РГАСПИ, ф. 588 оп. 3 д. 7 л. 189 – 190
П Р О Т О К О Л
1920 года февраля 8 дня Судебный Следователь по особо важным делам при Омском Окружном Суде Н. А. Соколов производил фотографирование отпечатка, полученного от Гвардии Капитана П. П. Булыгина (при помощи объектива Буша), обработку негатива и печатание его.
Отпечаток этот представляет собой записку ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫАлександры Федоровны к графине Анастасии Васильевне Гендриковой, имеющую подпись “Узница А.”
Эта записка уже описана в пункте 10 “м2” протокола 9-12 октября 1919 года и значится на фотографическом снимке Генерал Лейтенанта М. К. Дитерихса, обнаружившего ее в вещах графини Анастасии Васильевны Гендриковой.
К сему акту прилагается отпечаток с этой записки. Настоящий акт составлен в двух экземплярах.
Судебный Следователь Н. Соколов. /автограф Соколова/
1) потомственный дворянин
Павел Петрович Булыгин /автограф Булыгина/
Понятые
2) Потомственная дворянка
Варвара Владимировна Ромодановская /автограф Ромодановской/
РГАСПИ, ф. 588 оп. 3 д. 7 л. 191
Копия.
П Р О Т О К О Л.
1920 года февраля 21 дня Судебный Следователь по особо важным делам при Омском Окружном Суде Н. А. СОКОЛОВ в г. Харбине, в порядке 443 ст. уст. угол. суд. допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля, и он показал: -
Граф Борис Михайлович Капнист, 32 лет, поручик
кавалерии, от Штаба Верховного Правителя состою при
Французской Военной Миссии, православный, не судился.
Я был адъютантом военных министров Поливанова, Шуваева, Беляева, Гучкова. После опубликования приказа № 1 я уехал из Петрограда в заграничную командировку, получив назначение исполнять обязанности военного агента в Испании. Когда я приехал в Париж, власть перешла к Керенскому. Тогда я не поехал в дальше и остался при военном агенте графе Игнатьеве в Париже. Когда власть перешла к большевикам, я получил отпуск на 11 месяцев и находился за границей. В ноябре месяце я добровольно приехал в Омск и получил назначение состоять при Французской Военной Миссии от Штаба Верховного Главнокомандующего.
Эвакуируясь из Омска в Иркутск, я обратил внимание на проводника того вагона, в котором я ехал: молодой мальчишка, лет 18, полуразвитой, с социалистическим, видимо, направлением. Я разговорился с ним и узнал, что он был проводником того вагона, в котором при большевиках везли ГОСУДАРЯ, ГОСУДАРЫНЮ и Великую Княжну Марию Николаевну из Тюмени в Екатеринбург. Узнав об этом, я стал расспрашивать этого проводника (фамилия ему Чех), и он мне рассказал следующее.
АВГУСТЕЙШИЕ ОСОБЫбыли доставлены в Тюмень 27 апреля 1918 года по новому стилю. Сопровождал их отряд в составе 250 человек кавалеристов, набранных из Уфы или Уфимской губернии. Комиссаром, главным лицом, руководившим этой перевозкой, был Яковлев.
В тот же день 27 апреля ИМ был подан поезд. АВГУСТЕЙШИЕ ОСОБЫследовали в вагоне 1-го класса Самаро-Златоустовской железной дороги № 42.
Из Тюмени поезд пошел на Екатеринбург. Я это категорически удостоверяю. Именно так говорил мне Чех. Но в пути Яковлев осведомился, что через Екатеринбург ГОСУДАРЬ не проедет: там ЕГО задержит совдеп. Каким именно способом осведомился об этом Яковлев, я не могу точно сказать. Чех же мне рассказывал, что Яковлев получил по этому поводу телеграмму. Тогда Яковлев, получив эти сведения, повернул назад и поехал на Омск. Но дорогой Яковлев опять получил сведения, что ИХ не пропустит и Омск. Как говорил мне Чех, на предпоследней станции к Омску – в Куломзине были стянуты красноармейцы с пулеметами. Тогда Яковлев решил ехать на Екатеринбург и пробиваться через него силой. Когда ОНИ приехали в Екатеринбург, на станции были стянуты красноармейские войска, и Яковлев ничего не мог поделать. ГОСУДАРЯ, ГОСУДАРЫНЮ и Марию Николаевну посадили в автомобиль и увезли в город.
Как рассказывал мне Чех, Яковлев в Екатеринбурге сносился с Москвой и получил приказание оттуда выдать АВГУСТЕЙШИХ ОСОБ Екатеринбургскому совдепу и препятствия ему не оказывать.
