Мы успели под крышу вовремя. Как только закрыли большие ворота, снаружи бабахнуло так, словно ударила молния, но никакой молнии видно не было. Это была совсем не гроза. По стенкам амбара побежали змейки электрических разрядов. Выглядели они неопасными, просто извивались и тихо шипели. Иногда они пробегали по нашим рукам и ногам, тихонько щекоча. Воздух в сарае стал светиться от молний. Но он не был прозрачным, а будто повисло сияющее марево.
И тут я увидел, что что-то странное происходит с нашими друзьями из Зоны. Они стали меняться. Первым изменился Бруно. Вместо очень страшного мордатого, зубастого и косматого чернобыльского пса он вдруг стал невероятно пушистой симпатичной собачкой. С веселой острой мордочкой, как в мультике. Весь серый с черным и хвост бубликом. Он улегся, положив голову на лапы, и преданно смотрел на Юрку. Потом незаметно изменились зомби. Они перестали бормотать, даже в мареве амбара стало видно, что их лица уже не такие смертельно бледные, и глаза заблестели и перестали таращиться в разные стороны. Военные сели кружком на ящики и поленья, которых тут было много, и стали шепотом разговаривать. А прапорщик подошел ко мне. Он тоже выглядел, как обычный человек. Его всклокоченные волосы теперь словно кто-то причесал. Они были коротко стриженные и совсем седые.
— Меня зовут Василий Андреевич, — сказал он и протянул мне руку. — Я бывший прапорщик. Теперь зомби.
Я сидел и ни слова не мог из себя выдавить. И Юрка онемел, и Толик тем более.
— Ну да, э-э-э… — я издал нечленораздельные звуки.
— Ты не бойся, пацан. Сейчас выброс, и все мы на час-другой становимся теми, кем были до катастрофы. Так что можем просто поговорить. Парни мои вон — сейчас болтать будут, вспоминать. Мы ведь практически не помним ничего, что с нами случается между выбросами. Я вот только смутно помню, что вы нам помогли. Помню, что помогли, а как и где… не соображу. Я ведь помню только выбросы. Как короткие обрывки нашего настоящего. И каждый раз вижу, что нас все меньше. Или уходят ребята, или погибают. Когда-нибудь мои люди и меня уже недосчитаются.
— А как вы зомбями стали? — вырвалось у Толика, который чуть пришел в себя.
— Да это мы все помним. — И тут Василий Андреевич рассказал свою историю.
* * *
Он, оказывается, был старшиной в роте охраны системы загоризонтной локации. Он даже обещал показать нам эту систему потом. Странно, сказал он, что мы ее еще не заметили, антенны там знатные. И вот, когда уже все рухнуло, я не знаю, что он имел в виду, так вот, ему приказали эвакуировать материальные ценности. Прапорщик объяснил, что ценности — это обмундирование, продукты и даже какое-то вооружение со склада, который находился в расположении части. Я сразу подумал, что это и был тот склад, недалеко от которого мы их встретили. Прапорщик собрал контрактников и поехал с ними к складу. А когда они проезжали мимо антенны, их накрыл пси-импульс. В первый выброс, когда к ним вернулось сознание, они узнали, что кто-то в те несколько дней, пока комплекс локатора не контролировался, успел подвести к нему психотронный сигнал. В общем, так они за секунду и превратились в зомби. Хорошо отпечатавшийся в мозгах приказ все время толкал их к складу, но они ничего не могли понять, не могли ничего сделать — зомби ведь не мыслят так, как люди.
— А ты со своими приятелями помог. Мы выполнили долг. Так что… — Прапорщик достал неведомо откуда появившуюся у него пачку сигарет и закурил. — Нам легче теперь. Нет той тоски, которая грызла все годы. Я думаю, даже после выброса, когда нас опять накроет, мы не предадим вас, ребята.
— Извините, а можно прикурить?
Я даже вздрогнул. У меня за спиной стоял мужчина в красивом костюме с белой рубашкой, и даже галстук был повязан.
— А, а… — Я опять не смог придумать, что спросить.
— Ты хочешь узнать, кто я? — Мужчина рассмеялся. — Разрешите представиться, молодой человек, я Миронов. Леонид Миронов, физик-исследователь. После выброса, ну и до него, меня люди будут называть — кровосос. А вот мой коллега — Павел Птушин.
