Лидия Алексеевна – тоже ребенок войны. Она родилась 20 декабря 1934 года в станице Отрадная Краснодарского края. Была в оккупации в Краснодарском крае. Их Отрадненский район был оккупирован с 12.08.1942 года по 21.01.1943 года. Немцы жили в их доме. Из-за войны в школу (начальная школа станицы Отрадная) пошла поздно в 8 лет, писали на газетах, карандаш - редкость, учиться было некогда - надо помогать матери по дому, но очень хотелось учиться. Первой оценкой была «отлично» по чтению.
Постоянно немцы не жили в нашей (тети Олиной) хате из 2 комнат, они были наездами, когда на мотоциклах, когда на лошадях, хозяйничали, как хотели: куры, утки. Жили у тети Оли, у неё 3 детей.
Мы из совхоза пришли, с гор спустились, а там немцев не было, одна часть стояла неделю. Мама думала, что умрет, и хотела меня тете Оле пристроить. Мама болела, в лежку лежала, нами командовала тетя Оля. С собой из дома мама взяла себе узелок, а мне портфель, платье и пальто. До войны купила портфель в Москве, где была на выставке со своей коровой- рекордисткой. Мама никакие документы не брала, потом я все восстанавливала, в ЗАГСе все сохранилось. Мама мне сказала, сколько лет и что день рождения зимой. Заведующая ЗАГСом нашла запись и выписала свидетельство о рождении.
Мы застали приход немцев в станицу: по шоссе отступали наши войска, нам было интересно. Я впервые увидела верблюда, буйволов, они везли пушки. До обеда шли войска, потом тишина, вдруг гул, сильный. Это вступили немцы, на мотоциклах. Нас загнали в хату. Наши в горы шли, немцы за ними. Наши молча вышли, те молча зашли. К вечеру немцы во двор заехали, проночевали.
Тетя Оля поросёнка и собаку засадила в погреб, они там сидели и не подавали вида, молчали. Она и маму измазала, чтоб не обратили внимания. Корова гуляла около Урупа, тетя домой ее не приводила на ночь, боялись, что волки задерут, но лучше уж волки, чем немцы. И на зиму там осталась, так и сохранили корову.
В какой- то раз их пришло человек пять, я говорю, никого дома нет, он взял меня за шиворот, отбросил меня, я зубами прокусила нижнюю губу, выбился зуб о чистику для обуви. А однажды, к весне дело было, расположились на ночь, мы в дальней комнате, там мама лежала, мы все. Они между собой разговаривают, поставили две табуретки, на них перекладину, под ней банку, поджигают под котелком. Тетя Оля закричала, старший предупредил, что ничего не случится. Один из немцев устало сидел, старший говорил по-русски и сказал, что он получил известие, что вся семья при бомбежке погибла.
Ночью слышны были выстрелы. Потом рассказали, что расстреливали во рвах евреев, коммунистов, партизан. Партизаны тоже приходили 1 раз, тетя Оля им еду давала.
Назначили полицаев из местных, тетя Оля ругалась, что один из полицаев был другом ее мужа.
Ели все с огорода, что наросло, что в войну, что после. Ничего не было, ни соли, ни керосина, ни сахара. Тетя Оля молоко от коровы продаст, стакан соли купит.
Мы получили извещение в комендатуру в 1943, мама и тетя Оля ночь сидели, прощались. Кто получал такие извещения, домой не возвращались. Кто-то донёс, что у мамы муж был офицером, хотя они с отцом разошлись в 1937 году, отец больше не приезжал. Вдруг залаял пёс, от ворот идут двое с автоматами, пса звали Букет. Букет встал на задние лапы, визжит радостно, мы думали, что его застрелят. Оказалось, наши. Думали, партизаны? Они ответили: «Нет, мы станицу заняли». Так мы чудесно с мамой были спасены.
