Характеристика эпохи
18 век обычно называют эпохой Просвещения. Европейские мыслители порывают с богословием и отграничивают сферу собственно философии от естествознания. Согласно ньютоновой механистической картине мира, бог нужен лишь как тот, кто дал первотолчок развитию природы, и дальше мир покатился от него вполне уже сепаратно.
18 век – век практиков, вот почему мыслителей не удовлетворяют пустые схоластические умствования. Критерием истины выступает опыт.
Философы восхищаются совершенством мира (Лейбниц) и немилосердно критикуют его (энциклопедисты), поют осанну разуму и прогрессу цивилизации (Вольтер) и объявляют прогресс и разум врагами естественных прав человека (Руссо). Но все эти теории сейчас, на дистанции лет, не кажутся взаимоисключающими. Все они вертятся вокруг человека, его способности понять окружающий мир и преобразовать его в соответствии со своими потребностями и представлениями о «наилучшем».
При этом весьма долго философы пребывают в уверенности, что человек разумен и благ от природы, что в его несчастьях виноваты лишь «обстоятельства». Грамотность и картошку насаждают сами монархи. Общий настрой европейской философии 18 века можно назвать «осторожным оптимизмом», а ее лозунгом – призыв Вольтера каждому «возделывать свой сад».
Увы, кровавые ужасы Французской революции заставят в корне пересмотреть благодушное заблужденье философов, – но сделает это уже следующее столетие. Однако чисто европейская идея прав личности утвердится тогда, в 18 веке, – утвердится как самая базовая ценность.фос и риторика кажутся неуместными ни при каких обстоятельствах.
Музыкальная культура
Бессмертным свидетельством этого стала великая музыка 18 века, – быть может, одно из высочайших достижений в истории человечества.
Замечательный французский композитор начала 18 века Ж.Ф. Рамо первым сформулировал самоценную роль музыки, которая прежде считалась лишь подспорьем для слова. Он писал: «Чтобы по-настоящему насладиться музыкой, мы должны полностью раствориться в ней» (цит. по: Г. Кенигсбергер, с. 248).
Музыка гораздо точнее и тоньше выражала эмоции времени, чем зажатое условностями подцензурное слово. Для образованного европейца она стала насущной необходимостью. В библиотеках чешских и австрийских замков наравне с книгами теснятся на полках нотные папки: музыкальные новинки читались здесь с листа, как газеты, – и так же жадно!
Музыка 18 века еще полна массой условностей, заданных формул. Именно наличие этих общих мест позволяло композиторам быть такими плодовитыми (свыше 40 опер у Г.Ф. Генделя, более 200 концертов для скрипки у А. Вивальди, более 100 симфоний у И. Гайдна!) Одновременно она еще настолько демократична, что дает шанс даже и дилетантам: Ж.Ж. Руссо сочиняет оперу, которая пользуется успехом при дворе, и сам король, страшно фальшивя, напевает оттуда свою любимую ариетку.
Музыка 18 века теснейшим образом была связана с жизнью и бытом. Бах рассчитывал, что его духовную музыку может исполнить хор прихожан в церкви, а самый любимый бытовой танец менуэт становится неотъемлемой частью любой симфонии вплоть до эпохи Бетховена…
Каждая страна в 18 веке именно через музыку осознает свою самобытность. Немец Г.Ф. Гендель привез пышную итальянскую оперу-сериа в туманный Лондон. Но античные сюжеты показались британской публике чересчур отвлеченными и нежизненными. Практически не меняя музыкальную форму, Гендель переходит к созданию ораторий, – которые как бы являются теми же операми, но только в концертном исполнении, при этом они написаны на горячо пережитые слушателями сюжеты из Библии. И самая широкая публика с восторгом откликается на это, – духовные оратории Генделя делаются национальным достоянием, их исполнение выливается в патриотические манифестации.
Итогом музыкального развития 18 века становится творчество В.А. Моцарта. Гениальный австриец вводит в музыку новую тему – тему судьбы своего творца, то есть вводит личность современника с его простыми и насущными желаниями, радостями и страхами. «Вообще Человек – тварь божья» благодаря этому превращается в музыке в человека конкретной эпохи, обретает черты реальной личности и судьбы…
Хореография
Бытовой танец XVIII столетия не имеет такого огромного количества названий, какое было в период позднего Возрождения, когда не только совершенствовались и усложнялись танцевальные формы прошлых эпох, но и создавалось много новых. Правда, и в XVIII веке продолжается процесс совершенствования и развития ранее существовавших танцев.
Танцам XVIII столетия свойственна живость темпа, усложненная техника. И тем не менее салтарелла, тордион, канарис и вольта — танцы, где встречаются прыжки, притопы, резкие повороты корпуса, — постепенно забываются.
Как и во всей культуре, в хореографическом искусстве Франции происходит много преобразований, реформ. Они были выражением прогрессивных идей, художественно-эстетических воззрений передовых мыслителей страны. Просветители не оставили без внимания ни одной области культуры.
Выразитель идей просветителей в хореографии, Новер превращает балетный спектакль в самостоятельный театральный жанр, обогащает его выразительные средства, задумывается о связи сценического танца с народной танцевальной культурой.
В эпоху Просвещения французская хореография развивается во всех направлениях. Совершенствуется и усложняется язык сценического танца, появляются новые формы бытового танца.
Народное танцевальное искусство на протяжении всего века обогащает профессиональную хореографию. Его влияние особенно сказывается в эпоху французской буржуазной революции, когда и балетный театр, и бальный репертуар пополняются массой новых названий за счет бытовых танцев и народных плясок.
Технически более сложным и совершенным становится язык сценического танца. Правда, в XVIII веке сценический танец одновременно является и бытовым. Вот почему для исполнения бальных композиций приходится длительно изучать позы и отдельные движения, тренироваться в выполнении поклонов и отдельных сложных фигур. Особенно труден менуэт.
В XVIII веке создается немало трудов по теории хореографии. Знаменитые «Письма о танце» Новера (первое издание — Штутгарт, 1760) не утратили своего значения и в наши дни.
В середине века парные танцы уступают место массовым, в первую очередь контрдансу. Контрданс сразу завоевывает симпатии широких общественных кругов. Ни один танец не может конкурировать с контрдансом. Ему посвящают специальные исследования.
Охотнее всего контрданс исполняют на общественных балах и семейных вечерах. Его распространению немало способствуют новые нормы общественного поведения. Теперь на балах и танцевальных вечерах пары не строились согласно придворному церемониалу. Исполнители чувствовали себя более непринужденно. Контрданс порой превращался в танец-игру.
В эпоху революции появляются такие танцы, как тампет, матредур и танец с шалью (pas de chвle). Из Франции они быстро попадают во все европейские страны.
Придворные балы и в XVIII веке отличались изысканностью и роскошью. Французский король устраивал празднества то в Париже, то в богатейших загородных дворцах. Знать стремилась во всем подражать двору: украшала замки картинами самых знаменитых художников, тратила колоссальные суммы на увеселения и пышные приемы.