Первый день осени ударил внезапным холодом и дождем. Ночной рейд никто бы не отменил, даже при штурмовом предупреждении, ибо мы спасаем жителей от нечисти. На собрание вовремя пришли все, кроме новенькой Тины Бойко. Девочка только привыкала к нашему магическому обществу и еще не отошла от влияния сущности мавки, которая едва не заставила ту броситься под колеса грузовика. Моё чутье в марте этого года паниковало из-за количества самоубийств в городе. Как результат: наш без пяти минут новобранец и знать не знавший о магическом мире попался на удочку врага. Каждый раз, как та опаздывает, я волнуюсь – вдруг нечисть снова подсел на хвост.
Мы прибывали в штабе Анонимных магов и моей квартире по совместительству, а точнее в комнате расширенной пятым измерением до размеров актового зала городского дкж. Через окна на верхней секции пробивался тусклый свет, светлый мрамор пола и колонн потускнел до серо– синего цвета. Зал заметно пустовал. Стулья для общих собраний убрали к задней стенке, там они плотно покрылись паутиной и пылью и лишь посередине просторно стоял круглый стол, за которым сидели мои подопечные. В начале недели команда разбирала письма читателей в поисках работы, старички магического мира – ворчливые братья металлисты Глеб и Вадим пришли раньше и уже погрузились в чтение посланий, моя племянница Эрида нехотя перебирала стопку писем и зевала, а я ждал новенькую Тину.
– Извините– извините, – в зал ворвалась темноволосая девчушка двадцати лет и принесла за собой сырость с улицы, – опоздала немножко, самокат себя странно ведет – брыкается. Едва она закрыла зонт, я подошел к ней.
– Давай садись быстрее, писем сегодня много, а на пост один балбес не вышел! – я усадил ее напротив себя и подвинул корзину писем размером с чемодан, – Твоя доля.
Тина поморщилась, заметила видимо, что доля больше, чем у других и с язвинкой спросила:
– Я еще за Виктора сортирую?
– Нет, за Виктора я, а это опаздывать не стоило...
Мы возились с письмами часа два, пока не пришла Тина и нашла нужное письмо меньше чем за минуту. Самокат ее волшебный и, правда, сегодня брыкался. Поначалу он сам собой катался по залу, постепенно набирал скорость, а потом, когда на него все перестали обращать внимание, он исподтишка наехал на хозяйку и сбил со стула. Девчушка утащила за собой корзину и всю рассыпала, не ожидая такого.
Пока я, словно дикарь, размахивая руками, выводил железяку из зала, новенькая вскрикнула:
– Нашла горячее послание! Мы с таким с марта не встречались, вот, вам понравится:
Привет магам города. Я Даша, учусь во втором «б» и мне нужна помощь. Кто– то украл радость в нашем доме, и никто не веселится и не хочет со мной играть. А ночью я видела…
Я выхватил письмо у Тины и бегло прочел сам. Новенькая, как и всегда в вольной манере, бубнила и отвоевывала письмо. Команда затихла, все знали, если речь идет о похищенной радости, то дело серьезное. Ведь нет более гнусного поступка, чем отбирать у людей радость и веселье, без которых мир вокруг губителен и опасен.
Позвонил прогульщику:
– Виктор, бросай все дела, что там у тебя не знаю, но без тебя мы в рейд не пойдем!
– Собираемся ребята, долг зовет.
Команда разведки прибыла к месту назначения в восемь вечера, когда сильный дождь перешел на мелкую морось. Мы стояли возле забора по улице Болотникова 97а и смотрели на контрольно– пропускной пункт на территории дома. Охранник деловито выглянул из пластикового окна будки и важным тоном заявил, что без пропусков не пустит, а если двинемся на территорию – вызовет полицию. Уговоры, что мы друзья Денисовых на пользу не пошли и спровоцировали опоздуна Виктора демонстративно пройти на территорию дома. Охранник сразу же пустился за ним, пытаясь вышвырнуть с территории, но наш коллега слишком резво уклонялся от выпадов охранника и попутно успевал грубить. Проблемы не заставили себя ждать. Виктор самонадеянно продолжал выводить охранника из себя и наконец вывел: уставший мужчина сдался и как обещал вызвал полицию.