В числе сопровождавших АВГУСТЕЙШИХ ОСОБ лиц, как говорил Чех, был князь Долгорукий. В числе же солдат, сопровождавших АВГУСТЕЙШИХ ОСОБ, были 8 человек солдат Тобольской охраны. Они все были арестованы в Екатеринбурге за продажу, якобы, ими Долгорукому револьвера системы Нагана.
ГОСУДАРЬ, по словам Чеха, был одет в шинель, солдатского сукна, без погон. ОН был спокоен и выходил дорогой гулять с Марией Николаевной. ГОСУДАРЫНЯ же была угнетена и все время плакала.
В виду тех разговоров, какие ходили среди отряда, Чех определенно говорил, что ГОСУДАРЯ везли в Москву, чтобы отправить ЕГО за границу. Как слух Чех передавал мне, что Яковлев, сдав АВГУСТЕЙШИХ ОСОБ, сам уехал в Москву и оттуда угрожал Екатеринбургскому совдепу вернуться и взять ГОСУДАРЯ силой.
По словам Чеха (так рассказывали солдаты его отряда), Яковлев – флотский офицер. За какое-то политическое преступление он был приговорен к ссылке в каторжные работы, но, благодаря хлопотам его брата, занимавшего, будто бы, большое положение в Петрограде, он получил прощение с разжалованием в рядовые с отдачей под надзор полиции.
После этого Яковлев скрылся за границу, где и находился до самой революции, а затем прибыл в Россию. Чех говорил мне, что во всю дорогу Яковлев был очень почтителен к ГОСУДАРЮ, часто входил в его купэ и вел с НИМ долгие разговоры.
Показания Чеха я тогда же записал. Эту подлинную запись Вам теперь представляю.
По своему положению я видел многих людей, стоявших у власти до революции, а также и в первое время после революции.
Я знал, например, генерала Потапова.
После переворота он был председателем военной комиссии в Государственной Думе. Председателем ее был вовсе не Гучков. Гучков был военным министром. Потапов же был председателем. Комиссия эта возникла в период революции. Этот Потапов в то уже время был безусловный большевик и по своим взглядам и по своей деятельности. Он принимал участие в выработке знаменитого приказа номер первый, творцами коего были Нахамкес и Соколов. Во время моей поездки сюда в Сибирь из-за границы я встретил Потапова в Е когамме. Я уверен, что и здесь на Востоке он также работал на развал власти в ее борьбе против большевиков.
Дальнейший допрос был отложен до 6 часов вечера 21 февраля. Надписано: “не”. Зачеркнуто: “в”.
Судебный Следователь Н. Соколов.
С подлинным верно.
Судебный Следователь
по особо важным делам Н. Соколов.
РГАСПИ, ф. 588 оп. 3 д. 7 л. 192 – 193
Справка: -
21 февраля 1920 года свидетель Борис Михайлович Капнист к допросу не явился, почему и протокол допроса его остался не подписанным. Справка составлена в двух экземплярах.
Судебный Следователь Н. Соколов
РГАСПИ, ф. 588 оп. 3 д. 7 л. 194
Копия.
П Р О Т О К О Л.
1920 года, марта 12 дня, Судебный Следователь по особо важным делам при Омском Окружном Суде Н. А. Соколов в г. Харбине в порядке 443 ст. уст. угол. суд. допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля, и он показал: -
Ростислав Михайлович Политковский, 28 лет, потом-
ственный дворянин Ковенской губернии, капитан, пра
вославный, не судился.
В г. Екатеринбург я прибыл в апреле месяце 1918 года в качестве слушателя Академии Генерального Штаба.
АВГУСТЕЙШАЯ СЕМЬЯ прибыл /так!/ в Екатеринбург, когда я был уже там. Факт перевоза ЕЕ я сам не наблюдал. Перевоз ЕЕ в Екатеринбург вызывал толки: пытались объяснить причину этого события и говорили двояко: - одни говорили, что АВГУСТЕЙШАЯ СЕМЬЯ перевезена в Екатеринбург потому, что к НЕЙ хорошо относилось население Тобольска, другие говорили, что ЕЕ везли не в Екатеринбург, а в Москву, но Уральские большевики, прояви в свой сепаратизм вообще, не допустилр ЕЕ проезда в Москву и задержали ЕЕ в Екатеринбурге. Говорили, что по этому поводу шел из Москвы на Екатеринбург карательный отряд, но почему-то не дошел до Екатеринбурга.
До меня не доходило ни каких сведений об условиях, в которых содержалась АВГУСТЕЙШАЯ СЕМЬЯ. Я не слышал, чтобы там существовали какие-либо организации или группы, имевшие целью спасение ЕЕ. Иногда приходилось проходить мимо дома Ипатьева, где содержалась СЕМЬЯ. Дом был закрыт забором. Он производил впечатление тюрьмы.
