По возвращении в Россию в 1708 году Князь Борис Иванович благополучно выполнил поручение Государя, доставить из Киева в Глухов Малороссийских Епископов для избрания нового гетмана на место изменника Ивана Мазепы (1740-1709).
За понесенные труды Князь Борис Иванович Куракин Высочайше произведен был Государем в генерал-майоры, и в этом чине, командуя Лейб-Гвардии Семеновским полком, участвовал он в великом Полтавском сражении со шведами 27 июня (10 июля) 1709 года, в котором, наряду со многими своими соотечественниками, проявил чудеса храбрости и героизма.
Победа под Полтавой резко возвысила международный авторитет России. Да и сам Государь пришел к твердому убеждению, что он может решать свои проблемы без унизительного обращения за посредничеством к " великим державам ". Россия стала увереннее вступать в европейские дела как равноправное и сильное государство.
Необходимость укрепления дипломатических связей стала главной целью внешней политики Государя Петра I Алексеевича, а для этого потребовались умные и энергичные дипломаты. Таким и оказался Князь Борис Иванович Куракин.
Полномочный министр Государя.
По Высочайшему Рескрипту Петра I от 23 октября (5 ноября) 1709 года, велено было Князю ехать полномочным министром к разным европейским Дворам.
С этого момента в жизни Князя происходят решительные перемены: он полностью расстается с военной карьерой и вступает на дипломатическое поприще.
Исполняя личные поручения Государя Петра I, Князь внимательно наблюдал и неустанно работал по заказу за границей кораблей, приглашению на русскую службу иноземцев, по присмотру за учившейся в Западной Европе русской молодежью.
Полтавская виктория в корне изменила расстановку сил в Европе.
Теперь уже Франция стала искать пути сближения с Россией, а Турция выступила с заверениями о сохранении мира. Был восстановлен Северный союз в составе России, Польши-Саксонии и Дании, появилась возможность расширить антишведскую коалицию, присоединив к ней Пруссию и королевство Ганновер.
Особое значение Царь Петр I придавал союзу России с одним из крупнейших германских государств – курфюршеством Ганновер. Туда-то в ноябре 1709 года и отправился Князь Куракин с " наказом " добиться заключения союза против Швеции.
Переговоры продолжались более полугода, однако расширить Северный союз не удалось. Наследник британского престола курфюрст Ганновер Георг, будущий король Георг I (1660–1727) уклонился от этого шага. Тем не менее, благодаря усилиям Князя Бориса Ивановича Куракина, крайняя враждебность Ганновера к России, рассчитывавшего на присоединение к своим владениям при поддержке России шведских Вердена и Бремена, была устранена.
22 июня (5 июля) 1710 года подписана была союзная конвенция с Ганновер, обеспечившая гарантии дружественного нейтралитета курфюршества по отношению к России и ее державным союзникам. На 12 лет Ганновер становился партнером в оборонительном союзе с Россией.
Царский порученец.
Одним из важных средств достижения политических целей и укрепления дружественных отношений между государствами в те времена было заключение династических браков. Князь Борис Иванович Куракин справлялся и с такого рода личными Царскими поручениями, успешно проведя переговоры в Митаве о заключении брачного союза Августейшей дочери Государя Петра I Алексеевича Цесаревны Анны (1708–1728) с герцогом Шлезвиг-Гольштейн Карлом Фридрихом (1700–1739), а также в германском герцогстве Брауншвейг-Вольфенбюттель - о браке наследника и Цесаревича Алексея Петровича (1690-1718) с кронпринцессой Шарлоттой Христиной Софией (1694–1715), которые, как известно, благополучно состоялись.
В октябре 1710 года Князь Борис Иванович Куракин направлен был Государем в Лондон послом с " наказом " " стараться отвлечь Аглинский Двор от шведов ". Очень скоро Князь убедился в невозможности достижения желаемого результата, несмотря на приход к власти партии Тори, которую Князь считал более расположенной к России, чем Вигов.
Русский посол доносил из Лондона, что Англия является самой враждебной русским интересам страной Европы (как и теперь). Однако он поддерживал с Английским правительством внешне дружественные отношения, вел длительные, но бесплодные переговоры о нейтралитете германских государств, о посредничестве и т. п. Тем временем, под покровом дипломатической благопристойности Великобритания вредила России, где только могла.
Так, в начале 1711 года стало известно, что страны Великого союза (Англия, Голландия) обсуждали план вступления шведских войск в Померанию.