Миронов взглядом показал на своего товарища. Тот был почему-то в смокинге и с галстуком-бабочкой.
— А откуда у вас одежда? — с сомнением спросил Юрка. Я вообще-то постеснялся спрашивать.
— А, это? Ну, считайте, это аватар такой. Ведь не обязательно то, что вы видите, существует на самом деле.
— То есть вас нет? — испугался я.
— Нет, мы-то как раз есть, и именно такие, как выглядим, но вот одежда… Считайте, Зона нам в обмен на нашу основную жизнь здесь дала шанс хоть иногда выглядеть так, как нам бы хотелось. Но я прошу нас извинить, у нас всего пара часов, а ребенка надо учить.
— Ребенка учить?
— Поймите, ведь мальчику нужно научиться говорить, научиться быть человеком хоть в редкие минуты. Мы всегда учим детей в минуты выброса.
— Скажите, а вы тоже под пси-импульс попали? — спросил я.
— Да нет, что ты, — засмеялся Леонид. — С нами получилось сложней. Никто точно не может сказать как, но постепенно у тех, кто работал в Зоне после взрыва — и первого, и второго, — начались направленные мутации. Это не связано ни с воздействием излучения, полный состав которого мы не смогли расшифровать, ни с вирусами, которые тут мутировали настолько, что стали проводниками потусторонних сил.
— А вы тоже из своей жизни между выбросами ничего не помните?
— Ну, не совсем так. Помним, конечно, многое.
— А зачем же вы тогда со сталкерами воюете, ведь они вас из-за этого убивают? — У меня даже голос дрогнул.
— Убить кровососа вне выброса нельзя. Если он сам того не захочет.
— То есть?
— Как бы тебе проще объяснить… Всегда, когда погибает кровосос, он погибает по своей воле. Он вступает в схватку с человеком тогда, когда у него внутри начинается собственная схватка — человека со зверем. И знай, если кровосос погиб в схватке, в нем победил человек. Не его, а именно в нем.
— А Ыду? Он кто?
— Ну как… Он сын людей. Ведь даже и за мгновения выброса можно полюбить. Любовь побеждает всегда. И везде. Не плачь.
Я и не заметил, как у меня вдруг появились слезы.
— Вы скажите Ыду, что мы его любим любого. Он классный пацан.
— Спасибо. Именно потому, что вы такие… В общем, не бойтесь ничего в Зоне, пока мы с вами. Ладно, надо с мальчиком позаниматься.
Потрясенный, я словно в болезненном бреду обвел глазами амбар. И увидел в дальнем углу девочку. Она сидела и качала что-то на руках. Делала вид, что баюкала.
— Привет, ты?.. Ты Полтергейст? Да? — Я подошел к ней.
— Привет. Я вообще Катя. Может, я для вас и полтергейст, но я Катя. А это мой крыс! Он мой друг.
Девочка показала мне веревочку. Это была смотанная в клубок та самая веревочка, на которой Полтергейст водил тушкана.
— Ты не смотри так, я не сошла с ума. — Девочка грустно улыбнулась. — Я просто так играю. Ты знаешь, это был мой самый лучший друг. Столько лет. Все время, пока я здесь, в Зоне.
— А что с тобой в Зоне произошло?
— Откуда я знаю? Я ехала в летний лагерь на автобусе. Там много детей было. Потом появились какие-то вооруженные люди, убили водителя и погнали автобус в Зону. Потом был взрыв, я потерла сознание… Потом… Я очнулась в лесу. Сильно болела. И однажды утром я проснулась вот такой. Все дети из того автобуса стали полтергейстами. Мы же все были победителями республиканского конкурса творчески одаренных детей.
— И вы тоже воюете с людьми?
— Воевать? С ними? Мы просто убиваем их при каждом удобном случае! За то, что они с нами сделали! Жалко, сейчас все наши на речке. А то бы мы с вами все пошли. А у тебя нет жвачки?
Мы все стали сразу рыться в рюкзаках. Нашли пачку жвачки и две конфеты-карамельки.
Девочка очень обрадовалась. Она положила в маленький карман платья веревочку и взяла в руки сладости как что-то драгоценное.
— Я, когда нет выброса, не могу жвачку жевать. Да и где ее взять? Да и не понимаю я ничего. И не помню. — Она жевала жвачку с наслаждением, даже глаза на мгновение прикрыла.
