Глава 15
Виллоу
На следующее утро я просыпаюсь от солнечного света, пробивающегося сквозь окна спальни Винтер, и от будильника на моем телефоне, визжащего, как дикий баньши.
– Ах, – я вытягиваюсь и прихлопываю его с незначительной силой, вынуждая упасть на пол. По крайней мере, тупой будильник отключается.
Дергаю одеяло на голову и балансирую туда–сюда между сном и бодрствованием. Я никогда не была жаворонком, даже после нескольких лет работы в утреннюю смену в кафе. Также ситуации не помогает и мое похмелье. Мне бы следовало просто пойти спать, на этот раз отдохнуть целую ночь. Но мне нужно добраться домой, принять душ, проверить вещи, а затем одеться на работу.
Я съеживаюсь от напоминаний о работе и ультиматума, который Вэн мне выдвинул. Сейчас, когда у меня был день, чтобы подумать об этом, я знаю, что не смогу пройти через танцы на сцене, что означает – я ищу другую работу. Может быть, даже две или три.
Кривясь, я вырываю себя из сонного состояния, перегибаюсь через край кровати и подбираю телефон с деревянного пола. Я быстро его изучаю, чтобы убедиться, что он не сломан. Крышка отскочила, но кроме этого, он, кажется, в порядке. Слава Богу. Последнее, что мне нужно – платить за новый телефон.
Хотя, мое облегчение проходит быстро, когда я замечаю, что у меня есть пропущенное сообщение.
От Бека.
Изображения прошлой ночи подкрдываются обратно ко мне: звезды... головокружение... хихиканье...
Какого черта я делала прошлой ночью?
Моя озадаченность только увеличивается, когда я вслух читаю его сообщение, изо всех сил, пытаясь перевести следующий шаткий текст:
«Привееееет, ну ввот, я лежжу здесь, в постелли, после того, как слишшком много игррал с выпивкой. Серьезно, я пьяныый в ззадницу...»
А? Так вот почему почти каждая буква почти во всех словах дублируется.
«Но, во всяком случае, я собираюсь перейти прямо к делу. Я имел в виду то, что сказал в поле, Виллс. Ты мне всегда нравилась. Серьезно, ты самая красивая, решительная, умная, удивительная девушка, которую я когда–либо встречал. И тот поцелуй... Я знаю, что ты, вероятно, захочешь, чтобы я сказал, что сожалею об этом, но я не могу. Я не могу лгать и говорить, что никогда бы не хотел пережить самый удивительный поцелуй, который когда–либо был у меня. Он был таким чертовски жарким. Я не могу перестать думать об этом»
«И прикасаясь к твоей попке... Боже, у тебя чертовски прекрасная попка. И я просто хотел, чтобы ты об этом знала. Все это... чтобы узнала, как много ты для меня значишь – всегда значила. С того дня, как мы с Тео приехали забрать тебя, а ты стояла на другой стороне улицы. Я так волновался и просто хотел обнять тебя... Но ты еще до этого мне нравилась. Еще тогда, когда я подарил тебе тот снежный шар... Боже, ты стала такой красивой после лета, и меня сводило с ума, что я был не единственным, кто это заметил. Я просто хочу, чтобы ты могла сама увидеть себя такой, какой вижу тебя я...»
«Я знаю, ты думаешь, что похожа на свою мать, но ты ее противоположность. Ты милая и добрая, и заботливая, и ставишь интересы всех остальных людей выше собственных. И ты так много работаешь ради всего. Ты настолько совершенна... Но, в любом случае, я сейчас собираюсь пойти спать, потому что очень пьян и больше не вижу клавиатуру. Будем надеяться, что ты сможешь прочитать это сообщение и не взбесишься, когда это сделаешь.
Мое сердце безумно колотится в груди, когда куски прошлой ночи связываются и соединяются.
Я плюхаюсь на кровать и смотрю в потолок.
– Черт. Это плохо. Хуже, чем в прошлый раз. Я даже не просто поцеловала его, я...
– Поцеловала кого!
Звук голоса Луны потрясает меня, и я чуть не падаю с кровати, когда моя голова быстро поворачивается в сторону дверного проема.
Она стоит там, в пижаме, выглядя из–за чего–то такой чертовски счастливой.