Приблизительно за неделю до взятия Екатеринбурга войсками Сибирской Армии распространились по городу слухи об убийстве ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА. Были расклеены объявления по этому поводу. Я читал их. Там, как мне помнится, говорилось о “расстреле” ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА. Смысл объявления был тот именно, что ОН расстрелян по “суду”. Про СЕМЬЮ, как мне помнится, ничего не говорилось в объявлениях78. За несколько дней до падения Екатеринбурга я в составе отряда полковника Румши ушел к чехам и вошел в Екатеринбург вместе с ними. В доме Ипатьева после этого я не был и вообще никогда в нем не был. Спустя несколько дней я был в штабе гарнизона и познакомился здесь с поручиком Шереметевским. Он рассказывал, что он производил у крестьян д. Коптяков обыск и нашел драгоценный крест и разные обгорелые принадлежности уничтоженной огнем одежды. По его словам, эти вещи были найдены крестьянами где-то в лесу, в районе шахт, в кострищах. Сам я тогда этих вещей не видел. Но все это связывалось определенно с убийством ГОСУДАРЯ и ЕГО СЕМЬИ. Составилась тогда компания лиц, которая должна была отправиться на это место и осмотреть его. В эту компанию вошел и я. Я помню, что несколько человек офицеров, из которых я могу назвать только капитана Малиновского, капитана Бафталовского, в числе которых был и я, заехали за Судебным Следователем (фамилии его не знаю)79, чтобы и он ехал с нами, так как мы отдавали себе отчет, что без специалиста не можем мы произвести осмотра. К нему входили Малиновский и Бафталовский, а мы долго их ждали. Тогда среди нас было большое возмущение действиями Судебного Следователя, так как он проявлял упорство и не желал ехать. С нами же тогда ездил доктор Деревенко и камердинер ГОСУДАРЯ Чемодуров. Мы ехали по железной дороге через Верх-Исетское озеро. Затем мы шли пешком, ехали на лодках по озеру, кажется, затем опять шли пешком до д. Коптяков и дальше ехали на лошадях уже к руднику. Мы ехали версты 3 по большой дороге, затем свернули по какой-то глухой дорожке и выехали к озеру, вблизи которого была шахта. Около этой шахты была глиняная площадка. На ней был один костер, а недалеко от него на лесной дорожке – другой костер. Мы думали сразу, легко найти трупы или остатки трупов АВГУСТЕЙШЕЙ СЕМЬИ. Между тем мы видели перед собой одни голые костры, в которых на первый взгляд ничего не было видно. Это нас сразу обескуражило и понизило нашу энергию. Судебный Следователь держал себя совершенно инертно. Стали мы копаться в кострах. Были найдены два осколочка драгоценных камней: изумруда и еще какого-то камня. Я копался в костре на дорожке. Со мной копался какой-то крестьянин. Он заметил блеск стекла и предупредил меня, чтобы я этим предметом не порезал себе рук. Я ковырнул этот предмет. Это оказался большой бриллиант в серебряной или платиновой оправе80. Я нашел его втоптанным в землю.
Это обстоятельство несколько приподняло нашу энергию, но в общем мы тогда не пришли ни к каким выводам и уехали с рудника.
Я помню, что в одном кострище еще был найден обгорелый кошелек, кусок полотнища защитного цвета, с кольцом, напоминающий обрывок от палатки.
Старик Чемодуров признал бриллиант принадлежащим к украшениям ИМПЕРАТРИЦЫ: подвес от колье, а кусок полотнища за обрывок от вещевого мешка Наследника. Я помню хорошо, что обрывок этот тогда пах сильно керосином.
Мы осматривали только один большой колодец шахты. В нем был толстый слой льда, пробитый в одном углу.
Дорогой мы расспрашивали Чемодурова про жизнь АВГУСТЕЙШЕЙ СЕМЬИ в Екатеринбурге. Чемодуров рассказывал, что режим был скверный. Он говорил, например, что АВГУСТЕЙШАЯ СЕМЬЯ обедала вместе с прислугой, что во время обеда входили разные “товарищи”, лезли через голову ИМПЕРАТОРА в миску своими ложками и капали при этом или на ГОСУДАРЯ или на ГОСУДАРЫНЮ.
Показание мое, мне прочитанное, записано правильно.
Капитан Ростислав Политковский
Судебный Следователь Н. Соколов
С подлинным верно.
Судебный Следователь
по особо важным делам Н. Соколов
Примечания Лыковой:
78 - О семье Императора Николая II сообщалось следующее: “...Жена и сын Николая Романова отправлены в надежное место” (Правда. 1918 г. № 149. 19 июля).
79 - Это был судебный следователь А. П. Наметкин, который с группой офицеров прибыл на рудник 30 июля 1918 г.
80 - См. прим. 23.
РГАСПИ, ф. 588 оп. 3 д. 7 л. 195 – 196
Копия.
П Р О Т О К О Л.
