МЕТОДИЧЕСКОЕ ПОСОБИЕ
ДЛЯ ПОДГОТОВКИ ЭКСКУРСИИ
ПО ДВОРЦУ «МАРЛИ»
Продолжительность экскурсии – 1,33 академических часа (1 час)
Составитель: ведущий специалист М.С. Томчин
ПРОВЕРЕНО:
Заведующий методическим отделом
_______________________________Н.В. Семко
СОГЛАСОВАНО:
Начальник экскурсионно-методической службы
_______________ Е.Ю. Михалева
«1» июня 2018 г.
Федеральное государственное бюджетное учреждение культуры
«Государственный музей-заповедник «Петергоф»
Санкт-Петербург
Цели экскурсии:
1. Показать дворец «Марли» как выдающийся художественный памятник русской архитектуры и оформления интерьеров начала ХVIII века.
2. Раскрыть мемориальное и историческое значение коллекции раритетов петровского времени дворца «Марли».
Задачи экскурсии:
1. Познакомить с историей строительства Марли, его коллекциями и событиями, связанными с этим памятником.
2. Дать представление об особенностях дворцовых интерьеров петровской эпохи, сделав акценты на новшествах, которые были использованы при строительстве, отделке и убранстве Марли.
3. Познакомить с живописной коллекцией Марли.
4. Рассказать о судьбе дворца в годы Великой Отечественной войны и послевоенном восстановлении Марли.
Маршрут экскурсии
1. Нижний коридор
2. Кухня (осмотр из Нижнего коридора)
3. Буфетная (осмотр из Переднего зала)
4. Передний зал
5. Дежурная (без остановки)
6. Спальня
7. Чинаровый кабинет (осмотр из Спальни)
8. Гардеробная (осмотр из Верхнего коридора)
9.Верхний коридор
10. Туалетная
11. Гостиная
12. Малая (угловая) Гостиная (осмотр из Гостиной)
13. Столовая
14. Дубовый Кабинет (осмотр из Столовой)
15. Библиотека (осмотр из Столовой)
НИЖНИЙ КОРИДОР
Темы экскурсионного рассказа:
1. Вступление: дворец Марли – памятник архитектуры, искусства и культуры первой половины XVIII века. История его создания. Его отличие от других петровских памятников в Петергофе.
2. Использование дворца в XVIII-ХIХ веках. Превращение его в музей после 1917 г., судьба в годы Великой Отечественной войны и послевоенное возрождение.
3. Особенности планировки и отделки интерьеров Марли.
Методические рекомендации: Экскурсия начинается в Нижнем коридоре. Рассказ даётся у справочного стенда с привлечением его изобразительного материала.
Материал для создания экскурсионного рассказа:
История дворца. Петергофский дворец «Марли» - уникальный памятник архитектуры и искусства петровского времени, облик которого сохранился неизменным с момента его создания. В Петергофе среди архитектурных сооружений петровского времени, к числу которых относятся Монплезир и Эрмитаж, Марли - самый сдержанный, скромный и рациональный. Дворец предназначался для краткого пребывания в нём членов императорской фамилии и высоких гостей. Своё непереводимое на русский язык название он получил в память о загородной резиденции короля Людовика XIV «Марли-ле-Руа» («королевский Марли»), которую царь-реформатор посетил в 1717 году.
Справка. Марли-ле-Руа (фр. Marly-le-Roi) – дворцово-парковая резиденция французских королей, расположенная на левом берегу Сены в 25 километрах от Парижа. Построена между 1679 и 1684 гг. по указу Людовика XIV архитектором Ж. Ардуэн-Мансаром. Марли состоял из небольших павильонов, которые стояли друг против друга посреди регулярного парка, а между ними располагались пруды. В середине ансамбля находился небольшой двухэтажный дворец. В отличие от Версаля, Марли считался местом, куда допускали только самых близких королю людей. Недалеко от дворца располагалась знаменитая «машина Марли» (Machine de Marly), созданная голландцем Раннекеном в 1682 г - сложная система колес и насосов, подававшая воду из Сены в фонтаны Версаля.
Уже после смерти Короля-Солнца, в 1717 году Марли посетил Пётр Великий, на которого эта резиденция произвела глубокое впечатление. Царь делал там зарисовки каскадов, фонтанов, прудов, что послужило источником вдохновения для создания петергофского Марли.
