На полянке. Т у т т а и Л ю д в и г вдвоем.
ТУТТА. Людвиг, ты рад? Я что-то не чувствую, что ты рад свободе!
ЛЮДВИГ. Рад, конечно, тысячу спасибо тебе.
ТУТТА. Вот уж благодарности тут совсем ни при чем. Для кого я тебя освободила? Для себя! Чтобы играть с тобой, чтоб дружить и... вообще.
ЛЮДВИГ. А во что ты хочешь играть?
ТУТТА. Даже это должна придумать я? Очень мило. Мужчины стали какие-то... безынициативные - моя мама и старшие сестры только об этом и говорят. И злятся. Кажется, я начинаю понимать почему... Ну соображай, во что бы нам сыграть, быстренько! Даю тебе десять секунд! Раз, два, три, четыре...
ЛЮДВИГ (вдруг). Ты слышала, как выл Максимилиан?
ТУТТА. Там, в клетке?
ЛЮДВИГ. Да. Человек не будет держать его там долго, правда же?
ТУТТА. Конечно, выпустит, даже не думай об этом. Другое дело, что Человек расстроится, и эта его белобрысая Кристинка развопится, когда узнает. Реву буде-ет!.. А тебе, что ли, жалко их?
ЛЮДВИГ. Их - нет, не особенно. А вот Максимилиан... Я сам слышал, как Человек говорил про его непригодность, про его отставку... Дармоедом называл. А ведь все эти обиды и неприятности свалились на беднягу из-за меня! И все-таки он был добр ко мне, отпустил да еще дал косточку на дорогу... Мозговую!
ТУТТА. Вот ты и отплатил ему, отдал свой ужин...
ЛЮДВИГ. Не ври, будто ты не понимаешь! Он угощал от души, а я - из хитрости! Я, который кричал, что ненавижу хитрость и ложь, сам схитрил и соврал, да еще так жестоко...
ТУТТА. А какой же у тебя был выход? Я сразу оценила, какой ты интеллигентный, но сейчас уже чересчур, по-моему... Зачем так все усложнять?
Людвиг смотрит на нее долго и грустно.
Сейчас ты еще печальнее, чем там, в клетке... Почему? Я глупая, да? Непонятливая? Ну прости меня, Людвиг, я же девчонка, и потом, есть такое презрительное выражение: «птичий ум», «птичьи мозги»... Наверно, неспроста...
ЛЮДВИГ. Такие вещи понимают не умом.
ТУТТА. Сердцем, да? Сердцем я смогу, я постараюсь понять, только ты не молчи и не отворачивайся...
ЛЮДВИГ (убито). Да тут и понимать нечего... Я сжульничал. Я злом отплатил за добро.
ТУТТА. Но план же был мой! Значит, это я дрянь!
ЛЮДВИГ. Ты подсказала, а я сделал. Ты ведь первый раз в жизни придумала такую хитрость?
ТУТТА. Первый, да...
ЛЮДВИГ. Вот видишь. Из-за меня. Тутта, родненькая, я ужасно тебе благодарен, но не надо гордиться такими придумками! Это не твое, это не похоже на тебя! Ты ведь даже сказала - помнишь? - «нужен какой-то лисий ход». Л и с и й... Знаешь, что получилось? Получилось, что правы все Ларссоны - мой братец Лабан, мой отец, мой прадедушка... Вот приду я домой, расскажу, как все было, - они расхвалят меня, поздравят с первым большим успехом... А я не хочу таких успехов! Я хочу доказать, что можно прожить без обмана и подлости! Можно, понимаешь! Для меня это не только слова:
Да здравствует правда во веки веков,
А плуты достойны одних тумаков!
ТУТТА. Людвиг, ты удивительный... Такого, как ты, я не нашла бы ни в одном курятнике мира! Но что же нам делать сейчас?
ЛЮДВИГ. Не знаю. Прости меня.
ТУТТА. За что?!
ЛЮДВИГ. Тебе хотелось поиграть, у тебя было такое хорошее настроение...
ТУТТА. Это потому, что я дурочка. Я хочу, чтобы у нас с тобой всегда было одинаковое настроение. Мне ни капельки не хочется больше играть...
ЛЮДВИГ. Но ты поняла меня? На самом деле поняла?
ТУТТА. Конечно! Если ты еще раз попадешь в клетку, я ни за что тебя не выпущу! То есть нет, не то... Я исхитрюсь попасть в ту же клетку, и мы будем сидеть там вместе! Ты бы читал мне стихи...
ЛЮДВИГ. Их гораздо лучше читать на воле. Особенно если они прекрасные... (И прочел.)
Я знаю, век уж мой измерен,
Но чтоб продлилась жизнь моя,
Я утром должен быть уверен,
Что с вами днем увижусь я...
(Смутился.) Хочешь, покажу, где у нас самая сладкая лесная малина?
ТУТТА. Спрашиваешь! Но сначала покажи, где ты живешь...
ЛЮДВИГ. Что-то? Да тебе за милю нельзя появляться там!
ТУТТА. Но я потихонечку, Людвиг! Из-за кустов... Я только гляну... Тебе у нас тоже было опасно, но ты ведь приходил...
ЛЮДВИГ. Я как-никак мужчина... Ну ладно, издалека покажу. Только, чур, слушаться - я за тебя отвечаю!
ТУТТА. Да, пожалуйста, отвечай! Потому что, когда ты около, я сама отвечаю за себя слабенько, еле-еле...
Они убегают. Из укрытия вылезает, сопя и стряхивая с себя прелые листья, Е ж и к Н и л ь с.
НИЛЬС. Да... Сногсшибательно и умопомрачительно. Вот тебе и «тайна цвета апельсина...». Роман на полную катушку! У Лиса с Цыпленком! С одной стороны - это смело, ничего не скажешь... Удар по всей традиционной зоологии, публичная пощечина! Дарвин и Брем просто позеленели бы от того, что видел я... Но с другой стороны, - нет ли здесь отказа от борьбы? Не звучит ли это как призыв, чтобы Волк и Овца, Тигр и Лань возлюбили друг друга? В общем, эти двое, сами того не понимая, на кого-то работают... На кого? Надо будет, чтобы Сова осторожно прощупала, какого мнения Росомаха Дагни на этот счет... Но нужны еще очевидцы - мне же никто, решительно никто не поверит!
Картина двенадцатая