Учительница — исцелительница 2 глава




Анатолий лезет в карман, достает из него горсть значков с изображением Ленина, высыпает их в руку Владимира.

— Или говори всем: «Но компрéндо». Не понимаю, мол. И все! Местные гаишники сразу поймут, что ты русский, и связываться с тобой не будут. Хотя, правда, был тут у меня один случай. Ну, прям, офигеешь! Тормознул меня как-то раз один мулат-полицейский: я проехал на красный свет. Подходит, козыряет и говорит мне по-русски: «Вы нарушили». А я ему автоматически по-испански отвечаю: «Но компрендо». Мол, ничего не понимаю. Он рассвирепел и опять мне по-русски: «Вы нарушили!» А я ему снова: «Но компрендо». Тогда он мне и говорит: «Раз ты по-русски не понимаешь, то катись отсюда к такой-то матери!» Ну, я, конечно, радостный уехал, а потом задумался, как это мулат и меня по-русски послал? А потом вспомнил, что несколько лет назад большую группу кубинцев отправляли в Москву учиться на курсы гаишников. И вот теперь они выучились и матерят нас почем зря. Ну и пусть матерят! Даже приятно свою речь на кубинских просторах услышать. Во какие дела бывают! Все! Я уехал! Пока! Все! Я уехал! Пока!

Анатолий машет рукой и выбегает. Владимир, врубает радио на всю мощь, идет осматривать дом. На веранде второго этажа он видит на полу неочищенные морские различные по форме и размеру ракушки, белые ветвистые кораллы. В кресле лежит маска с трубкой для подводного плавания, ласты с надписью на английском языке «Сделано в Испании». К стене прислонено ружье для подводной охоты с резиновыми жгутами для большей убойной силы и самодельная пика. Владимир берет, осматривает ружье, кладет на место…

Внизу хлопает дверь. Владимир спешит вниз по лестнице, и в коридоре сталкивается с рослым симпатичным спортивного телосложения парнем.

— Островский?

— Так точно! А вы…

— Ваш новый сосед, Владимир Ершов. Будем знакомы.

— С прибытием! Предлагаю дружеский ужин. Со знакомством!

Спустя некоторое время ребята уже голые по пояс сидят на кухне, под попурри латиноамериканских песен, звучащих из приемника, пьют пиво и потрошат Володин чемодан. Островский учит Владимира открывать с грохотом бутылки с рефреско-колой ложкой. Пробки летят со свистом в потолок.

— Предшественник твой здесь жил, Володя, Вадим Никитенко. Это он меня к подводной охоте пристрастил. Но подвела его… как бы это сказать… любовь к слабому полу. Надо сказать, девушки здесь…

— Да, я видел… на перекрестке одну которриту…

— Подожди, Володя… еще и не таких барышень здесь увидишь.

— Ну, вот Вадик и не выдержал. Влюбился в кубинку. А наш «хефе рохо»…

— Кто?

— «Хефе рохо», подполковник Рытов, ну, и личность скажу тебе! Он-то его и выслал отсюда. Я Вадика предостерегал. Говорил ему, чтобы кончал свои фигли-мигли, шашни-машни, шуры-муры и прочие нежности-белоснежности. Но куда там! И главное, два месяца Вадик до срока не дотянул. Все Рытова просили: «Товарищ подполковник, подождите! Два месяца всего осталось до отъезда Вадика!». А он делу все равно ход дал… «Хефе рохо»… Так что полетел Вадик на Родину досрочно. В двадцать четыре часа. Это я фигурально говорю. Самолеты, сам знаешь, летают сюда раз в неделю.

Олег наливает себе еще пива. Владимир нарезает колбаски.

— «Хефе рохо»? Кто ж его так приложил? Что это означает, «красный начальник или красный командир»?

