Как ни странно, наши знания о реальном достоверном облике византийского Константинополя до сих пор очень ограничены. В нашем распоряжении есть довольно много письменных источников — рассказы самих византийцев о своем городе и разные упоминания и указания о нем, сохранившиеся в многочисленных их сочинениях — от хроник до агиографии. Но все эти тексты разбросаны во времени на более чем тысячелетие (между IV и XV веками), часто называют те или иные постройки, но ничего не говорят об их облике, противоречат друг другу — одним словом — оставляют очень много тумана. С другой стороны, археологическое изучение Константинополя в современном Стамбуле также продвинулось пока весьма слабо. Относительно подробно изучены в основном только участки нескольких сохранившихся византийских церквей, т. е. территории на несколько метров вокруг их стен. Проведена разведка и выборочное раскрытие нескольких участков в районах Большого императорского дворца — и не более того. Большинство же вопросов об общих параметрах облика города и его отдельных кварталов пока остаются без каких-либо ответов. Мы знаем, где проходила главная улица города — Меса (т. е. Средняя) — но, кроме нее, почти ничего не знаем о планировке других улиц. Знаем, какой район занимали императорские дворцы, — но почти ничего достоверно не можем сказать о том, как они выглядели. У нас есть сохранившаяся Св. София, но и о ее истории тоже многого мы не знаем. Несмотря на свою сохранность и всемирное значение, этот шедевр архитектуры до сих пор изучен далеко-далеко не достаточно.
Поэтому — любая реконструкция облика Константинополя пока может быть в основном лишь гипотетична. В том числе и наша. Исследователь вынужден принимать решения, чаще опираясь на свои общие знания о римском и византийском градостроительстве и на свою интуицию, нежели на конкретную информацию о тех или иных объектах. В силу этих условий, представленный вам вид города именно таков. Итак, это не ответ на вопрос, каким был Константинополь 1000 лет назад, а лишь художественный образ того, как приблизительно мог выглядеть Константинополь 1000 лет назад... Увы!
Тем не менее. Что мы «приблизительно» можем увидеть?
Характерные черты общего облика городских зданий определяются их строительным материалом и техникой. Материал большинства построек Константинополя — красный или темно-коричневый кирпич (плинфа), скрепленный бетонным (темно-серым) или чаще известковым (белым) раствором. Вперемежку с кирпичом часто использовались камни — гранит, известняк или мрамор, что создавало эффект определенной коричнево-серой пестроты стен. На картине это видно по барабанам куполов некоторых церквей и по верхним этажам домов вдоль портиков улиц. Однако большинство зданий центра города, который мы видим, были облицованы мраморными плитами. Главное месторождение мрамора близ Константинополя — остров Проконнесс (совр. Мармара) на Пропонтиде (совр. Мраморное море). Мрамор оттуда завозился и завозится в город во все века вплоть до наших дней. Им украшались и византийские дворцы и храмы, и османские мечети. Он имеет в основном пепельно-светло-серый цвет, с редкими белыми и темно-серыми прожилками. Отсюда серый с разными полутонами цвет стен большинства зданий на нашей картине. Крыши домов, как и в большей части стран Средиземноморья, крылись керамической черепицей. Ее иногда красили или обжигали с красящими добавками, т. е. черепица могла быть цветной. Однако, как правило, она имела примерно такую же как в наши дни форму и хорошо известный нам рыже-коричневый оттенок. Купола церквей и иногда кровли других важных зданий покрывались разными видами металлов. Это мог быть свинец — ярко-бело-серого цвета. Могло быть вороненое железо — блестяще-сине-черное. В редких случаях использовались медь и бронза, дававшие сложный блеск коричнево-желто-зеленого оттенка.
Ну и наконец — снег. Снег и в наше время выпадает в Стамбуле почти каждую зиму, лежит день-два и тает. Собственно, именно такой момент запечатлен на нашем фото. В эпохи поздней античности и средних веков, как известно, климат вообще был несколько более суров. Снег в Константинополе в середине зимы лежал и по месяцу, и по два. Были случаи, когда даже пролив Боспор покрывался льдом на некоторое время. Особенно экстремальные зимы отмечаются в VIII веке. Осенью 717 г. арабское войско, осадившее Константинополь, столкнулось с небывало суровыми условиями. Снег выпал в ноябре и лежал около 100 дней. Арабы сначала съели весь свой скот, а потом и сами наполовину вымерзли и вымерли от простудных болезней. Осада завершилась полным фиаско. Но 100 дней снежной зимы — это почти такой же климат как в современной центральной России. Разумеется, для региона Черноморских проливов это было уникальным событием, но сама возможность такого похолодания уже говорит о том, что зимы в целом в те времена были куда длиннее современных. Поэтому снег на нашей картине — не странность, а вполне обычное явление, которое было частью бытия византийской столицы.