Марли-ле-Руа
К сожалению, французский Марли не сохранился: наследники Людовика XIV редко посещали его, и уже во второй половине XVIII века он пришёл в запустение. Несмотря на то, что некоторые ревнители французской старины пытались спасти Марли, представители французской революционной Директории в 1799 году продали его предпринимателю М. Сагниэлю, который попытался наладить здесь текстильную мануфактуру. После того, как в 1806 году производство разорилось, павильоны были проданы на слом и разобраны в течение года. Предметы обстановки резиденции, сохранившиеся до наших дней, сегодня выставлены в Лувре, в особом дворике Марли.
Осенью 1720 года царь приказал заложить фундамент под «палатки маленькие» в западной части Нижнего парка. Руководил строительством архитектор Иоганн Браунштейн [1]. Новый дворец должен был напоминать «образцовый загородный дом» типового проекта Д. Трезини.
Справка. Пётр стремился построить новую Россию как «регулярное государство», причём образцовым макетом преображённой страны должен был стать Петербург. Горожане были строго разделены по классам. По указу Петра архитекторы Ж.-Б. Леблон и Д. Трезини впервые в русской строительной практике разработали типовые проекты жилых домов для «подлых» людей в один этаж (как тогда говорили, «в одно жильё»), «зажиточных» в полтора жилья и «именитых» в два этажа, которые отличались не только размерами и планировкой, но и богатством архитектурного оформления их фасадов. Трезиниевский проект «образцового загородного дома» был явно вдохновлён домами голландских бюргеров, с их рациональной планировкой и без большого парадного помещения в центре. В соответствии с этим проектом в 1720-х годах застраивались усадьбы вдоль Фонтанки в Петербурге. Время не сохранило их. Дворец Марли напоминает о начале применения типовых проектов при строительстве Петербурга.
Сначала построили «малые приморские палаты» в один этаж, который подвели под крышу. Но император, осмотрев почти завершённое здание, нашёл его слишком малым, не соответствующим по своим пропорциям размерам Большого прямоугольного пруда (в XVIII столетии имевшего название Приморского или Набережного), расположенного перед восточным фасадом дворца, и приказал надстроить второй этаж.
Над оформлением дворца трудились каменных дел мастера А. Кардасье и Я. Неупокоев, слесарь И. Белин (кованые решетки балконов и дубовой лестницы), скульптор-декоратор Н. Пино (рисунки украшений на решетках балконов и лестницы, Дубовый кабинет), столярный мастер Ж. Мишель (Дубовая лестница, Чинаровый кабинет, балконные кронштейны), штукатурных дел мастера И. Росли и А. Квадри (барельефы Переднего зала) и многие талантливые русские умельцы – каменщики, лепщики, штукатуры, паркетчики. В 1723 году строительство дворца было окончено.
Согласно замыслу первого русского императора, каждый дворец Петергофа должен был выполнять свою функцию. Так, Монплезир служил в качестве личного дома царя, Нагорные палаты должны были стать парадной резиденцией, а Марли предназначался для проживания знатных особ. В нём жили Екатерина I, её старшая дочь Анна Петровна со своим мужем герцогом Голштинским, здесь останавливался французский посол Шетарди, способствовавший восшествию на престол Елизаветы Петровны. Став государыней, младшая дочь царя-реформатора редко посещала Марли, но распорядилась собирать и хранить здесь вещи Петра I. Таким образом, уже с середины XVIII века Марли фактически имел статус дома-музея, в котором была собрана уникальная коллекция личных вещей первого русского императора. Большая часть из них была перенесена сюда из Деревянных «хоромцев» Петра I, которые были расположены к западу от Марли, на берегу залива, и были снесены «за ветхостью» при Елизавете Петровне. Среди них было лоскутное одеяло, которое, по преданию, собственноручно сшила Екатерина I (сейчас оно экспонируется во Дворце Петра I в Стрельне), кухонная посуда, серебряный столовый набор в кожаном футляре, блюдо с рукомойником и множество предметов гардероба.
Справка. Коллекция пополнялась и в дальнейшем. Особенно активно её собирали в годы царствования Николая I, у которого было особенное отношение к вещам, связанным с памятью своего прапрадеда. Согласно описи 1848 года в Марли находилось: 54 кафтана, много камзолов и кафтанов летних, одеяла, самых разнообразных расцветок и типов тканей, большое количество медной и оловянной посуды, блюдо с рукомойником, столовые приборы, чарки, шандалы и многое другое - всего 774 предмета. В это же году большая часть личных вещей Петра I была передана из дворца Марли в Императорский Эрмитаж, где по указу Николая I создавалась Петровская галерея. Часть оставшихся вещей была попорчена во время пожара 1901 года, а часть безвозвратно потеряна в годы Великой Отечественной войны.
