Автор: Накахира любит кошек (https://ficbook.net/authors/20371)
Пейринг или персонажи: Пак Чанёль/Лэй, Кай/ О Сехун, Ву Ифань/Сухо, До Кёнсу/Чен/Бён Бэкхён, Лухан, Тао
Рейтинг: G
Размер: Миди, 22 страницы
Жанры: Юмор, AU
Описание:
- Птчк, т прнс?
- Внн, й прнс! ©
Только что созданная программа пожирала саму себя.
И вместо того чтобы рубиться с монстрами на новой игровой арене, Чанёль боролся с распадающимся кодом — пока не очень успешно. Гнался за ускользающим хвостом из знаков, копировал, вставлял в битые места. Вот только стоило подлатать дыры в одном месте, как выскакивала ошибка в другом, перекраивая, словно хитрый вирус, под себя всю систему. Но вирусом это быть не могло: Чанёль утром проверял компьютер и с тех пор даже в интернет не выходил, лишь бы дописать все к сроку. Вот только программа чихать хотела на его планы, смеялась над ним фигурными скобками и продолжала себя переписывать.
— Да где ошибка-то, я не понимаю? Вчера же всё работало! Давай, не подводи меня, я Лу Ханю-хёну сегодня обещал тебя сдать.
Программа усмехнулась снова, потом монитор мигнул сначала чёрным, затем зелёным, и в конце концов из остатков кода на экране выстроился эмотикон — танцующий заяц. Заяц этот отбивал правой задней лапой какой-то ритм и странно, совсем не в такт, то поднимал, то опускал передние лапы. Откуда-то, но точно не из колонок, зазвучала музыка, и заяц-эмотикон начал всеми своими строчками, буквами и символами двигаться уже под неё.
Чанёль от удивления открыл рот, заяц скопировал его движение, а потом вдруг ужался до восьмибитной картинки и запрыгал по монитору, уворачиваясь от осыпающихся символов, прежде составлявших программу.
— Да чтоб тебя! — не выдержал Чанёль, со злостью отбрасывая мышку в сторону. — Ты сейчас доиграешься, я тебя отключу, и восстанавливайся как хочешь! А не восстановишься — так я давно собирался менять железо.
Восьмибитный заяц удивленно посмотрел на Чанёля и испуганно прижал уши… а потом сиганул в глубь монитора, словно в речку, и исчез. Чанёлю почудилось, что экран пошел рябью. Почудилось?
— Нет, Пак Чанёль, ты взрослый разумный парень, ты айтишник. Ты не веришь во всякие сверхъестественные штуки. Ты не будешь сейчас этого делать… Ай, чёрт! — На ощупь экран монитора действительно оказался непривычно мягким и податливым. Чанёль потыкал его ещё пару раз кончиками пальцев, встряхнул головой, ущипнул себя за руку, для верности ещё закусил — больно! — губу и только после этого надавил на монитор всей ладонью… чтобы тут же провалиться внутрь, будто это был вовсе не экран монитора, а занавеска у входа в нору. Кроличью, наверное, — Чанёль раз пять читал в детстве «Алису в Стране Чудес» (правда так и не понял секрет её популярности) и теперь никак не мог избавиться от ощущения, что он и есть та самая Алиса. Да ещё этот танцующий заяц, будь он не ладен.
Чанёлю казалось, что он правда падал и падал вниз, только не сквозь землю, а через какую-то древнюю компьютерную игрушку с очень слабой графикой. Мимо пролетали квадратики, по которым вполне мог бы прыгать Марио навстречу своей принцессе. Но вместо этого там угнездились все те же странные восьмибитные зайцы. Они осуждающе качали головой и провожали Чанёля маленькими злыми глазками.
— А, может, это матрица. Добро пожаловать в реальный мир, Чанёль, ты уже выбрал не ту таблетку и сломаешь себе при падении что-нибудь важное, проведешь остаток жизни на коляске — и это в лучшем случае! Мамочки, я не хочу умирать молодым! Лу Хань-хён, зачем я тебя только послушал? Ладно, это все точно сон, я сейчас проснусь, проснусь… Да что такое? За эти выступы даже не ухватиться.
Восьмибитные зайцы были двухмерными, плоскими, но шипели на Чанёля как самые настоящие. Кубики, хоть и вполне объёмные, тоже выглядели мультяшными, нарисованными. Зато стог сена, на который в конце концов шлёпнулся Чанёль, неожиданно оказался настоящим, а еще довольно мягким и пружинистым. Чанёль потер ушибленную спину, покряхтел и поднял голову: вверх уходила кроличья нора. С нее свисали корни деревьев в комьях подсохшей земли. На макушку Чанёля упало несколько комочков, и он встряхнул головой, краем глаза увидев мелькнувший в зарослях травы белый хвостик.
— Если бы я сейчас на самом деле оказался в сказке, то должен был бы идти за тобой, верно? Там будут задания, загадки, испытания. А если я решу остаться на месте? Мне и здесь неплохо. Ты мою систему разрушил — и я сделаю с твоей то же самое.