— Так его кубинцы окрестили. «Рыжий шеф»! Вот что это значит. Он же рыжий! Они всем прозвища дают: длинный начальник, хромой начальник, начальник заика. Беззлобно. Кубинцы-веселый народ. Любят шутки, анекдоты. Ты это учти! И еще, что важно. И кубинцы, и кубинки понимают толк в любви. И любят поговорить на эту тему. У них и поговорок на этот счет много. Вот, например, одна поговорка говорит, что «Quien no mama, no quiere a su mama!» Что означает, «Тот, кто не ласкает свою женщину, ну, там…, ты понимаешь где, тот не любит свою маму». И наоборот. «Та, что не курит табак со скользящей кожицей, ничего не стоит». «Quien no fuma el tabaco de capa corrida, no vale nada». Вот кубинка весь день будет ходить на работе в бигуди для того, чтобы вечером быть красивой при встрече со своим сосьо-женихом, значит, или бойфрендом. Улавливаешь разницу с нашими? Здесь любовь и женщина в почете! И еще в каком! Здесь культ любви! Сначала любовь, все остальное опосля!

Владимир зарделся, ничего не говоря и не перебивая Олега, слушает его, затаив дыхание. Новый знакомый и сосед по дому радостно знакомит Владимира с другими похожими поговорками, которых успел нахвататься за полгода у кубинцев.

На следующее утро Владимир и Олег выходят из дома. Идут по улицам микрорайона. Владимир видит, как два кубинца снимают с водовозки и ставят у дверей дома стеклянные бутыли с питьевой водой, как из одного двери одного дома высовывается ручонка малыша, чтобы взять бутылку с молоком, стоящую у порога.

Около школы-интерната ученики выстраиваются в шеренгу. Девочки в белых рубашечках, оранжевых и малиновых юбочках на бретельках с синими и красными галстуками скачут, смеются, поют очень популярную песенку «Juego de Simon». Маленькие, а кокетничают со взрослыми переводчиками. Оказывают им знаки внимания. Но ребята проходят мимо девчат с неприступными, серьезными лицами мимо. Школьницы обидчиво надувают губки.

— Памятники! — кричит разочарованно им вслед одна высокая с шикарной грудью школьница.

Переводчики подходят к проходной в советскую воинскую часть, останавливаются перед шлагбаумом. Из части доносится строевая песня.

— Солдаты, в путь, в путь, в путь! А для тебя родная-я-я есть почта полевая ….

К ребятам подходит солдат с красной повязкой на рукаве на рукаве и штык-ножом на ремне. Владимир предъявляет солдату свой паспорт.

— Я лейтенант Ершов, прибыл для прохождения службы.

Солдат уходит в будку, звонит по телефону, возвращается, отдает Владимиру паспорт, козыряет. Островский показывает свой пропуск и проходит через КП.

— Проходите.

Он указывает Владимиру на отдельно стоящее здание справа. Из-за поворота строевым шагом выходит взвод солдат.

— Прощай, труба зовет! Солдаты, в поход!

Переводчики становятся с краю дороги, пропускают строй солдат с разноцветными хлопчатобумажными кепочками на бритых головах. Перед строем идет офицер в фетровой шляпе. Переводчики направляются к штабу части.

Владимир входит в помещение штаба. Владимир стучит в дверь, на которой табличка «Рытов В. М.», приоткрывает ее.

В кабинете сидит рыжеватый офицер лет пятидесяти.

— Разрешите войти, товарищ подполковник.

— Заходите.

Владимир входит в кабинет. Здесь прохладно, работает кондиционер. Жалюзи на окнах закрыты.

— Товарищ подполковник, разрешите обратиться! Лейтенант Ершов для прохождения службы прибыл.

Рытов выходит из-за стола, близоруко щурится, рассматривая вновь прибывшего лейтенанта.

— Вольно. Проходите, товарищ лейтенант, садись.

Рытов похлопывает Владимира по плечу, усаживает за стол, сам садится напротив, берет со стола очки, тщательно их протирает платком.

— За границей первый раз? Вижу, что в первый.

Он надевает очки, внимательно рассматривает Владимира.

— Так точно, товарищ подполковник!

Владимир, испытывает неловкость, привстает.

— Да, садитесь, вы.