Мама до войны работала дояркой, на лето скотину гоняли в горы. В предвоенное лето мама уронила ведро, мужчина помог ей достать ведро. Это и был ее второй муж – Мильченко Илья Дмитриевич. Познакомились с ним перед войной, он пришёл с войны в 1945. Он сделал ей предложение, подарил мне бусики.
В игры не играли, всегда были при деле: домашние работы, пололи, фрукты собирали, сушили, резали, домашних животных накормить, травы натаскать. После войны папа не захотел работать в совхозе. Одета была в папины сапоги одетая в школу ходила, летом босиком, к школе самодельные лапоточки сшитые, 1 платье, 1 сорочка и 1 трусы, стирали по очереди, сушили над плитой. Мы оказались беженцами в своём же районе, ничего не взяли с собой с совхоза «Урупский».
В 1944 году, когда приехали на хутор Троицкий, уже нормально питались, еда была. С хутора в совхоз поднялись, ничего не было, родственники помогали, пока свое наросло.
Когда переехали в Отрадную, учитель стала знакомиться, в 9 класс а, там были дети высокопоставленных лиц, они одеты хорошо, а я в фуфайке, резиновых галошах. Один меня назвал нищенкой, я ему влепила оплеуху. Учитель поняла, что он сказал какую- то гадость, но девочке не годится так себя вести. Но больше никто меня не обижал.
В классе со мной учился будущий писатель Немченко, дочь районного прокурора, сын секретаря райкома.
Как узнали о Победе: «Моя мама на работе была, а мои дедушка с бабушкой стояли на коленях у иконы и молились. Мы, дети, в школу, я в тот год заканчивала 2 класс, жила в то время на хуторе небольшом, школа была начальная, не большая, 1 и 2 класс, у нас одна учительница была на два класса. И вот перед началом уроков мы ещё не сели за парты, ждали момент, когда будут уроки и нас учительница пригласит, играли в классики, в мяч, кто во что. Мальчишки побежали к реке, чтобы надергать корешков солодки и желали её, она сладкая. Играем, вдруг слышим какой-то крик женский. Моя двоюродная сестра на меня посмотрела, она в 1 классе училась, во 2, и говорит, это мама кричит. Я им, значит, высказалась, что победа, закончилась война, надо идти в сельсовет на митинг, дедушка мне сказал: «Иди, мы потом придём.» Врезался в память мне, конечно, самое большое, вот это крик моей тёти: «Победа! Победа!» На самом деле так и оказалось, её мама, моя тётя, в ту пору работала председателем колхоза, с 4классным образованием. Она едет на повозках, которые на двух колёсах, запрещённая одной лошадью, она была вместо авто. Стоит она в этой повозке, держит вожжи в руках, кричит во всю силу. Промчалась она мимо школы с этим криком, все обрадовались этому крику. Не забыть никогда. Она проехала по всему хутору, объявила здесь, а дальше поехала по полям собирать всех на митинг. Учительница моя стояла и зарыдала, сказала ребята в класс, мы зашли, она сказала идти домой и на митинг, забирайте своих бабушек, дедушек, кто не на работе. Я спросила потом у тёти своей, почему учительница наша не радовалась, она сказала, что у неё погиб отец и два брата, их семья получила похоронки. Вот так день Победы в 1945 году.
И вправду говорят, день Победы «со слезами на глазах»
После войны училась в ХИИТе (в Харьковском институте инженеров транспорта). В институте жили тоже впроголодь, учились очень хорошо, чтобы получить стипендию, иначе не выжить.
Курышева Лидия Алексеевна Алексеевна вступила в комсомол в 1949 году (см. комсомольский билет), была активным членом этой организации, учась в Харьковском институте инженеров транспорта, была дважды делегатом комсомольских конференций (мандаты делегата прилагаются). Жизнь была насыщенной, несмотря на тяжелое послевоенное время: просветительская работа, спорт, культурные мероприятия, помощь отстающим, трудовые работы.
По распределению попала в Вологду на ВРЗ.