Чанёлю и в самом деле было неплохо. Солнце ласково грело, над ухом заливались песней кузнечики, вокруг порхали разноцветные бабочки так смело и неспешно, что казалось, протяни руку — и одна из них сядет на пальцы. Чанёль улыбнулся, щурясь от яркого солнца, и в самом деле поднял руку и раскрыл ладонь, заслоняя глаза от света.
Между тем, белый хвост в траве мелькнул и снова пропал.
— Ладно, показывай дорогу в свою волшебную страну, что с тобой делать. Только учти: мне к обеду надо быть дома, обеды я никогда не пропускаю.
Тропинки не было. Местами заросли травы доставали до пояса, и Чанёлю приходилось раздвигать её руками, и двигаться медленно и осторожно. С каждым новым шагом ему всё сильнее хотелось то ли кричать от страха случайно раздавить какую-нибудь мелкую живность, то ли всё время кланяться и извиняться за оттоптанные хвосты и лапы.
Трава закончилась по-сказочному неожиданно. Когда Чанёль выбрался на небольшую полянку, то даже не удивился увиденному: за длинным столом сидели знакомые ему по книге персонажи, а ещё несколько совсем новых (вроде дракона с книжкой и серого волка в сюртуке и бабочке). Чанёля никто к столу не приглашал, поэтому он решил немного понаблюдать со стороны.
Белый кролик (теперь Чанёль точно разглядел, что это был кролик) запрыгнул на высокий трехногий стул, достал из кармашка праздничного костюма часы и нервно огляделся по сторонам.
— Без пяти минут время пить чай. Алиса опаздывает, что будем делать? — вкрадчивым голосом чеширского кота сказала большая острозубая улыбка, а потом и сам кот материализовался в воздухе. Кролик кивнул, спрятал часы и, прикрыв глаза, откинулся на спинку стула, очень правдоподобно изображая смертельную усталость.
— Будем пить чай. Мы всегда пьём чай. Правда, Соня? — Шляпник сидел к Чанёлю спиной. Его руки двигались, словно у дирижера, когда он снял свою шляпу, помахал ей в воздухе, а потом достал оттуда небольшой пузатый чайник с фигуркой кошки вместо ручки.
— Вернусь в нормальное тело, напомню тебе об уважении, господин… Шляпник, — цыкнула на него суровая мышь, продолжая начищать салфеткой маленькую саблю.
— Я чай не буду, спасибо, — вздохнул дракон, хвостом сдвинул очки ближе к переносице и перевернул страницу. То, что книгу он держал вверх ногами, его, кажется, ни капельки не волновало.
— Я буду, — подал голос волк, но смущенно отвёл глаза, когда все посмотрели в его сторону.
— Тебя никто не спра… — начал было кот, но Шляпник опередил его, протягивая волку чашку и тарелку с кусочком торта. Дракон оторвался от книги и с сожалением проводил торт взглядом.
— Но Алиса… — заговорил было ещё раз кот, но его снова перебили.
— У нас праздник?
— Конечно, день рождения же! Но я не понял чей. Может, твой?
— Мой день рождения был на прошлой неделе, и вы снова про него забыли.
— Потому что по книге тебя здесь быть вообще не должно. — Кот исчезал разными частям тела, крутился в воздухе и выглядел очень обиженным. Чанёлю даже стало его немного жалко.
— Его тоже не должно здесь быть, но он уже три куска торта сожрал, — дракон потыкал кончиком хвоста в сторону волка и перехватил из рук Шляпника четвёртую тарелку. Волк икнул и испуганно прикрыл рот обеими руками.
— Вот именно, вас не должно, а Алиса…
— Так вы выяснили, чей сегодня день рождения, можно расходиться? — вмешалась Соня, откладывая шпагу в сторону и принимаясь начищать ботинки.
— А какой сегодня день? — вдруг подскочил кролик, и стул под ним опасно зашатался. Если бы волк не протянул свою лапу, кролик непременно полетел бы на землю.
Чанёль, как ему показалось, очень тихо и незаметно хихикнул, но все, кроме Шляпника, сразу повернули головы в его сторону.
— Так это всё из-за него?
Чанёль замахал руками и сделал пару шагов назад, в заросли травы, но вдруг замер, почувствовав, что что-то острое упирается ему в пятку. Мышь Соня успела прошмыгнуть за его спину и сейчас воинственно размахивала своей маленькой шпагой.
Чанёлю ничего не стоило её перешагнуть и скрыться в траве, но он замешкался. Небо вдруг пошло трещинами и стало распадаться на куски, будто потревоженный пазл. Животные за столом загалдели и начали удивленно переглядываться, а Шляпник театрально схватился за голову и стал качаться на стуле, причитая:
— Я так и знал, так и знал. Ничего хорошего не могло получиться из этой затеи. Почему мы не встретили Алису вместе, зачем отправили за ней только Белого Кролика?
Кролик выглядел подавленным, виновато смотрел на всех и осуждающе — на Чанёля. Но Чанёль, как и в детстве, не понимал, что от него ждут и что он должен сейчас делать.
