Лилит Сэйнткроу «Дело о железном змее» («Бэннон и Клэр» - 1)
Перевод: Kuromiya Ren
Для тех, кто служит в тени
… не требуется обладать способностями ментата, чтобы Наблюдать, чтобы пожинать плоды наблюдений. Естественно, многие ментаты не заботятся о событиях и предметах вне поля, избранного ими для изучения, но истинные сокровища возможностей находятся под их носами. Простой наблюдатель, обладающий знанием Дедукции, может удивить даже ментата, если добавит еще и преимущество практических знаний и предусмотрительности. Способность Наблюдения лежит в каждом внимательном человеке, и если учиться, читать, ее можно развивать, применяя, на практике, делая еще сильнее.
Если Наблюдение – основа всего, что строит Дедукция, то качество Решения – цемент, что держит камни. Крохотные детали могут оказаться важными, но намного важнее решить, какие детали содержат вес, а какие – чепуха. Идеальное незамутненное решение насчет деталей – сфера Божественного, а ангельский способности человека, хоть и чудесные, лишь имитация. Но даже имитация может быть полезной, как и Порок может не пустить Добродетель на широкий и простой путь к Разрушению.
Время старается разрушить каждое здание, а Порок – каждую Добродетель, тем временем, коварное Допущение старается вмешаться в оценку важности деталей. Хорошее Допущение может даже спасти дело, но неверное Допущение – гадко пахнущий зверь, готовый потопить корабль Логики на камнях Неточности.
К счастью, оружие Рассуждений и Наблюдений стараются снять лживые лики Допущения. Для решения нужно тщательно проверить все Допущения, словно преступников или дураков, не отличающих Факт от Выдумки, и тогда сил Дедукции вырастет. Когда Рассуждения и Наблюдения разовьются, станет простым искусство быстро находить правильные детали.
Стоит начать с серии Упражнений, чтобы усилить способность Наблюдения каждого Читателя, открывшего эту скромную работу. Эти Упражнения нужно выполнять ежедневно после и перед сном, а еще в перерывах, если того позволяет работа Читателя…
— из предисловия к «Искусству и науке Дедукции» мистера Арчибальда Клэра
Прелюдия
Обещание отвлечения
Когда молодая темноволосая женщина прошла в его кабинет, Арчибальд Клэр был лишь немного заинтригован. Ее спутник вызывал больше интереса: высокий мужчина в узком бархатном пиджаке двигался с грацией, что раскрывала опыт. Он нес себя легко, экономя движения, его взгляд двигался точными дугами, и все кричало об опасности. Он был без шляпы, носил любопытные туфли.
Цепочка заключений привела Клэра в неожиданную сторону, он взглянул на женщину, чтобы убедиться в этом.
«Да», - она была среднего роста, хрупкой и в темно-зеленом. Ткань была хорошей, чуть устаревшей, хотя рукава были близки к нынешней моде, ее шляпка сидела на каштановых кудрях, поля были достаточно узкими, чтобы не мешать ей видеть по бокам. Но ее юбки были разделены, ее туфли были практичными, а не декоративными, хоть и хорошего качества, как и у мужчины, ее украшения были причудливыми, иначе не скажешь. Изумрудные капли, стоящие целое состояние, покачивались на ее ушах, а кулон был янтарным кабошоном размером с глаз. Два кольца на руках в перчатках, одно с тусклым и не драгоценным черным камнем, другое со звездным сапфиром, которому позавидовала бы королевская семья.
У мужчины было узкое лицо, подходящее ему, странные желтые глаза и аккуратные черные волосы в каплях дождя, шедшего над Лондинием этой ночью. Влага к ней не прилипла. Еще одна деталь, и Клэру не нравилось, куда она вела.
Он опустил скрипку и смычок, осторожно и точно отодвинул стопку бумаг и ждал первого шага. Как он и подозревал, заговорила она:
- Добрый вечер, сэр. Вы – доктор Арчибальд Клэр. Выдающийся автор «Искусства науки и наблюдения», - она замолчала. Аристократический нос, сжатые губы. Очень решительно для детского лица. – Бакалавр. И незарегистрированный ментат.