Екатерина II, которая вплоть до лета 1791 года регулярно посещала Петергоф, любила устраивать пешие прогулки до Марли, где охотно занималась рыбной ловлей. Неоднократно устраивал чаепития в Марли со своим семейством и высокопоставленными гостями император Николай I, который испытывал трепетное отношение к памятникам петровского времени. В XVIII-XIX веках Марли нередко становился местом проведения официальных праздничных мероприятий.
Справка. Во время народных гуляний в Нижнем парке 24 июля 1888 года в честь тезоименитства императрицы Марии Фёдоровны, на которых присутствовали император Александр III c семьёй и греческий король Георг I, Марли был ярко иллюминирован. Журналист так описывал эту картину: «общее внимание публики привлекал устроенный Елизаветою [2] в память Петра I в голландском вкусе домик Марли со своими известными прудами, наполненными карпами, сазанами и судаками, которые при звуке колокольчика выплывают на поверхность пруда для получения корма. Весь пруд и домик были залиты огнями. Все четыре стороны квадратного пруда были украшены шпалерами, составленными из больших треугольников, а по углам щитов стояли большие щиты в виде триумфальных арок. Красота этой картины увеличивалась еще зеркальной поверхностью пруда, в которой эффектно отражались эти тысячи огней » (Кронштадтский вестник. - 1888. - 27 июля).
На протяжении почти двух столетий Марли не подвергался переделкам, однако в конце XIX века стены дали трещины, и по предложению архитектора А. Семёнова дворец после тщательных обмеров был разобран до основания и вновь собран после укрепления фундамента. Затем на место вернулся весь снятый декор помещений. Это была одна из первых научных реставраций исторического здания в России, которая послужила примером бережного отношения к памятнику национальной культуры. Но едва работы закончились, как 4 июня 1901 года во дворце случился пожар. Больше всего пострадали Спальня и Чинаровый кабинет, в котором погибли оригинальные портреты детей Петра I. Вновь начались реставрационные работы, и вскоре интерьеру был возвращён первоначальный облик.
Справка. Вот как описывала этот пожар кронштадтская газета «Котлин»: «В понедельник вечером в Петергофе снова произошёл пожар. Огонь на этот раз угрожал одному из древних памятников — дворцу Петра Великого, находящемуся в парке, неподалеку от гранильной фабрики. Лишь только было замечено пламя, на место пожара немедленно была вызвана петергофская пожарная команда, а также солдаты из находящихся поблизости казарм, которые и принялись за тушение огня. Трудная задача предстояла пожарным: следовало как можно скорее прекратить пламя, а вместе с тем нельзя его было заливать водой, которая могла испортить находящиеся во дворце достопримечательности. Благодаря умелой работе солдат удалось в скором же времени прекратить распространение огня, который сумел причинить лишь незначительное повреждение, как самим комнатам, так и находившимся в них вещам. Прибывшей на пожар стрельнинской команде князя А. Д. Львова работать не пришлось » (Котлин. - 1901. - 7 июня).
После революции, в 1918 году дворец «Марли» был превращён в историко-бытовой музей и сохранял свой первозданный облик вплоть до начала Великой Отечественной войны. Летом 1941 года проводилась эвакуация музейных предметов в Новосибирск, Сарапул и подвалы Исаакиевского собора в Ленинграде. Половину предметов Марли удалось спасти: из 318 довоенных экспонатов на сегодняшний день сохранилось 163.
23 сентября 1941 года нацисты захватили Петергоф. Они пробыли здесь почти два с половиной года. Все это время линия фронта проходила всего в полукилометре к западу от дворца «Марли», где пролегал передний край обороны Ораниенбаумского плацдарма. От взрывов снарядов пострадали стены дворца. После освобождения Петергофа 19 января 1944 года дворец взорвался от мины замедленного действия, оставленной бежавшими захватчиками. Фактически от дворца остались лишь дымящиеся развалины.