Итак, все эти общие черты зданий хорошо видны на картине.
1. Собор Св. Софии. 532 – 537 гг. (архитекторы Анфимий из Тралл и Исидор из Милета; заказчик имп. Юстиниан). Крупнейшее по масштабам сооружение города, империи, всего христианского мира и, в целом, всего мира эпохи поздней античности и средневековья. Это единственный объект на картине, облик которого мы представляем относительно достоверно. Тем не менее, он довольно существенно отличается от того, что можно было бы априорно вообразить. Как и в наши дни, храм со всех сторон обстроен многочисленными сооружениями разного размера и назначения (о них подробнее ниже). Подойти к его стенам снаружи почти нигде нельзя. Облик храма в X веке известен нам по мозаике, которая сохранилась над южными дверями собора. На ней изображена Богородица с предстоящими ей имп. Константином и Юстинианом. Константин держит в руках модель города, основанного им; Юстиниан — модель собора. Эта мозаика — единственное доступное нам относительно достоверное изображение Св. Софии, дошедшее до нас от византийской эпохи. Поэтому нашу реконструкцию мы с необходимостью должны соотносить с этой мозаикой. Купол собора увенчан крестом, заключенным в сферу, но никакого золотого купола нет. Ныне существует расхожее мифическое представление о золотом куполе Софии, но на самом деле в Византии подобное эстетическое решение никогда не применялось. Судя по мозаике X века, купол был крыт листами вороненого железа, на которое могли быть нанесены какие-то золотые орнаментальные узоры. При взгляде издалека железо выглядело блестяще-сине-черным; золотой орнамент невозможно было рассмотреть, он сливался с блеском железа и создавал некий несколько светящийся эффект. Основная странность — синий (или пурпурный) цвет стен. Судя по всему, стены Софии не облицовывались мрамором на всю их огромную высоту — но штукатурились. На мозаике X века они отчетливо синие. Вероятно, такой синий краситель (голубец) добавляли в штукатурку или наносили краску по сырой штукатурке, подобно технике фрески. Получалось, что цвет стен Софии примерно был похож на цвет фонов византийских фресок. Такой царственно-пурпурный цвет вполне соответствовал и статусу главного храма империи.
2. Баптистерий Св. Софии. Постройка очень древняя, вероятно, восходящая к IV веку и хорошо сохранившаяся до наших дней. Сейчас ее кирпичные стены оголены, но при Византии, несомненно, были облицованы мраморными плитами. Купол покрыт железом. В османскую эпоху, в 1618 г. здесь был устроен мавзолей султана Мустафы I.
3. Атриум с западной стороны Св. Софии. Прямоугольный открытый двор с четырьмя портиками из колоннад. Был построен одновременно с Юстиниановым собором. Разрушался медленно от землетрясений и небрежения, и окончательно его остатки снесены лишь в конце XIX в.
4. Южные двери Св. Софии. Главный церемониальный вход в храм. Над ним именно, в вестибюле, и находится та самая мозаика с Константином и Юстинианом. С улицы ее не видно.
Всё! Только сама Св. София, ее баптистерий и некоторые детали др. построек ныне сохранились и известны «более или менее» достоверно. Практически всё остальное, что изображено на картине — предположительно. «Более или менее» предположительно.
5. Патриарший дворец с южной стороны Св. Софии. Сведения о нем очень отрывочны; облик — полностью скрыт в неизвестности. Резиденция архиепископа при кафедральном соборе появилась уже в сер. IV в. При Юстиниане была отстроена как весьма роскошный дворец. Затем дворец вновь перестраивался при патр. Фоме I (607–610), после чего получил наименование Фомаиты. Известно, что дворец состоял из большого и малого патриарших секретов (помещений для церковного управления), библиотеки (не в этой ли библиотеке занимался в IX в. свт. Фотий?... Не знаем.), музея икон (!!; да-да, именно так), монастыря Авраамия, церкви Богородицы и св. Аверкия, часовни св. Феофилакта и — вероятно — еще множества иных элементов. Дворец простирался между южной стеной Св. Софии и северным краем площади Августеон. Как будто бы его фасад выходил на площадь... Остатки дворца снесены в 1570-х гг. в рамках программы благоустройства территории вокруг собора (мечети) Софии, которой руководил великий османский архитектор Мимар Синан.
