учителей, которые дают им образование, аналогичное с мужским, и заботятся о всестороннем развитии их способностей. Возникает интенсивное духовное общение между полами. Женщинам посвящают свои произведения Данте, Петрарка и Боккачо. В результате в Италии появляются женщины-поэты и ученые женщины; следует отметить, что иногда эти женщины грешат чрезмерной погоней за мужской внешностью, отказываются от женских занятий и даже от брака. Когда современники желают их особенно похвалить, то они превозносят в них чисто мужское остроумие и мужскую силу красноречия. Уже с XIII века мы встречаем женщин на кафедрах итальянских университетов по всем факультетам, не исключая и юридического. Женская профессорская деятельность достигает кульминационного пункта в XVIII веке, во время понтификата папы Бенедикта XIV, который весьма благосклонно относился к ученой деятельности женщин и привлек женские силы в основанную им бенедиктинскую академию. Ряд женских профессур заканчивается в Болонье в начале XIX века с тем, чтобы опять возобновиться в конце этого столетия.
Но так обстояло дело только в Италии. Что касается остальной Европы, то там начало Нового времени знаменуется скорее понижением умственного уровня женщин и ухудшением их общественного положения. Европа была вовлечена в продолжительные религиозные и политические смуты, и нравы, укрепившиеся в XVI и XVII веках, были далеко не благоприятны для женщин. В это время мы не только не можем зарегистрировать сколько-нибудь видных культурных завоеваний женщин, но, напротив, должны отметить одно ужасное пятно европейской жизни этого времени, — явление, подобное которому по своей жестокости трудно найти в истории женщины. Я разумею начавшееся в сильной степени, под влиянием разгоревшегося религиозного фанатизма, преследование ведьм. Прежняя мудрая германская жрица и прорицательница, советами которой дорожили вожди, обращается теперь в злую и опасную ведьму, которая подлежит беспощадному истреблению. Колдовство, конечно, само по себе доступно и мужчинам; но процессы о колдовстве и ведовстве возбуждались преимущественно против женщин, так что в этих делах на одного мужчину приходились тысячи женщин. Это объясняется тем, что женщины гораздо упорнее мужчин сохраняли старые верования и обряды, а также народное искусство лечить травами и заклинаниями; имело здесь влияние и то обстоятельство, что женщины более склонны к истерии, гипнотическим явлениям, галлюцинациям и сновидениям. Нередко женщина, подверженная нервным припадкам, сама искренно считала себя одержимой дьяволом. К этому присоединялось предубеждение католической церкви против женщины, в которой видели источник всякого греха и соблазна, и, наконец, общее бесправное и беззащитное положение женщин, которое делало преследование их более легким. Как бы то ни было, именно в начале Нового времени преследование ведьм достигло ужасающих размеров. Некоторые историки утверждают, что в течение XVI и XVII столетий в одной Германии было сожжено свыше 100 000 ведьм, в Англии — не меньше 30 000, а во всей Европе насчитывалось не меньше миллиона осужденных на смерть за колдовство. Эти цифры, как показывают новейшие исследования, по-видимому, преувеличены, но во всяком случае и настоящие цифры должны выразиться не в десятках, а в тысячах. И притом все это происходило в странах, где восторжествовала реформация, не в меньших размерах, чем в католических, и не только в Европе, но и в Северной Америке. Лучшие юристы того времени, как, например, Карпцов, самым серьезным образом разрабатывают вопрос о розыске ведьм. Только век просвещения вступил в борьбу с этим явлением, при чем прекращению сжигания ведьм в католических странах много содействовала Мария-Терезия. Но и в XVIII веке, и даже начале XIX мы все еще встречаемся с процессами против ведьм, которые кончаются сожжением виновной на костре. В Испании последняя ведьма была осуждена в 1807 году.
Но в это же время раздаются иногда голоса иного рода. Так, в 1529 году появилась интересная книга современника известного Парацельса, близкого к нему по воззрениям, Агриппы фон-Неттесгейма. В самый разгар преследования ведьм он не побоялся издать сочинение под названием: «de nobilitate et praecellentia femini sexus». В этой книге автор требует для женщин равного с мужчинами образования. Он признает за женщиной не только равные, но даже высшие способности сравнительно с мужчиной. Женщина — не только прекрасная правительница государства, но она может быть отличным воином (древние амазонки); только тиранией мужчины объясняется её угнетение. Автор доказывает, что настоящим венцом творения была Ева, а не Адам. Это ясно из того, что Ева сотворена позже Адама, создана из лучшего, чем он, материала, и, наконец, создана уже в раю, а не до его появления. В грехопадении больше виноват Адам, чем Ева, — во-первых, потому, что Еве лично не было запрещено вкушать от древа познания, а во-вторых, потому, что и соблазнял ее сам дьявол. Науки и искусства все созданы женщинами; доказательством тому служит тот факт, что они носят женские имена.