1920 года марта 14 дня Судебный Следователь по особо важным делам при Омском Окружном Суде Н. А. Соколов в г. Харбине в порядке 443 ст. уст. угол. суд. допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля, и он показал: -
Петр Андреевич Жильяр – сведения о личности
см. л. д. 81 том 1-й.
Я уже Вам объяснял, что в Екатеринбурге мы все получили одну бумагу, в которой было сказано, что мы все должны выехать из пределов Пермской губернии. Мы все приехали в Тюмень. Я пошел просить бумагу, чтобы мы все могли поехать в Тобольск, в оперативный штаб. Со мной обращались очень плохо. Комиссар Шебалдин на меня кричал, грозил мне револьвером и собирался всех нас арестовать. Несколько дней мы все не выходили из вагона. Нам было очень плохо, так как в Тюмени мы жить не могли без разрешения. Тогда я узнал, что в Тюмени есть шведский красный крест. Я знал, что в Екатеринбурге есть шведский консул, и я пошел в Тюменский красный крест, чтобы отсюда посылалась консулу телеграмма, потому что он обязан был меня защищать, как иностранца. В красном кресте я нашел человека, по фамилии Фишер. Имея несколько раз общение с ним, я узнал, что он занимал “не главную” должность в кресте, но играл главную роль там. Он пользовался большим весом у большевиков и все мне сделал: мы получили от штаба все бумаги, благодаря чему и удалось нам избежать неприятностей от большевиков. Из разговоров с Фишером я узнал потом, что он немец и военно-обязанный.
На Ваши вопросы я могу отвечать следующее.
Я вот так сам себе представляю ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО со стороны ЕЕ нервной системы и ЕЕ натуры в психологическом отношении. Уже до рождения Алексея Николаевича ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО была очень нервная. ОНА уже тогда поддавалась “страшным увлечениям” в людях, в своих проектах и предприятиях. Вероятно, ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО страшно желала рождения сына, Наследника. Кажется, в 1902 году француз Филипп предсказал ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВУ рождение сына. Вероятно, (я так сам себе это объясняю) в связи с этим предсказанием у ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА было очень редкое явление, что наблюдается, кажется, только у очень нервных натур: ложная беременность. Таким образом, ко времени рождения Алексея Николаевича ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО уже страдала сильной нервозностью. Родился мальчик, сын, которого ОНА так страстно ждала. Вот тут-то и произошло большое несчастье: в первый де /так!/ день стало известно, что мальчик тяжко болен ужасной болезнью: гемофилией, которую передала ему ОНА.
Все дальнейшее понятно: ОНА не могла не страдать, как мать. И ОНА не вынесла этих страданий: ОНА из нервной стала больной. ЕЕ болезненность была заметна. ОНА целыми днями, иногда по несколько дней лежала, никого не принимая, или принимая у СЕБЯ. У НЕЕ стало страдать сердце. Боткин мне говорил, что сердце у НЕЕ действительно не в порядке. ОНА мало двигалась, мало стояла, стараясь лежать или сидеть. ОНА была раздражительна и страшно восприимчива. Но в то же время, благодаря своему воспитанию, своему положению и сознанию этого положения, ОНА страшно владела собой, производя наружно впечатление холодной, гордой, замкнутой. ЕЙ это стоило, конечно, не малых страданий, потому что на самом деле, в душе своей ОНА была очень добра. ОНА никого не пускала в свою душу, терпеть не могла, чтобы в ЕЕ душе копались, но, когда другие страдали, и ОНА узнавала это, ОНА сейчас же шла на помощь. Вот в такие минуты и видна была ЕЕ душа. Я не доктор, и не знаю, как называется то ощущение своего собственного “я”, которое было у ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА, но, наблюдая ЕЕ в продолжение многих лет, я думаю по этому поводу следующее. ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО любила окружать себя людьми, которые бы всецело отдавали ЕЙ самих себя, которые бы всецело отдавались ЕЙ и почти отказывались от своего я. ОНА считала таких людей преданными ЕЙ. На этой почве и существовала Вырубова. Вырубова была не умная, очень ограниченная, добродушная, большая болтушка, сентиментальная и мистичная. Она была очень неразвитая и имела совершенно детские суждения. Она не имела никаких идей. Для нее существовали только одни личности. Она была совершенно не способна понимать сущность вещей: идеи. Просто были для нее плохие и хорошие люди. Первые были враги, вторые – друзья. Она была до глупости доверчива, и к ней проникнуть в душу ничего не стоило. Она любила общество людей, которые были ниже ее, и среди таких людей она чувствовала себя хорошо. В некоторых отношениях она мне представлялась странной. Мне она казалась (я наблюдал такие явления у нее) женщиной, у которой почему-то не достаточно развито чувство стыдливости женской. Но больше этого я не хочу и не могу сказать про нее ничего необыкновенного или плохого.
ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО считала Вырубову очень преданной. Это был самый близкий из посторонних ЕЙ человек.
С Распутиным Вырубова была очень близка. Но я убежден, что между ними не было половой связи. Я убежден, что Распутин никогда не пошел бы на это: он был очень умный мужик и прекрасно понимал, что скрыть этого было бы нельзя и тогда он потерял бы всякое влияние при Дворе.
Из таких же побуждений могла исходить и Вырубова: она мало-по-малу вошла в свою роль и очень ревниво оберегала свое положение.
Вырубова, кая я убежден, была нужна Распутину для другой цели: он узнавал через нее то, что нужно было ему. Я Вам уже объяснял, что Распутин появился на почве болезни Алексия Николаевича. Он убедил ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО, что его только молитва может помогать Алексею Николаевичу. Он действительно помогал ему. Я убежден, что этот человек пользовался для этих своих целей услугами Вырубовой. Надо знать картину болезни Алексия Николаевича. Болезнь всегда имела только одну причину: травму, ушиб. Потом шло несколько дней кровотечение, потом появлялась опухоль, потом наступал кризис: опухоль начинала рассасываться. Весь этот процесс страшно мучителен, и Алексий Николаевич страдал ужасно. После кризиса страдания уменьшались. Он начинал испытывать облегчение. Распутин был близок с Бадмаевым. Я убежден, что, зная через Вырубову течение болезни, он, по уговору с Бадмаевым, появлялся около постели Алексия Николаевича как раз перед самым наступлением кризиса, и Алексию Николаевичу становилось легче. ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО, не зная ничего, была, конечно, не один раз поражена этим, и ОНА поверила в святость Распутина. Вот где лежал источник его влияния. Сначала влияние Распутина не выходило за пределы интересов семьи. Но потом он прио б рел страшное влияние и сохранил его до самой смерти. Он имел действительно большое влияние на управление страной, и я имею определенный факт. Я знаю положительно, что Протопопов был назначен благодаря Распутину. Распутин влиял на дела управления через ИМПЕРАТРИЦУ, но он имел значение и в глазах ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА. Вероятно, действительно ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО перед войной обменивался телеграммами с Распутиным, находившимся тогда в Тюмени, прося у него совета и утешения. В Тюмени некая особа (Аграфена Семеновна Ивановская) (она там служит в союзе кредитных товариществ) имеет у себя копии телеграмм ГОСУДАРЯ к Распутину, полученные ею на телеграфе, как мне кажется.
Я не знаю, получали ли ИХ ВЕЛИЧЕСТВА денежную помощь через зятя Распутина Соловьева. Относительно вообще этой стороны дела, т. е. денежной я могу Вам сказать следующее. У ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА никаких с б ережений не оказалось: у НЕГО не было денег. У ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА оказалось сбережений на 75.000 рублей. В Тобольске ОНИ получили от Вырубовой 30.000 рублей (не знаю способа получения), еще от кого-то небольшую сумму и от одного человека крупную сумму в 200.000 рублей. Имени этого человека я назвать не имею права. О судьбе этих денег я могу Вам сообщить совершенно секретно и прошу Вас составить об этом особый акт, который должен быть совершенно секретен. Петр Жильяр. Судебный Следователь Н. Соколов.
С подлинным верно.
Судебный Следователь
по особо важным делам Н. Соколов
РГАСПИ, ф. 588 оп. 3 д. 7 л. 197 – 199
Копия.
П Р О Т О К О Л.
1920 года марта 14 дня Судебный Следователь по особо важным делам при Омском Окружном Суде Н. А. Соколов в г. Харбине в порядке 443 ст. уст. угол. суд. допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля, и он показал: -
Петр Андреевич Жильяр – сведения о личнос-
ти см. л. д. 81 том 1-й.
Я забыл Вам еще сказать следующее. –
В период заключения ЦАРСКОЙ СЕМЬИ в Царском Селе ко мне как-то зашел в мой кабинет Боткин и мы имели с ним разговор про АВГУСТЕЙШУЮ СЕМЬЮ. Я хорошо помню, Боткин сказал мне тогда фразу: “Как врач, я смотрю на ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО, как на не совсем нормальную женщину”. Оснований такого утверждения он не приводил, но его взгляды в общем совпадают с моими. По моей просьбе, Боткин написал для меня психологическую характеристику ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА, но у меня ее сейчас нет.
Я очень хорошо помню, когда возвратились кучера, отвозившие ИХ ВЕЛИЧЕСТВА из Тобольска в Тюмень (они везли до первой станции), среди нас были тогда разговоры вот на какую тему. Кучер, который вез ГОСУДАРЯ и Яковлева, рассказывал, что ГОСУДАРЬ с Яковлевым вели беседы на политические темы, спорили между собой и ГОСУДАРЬ не бранил большевиков. Кучер говорил, что Яковлев “вертел” ГОСУДАРЯ, но ОН ему не “поддавался”. Прочитано. Петр Жильяр. Судебный Следлватель /так!/ Н. Соколов.