В послевоенные годы началось возрождение памятника по проекту архитектора Е.В. Казанской, и к 1955 году были восстановлены фасады дворца. Однако понадобилось еще немало времени, чтобы возродить отделку помещений. Научное восстановление исторических интерьеров осуществлялось по проекту архитектора А.Э. Гессена. В результате собирательской работы, восполнившей утраты коллекции, была восстановлена экспозиция музея. 23 мая 1982 года Марли снова открыл свои двери для посетителей.
Внешний облик и планировка дворца. Здание дворца по объёмному решению представляет собой куб, увенчанный шатровой кровлей. Отделка фасадов дворца сдержана. Профилированный пояс отделяет первый этаж от второго, стены венчает широкий карниз. Западный и восточный фасады обращены в сторону Секторального и Большого прудов, углы и простенки между окнами оживлены рустованными лопатками[3] с дорическими капителями[4], а средние части подчёркнуты высокими арками входных дверей и лучковыми фронтонами[5]. Выделяются только балконы со скульптурными кронштейнами и железными узорами решёток, в чёрных изгибах которых мерцают золотые завитки.
Фасады дворца Марли
западный и восточный северный и южный
Всего в Марли 12 помещений, не считая лестницы и двух коридоров. Во дворце нет традиционного для эпохи барокко центрального парадного зала. Эту роль Пётр отводил Вестибюлю, от которого протянут длинный коридор, объединивший сгруппированные по его сторонам жилые и хозяйственные помещения. Подобное решение планировки здания, вдохновлённое голландскими усадебными домами, характерное для некоторых других малых дворцов петровского времени (например, для Екатерингофского, Анненгофского и Летнего), было редкостью для русской архитектуры XVIII века.
план 1-го этажа Марли план 2-го этажа Марли 
Нижний коридор. Отделка Нижнего коридора характерна для большинства помещений Марли: дощатые сосновые полы[6], строгие линии дубовых оконных переплётов, филёнчатые двери с латунными замками, чисто выбеленный потолок и гладкие оштукатуренные стены.
Основным элементом художественного убранства Коридора являются картины западноевропейских художников второй половины ХVII – начала XVIII столетий.
Живописная коллекция Марли – одна из самых интересных по целостности и качеству в Петергофе. Она создавалась из закупок по заказу Петра в 1717 г. его агентами в Италии, Фландрии и Голландии. Известно, что в 1725 году в Марли насчитывалось 45 картин. В последующие столетия собрание не претерпело серьёзных изменений. После революции 6 картин было передано в Государственный Эрмитаж. Взамен них Марли получил другие полотна, которые вполне соответствовали духу петровского собрания. Сегодня в музее экспонируется 40 полотен, 26 из них принадлежат первоначальной петровской коллекции Марли. В основном это были работы голландских, фламандских и итальянских мастеров конца XVII – начала XVIII веков. Почти все они висят на своих исторических местах.
Справка. Начиная с 1716 года в Европе регулярно действовали агенты царя с поручениями покупать картины «на аукциях». Полотна покупались сотнями, присылались в Россию целыми ящиками. Так, 30 июня 1716 года царский негоциант Осип Соловьёв отправил Петру из Голландии партию из 121 картины, среди которых были марины, баталии, пейзажи и жанровые композиции с анекдотическими сюжетами, тавернами, борделями, курильщиками табака, музыкантами и прочими сценами из повседневной жизни голландских бюргеров. Активно участвовал в аукционах денщик царя Юрий Кологривов, отправивший царю только в 1717 году около 200 полотен. Большое количество произведений для Петра приобрёл швейцарский художник Георг Гзель. Не отставал от своих агентов и сам царь, который во время своих поздних поездок по Европе регулярно посещал художественные мастерские и аукционы. Покупки продолжались на протяжении всей жизни Петра. Есть сведения о том, что ещё в 1724 году в Петергоф привозили картины купцы Лимбург и Бритлинк. Из этих закупок и были сформированы живописные коллекции петровских дворцов и павильонов Петергофа – Марли, Монплезира, Эрмитажа.
Картинное собрание, приобретённое Петром I, стало первым в России крупным частным собранием западноевропейской живописи.
В Нижнем коридоре представлены полотна разных жанров. Можно отметить натюрморты: копию с полотна фламандского живописца Франса Снейдерса «Фрукты » (на южной стене) и «Антикварная лавка » (на северной стене) неизвестного художника с инициалами «G.S.».