В стеклах очков возникают солнечные блики. Рытов встает, подходит к окну, раздвигает створки жалюзи, смотрит сквозь щель.

— С приездом. Я вам вот что скажу, Ершов, сначала Вам будет нелегко. Но коллектив у нас хороший, дружный. Если что, поможем, подскажем. Служба у Вас здесь будет ответственная, серьезная. В аппарате Военсоветника. Наша первоочередная задача — поставить на должную высоту интернациональную дружбу с кубинским народом!

Рытов подходит к карте на стене, тычет пальцем в Кубу и чуть повыше — в США.

— А долг наш мы выполняем не на блинах у тещи, а под носом у противника. Это понимать надо! Поэтому бдительность, бдительность и еще раз бдительность. Еще Юлиус Фучик говорил: «Люди, будьте бдительны!» Помните?

Рытов возвращается к столу, останавливается напротив Владимира. Владимир встает.

— Так точно! Помню.

— Хорошо. А кто такой переводчик, вы знаете? А тем паче — военный переводчик?

— Переводчик это…

Рытов нервно поднимает правую руку.

— Переводчик-это трансформатор слов, предложений, мыслей и идей с одного языка на другой. Понятно?

— Так точно! Понятно! Трансформатор.

— Вот! Учитесь, перенимайте опыт. Добивайтесь уважения к себе командиров, товарищей по части. И прежде всего, зарубите вот что у себя в голове! Упаси вас бог здесь заниматься развратом с кубинками, аморалкой и духовным разложением.

Он открывает холодильник, достает бутылку «Нарзана», наливает в стаканы воду себе и Владимиру.

— Этого мы здесь не прощаем. Куба, вернее, Гавана-город маленький. Здесь всё на виду. И все! И ЦРУ тоже не дремлет.

Он ставит стакан с минералкой перед Владимиром.

— Если поскользнетесь, скомпрометируете себя, сразу к врагам на крючок попадете. И тогда карьере конец. И конец всему Вашему будущему!

Владимир берет стакан, делает глоток.

— И с пьянством тоже. Мы видим, кто и сколько бутылок в магазине отоваривает. Ладно. Идите! Служите Отечеству! И Родина вас не забудет.

Рытов как бы невзначай улыбается, проходит к Владимиру.

— А сегодня вечером мы с женой приглашаем Вас в кино на очень интересный, музыкальный фильм. Испанский. «Пусть говорят» называется. С певцом Рафаэлем в главной роли. Для Вас будет хорошая практика перевода. Мы за Вами часиков в семь заедем? Вас ведь к Островскому подселили? Не возражаете? Вот и хорошо. Тогда пока свободны.

Владимир поднимается со стула, отдергивает рубаху.

— Есть свободен! Разрешите идти, товарищ подполковник?

Рытов допивает свой нарзан.

— Все усвоили?

— Все!

— Идите!

Владимир четко поворачивается кругом, выходит из кабинета. Рытов подходит к окну, раздвигает створки жалюзи, смотрит на улицу.

— Значит, на замену Никитенко…

Юля в своей комнате пишет письмо на Кубу своему брату.

— Здравствуй мой дорогой братец! Мы по тебе все ужасно скучаем. И мама, и папа, и я тоже, твоя сестрица. Хотя и прошло еще всего ничего. Пиши нам почаще, не забывай. Твои открытки с видами Кубы очень всем понравились. И моим девчонкам в школе. Я тебе завидую белой завистью. Я тоже хочу к тебе на Кубу. Защищать революцию. У нас все хорошо. Все здорово. Но я не могу тебе не сообщить и неприятную для тебя новость. Можешь верить своей родной сестрице, а можешь не верить. Как хочешь. Но я тебе только добра желаю, поэтому сообщаю тебе, что вчера видела, как твоя ненаглядная Муза целовалась у пятого подъезда. Взасос. Я ведь тебя предупреждала, Фому неверующего. Если, конечно, очень хочешь, то можешь жениться и на целованной, если не брезгуешь. Делай выводы, дорогой братец! Вовчик! Береги себя! Ты нам и Родине очень нужен!