- Колдунья, - Клэр сцепил пальцы под длинным чувствительным носом. Ее духи были с мускусом, это было естественно для брюнетки. Но запах был необычным, в нем было что-то едкое, что должно было раздражать, а не манить. – И Щит. Я бы пригласил вас сесть, но не думаю, что вы это сделаете.
Слабая улыбка, она подняла голове. Она не назвала свое имя, словно ожидала, что он угадает. Ее кудри не были пышными, словно не были натуральными. В них было немного неопрятности, может, от каких-то недавних действий?
- Раз здесь нет свободных мест, сэр, полагаю, это была ваша догадка?
Даже на пуфе была гора бумаг и книг ужасающей высоты. Он проводил исследования, конечно. Пересечения между музыкальной шкалой и поведением некоторых зверьков. Интервалы. Каждая нота занимала свое место. Он хотел понять, какие места заставят насекомых, а потом и других существ…
Клэр взмахнул бледной рукой с длинными пальцами. Эмоции покалывали горло. С определенным раздражением он определил эмоцию как страх и отогнал ее. Вряд ли она собиралась вредить. Мужчина был под вопросом, но, если она не станет ему вредить, то и он не тронет.
- Если вы не против, говорите быстрее. Я занят.
Она окинула его комнату взглядом. Если бы не усилия владелицы дома, миссис Джинн, грязные тарелки стояли бы на всех горизонтальных поверхностях. Но его квартира все равно была полна перегонных кубов, горелок, стеклянных сосудов с разными жидкостями, плоских блюдец для прочищения трубки. Табачный дым приглушал чувствительность его носа, и ему сейчас это не помешало бы. Едкость ее запаха становилась выраженной все сильнее, хоть это и не казалось неприятным.
Беспорядок в комнате добрался даже до камина, заваленного сверху стопками книг, рукописей, напиханных как попало.
Колдунья, закончив неспешное созерцание, осмотрела его с головы до пят. Он был в халате, трубка давно остыла. Его ноги были в стертых тапочках, и, если бы не позднее время встречи, он бы смутился, что леди видит его в таком состоянии. Красные глаза, спутанные волосы, небритый. Он был не в состоянии принимать гостей.
Он был изображением ментата, взрывающегося от скуки. Если бы она знала о его недавней неудаче, она поняла бы, как близок он был к трате способностей на бред, что было попыткой скрыться от безумия.
Если бы она знала об обстоятельствах его неудачи, была бы она такой спокойной? Он не знал достаточно. Раздражение покалывало его глаза, кипение в его черепе ослабело немного, пока он обдумывал варианты причины ее прибытия.
Ее ладонь в перчатке поднялась, она подняла карту. Она была коричневой, и раньше, чем женщина бесстрастным и точным движением бросила ее, он уже угадал и убедился в верности мыслей.
Он поймал карту в воздухе.
- Меня вызывают служить Короне. У вас мой поводок. Это, конечно, срочно. Это связано с профессором искусств? – он недавно пересекался с доктором Вэнсом, а это так удобно отвлекло бы его. Мужчина был чертовски хорошим советником.
Его слова удостоились лишь приподнятой брови. Она, наверное, отрабатывала этот вид у зеркала. Ее черты были удивительно детскими, и взрослое выражение лица смотрелось… странно.
- Нет. Это срочно, и Микал постоит на страже, пока вы… оденетесь. Я буду в экипаже снаружи. У вас десять минут, сэр.
На этом она развернулась. Ее юбки издали тихий приятный звук, мужчина уже придерживал дверь. Она подняла взгляд, ее темные глаза вспыхнули, тень улыбки коснулась ее нежных губ.
«Интересно», - Клэр добавил это в цепочку дедукции. Он надеялся, что его проблема займет больше одной ночи, подарит ему облегчение. Если карту вызова прислала юная королева или один из министров, то это обещало серьезное дело.
Было приятно столкнуться с чем-то неизвестным, но в пределах угадываемого. Он понюхал карту. Слабый след мускуса, но без фиалок. Не сама королева. Он на это и не рассчитывал. Зачем Ее величеству заниматься этим? Было приятно убедиться в своей правоте.
Его способностям было рано опускаться до бреда.