Верно.
Судебный Следователь
по особо важным делам Н. Соколов.
РГАСПИ, ф. 588 оп. 3 д. 7 л. 200
Копия.
П Р О Т О К О Л.
1920 года марта 15 дня Судебный Следователь по особо важным делам при Омском Окружном Суде Н. А. Соколов в г. Харбине в порядке 443 ст. уст. угол. суд. длпрашивал /так!/ нижепоименованного в качестве свидетеля, и он показал: -
Алексей Андреевич Волков – сведения о личнос-
сти см. л. д. 160 том 6-й.
Дополнительно на Ваши вопросы показываю следующее. –
Через меня АВГУСТЕЙШАЯ СЕМЬЯ два раза получала денежную помощь. Зимой 1918 года Анна Павловна Романова передала мне 25.000 рублей, и я сам лично передал их ИМПЕРАТРИЦЕ. Романова при этом сказала мне, что деньги эти прислала с офицером Соловьевым Вырубова. Вместе с деньгами Романова передала мне для ИМПЕРАТРИЦЫеще письма, которые я также ЕЙ передал. Как я помню, ИМПЕРАТРИЦА передала мне тогда для Соловьева сверточек, в котором были какие-то вещи. Я его передал Романовой. Спустя несколько времени (месяца полтора или два), та же Романова передала мне 10.000 рублей, и я их также передал ИМПЕРАТРИЦЕ. Эти деньги, как мне сказала Романова, были от Епископа Гермогена. Действительно, когда я передавал деньги ИМПЕРАТРИЦЕ в первый раз, ОНИ сказали, что хотят видеть Соловьева, и на другой день он с Романовой в условленное время прошел мимо дома. Вся СЕМЬЯ, кроме ГОСУДАРЯ, была у окон. Соловьев шел смело: держал руку под козырек.
Иных случаев помощи СЕМЬЕ с воли я не знаю.
Приблизительно с месяц тому назад ко мне приходил Соловьев вместе с каким-то Фишером. Только тогда впервые я и узнал Соловьева. Зачем они приходили ко мне, я не знаю. Я уклонился от всяких разговоров с ними. Но Соловьев авторитетно уверял меня, что ЦАРСКАЯ СЕМЬЯ жива, не сообщая мне никаких фактов. Кто такой этот Фишер, я не знаю. Но он сам мне сказал, что он то самое лицо, которое помогло нам, находившимся при Царской Семье, в Тюмени. Прочитано. А. Волков. Судебный Следователь Н. Соколов.
С подлинным верно.
Судебный Следователь
по особо важным делам Н. Соколов.
РГАСПИ, ф. 588 оп. 3 д. 7 л. 200ба – 200ба об.
Копия.
П Р О Т О К О Л.
1920 года марта 16 дня Судебный Следователь по особо важным делам при Омском Окружном Суде Н. А. Соколов в г. Харбине в порядке 443 ст. уст. угол. суд. допрашивал нижепоименованных в качестве свидетелей, и они показали: -
Елизавета Николаевна Эрсберг – сведения о личности
см. л. д. 177 том 5-й.
Я слышу прочтенное мне Вами в части показание Матрены Григорьевны Соловьевой. Это не правда, что она говорит о нужде, которую будто бы испытывала АВНУСТЕЙШАЯ СЕМЬЯ по прибытии в Тобольск.
Конечно, ОНА в одежде, в частности, не нуждалась, и ГОСУДАРЫНЯ, как я ЕЕ знаю, ни у кого не стала бы просить помощи.
Никогда я не слышала от Детей ни одного слова о семье Распутина и в частности о женихе или муже одной из дочерей Распутина. Как мне помнится, перед Пасхой, не за долго до отъезда ИХ ВЕЛИЧЕСТВ в Екатеринбург, ИМ откуда-то были присланы вещи: шляпы, блузочки и по две смены белья, а также вязаные шелковые жакеты. Это было прислано только один раз. ОНИ не говорили, каким именно способом и кто именно прислал ИМ эти вещи.
Кажется, также ИМ были присланы и деньги, но в какой именно сумме и кем именно, я не знаю. Прочитано Е. Эрсберг.
Судебный Следователь Н. Соколов.
С подлинным верно.
Судебный Следователь
по особо важным делам Н. Соколов.
РГАСПИ, ф. 588 оп. 3 д. 7 л. 201
Копия.
Справка: -
С 19 декабря 1919 года подлинное следственное производство и все вещественные доказательства находились на хранении у Генерал-Лейтенанта М. К. Дитерихса.
Следственные действия с этого момента производились по дубликату предварительного следствия, остававшегося у Судебного Следователя. Эти меры были вызваны тревожным положением общего политического характера в Забайкальской области.