И тут запели зомби. Вернее, они же были не зомби, а просто солдаты. Они пели тихую печальную песню. «Там, вдали, за рекой». Я ее знал, но тут показалось, что они ее пели так здорово, что никакой хор с ними не мог сравниться.
А снаружи все грохотало, казалось, весь мир сошел с ума. Я даже не мог себе представить, что же там делается.
— Ты хочешь посмотреть, что там? — спросила вдруг девочка-полтергейст и кивнула на ворота амбара.
— А ты откуда знаешь? — Я удивился. Как это Катя прочла мои мысли?
— Ну, я же все-таки победила в конкурсе одаренных детей. — Она засмеялась.
Катя подошла и взяла меня за руку. Я никогда не держал девочек за руку. Я никогда такого позора там, снаружи, допустить не мог. А тут оказалось так просто и естественно.
— Идем, не бойся. Если я тебя держу за руку, тебе ничего не грозит. Я защищаю тебя. — Катя уговаривала меня, понимая, что мне немного страшно.
Мы подошли к воротам. В них была маленькая дверца, видимо, чтобы только человек мог пройти. Вот ее девочка и открыла.
— Ты сейчас увидишь все не глазами обычного человека, а нашими глазами. Настоящих жителей Зоны. Смотри.
Она подтолкнула меня к двери, не выпуская руки.
Не было никакого кошмара и кровавого неба. Для меня исчез и зловещий грохот, и вспышки неестественных молний. Светило солнце. По голубому небу плыло несколько легких облачков. Только совсем недавно мы пришли к амбару по разваленному хозяйству, свежий бурьян прорастал через засохший, и повсюду валялся строительный мусор. Ничего этого сейчас не было. Только изумрудная поляна с яркими цветами, легкий ветерок и щебет мелких птиц. Я даже заметил, как то там, то здесь траву расцвечивали россыпи земляники. Смешной оранжевый заяц увидел нас и даже собирался убежать, но потом передумал и легко поскакал на другой край поляны.
— Это наш мир, — тихо сказала Катя. — Для нас он такой. А вот…
Она теперь взяла меня за обе руки и сказала:
— Закрой глаза и посмотри закрытыми глазами вверх.
Я так и сделал, но ничего не увидел, а девочка продолжила:
— Открой глаза.
Надо мной было необъятное бархатно-черное небо. Оно было усыпано мириадами звезд. Я никогда не видел звезды так четко. Всегда небо было белесым. А потом я стал смотреть на одну, красненькую, и тут меня стало поднимать над землей. Я уже летел в космосе, сжимая Катины ладони, и не ощущал ни скорости, ни расстояния. Несколько секунд, таких же, как бывает во сне, когда летаешь, и мы ступили на красный песок. Я давно понял, что это Марс.
— Но ведь на Марсе нечем дышать, — только и сказал я. — Это невозможно.
— А разве Зона возможна? — спросила девочка. — Разве возможны все те, кто живет в Зоне? Если ты принимаешь это, то должен принять и все остальное. На, возьми.
Катя отпустила мою руку и подняла с земли, вернее, я даже и не знаю, можно ли было сказать «с земли», маленький шарик.
— Попробуй, это очень вкусно, — сказала она, протягивая мне шарик.
Я, не сомневаясь ни на секунду, откусил кусочек. Он был сладкий, и словно поток разных вкусов полился мне на язык. Как будто самые лучше в мире конфеты и фрукты были перемешаны в этом кусочке.
— Вот такие здесь растут яблоки. Ты теперь не будешь болеть там, у себя дома, — улыбнулась девочка. — А полетели на Сатурн? Мне так нравится там между колец гонять.
Мы пронеслись сквозь пространство и вот уже летели среди каменных глыб кольца Сатурна. Они сверкали в солнечном свете, и казалось, усыпаны алмазами и разноцветными драгоценными камнями.
— Катя, а на других планетах есть разумные существа? — спросил я и подумал — ведь сейчас можно такое открытие сделать, что вся жизнь на Земле перевернется.
— А зачем они тебе? — засмеялась она.
— Ну как, встретимся с другим разумом, ведь это так здорово.
— Но ведь вы уже встретились? И что? — Девочка посмотрела на меня требовательно, словно ожидая важного ответа.
У меня загорелись щеки, и я промолчал.