Во Франции в конце XIV и начале XV столетия, женщина — Христина Пизанская — в Париже добывает себе средства к существованию литературным трудом, и притом с таким успехом, что некоторые считают ее лучшим французским писателем этой эпохи. Она также выступает на защиту женского образования и утверждает, что женщины в духовном отношении нисколько не ниже мужчин, а в нравственном — даже выше них. Анна Дасье получает известность своими переводами Плавта, Аристофана, Теренция, Гомера. Своей образованностью славилась Маргарита Наваррская, сестра Франциска I (автор «Гептамерона»), и Маргарита Валу а, жена Генриха IV. При Людовике XIV великосветские дамы впервые заводят литературные салоны и вводят обычай приглашать в них поэтов и литераторов, хотя бы они и не принадлежали к аристократии. Видную роль при дворе Людовика XIV и в салонах этой эпохи играет известная романистка графиня де Лафайет (автор романа «La Princesse de Cleves») Графиня де Севинье составила себе громкую известность своими письмами. Ученые женщины во Франции, так же, как и в Италии, нередко навлекают на себя насмешки тем, что во всем стараются копировать мужчин; благодаря недостаточно серьезной подготовке, в своей погоне за показной ученостью, они действительно иногда впадали в большие экстравагантности и несообразности («Les precieuses redicules» и «Les femmes savantes» Мольера). На рубеже XVII и XVIII столетий голос в защиту женского образования подымает епископ Фенелон. Хотя для него исключительным призванием женщины является семья, но он требует, чтобы женщина была хорошо подготовлена к несению своих материнских обязанностей. Из естественной слабости женщин он делает лишь тот вывод, что «тем более он нуждаются в подкреплении». Программа их образования должна применяться к кругу женских обязанностей; но, так как эти обязанности многообразны и широки, то и содержание образования не может быть узким. В программу женского образования Фенелон включает религию, историю и знакомство с законами.
Характерным явлением в жизни французского общества XVIII века были известные «салоны», где господствовала женщина. В этих салонах дамы весьма усиленно занимаются политикой и пытаются оказать влияние на ход общественных дел. Под влиянием салонов политикой занялись такие деятельницы того времени, как г-жа Неккер, г-жа Ролан и г-жа Сталь. Женщины увлекались модной философией энциклопедистов и немало способствовали распространению новых идей, хотя сами их авторы далеко не сочувственно относились к этим занятиям женщин. Вольтер осыпает их насмешками. Монтескье выступает с следующей теорией: «Природа, — говорит он, — наделила мужчин силой и разумом и границей их могущества поставила только пределы этой силы и разума; женщинам же она дала красоту и установила, что влияние их должно ограничиваться этими пределами». Руссо горячо призывает женщин вернуться к жизни, согласной с природой, но эта жизнь, в его глазах, должна состоять в преданности мужчине и в подчинении его руководству. Призвание женщины состоит в том, чтобы нравиться мужчине, и только этим путем она может получить влияние на дела. В воспитании женщины большую роль должен играть внешний авторитет, а не рассуждение.
Право на образование
Невысоко стоит образование женщины в других европейских странах этого времени. Встречаются повсюду, в виде исключения, женщины образованные и ученые, но эти исключения лишь подчеркивалось обратное общее правило. Вообще, с тех пор, как умственное развитие стало для мужчин серьезным делом, пути для его получения стали постепенно закрываться для женщин. Нельзя сказать, чтобы женщины нашли себе высокую оценку и в сочинениях выдающихся немецких философов Нового времени, каковы Лейбниц, Вольф, Кант, Фихте. Все они видят в женщине существо низшее, чем мужчина. Исключением в Англии — является Даниэль Дефо, настаивавший, на рубеже XVII и XVIII в., на расширении женского образования.
Начало новым веяниям в этой области полагает Северная Америка. Те условия жизни, которые здесь сложились для эмигрантов, настолько не походили на обстановку Старого Света, что европейские традиции здесь во многих отношениях ослабели. Женщина в Новом Свете сразу стала деятельной помощницей мужчины во всех областях жизни. На нее привыкли смотреть, как на равноценное существо и относиться к ней с уважением. Недостаток средств заставил американцев допустить девочек в мужские школы, появилось совместное обучение, и эта система также способствовала социальному уравнению полов. Неудивительно уже во время войны за освобождение американки потребовали себе политических прав, и кое-где они даже были им предоставлены, впрочем, — не на долгое время.