В отделе переводчиков работают четыре человека. Один в наушниках слушает магнитофон и переводит текст на слух, другой работает со словарем, третий читает книгу. А Владимир тоже работает с магнитофоном, нажимает на «Стоп» своего магнитофона, перематывает пленку назад, нажимает «Плей», вслушивается в текст, быстро печатает на машинке. Входит старший переводчик капитан Кулик. Владимир замечает его, снимает наушники, привстает.

— Сидите, сидите…

Он склоняется над Владимиром, кладет перед ним несколько страничек текста.

— Вот текст. Переведите это к двадцатому числу. Будут вопросы — не стесняйтесь, спрашивайте.

Владимир встает.

— Есть, товарищ капитан.

— Не надо так официально. У нас деловая, рабочая обстановка. Честь будете отдавать на построениях. А здесь это лишнее.

— Понятно. Лишнее.

Владимир дожидается пока Кулик выйдет, садится, просматривает текст.

В кабинет Владимира заглядывает военнослужащий и оповещает, что прибыл письмоносец и раздает письма в соседнем кабинете. Все бросаются к выходу и врываются в соседнюю комнату. Там в окружении возбужденных военнослужащих письмоносец раздает письма.

— С пылу-жару, пятачок за пару!

Владимир читает в коридоре письмо из дома. Перечитывает. Комкает, рвет письмо на куски и бросает нервно в урну. Это видят проходящий мимо майор Сапрунец и стоящий в другом конце коридора подполковник Рытов. Сапрунец подходит к Рытову.

— Чего это он?

— Письмо, видимо, из дома получил. Расстроился.

— Письмо его расстроило. Ага! Ну, теперь жди от него сюрпризов.

— Вы полагаете что-то личное?

— Непременно. В его возрасте… Определенно дела сердечные. Вернее, делишки.

— А Вы тонкий психолог, Валентин Михайлович.

— Будешь здесь и психологом, и неврологом, и терапевтом, и хирургом. Да кем угодно здесь станешь. Того и гляди как бы чего не… Ладно, идите, Вадим Юрьевич. Не в первый раз. Разберемся и с Ершовым, если потребуется. Вадим Юрьевич, а хорошо было бы узнать, что там в этом письме …. Жаль, что не узнаем. Всего доброго!

— Всего доброго, Валентин Михайлович.

Майор Сапрунец, озираясь, подходит к урне, вытряхивает из нее мусор, выбирает разорванные кусочки письма Юли. Видит уборщицу и прячет письмо в карман.

— Ой! Споткнулся вот. Рассыпал. Извините уж меня. Неуклюжего медведя. Давайте я помогу Вам убрать. Вот так. Прямо в мешочек. И порядок в танковых войсках.

В Гаване тропический ливень. Сплошные потоки воды. В кабинете переводчиков сидят и работают, обливаясь потом, трое: Егоров, Ершов и Островский. Входит Кулик.

— Как в такой жаре переводить, товарищ капитан? Когда нам хотя бы вентилятор поставят? Такой Армагеддон, что просто апокалипсис! Мозги прямо плавятся и растекаются по черепушке. И накомарник хорошо бы от комаров раздобыть Владимиру. А то у него нет.

— Ничего Вам обещать не могу. Накомарник достать-это попроще будет. Что делать: жизнь такая работа, где берут рубежи не количеством пота — напряженьем души. Как поливает! Это ж надо, как поливает!

— Вячеслав Иванович, скажите, пожалуйста, как правильно перевести термин «танк»? Как «карро блиндадо» или как «танке»?

— Кубинцы танк называют «танке». Так и пишите «танке».

— Спасибо, Вячеслав Иванович.

Кулик выходит из кабинета, но вскоре возвращается.

— Владимир Максимович, вот адрес. Берите разъездную машину и езжайте в ритуальную контору.

— Куда ехать?