4 января 1920 года Судебный Следователь выбыл из Читы в г. Верхне-Удинск, где нашел подлинное дело и все вещественные доказательства в полной сохранности у Генерал-Лейтенанта М. К. Дитерихса.
21 января Судебный Следователь с делом, находящимся под охраной американских войск, выбыл в г. Харбин. Следственное производство было помещено на хранение к Консулу Великобритании г. Сляи. По при в едении в порядок всех актов и вещественных доказательств, семь томов подлинного следственного производства и восьмой том в дубликате с частью вещественных доказательств было передано Главнокомандующему соединенными силами союзников Французскому Генералу Жанену для доставления дела в Европу.
Семь томов дубликата и восьмой том подлинного дела со всеми остальными вещественными доказательствами оставлены были Судебным Следователем у себя.
20 марта 1920 года Судебный Следователь выбыл из России за границу для следования в Европу.
Судебный Следователь Н. Соколов. Надписано: “выбыл”
С подлинным верно.
Судебный Следователь
по особо важным делам Н. Соколов
РГАСПИ, ф. 588 оп. 3 д. 7 л. 202
Копия
Справка: -
К делу приобщается номер газеты “Шанхайская Жизнь” от 10 апреля 1920 года, приобретенный Судебным Следователем в г. Шанхае в вольной продаже 10 сего апреля.
Судебный Следователь Н. Соколов
Верно:
Судебный Следователь
По особо важным делам
Н. Соколов
РГАСПИ, ф. 588 оп. 3 д. 7 л. 203
Копия.
ВЫПИСЬ
из газеты “Шанхайская Жизнь”
Суд над казнившими Николая Романова.
“Правда” пишет: Партия лев. соц.-рев. существовала до учреждения советского правительства, она была террористической партией, которая своими насильственными действиями против отдельных лиц всегда дискредитировала все творческие революционные порывы.
Приводим подробности этого дела.
“Революционный трибунал, под председательством тов. Матвеева после двухдневного разбирательства закончил дело об убийстве бывшего царя Николая Романова, его жены Александры “урожденной принцессы Гессенской”, их дочерей Ольги, Марии и Анастасии и разных окружавших их лиц. Как установлено, всего было убито 11 человек. В качестве обвиняемых привлечены были 38 человек, трое из них – члены екатеринбургского совета – Грузинов, Яхонтов и Малютин, двое женщин – Мария Апраксина и Елизавета Миронова и остальные начальники стражи82.
После продолжительного допроса свидетелей и обвиняемых выяснилась полная картина этого убийства.
Бывший Царь и остальные были расстреляны, но не были подвергнуты издевательствам. Главный обвиняемый Яхонтов сознался, что убийство бывшей Царской Семьи было организовано им с целью дискредитирования советской власти в интересах партии лев. соц.-рев., к которой он принадлежал. Согласно показаний Яхонтова, убийство Н. Романова проэктировалось еще в Тобольске, но зоркая стража расстроила весь план.
В Екатеринбурге, когда вви д у приближения к городу чехословаков среди советских властей происходила сумятица, он, как председатель чрезвычайной комиссии, издал приказ о расстреле бывшей царской семьи и всех окружавших его /так!/.
Яхонтов заявил, что он присутствовал при казни. Он взял всю вину на себя. В ограблении, последовавшем за убийством, он однако не признал себя виновным. Другие обвиняемые, включая Грузинова и Малютина, показали, что им неизвестно было о предательстве Яхонтова, и что они просто привели в исполнение его приказ.
После речей обвинителя и защиты, трибунал признал виновным в убийстве бывшей царской фамилии и проч. одного только Яхонтова и приговорил его к расстрелу.
Грузинов, Малютин, Апраксина, Миронова и девять красногвардейцев были признаны виновными в ограблении жертв, и также приговорены к расстрелу.
Остальные оправданы.
На следующий день приговоры приведены были в исполнение.
С подлинным текстом верно.
Судебный Следователь
по особо важным делам Н. Соколов
Примечания Лыковой:
82 - В “Правде” за 1918 г. не обнаружено такой информации. В списках Екатеринбургского Совета не встречаются приведенные фамилии.
РГАСПИ, ф. 588 оп. 3 д. 7 л. 204 – 204 об.
Копия.
Справка: -
4 июня 1920 года Судебный Следователь прибыл в г. Венецию, 11 Июня – в г. Рим; 16 июня – в г. Париж.
Судебный Следователь Н. Соколов.
Верно.
Судебный Следователь
по особо важным делам Н. Соколов
РГАСПИ, ф. 588 оп. 3 д. 7 л. 205
Копия.