В команде Виктора называли «танк», потому что болван неисправимый, но, несмотря на это полезный и сильный анимаг. Удивительно как быстро приезжает полиция, когда не случается ничего серьезного. Вот и мы удивились, еле успев схватить под руки наш «танк» и ретироваться в дворовые кусты. Морок этих самых кустов я наколдовал на скорую руку, поэтому среди аккуратно посаженных елей вдруг появились лысые деревца роз. Полицейские рыскали вокруг елей, щекоча наши нервишки. Сыскная команда стояла в метре, и задавались вопросом, куда делась группа из пяти человек? А нет нас – мы кусты, – подумал я и в мыслях усмехнулся.
Ребята начала беспокоится, как теперь приводить операцию и пока мы ждали отъезда полиции, в голову пришла самая банальная и действенная идея. Сегодня, кажется, решилось вечное недовольство моей экипировкой, как команда её называет – «сантехномаг». Синий замызганный комбинезон порядком надоел на рейдах и сейчас все пятеро без участия Виктора, который уже пять минут летал над территорией в виде совы, подходили к пропускному пункту под мороком сотрудников газовой службы в темно– синей спецовке. Отомстил так сказать. Машину наколдовали и оставили как ширму возле входа, пусть стоит перед глазами охранника и внушает доверие в нашей порядочности. Полиция не найдя нас, уехала ни с чем. Так что действовать можно спокойно.
Внутрь мы, наконец, попали: на территории стоял многоэтажный дом, просторная детская площадка без единого ребенка в выходной день, отсутствие привычных городских голубей и ворон, а еще страшного вида лес неподалеку от самого дома. Жители будто перевелись – все веяло железным льдом, да и обстановка царила мягко говоря – гнетущая, тишина вакуумная, скука смертная и холод жуткий. Ноль из пяти по шкале уюта сантехника Лени.
– А сейчас самое интересное, – сказал я воодушевленно, стоя у подъезда, – поговорить с Дашей, не привлекая внимания спецслужб.
В толпе засмеялись, понимая, что таким дядькам с ребёнком говорить не дадут, да и странно это выглядит. Настала пора изощренного театрального представления – смена морока.
– Знаю, никто не любит ходить под чужой личиной, но работа такая – изворачиваться надо, – сказал я команде и завел всех внутрь.
В пролете четверо этажа пахло свежей краской, подъезд старательно выкрасили в ярко– голубой, но оставили один неокрашенный кусочек около электрощита. Пока команда решала вопрос, как опросить девочку, я как заколдованный притянулся к этому кусочку неточности, а потом, вспоминая в деталях площадку и подъезд, понял одну вещь. Дом новый и ухоженный это с первого взгляда понимаешь – деревянные лавки как новенькие, мусора в песочницах нет, ничего не поломано. Значит жители аккуратные и уважающие себя люди, но чем ближе к земле, тем больше дефектов. Непонятные протяжённые полосы на асфальте, которые тянулись со стороны леса к подъездам и продолжались на лестницах, обтрепанная краска с низов у стен. И этот пустой кусок на стене, теперь уже ободранный как я понял.
– Лёнь, гто загыл? – Глеб сел на корточки рядом. Он заметно гундосил.
– Да следы очевидные – тварь тут хищная, – я с интересом ковырнул стену, затем еще немного и увидел темную метку, там уж меня не могли остановить – стену разобрал сантиметров на десять.
Мы молчали и немного тряслись. Под слоем краски таился маслянисто черный знак вихря, похожий на торнадо и, судя по виду, красовался тут давно. Команда инстинктивно встала спина к спине, словно сейчас нападут.
– Она и сюда добралась, метит территорию, пока мы спасаем город, – я возмущался.
– Кто она, босс? – Тина по незнанию спокойнее всех.
