ДВЕНАДЦАТЬ ПУТЕШЕСТВИЙ ПО ОБРАЗАМ

Вильям Стюарт

Работа

с образами и символами

в психологическом

консультировании

Перевод с английского Н.А. Хмелик

William Stewart

Imagery and Symbolism in Counselling

Москва

Независимая фирма «Класс»

УДК 615.851

ББК 53.57

С 91

Стюарт В.

С 91 Работа с образами и символами в психологическом консультированиии /Пер. с англ. Н.А. Хмелик. - М.: Независимая фирма «Класс», 1998. -...с. - (Библиотека психологии и психотерапии).

ISBN 5-86375-104-5 (РФ)

Книга Вильяма Стюарта — удивительное захватывающее путешествие в мир образов. Она адресована прежде всего его коллегам-психологам. Те, кто уже использует образы и символы в своей работе, имеют возможность расширить свое понимание и, может быть, под иным углом взглянуть на собственную работу. Те, кто только начинает работать с образами и символами, смогут многому научиться. Те, кто не использует образы и символы в работе с клиентами, могут применить рекомендации Стюарта к самим себе и приобрести неожиданный жизненный опыт. Терапевтическая работа с образами — это подход, где консультант наиболее вовлечен во внутренний мир клиента. Перед вами — не просто серьезное исследование. Книга Вильяма Стюарта — увлекательное, интересное чтение. Написанная доступно, легко и ярко, она, несомненно, будет интересна самому широкому читателю.

Главный редактор и издатель серии Л.М. Кроль

Научный консультант серии Е.Л. Михайлова

ISBN 1-85302-350-7 (USA)

ISBN 5-86375-104-5 (РФ)

Исключительное право публикации на русском языке принадлежит издательству «Независимая фирма «Класс». Выпуск произведения или его фрагментов без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону.

www.kroll.igisp.ru

Купи книгу “У КРОЛЯ”

Предисловие к русскому изданию

Книга В. Стюарта написана в особом жанре, который сам по себе еще ждет своих исследователей. Завершающееся XX столетие обогатило европейскую литературу мемуарами или исповедью психотерапевтов, движимых человеческой потребностью поделиться удивительными и поучительными впечатлениями от своей работы. Так в коллективном сознании начинает занимать свое достойное место та особая реальность душевной жизни, которая становится доступной наблюдению и контакту только в случае крайне уважительного и бережного отношения к ней.

Представления о психотерапии меняются по мере углубления наших знаний о неизменно остающейся таинственной природе бессознательного. Из психотерапии — медленно, пока еще далеко не везде и всегда, но верно, — уходит понятие “больной”, делающее человека пассивным и скорбным носителем того или иного набора симптомов. Все больше набирает силу знание того, что в результате разнообразных причин мы потеряли контакт с собственным бессознательным, а так называемые невротические и психосоматические симптомы представляют собой с большим трудом дошедшие до нас обрывки фраз не перестающего обращаться к нам этого бессознательного.

Пытаясь говорить с нами на понятном нам языке “симптомов”, самое большее, чего оно может достичь — обратить на себя наше внимание. Если же мы желаем продолжить диалог и получить ответы на важные для себя вопросы, необходимо приступить к изучению языка собственного бессознательного. Как известно, лучший способ изучения языка — погрузиться в реалии той страны, где говорят на этом языке.

Регулярно переходя в состояние сна, каждый из нас получает возможность убедиться в том, что реалии наших сновидений — это часто сильные эмоциональные впечатления, оправленные в образы и символы ювелиром — бессознательным. Но сновидения — не единственный путь к взаимодействию с символической реальностью. В. Стюарт предлагает свои записки путешественника, который раз и навсегда покорен открывшимся ему миром, сотканным из многообразия символических событий и сюжетов, оказывающих решающее влияние на то, что мы называем реальной жизнью.

Автор “Работы с образами и символами” не перегружает читателя теориями и подходами, упоминая только тот необходимый минимум представлений, который достаточен для понимания того, что может сопровождать диалог двух людей на психотерапевтическом сеансе. При этом читатель ни на секунду не забывает, что его ведет опытный путешественник и проводник.

Ненавязчиво, но всегда очень уместно он предлагает весомые рекомендации, к которым стоит серьезно прислушаться и профессионалам, консультирующим других людей, и тем, кто только начинает уделять должное внимание проблемам своей душевной реальности, а также той роли, которую в них играет символ.