Мы опять стояли на пороге амбара и смотрели на прекрасный, сказочный мир Зоны. Высоко в небе, оставляя белый след, пронеслась ракета. Куда, зачем? Напротив нас висел дирижабль, красивый, тоже яркий, как все вокруг, он медленно развернулся и унес людей вдаль. Косяк гигантских бабочек невиданных, фантастических расцветок облетел амбар и устремился в небо.
— Все, хватит, сейчас конец выброса, — сказала Катя и закрыла дверь ангара. После яркого мира я на мгновение перестал что-либо различать в темноте. А когда смог… Кровососы стояли рядом с Ыду и гудели. Военные зомби, покачиваясь, двинулись на выход. И Полтергейст, вытащив из кармана веревочку, грустно смотрел в потолок…
Глава двадцать третья
Передатчик развернулся:
«Это вот — моя антенна,
Частоту моей настройки
Посчитайте непременно».
(Автор неизвестен)
— Я вот что думаю, — сказал Толик, глядя на зомби. — Ведь если они попали под излучение этой самой системы, ну, как ее назвал Василий Андреевич, за, за… этой, локации…
— Загоризонтной локации. — Я хорошо запомнил название.
— Да, локации, — кивнул Бэрик. — Так вот, если она вдруг опять включится и опять кто-то попадет под нее?
— Ты что предлагаешь? — Юрка как-то озадаченно посмотрел на Толика.
— Надо ее сломать на фиг, — убежденно ответил Боровик.
— А как ты ее сломаешь? — Я понял, что Груше эта идея совсем не нравится.
— За то, что она сделала, я руками ее сломаю, — процедил Бэрик. — Надо к ней идти.
— А чего это ты решаешь вдруг? Пока Андрюха тут нас главный.
— Я не решаю, а предлагаю. — Толик начал злиться. — А кто не хочет, может здесь торчать. Я и сам пойду сломаю.
— Никуда ты не пойдешь, кишка тонка! — Юрка стал задираться.
— Так, тихо. — Мне пора было вмешиваться. — Я предлагаю голосовать.
— Ну и голосуйте. Хоть лопните! Не пойду я туда. Все, надоели мне ваши приключения! — Юрка демонстративно сел на полено, которое валялось посреди амбара.
Бруно, который все это время беспокойно слушал наш разговор, посомневавшись, принял позицию хозяина и лег у Грушевского под ногами.
— Ты предатель! — крикнул Толик. — Я думал, мы — один за всех, а ты вот какой.
— Я такой, если все за одного, то чего вы меня не слушаетесь? — Юрка психовал, словно боролся за что-то самое важное в жизни. — Сами идите, я подожду. Сломать антенну с излучателями любой может! Я устал, и собака нуждается в психологической разгрузке.
— Очень надо было, — сказал я. — Пошли, Толик, посмотрим, где эта самая антенна.
— А как? — Тут только выяснилось, что Бэрик не подумал о том, где же эта антенна находится.
— Ну как. — Я пожал плечами. — Сказал же зомби, то есть Василий Андреевич, что ее увидеть проще простого. Мы-то не искали никаких антенн.
Чтобы увидеть хоть что-то кроме подступившего к амбару мелколесья, пришлось долго забираться на крышу этого самого амбара. Сначала я не мог придумать, как это сделать. А потом со стороны, противоположной входу, мы нашли доску, прибитую поперек бревен, из которых был построен амбар. И вот Бэрик, как дикая обезьяна, вцепился в эту доску руками и ногами и стал карабкаться по бревнам, как по лестнице. И долез до маленького окошка у самой крыши. Я никогда так не лазил, но попытался. И в общем, после третьего бревна я поскользнулся и повис, держась за доску и прижавшись к ней животом.
— Можно не лезть! — крикнул сверху Толик. — Все ясно.
Он так же ловко спустился, я еле успел спрыгнуть на землю, сделав вид, что просто залезть не успел.
— Мы точно слепые кроты, там она. — Толик показал в направлении леса. — Наверное, час идти. Давай поднимать народ.
— Народ?
— Ну зомбей наших и остальных, — пояснил Толик.
— А… ну пойдем.
Я был на самом деле расстроен тем, что Юрка вдруг заелся.
— Пошли! — крикнул Толик в открытую дверь амбара, и на свет вышли кровососы и Полтергейст. А зомби не пришли. Я зашел за ними внутрь и повторил то, что Толик говорил:
— Военные, вперед, шагом марш!