Царь Петр I Алексеевич, вероятно, понял, что пребывание в Лондоне столь крупного дипломата, как Князь Куракин, не имеет смысла из-за бесперспективности реального улучшения отношений с Англией. Выполнять рутинную работу по поддержанию формальных отношений способен был дипломат и не такого большого масштаба. В результате, Князя Бориса Ивановича решено было направить во Францию.
В данном ему летом 1711 года предписании говорилось: " А тот Ваш отзыв из Англии того ради, что при настоящих конъюнктурах Его Царского Величества надеется свой интерес сыскать лучше при Дворе Французском, нежели у иных держав, и для того, надеясь, что вы ему тамо добрую услугу покажете, посылает Вас туда..."
Государь Петр I Великий придавал большое значение переговорам Князя Куракина с правительством короля Людовика XIV (), намереваясь с его помощью заключить мир с Турцией и Швецией. Вскоре, однако, возросшие опасения осложнить отношения с морскими державами вынудили Царя отказаться от мысли о союзе с Францией. Дальнейшее пребывание русского посла в Париже становилось бессмысленным. Князю Куракину предстояло решать более серьезную и сложную задачу.
В то время главная опасность таилась во враждебных России маневрах стран Великого союза.
Требовалось терпеливо сдерживать их, чтобы предотвратить открытую военную поддержку Швеции. В октябре 1711 года Князь Борис Иванович Куракин в ранге посла был направлен в Гаагу, с целью склонить Голландию к союзу с Россией. Здесь русский посол, воспользовавшись соперничеством между Голландией и Англией, сумел убедить голландцев, что им выгоднее ориентироваться на развитие торговли с Россией на Балтике, нежели поддерживать в войне Швецию. Его действия увенчались успехом. Заинтересованные в торговле голландцы заняли более лояльную позицию в отношении России, отказавшись послушно следовать в фарватере Английской политики.
Дарования Князя.
Русский аристократ новой формации Князь Борис Иванович Куракин обладал незаурядным умом, высокой культурой, широтой взглядов и самостоятельностью.
На посту посла в Гааге, тогдашнем центре международной политики, Князь по существу выполнял функции вице-канцлера за границей. Он поддерживал тесные связи со многими видными политическими и государственными деятелями Европы, всегда хорошо был осведомлен в делах.
В течение всего 15-летнего пребывания в Голландии Князь координировал действия русских дипломатов, аккредитованных в других странах, вел с ними обширную переписку, помогал советами, давал необходимые рекомендации.
Из-за сложности военного времени, в условиях отдаленности и отсутствия надежных средств связи, ему нередко приходилось самому принимать решения по важнейшим политическим вопросам, быстро, без согласования с Санкт-Петербургом, реагировать на происходящие события. Послы союзных государств также обращались к опыту русского дипломата.
В реляциях и донесениях Князя Куракина, которые, по отзывам современников, отличались логичностью, строгой пунктуальностью и политической прозорливостью, давалась хорошо проверенная информация, прослеживалось глубокое понимание обстановки, умение правильно оценивать и анализировать события с учетом интересов России. А по сему за труды во славу Отечества в 1712 году Государь Петр I Алексеевич пожаловал Князя чином генерал-майора, а годом позже – тайного советника.
Функции Князя Куракина в Голландии выходили далеко за рамки двусторонних отношений. Не раз, по поручению Государя Петра I Алексеевича, Князь представлял Россию на " генеральных съездах " - международных конгрессах. Особенно ярко проявилось дипломатическое искусство Князя на Утрехтском конгрессе в 1713 году, который подвел итоги войны за испанское наследство (1701-1714). Здесь Князь сумел не допустить обсуждения " северных дел ", и в итоге вмешательство других стран в Северную войну на стороне Швеции было предотвращено, а в договоре " ничего предосудительного к интересам Его Царского Величества не было учинено ".
Более того, Князю Куракину удалось удержать Англию от проявления открытой враждебности к России, содействуя тем самым превращению Северного союза в мощную коалицию. Став одним из гарантов Утрехтского договора, Россия обязалась защищать мир всеми средствами, вплоть до применения вооруженных сил против его нарушителя.
Желая продемонстрировать свое миролюбие, Государь Петр I Алексеевич направил Князя Бориса Ивановича Куракина и на Брауншвейгский конгресс, созванный в 1714 году по инициативе Австрии и призванный положить конец Северной войне. Однако работа конгресса была сорвана по вине шведского короля Карла XII.