Чернила были правильными, со слабой горечью вяжущего средства, когда он глубоко вдохнул. Крест спереди был настоящим, он перевернул карту и увидел твердый, мужской и знакомый почерк.
«Да это же Седрик».
Другими словами, канцлер казначейства, лорд Грейсон. Он был еще неопытен как премьер-министр, королева прогнала тех, кто работал на ее мать, из Кабинета министров. Грейсон задержался там, несомненно, благодаря хитрости, или кто-то посчитал его неспособным вредить. Клэр видел его лично, так что склонялся к первому.
Старый добрый Седрик постарался, чтобы Клэра только лишили регистрации, а не заточили в темницу, но теперь наступил час расплаты. Даже интереснее.
«Наш представитель – Эмма Бэннон. Прошу, будьте быстрыми и незаметными».
Эмма Бэннон. Клэр еще не слышал этого имени, значит, колдунья не любила светить свое имя. Так делали и ментаты, зарегистрированные или нет. Он отметил это, добавил все, что знал о женщине, в ментальный выдвижной ящик с ее именем. Она не была бы рада резной табличке. Нет, мисс Бэннон предпочла бы пожелтевший пергамент с чернилами из крови дракона, и ее имя было бы выведено женской рукой.
Ящик мужчины был непримечательным металлом, но сияющим. Он ждал у открытой двери. Кашлянул, издав низкий звук. Без сомнений, поторапливал Клэра.
Клэр приоткрыл глаз.
- Еще девять минут с четвертью, сэр. Не шумите лишний раз.
Мужчина – Щит колдуньи, защищающий от физического вреда, пока колдунья имела дело с другими сложностями – молчал, но сжал губы. Он не был впечатлен.
Микал. Его цвет был слишком темным, а черты – слишком орлиными для чистого британца. Из медников? Или даже из Индии?
Он решил пока что оставить ящик мужчины металлическим. Он мало знал о нем. Пока что. Одно было ясно: если колдунья оставила один из Щитов с ним, она сторожила снаружи не из-за примитивной угрозы. И это делало проблему, что ему собирались поручить, чудесно сложной, очень важной и способной занять его голову на день или два.
«Слава богу», - его облегчение было осязаемым.
Клэр вскочил на ноги и начал собираться.
Глава первая
Приятная вечерняя поездка
Эмма Бэннон, Главная колдунья и слуга Британии мысленно перебирала все гадкие слова, которые леди произносить не стоило. Она мысленно произносила их в такт стуку копыт механической лошади, она усиленно ощущала все вокруг. Кипящий котел улиц не менялся, здесь все еще было нечем дышать.
Конечно, проблема была в том, что она на четверть часа опоздала прибыть за другим незарегистрированным ментатом. Это была одна из сторон этой ситуации, созданной, чтобы пошатнуть ее терпение.
Микал должен был бежать по крышам, пока она сидела в нанятом экипаже. Ее хоть немного успокаивало то, что он, пока бежал, мог забывать о некоторых вещах.
Он все же был Щитом. Он не пустил бы ее в повозку, пока не был уверен в ее безопасности. Но в двухместном экипаже места для маневра не было, даже если бы он захотел вмешаться.
Ей надоели нанятые экипажи. Ее кареты были куда удобнее, но им требовалась скрытность. Ее кареты кричали бы, что это она, это отпугнуло бы противников, а так им было бы сложнее напасть, а она могла ударить неожиданно. Такой метод ей нравился.
«Даже Главные порой прибегают к обману», - отмечал часто Лью. Конечно, она подумала о нем. Она, похоже, не могла оставить это в покое, и это ее раздражало.
Клэр дремал рядом с ней. Он был очень худым, с длинным скорбным лицом, его перчатки были заштопаны, но жилет был из хорошей ткани, хотя видал лучшие дни. Его глаза были голубыми, лихорадочно блестели под приоткрытыми веками. Ментату без регистрации было сложно найти должную работу, судя по его квартире, Клэр страдал от скуки несколько недель, отчаянно проводил серии экспериментов, чтобы занять активный мозг.
Ментат был талантом, как и магия. Если его не тренировать и не использовать, он ударял по носителю.