— Это мое задание, да? Мне надо его пройти? Спасти кого-то? Алису? Да объясните же уже, что происходит!
Но за столом молчали. А потом с неба посыпались скобки, тире, буквы — Чанёль узнал в них куски собственного кода. Трава вокруг тоже стала расползаться букашками запятых, а земля заблестела черным экраном монитора.
— Добро пожаловать в реальный мир, Алиса, просыпайся, — раздавшийся вдруг из ниоткуда голос походил больше на электронный, чем на живой, человеческий. Чанёль замотал головой и снова почувствовал, что падает.
«Просыпайся, просыпайся, просыпайся».
Голос не замолкал. Вокруг было темно. Чанёль зажмурился и пытался закрыть уши, но голос продолжал звучать как будто в его голове.
— Я всего лишь хотел вас разбудить, не надо драться, — вдруг раздалось гораздо мягче и тише, и Чанёль наконец смог открыть глаза и глубоко вдохнуть. Он чувствовал себя так, будто только что вынырнул из глубокого и очень холодного озера. Вокруг был все тот же салон автобуса, в который он сел… сколько уже прошло времени и как долго он спал? Рядом, улыбаясь, стоял молодой парень и протягивал Чанёлю его пакет.
— Вы так крепко его держали. Наверное, там было что-то очень ценное, и я решил, что вам обидно будет, если в последнюю минуту он упадет. Но вы, кажется, проспали свою остановку. Эта — конечная.
— Ну вот, а я так хотел запомнить дорогу.
— У вас есть шанс её запомнить, когда поедете обратно, автобусы здесь ходят часто, но очень медленно. Так что вы не первый, кто в них засыпает.
Чанёль уже хотел ответить, что обычно не спит в автобусах и это скорее исключение, но динамик скрипнул и выдал механическое:
— Дорогие пассажиры, просьба покинуть салон, дальше автобус следует на станцию.
Парень продолжал улыбаться, Чанёль спохватился и всё же забрал пакет из его рук, а потом, подхватив ноутбук и закинув сумку на плечо, направился к выходу.
— Не думаю, что вам стоит дожидаться следующего автобуса. Если пойдёте по дороге, точно не заблудитесь. Главный жилой сектор прямо рядом с трассой, здесь не очень далеко.
— Спасибо, у меня есть карта, — улыбнулся в ответ Чанёль, доставая листочек, который Чонин так старательно вчера разрисовывал.
— Удачи тогда, — сказал парень и, махнув рукой на прощание, пошёл в другую сторону.
Чанёль развернул листок и огляделся. Остановка чем-то напоминала покосившийся пряничный домик и, судя по схеме Чонина, всё-таки была нужной. И двигаться надо было как раз не назад, к жилому сектору, а в ту же сторону, где скрылся парень из автобуса.
— Вот я стормозил, можно же было пойти вместе с ним и сразу спросить про дом. Ладно, надеюсь, хотя бы развилок там не будет.
Дорога и правда была одна, большая, с широким тротуаром. И вела она к единственному дому, рядом с которым приютились несколько магазинчиков, больше похожих на сувенирные лавки, несколько цветочных лотков и трейлер молочника, правда, уже закрытый.
— Молоко привозят в восемь утра по пятницам и средам. Чондэ пытался уломать молочника ещё и на воскресенье, но больше никто у нас так часто молоко не пьет.
Чанёль настолько увлёкся разглядыванием местности, что чуть не врезался в того самого парня из автобуса.
— Вы меня преследуете или заблудились?
— Боюсь, что первое. Судя по моей карте, мне нужно все-таки в этот дом, если, конечно, тут нет других похожих. Но если есть, я бы точно не отказался от компании по дороге.
Как ни странно, парень перестал улыбаться и удивленно посмотрел сначала на Чанёля, а потом на его чемодан.
— В этот дом? Вы к кому-то в гости? Очень странно…— но тут же поправился, будто понял, что мог сказать что-то обидное. — Простите, вы не подумайте, я не против и ни в чём вас не подозреваю, просто гости ни к кому здесь не приходили очень много лет. Но да, конечно, я с радостью покажу вам дорогу. Вы?..
— Чанёль. Пак Чанёль, можно неофициально. Чонин предупреждал, что у него странные соседи. Ой. — Парень усмехнулся, и Чанёль подумал, что стоило прикусить себе язык, прежде чем трепать все подряд. — Теперь вы меня простите. Раз вы живёте в этом доме, то тоже его сосед. Но вроде нормальный. Так, мне стоит уже замолчать, чтобы совсем не испортить впечатление.
— Ничего страшного, Чонин… недалек от истины, в этом доме действительно… интересные жильцы. А я Чжан Исин, можно просто Исин. Так, значит, ты идёшь в гости к Чонину? Странно, мне казалось, он вчера уехал на каникулы.