– Что? Нет, я никого не целовала, – я не могу даже придумать приличную ложь.
Она вся становится легкомысленной, когда пересекает комнату и забирается на кровать рядом со мной.
– Когда это произошло? Прошлой ночью?
– Нет.
– Тогда когда? – она продолжает улыбаться, словно знает секрет, которым я еще не поделилась.
– Я не знаю, – думай, Виллоу, думай. Ты не можешь сказать ей правду. Тогда все это станет реальным. И тогда тебе придется разбираться с последствиями.
– Ох, ну же, – она хватает меня за руку и дергает за нее, поднимая в вертикальное положение. – Ты должна рассказать мне об этом. Именно это делают девушки. По крайней мере, так говорит Винтер, а она лучшая в том, как быть девушкой.
– Да, она такая, – выдыхаю я, убирая пряди волос со своего лица. – Хорошо, я тебе скажу, но только если ты обещаешь не задавать никаких вопросов.
Она тащит свои пальцы вдоль губ, словно застегивает молнию. Потом она сидит там с тупой улыбкой на лице, практически подпрыгивая. Клянусь Богом, она уже знает.
Откуда она может знать?
Подожди. Это ей Бек сказал?
– Прошлой ночью я кое–кого поцеловала, – бормочу я.
Святое дерьмо. Дерьмо только что слало реальным.
– Окей... Кто это был? И где же это произошло?
–Ты об этом еще не знаешь? – спрашиваю я, оценивая ее реакцию.
Ее лоб морщится.
– Как бы я узнала?
Я не могу сказать, врет она или нет. Луна не так много лжет. Тем не менее, она выглядит, словно что–то знает, или, возможно, это врывается паранойя.
– Я поцеловала кое–кого вчера вечером в поле, – разглашаю я, притягивая свои колени к груди. – Это все, что я собираюсь тебе сказать, потому что остальное слишком сложно.
Она хмурится.
– По крайней мере, скажи мне, кто это.
Теперь хмурюсь я.
– Ты действительно не знаешь?
Она качает головой.
– Я, правда, не знаю, но у меня есть предположение.
– Как у тебя может быть предположение? Если мне даже никто не нравится. В любом случае, не достаточно, чтобы их поцеловать.
– Ты можешь так говорить, но я не думаю, что это правда. Я думаю, ты просто боишься, что тебе кто–то нравится, в частности, именно этот кто–то, потому что вы оба вместе были бы идеальными, а это значит, если вы расстанетесь, все будет ужасно.
Мои губы раскрываются в шоке. Святая читающая мысли.
– Если ты действительно не хочешь мне говорить, то не обязана, – добавляет она, стоя на коленях на кровати, чтобы смотреть на мое лицо. – Я понимаю, когда иногда необходимо держать все при себе.
Стук–стук. Стук–стук. Стук–стук. Мое сердце – бомба замедленного действия в моей груди, готовая взорваться в любой момент и уничтожить меня. Сердце моей мамы было таким же... перед тем как папа ушел. Я помню, как он говорил ей это:
– Ты слишком много думаешь своим сердцем, Пола, а не своей головой, – сказал он. – А сердца принимают плохие решения.
– Ты не прав, – ответила мама. – В смысле, мое сердце заставило меня выбрать тебя, не так ли?
Мой отец нахмурился, когда я улыбнулась. Оглядываясь назад, мой отец, вероятно, знал, что собирается уходить от матери, и пытался предупредить ее, но она была слишком занята, живя на томящейся в любви земле, чтобы понять это. Или, может быть, она знала, но не была готова принять правду.
Я не буду такой. Я приму, а затем найду способ двигаться дальше. Я не стану моей мамой.
– Я поцеловала Бека, – решительно говорю я, пока мое сердце с энтузиазмом подскакивает.
Заткнись, сердце. Просто заткнись.
Веселость Луны уходит с глухим стуком.
– Ты не кажешься, очень довольной из–за этого.
– Потому что это была ошибка, – эти слова практически разрывают мое сердце пополам.
Умри, сердце, умри.
Луна выглядит так, словно она тоже немного умирает.
– Что ты имеешь в виду под словами «это была ошибка»?
Я беспечно пожимаю плечами, не обращая внимания на разрывающее чувство в центре груди.