— В ритуальные услуги. Или «Дом прощаний», как его здесь называют.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас. Что Вы так на меня смотрите? Что-то не так? Я что, непонятно говорю? Перенесите прощание с майором Завалишиным с четверга на пятницу, на 12 часов. Я там все уже обговорил и организовал. Там в курсе. Но саму церемонию надо перенести на один день, а то мы не успеваем, чтобы все было нормально организовано, без спешки. Да и кубинцы тоже.

— А что случилось?

— Я полагал, что Вы знаете. Погиб Завалишин. Геройски погиб. Обучал кубинских новобранцев бросать гранаты. У одного паренька граната выскользнула из потной руки и упала в траншею всем под ноги. Майор успел кубинца спасти, вытолкнуть его за угол, ну, за поворот траншеи, а сам укрыться не успел: рванула. Переводчик Якимов тяжело ранен. Вот такие невеселые дела. Выполняйте.

— Есть перенести прощание с майором Завалишиным на пятницу, на 12 часов.

Ершов собирает бумаги и идет на выход.

Зал прощаний в траурном убранстве. Мимо цинкового гроба в скорбном молчании проходят вереницей советские военные советники и специалисты в гражданской одежде и кубинцы в военной форме, отдавая последние почести погибшему советскому военнослужащему Завалишину.

— Себе — честь, Родине — слава!

— Да!

Владимир предъявляет пропуск, проходит мимо двух кубинских солдат в штаб кубинской воинской части. В приёмной штаба работает кондиционер. В кожаном кресле — кубинский офицер. На журнальном столике-стопка журналов. Офицер пьёт кофе, мусолит во рту потухшую сигару, время от времени макая её в кофе, и листает журнал «Богема». На стене — портрет Хосе Марти и кубинский флаг. За пишущей машинкой работает машинистка.

— Здравствуйте, компаньерос! — приветствует Владимир кубинца и секретаря-машинистку.

— Привет, — лениво кивает ему разморённый от жары кубинец.

Кубинка Владимиру молча кивает. Стол завален папками. Печатает молоденькая симпатичная мулатка в военной форме: зелёной юбочке и зелёной рубашке с закатанными рукавами. Девушка поднимает на Владимира очаровательные, чуть раскосые, зеленоватые глаза, вопросительно и заинтересованно на него смотрит. Владимир показывает девушке коричневатый пакет с сургучной печатью:

— Компаньера, у меня пакет для вашего командира.

— Здравствуй. Давай. Я передам, — протянула она руку за пакетом.

Владимир прячет пакет за спину:

— Не могу. Приказано лично в руки и кое-что на словах.

— Тогда жди, — индифферентно произнесла секретарша, — Садись вон в кресло и жди. Там совещание.

Она продолжает бегло печатать на машинке. Владимир стоит, поглядывая по сторонам. На столе машинистки он замечает куклу.

— Компаньера, а это что у вас такое? — Владимир показывает ей на что-то непонятное в цветных лохмотьях.

— Чертёнок, — отвечает, не поднимая головы, девушка.

— Понятно. А я подумал, это чертёнок.

Кубинка поднимает глаза, в которых блеснула озорная искорка:

— Кофе хочешь?

Владимир старательно выговаривает известную испанскую метафору:

— Чёрный, как ночь, горячий, как ад, и сладкий, как любовь?

Кубинский офицер отрывается от журнала и рассматривает русского с ног до головы.

— Ты новенький? — интересуется кубинка.

— Да. Как видишь, ещё не старенький, — улыбается ей в ответ Владимир.

— Давно приехал?

— Три недели назад.

— Из Москвы?

— Из Москвы.

— Переводчик?

— Переводчик.

— Надолго?

— Нас, холостяков, на год посылают. А там продлят или нет — не знаю.

— Сколько тебе лет?

— С утра 23 было.

— 23.

В это время дверь шумно открывается, и из кабинета вываливаются возбуждённые разговором военные. Девушка встаёт, оттягивает вниз короткую юбчонку и, кокетливо стрельнув в переводчика глазками, поправив чёрные искрящиеся от луча солнца волосы, скрывается в кабинете командира. Через мгновение она появляется в приёмной, кивает кубинцу:

— Заходите.