— Всё верно. То есть, не верно. То есть, не совсем в гости. Чонин действительно уехал на стажировку и просил меня последить за рыбками, так что какое-то время я здесь поживу. И раз уж мы так удачно познакомились, может, расскажешь, в чём странность? Чонин предупреждал ни к кому с дружбой и вообще не лезть, но, как видишь, пока у меня это не очень удачно получается, и надо знать, чего стоит опасаться.
— Вот тут, прости, помочь не могу. Если доведется — увидишь сам, но не бойся, на самом деле здесь почти все очень дружелюбные, просто не привыкли к незнакомцам. И мы, кстати, уже пришли. Дверь в подъезд открывается ключом, но иногда заклинивает. Набирай двадцать четыре, это квартира Минсока — он всегда дома и откроет. Можешь не уточнять, кто ты, но первым к нему не лезь, он даже нас не всех помнит. Твоя квартира на втором этаже. Соседей по площадке немного, всего две двери, и вот они точно сами тебя найдут. Я живу на третьем, но дома бываю редко. Если вдруг возникнут какие-то сложности — оставь в двери записку, я постараюсь помочь. Удачи и добро пожаловать.
Квартира Чонина оказалось просторной и ухоженной. Аквариум с рыбками занимал почти целую стену, а прямо над ним висели два альбомных листа с инструкцией по уходу, чистке аквариума и расписанием кормления рыбок. Внизу Чонин жёлтым маркером нарисовал солнышко-смайлик и написал: «Большое спасибо, Чанёль-хён».
— Будешь должен, — подмигнул солнышку Чанёль, поставил чемодан к стене, раскрыл ноутбук и достал из спасенного Исином пакета маленький кактус.
— Ну, вот мы и дома, Сяо Лу. Надеюсь, ты не пострадал в дороге? Ты не думай, я не специально, я тоже за тебя перепугался. Только Лу Ханю-хёну не рассказывай про наше маленькое приключение, хорошо? Он хоть и ругал меня за твоё имя, но на самом деле переживает.
Лу Хань словно почувствовал, что его вспомнили, и «какао» Чанёля мигнуло новым сообщением:
«Надеюсь, злые соседи Чонина съели твой кактус по дороге.
И тебя тоже съели.
Ты уже добрался?
Почему не написал до сих пор?»
И множество возмущенных эмотиконов в конце.
— Не слушай его, — сказал Чанёль кактусу и погладил пушистые колючки, — он так шутит.
А после отправил два смайла с высунутым языком и селфи с кактусом на фоне рыбок:
«Мы отлично. Но если нас съедят, я приду с того света и подам на тебя в суд».
«Почему это на меня?»
«Потому что ты познакомил меня с Чонином».
«Почти логично, Пак Чанёль. Но к рыбкам-то я тебя не отправлял.
Все, отключаюсь. До встречи в игре вечером.
И буду ждать повестку».
Чанёль отправил в ответ ещё одно фото, теперь уже с видом из окна.
На самом деле, этот разговор он ещё не раз вспомнит, потому что…
Приключение Чанёля началось не сегодня. И даже не тогда, когда Чонин, словно дикий кот, подкрался к нему после пар и доверчиво, с надеждой в глазах (ну чисто котик из «Шрека») промурлыкал:
— Хён, рыбки.
— Что с рыбками, уже умерли? Так ты их вроде недавно купил.
— Нет, конечно, не шути так, Чанёль-хён, — Чонин сразу как-то сник, и Чанёлю даже пришлось потрепать его по голове, мол: прости глупого хёна, согласен искупить вину. — Мне придется уехать на стажировку, возможно на месяц, возможно — на все каникулы, а рыбки остаются одни. Я не могу доверить их соседям, только не спрашивай почему. Хён, у тебя же была в школе какая-то награда по биологии? Я уверен, ты справишься, но если что, я тебе инструкцию напишу. Ты ведь не бросил мой кактус, поэтому я тебе верю, хён.
Да, началось всё гораздо раньше, когда Лу Хань отмечал окончание университета и отъезд домой. Когда после второй бутылки соджу он подозвал к себе Чанёля и с таинственным видом прошептал на ухо:
— Мне надо тебя кое с кем познакомить.
— А это обязательно? — спросил трезвый перед важным экзаменом и поэтому немного грустный Чанёль.
— Обязательно. Он — мой любимый донсэн, будущее светило айти, и, кроме тебя, я никому не могу его доверить.
— Лу Хань-хён, но ведь это я твой любимый донсэн.
Лу Хань задумался, посчитал что-то на пальцах, потом посчитал еще раз и продолжил всё так же шепотом, доверительно:
— Ты первый. А он — второй. У меня ведь может быть два любимых донсэна?
— Лу Хань-хён, может, лучше ну его, твой Китай? Останешься — не придётся нас знакомить. А вдруг мы не поладим? Я по тебе уже скучаю.
— Я буду писать тебе каждый день и заваливать твоего персонажа в нашей игрушке — не успеешь соскучиться.
— Она лагает.
— Отлично, вот тебе повод: подружитесь с ним и вместе исправите код.