Тем временем, в 1714 году у России появился реальный шанс заключить союзный договор с Англией. Ганноверский курфюрст Георг, ставший после кончины королевы Анны Стюарт (1665-1714) королем Великобритании Георгом I, изъявил желание установить с Россией союзные отношения в обмен на право своего участия в дележе шведских владений.
Посланник в Лондоне.
Для переговоров с Георгом I в Лондон в ноябре 1714 года направлен был Князь Куракин. Однако в ходе обсуждения этого вопроса выяснилось, что власть короля была значительно ограничена, права Монарха сильно урезаны, а его влияние на политику ничтожно. Вследствие этого договор заключен был не с Великобританией, а с Ганновер. 17 (30) октября 1715 года король Георг I как курфюрст Ганновера подписал его не в Лондоне, а в столице курфюршества – г. Грейфевальд.
Вопрос об установлении союзных отношений между Россией и Великобританией поднят был вновь по инициативе англичан в 1716 году в связи с военными и дипломатическими успехами России. Весной того же года на переговоры в Лондон вновь прибыл Князь Борис Иванович Куракин с намерением заключить торговый и оборонительный договоры, причем последний предусматривал обязательства о взаимной помощи и взаимных гарантиях. Однако в последний момент в английской политике снова проявились колебания относительно сближения с Россией, которая, по мнению англичан, могла получить преобладание на Балтийском море. Правительство Англии пошло на попятную и не пожелало связывать себя какими-либо обязательствами. В результате ни союзный, ни торговый договоры заключены не были.
Князь-миротворец.
К середине 1716 года позиции России настолько упрочились, что ей удалось добиться почти полной изоляции Швеции, а по сему на повестку дня встал вопрос о мире.
Шведы выражали готовность активизировать контакты с Россией. В июле 1716 года в Гааге и затем в Амстердаме Князь Борис Иванович Куракин провел предварительные переговоры о мире.
Ни к кому из союзников у Князя Бориса Ивановича не было доверия, а меньше всего — к полякам и пруссакам. " Воистину нам великое они подозрение дают своими поступками, что все ныне дела свои скрытно от нас делают. О польских делах, так слабых, не могу много писать. И Голландия, хотя противна сему была, но уже, как видим, есть весьма удовольствована наших союзных, а особливее дацкого великое шатание в деле было. И, правда, под немалым сумнением о дацком были; но по се число еще удержался". Наиболее же предательски, как всегда, вела себя, конечно, Пруссия: "О Прусском Дворе коротко напишу: паче всех противным был нашему интересу ".
Тем временем " Конференции " русского посла с эмиссарами Шведского короля создали хорошую базу для урегулирования в дальнейшем русско-шведских отношений. Однако к началу 1717 года из-за подрывной деятельности англичан Северный союз распался. Более того, появилась реальная угроза образования общеевропейской коалиции, направленной против России.
Чтобы предотвратить сближение Великобритании с Францией на антирусской основе, Царь Петр I Алексеевич весной 1717 года сам отправился в Париж для переговоров о возможном союзе, надеясь личным участием ускорить их ход. В беседе с Регентом Франции Русский Монарх недвусмысленно указывал на выгоды такого союза: " Я, Царь, предлагаю Франции заменить для нее Швецию. Я предлагаю ей не только свой союз и свое могущество, но в то же время и содействие Пруссии, без которой я бы не мог действовать. Польша весьма охотно примет участие в этом союзе ".
Франко-русские переговоры оказались длительными и трудными. После отъезда Государя на отдых в г. Спа переговоры вели наиболее опытные и искусные дипломаты и кавалеры барон Петр Павлович Шафиров (1669–1739) и Князь Борис Иванович Куракин. Их усилия увенчались беспрецедентным успехом!
Четвертого (17) августа 1717 года в Амстердаме Россия, Франция и Пруссия подписали исторический трактат " для содержания генеральной тишины в Европе ", в соответствии с которым три державы вступали в оборонительный союз, предусматривавший взаимную гарантию безопасности владений. " Для утверждения союза между тремя державами, - комментировал русский историк С. М. Соловьев, - подданные их пользуются взаимно всеми выгодами, какие имеют нации наиболее благоприятствуемые… Договаривающиеся Государи гарантируют договоры…, которые прекратят Северную войну ".