Екатерина Щербакова

Предисловие

Эта книга исследует пленительный мир воображения и его применение в психологическом консультировании. Для меня это было личное путешествие, которое придало глубину моей работе, но, кроме того, это стало освобождением. До “открытия” образов моя работа консультанта в значительной мере основывалась на чувстве и размышлении, и моей интуиции не позволялось развиться в полной мере. Начав использовать образы, я осознал рождение целого нового мира, полного волнующих и абсолютно непредсказуемых возможностей и истин.

Мое “крещение” как таковое прошло двумя путями: через опыт и образование в рамках трансперсональной психологии и анализ сновидений консультантом юнговской школы. Я отношу свое “обращение” к слиянию двух этих путей около пятнадцати лет назад. Как я сказал, опыт был лично освобождающим, но он также революционно изменил метод, который я применял в работе с клиентами. Мне нравится считать, что и до этого я был достаточно выразителен, но именно сознательное использование интуиции дало мне возможность “думать” в терминах образов, представляя чувства клиента и подавая эти образы как возможность. С моей стороны было бы высокомерием полагать, что я всегда был прав — это далеко не так — но то, что я не всегда прав, не имеет значения; сказать правильную вещь не всегда возможно. Этот метод позволяет клиенту увидеть, что мы пытаемся подобраться ближе.

Одним из самых первых случаев, который запечатлелся в моей памяти, был случай Джейн,* [[[[* Все имена изменены] дама, которая встретилась со мной из-за того, что между ней и Барри возникло напряжение, так как Джейн не могла иметь детей. Это обстоятельство являлось центральным пунктом; в его основе лежало то, что Джейн была очень напряжена, постоянно работала и жила под большим давлением. Я обучил Джейн и Барри технике глубокой релаксации, которая помогла уменьшить общее напряжение. Когда Джейн освоила релаксацию и мы с ней были вместе, я ввел ее в образы и обнаружил, что она мастерски использует свое воображение. В одной из сцен она оказалась на дороге, ведущей в лес, а затем на поляну. Джейн явно огорчилась, когда оглядела поляну, особенно когда посмотрела на большое дерево.

Консультант фрейдовской школы, возможно, сказал бы себе: “Ага, фаллический символ,” — и это было бы вполне возможно, но я редко толкую символы для самого себя или для клиента. Вместо этого я попросил Джейн рассмотреть дерево со всех сторон и описать, что она при этом чувствует. Закрыв глаза, клиентка сосредоточилась на своих внутренних картинах; если бы глаза были открыты, она, я полагаю, выглядела бы испуганной, и конечно, ее лицо вспыхнуло бы. Я побуждал Джейн приблизиться к дереву настолько, чтобы чувствовать себя комфортно. “Вы можете обхватить его руками?” Она покачала головой: “Это ранит меня”. “Вы можете просто протянуть к нему руки?” Когда она потянулась к дереву, хотя и не коснувшись его, то начала плакать и дрожать. Не уверен, почему я спросил ее: “Сколько вам лет?”, но я это сделал. Джейн ответила, что ей два года, она стоит в кроватке в больнице и плачет о своей маме, которая ее оставила. До сих пор она по-настоящему рыдает, когда в памяти оживает это событие почти тридцатилетней давности, событие, о котором до того момента она никогда сознательно не думала. Она попала в больницу для удаления гланд.

Мне хотелось бы сказать, что это решило все трудности Джейн и Барри, но в консультировании редко бывает так. Насколько я знаю, у них так и не было детей, но этот единственный случай увел нас с Джейн в царство возможного, и мы оба осознали, что в его глубине содержится огромный потенциал для роста. С того времени и по сию пору я продолжаю развивать эту замечательную способность, способность, которая есть в каждом из нас, способность воображения. Конечно, одни люди более сведущи в ее использовании, чем другие, и я надеюсь, что в настоящей книге мы с вами поучаствуем в некоторых путешествиях, где мне довелось сопровождать людей в их поиске целостности.

Я надеюсь, что вы решитесь совершить со мной путешествие в свое воображение, и искренне верю, что это путешествие будет для вас таким же освобождающим, как и для меня. Я надеюсь, что вводные главы, которые посвящены теории, не окажутся бесплодными, не будут трудными, как восхождение на гору, или подавляющими, как спуск в глубочайшую пещеру, но если так, пожалуйста, попытайтесь использовать свое воображение, чтобы понять, что происходит, и поискать способы превратить образ в чувство, более приемлемое для вас и более просвещающее.