Офицер допивает кофе, встаёт, одной рукой теребит запотевшую мошонку под брюками, другой — вынимает изо рта сигару, берёт папку и проходит в кабинет. Кубинка с трудом выдерживает паузу приличия и обращается к Володе:

— Значит, хочешь кофе сладкий, как любовь? Только такой?

Владимир смущён. Молча кивает. Кубинка встаёт, направляется к кофеварке, наливает ему кофе:

— Как тебя зовут, солдатик?

— Меня зовут Владимир. Я офицер. Лейтенант. А не солдатик!

— Бладимúро.

— Нет. Владúмир.

— Влáди!

— Или просто: Володя.

— Болодья, — старательно выговаривает девушка.

— Или уменьшительно: Вова.

— Боба. Бобо. Ты Бобо? — засмеялась секретарша.

— Я не Бобо, а Вó-вá! Ты знаешь, что такое «бобо» по-кубински?

— Я-то знаю. Дурачок!

— Ты называешь меня дурачком? Так сразу и оскорбления?! Не ожидал от такой.

— Какой такой?

— Прекрасной кубинки. Хотя у нас в России дурачок — положительный герой в сказках. Он всегда из всех переделок выходит победителем. Может быть, слышала: Иванушка-дурачок? Неужели нет?! Это же всему миру известно!

Девушка, слегка зардевшись, наливает приготовленный кофе в чашку, подаёт обидевшемуся Владимиру.

— Стоп, стоп! Спокойно! Я же в шутку.

— Ничего себе шуточки с первого раза.

Владимир пробует кофе. Вкус его устраивает.

— Ты не чётко произнёс своё имя, вот и прозвучало, как «бобо».

— А вас как зовут?

Девушка садится за машинку:

— Мария. Мария Дель Мар Морена Муньос. Можно и на ты. Хочешь?

— Хочу!

Владимир садится на стул напротив неё, отхлёбывает кофе.

— Я родилась в деревне, — рассказывает Мария, — у моря. Там, где и сейчас живут мои бабушка и дедушка.

— Мою маму тоже зовут Марией.

— Правда? Вот здорово!

Мария замечает, что чашка Владимира пуста, наливает ему ещё кофе, подаёт чашку. Рука Владимира касается пальцев Марии. Девушка смущена, садится за машинку, вставляет в неё чистый лист бумаги. Владимир пьёт кофе.

— Мария, Вы… то есть ты Гавану хорошо знаете… то есть знаешь?

— Ещё бы! Я давно здесь живу.

— А не покажешь ли мне её?

— Ой, у меня столько работы! Смотри, сколько печатать надо.

— И ни минутки свободной?

— Минутка? Минута есть. Но минутки нам не хватит. Ведь так?

Из кабинета выходит офицер и быстро уходит. Изнутри раздаётся стук в стену. Мария заглядывает к шефу.

— Проходите. Команданте тебя ждёт…

Когда Владимир выходит от команданте, в приёмной уже толпятся военные. Девушка вопросительно смотрит на Володю. Тот разводит руками, хочет что-то сказать, но не решается и, кивнув ей на прощание, направляется к двери.

— Один момент, переводчик! — окликает его Мария.

Мария идёт за ним, выходит из приёмной:

— Я покажу вам дорогу. Пойдёте вон туда. Сначала направо, ещё раз направо, а затем налево.

Украдкой она находит руку Владимира, вкладывает ему в ладонь свёрнутую записку и закрывает за ним дверь. Владимир выходит из части. Читает записку: «Завтра в 20:00 на набережной у отеля «Ривьера».

— Опля! — не удержался от восклицания Владимир.

Владимир бодро шагает из кубинской части по узкой улице, поворачивает направо, но эта узкая улочка ему не знакома. Он возвращается назад и понимает, что заблудился. Он проходит вперед, поворачивает налево, раздумывает куда идти. Смотрит прямо, налево, направо и замечает у крыльца дома полную кубинку в ярком, расписном платье с трубкой во рту.