Франция принимала на себя обязательство о прекращении финансовой помощи Швеции. От имени России вместе с канцлером и Андреевским кавалером шоафом Гавриилом Ивановичем Головкиным (1760-1734) и подканцлером П. П. Шафировым трактат скрепил своей подписью и Князь Борис Иванович Куракин.
Посланник во Франции.
После великого и долгожданного Ништадтского мирного договора России со Швецией 1721 года Государя Петра I Алексеевича не покидало желание породниться с королем Людовиком XV (1710 –1774), а главное - заключить с ним более тесный союз.
С этой целью Государь вынашивал мысль о браке своей юной Августейшей дочери Цесаревны Елизаветы Петровны (1709–1762) с французским королем. Переговоры по этому вопросу велись по дипломатическим каналам еще во время первого посещения Царем Петром I Алексеевичем Парижа в 1717 году. Однако тогда они не дали положительных результатов.
Поднимался этот вопрос и в 1721 году.
Назначенный в 1724 году чрезвычайным послом во Франции с " полным характером " Князь Борис Иванович Куракин вновь усиленно сватал юную Царевну Елизавету королю Людовику XV (1710–1774), прозванному «Прекрасным». Но желанию Государя Петра I Алексеевича увидеть свою Августейшую дочь на французском престоле не суждено было сбыться. Уже после кончины Императора Всероссийского пятого (18) сентября 1725 года 15-летний король Людовик XV браковенчался с 22-летней Марией Лещинской (1703-1768), единственной Августейшей дочери короля Польши Станислава I Лещинского (1677–1766).
В Париже Князь Борис Иванович Куракин убедился, что франко-русский союз обусловливается примирением России с Великобританией, что, по его мнению, отвечало интересам России. С доводами дипломата Государь Петр I Алексеевич, хотя и не сразу, согласился, после чего Французское правительство предприняло посреднические шаги для нормализации русско-английских отношений. В ответ Великобритания решила направить в Санкт-Петербург своего посла и, что особенно важно, дала согласие на признание за Государем Петром I Алексеевичем Императорского титула.
Доверие Императора.
Доверие Монарха своему подданному и другу простиралось столь широко, что когда в 1722 году Государь Петр I Алексеевич отправился в Персидский поход, он поручил Князю Борису Ивановичу Куракину руководительство над всеми действиями русских послов за границей.
Тем временем, в 20-х годах XVIII века Европа вновь раскололась на два враждебных политических лагеря - Венский (Австрия и Испания) и Ганноверский (Англия, Франция и Пруссия) союзы. Оба союза боролись за привлечение к себе России, от которой во многом зависело соотношение сил. Острейшая дипломатическая борьба между двумя группировками грозила вылиться в общеевропейскую войну.
Для разрешения конфликтной ситуации оба блока вели переговоры о созыве конгресса " ради восстановления генеральной тишины в Европе ". В качестве заинтересованной стороны в нем предстояло принять участие и России. Местом проведения конгресса был выбран г. Суассон.
Одним из русских представителей на конгресс Коллегия иностранных дел назначила имевшего опыт переговоров Князя Бориса Ивановича Куракина.
В специальном Императорском Рескрипте от 15 (28) июля 1727 года Государыней Екатериной I Алексеевной (1684-1727) основные задачи русской дипломатии формулировались следующим образом: " Чтоб мы к тому конгрессу и ко всем негоциациям и трактатам яко интересованная сторона прямо допущены были…, чтоб при постановляемой тамо без сумнения генеральной гарантии и мы в оную включены и участниками были ". Однако выполнить этот " наказ " посол России во Франции уже не смог.
Кончина Князя.
17 (30) октября 1727 года, в самый разгар подготовки к Суассонскому конгрессу, Князь Борис Иванович Куракин на 52-м году жизни скоропостижно скончался в Париже. Тело его перевезено было в Москву и погребено в фамильном склепе Чудова монастыря.
В частной жизни Князь отличался приветливостью и добротой.
По словам русского мемуариста Д. Н. Бантыш-Каменского, «Князь Борис Иванович, при редких сведениях своих, в Министерских делах, отличался также всеми нравственными добродетелями. Благотворение было первейшим для него в жизни занятием, и он по самую кончину свою не переставал благодетельствовать несчастным. Находясь на смертном одре, завещал он сыну своему, Князю Александру Борисовичу (1697–1749), будущему Андреевскому кавалеру и обер-шталмейстеру), построить в Москве богадельню с церковью для пятнадцати заслуженных офицеров, снабдив ее надлежащим доходом ».