Меньше чем через месяц «второй любимый донсэн», оказавшийся добрым, полезным в хозяйстве и невероятно доверчивым парнем по имени Ким Чонин, подарил Чанёлю на день рождения крошечный, едва ли с ноготь, кактус и брошюрку о том, как кактусы фильтруют вредные излучения от компьютера. Лу Хань в тот день утопил «какао» Чанёля в ржущих эмотиконах. Чанёль в отместку назвал кактус «Сяо Лу».
Сяо Лу рос плохо, но на жизнь всё равно не жаловался (в отличие от Лу Ханя, обещавшего по приезду в гости выбросить их обоих из окна) и был очень понимающим собеседником. А ещё у него оказались мягкие колючки, которые приятно было гладить, и Чанёль даже начал мечтать, что однажды Сяо Лу зацветёт.
Вот примерно тогда Ким Чонин и перекочевал из категории «второй любимый донсэн Лу Ханя-хёна» в «единственный любимый донсэн Чанёля».
Чанёль до сих пор, разложив вещи по ящикам, побив пару боссов, познакомившись с цветами на соседнем балконе — просто самих соседей на балконе не было — и слушая до полуночи громкую музыку из-за стенки, не мог решить, хорошо это или нет, что Ким Чонину невозможно отказать.
— Точно, надо позвонить Чонину и узнать, как у него дела! А заодно расспросить про соседей. Как думаешь, Сяо Лу, мы увидим кого-нибудь из них завтра?
Но не успел Чанёль набрать сообщение в скайпе, как его отвлек негромкий стук в дверь.
— А может, и раньше, чем завтра, — подмигнул Чанёль кактусу и пошел открывать. На пороге, пиная косяк и разглядывая, видимо, очень интересные носы пушистых серых тапок, стоял хорошо знакомый Чанёлю однокурсник и по совместительству лучший друг Чонина — О Сехун. Мрачный, серьезный и, кажется, чем-то расстроенный. Чанёль слова не успел сказать, когда Сехун затараторил, продолжая смотреть куда-то в пол:
— Наконец-то ты дома! Ты телефон потерял что ли? Я волновался. Понимаю, что тебе всё равно, но это не повод так внезапно пропадать. Ладно, я погорячился, но и ты не прав…
Чанёль улыбнулся и представился, чтобы как-то замять неловкость:
— Чанёль.
— Ой, привет, Чанёль. А что ты… А где Чонин?
— Чанёль-хён.
— Что?
— Я хён Чонину, и тебе, значит, тоже. Чонин уехал на стажировку и просил меня присмотреть за рыбками. Ты бы гораздо лучше подошел на эту роль, но... у вас что-то случилось, я прав?
Сехун кивнул и стал, кажется, еще на пару оттенков черного мрачнее.
— Мы немного поругались.
— У меня от твоей печали даже кактус сейчас завянет, это «немного»?
— Извини, Чанёль… хён, я не специально. Я думал, что немного, но раз Чонин решил иначе… Ладно, забудь, сами потом разберёмся.
— Точно разберётесь? И мне не стоит звонить Чонину и пытаться давить на совесть?
— Нет, не говори вообще, что я заходил. А ты как, прямо жить сюда переехал? С вещами?
— С ноутбуком, вещами и даже с конспектами за прошлый год — хотел немного подзаработать на репетиторстве для младшекурсников.
У Сехуна тут же загорелись глаза.
— Хён, а можно я тогда еще раз зайду? У меня сейчас летняя практика, и будет здорово, если ты мне поможешь.
— С одним условием: ты знакомишь меня с соседями. А то Чонин успел меня напугать, и я уже было решил, что всё совсем плохо, здесь живут одни маньяки и сумасшедшие. А ты уже второй нормальный человек, которого я встречаю.
— Как раз маньяки всегда и выглядят нормальными. Но извини, Чанёль-хён, с этим я тебе помочь не могу. Я сам здесь, можно сказать, чужой. Да и зачем тебе соседи? Хочешь, я фильмов притащу? Или приставку — у меня есть одна древняя, такие сейчас даже в магазинах не купишь. Ещё можно взять напрокат скутер и поехать в горы, точно скучно не будет.
— Скутер — это здорово, но ты хотя бы расскажи, кто где живёт. А познакомлюсь я уж как-нибудь сам.
— Тогда начни с балкона. Там часто отдыхает Ифань, вот он точно хороший. Ещё Чунмён-хён, но его сложно встретить, только если придёт сам. Про остальных ничего не могу сказать, извини. Так я зайду завтра?
— Конечно, заходи. И не забудь захватить игрушку.
Как и сказал Сехун, балкон оказался очень полезным местом. Уже на следующее утро Чанёль из кучи подушек, огромного пуфика и кофейного столика обустроил там что-то вроде наблюдательного пункта. Соседний балкон пока пустовал, и Чанёль уже по привычке поздоровался с цветами. Несмотря на грамоту по биологии, Чанёль не знал и половины их названий и решил для себя, что человек, который развёл на своем балконе диковинный сад, и правда был каким угодно — странным, забавным, но уж точно не плохим.