Зомби заурчали недовольно, стали переминаться с ноги на ногу, но никуда не двинулись. «Вот же народ странный», — подумал я. Ну, ладно, не хотят — и не надо. Мы с Юркой решили, что справимся без них, и, показав рукой тем, кто пошел с нами, куда идти, двинулись к антенне.
Этот самый загоризонтный локатор я увидел очень скоро, как только тропинка, петлявшая в лесу, повернула в нужном направлении. Среди деревьев мелькнула огромная, выше любого дома, решетка. Кровососы спокойно топали к ней, словно догадались, что нам надо, а Ыду, как переводчик, бегал от нас с Толиком к своим соплеменникам и что-то лопотал. Старался быть нужным. Один Полтергейст грустно замыкал нашу экспедицию, понурив голову. Но я его понимал. Ему сейчас не весело.
Высоченная стена антенн нависала над нами, заслоняя весь горизонт. Чем ближе мы подходили, тем больше во мне росло сомнение, как же мы будем ее ломать. Скорее всего сломать ее, как забор, мы не сможем. Да, наверное, и не надо ее так вот ломать. Дело же не в этих железках. Я ведь как думаю, телевизионная антенна принимает из воздуха сигнал и передает его на телевизор. А ведь эта антенна не так должна работать. Не принимает же она сигнал из космоса и не показывает его по телевизору в Зоне? Нет, конечно, эта антенна должна пускать сигнал прямо в голову человека, чтобы управлять им или, к примеру, изменять его, как зомби. Значит, она работает не так, как телевизионная, а наоборот. То есть к ней должен откуда-то приходить сигнал по проводу, а она должна его выпускать в разные стороны.
Я рассказал Толику все свои соображения, и он согласился со мной, только сказал, что надо искать разъем кабеля. Потом посмотрел на меня и пояснил, что сигнал к антеннам подводят по кабелю, и кабель должен присоединяться к антенне чрез разъем — специальную железяку, которая позволяет соединять два куска кабеля. Я сказал, что вообще-то у телевизора это называется штекер антенны, а Толик заржал, как дурной, и заявил, что это не телевизор, а сложная боевая техника. Почему боевая — не объяснил.
— Какой штекер! Там же кабель, — Толик показал руками большой круг, — вот такой. Его не втыкать надо, а привинчивать.
Я подумал, что, наверное, он в чем-то прав. Эта антенна-то побольше телевизионной. Я, конечно, не видел никогда телевизионных антенн, но в старых мультиках их рисовали часто, когда надо было показать, как коты по крыше лазят. А у нас у всех давно кабельное телевидение.
Лес расступился, и перед нами полностью открылась громада антенного комплекса. Вблизи он был просто страшный. Я никогда не думал, что такое сооружение будет вызывать страх высоты даже тогда, когда стоишь у его подножия.
Первое, что я понял, когда мы подошли совсем близко, что совершенно не представляю, где искать этот разъем и этот кабель. И еще мне показалось, что здесь давно не было ни одного человека. И что антенны — мертвые. Даже на кладбище техники не было так мертво. Там машины и вертолеты только затаились на время, а здесь все дышало смертью. Но раз пришли, надо что-то делать. Наши друзья из Зоны отступили в сторону и сбились в кучку, наблюдая за нами. Они не мешали нам, но и не помогали, никто из них не прокладывал путь. Видимо, для нас здесь было относительно безопасно, и все зависело теперь только от нас.
С этой стороны фундамент антенн был практически монолитный. Угрюмый бетон с редкими вентиляционными решетками, в которые никто бы не смог пролезть, разве что тушкан, но его с нами уже не было. Ясно, что эту махину придется обойти. Мы с Толиком пошли вдоль стены направо, а остальные и не шелохнулись. Ну, как хотят. Мы дошли до самого угла и завернули, потом опять и вышли на фасадную сторону основания антенны. И увидели пристройку с дверями — вход в помещение под антенной.
— А может, тут уже ничего не работает? — как-то скучно спросил Толик. — Зря мы сюда пошли вообще. Юрка правильно решил.
— Я вот что подумал, — внезапно дошло до меня. — Ведь зомби не пошли с нами, потому что боялись, что их опять накроет излучением.
— И? — Толик помрачнел.
— Зомбям-то терять нечего, а вот если накроет нас, то… — Я посмотрел на Толика. — Тикать надо!!!
