Да и то, что Трип рассказал мне о бывшей Далласа, помогло не принимать его холодность близко к сердцу.
— Мы найдем его. Не переживай, — заверил он Луи.
Сосед явно никогда не терял детской обуви, если не знал, что найти ее — практически невыполнимая задача. Зачастую она исчезала бесследно, как носки в сушилке. Но мне не хотелось, чтобы он потерял оптимизм. Мимо пробежали несколько детей, не обращая внимания на наши поиски. Минут через пять прямо перед Далласом проскочил еще один мальчик. Сосед быстро протянул руку и схватил его за футболку.
— Дин, ты видел кроссовок? — спросил он у сына Трипа и с теплотой погладил его по шее.
Блондин, повыше ростом, чем Джош, нахмурился.
— Нет. — Подумав секунду, он добавил: — А какой?
Сосед махнул рукой в сторону меня и Луи.
— Небольшого размера.
— А. — Парень посмотрел на нас и улыбнулся так, как не делают мальчики десяти-одиннадцати лет.
— Привет, Дин, — улыбнулась ему я.
Ухмылка на его лице была «что-то с чем-то».
— Я найду его, — воскликнул мальчик и рванул к небольшой компании ребят.
Я не ожидала слишком многого, поэтому решила поискать еще несколько минут и потом возвращаться домой. Придется смириться с неизбежным: покупкой еще одной пары обуви, на этот раз из «Уолмарта». К тому же, было уже поздно, а утром я поставила готовить чили в мультиварке. Не прошло и минуты, а Дин бежал обратно, держа в вытянутой руке красно-черный кроссовок. Теперь-то я видела, что он новый. Миссис Ларсен и правда попыталась скрыть от меня эту информацию. Ха!
— Что нужно сказать, Луи? — сказала я, забирая обувь.
— Спасибо, — пробурчал он едва слышно.
— Спасибо, Дин, — подчеркнула я. — Мы очень благодарны.
Парень вновь ослепительно улыбнулся.
— Ради вас хоть звезду с неба, мисс Диана.
О, этот парень точно был «что-то с чем-то».
— Спасибо, — произнесла я, посмотрев соседа. У него на лице было такое выражение, словно он тоже не знал, что сказать.
— Увидимся, Джош, — выкрикнул Дин, после чего стукнулся кулаками с Далласом и вновь сорвался с места. — Пока, дядя Дал.
Луи сполз у меня со спины и опустился на землю, чтобы обуться, не обращая внимания на то, что на нем были школьные брюки, а земля была мокрой после недавнего ливня.
— Спасибо, что попросил его поискать, — сказала я соседу, краем глаза присматривая за Луи, чтобы ничего больше не исчезло волшебным образом.
— Да, спасибо вам, мистер Даллас.
— Можно просто Даллас. Я же говорил, что мы найдем его.
Луи перекатился на колени, будто грязного зада было недостаточно.
— У нас на вечер чили. Не хотите поужинать с нами? — внезапно поинтересовался он, застав меня врасплох.
Я замерла и натянуто улыбнулась Далласу.
«Он женат», — напомнила я себе. Женат. Меньше всего мне хотелось, чтобы у него сложилось впечатление, будто мы пытаемся втянуть его в нашу жизнь.
Сосед перевел взгляд с меня на Луи.
— Чили?
— Очень вкусное.
Жаль, что не все люди такие же честные и искренние, как Луи. Мне еще больше захотелось оберегать его чувства.
— Я уверена, что у мистера Далласа… — начала говорить я, но тот прервал меня.
— Просто Даллас.
— …уже есть планы на сегодняшний вечер, Лу. Мы можем пригласить его в другой день, а не так — в последнюю минуту.
Мальчик уставился на мужчину голубыми глазами, которые, пожелай он этого, могли бы покорить весь мир.
— У вас есть планы?