— Компаньера, пожалуйста, скажите, как пройти к советской воинской части?

Кубинка вынимает трубку изо рта, выпускает изо рта струю дыма и всплескивает руками.

— Ничего себе! А ты, случаем, не из ЦРУ? Не шпион ли ты?

— Я — советский. Только что приехал из СССР. Я заблудился.

— Он заблудился! Подумать только! Представьте себе! — размахалась руками словоохотливая толстушка, — А что такое СССР?

— Эта аббревиатура. Ну, сокращенное слово. Означает Союз Советских Социалистических Республик.

— А что такое Союз Советских Социалистических Республик?

— Это означает Советский Союз?

— А что такое Советский Союз?

— Россия, короче говоря.

— Россия? Так ты из Великой России? Надо же! А что ж ты молчишь, парень!

— Да! Россия! Куба и Россия — дружба навсегда!

Живописная кубинка толкает локтем дверь за своей спиной, кричит в квартиру.

— Майра! Выйди сюда! Тут один парень из России! Говорит, что заблудился! Майра, выйди, тебе говорят!

Из дверей за ее спиной выглядывает привлекательная девушка, бросает искрометный короткий взгляд на Владимира, но, встретившись с равнодушным взглядом Владимира, который погружен в свои мысли, разочарованно отворачивается, что-то тихо говорит кубинке и скрывается за дверью. Из квартиры доносится звук упавшей кастрюли. Кубинка оборачивается к Владимиру.

— Направо иди, мальчик. Направо, а потом все время прямо. Там!

— Спасибо.

Владимир кивает, идет в направлении, указанном кубинкой. Кубинка качает головой, глядя ему вслед.

— Представьте себе! Он заблудился! Из Великой России! Подишь ты!

Владимир снимает наушники, вынимает из машинки отпечатанную страницу, берет со стола еще несколько страниц текста, скрепляет их, подходит к старшему переводчику. Капитан Кулик просматривает перевод Владимира, берет карандаш, подчеркивает в тексте ошибку. Владимир кивает. Кулик поднимает голову, стучит карандашом по столу, привлекая внимание всех присутствующих.

— Внимание! Напоминаю всем, а особенно это касается новоприбывшего. Вас Ершов. Островский оповестите всех других наших переводчиков в расположении части. В конце месяца, как всегда, в среду, в 16.00 у нас будет инструктаж о трудностях и сложностях устного и письменного перевода. Подготовьте свои примеры из практики, чтобы поделиться с другими.

Офицеры внимательно слушают капитана. Кулик обращается к Владимиру.

— А Вас, Ершов, предупреждаю сразу, потому что другие это уже усвоили, что в разговорах с кубинцами нельзя употреблять такие слова, как спутать, запутать, напутать, перепутать. Понятно почему?

Владимир пожимает плечами.

— Пута, пута… Они могут подумать, что Вы при них о проститутках говорите. Пута, по-кубински, означает женщина легкого поведения. Это их оскорбляет. Да и кого угодно оскорбит. Учтите это. Понятно?

— Так точно! Понятно!

— Ну, вот и отлично. Работайте.

Владимир возвращается к своему столу, надевает наушники, включает магнитофон, печатает на машинке.

Неторопливой походкой вечером Владимир идёт по набережной-Малекону, посматривая на часы. Жарковато. Он время от времени вытирает лоб и шею платком. Солнце скрывается за горизонтом, озаряя набережную и весь город последними жаркими лучами. Смуглые парни и девушки стоят в обнимку около парапета. Некоторые парочки целуются, другие что-то возбужденно обсуждают, смеются. Владимир останавливается на набережной напротив входа в отель «Ривьера». Подходит Мария. Она в белых брючках и розовой рубашечке. На плече у неё сумочка. Владимир подходит к смутившейся девушке, остановившейся со стыдливо опущенными глазами:

— Здравствуй.

— Здравствуй.

Ладонь Марии плавно ложится в ладонь Владимира. Оба молчат. Наконец руки молодых неохотно разъединяются.

— Я тебе сувенир принёс.