Пример американских женщин оказался заразительным. В конце XVIII века во всех странах Европы появляются книги, авторы которых высказываются за открытие женщинам путей к образованию и к профессиям, и даже за предоставление им политических прав. В Англии с такой книгой выступает Мария Уольстон-крафт, в Германии аналогичное произведение опубликовывает Гиппель, во Франции — Кондорсе и граф Сегюр. Женщины принимают деятельное участие во французской революции и выступают перед революционным правительством с требованием уравнения прав. Но эти требования не нашли себе сочувственного приема у деятелей французской революции. Революционное правительство ответило на них закрытием женских политических клубов и запрещением совместного обучения, которое признано было допустимым только для детей от пяти до 12-ти лет. А в 1803 г. некто Пьер Марешаль выпускает книгу под заглавием: «Женщины не должны быть грамотными, или проект закона, воспрещающего женщинам учиться читать».
Все девятнадцатое столетие наполнено деятельной борьбой женщины за право на образование. Передовой страной и в эту эпоху остается Северная Америка. Вопрос о низшем образовании женщин здесь разрешен был введением совместного обучения. Этот принцип в значительной степени проник и в среднюю школу. Что касается высшего образования, то женщинам пришлось сперва заводить для себя отдельные школы, главным образом, медицинские. Но положение изменилось после войны за освобождение негров. Лозунгом этой войны, популярности которой также в значительной степени способствовали женщины, — вспомним хотя бы известный роман Бичер Стоу,— было равноправие представителей различных рас, отсюда недалеко было и до равноправия полов. И действительно, после войны женские усилия увенчиваются успехом: перед женщинами начинают постепенно раскрываться двери мужских университетов, что не мешало женщинам заводить и свои собственные колледжи. В настоящее время в Северной Америке около 50 000 женщин получают высшее образование, перед женщинами открыты почти все либеральные профессии. Женщины-врачи считаются тысячами, женщины-учительницы почти вытеснили учителей даже из мужских школ, и даже женщин адвокатов насчитывается по переписи 1900 года — 1010.
За Америкой следует Англия. И здесь с половины столетия быстро начинает меняться положение женского образования. Частная и общественная инициатива создает для женщин средние школы, по программам приравненные к мужским, а затем женщины понемногу начинают заводить для себя и высшие школы и добиваться допущения в университеты и к университетским испытаниям. Дело не обходилось, конечно, без борьбы. Когда в 1869 году эдинбургский университет решился было допустить женщин к изучению медицины, то это нововведение встречено было такими протестами студентов, что от него пришлось отказаться.
В 1867 г. цюрихский университет в Швейцарш, в 1875 году датские университеты открыли свои двери для женщин, — на равных правах с мужчинами. Что касается Франции, то там лишь в 1850 году был издан закон о низшем женском образовании, и только в 1880 г. появляются правительственные средние женские школы. Доступ в университеты женщины получили здесь сравнительно рано и легко, в промежуток времени с 1863 по 1870 год, но французские женщины, отчасти по недостаточности своей подготовки, отчасти благодаря несочувственному отношению общественной традиции, до сих пор сравнительно слабо пользуются этим правом; в 1912 г. имматрикулированных студенток во Франции считалось 4 000, но в этом числе довольно большой процент составляли иностранки.
Позже всех крупных стран Западной Европы выступила на этот путь расширения женского образования Германия. Там оживленная деятельность в этом направлении замечается лишь с 60-х годов, когда возникает несколько Обществ, поставивших своей целью расширение и реформу женского образования, как общего, так и профессионального. Начиная с 90-х годов немецкие женщины добиваются доступа в университеты, но окончательно университеты стали для них открыты лишь уже в начале XX столетия. В зимнем семестре 1912 года в Германии (при общем количестве студентов 57,415) имматрикулированных студенток насчитывалось 2,795 и вольнослушательниц 1,737, а всего 4,532. Преподавание, даже в низшей школе, находится до сих пор преимущественно в руках мужчин. Невелико и количество либеральных профессий, открытых для женщин, равно как и количество женщин, занимающихся этими профессиями. Так, женщин-врачей в 1912 г. во всей Германии считалось 125.