Разделы этой книги написаны скорее как путешествия, чем как главы, и совпадают с основной концепцией путешествия к большему пониманию. Конечно, для меня работа над этой книгой оказалась захватывающим путешествием, и я надеюсь, что вы тоже испытаете некоторый трепет, когда мы будем путешествовать вместе.

Многие концепции, идеи и темы данной книги универсальны и разработаны другими людьми. Я показал, как применяю их, хотя это может не совпадать с работой других консультантов и врачей. В завершение скажу, что в Ссылках я предпочел упомянуть только тех авторов, к чьим работам обращался, вместо того, чтобы представить исчерпывающую библиографию или показать, как используют образы другие консультанты.

Часть первая

ДВЕНАДЦАТЬ ПУТЕШЕСТВИЙ ПО ОБРАЗАМ

Первое путешествие

Установка

В этой книге две части. Часть первая знакомит читателя с принципами практики применения образов, опираясь на изучение личных случаев, чтобы проиллюстрировать данные принципы. Часть вторая состоит из изучения показательных случаев.

В образах многое связано с мифом, а чтобы понять миф, человеку приходится использовать воображение. Действительно, чтобы использовать образы, приходится уметь временно отстранять важнейшую жизненную функцию “мышление” и ее близкую родственницу “логику”: в воображении нет ничего “логичного”! Эта особая модель работы может представлять затруднение для тех людей, которым всегда нужно искать объяснение и которые всегда видят вещи черно-белыми.

Это относится как к клиентам, так и к консультантам. Некоторые клиенты настолько захвачены фактами, мышлением и логикой, что вопросы “Как это выглядит для вас?” или “Представьте себе, вы на вершине горы, что вы видите?” становятся причиной их озадаченного взгляда или явных признаков дискомфорта. Значит, с такими клиентами придется работать на том уровне, где они чувствуют себя комфортно. Вначале, охваченный энтузиазмом по поводу своего новообретенного освобождения, я воображал, что каждый клиент сможет работать в той же манере, но это не так, во всяком случае, не больше, чем это могут все консультанты.

Образы прямо-таки прорываются через контроль разума, который так часто блокирует вход в чувства. Это не означает, что клиент теряет контроль, подобное намерение было бы слишком пугающим и, конечно, противоречило бы целям терапии. Клиенты все время полностью сознают, что происходит и куда их ведет воображение, хотя им неясно, почему и неизвестен результат.

Психика контролирует действие, и чем больше я работаю с образами, тем больше верю в правило: психика, если ей доверять, будет направлять работу к целостности и интеграции. Это подразумевает доверие к клиенту и вера в то, что внутри клиента нечто работает в интересах клиента. Это означает кое-что еще: сотрудничество между психикой клиента и психикой консультанта.

Прежде чем двигаться дальше, рассмотрим три понятия: сознательное, бессознательное и коллективное бессознательное.

Сознательное

Сознательное, по Фрейду, это одна из областей разума, которая, вместе с предсознательным и бессознательным, образует психику. Фрейд описал сознательное как орган чувств Эго. Сознательное, в отличие от предсознательного и бессознательного, открыто для немедленного понимания. Все функции Эго — проверка реальности, восприятие, наблюдение и оценка — находятся на уровне сознательного. Некоторые функции Супер-Эго — критика и совесть — также главным образом сознательные. Защитные механизмы и цензура не находятся внутри сознательного. И поведенческая, и гуманистическая, и когнитивная терапия делают акцент на работе с сознательным напрямую в уверенности, что только наблюдаемое можно достоверно интерпретировать.

Предсознательное — это область разума между сознательным и бессознательным — “прихожая” сознания. Его также называют описательным бессознательным или до-сознанием. Содержания предсознательного, знания, эмоции, образы, хотя и не предоставленные непосредственно в сознании, доступны ему, потому что цензура отсутствует. Материал может быть описан как временно забытый, подавлен, но не вытеснен. Предсознательное важно в проработке, процессе, необходимом для укрепления понимания, достигнутого благодаря интерпретации.

Бессознательное

Относится к ментальным процессам, которые субъект не осознает. В психоанализе это часть психики и кладовая вытесненного материала, которого индивидуум не понимает сознательно. Открытие клинического значения бессознательного стало краеугольным камнем психоанализа.

В аналитической (юнговской) психологии бессознательное представлено:

1. Личным бессознательным: поверхностным слоем бессознательного. Это все, что личность приобретает на всем протяжении жизни; все забытое, подавленное, подсознательно постигнутое, обдуманное и прочувствованное, а также комплексы.

2. Коллективным бессознательным: теми аспектами психики, которые являются общими для человечества в целом. Это часть бессознательного каждого человека, и она отличается от личного бессознательного, которое возникает из опыта индивидуума.

Коллективное бессознательное содержит архетипы, которые выражают себя как универсальные примитивные образы, накопленные веками сквозь культуры. Архетип по отношению к коллективному бессознательному — это то же, что комплекс по отношению к личному бессознательному. Так как материал коллективного бессознательного никогда не существовал в сознательном, он не вытесняется. Признаки юнговского коллективного бессознательного можно найти в мифах, легендах, народных сказках, волшебных сказках и сновидениях. Во время сна материал коллективного бессознательного не находится под контролем сознательного разума, и этот материал вылетает из него в форме снов или видений.

Сознательное против бессознательного

Различия между сознательным и бессознательным могли бы рассматриваться как контраст между рациональным и иррациональным поведением или между произвольным и непроизвольным действием. Их можно провести также там, где мы решаем сосредоточить сознательное внимание, в противоречие тому, о чем мы не думаем или чего не замечаем.

Символический язык — будь то миф или в волшебная сказка — через аллегорию или метафору часто привлекает внимание к бессознательному содержанию психики. Наше внимание может быть привлечено к темному и деструктивному потенциалу бессознательного, но оно же может служить стимулом обнаружения спрятанных сокровищ, может обогатить нашу сознательную жизнь.

Между сознательным и бессознательным не существует четкой границы. Она не похожа на Берлинскую стену или колючую проволоку вокруг тюрьмы, это скорее воображаемая линия. Многие психические функции находятся в сфере бессознательного. Иллюстрацией этого факта является “автономная нервная система” тела, которая контролирует все жизненные функции и действует вне нашего сознательного контроля. Но при этом на ее эффективное функционирование сильно влияет наше поведение.

Можно привести такой пример: Джо думает, что у него рак, и это повышает уровень его тревоги. Это, в свою очередь, воздействует на часть автономной нервной системы, отвечающей за желудочную секрецию, таким образом повышая выделение желудочного сока в пищеварительный тракт. Избыток кислоты может вызвать, например, изжогу или, хуже того, быть причиной язв. Язвенная боль плюс изжога еще больше убеждают Джо в том, что у него рак. Различные тесты обнаруживают подлинную причину, но уровень тревоги Джо настолько высок, что он думает о неправильном диагнозе, поставленном врачами, и его состояние становится хроническим.

Это достаточно простая, но вполне типичная иллюстрация взаимодействия между сознательным и бессознательным. Мышление находится в царстве сознательного, но его влияние распространяется на бессознательные процессы в организме.

Другая важная грань бессознательного — то, что мы наследуем, и именно здесь мы начинаем проникать в юнговское коллективное бессознательное и, действительно, именно здесь граница между личным бессознательным и коллективным бессознательным решительно неясна. Нечто, чем я не горжусь, но что, конечно, существует в моем личном коллективном бессознательном, представляет собой факт, что кто-то из моих предков занимался торговлей рабами между Вест-Индией и Британией. До вполне зрелого возраста этот факт был мне неизвестен, и тем не менее с детства меня беспокоило положение побежденной стороны, и я выходил из себя, когда упоминалось рабство в какой-либо форме. Теперь я полагаю, что проникал в коллективное бессознательное.

Воспоминание о своих предках — это один из способов получения доступа к конфликтам собственного внутреннего мира. Кровь моих предков течет в моих жилах, кровь блестящих и мужественных предков, так же, как кровь паршивых овец и преступников. Мы должны быть готовы прийти к такому же соглашению с теневой стороной наших предков, как с фрагментами, которые нам нравятся.

Реальное различие между сознанием и бессознательным лежит в различии между рациональным и иррациональным. Символы стремятся вывести на свет то, что является иррациональным и непроизвольным, чтобы его можно было трансформировать в подходящие отношения с рациональной стороной. До тех пор пока элементы остаются в бессознательном, они будут действовать как пятая колонна, члены которой притворяются лояльными, но только и ждут случая, чтобы предать.

Символы сами по себе не цель, для нас это рабочий инструмент, которым раздвигают границы и расширяют сферу сознания. Намного лучше выйти во всеоружии, чтобы встретиться с потенциально враждебными силами бессознательного, чем пытаться отражать нападение с тыла неподходящим оружием.

Настало время ввести еще два термина: психика и архетипы.

Психика

Старейшее и наиболее общее значение слова “психика” происходит из древнегреческого языка, где его употребляли в значении “душа”, или самая суть жизни; в классической мифологии это заглавная героиня истории о Купидоне и Психее. Некий греческий царь имел трех дочерей, младшая из которых, Психея, была так прекрасна, что люди поклонялись ей и пренебрегали Венерой. Венера (Афродита) позавидовала своей сопернице настолько, что послала своего сына Купидона (Эроса), приказав ему заставить Психею влюбиться в какого-нибудь безобразного старика. Вместо этого Купидон сам полюбил Психею. Он сказал Психее, что ей нельзя его видеть, но однажды ночью, когда она смотрела на спящего Купидона при свете лампы, на него упала капля масла, он проснулся и улетел. Психея была в отчаянии и искала его повсюду. Наконец она покорилась Венере, которая дала ей четыре невыполнимых задания: рассортировать огромную гору разных семян по соответствующим кучам; добыть золотое руно страшных баранов Солнца; наполнить хрустальный сосуд из недоступной реки; спуститься в подземный мир и наполнить маленькую коробочку мазью красоты. Последнее задание было особенно трудным, потому что Психее пришлось закрыть свое сердце для сострадания. Психея выполнила все задания, первые три с помощью муравьев, зеленого тростника и орла. Последнее задание она выполнила, трижды сказав “нет” в ответ на мольбы людей. Купидон уговорил Зевса, отца богов, позволить ему жениться на Психее; Зевс согласился, и Психея стала бессмертной. Греческое слово, обозначающее душу, — психика, и в греческом фольклоре психика или душа (или дух) изображается в виде бабочки: душа или дух, отличные от тела; разум функционирующий как центр мысли, чувства и поведения и сознательно или бессознательно приспосабливающий и связывающий тело с его социальной и психической средой.

В аналитической психологии психика — это общая сумма всех сознательных и бессознательных психических процессов. Душа рассматривается как сумма индивидуальности, включающая в себя персону — внешнее лицо или фигуру, маску — Анима (в мужчинах) и Анимус (в женщинах) — внутреннюю фигуру или лицо.

Мифический роман о девушке Психее и Купидоне в действительности является аллегорией о союзе души и тела и их последующем разделении.

Архетипы

Архетип — это первобытный образ, персонаж или модель, который повторяется в литературе и мышлении достаточно постоянно, чтобы считаться универсальным понятием. Архетип — это унаследованная возможность различать и переживать типичные или почти универсальные ситуации или модели поведения. Архетипы являются основой юнговского коллективного бессознательного. Они соответствуют такому опыту, как противостояние смерти или выбор супруга и символически проявляются в религиях, мифах, волшебных сказках, сновидениях и фантазиях.

Архетипы имеют тенденцию группироваться вокруг основных или универсальных случаев в жизни, таких, как рождение, брак, материнство, смерть и разлука. Архетипы остаются скрытыми, пока они не узнаны и не осознаны, и несут сильный заряд энергии, которому личности оказывается трудно сопротивляться. Архетипы пробуждают чувства, затемняют реалии и овладевают волей.

Все психические образы до некоторой степени проникают в архетипическое. Это происходит потому, что сны имеют сильное духовное содержание. В моменты кризиса, когда Эго наиболее уязвимо, когда обычные механизмы контроля не действуют, архетипы способны появляться и могут овладевать человеком. Архетипы не статичны и не фиксированы; каждое новое поколение пополняет запас архетипов в коллективном бессознательном. (В Приложении перечислены некоторые примеры архетипов.)

Работа с образами освобождает энергию клиента, потому что большое количество материала привязано к архетипам и коллективному бессознательному. В дополнение к этому, воображение работает с символами, а символы, подобно сновидениям, отражают состояние бессознательного. Как любую способность, воображение можно использовать мудро или неправильно; для позитивного или негативного. Неверное использование воображения может привести нас к отрицательным чувствам по поводу самих себя. Терапевтическое использование воображения занимается именно тем, что облекает чувства в образы, а это затем делает возможной работу с ними.

Назовем четыре основные функции психики: интуиция, ощущения, мышление и чувства. Каждая из них подходит к реальности со своей точкой зрения и со своим вопросом. Каждая осваивает свою часть реальности. Чтобы продвинуться к изучению творчества и его уместности в образах, сейчас эти четыре функции рассматриваются с некоторой степенью глубины, и заключительный отрывок первого путешествия должен исследовать то, что говорит об индивидуальности Юнг.

ДВЕНАДЦАТЬ ПУТЕШЕСТВИЙ ПО ОБРАЗАМ

Поиск по сайту