Большой интерес представляет городской пейзаж фламандского художника Герарда Зегерса[7] «Башни на площади в Болонье ». Изображённые живописцем средневековые башни Азинелли и Гаризенда были возведены в конце ХI-начале ХII веков в г. Болонья на севере Италии. Они были изготовлены из кирпича и облицованы в нижней части селенитом (разновидность гипса). Из-за недостаточной прочности основания они начали медленно отклоняться ещё во время строительства. Башня Азинелли, самая высокая из всех падающих башен в мире, сегодня является одной из главных достопримечательностей города.
Схема развески картин на северной стене Нижнего коридора
| «АНТИКВАРНАЯ ЛАВКА» Неизвестный художник, с инициалами «G.S.» западноевропейская школа | «БАШНИ НА ПЛОЩАДИ В БОЛОНЬЕ» Зегерс Герард (1591-1651) Фламандская школа XVIII век | «ПОРТРЕТ СТАРИКА» Неизвестный художник Голландская школа XVII век |
| ДВЕРЬ НА КУХНЮ |
Справка. Многочисленные средневековые башни Болоньи (всего около 180-ти, до наших дней сохранилось лишь несколько) строили местные аристократы и знатные семьи в пику ремесленным гильдиям, которые бросили вызов их привилегиям. По мере углубления этого конфликта башни росли и становились всё выше. Однако именно падающие башни Азинелли и Гаризенда заняли особое место в истории и культуре города. Так, Данте Алигьери, который провёл несколько лет в Болонье, в своей «Божественной комедии» сравнивает встреченного в Аду великана Антея с Гаризендой:
Как Гаризенда, если стать под свес,
Вершину словно клонит понемногу
Навстречу туче в высоте небес..
(пер. М.Л. Лозинского)
«Портрет старика » - картина неизвестного голландского художника XVII века из коллекции дворца «Марли». Это – психологический портрет. На нём изображён простой пожилой человек в скромной одежде. Лицо старика будто выхвачено из полумрака. Фигура медленно «выплывает» из тьмы прошлого. В глубине взгляда, в едва уловимом движении губ, в чуть заметном повороте фигуры, видны «души изменчивой приметы».
«Портрет старика» – пример реалистических тенденций в живописи XVII века, особенно сильные у художников школы Рембрандта, которые стремились возвысить внутренние качества человека над внешними, такими как происхождение и достаток.
Эти две картины относятся к первым приобретениям Петра Первого. Живопись во дворце «Марли» украшает все помещения, за исключением Кухни, которая примыкает к Нижнему коридору.
КУХНЯ
Темы экскурсионного рассказа:
1. Кухня Марли – образец интерьера хозяйственного назначения первой четверти XVIII века, ориентированного на особенности русской кухни петровского времени.
2. Собрание кухонной посуды и утвари дворца «Марли» – уникальная коллекция предметов материальной культуры петровского времени.
Методические рекомендации: обязательно предупредить, что в Кухню посетители не проходят, осматривают её через открытую дверь.
Материал для создания экскурсионного рассказа:
Петровское время – период коренной ломки бытового уклада России. Одним из наиболее чувствительных элементов этих преобразований стала кухня. Через прорубленное «окно в Европу» в Россию проникли новые блюда, продукты и посуда. Изменился образ поведения, кулинарные обычаи, манера питания. Европеизировавшееся дворянство выдвигало новые требования к безопасности и гигиене, а также к технологиям хранения и приготовления пищи. Главные изменения произошли в связи с появлением кухонной плиты. Если до сих пор еду готовили в печах, то теперь в аристократических домах пища готовилась на плите с вытяжкой. У западной стены Кухни расположен очаг с огромным каменным вытяжным колпаком для выхода дыма: отныне можно было не опасаться ни дыма, ни огня, ни запахов, которые царили в поваренных палатах старомосковского времени. Чад больше не распространялся по соседним помещениям, и поэтому кухню можно было размещать не в отдельно стоящих поваренных избах, как прежде, а непосредственно рядом с жилыми покоями. Огонь на этом очаге разводился не только в плите, имеющей две конфорки, но и сверху на плите, под железными таганами, один из которых представлен в экспозиции.