Хозяин цветов появляться не спешил, зато наблюдательный пункт оказался действительно наблюдательным: с него отлично просматривалась дорога от дома до магазинчиков и спортивная площадка за ними. На площадке во что-то похожее на бейсбол играли трое парней. Подававший был в полной бейсбольной экипировке и в кепке какого-то спортивного клуба. Он долго разминался, размахивался, радостно прыгал и, даже если промазывал, танцевал на месте после каждого броска. Причём большая часть мячей улетала за пределы поля. Но это паренька вовсе не расстраивало.
Однако сильнее всего Чанёля заинтересовал отбивавший. И вовсе не потому, что волосы у него были ярко-малиновые, нет. И даже не потому, что одет он был совсем не по-спортивному, в неудобную кожанку и тяжелые военные ботинки – как будто пришел сниматься для альбома какой-нибудь панк-рок группы, а не в бейсбол играть. Чанёлю нравилось, с каким меланхоличным, равнодушным видом («меня тут нет, и мне не интересно») этот парень следил за мячом, но при этом отбивал всегда точно, одним сильным движением.
Третий парень тоже был одет не по-бейсбольному. Он казался таким смешным в своей огромной, явно не по размеру футболке. И так забавно подтягивал рукава, но они снова и снова опускались, закрывая пальцы. Паренек носился по полю больше остальных и больше падал, досадливо ерошил и без того растрёпанные волосы, но продолжал улыбаться. Чанёлю хорошо были видны его сбитые, в ссадинах и синяках колени.
— Кажется, Чонин не всё знает о своих соседях. И мы докажем ему это. Ты согласен, Сяо Лу?
Кактус кивнуть не мог, но всеми своими колючками выражал одобрение.
— Чонин к ним слишком строг и не всегда понимает. Ты новенький? Кёнсу не говорил, что Исин кого-то привёл.
Чанёль так увлёкся происходящим на площадке, что не заметил, как на соседнем балконе появился тот, с кем Чанёль собирался знакомиться в первую очередь. Если честно, Чанёль никак не ожидал, что хозяин цветов окажется двухметровым верзилой в какой-то нелепой шляпе и фартуке с кофейными мотивами. В одной руке он держал небольшую лейку, а другой прижимал к себе маленького пуделя. Пудель сверкал на Чанёля любопытными глазками, вертел ушами на каждое слово и прятал мордочку в ладони хозяина.
— Исин меня не приводил. Я пришёл сам, мы случайно встретились. Я Чанёль, старший друг Чонина и временная нянька для его рыбок. А ты Ифань? Мне про тебя Сехун немного рассказывал.
— Моя слава бежит впереди меня. Жужу, напомни мне написать об этом в нашей новой книге, — Задумчиво сказал Ифань пуделю, а потом снова посмотрел на Чанёля. — Только... Кто такой Сехун?
— Ты не знаешь Сехуна? Он живёт этажом выше, рядом с Исином. Такой… высокий, светлые волосы, печать глубокой мысли на лице...
— Кажется, я понял, про кого ты. Не знал, что его зовут Сехун. Чунмён всегда называл его Хунни.
— Так это и есть Сехун. Это его полное имя по-корейски.
— Жужу, напомни мне написать в нашей книге «никогда не доверять корейцам».
Под балконом раздался смех, кто-то затянул песенку про тридцать три коровы, а Ифань помахал рукой и поднял большой палец вверх.
— Они тебя не знают, поэтому беспокоятся. Можешь поздороваться: Чондэ, вроде, не против с тобой пообщаться.
Чанёль заглянул вниз и увидел парней с бейсбольной площадки. Правда, теперь их было лишь двое. Они шли к подъезду с полными пакетами еды. «Рокер» тащил большую спортивную сумку и выглядел все таким же меланхолично-отрешенным. Чанёль никогда не признался бы, но это равнодушие его немного задело. А вот второй поднял голову, остановился и радостно замахал.
— Это и есть Чондэ? — шёпотом уточнил у Ифаня Чанёль, и когда тот кивнул, тоже помахал в ответ. Чондэ улыбнулся ещё шире (хотя, казалось бы, куда шире) и помчался догонять своего спутника.
— А правда, что Чондэ так любит молоко, что просил молочника приезжать почаще?
— Ты слишком много знаешь для того-кого-Исин-не-приводил.
— Я внимательный, и у меня хорошая память.
— Хм. Кстати, а Сяо Лу — твой питомец? Не выпускай его дальше квартиры, это может быть опасно. Здесь не все… любят маленьких животных.
— Нет-нет, Сяо Лу — это кактус. Знаю, что странно давать катусу имя, но так получилось…
— Кактус, серьёзно? А какой? Он уже цвёл? Ты не будешь против, если я зайду в гости и ты нас познакомишь?
Не успел Чанёль кивнуть, Ифань перелез через поручень и в два счета оказался рядом с Чанёлем — ну не любил он двери, что поделать. Зато цветы и животных любил и пообещал научить Чанёля правильно ухаживать за Сяо Лу. Ифань, кроме всего прочего, оказался интересным собеседником, а ещё ценителем чая и напитков покрепче. Например, кофе.