Сосед открыл рот, собираясь извиниться, придумать оправдание или что-то еще, но быстро закрыл его. Кажется, он был совершенно очарован Луи, и я знала, что он сейчас видит перед собой: самого милого мальчика на свете.
— Вкусное, говоришь? — спросил он Луи, и на его лице начала расплываться мягкая улыбка.
Луи с энтузиазмом закивал. Малыш с регулярностью проделывал этот трюк со мной.
Наш сосед был повержен.
— Если твоя мама не возражает… — Он замолчал и практически сконфуженно посмотрел на меня.
Услышав слово на букву «м», Луи нахмурился. Любой другой человек подумал бы, что ребенку просто не нравится, когда все идет не так, как он хочет. Но я-то знала причину этого. Луи решил проигнорировать слово на букву «м» и произнес:
— Диана, ты ведь не возражаешь?
***
— Я могу чем-то помочь?
Я повернула голову и покачала головой мужчине, который уже в третий раз на этой неделе стоял на моей кухне.
— Осталось две тарелки. Я почти закончила.
Даллас осмотрел кухню, точно так же, как он сделал это в первый раз. Наверное, выискивал недоделки, до которых я когда-нибудь доберусь.
— Спасибо за ужин.
Я ополоснула последнюю тарелку и поставила ее сушиться, после чего вытерла руки об полотенце, которое висело над плитой.
— Не за что.
Внезапно мальчики в гостиной начали спорить, и я повернулась к Далласу.
— Было и правда вкусно, — произнес он. Если я ничего себе не придумываю, то в его голосе прозвучали игривые нотки.
Я не смогла сдержать улыбку. Слава богу, неловкость чувствовалась только в начале ужина.
Мы редко пользовались обеденным столом — только когда в гости приходили родители или Ларсены. Этот раз не стал исключением. Мы вчетвером расселись вокруг кофейного столика с тарелками и хлебом. Джош и Даллас практически все время обсуждали профессиональный бейсбол, а мы с Луи корчили друг другу лица.
— Спасибо, что пришел. Луи... — Как бы это сказать? — Луи не часто общается с мужчинами не пенсионного возраста с тех пор, как умер его отец, а ты всегда очень мил с ним. Ты ему нравишься. Спасибо за это.
Кажется, у него дернулся нерв на лице: то ли от удивления, то ли неловкости. Внезапно я поняла, что никогда не упоминала о смерти Родриго. Даллас почесал бороду и покачал головой.
— Не нужно благодарить меня. Он хороший ребенок. Они оба хорошие дети. — Его ладонь переместилась на заднюю часть шеи. — Мой отец умер, когда я был юным. Уверен, в его возрасте я бы тоже сделал бы что-нибудь подобное. Я все понимаю.
Его отец умер? Я не знала этого. Хотя, откуда бы? Интересно, сколько ему было лет. Я не стала задавать этот вопрос и быстро поменяла тему разговора, пока он не решил спросить меня о брате.
— Уверена, этот образ мыслей помогает в тренировках. Мальчики боготворят тебя. — Это правда. Когда Даллас разговаривал с ними, их внимание было приковано к нему. Он был терпеливым, даже если они не слушали его инструкции и продолжали делать что-то неправильно. Не думаю, что смогла бы держаться столь спокойно, будь я на его месте.
Даллас посмотрел на меня ореховыми глазами и пожал мускулистым плечом.
— Поэтому я и занимаюсь этим. Мне нравится мысль о том, что я могу сделать для детей то, чего не делали для меня. — Он произнес это так, будто расти без отца это все равно что не иметь собаки в детстве. Будто это не было тяжким бременем. Простая констатация факта. Наверное, поэтому его слова затронули меня.
Я сглотнула и даже умудрилась не улыбнуться ему, зная, что это сделает ситуацию более неловкой.
— Не хочу, чтобы ты подумал, будто я флиртую с тобой… — Уголки его губ слегка приподнялись, однако я не стала обращать на это внимание. — Но это очень мило с твоей стороны.
Иногда немного доброты меняет чью-то жизнь.