6. Площадь Августеон (или Тетрастоон, Тетрастоя; Великая агора). Прямоугольное пространство, оформленное четырьмя портиками из колоннад. Собственно, это по сути тоже атриум, но очень большой. Площадь является, вероятно, наиболее древним объектом на картине. Под названием Тетрастоон (букв. четыре портика) она упоминается уже с рубежа II – III вв., когда древний городок Византий начали перестраивать и расширять по приказу имп. Септимия Севера. На этом месте, как предполагалось, был выстроен новый городской форум и, — стало быть, — новый городской центр. Функция городского центра осталась за этой площадью навсегда. Видимо, общий план и форма площади уже тогда были примерно теми же. Однако с тех пор и мощение, и портики многократно перестраивались, полностью или частично меняя свои пропорции и облик. Впрочем, мы не знаем ни точных размеров площади, ни размеров и числа колонн, и вообще не имеем каких-либо надежных ее измерений. Вид на картине — сугубо приблизительный. Название Августеон распространилось, видимо, с 459 г., когда площадь была перестроена префектом столицы Феодосием. В последний раз Августеон полностью изменил свой облик при Юстиниане, в 530-х – 540-х гг., после того как площадь сильно пострадала от пожаров во время восстания «Ника». Этот вариант проекта площади мы и попытались представить. Поскольку площадь возводилась одновременно с собором Св. Софии, весьма вероятно, что модули колонн в храме и на площади в чем то должны были совпадать. Мы предположили, что малые колонны на ярусе галерей внутри собора, высотой ок. 6 м., имеют примерно те же пропорции, что и колонны Августеона. В соборе стоят колонны из дорогого зеленого фессалийского мрамора (офикальцита). На площади же они, несомненно, были из обычного проконнесского мрамора. Колонны увенчаны массивными оригинальными капителями «карзиночного» типа, которые специально были созданы в то время для Константинополя. Антаблемент над колоннами устроен с помощью небольших арок, — вновь так же как и в интерьере Св. Софии. Таким образом площадь — и вся наша картина — неожиданно превратились в бесконечную панораму аркад.
7. Колонна Юстиниана на площади Августеон — гигантский триумфальный столп высотой ок. 35 м, поставлен в 543 г. Был сложен из известняка и облицован медными плитами с изображениями походов и побед византийцев при Юстиниане. По сути — это был памятник возрождению Римской империи, программа которого была Юстинианом реализована. На вершине колонны стояла конная статуя императора, обращенная лицом на восток. Статуя была сброшена турками в первые же годы после захвата Константинополя, а в нач. XVI в. разрушена и вся колонна. Сохранились пара рисунков колонны и статуи, сделанные неизвестными художниками в XV в.
8. Милий (Золотой милиарий). Это место в центре города, которое служило точкой отсчета всех расстояний в империи (аналог «нулевого километра»). Точное положение, размеры и др. детали этого здания не известны. Предполагается, что Милий имел форму тетрапилона и был очень похож на сохранившийся т. н. «арку Януса» в Риме (нач. IV в.).
9. Начало Месы, главной улицы Константинополя. Портики колоннад вдоль улицы начинаются от Милия и уходят влево за пределы картины на огромное расстояние.
10. Главная городская базилика — комплекс из четырех зданий с колоннадами, окружавших обширную площадь, под которой находилась крупнейшая городская цистерна, резервуар для воды. Цистерна эта сохранилась и сейчас показывается туристам как некий подземный город. Но от наземных сооружений базилики не дошло до нас ничего. Базилика — изначально, присутственные места для чиновников различного ранга, деловой и управленческий центр города и государства. Наряду с этим в комплекс базилики входили храм Фортуны-Реи, которая в IV–V вв. считалась покровительницей Константинополя, городская библиотека и др. общественные учреждения. Базилика была построена впервые в 400-х гг.; как обычно, вновь перестраивалась при Юстиниане. В дальнейшем базилики постепенно приходила в упадок, страдала от пожаров и землетрясений. Уже патр. Тарасий (784–806) организовывал празднования Пасхи, как сказано в его житии, «на руинах так называемой базилики». Несомненно, что в X–XII вв. базилика, как и весь город на некоторое время была возрождена и не стояла в виде руин. Тем не менее, на нашей картине она и показана в подобном состоянии полу-упадка — отчасти она сохранна, но уже не симметрична, частично перестроена в грубоватых формах византийского гражданского строительства.
11. Портик Ахиллеса. Городская улица (часть Месы), соединявшаяя Милий и дворцовые ворота Халка. Название, очевидно, восходит еще к III веку, но причина его появления неясна. Как и все главные улицы и площади города этот проезд также украшен колоннадами, которые приблизительно соответствуют тем, что находились на Августеоне.