— Чунмён — фанат чая и всех в доме немного этим достал. Я не против, но только не тогда, когда в квартире из еды есть только заварка всех видов и вкусов. У меня даже Жужу почти научился его настаивать и пить.
— А почему ты не скажешь об этом Чунмёну?
— Он чего доброго расстроится и заболеет. Не так давно мы едва его не потеряли.
— Ты так переживаешь за него.
— Чунмён не из тех, за кого нужно переживать… Нет, стоп, не надо так «понимающе» на меня смотреть. Хорошо, да — переживаю, только никому об этом не рассказывай, особенно самому Чунмёну.
Ушёл Ифань к себе всё так же, через балкон, обещая Чанёлю занести в ближайшее время книжку с советами по уходу за кактусами.
И когда меньше чем через час в дверь позвонили, Чанёль решил, что это Ифань, поэтому открыл, даже не задумываясь… и его тут же чуть не сбил с ног маленький вихрь. Покрутился и прошмыгнул на кухню. Следом за вихрем с громким лаем промчался Жужу.
Чанёль моргнул. Потом моргнул ещё раз, для верности. Но из кухни никто не вышел и, судя по звону чашек, тарелок и стуку открывающихся тумбочек, обосновался там как у себя дома.
— У меня закончился улун, я точно знаю, что оставлял здесь упаковку. Ты не помнишь, где именно?
Чанёль пожал плечами и направился в сторону кухни.
— О, кексики! Не знал, что ты любишь кексики. Можно я возьму парочку? Ифань мои уже съел. Так, мука у нас тоже закончилась.... Чонин, а где у тебя корица? Ее я тоже захвачу. Чонин, ты представляешь, у тебя на холодильнике можно поймать Райчу!
Чанёль не знал, что кухню можно меньше чем за пять минут перевернуть так, будто по ней прошло стадо слонов. Нежданный гость сидел прямо на столе, в окружении каких-то пакетов и баночек, и набирал что-то в телефоне, с наслаждением уплетая пирог. Откуда на кухне взялся пирог, Чанёль тоже не знал, иначе бы сам попробовал его раньше. Гость, видимо, услышал шаги, поднял голову и удивленно уставился на Чанёля.
— Ты не Чонин, — кивнул он сам себе, спрыгнул со стола и завернул остаток пирога в салфетку, — а раз ты не Чонин, то Чонина здесь нет, и я тебя потревожил. Как неудобно вышло, надо же, и никто меня не предупредил. Может, тогда по чашечке извинительного чаю? Я весьма неплохо готовлю чай.
Так Чанёль познакомился с соседом Ифаня — Ким Чунмёном.
Чунмён не только неплохо заваривал чай, но еще и пёк отличные пироги и тортики. Если, конечно, не обращать внимания на то, что выглядели они иногда весьма жутковато из-за любви Чунмёна ко всему, что связано с покемонами, и оригинальным украшениям по мотивам полотен Босха. Каждое утро Ифань передавал Чанёлю кусочек торта на тарелках с Пикачу, Чармандером, Бульбазавром и другими монстриками.
— Кажется, ты ему понравился. Раньше он так заботился только о Хунни.
То, что не успевал съедать Чанёль, находил и дожевывал «Хунни», зачастивший к Чанёлю как к себе домой то за конспектом, то за игрушкой, то просто так, составить компанию, чтобы «Чанёль-хён совсем не заскучал».
Чонин пару раз выходил в скайп, но обсуждал только свою стажировку, и, несмотря на обещание, Чанёль всё же решил закинуть удочку:
— Эй, любимый донсэн, ничего не хочешь мне рассказать?
Чонин выглядел обеспокоенным и явно нервничал.
— Чанёль-хён, что-то про соседей? Ты всё узнал?
— Сложно не узнать, когда Сехун в первый же день пришел ко мне расстроенный, а все остальные ребята не были в курсе, что ты вдруг уехал.
— А ты про это... Чанёль-хён, просто забудь, ладно? Я не очень им подхожу, я давно это понял, но тут я сам разберусь. И всё равно будь осторожен, пожалуйста.
— Я думаю, ты ошибаешься, Чонин. В первую очередь, они твои друзья. Но я не стану вмешиваться, даю честное кактусовое слово! Кстати, Ифань сказал, что Сяо Лу скоро зацветёт, можешь нас поздравить.
На самом деле, Чанёль немного преувеличил про «всех остальных ребят» — с «остальными» он общался мало. Если Чондэ ещё махал Чанёлю рукой, то «рокер» только тяжело и напряженно смотрел исподлобья и одергивал Чондэ. Чанёля это расстраивало. Ему казалось, что Чондэ хотелось бы заглянуть к нему в гости, но «рокер» его почему-то не пускает.
— Кёнсу не доверяет чужакам, и у него есть на то свои причины, — поделился как-то Ифань, — но завоевать симпатию Чондэ тоже довольно сложно, даже удивительно, что он так быстро тебя принял. Хунни он до сих пор сторонится. Так что подожди, может, и для Кёнсу ты скоро перейдёшь в категорию «не игнорировать можно».