Я заорал изо всех сил и рванул к открывшемуся впереди входу под антенну. Понятно, что под ней безопасней.
Мы стояли в маленькой комнатке прямо за дверью. Вернее, двери никакой не было, она валялась снаружи. Ее скорее всего взорвали. Петли, массивные стальные полоски, были изжеваны так, словно они из пластилина.
— Ну, что? Пошли дальше, не будем же здесь, в прихожей, топтаться. — Я первым шагнул в темноту помещения. Хорошо, что фонарик у меня был с собой.
Внутри царил мрак, разрушение и вонь сгоревших электроприборов. Наверное, здесь не один пожар случился. Потолок был настолько закопчен, что казалось, его обили черным бархатом. Перекрытие опиралось на бетонные колоны — квадратные, с шляпкой наверху. На шляпках держались плиты потолка. Колонны тоже были закопченные. И несколько из них не опирались ни на что. Просто висели в воздухе. При этом прекрасно держали на себе бетон потолка. Ну, в Зоне мы уже привыкли и не к такому.
В помещении мы не нашли ни приборов, ни кабелей, только пустые ящики с обгорелыми проводами. Все это никак не могло работать. Но в дальнем конце комнаты была лестница на верхний этаж.
— Пошли туда? — спросил я Толика, который все это время сопел у меня за спиной.
— Зачем, ничего же нет, — тихо ответил Бэрик. — Пошли уже отсюда. Пора, там зомби некормленые.
С чего это он так за них стал трястись. Но я не стал ему ничего говорить и пошел вперед к железной лестнице.
Второй этаж мало отличался от первого. Тут было уже светлее, и скорее всего здесь господствовал не пожар, а разгром. Во-первых, тут было полно какашек. Засохшие кучки виднелись повсюду. Словно кто-то использовал это помещение как туалет. Но какашки не воняли — они были сухие. Я еще подумал — хорошо, что сухие, не хватало нам спугнуть какого-нибудь бешеного сталкера или военного. Во-вторых, тут было несколько железных столов, на которых стояла аппаратура. Ну, она раньше была аппаратурой, а сейчас это горы разбитой электроники. Как будто сумасшедший с кувалдой тут несколько дней развлекался.
— Ну, что я говорил, ничего здесь нет. — Толик говорил уже громко.
— А вот это что? — Я показал на один прибор, с которым поступили очень странно. Зеленый железный корпус прибора выглядел так, словно великан взял его громадными лапами, сплющил, а потом растянул в стороны. Даже от пальцев остались вмятины.
— Да уж… Шрек веселился? — спросил Толик, понизив голос.
— Я не знаю. — Я тоже стал говорить тихо. — Я надеюсь, он ушел давно.
— Давно, прибор весь пылью покрыт, — сообразил Толик.
— Где твой разъем? — спросил я, мне захотелось побыстрее отсюда уйти.
— Я думаю, все оборвали уже, — не очень уверено сказал Бэрик, озираясь.
— О! Смотри! — Я наконец увидел один несгоревший кабель.
Из-за одного из сокрушенных электронных блоков наверх в потолок, за которым уже находился сам антенный комплекс, уходил кабель, точно такой же, как у телевизорной антенны.
— Надо разъем найти! — Толик шагнул к кабелю.
— Осторожно! — заорал я.
Толик от неожиданности присел и закрыл голову руками.
— Да нет! Ты чуть в капкан не попал. — Я показал пальцем на коричневую кучку. — Осторожней надо, заминировано!
Толик, сидя на корточках, начал тихо хихикать, а потом вообще громко рассмеялся, просто заржал. Я тоже с ним. Если бы тут было почище, мы бы точно упали на пол, валяясь от смеха.
Насмеявшись, мы совсем успокоились. Подумаешь, развалины старой антенны и битая аппаратура! Да будь здесь хоть на грамм опасно, кровососы бы нас ни за что сюда не пустили.
Мы обошли стол с аппаратурой и стали изучать кабель. Оказалось, он был просто отрезан. Но чуть выше того места, где его разрезали, к кабелю с помощью металлических прищепок были присоединены провода, а от прищепок провода шли к маленькой рации. Ну, может, это была не рация, а что-то похожее, вроде сотового телефона. Он тоже был разбит вдребезги. Толик рванул эти прищепки, и кабель свободно повис в воздухе. Ничто уже к нему не присоединялось.