12. Большие ворота Мелете, ведущие из портика Ахиллеса и Месы на Августеон. Ворота считались главным входом на Августеон и часто использовались в церемониях, когда император в сопровождении придворных шествовал из ворот Халки вдоль портика Ахиллеса и затем через ворота Мелете входил на Августеон и оттуда в Св. Софию. Ворота представляли собой большое и довольно высокое здание, так что с его крыши можно было держать под обстрелом подступы и к Августеону, и к Халке (это известно из описания уличных боев во время одного из переворотов). Известно также, что в 525–527 гг. консул Феодор устроил на воротах небольшую церковь у честь имп. Юстина I и Юстиниана. Дальнейшая история этой церкви неясна, но вполне вероятно, учитывая важность места, какое-то культовое сооружение на воротах сохранялось еще долгое время. Примерно такую небольшую церковь мы попытались изобразить на нашей картине, украсив ее наружной мозаикой в орнаментальном стиле.
13. Ворота Халка (Медные). Главный вход и въезд из города внутрь квартала Большого императорского дворца. Ворота появились, вероятно, в 1-й пол. V в., когда при имп. Феодосии II (408–450) императорский дворцовый комплекс был существенно расширен и перестроен. Ворота многократно страдали от пожаров и восстаний, восстанавливались и перестраивались. В основном комплекс ворот был похож на крупную церковь и имел христианскую символику. Проезд был оформлен сводами с кровлей и куполом. В VI в. изнутри своды и арки были украшены мозаиками с изображениями разных побед византийцев. Ничего особенно медного в облике ворот не было. Предполагается, что медными могли быть кровля и купол. Над воротами на фасаде находился всемирно известный мозаичный образ Христа Халкита, вероятно, впервые созданный после 7-го Вселенского Собора 787 г. и 1-й временной победы иконопочитателей над иконоборцами. Окончательно образ утвердился на воротах в период между 843 и 847 гг., при имп. Михаиле III и патр. Мефодии. Иконография Христа была близка к типу Пантократора. Она многократно повторена в различных памятниках искусства по всему византийскому миру. Помимо этого образа на фасаде в нишах были размещены статуи имп. Маврикия (582–602) и его семьи. При имп. Василии I (864–886) ворота (или часть этого здания) были перестроены для помещения Верховного суда, но частично продолжали играть роль входа во дворец.
14. Храм Христа Халкита. Построен имп. Иоанном I Цимисхием (970–976), вероятно, на месте более древнего храма в честь Спасителя. Храм служил мавзолеем Иоанна Цимисхия. В позднейшие времена известен под турецким названием Арслан-Хане и по двум рисункам XVI и XVIII вв. Разрушен после очередного пожара в 1804 г. Локализован археологами относительно точно.
15. Атриум Синклита. Передний открытый двор комплекса государственного Сената (Синклита). Само здание на картине не видно, скрыто куполами храмов. Здесь в 403 г. имп. Аркадий приказал установить порфировую колонну со статуей своей жены Евдоксии, что послужило причиной финальной ссоры императорской семьи с Иоанном Златоустом. Пьедестал этой колонны с надписью в честь Евдоксии был найден на этом же месте в XX в. при строительных работах и ныне находится во дворе собора Св. Софии. Здесь же находилось еще несколько подобных колонн других императоров, но их точное число не известно.
16. Галерея-переход между Большим дворцом и собором Св. Софии (впервые упоминается в 776 г.). Она тянулась вдоль восточного края площади Августеон между Халкой и юго-восточными помещениями Софии. Галереей регулярно пользовались императоры и придворные, попадая из дворца в храм и не выходя на улицу.
Объекты на переднем плане.
17. Термы Зевксиппа. Это один из наиболее древних комплексов города — термы появились еще на рубеже II – III вв., в период перестройки Византия имп. Септимием Севером. Названы в честь некоего мифического героя Зевксиппа, сына Аполлона, отождествленного с Гелиосом. Почему — неизвестно. Термы образовывали большой квартал вдоль всего переднего плана нашей картины. На картине виден только их северный край, но общая площадь терм была не меньше, чем Августеон. Конструкция терм известна очень фрагментарно. В X веке термы еще действовали (и никогда не прекращали действовать полностью), но сколько раз и как они перестраивались — сказать невозможно. На картине показаны крыши построек, которые приблизительно могли в этом месте находиться.
18. Крепость и тюрьма Нумера (или Халка). Известно, что некая тюрьма у ворот Халки существовала уже в VI в. В 532 г. во время восстания «Ника» она была разгромлена, а заключенные освобождены. Значительно чаще это учреждение под названием Нумера (или Нумеры) начинает упоминаться с VIII – IX вв. Вероятно, часть терм Зевксиппа, примыкавшая к Халке и дворцовому кварталу, была перестроена в тюремную крепость. Как она выглядела — неизвестно. Мы предположили, что крепость должна была быть похожа на все прочие византийские оборонительные сооружения. Это замок с квадратными башнями из грубо сложенного известняка и кирпича. Он защищает вход во дворец и одновременно может использоваться как тюрьма.