Справка. Благодаря появлению плиты на русской кухне, при Петре I резко расширился ассортимент блюд на столах русских купцов и дворян: именно в петровское время они впервые попробовала бифштексы, шницели, котлеты, лангеты и прочую жареную пищу. Впервые массово распространение в России получила морская рыба. Изменения в кулинарных вкусах и привычках благородных сословий оказались быстрыми и необратимыми. Особенно стремительный характер они приобрели после того, когда царский двор переехал в Петербург, который с первых же дней являлся не только «окном в Европу», но и гастрономическими воротами преображённой России. Именно через новую столицу в России получили широкое распространение американские и африканские фрукты и овощи, соусы, оливковое масло, прозрачные бульоны, слоёное тесто и целый ряд новых алкогольных напитков – таких как ром, портвейн, мозельское вино и пр.
Новое отношение к гигиене преобразило внешний вид кухни. Пол марлинской Кухни выложен большими шлифованными мраморными плитами. Белые чередуются с серыми в шахматном порядке – всего 15 рядов по 15 штук в каждом. Рядом с камином, расположенным справа за дверью (в юго-восточном углу), сохранились подлинные плитки петровского времени. Очаг и стены от пола до потолка покрыты сплошным ковром «кафлей » (от немецкого kachel)– живописных керамических плиток с рисунком. «Кафли» покрыты белой глазурью с кобальтовой росписью. Композиция вписана в восьмиугольную рамку лилово-коричневого цвета со стилизованными сине-белыми лилиями по углам. На рисунках изображены идиллические картинки голландской жизни: сельские пейзажи, каналы, мельницы, рыбаки и парусные суда в море. На западной стене, у двери, помещено 6 подлинных изразцов. Остальные кафли – всего более 2 000 штук – были воссозданы в мастерской художника Бориса Мицкевича в конце 1960-х годов в соответствии с оригинальными технологиями и художественными приёмами начала XVIII столетия.
Справка. Несмотря на то, что в допетровское время в России существовала традиция создания поливных рельефных изразцов – впрочем, не очень широкомасштабная – она не соответствовала эстетическим вкусам новой эпохи. С начала XVIII века в дворцовых интерьерах стали использоваться плитки с кобальтовой росписью, напоминавшие китайский фарфор и большими партиями привозимые из Голландии. Причём использовали их с русским размахом: если голландцы украшали стены плиткой в 5-6 рядов, то в России ими облицовывали не только печи и камины, но целиком стены и даже потолки. Так, в Меншиковском дворце в Санкт-Петербурге на стенах и потолках четырёх комнат размещено 27 810 плиток, а в прежние времена плитки украшали 13 помещений этой резиденции Светлейшего.
Огромный спрос русской аристократии на голландские кафли способствовал тому, что в Стрельне в 1713 году был открыт кирпичный завод с гончарным двором, который к концу десятилетия развернулся настолько, что вытеснил зарубежных конкурентов с российского рынка. К этому времени отечественные производители научились делать изразцы на голландский манер так, что отличить их было практически невозможно.
В XVIII веке пищу готовили, в основном, в медной посуде. Считалось, что медь наделена целебными свойствами, многие даже прикладывали медяки к синякам. Медная посуда не боялась открытого огня, изнутри ее лудили, чтобы предохранить от окисления. Все предметы, представленные на плите, сделаны в России из красной и жёлтой меди: две сковороды, кастрюли, чайник, таз, котлы, братины[8], ендовы[9]. Исключение составляет только оловянный бочонок немецкой работы, который висит над плитой.
Особенно при петровском дворе ценилась оловянная посуда. Отличные литейные качества этого серебристо-белого металла, его мягкость и пластичность, податливость резцу, меньшая стоимость по сравнению с серебром, способствовали его распространению. Самыми лучшими считались оловянные изделия английских мастеров, поэтому Пётр не жалел денег на их покупку. На всех блюдах, расположенных на карнизе очагового колпака имеются клейма лондонских мастеров рубежа XVII-XVIII веков и изображение розы под короной. Такая маркировка с 1671 года свидетельствовала о том, что эти изделия предназначались исключительно для экспорта.
Справка. С оловянной посудой связан распространённый миф о том, что она наносит серьёзный ущерб здоровью. На самом деле, посуда из этого металла считается четвёртой по ценности после платиновой, золотой и серебряной. Однако у этого мифа есть некоторые основания. Дело в том, что для того чтобы олово хорошо заполняло форму, а в готовом изделии не было пустот и раковин, его необходимо сделать более текучим. Для этого в сплав добавляли опасный для жизни свинец, который был намного дешевле олова, однако ремесленники пытались положить его побольше, чтобы помимо прочего таким образом снизить себестоимость изделия.