Легкая улыбка на его лице сменилась серьезным выражением.
— Я знаю, — кивнул он.
Он знал. Я вытерла руки об штаны, схватила полотенце, которое лежало рядом с раковиной и начала сворачивать его.
— И как ты начал тренировать «Торнадо»?
— Трип захотел собрать собственную команду, потому что поругался с прежним тренером Дина. Он напоил меня так, что я согласился на это. Трип ничего не знал о бейсболе, но быстро научился. Мне тоже пришлось прочитать пару книг о правилах. Я много лет не играл, — объяснил Даллас.
— Ты играл, когда был моложе?
— В младшей лиге и в старшей школе. Больше наблюдал, чем играл. Я ходил в простую школу.
Мне не понравилось то, как он сказал это.
— Я тоже ходила в простую школу. — Мне нужно перестать так пристально смотреть на него.
— Я ненавидела колледж. Проучилась всего семестр, а потом решила, что это не для меня.
— Ты стрижешь волосы?
— А еще крашу и укладываю их, — шутя, добавила я, но тут же одернула себя. Не то подумает, что я флиртую. — Сейчас я в основном занимаюсь окрашиванием.
Даллас оперся бедром о столешницу и сложил руки на груди. Еще раньше я обратила внимание на то, что на них были грязные пятна после тренировки. Кепку он снял перед тем, как зайти в дом.
— Трип сказал, что ты не захотела стричь его.
А я считала сплетницей себя.
— Так и есть.
Он нахмурился, будто не мог поверить в то, что я отказала его кузену.
— Почему?
— Предпочитаю работать с женщинами и детьми. Хотя у меня есть несколько клиентов-мужчин, которых я стригу уже довольно давно. Мне хватает их. В последний раз, когда я взяла клиента мужского пола, он попытался засунуть лицо мне между си… уткнуться мне в грудь. — Я пожала плечами. — После этого я сказала себе «нет».
Даллас нахмурился.
— Неужели кто-то так делает?
— Да. Один из наших парикмахеров — парень, и его постоянно щиплют за зад, — объяснила я, скривившись. — Но он не возражает, потому что получает хорошие чаевые.
У Далласа было такое потрясенное выражение лица, что я рассмеялась.
—Мистер Даллас, не хотите поиграть со мной в Xbox? — неожиданно поинтересовался из гостиной Луи.
Что за черт. Было уже начало одиннадцатого. Я еще не отправила его спать только потому, что мыла посуду.
— Разве уже не пора спать? — шепотом спросил сосед.
Я кивнула.
— Луи! Какой Xbox в зад… в попу? Иди сюда и пожелай доброй ночи мистеру Далласу, после чего отправляйся в кровать, — выкрикнула я и закатила глаза, удивляясь хитрости этого ребенка.
Из гостиной раздалось недовольное бормотание.
Через пару секунд Луи появился на кухне и направился прямиком к соседу. Он даже не потрудился переодеться в пижаму. Школьные брюки были грязнее, чем я думала. Его лицо было красным от злости, но я не стала обращать на это внимание.
— Спокойной ночи, мистер Даллас.
— Спокойной ночи, Луи, — ответил Даллас и поднял большую мозолистую ладонь.
Луи улыбнулся и отбил ее со всей силы.
— Если хотите, можете прийти завтра. Правда, Диана?
Э-э-э…
— У меня дела завтра, но, может быть, в другой день. Пока, приятель. — Слава богу, Даллас спас меня, и мне не пришлось ничего говорить.
Если сосед еще не знал этого, то сейчас точно понял: мой Луи был самой наивной душой на всем белом свете. Он не просил о многом. И его легко было убедить в чем-то. Расплывчатого объяснения Далласа оказалось достаточно.
— Ладно. Спокойной ночи. — Луи повернулся и пошел в свою комнату, но перед тем, как выйти, обернулся. — Увидимся в моей комнате? — поинтересовался он, наконец, заметив мое присутствие. Маленький предатель.
— Хорошо, Лу. Я буду через минуту.
— Ладно.
Я повернулась к Далласу, чтобы в очередной раз извиниться, но он опередил меня.
Сосед опустил подбородок и серьезно сказал:
— Не надо. Я знаю, что вы оба не заигрываете со мной.
Я не смогла сдержать улыбку.
— Уверен?
— Да, уверен.
Но я не была полностью убеждена в этом.
— Клянусь, я держу свои руки при себе. Нас с мальчиками устраивает наша жизнь. Я не ищу им папочку. Мы встречаемся довольно часто, и я не хочу, чтобы ты ненавидел меня. Клянусь.
— Я знаю, — пробормотал мужчина, слегка приподняв уголки губ, но его лицо тут же приняло обычное серьезное выражение. — И я не ненавижу тебя. Ты ведь хотела, чтобы мы были друзьями?
ГЛАВА 12
Два дня спустя у меня начала раскалываться голова.
Меня тошнило. У меня редко бывала мигрень, но если она все же появлялась, то наступал полный ад. Утром я проснулась от пульсирующей боли в глазу, которая только усилилась, когда я повезла мальчиков в школу. Мне следовало это предвидеть. Только я припарковалась возле работы, как зазвонил телефон. На экране высветился незнакомый номер. Боль стала еще сильнее.
Снова чертова Анита. Я знала, что это она.
Обычно при мысли об этой женщине у меня начинала болеть голова, но в связи с ее недавним визитом… все вылилось в куда худшие ощущения. Меня тошнило, а голова собиралась вот-вот треснуть.
Каким-то чудом мне удалось дожить до конца работы. Из-за обезболивающих таблеток, которые хранились в комнате отдыха на случай необходимости, и огромного количества кофе у меня тряслись руки. Слава богу, что я не порезалась ножницами. Телефон звонил еще два раза: в первый раз на экране высветилось имя Трипа, во второй — Далласа. Мне не хотелось иметь дело с бейсбольными делами, поэтому я не стала отвечать. Сегодня был мой черед забирать мальчиков из школы. Даже без зеркала я знала, что слово «мигрень» легко читается у меня на лице.
По дороге домой мальчики вели себя хорошо и были очень внимательными ко мне. Уверена, они заметили, что мне плохо, но не стали ничего говорить. А когда мы зашли в дом, Джош даже предложил приготовить перекусить, чтобы этого не пришлось делать мне.
Я поблагодарила его и взъерошила ему волосы.
Мальчики вместе с Маком направились на задний двор, чтобы поиграть. Одновременно с этим начала работать очередная порция таблеток, которую я приняла, и солнечный свет, льющийся в окно, перестал вызывать у меня желание сдохнуть.
Когда раздался стук в дверь, я немного удивилась. Родители редко навещали нас без предварительного звонка, а Ларсены вообще не приходили без приглашения. Мои друзья тоже не заявлялись внезапно. Да и лишь несколько из них знали мой новый адрес.
Я посмотрела в дверной глазок и пришла в сильное изумление, увидев знакомое лицо вместо девочки-скаута или Свидетелей Иеговы.
— Привет, — тихо произнесла я, открыв дверь.
Когда я смотрела в глазок, у Далласа было на удивление приятное выражение лица, но как только он увидел меня, то сразу нахмурился.
— Что с тобой?
Неужели я настолько плохо выгляжу?
— Я плохо себя чувствую.
Сосед нахмурился сильнее и так посмотрел на меня, будто хотел убедиться, что моя болезнь не заразная.
— Ты ужасно выглядишь. — Я что, должна выглядеть как королева красоты, когда у меня глазные яблоки лезут из орбит? — Мигрень?
Я начала кивать, но тут же вспомнила, что станет только хуже.
— Угу. Они у меня не часто, но если уж… — Зачем я ему это говорю? И почему он здесь? — Тебе что-то нужно? — грубовато поинтересовалась я.
Даллас не стал обращать внимание на мой вопрос и тон.
— Когда ты в последний раз принимала таблетки?
Я пожала плечами — по крайней мере, я так думала.
— Несколько часов назад.
— Ты уже приготовила ужин?
— Нет. — Честно сказать, я подумывала попросить Джоша заказать доставку еды. Я не хотела разогревать духовку даже для того, чтобы просто поставить в нее замороженную лазанью.
Даллас оглянулся, после чего нерешительно посмотрел на меня. На секунду у него сжалась челюсть. Он выдохнул через нос, а потом кивнул, будто мысленно соглашался с чем-то.
— Я закрою дверь. Иди и ложись. Я позабочусь об ужине, — командным голосом заявил он. Будто я не была для него практически незнакомкой, с которой он и общался-то несколько раз.
Да кто он такой и почему делает это? Я отрицательно покачала головой, но этого было достаточно, чтобы вновь почувствовать тошноту. Это не осталось не замеченным.
— Ты не обязан делать это.
— Я хочу, — ответил сосед, продолжая пристально смотреть на меня.
Он что, использует мою тактику против меня?
Я с трудом сглотнула.
— Спасибо за предложение, но мы как-нибудь сами справимся. Тебе что-то нужно, или мы можем решить этот вопрос по электронной почте? — Когда это он приходил, чтобы поговорить о «Торнадо» лично? Никогда. А зачем еще ему появляться у меня дома?
Нужно отдать ему должное: Даллас всего лишь закатил глаза и протяжно выдохнул, после чего вновь сосредоточил свое внимание на мне.
— Ты всегда такая упрямая?
Я бы недовольно прищурилась, не будь мне так плохо. Но вместо этого лишь отзеркалила его действия и сказала правду:
— Да. А тебя и правда зовут Даллас?
Он удивленно приподнял темную бровь.
— Да.
— Почему тебя так назвали? — поинтересовалась я, несмотря на очередной приступ тошноты.
Бровь поднялась выше.
— Отец проиграл спор в футбольном матче. У него был выбор назвать меня Далласом или Ковбоем. — Не теряя времени, он вновь вернулся к первоначальному предмету разговора. — Позволь мне помочь тебе.
Я бы тоже предпочла имя Даллас.
— Ты уже достаточно сделал. Я не хочу пользоваться твоей добротой или пересекать какую-то черту. Мы справимся, — прошептала я, закрывая глаз, потому что пульсация в голове стала сильнее.
Даллас с сомнением посмотрел на меня, но мне было наплевать.
— Я уже понял, что ты не пытаешься подцепить меня. — Его голос был таким тихим, что я едва различала слова. — Давай обсудим это в следующий раз. Я здесь. Ты плохо чувствуешь себя. Позволь мне помочь.
Я закрыла оба глаза и нахмурилась, отчаянно желая покончить с этим разговором.
Даллас вздохнул.
— Я знаю, каково матери-одиночке свалиться с мигренью. Можешь позвонить моей маме и убедиться, что я не обманываю.
У меня не был ни сил, ни желания делать этого. Я открыла глаза. Кто, черт возьми, использует собственную мать в качестве поручителя?
Судя по взгляду, в этот момент сосед мысленно вздохнул.
— Можешь сфотографировать мои права и отослать снимок кому-нибудь, если тебе станет легче, — спокойно предложил он.
Я не считала его каким-то извращенцем. Нет. Скорее, переживала об отношениях между нами. Но, кажется, он, наконец, принял то, что я не пытаюсь залезть к нему в штаны. И хорошо, потому что это правда. У него было симпатичное лицо, еще более симпатичное тело, но привлекательных парней пруд пруди.
— Я закажу пиццу и посижу с твоими детьми. — Не дождавшись от меня благодарных криков, Даллас изогнул густые брови.
— Это… — попыталась сказать я, но сосед мгновенно прервал меня.
— Послушай, я пришел, чтобы сказать, что мы решили урезать количество соревнований и тренировок. Я пытался звонить тебе, но ты не отвечала.
Соревнования. Черт. В данный момент мне было совершенно наплевать на бейсбол. В моей голове крутилось только несколько слов: «пицца» и «посижу с детьми». Внезапно меня вновь одолел приступ тошноты и боли.
— Хорошо. — Я еще раз внимательно посмотрела на Далласа, зашла в дом и как послушный щенок направилась прямиком в гостиную. Сосед последовал за мной. Я подошла к дивану, думая лишь о том, что в моем доме сейчас находится практически незнакомый мужчина, который собирается заказать ужин для моих детей.
Может, не стоило делать этого?
Я наблюдала с дивана, как сосед исчезает через черный вход в кухне, после чего до меня донесся его хриплый голос, но я не могла разобрать слов.
Когда он не вернулся через двадцать минут, я села и посмотрела через открытую дверь на задний двор. Джош и Луи стояли примерно в пяти метрах от соседа. Мак лежал на траве и лениво наблюдал за ними. Увидев, что Даллас подает Джошу мяч, я улыбнулась, плюхнулась на спину и мысленно прочитала молитву о скорейшем выздоровлении.
Прошло еще двадцать минут, потом десять.
Внезапно кто-то открыл дверь, и сразу же раздались голоса Джоша и Луи. Даллас зашел следом за ними. Только они закрыли дверь, как раздался стук.
— Я открою, — сказал сосед, взъерошив волосы Луи.
— Он заказал пиццу, — пробурчал Джош и упал в кресло, которое стояло перпендикулярно дивану. — С кусочками ананасов.
У меня не было сил, чтобы показать ему язык. Черт, больше всего на свете я хотела оказаться в своей комнате, но я не собиралась оставлять Джоша и Луи наедине с мужчиной, которого едва знала. Мои родители точно никогда не узнают об этом.
— Не понимаю, почему тебе не нравятся ананасы.
— В пицце?
Они с братом произнесли это одновременно, как и всегда, когда мы спорили по поводу начинки в пицце.
— Фу.
— Это у вас лица — фу. — Может, мне было не настолько плохо, если я спорила с ними.
— Нет, только у Джоша, — пропищал Луи, и я фыркнула. Он был слишком мал для подобных реплик, но порой удивлял меня своим остроумием, и мне это нравилось.
Естественно, Джош пихнул Луи локтем, а тот его в ответ. Даллас закрыл дверь и появился в комнате с тремя коробками. Он поставил их на кофейный столик и махнул мальчикам рукой.
— Луи, принеси, пожалуйста, тарелки и салфетки.
Луи кивнул, встал и направился в кухню. Когда он вернулся, Даллас уже открыл коробки.
Оказывается, он купил одну супер большую пиццу, в средней коробке лежала моя любимая — с ананасами — видимо, мальчики сказали ему об этом, а в последней коробке были куриные крылышки.
Даже не спрашивая, сосед оторвал руками два куска ананасовой пиццы и положил их на тарелку, которую ему вручил Луи.
— Сначала дамы.
— Спасибо, — ответила я слабым голосом, который ненавидела.
— Луи, ты что будешь? — спросил он младшего.
Тот показал на мясную пиццу, а потом ткнул пальцем в горячие крылышки.
— Одно. — Я недовольно прищурилась, и он добавил: — Пожалуйста.
Даллас удивленно приподнял бровь, после чего оторвал кусок пиццы и положил на тарелку.
Перед тем, как достать из контейнера куриное крылышко, он уточнил:
— Они острые. Ты справишься?
В том, что ответил Луи, была виновата только я. Потому что он произнес слова, которые не раз говорила ему я.
— Я мексиканец. Никаких проблем.
Ореховые глаза изумленно посмотрели на меня.
— Хорошо, приятель. Если ты уверен. — С этими словами он взял, наверное, самое маленькое крылышко и положил его на тарелку.