Он хотя бы нашел время побриться и взял две сумки. Одна была точно с одеждой. Только бог знал, что было во второй. Может, ей стоило применить дедукцию, но ее разум сейчас занимали другие проблемы.
Главной были убийства, которые убийства, которые ускользали от ее стараний. Королева Виктрис была юной, только недавно освободилась от оков доминирующей матери. Ее новый супруг, Альберик, имел среднее влияние, но не достаточно власти при дворе, зато пока показывал себя эффективным щитом Британии.
Правящий дух был старым и мудрым, но Ее сосуды… они не были неразрушимыми.
«И тут, - строго сказала себе Эмма, - стоит остановить этот поток мыслей», - она поймала себя на том, что потирает темный оникс на левом среднем пальце, полируя его противоположным большим пальцем. Даже сквозь тонкие перчатки камень источал жар. Ее поза не менялась, но осознание сократилось. Она искала источник беспокойства, перебирая и отбрасывая невидимые нити.
«Взрывай и разбирайся», - другие слова, не такие вежливые, тоже поднялись. Ее пульс и дыхание не изменились, но она ощутила слабый укол адреналина, пока уроки колдовства не подавили эти функции, чтобы освободить ее от самых… отвлекающих реакций плоти.
- В чем дело? – голубые глаза Арчибальда Клэра были теперь широко открыты, он выглядел заинтересовано. Даже почти заинтриговано. Это не изменило его длинные, почти уродливые черты. Его одежда была удобной, но не изящной, ментат предпочитал не моду, хотя следил за качеством. Но он уже был чище, чем до этого, прибыл к экипажу четко в полдесятого. Теперь они были на улице Сарпессон, двигались среди искателей развлечений и тех, кого ночной дождь не отвлекал от ночных дел.
Беспокойство усилилось, и вспышка пороха зажглась в сетке ее сознания.
Лошадь завопила, поводья дернулись, и экипаж опасно накренился. Рука Арчибальда Клэра потянулась к ручке двери, но Эмма уже двигалась. Ее руки обвили высокого хрупкого мужчину, она прокричала Слово, и повозка разлетелась вокруг них. Осколки и щепки усеяли поверхность улицы. Стекло окошек экипажа разбилось со звоном и превратилось в хрустальную пыль.
Крики. Визг. Топот. Эмма с трудом встала, отряхнула юбки онемевшими руками. Лошадь обезумела, молотила копытами воздух, вставая на дымы, отбрасывала кусочки металла, капли масла и одинокие искры магии, но поводья запутались и не давали ей убежать. Возница пропал, она быстро обернулась на крыши, но тут из-за мелкого дождя появились силуэты собак странного вида, они пригибались, свет лампы озарял их гладкие вздымающиеся бока.
«Сажепсы. О, как неприятно», - прыгнувший на крышу экипажа явно забрал возницу, и Эмма теперь ругалась вслух, пес приземлился со стуком, с сияющей шкуры стекала вода.
- Вот это да! – вопил Арчибальд Клэр. Он встал на ноги, его глаза сияли. Скука пропала. Он вытащил странного вида пистолет, который не помог бы против волшебный созданий, похожих на псов, собравшихся тут. – Вот это развлечение!
Звездный сапфир на третьем пальце ее правой ладони потеплел. Купол-щит замерцал, появляясь, и к дымящемуся дереву, пороху и страху добавился еще один запах: дымка магии. Один из сажепсов прыгнул, врезался в щит, и от содрогания Эмма упала на колени, мрачно держась. Ее руки были вытянуты, она не переставала произносить слова.
Улица Сарпессон была не очень людной в позднее время. Люди, собравшиеся увидеть, что случилось с экипажем, толкались с теми зеваками, что уже поняли, что происходит нечто не веселое. Получившийся хаос был шумом, который она отодвинула в сторону, сосредоточившись.
«Где Микал?».
У нее не было времени на размышления. Сажепсы пригнулись и приближались, рыча. Их бока цвета золы вздымались, черные языки висели между обсидиановых зубов, они могли обглодать взрослого мужчину до костей за минуту. Нужно было помнить о зеваках, и Клэре позади нее и справа. Они смеялись, когда он поднял странного вида пистолет. Но он целился не в собак, что хорошо. Он целился в крышу.
«Идиот», - она не переставала произносить заклинание. Она не могла сейчас сказать ему не стрелять, ведь Микал…
Главный пес врезался в щит. Тело Эммы содрогнулось, удар раздался по ней, но она держалась, сапфир теперь пылал синим огнем. Ее голос громким чистым контральто, она приступила к сложным нотам, которые разделили бы ее фокус, сделав еще одну Работу возможной.
Это было частью того, что делало ее Главной – способность сосредотачиваться на множестве каналов эфирной силы. Вместимость не была безграничной, заряд силы прибывал и обновлялся волнами.
Но безграничная вместимость и не требовалась.
«Нужно лишь чуть больше вместимости, чем требует проблема», - часто говорил профессор софологии на третьем курсе.
Микал прибыл.
Его темно-зеленый плащ развевался, он приземлился посреди собак, Зрением было видно ярость Щита, она вспыхивала яркими искрами, которые не видели обычные глаза. Появлялись предметы из магии: его мечи вырвались из скрытых ножен. Зачарованное серебро на лезвиях будет куда полезнее пистолета мистера Клэра.
А он был позади нее, шарик прорвал щит с внутренней стороны, которая не защищала. Ткань щита обрушилась, Эмма успела отразить ответный удар, пробив дыру в кирпичной ткани улицы и разрывая механическую лошадь на куски металла и плоти. Один из псов развернулся на пугающей скорости и бросился на нее и мужчину, которого она должна была защищать.
Она прокричала еще одно Слово, ее рука вскинулась снова, пальцы сложились в не самый приличный жест. Луч эфирной силы пробил пыль, разрушая еще больше поверхности дороги, врезаясь в сажепса.
Эмма вскочила на ноги, взмахнула рукой, и линия силы полетела от нее, пес сжался, скуля, разлетаясь на осколки. Она не могла долго удерживать хлыст силы, но если придет больше псов…
Последний умер от сияющих клинков Микала. Он пробормотал что-то на своем родном языке, развернулся и пошел к Главной. Это означало, что бой закончен.
Но разум Эммы не унимался. Она обернулась, слова умерли на ее губах, она искала взглядом. Она слышала шепот испуганной толпы. Магия пульсировала и капала с ее пальцев, фонтан алых искр вырывался в дождливый воздух. На миг настроение толпы чуть не отвлекло ее, но она закрылась от шума, сосредоточилась и искала источник беспокойства.
Следы колдовства сияли, слабые и угасающие, а мужчина, выстреливший, приняв врагов за собак, убежал. Он был чем-то защищен, раз колдунья не заметила его.
«Может, маг и не заметил бы его, но не Главная. От меня не скроешься. Мертвые все видят», - ее дисциплина была Черной, в такие моменты она была рада пользе, если бы у нее было время это.
Время менялось, она преследовала его по крышам к плохо пахнущему переулку, каждый шаг был недовольным, вкус страха и крови был у него во рту. Что-то его ранило.
«Микал? Тогда почему он не убил…».
Мир вылетел из-под нее из-за ошеломляющего удара по плечу, боль раскатилась в ее груди. Микал закричал, а она не могла дышать. Колдовская сила полилась свободно, без контроля, раздались другие крики.
Она могла кого-нибудь ранить.
Эмма вернулась в себя, держась за плечо. Жаркая кровь текла между пальцев, зеленый шелк был испорчен. И перчатки.
Но они хотя бы попали в нее, а не в ментата.
«Ох, черт», - боль усилилась, стала большим зверем с зубами в ее плоти.
Микал поймал ее. Его рот двигался беззвучно, Эмма с отчаянной яростью пыталась закрыть бушующую силу. Будет еще хуже для улицы и зевак, если она отпустит ее.
Неуправляемая сила Главной не была пустяком.
Традиционной функцией Щита было сдерживать этот избыток, но если он только ранил человека на крыше, она не могла быть уверена, что он не часть…
- ОТПУСТИТЕ! – проревел Микал, эфирные связи между ними с болью вспыхнули. Она боролась, пыталась вобрать в себя все, что могла, в голове взорвалась боль.
Больше она ничего не знала.