— Все, дело сделано! — сообщил Бэрик сам себе. — Пошли отсюда!
— Пошли, — согласился я. — Тем более, мне кажется, что тут когда-то стояла очередь таких, как мы, чтобы сломать эту антенну. Видимо, кому-то она сильно насолила.
— Ничего, лишний раз не помешает. — Толик на мгновение задумался, потом резким ударом ноги сшиб один из приборов на пол. — Это контрольный выстрел.
— Эх, сделать бы тут контрольный выброс. Чтобы все местные опять в людей навсегда превратились, — мечтательно сказал я. — Но боюсь, наоборот уже не получится.
— «Фарш невозможно провернуть назад…» — фальшиво спел Толик. — Пойдем уже.
Я внезапно почувствовал, что сильно замерз. Даже мурашки по спине пробежали. Видимо, тут сыро, в этом каземате. Пора, пора отсюда.
Обратно к нашим друзьям мы вернулись уже без всяких опасений. Они там тоже не скучали. Кровососы где-то добыли веревку, и сейчас Ыду и Полтергейст прыгали на скакалке. Ыду был не очень опытный прыгун. Он подпрыгивал высоко, поджимал ноги, почти сгибая их пополам, а вот Полтергейст прыгал очень здорово. Чуть-чуть отрываясь от земли, так что скакалка только и могла проскочить под ним. Ыду от счастья верещал, а Полтергейст был очень спокоен и многозначителен. Они увидели нас, и Ыду стал стараться так, что сверкали грязные пятки. А Полтергейст после очередного подскока забыл приземлиться и смотрел на нас вопросительно, зависнув в воздухе. Кровососы еще пару раз крутанули скакалку и остановились.
— Все в порядке, пошли к нашим, — сказал я им.
Компания немедленно отправилась в обратный путь. Юрка наверняка уже волновался, я его знаю. Он такой, вспылит, упрется рогом, а потом нервничает, пытается загладить ссору первый. Назад мы шли быстро и беззаботно, только когда посредине пути Полтергейст заметил, что он все так и идет, не касаясь земли ногами, он смутился, приземлился тихонько и пошел нормально. Но мы с Толиком сделали вид, что ничего не заметили.
Юрка уже ходил туда-сюда перед амбаром и волновался.
— О, наконец! Как дела? — обрадованно закричал он, как только нас увидел.
— Нормально, теперь эта антенна никого не обидит, — с чувством выполненного долга заявил Толик.
— Ну, молодцы, я сразу подумал, что это вы правильно придумали. — Юрка затараторил, как всегда он делал после ссоры. — А я пока зомби покормил, а то они проголодались и стали солому жевать. Это же не дело! А знаете, как трудно было воду найти! Я там колодец нашел, вода вроде чистая, и Бруно ее пил. Ну, я каши наварил, они наелись и сейчас в амбаре дремлют. А гляньте, чему я Бруно научил! Бруно, Бруно, — стал звать собаку Юрка.
Толик на меня посмотрел вопросительно — чего это Груша такой шумный? Я тихо кивнул ему в ответ, мол, все в порядке.
Из амбара выполз сонный Бруно. Он потянулся, отставив задние ноги, зевнул так, что у него во рту мог поместиться невысокий человек, и лениво подошел к Грушевскому.
— Бруно! Ап! — скомандовал Юрка.
Бруно посмотрел на него задумчиво.
— Ап! — повторил Юрка страшным голосом.
Бруно, видимо, был совершенно не настроен демонстрировать новые знания и лег на спину, подставив живот.
— Это все зомби! Они его кашей подкармливают каждый раз. Так они мне собаку совсем из кондиции выведут, — сокрушенно сказал Юрка. — Ну сейчас я им задам!
Юрка решительно зашагал к амбару. Бруно, увидев, что хозяин уходит, подхватился и потопал за ним.
— Чего это он такой говорливый? — спросил Толик.
— Ну как, это чтобы мы забыли, что мы поссорились, — объяснил я.
— Да ладно! — махнул Толик рукой.
Тут раздался лай, грохот опрокинутого котла и Юркины крики. Из амбара вскочил Бруно. Он держал в руках открытую банку тушенки и улепетывал со всех ног. За ним выскочил Юрка, явно проигрывая в скорости, а потом человек пять зомби, похоже, просто за компанию. День удался на славу.