Он достаёт из сумки небольшой свёрток, разворачивает его.

— Это матрёшка. А это… чулки.

Мария кладёт капроновые чулки на парапет, вертит в руках матрёшку:

— Что такое матрёшка?

— Это деревянная кукла. Крестьянка такая, русская. Вот смотри, как она раскрывается.

Владимир берёт матрёшку, раскрывает её:

— Вот так — одна, а вот так — уже две. А так — три куклы. Всего семь.

Владимир расставляет на парапете матрёшки. Все семь штук. Мария берёт самую маленькую:

— Интересно, как её так сделали? Здорово! Какая малюсенькая!

— Их на токарном станке вручную вытачивают. Мастера.

Прогуливающиеся молодые парочки заглядываются на Владимира и на матрёшку. Мария собирает куколки одну в другую, кладёт их в свою сумочку. На мгновение она задумывается, берёт с парапета чулки и возвращает их Владимиру:

— Спасибо, но мне они не нужны.

— Что так? Мне говорили, что они у вас популярны.

— Популярны или не популярны — всё равно забери.

Владимир вертит чулки в руках, потом сминает их и бросает за парапет на острые чёрные камни вулканического происхождения. Мария смотрит на него с пониманием и одобрением. Мария и Владимир молчат. То смотрят вдаль, то украдкой друг на друга, то на публику на набережной. Владимир пытается найти тему для разговора.

— А Колумб где открыл Америку? Здесь? — Владимир показывает на разбивающиеся о рифы волны.

— Не знаю, я в это время экзамен в школе сдавала.

Мария смеётся. Владимир, глядя на неё, тоже начинает хохотать. Прохожие оборачиваются на них, но влюблённые ни на кого внимания не обращают. Владимир и Мария идут по улицам Гаваны. Проходят мимо фонтана. Владимир замечает живописный кадр, фотографирует Марию. Мария просит прохожего сфотографировать их. Тот долго соображает, куда нужно нажать. Наконец щёлкает молодых людей на фоне фонтана.

Они доходят до кафе-мороженое «Копелия». Пахнет акациями.

— Зайдём?

— Зайдём.

В кафе на втором этаже Владимир заказывает мороженое и лимонад. Мария тем временем расставляет матрёшек на столике. Владимир настороженно оглядывается:

— Здесь русские бывают?

Мария рассматривает матрёшек:

— Очень часто.

Владимир машет официанту. Тот несёт заказ, расставляет стаканчики на столике. Владимир пробует мороженое, косится на входную дверь.

— Как наше мороженое? Тебе нравится? Говорят, оно лучшее в мире.

— Отличное мороженое. У нас такого нет. Здесь и ананас, и другие фрукты.

Владимир торопится съесть мороженое, но Мария никуда не торопится. Владимир достаёт из кармана деньги, кладёт несколько песо на тарелочку. Затем машинально берёт монету, рассматривает её:

— La patria y la libertad. Пять сентаво.

Он берёт другую монету:

— А эта-Patria o muerte.

— А по-русски это как будет?

— Ро-ди-на и сво-бо-да. Родина или смерть. А что означает этот кубинский герб?

Мария наклоняет голову к Владимиру:

— Это боевой щит. Солнце на горизонте символизирует республику, которая рождается. Здесь Куба в виде ключа от Мексиканского залива. Красная диадема. Здесь, конечно, она не красная. Со звездой. «La unión de todos los cubanos» — «Союз всех кубинцев». Левая часть герба обозначает знамя, а справа — природа Кубы и королевская пальма — национальное дерево Кубы. Дубовые и лавровые ветки означают силу и победу.

В кафе вошли новые посетители. Владимир, склонившись к Марии, вдохнул запах молодого тела и гладких тёмных волос.

— Пойдём ещё погуляем, — предложил Владимир.

— Пошли, если не устал…

Владимир откладывает в сторону толстенный толковый словарь «Ла Рус» и выходит в коридор. Подходит к окну. На плацу марширует взвод. В коридор выглядывает Рытов, видит Владимира.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-09-06 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: