На первый взгляд кажется, что все это претензии справедливы. Но это только на первый взгляд, так как ради истины необходимо приложить значительные усилия, чтобы всё расставить на свои места. Но это делается не наскоком, а кропотливо, сопоставляя множество версий и фактов, чтобы дойти до реального результата, избежав неточностей и просчётов.
Но здесь нельзя исключить и ошибок, когда исследователи «делают» героями лиц, не имеющих таких званий, и это находит потом отражение в официальных документах. Такие факты тоже удалось выявить, изучая списки погибших и поставить в известность исполнителей документов.
Основные разработчики документов о захоронениях советских воинов, военные комиссариаты, сегодня лишены доступа к сайту «Мемориал», ввиду запрета использовать интернет в этом ведомстве. Печатные и электронно-справочные материалы, по которым можно хотя бы идентифицировать Героев Советского Союза у них тоже отсутствуют. Поэтому их работа далека от совершенства, а наша военная история будет претерпевать подобные деформации, оставляя пробелы не только в списках, но и в судьбах солдат победителей.
Возникшее противостояние с представителем уполномоченного органа грозило остановке проекта, но ситуацию спасло то, что в этот момент времени к работе подключилась военная прокуратура. Военный прокурор с самого начала отнёсся к проблеме с пониманием и стал на сторону героев, строго следуя букве и духу закона. Поэтому все претензии, выдвинутые очередным чиновником к проекту, оказались беспочвенными, так как покрывались более содержательным материалом исследований, доказательств и фактов, которые просеивались через сито прокурорских оценок. Более того, под контролем прокуратуры уже нельзя было делать то, что хочу или не хочу, а надо было следовать строго закону и фактам, а не вымыслам и капризам.
К примеру, по одному из требований чиновника необходимо было представить номера Указов Президиума Верховного Совета СССР о награждении героев. Но сделать это было невозможно, так как их просто не существовало. При награждении «Золотой Звездой» вручалась грамота, так вот её номер совпадал с номером «Звезды Героя». Сами же Указы не нумеровались, а указывалась только дата их публикации. Такой порядок награждения существовал до войны, во время войны и после неё. Поэтому в диалог пришлось вмешаться прокурору, и данная претензия была снята. Более того, их после этого больше не возникало.
Военные правоохранители подключилась к работе не случайно, так как им были переданы материалы об увековечивании памяти погибших из Областной прокуратуры. Этот факт радовал ещё тем, что будут устранены препятствия и найдено решение для совместной деятельности всех заинтересованных сторон. Конечно, всё это надо было подтвердить реальными делами, а не только разговорами об этом.
Наступившие новогодние праздники и последующая череда выходных дней дала возможности снять накопившееся за год напряжение и подумать о деле через призму прояснённого сознания. Поэтому, встретившись в очередной раз уже в Новом году, мы с пониманием и с уважением друг к другу приступили к отработке проекта документов в адрес Губернатора области.
Огорчало другое. Ожидание решения по площади Маршала Василевского не увенчалось успехом. Оба руководителя города оставили без ответа просьбу уточнить на Мемориале списки Героев Советского Союза, участвовавших в штурме Кенигсберга. Другое предложение, придать Мемориалу статус памятника исторического и культурного наследия, было переадресовано мне с пожеланиями добиться успеха в областном учреждении. Таким образом, мои ожидания были обмануты, вникнуть в суть представленных предложений в мэрии Калининграда никто не захотел.
Наверное, такой подход соответствует духу времени и делам в городе, в котором за последние 10 лет не построено ни одной школы и больницы. Но зато перевыполнены планы по строительству церквей, увеселительных заведений, торговых центров и коммерческого жилья по «космическим» ценам. Может быть, теперь с божьей помощью в театре «Кривых зеркал» мы увидим своё истинное лицо и постараемся что-то изменить в этой жизни.
Некогда хороший замысел на площади Маршала Василевского - увековечить всех Героев Советского Союза, штурмовавших Кенигсберг, был реализован не в полной мере. Хотя надо отдать должное, что сама идея носит исключительно положительный характер, и горожане гордятся этим славным Мемориалом, иногда называя его Площадью героев. Проблема, на мой взгляд, состоит в том, что список в 216 участников штурма является не полным, более того, трудно понять, какими критериями он вообще определён.
Прежде всего, необходимо определиться, кого следует считать участником штурма Кенигсберга. При беглом изучении списка не трудно увидеть, что в нём есть военнослужащие, которые до штурма города уже были Героями Советского Союза. Далее те, кто получил это звание уже после штурма по «списку Василевского», а также награждённые по Указам ПВС от 19 апреля 1945 года, затем 29 июня 1945 года вплоть до 29 октября 1945 года, когда Ивану Мишину будет присвоено звание - Герой Советского Союза.
Следующим важным параметром определения участия в штурме города должен стать временной период этого события. Этот вопрос тоже является одним из главных и, на мой взгляд, до конца не исследован, и не определён однозначно.
Непосредственный завершающий этап штурма был проведён с 6 по 10 апреля 1945 года. Но, наверное, это будет не совсем верно, так как медалью «За взятие Кенигсберга» награждались военнослужащие Красной Армии, Военно-Морского Флота и войск НКВД, непосредственные участники героического штурма и взятия Кенигсберга в период с 23 января по 10 апреля 1945 года, а также организаторы и руководители боевых операций при взятии этого города. Сама медаль была учреждена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 июня 1945 года.По состоянию на 1987 год медалью “За взятие Кенигсберга” награждено около 760 000 человек.
Нетрудно увидеть, что в награждении медалью “За взятие Кенигсберга” определён другой интервал времени, а именно с 23 января по 10 апреля 1945 года. Да, всё это время шли бои, и войска стягивались к первому валу обороны, чтобы взять город в кольцо, а затем стремительным броском завладеть им. На всё это понадобилось 2,5 месяца упорных боёв и твёрдой полководческой выдержки Маршала Василевского.
В этой связи, возникает много вопросов и сомнений в надлежащем подсчёте участников штурма Кенигсберга. На самом деле, их гораздо больше. К ним должен относиться и Анатолий Сергеев, получивший ранение на первой, самой мощной линии обороны города в феврале 1945 года. А также командир авиаполка Василий Жихарев, чей полк был в числе первых при взятии Кенигсберга. Да и сам Жихарев не выходил из боя, постоянно вылетая на боевые задание во главе группы штурмовиков на Кенигсберг, Пиллау и другие горячие участки наступающих войск.
Более того, в списках участников штурма есть все командующие армиями, командиры корпусов, дивизий, командующие и начальники родов войск. Тогда почему нет командира полка, Героя Советского Союза? Одним словом, вопрос не был изначально продуман до конца, и получилось, как всегда то, что получается в таких случаях.
Конечно, необходимо приложить немало усилий, чтобы исправить ошибку и восстановить справедливость. Всё-таки в штурме города-крепости принимали участие 4 полевых и 3 воздушные армии, не считая приданных сил, а это ещё одна полнокровная армия. Если взять 1-ю Воздушную армию, в которую входил 136-ой авиаполк, то только в этом объединении было 145 лётчиков и штурманов, удостоенных в разное время звания Героя Советского Союза. В 3-ей Воздушной армии их было 149, в 18-ой Воздушной армии около 300 человек.
В 11-ой гвардейской Армии, штурмовавшей Кенигсберг, за годы войны Героями Советского Союза стали 170 военнослужащих. В 43-й Армии 172 воина были удостоены высокого звания за активные оборонительные и успешные наступательные операции против немецких захватчиков. Примерно такое же количество солдат и офицеров, награждённых «Золотой Звездой», было и в других армиях штурмовавших город.
Если говорить об авиации Балтийского флота, которая также участвовала во взятии Кенигсберга, то необходимо отметить, что более ста летчиков морской авиации за годы войны были удостоены звания Герой Советского Союза.
Таким образом, в списочном составе воинских формирований, принимавших участие в штурме Кенигсберга в период с 6 по 10 апреля 1945 года, было примерно 1200 Героев Советского Союза, как имеющих это звание, так и получивших его потом. Это значительно превышает определённое на Мемориале число в 216 фамилий.