И судьба довольно скоро подкинула Чанёлю такой шанс. Он любил кофе с молоком, а Сехун – лил молоко в свой чай чашками, если не литрами. Да и Жужу, частенько забегавший в гости вместе с Ифанем, от миски молока никогда не отказывался. Так что Чанёль быстро познакомился с молочником, и тот рассказал ему много хорошего про Чондэ. Самого Чондэ застать никак не получалось, но только не в этот раз…
— Вы же его сосед? Он иногда бывает так занят, что забывает забрать молоко. Я передам для него пару бутылочек через вас?
Так Чанёль оказался с молоком у двери своих соседей. Но на звонок никто не ответил ни через десять минут, ни даже через полчаса. Чанёль постоял ещё немного, а потом сбегал домой за маркером и вывел на жёлтом стикере:
«С наилучшими пожеланиями, хорошего дня. Ваш сосед напротив, Чанёль».
Бутылка молока со стикером осталась стоять возле двери. Чанёль вернулся домой только под вечер и нашел возле входа в свою квартиру тот самый стикер с дополнением: «Большое спасибо, вы меня буквально спасли. Ваш замечательный и благодарный сосед, Чондэ ^^ Если вы не против, приходите завтра после обеда играть в бейсбол на площадку за магазинами».
Но бейсбола не случилось. На следующий день Чанёлю подкинули работу из университета, да еще и Лу Хань попросил помочь с новой игрой, поэтому Чанёль целый день просидел за компьютером, лишь пару раз выбираясь на кухню заварить лапши и кофе.
И когда вечером — после того, как все коды наконец сошлись, а готовый файл отправился по электронной почте в Китай — в дверь негромко постучали, Чанёль готовился сказать Сехуну: «Извини, я сейчас могу только упасть в кровать подальше ото всех мониторов».
Но на пороге стоял вовсе не Сехун.
— Чондэ заболел, а мне надо срочно уйти на полночи. Его нельзя оставлять одного, но вы неплохо поладили, поэтому одевайся, поужинаешь у нас. И захвати какой-нибудь фильм, у Чондэ все закончились.
— Э-э-эм? — только и смог выдать Чанёль.
«Рокер» выглядел то ли злым, то ли расстроенным, то ли обиженным, то ли всё одновременно. Чанёль уже хотел закрыть дверь чисто из принципа, но мысль о болеющем Чондэ больно царапнула его советь.
— Это не заразно, не бойся, у него не постельный режим, и тебе не придётся кормить его из ложечки и водить в туалет. Просто нужна компания. Этого достаточно, чтобы ты перегрузился и перестал зависать, или лучше ударить?
Чанёль почему-то сразу поверил, что про ударить «рокер» сейчас не соврал, но всё же отважился задать вопрос:
— А ты не боишься пускать в свою квартиру незнакомца?
— Я — До Кёнсу, и тебе наверняка про меня уже рассказали. А ты — Пак Чанёль, студент предпоследнего курса на кафедре информационных технологий. Лучший балл на потоке по математике, десятое место на курсе по специальности. В школе заработал третье место на олимпиаде по биологии, два месяца в году подрабатываешь волонтёром в приюте для животных. Соавтор недавно вышедшей игры про мир меча без магии, увлекаешься фильмами про космос и апгрейдом на компьютер, прошёл все серии «Последней фантазии» без консолей. Дружишь с Ким Чонином и даёшь Сехуну списывать практику. Выращиваешь дома кактус по имени Сяо Лу, и на месте обладателя этого имени, я бы тебя уже убил. В какой-то степени ты мой коллега, но это как раз минус. Больше всего мне понравился пункт про волонтёрство, поэтому с Чондэ ты точно справишься.
— Вау! Нет, правда, вау, кто тебе всё рассказал? Значит, ты тоже с айти? Но я тебя у нас не видел.
— Я хакер, и если ты откажешься помочь, не выйдешь в сеть всю ближайшую неделю. Ещё вопросы?
— А про Сяо Лу ты тоже там… в интернете узнал?
— Ифань рассказал. Он не умеет молчать, когда дело касается растений. Серьезно, Чанёль, мне больше не к кому обратиться. Пожалуйста?
Одеяло по имени «Чондэ» встретило их на пороге, отчаянно шмыгнуло носом и удалилось обратно в комнату.
— У него депрессия, — пояснил Кёнсу, — сезонная, как простуда, только от простуды есть лекарство.
Как только дверь за Кёнсу закрылась, Чондэ выбрался из одеяла, намешал себе в тарелке молока с хлопьями и устроился прямо на подушках на полу рядом с диваном, где сидел Чанёль.
— Вот скажи, разве я много попросил? Всего-то пригласить тебя в гости! Но он был против, понимаешь? Сам ви-но-ват! Сам установил эти правила и сам же нарушил. И что теперь? Посмотри: я болею! Душа у меня болит. Знаеш