— Джош, а ты? — поинтересовался он.
Три минуты спустя мы вчетвером сидели за столиком, набивая желудки. Клянусь, сыр обладает какими-то волшебными целительными свойствами, потому что пока я ела, у меня не болела голова. Джош проглотил три куска пиццы и два крылышка, после чего лег на пол и застонал. Луи был не большим любителем поесть, но тоже навернул достаточно. Не знаю, сколько ел Даллас, но, судя по всему, много. В итоге не осталось ни крошки.
— Голова уже не так сильно болит? — спросил Даллас, сидя на полу возле столика, прямо напротив телевизора. Вид у него был расслабленный и довольный, как у любого человека после пиццы.
— Лучше, чем до еды, — улыбнулась я. — Спасибо. Сколько я тебе должна?
— Нисколько, — твердо ответил сосед.
Я знала, когда спорить было бесполезно. К тому же, мне не хотелось этого делать. Позже, я как-нибудь отплачу ему.
— Тогда спасибо тебе еще раз.
Мне даже не пришлось напоминать мальчикам о манерах.
— Спасибо, мистер Даллас, — по очереди произнесли они, отчего меня переполнила гордость за них.
— Я же сказал, что вы можете называть меня Даллас.
***
— Мистер Даллас хороший, — произнес Луи спустя несколько часов, когда забирался в кровать.
— Считаешь? — ответила я, падая на край матраса. Голова уже болела не так сильно; по крайней мере, я могла разговаривать.
— Да. — Луи натянул одеяло до шеи. — Джош бросил мяч за забор, а он даже не разозлился. Мистер Даллас сказал, что Джош сделал ничего плохого.
— НЕ сделал ничего плохого, Лу. Ну, это было мило с его стороны. — С возрастом я все больше стала ценить такие качества, как терпение и доброта. Когда я была моложе — и гораздо дурнее — меня тянуло к сексуальным парням с хорошими машинами. Сейчас же я принимала во внимание кредитную историю, места работы и личные качества, которые невозможно определить за ужином или бокалом вина.
— Он сказал, что нам нужно отремонтировать забор.
Я кивнула, мысленно добавляя забор к списку вещей, нуждающихся в ремонте.
— Я знаю.
— Ты скажешь об этом Abuelito?
Я подмигнула ему.
— Не хотелось бы, может, мы справимся с этим сами? Как думаешь?
Милое детское личико мгновенно приняло расстроенное выражение.
— Может, Abuelito поможет?
— Зачем? Считаешь, что мы не справимся? — Признаться, я и сама не была в этом уверена, но что за пример я покажу детям, если буду постоянно обращаться с просьбами к отцу?
Судя по тому, что в следующую минуту произнес Луи, я уже показала им плохой пример. Малыш посмотрел мне прямо в глаза и очень серьезно произнес:
— Помнишь, что было с моей кроватью?
Я закрыла рот и сменила тему разговора.
— Хорошо, что ты хочешь услышать сегодня? — поинтересовалась я, подтыкая под него одеяло.
Луи задумчива хмыкнул.
— Новую историю. — Слава богу, он забыл про кровать.
— Новую историю?
— Да. — Я внимательно посмотрела на него, пока он не добавил: — Пожалуйста. Прости, я забыл.
— Хорошо. — Я провела пальцем по его стопе, зная, что Луи начнет молотить ногами и выберется из кокона, в который я его укутала. — Будет тебе новая история. Хм… — Несмотря на огромное количество историй о Родриго, иногда мне было сложно вспомнить то, что Луи не слышал миллион раз.
Когда отец сказал, что мой брат умер, минуты, последовавшие за этим, казалось, длились несколько миллионов лет. Я никогда не забуду о том, как сидела на кровати, а моя душа рвалась в клочья. Мы все были убиты горем. Я не спала с родителями с тех пор, как была малышкой, но тогда, помню, стояла перед закрытой дверью их спальни часами, отчаянно желая утешения, которые они не были готовы дать мне. И силой заставляла себя возвращаться в свою комнату.