Начиная с XV века европейские государства и ремесленные цехи стремились контролировать состав сплава оловянных изделий. Для всех была строго установлена оптимальная пропорция — десять частей олова к одной части свинца, это получило название «нюренбергской пробы». У отливок высшего сорта было соотношение 15:1, а все сосуды, не предназначенные для контакта с едой, выплавлялись даже из шести частей олова и одной части свинца. Состав сплава обозначали особой маркировкой. В петровское время первый сорт посуды маркировали буквой «X», а высший — «CL», что значило «светлое и чистое» олово. Кроме того, подобная маркировка обозначала мастера и место происхождения предмета.
На двух разделочных столах представлена разнообразная посуда, изготовленная иностранными мастерами - в Англии, немецких княжествах, Речи Посполитой, Голландии и на Востоке: кувшины (оловянные, медные, керамические), кубки, кружки с крышками, банки для сбитня и круп. На северной стене висит фаянсовый голландский рукомойник, украшенный синим кобальтовым рисунком.
На полках на восточной стене - две керамические пивные кружки XVIII века из немецкого города Аннаберга в Саксонии, а также фарфоровая вазочка китайской работы и несколько фарфоровых тарелок.
На новых кухнях петровского времени пищу стало готовить безопаснее, удобнее и чище. Главным принципом организации пространства кухни сделался предельный рационализм. Это в полной мере отразилось на марлинской Кухне. Так, столовое бельё и посуда хранились в специальном помещении – Буфетной, расположенной с восточной стороны за дверью.
БУФЕТНАЯ
Тема экскурсионного рассказа:
1. Художественные изделия из фарфора, стекла, фаянса в Буфетной Марли – редкие образцы произведений декоративно-прикладного искусства XVIII века в собрании Петергофа.
Материал для создания экскурсионного рассказа:
Буфетная – служебное помещение, примыкающее к Кухне, предназначавшееся для хранения столового белья и посуды. Комната невелика по своим размерам. Отделка Буфетной проста: гладкие оштукатуренные стены, дощатые полы. Переход от стены к потолку украшен штукатурным карнизом сложного профиля.
Обстановка помещения обычна для буфетных комнат петровского времени. Слева от двери расположен немецкий умывальный шкаф начала XVIII века с оловянным умывальником. Его отражение можно увидеть в зеркале на северной стене. Он представляет собой трехъярусную конструкцию, в центральной нише которой ставился умывальный прибор, а верхняя и нижняя части предназначались для хранения белья. Большую часть пространства занимают ореховый полубуфет петровского времени с левой стороны, а также резной шкаф-буфет[10] из дуба русской работы XVII в, который стоит напротив двери. Именно этот предмет мебели дал название Буфетной. Рядом с ними расположены четыре дубовых немецких стула-скабелло[11] XVIII века. Вся мебель Буфетной отличается утяжелёнными до грубости формами и простотой.
На полках буфета представлена обширная коллекция предметов из стекла, в основном русской работы XVIII века – рюмки, стаканы, графины, бокалы. По качеству и художественным достоинствам эти изделия не уступают западноевропейским образцам. Самым крупным и известным предприятием России в петровское время был стекольный завод в Ямбурге (совр. Кингисепп) под Петербургом, который специализировался на зеркалах и изделиях из прозрачного стекла. На цветном стекле специализировались московские мастера, однако в основном в эпоху Петра Великого оно было импортного производства. Такие предметы представлены и в коллекции марлинской Буфетной. Прежде всего обращают внимание две фляги жёлтого стекла бельгийской работы, предназначенные для минеральной воды, которые, согласно преданию, были привезены Петром I из курортного города Спа (Фландрия), в котором он лечил свою мочекаменную болезнь. Рядом располагаются два штофа[12] тёмно-зелёного стекла, сделанные в конце XVIII века на частном заводе в окрестностях Ревеля (ныне – Таллин), который после Северной войны вошёл в состав Российской империи. Каждый предмет имел своё конкретное функциональное назначение. Так, в подобные квадратные штофы обычно наливали крепкие горячительные напитки, в круглые большие графины – разнообразные вина, в графины меньшего размера – ликёры.