– То, что не должно было произойти. То, что я не хочу, чтобы происходило, – вранье. Вранье. Вранье. Все вранье! Когда ты превратилась в такую грязную лгунью?
– Виллоу... – говорит Луна с жалостью в глазах.
– Послушай, я была пьяна, – обрываю ее, прежде чем она попытается убедить меня в том, что поцелуй что–то значил. – Мы оба были... Бек, вероятно, тоже сожалеет об этом. – Ха! Посмотри на себя, еще и себе лжешь. Просто еще раз прочитай его сообщение.
– Я в этом сомневаюсь, – говорит она. – На самом деле, я удивлена, что вы двое не поцеловались намного раньше.
Я моргаю
– Ох?
Понимающая улыбка пересекает ее лицо.
– Не делай вид, что ты так удивлена. Вы двое практически целовались, около сотни раз.
– Потому что мы были пьяны.
– Да, ну и что? Некоторым людям опьянение помогает делать то, что они хотят, но слишком боятся, когда трезвые.
Мое сердце подскакивает из–за правды, которую несут ее слова.
Я не могу с этим справиться.
Я встаю на ноги и хватаю с пола свою куртку.
– Я должна попасть домой. Мы можем поговорить об этом позже?
Она хмурится, очевидно, уязвленная, и я чувствую себя самый большой сукой, которая когда–либо существовала. Но страх заставляет меня двигаться вперед, ставить одну ступню перед другой.
– Спасибо, что позволила мне здесь остаться, – говорю я, выбираясь за дверь, как трусиха.
Я прохожу мимо Грея по дороге через гостиную. Он поворачивается, чтобы что–то сказать, но я только машу ему через плечо, выбегаю за дверь, и прыгаю в машину.
Шины визжат, когда меня заносит при выезде на дорогу по направлению к Риджфилду. Мой адреналин возрастает, ноги дрожат, а мозг сходит с ума, сконцентрированный на Беке, моей маме и папе, когда я пролетаю через город. Я даже не замечаю, что загорелся красный свет, пока не оказываюсь на середине перекрестка.
Звучит клаксон, и я выхожу из транса, сворачивая машину на обочину дороги после того, как проезжаю на красный свет.
Толкая рычаг для парковки, я колочу рукой по рулю.
– Дерьмо! Черт! Капец! Именно это происходит, когда ты поглощена парнями! Ты практически себя убила! – я позволяю своей голове резко упасть на руль. – Что мне делать? Все это с Беком не может произойти. Но мы должны оставаться друзьями, иначе я сойду нафиг ума.
Делай глубокий вдох, Виллоу. Разбирайся с проблемой. Ты можешь это сделать.
Я напрягаю свой мозг, чтобы найти ответ, и показывается на поверхности воспоминание о нашем с Беком прошлом поцелуе. Тогда я тоже взбесилась, но решила... проблему, разработав правило о том, что нам не позволено никогда снова целоваться. Это некоторое время работало... пока не перестало.
Правила обычно работают на меня. Может быть, мне просто нужны правила получше.
Склонившись над консолью, я открываю бардачок и откапываю ручку и бумагу с написанным на ней правилом. Затем я откидываюсь назад, провожу линию по правилу, и пишу новый свод правил, успокаиваясь с каждым росчерком ручки.
Правило №1: Не блуждать вместе в поле, чтобы посмотреть на звезды.
Правило № 2: Абсолютно никакого контакта губ.
Правило № 3: Не влюбляться.
После того, как заканчиваю, я откладываю список и ручку. Затем еду к Беку, скрещивая свои пальцы, в надежде, что он будет моим лучшим другом вместо парня, с которым я целовалась прошлой ночью.
Глава 16
Бек
Я тру рукой свой пульсирующий лоб, когда открываю глаза от ослепительного солнечного света, льющегося в мою спальню. Мой телефон гудит на тумбочке, и я в буквальном смысле не имею понятия, что, черт возьми, произошло за последние десять часов, как я попал в постель, или что делал до этого. Определенно не впервые для меня. Я ненавижу ощущение зияющей–дыры–в–моем–мозгу.
Переворачиваясь, я шарю вокруг, пока не нахожу свой телефон, затем провожу пальцем по экрану.