Так было, пока я не увидела мальчиков. Тогда я и поняла, что Мэнди ничего не могла сделать для них. Мне пришлось забыть о горе — по крайней мере, перед ними. Даже при мысли о ней… о тех признаках, которые она выказывала… меня вновь охватило чувство вины. Мы все были виноваты, и я не хотела, чтобы Джош и Луи забыли о Мэнди.
— Ты хочешь услышать смешную историю о папе или… быть может, о маме?
Я чуть не пропустила, как Луи вздрогнул — так было каждый раз, когда я упоминала о Мэнди.
— Смешную, — ответил он. Ничего удивительного.
Я улыбнулась и отпустила тему матери.
— Как-то мы с твоим отцом ехали в Эль-Пасо, чтобы навестить Abuelita и Abuelito. Джош тогда еще не родился. В одном местечке мы остановились, чтобы поесть, но еда была отстойной, Лу. У нас сразу прихватило животы, но мы все равно подмели все подчистую. В общем, когда мы покинули ресторан и поехали дальше… твой отец начал жаловаться, что у него сильно крутит живот и он вот-вот обкакается.
Луи расхохотался.
— Потом он начал угрожать, что сделает это в машине, поэтому я остановилась на первой попавшейся нам заправке, и он побежал в туалет. — Я так ярко представила себе это, что рассмеялась. — Он держался руками за зад, как будто пытался удержать все внутри себя. — К этому моменту мы с Луи смеялись так, что на глазах выступили слезы. — У меня тоже крутило живот, но не так сильно. Где-то через тридцать минут твой отец вернулся весь потный. Честно, Луи. Весь потный. Он залез в машину, я посмотрела на него и поняла, что на нем нет носков. Поэтому я спросила его: «Что случилось с твоими носками?». А он ответил: «В туалете не было бумаги».
Луи со смехом перекатился на бок и схватился за живот.
— Что, понравилась история?
Луи продолжал смеяться и выкрикивать: «Боже мой, боже мой» снова и снова. Чувствуется влияние моей матушки.
— Через месяц у него был день рождения, и я подарила ему рулон туалетной бумаги и носки.
— Дедушка показывал мне рождественскую видеозапись, когда ты даришь папе носки, а он швыряет их в тебя.
Я кивнула.
— Он заставил меня пообещать никому не рассказывать об этом, поэтому я просто дарила ему носки.
— Ты такая смешная, Tia.
— Я знаю.
Лицо Луи порозовело, и он выглядел таким счастливым.
— Я скучаю по нему, — произнес малыш.
— Я тоже, Лу. Очень-очень сильно, — ответила я, чувствуя, как в горле нарастает ком. На глазах выступили слезы, но мне удалось удержать их. Я хотела, чтобы этот момент оставался счастливым воспоминанием между мной и Луи. А поплакать можно и позже.
Луи сонно моргнул и мечтательно вздохнул.
— Когда я стану таким старым как ты, то хочу быть полицейским, как папочка.
Сердце сжалось от боли, и я даже не отреагировала должным образом на упоминание о возрасте.
— Ты можешь быть тем, кем захочешь, — ответила я. — Твоему отцу было бы все равно, главное, чтобы ты хорошо делал свою работу.
— Потому что он любил меня?
Этот ребенок просто убьет меня.
— Потому что он любил тебя. — Я с трудом сглотнула, надеясь, что Луи не увидит борьбу чувств на моем лице. Быстро подоткнув одеяло, я наклонилась и чмокнула его в лоб, получив в ответ поцелуй в щеку.
— Я люблю тебя, спокойной ночи.
— Я тоже люблю тебя, — ответил он, когда я направилась к двери. На моем лице расцвела улыбка несмотря на то, что крошечная часть сердца разбивалась в этот момент на мелкие осколки.
— Tia, если хочешь, можешь покупать мне носки, — добавил малыш.