– Ада Вихрева – темная ведьма, приводит за собой полчища этих тварей и только и делает, что расставляет нам ловушки. Объясню в штабе, сейчас ищем девочку, иначе мы рискуем оказаться на крючке у врага…
Под мороком десятилетней девочки с котенком на руках Тина выяснила у женщины из пятнадцатой квартиры, что никакая Даша Денисова здесь не живет. Новенькая настырно переспрашивала, но ответ не изменился. Я занервничал, пазл не сходился: зачем звать на помощь и врать в письме? Начнем с того, что по протоколу, мы не имели никакого права приступать к заданию без заверения свидетеля и заполнения табеля. Бюрократия, от которой тошнило не только меня, но и всех, кроме нашего бухгалтера, сейчас играла с нами плохую шутку. Нет Даши – нет заявления свидетеля, нет заявления, нет причины здесь находиться. Нет причины, то мы не должны здесь быть, а раз так, то самовольно пришли к людям и необоснованно подвергаем раскрытию общество магов. Цепочка пугающая и каждый из команды понимал, чем грозит такое нарушение. На несколько минут мы подумали, что это дурацкий розыгрыш и пора уходить. Ведь никто не хотел получать месяц исправительных и изгонять бесов в психбольнице. Глеб даже уточнил про этот вариант и получил от мен подтверждение: да, за нарушение мы получим именно такое наказание.
– Понимаю, что никому рисковать зазря не хочется, получать месяц исправительных работ или хуже – лишиться членства тоже не нужно. Но, когда мы пришли в АМ, когда посещали каждый вызов, то делали все, что от нас зависело и не боясь. При любом исходе сегодня, я возьму на себя ответственность и Хлебникову скажу, что решение принял сам.
Я понял, что сегодня один и пошел в сторону выхода.
– Ха, смотрите че нашли! – крикнул Вадим, – Тут Адочка шлет пламенный привэт.
Совершенно неожиданно около входной двери меня догнали ребята, повисли на моей шеи, как мне в последнее время казалось и в прямом и в переносном смысле, и в один голос сказали:
– Босс, мы с вами.
С десяти часов мы сидели в засаде, каждый на своем месте. В полночь из леса появились странные существа, о которых нас с воздуха предупреждал Виктор. Первостепенная задача выяснить вид нечисти и быстро среагировать.
Высокое человекоподобное чудище приближалось к лавке, где под личиной бомжа лежала Тина. Она чувствовала, что враг приближается и выжидала, а когда существо подошло слишком близко и остановилось, то с лавки тихо встали. Из окна отчетливо видел, что у него всего один глаз и длинные, волочащиеся по земле руки, теперь понятно откуда полосы по всему дому. Рация Тины не отзывалась, девушка в тихом испуге молча стояла и позволила чудищу подойти слишком близко.
– Глеб, быстро к Тине. Мы встретились с Лихо. Глеб, прием!
В поисках я ринулся к окну и чуть ли не высунулся, но на позиции в лесопосадке никого не обнаружил.
– Вадим, ты еще здесь?
Ответа не последовало и здесь.
Рации молчали, и это молчание пугало больше всего. Ответил только Виктор, который пробился в мои мысли и предупредил, что пожаловало Лихо, братья пропали, а Тину окружили… Виктору я приказал обратиться человеком и спасти Тину, пока она все вокруг не испепелила. У меня оставалось меньше трех минут, чтобы расставить защиту по дому и в спешке я даже забыл про Эриду, которая бегала по этажам в кошачьей шкуре. Оно и к лучшему, пусть охраняет дом и никого не пускает. Прощай, как говориться ремонт в подъезде и здравствуй вандализм. Я никогда так быстро не писал запрещающие знаки, как сегодня. Восковые мелки крошились в спешке, круги выходили неровные и разных размеров. Перебегая из одного подъезда в другой, я увидел Тину и Виктора метрах в десяти от себя, они отбивались огнем от нечисти, которая всем скопом налетела на них и пыталась прибрать длинными и когтистыми лапами. Шанс убежать у них имелся.