Что касается России, то и у нас вопрос о женской школе не мог быть серьезно поставлен до эпохи конца 50-х и 60-х годов. Начиная же с этой эпохи «великих реформ» у нас очень оживляется движение женщин к образованию, и русская женщина быстро занимает одно из передовых мест в этом отношении. Первое Положение о женских гимназиях министерства народного просвещения относится к 1858 г. В том же году открываются первые гимназии ведомства Императрицы Марии. В 1868 году преобразованию подвергаются епархиальные училища. Все эти школы до сих пор, по общему правилу, по своим программам отстают от мужских. Исключение составляет открытая в 1872 году классическая гимназия Фишер; лишь в самое последнее время начали возникать другие гимназии того же типа. Что касается высшего образования, то уже в 1859 году петербургский университет и медико-хирургическая академия сделали попытку допущения женщин к слушанию лекций. Но в связи с разыгравшимися в скором времени студенческими волнениями вопрос о допущении женщин в университеты решен был в отрицательном смысле. После этого масса русских женщин ринулась за границу, особенно в швейцарские университеты. В 1873 году в цюрихском университете считалось 108 русских женщин; женщины всех остальных стран представлены были там лишь в количестве 20-ти. В 1872 году женщинам, изучающим медицину, вновь удалось пристроиться при медико-хирургической академии. Но эти первые женские медицинские курсы просуществовали лишь до 1882 года. 70-е и 80-е годы наполнены попытками учреждения высших женских курсов в Петербурге, Москве и других крупных городах России. Но ни одна из этих попыток не дала прочных результатов. Лишь петербургские Бестужевские курсы успели укрепиться, но и им пришлось пережить несколько очень критических моментов. В 1897 году в Петербурге был основан женский медицинский институт, получивший в 1904 году постоянный устав и прочную организацию. В 1900 г. в Москве возродились высшие женские курсы по инициативе того же профессора В. И. Герье, который и в 70-х годах делал соответственную попытку. На этот раз существование курсов оказалось более прочным, и они без перерыва существуют до настоящего времени. Очень оживилось дело открытия женских курсов, начиная с 1905 года. Большое значение в судьбе высшего женского образования в России будет иметь закон 19-го декабря 1911 г., допустивший женщин, окончивших высшие курсы, к экзаменам в испытательных комиссиях и к приобретению всевозможных дипломов, дающих женщинам те же права, как и мужчинам, за исключением служебных и сословных. Теперь русским женщинам открывается возможность приобретения ученых степеней и занятия университетских кафедр. В настоящее время в России насчитывается около 30 000 женщин, получающих высшее образование, так что в этом отношении Россия занимает одно из самых передовых мест в мире.
Я не буду перечислять всех тех женщин, которые в течение XIX столетия и начале XX зарекомендовали себя на поприще литературного и научного творчества. Это было бы и утомительно и рискованно, так как за полноту перечня нельзя было бы ручаться. Конечно, крупных гениев мы здесь еще не встречаем, но следует помнить, что широкое массовое участие женщин в самостоятельном научном исследовании в новейшее время еще только начинается. Такие имена, однако, как математички София Жермень и София Ковалевская, как астроном Каролина Гершель, как естественница Мария Сомервилль и наша современница г-жа Кюри, как романистки Жорж Санд и Жорж Элиот, могут служить достаточно убедительными примерами того, что как в области современной науки, так и в области искусства, женщины могут поставлять далеко недюжинные силы.
Этим я и закончу свой беглый обзор современных успехов женского образования. Несомненно, мы встречаемся здесь не с каким-нибудь случайным и временным явлением. Я думаю, что стремление женщин к образованию стоит в тесной связи с общим характером современной культуры. Эта культура сделалась настолько духовна по всему своему содержанию, что она тем самым должна предоставить женщине более высокое место в обществе, чем прежде, и больший простор для развития и расширения своей личности. Вековое подчинение женщины, конечно, имело свои исторические причины. Время, отведенное мне, не дает мне возможности заняться подробным их анализом. Но, несомненно, одно: пока в общественных отношениях важное место отводилось физической силе, женщина естественно занимала в обществе не особенно видное место. Она и тогда много работала на пользу духовной культуры человечества, — в этом нас убедил весь только что сделанный очерк, — но область её деятельности была узка и самая деятельность мало замечалась и еще менее ценилась. Теперь условия меняются. На первый план повсюду выдвигается другая сила, сила духовная и моральная; а так как в этой области женщины нисколько не уступают мужчинам, то совершенно естественно, что их роль в человеческом обществе делается все более и более заметной и получает все более и более высокую оценку. Опасения, высказываемые многими, будто бы в этом процессе своего освобождения женщина утратит, так называемую, женственность, мне кажутся вполне неосновательными: природа достаточно позаботилась о разграничении полов, и её законы перейти невозможно. Но надо думат