Справка: -
1920 года июня 24 дня Судебный Следователь по особо важным делам Н. А. Соколов, явившись в редакцию газеты “Общее Дело”, находящуюся в Париже на Бульваре Сент-Мишель, № 49, получил от редактора ее Владимира Львовича Бурцева пять номеров этой газеты, заключающих в себе опубликованные Владимиром Митрофановичем Пуришкевичем сведения об убийстве им Григория Ефимовича Распутина.
Судебный Следователь Н. Соколов.
Верно.
Судебный следователь
по особо важным делам Н. Соколов
РГАСПИ, ф. 588 оп. 3 д. 7 л. 206
Копия.
П Р О Т О К О Л.
1920 года июня 25-30 дня Судебный Следователь по особо важным делам при Омском Окружном Суде Н. А. Соколов в г. Париже (во Франции), в порядке 315-324 ст. ст. уст. угол. суд., производил осмотр пяти номеров газеты “Общее Дело”, представленной к следствию Владимиром Львовичем Бурцевым.
По осмотру найдено следующее: -
Пять номеров зазеты /так!/ “Общее Дело” на русском языке: № 34 от 12 февраля 1919 года, № 35 от 19 того же февраля, № 7 от 3 марта того же года, № 40 от 24 того же марта и № 43 от 22 апреля того же года. Газета издается и редактируется в Париже г. Бурцевым.
В этих номерах газеты опубликован дневник покойного Члена Государственной Думы Владимира Митрофановича Пуришкевича об убийстве Григория Ефимовича Распутина. Содержание этих записей дневника в указанных номерах газеты представляется в следующем виде: -
“ 19 ноября 1916 года.
Сегодня я провел день глубочайших душевных переживаний. За много лет, впервые я испытал чувство нравственного удовлетворения и сознания честно и мужественно выполненного долга: я говорил в Государственной Думе о современном состоянии России. Я обратился к правительству с требованием открыть Государю истину на положение вещей и без ужимок лукавых царедворцев предупредить Монарха о грозящей России опасности со стороны темных сил, коими кишит русский тыл.
……………………………………………………………………………………………………
В течение двух с половиной лет я был политическим мертвецом: я молчал; и в дни случайных наездов в Петроград, посещая Государственную Думу, сидел на заседаниях ее простым зрителем, человеком без всякой политической окраски. Я полагал, как и полагаю сейчас, что все домашние распри должны быть забыты в минуты войны; что все партийные оттенки должны быть затушеваны в интересах того великого общего дела, которого требует от всех своих граждан, по призыву Царя, многострадальная Россия; и только сегодня, да, только сегодня, я позволил себе нарушить мой обет молчания и нарушил его не для политической борьбы, не для сведения счетов с партиями других убеждений, а только для того, чтобы дать возможность докатиться к подножию трона тем думам русских народных масс и той горечи обиды великого русского фронта, которые накопляются и растут с каждым днем на всем протяжении России, не видящей исхода из положения, в которое ее поставили царские министры, обратившиеся в марионеток, нити от коих прочно забрал в руки Григорий Распутин и Императрица Александра Федоровна, этот злой гений России и Царя, оставшаяся немкой на русском престоле и чуждая стране и народу, которые должны были стать для нее предметом забот, любви и попечения.
Тяжело записывать эти строки, но дневник не терпит лжи: живой свидетель настроения русской армии от первых дней великой войны, я, с чувством глубочайшей горечи наблюдал день ото дня упадок авторитета и обаяния царского имени в войсковых частях, и, увы! не только среди офицерской, но и в толще солдатской среды и причина тому одна – Григорий Распутин.
Его роковое влияние на Царя через посредство Царицы и нежелание Государя избавить себя и Россию от участия этого грязного, развратного и продажного мужика в вершении государственных дел, толкающих Россию в пропасть, откуда нет возврата.
Боже мой! что застилает глаза Государю? что не дает ему видеть творящееся вокруг.
Как жалки его министры, скрывающие истину и под давлением себялюбивых интересов играющие судьбами династии!
Когда этому будет конец и будет ли?
Что заставляет молчать русских сановников и лиц приближенных Царю при воре?
Трусо с ть! Да, только одна беспредельная трусость и боязнь утратить свое положение; и в жертву этому приносятся интересы России!
Они боятся сказать Государю правду.
Яснее, чем когда либо, понял я это 3 ноября, когда, возвращаясь с поездом моим с Румынского фронта, я был приглашен Государем в Могилеве к обеду и делал доклад ему о настроениях наших армий в районе Рени, Браилова и Галаца.
Помню, как сейчас, перед обедом блестящую и шумливую толпу великих князей и генералов, поджидавших вместе со мною выхода Государя к столу и делившихся впечатлениями военных событий и событий внутренней жизни России. Один за другим подходили они и заговаривали со мною: Вы делаете доклад Царю? Вы будете освещать ему положение дел? Скажите ему о Штюрмере. Укажите на пагубную роль Распутина! О