Вот и последний подъезд, к которому шли трое врагов. Разминулся с ними в паре сантиметров и ослепил вспышкой света, прежде чем вбежать в подъезд. С последним штрихом на стене в дверь заскреблись, но вошли не смогли. Дом под защитой, – подумал я. Жаль что на каждое существо своя защита, и не зная врага, не нанесешь знаки заранее. Сейчас я думал, как победить существ, которых нельзя истреблять потому, что те занесены в красную книгу нечисти. Виктор насчитал шесть особей, возможно, это все кто остался в городе и если их сожжем, то исправительными не отделаемся, а если не сожжем, то сами погибнем. Какой вариант лучше? Лихо медленно вгоняло жителей дома в депрессию и питалось эмоциями страха, безысходности, угнетения – они растягивали удовольствие, прежде чем убить. Вскоре в этом доме участятся несчастные случаи и самоубийства, люди начнут пропадать без вести и так до тех пор, пока не изведут всех. А мы для нечисти враги и церемониться они не станут – просто разорвут на куски как дряхлую тряпку.
– И кусочка живого не останется…
С ужасом прошептал и поставил на кон все что имел. Нашел в подъезде шбавбу уборщицы, открыл окно на втором этаже и стремглав вылетел на улицу. Боюсь, я опоздал и Глеба с Вадимом уже не спасти.
Тину с Виктором загнали в угол – сидят на земле, завороженные стаей, как болванчики смотрят в пустоту и смиренно ждут, когда ими полакомятся.
Я подлетел к Лихо, громко закричал, чтобы привлечь внимание.
– Эй, уродцы! Сюда смотрите, одноглазые!
Они не сразу среагировали и продолжали тянуться к моим ребятам. Вспышка огненного свет ударила в них сверху, еще одна и еще, пока участок земли под ними не подгорел вместе с сухой листвой.
– Помните, как жгли ваших?! Вот он я, лично сделал вас исчезающим видом, если мстить, то мне!
Раздался жалобный вой, нечисть оторвалась от жертв и, смотря на меня в упор, посылали гипнотические чары в мозг. Долго я не смогу сопротивляться. Трава под ногами новенькой и Виктора горела, но они еще находились в забытье и даже меня не видели. Я махнул рукой в сторону огня и сильным ветром затушил источник.
Знаете, как же трудно лететь на деревянной швабре ведя за собой стайку страшных чудищ, которые со всей злобой направляют в твою сторону гипнотические лучи. Их пронзительный рев пробирал мой дух и наполнял страха, они слишком ускорились и к тому же разделились на пары, стараясь не просто следовать за мной, а окружать. Сил лететь уже не оставалось: сон охватывал страшной силой. Ноги и руки деревенели и становились бесчувственными, а дорогу я почти не различал, то спускался, то поднимался. Чувствуя, что скоро потеряю контроль, я собрал последние силы, чтобы увести Лихо подальше от ребят. Защитные купола ставить, особенно на тех, с кем рядом не находишься, очень энергозатратно, но зато моя команда выживет и продолжит дело. Смерть – это еще не конец, когда есть за кого бороться. Прости Эрида, но дядя уже не принесет конфет.
Дом оставался далеко позади, моя метла теряла равновесие и замедлялась, а стайка кровожадных монстров резко нагоняла. Я считал их – шесть.
– Ну что, одноглазые? Подходите, не стесняйтесь! – хрипло крикнул и неуклюже упал в чахлые листья.
Я лежал на мокрой и холодной земле, но даже этот холод не сравниться с той вьюгой, что стояла в моей душе. Ко мне подползали высокие чудища, вблизи от них разило болотной вонью и плесенью, а кожа напоминала кору засохшего дерева. Они тянули ко мне цепкие клешни, и, завывая, смотрели мне в глаза. Вблизи они намного страшнее: дыхание останавливается само по себе, сердце замедляется, и немеют губы. Вот мне и пустили кровь, как моему брату и его жене.
Они драли одежду, постепенно добираясь до кожи, я уже чувствовал жгучую боль в бедре, затем грудь пронзила такая же горячая боль.
– Сильнее ребята, сильнее! – из последних сил прокричал я.
Я вижу звезды. Так ярко и тепло.
Это не звезды, а вспышка света из– под земли, которая охватила нас с Лихо и столбом пронеслась вверх. Тут же мы провались под землю, очутившись в пустом, до боли ярком помещении, словно кто– то включил прожекторы прямо в лицо. Мои мучители выли еще сильнее меня, свет причинял им боль и в попытке спрятаться от него, они разбегались в поисках пятого угла. А я лежал на полу и боролся со сном и болью.