На буфете и на его полках представлено большое количество фарфоровых тарелок, изготовленных китайскими и японскими мастерами в XVII-XVIII веках. Среди этой богатой коллекции обращает внимание расположенная наверху в центре фарфоровая водяница китайской работы. В такие водяницы, полые внутри, наливали горячую воду, сверху ставили тарелку с каким-либо блюдом, и оно долго сохраняло температуру.
Справка. Фарфор – особый вид керамики, непроницаемый для воды и газа. В основе фарфора лежит каолин – белая глина особого качества. Китайские мастера впервые получили его около 620 года, однако особую популярность он приобрёл только во времена правления династии Мин, в XV веке. С тех пор он сделался одним из главных товаров китайского экспорта в Европу. Китайцы хранили секрет состава фарфора в строжайшей тайне, а европейцы, которых охватила настоящая «фарфоровая паника», стремились во что бы то ни стало разгадать его загадку. В те времена писали, что китайцы делают фарфор из морских раковин. Фарфоровой посуде приписывалось чудодейственное свойство - делать безвредным яд, подмешанный в напитки или пищу. Черепки разбитых фарфоровых предметов оправляли в драгоценные металлы и носили как украшения. Первой европейской страной, самостоятельно разгадавшей секрет производства фарфора, стала Саксония: здесь в 1710 году в городе Майсен начала работу первая европейская мануфактура по производству изделий из фарфора.
В России секрет производства твёрдого фарфора был открыт Д. И. Виноградовым в конце 1740-х гг. Была создана «Порцелиновая мануфактура», впоследствии - Императорский фарфоровый завод, который и поныне располагается на своём историческом месте недалеко от современной станции метро «Ломоносовская».
На стенах Буфетной размещены дельфтские фаянсовые блюда с синим кобальтовым рисунком. Они выполнены в подражание китайскому фарфору. На примере этих фаянсовых тарелок, большая часть из которых, согласно клеймам, изготовлена на дельфтской фабрике «Фарфоровый коготь», можно видеть, какого высокого мастерства достигли голландские керамисты в стремлении имитировать дорогостоящие фарфоровые предметы из далёкого Китая.
Справка. В конце XVII века стремительно набирала популярность фаянсовая посуда. Дороговизна китайского и японского фарфора вкупе с высоким спросом толкали европейских мастеров разгадать тайну технологии производства этого материала, или, в крайнем случае, найти качественный аналог. Это стремление привело к тому, что во французском городе Фаэнс ещё в XVI веке была изобретена керамическая масса, внешне похожая на фарфор, но при этом весьма дешёвая в производстве – в России она получила название «фаянс». К концу XVII века самым массовым были фаянсовые изделия из голландского города Дельфт. В это время здесь существовало более 30 мелких фабрик, занятых производством фаянсовой посуды. Первые мануфактуры в Дельфте появились еще в конце ХVI века. Они имели характерные названия: «Коготь», «Три колокола», «Фарфоровый топор», «Фарфоровый умывальный кувшин», «Позолоченный цветочный горшок» и т.д. На некоторых из них работало всего по 5-6 человек.
Буфетная, сугубо утилитарное помещение, соседствует с Передней которая в XVIII веке выполняла функцию парадного вестибюля дворца.
ПЕРЕДНИЙ ЗАЛ
Темы экскурсионного рассказа
1. Назначение помещения, его отделка;
2. Раритеты Переднего зала: китайские эмали, фарфор, голландские напольные часы Виллема Костера (Кёстера);
3. Живописная коллекция Переднего зала.
Материал для создания экскурсионного рассказа:
Передний зал – самое большое помещение первого этажа. Именно сюда гости попадали с улицы, поэтому до XIX века Передняя называлась Вестибюлем. Пол выложен плотно подогнанными друг к другу каменными плитами. Как и в других интерьерах Марли стены зала гладко оштукатурены и однотонно окрашены. В углу размещён скромный камин - новинка петровского времени. Потолок выкрашен в белый цвет, хотя согласно первоначальному замыслу, он должен был быть расписан. Украшающим элементом в отделке зала является падуга[13] со скромным, но вместе с тем изящным барочным узором.
Во времена Анны Иоанновны между выступающими кронштейнами падуги были помещены плоские рельефы, окрашенные в два тона, тёмно-жёлтый и голубой. На них были изображены виды приморских городов и пристаней. Это искусственные, выдуманные пейзажи, которые были распространены в европейской живописи эпохи барокко. Рельефы погибли в годы Великой Отечественной войны, места их расположения сейчас отмечены зелёной краской.
<