– Целителя сюда – воин света ранен! – кричали издали.
– Вы в безопасности Леонид, хорошо, что смогли открыть портал в таком состоянии.
Говорящего я не видел, все перед глазами плыло и вертелось, словно на аттракционе.
– Болотникова 97а, моя команда осталась одна, их могли ранить.
Проснулся среди гула голосов в резервном штабе, который работал для крайних случаев и пускал внутрь только через кровавый портал. По сути – пятое измерение, затерянное между пространством и временем без конкретных координат. Здесь спасались воины света и латали раны.
Рядом на железных кроватях лежали и улыбались Глеб и Вадим. Целители постарались, замотав меня как мумию, но цепкая боль все же возникала при движении и пронзала тело. Другая часть команды не заставила ждать вечность и появилась в палате без окон и дверей внезапно.
Мы долго общались, восстанавливая хронологию событий. Первыми нечисть напала на братьев со спины, они одурманенные упали в лесопосадке. Зверюги отвлеклись на яркое свечение в центре двора, как раз тогда, когда Тина пыталась поджарить их сородича. Как ни странно, они поспешили на помощь. Дальше уже я рассказывал, как отвлекал стаю от Тины и Виктора, летая на чужой швабре без прав. Эрида злилась на меня и особо не разговаривала, я прекрасно понимал, что девчонка хотела поучаствовать в сражении и внести вклад в общее дело.
Племянница села ко мне на кровать и дала стакан кислого апельсинового сока. Эрида без эмоций передала новость, что Хлебников собирается меня наградить медалью на общем собрании и никого наказывать не станет. Конечно я огорчился, что премию опять не получу, а ребята посмеялись в голос с моей практичности.
– Тебе все шуточки, – понизила она голос и заплакала, – дурень! Мог же погибнуть и меня одну оставить. Чем думаешь?
Команда притихла. Редко племянница показывала эмоции – всегда холодная, будто из камня. Несмотря на боль, я поднялся и обнял племянницу.
– Куда я от тебя денусь, глупый ты ребёнок. Я ведь не погиб только чтобы к тебе вернуться, – сказал я тихо, чтобы никто особо не слышал наших семейных разговоров.
Посреди комнаты без предупреждения выросло белое неровное полотно, и послышался знакомый голос.
– Ну как прием, команда? – спрашивал Виктор, ворчливым голосом. Он делился с нами изображением полета.
На площадке возле дома резво бегали дети, и слышался пронзительный смех, голуби нахально летали и загораживали обзор, так что картинка постоянно кривилась и дергалась. Из подъезда выходили люди с блеском в глазах, совсем не те роботы, что мы видели в первый день.
– Я проверил, метки на месте, нечисти поблизости нет. Влияние Лихо уходит. Наши сменщики еще подежурят здесь пару дней, но пока беспокоится не о чем. Отключаюсь, тут надо одному голубю объяснить, что он ветра попутал.
Поминай, как знали, ну что за импульсивный работник! Самую точную информацию пришлось узнавать у новенькой. Как выяснилось – Лихо ожидает суда в следственном изоляторе, судья уже рассказал о решении запереть их в инкубатор для нечисти под строжайшую печать до конца жизни. Душа моя требовала наказания строже. Еще одна деталь, которая вогнала нас в ужас – Лихо клеймили знаком вихря и это были не анонимные маги. Значит, нечистью управляли, что по природе невозможно. Чую следующее собрание станет – экстренным.
Так ребятки и живем: постоянно мечемся между соблюдением дурацких правил и человечностью. Думаем, что вечно живем и позволяем себе закрывать глаза на зло, будто с нами никогда плохого не случится. Жизнь такая штука, что вечно тебе слепым быть не позволит – обязательно даст прозреть и поставит на колеи. За жизнь слова я не беру, а вот от нечисти до последнего вздоха стану защищать незрячих людей. Бумажки заполню, и протоколы и правила нарушу, только спите спокойно, верьте в добро и чудо, ведь без веры мы не выживем.