Для нас жителей города и граждан России важно, чтобы наша история была полной и достойной памяти героев и не зависела от недобросовестных чиновников. Эту сложную, но интересную и нужную работу могли бы выполнить общественные организации при материальной и организационной поддержке властей, выделив эту тему в отдельный проект. Конечно, работа предстоит большая, но это и есть наша память. А назвать всех поимённо: это уже наш долг.
И всё же вернёмся к тем решающим дням в судьбе участников славных боёв и побед. Завершая тему о героях, штурмовавших Кенигсберг, ещё раз попытаемся увидеть, как это было.
15 апреля 1945 года Командующий войсками 3-го Белорусского фронта, Маршал Василевский, представит Народному комиссару обороны Союза ССР Маршалу Сталину, список к награждению «Звездой Героя» 160 военнослужащих, участвовавших в овладении городом-крепостью. Из них 7 человек будут представлены к награждению второй медалью «Золотая Звезда».
18 апреля Начальник Генерального штаба, генерал Антонов, отдаст распоряжение Начальнику Главного управления кадров Наркомата Обороны, генералу Голикову, подготовить проект Указа Президиума Верховного Совета СССР о награждении представленных лиц.
Ровно через сутки, 19 апреля 1945 года, будет опубликован Указ ПВС о присвоении этим военнослужащим звания Герой Советского Союза с универсальной для всех случаев формулировкой - за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство.
В ходатайстве Маршала Василевского будет более конкретная формулировка - за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками по ликвидации группировки немцев юго-западнее города Кенигсберга и овладение городом Кенигсбергом и проявленные при этом отвагу и геройство. Это будут герои за взятие Кенигсберга, но не все, так как процесс награждения участников штурма будет продолжен, но уже с другими формулировками и в совокупности с различными подвигами.
Третий раз за войну Василий Козенков будет представлен к высшей правительственной награде уже в списке Василевского 15 апреля 1945 года, вместе с боевыми друзьями Борисом Бучиным, Виктором Ветровым, Иваном Пятяри и Григорием Полуяновым, погибшим 18 марта. На всех их уже ранее были представлены наградные листы, а список лишь продублирует и ускорит их реализацию. Отметки о награждении «Геройскими Звёздами» будут сделаны именно в этих реляциях - за успешные боевые вылеты на Ил-2.
Вместе со своими лётчиками второй медалью «Золотая Звезда» будет награждён Командующий 1-й Воздушной армии, генерал-полковник авиации Хрюкин. Гордостью бойцов 43-й Армии, наступавшей с севера на Кенигсберг, станет её Командующий, дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант Белобородов.
Звание Герой Советского Союза получит Командующий 11-й гвардейской Армии, генерал-полковник Галицкий, чьи войска пройдут самый опасный и трудный участок, наступая с южной окраины города.
В 74-ом гвардейском штурмовом авиаполку не будет предан забвению гвардии старшина Григорий Береза, погибший в один день с экипажем Козенкова. Воздушный стрелок Береза будет представлен к ордену Славы 1-й степени и станет полным кавалером ордена Славы «посмертно».
За взятие Кенигсберга, кроме «Геройских Звёзд» и медалей, 528 генералов, офицеров и солдат Красной Армии будут награждены орденами СССР. Так закончится одна из блестящих и сложных операций Великой Отечественной войны, проведённых Советским командованием на территории врага.
Организатор и руководитель этой боевой операции, Командующий 3-м Белорусским фронтом, Маршал Советского Союза Василевский, 19 апреля 1945 года за взятие Кенигсберга и освобождение Восточной Пруссии будет награждён вторым орденом "Победа".
Орден "Победа" учрежден Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 ноября 1943 года и является высшим военным орденом. Им награждаются лица высшего командного состава Красной Армии за успешное проведение таких боевых операций в масштабе одного или нескольких фронтов, в результате которых в корне меняется обстановка в пользу Красной Армии.
Для награжденных орденом "Победа", в знак особого отличия, учреждается мемориальная доска, для внесения в неё имен кавалеров ордена "Победа". Мемориальная доска устанавливается в Большом Кремлевском дворце. Награждение этим орденом производится только Указом Президиума Верховного Совета СССР.
Василевский будет оригинальным не только в планировании и проведении стратегических операций, но и в оценке боевых заслуг своих подчиненных. Представленный им список на 160 героев будет тщательно выверен и продуман. В нём не будет тыловиков, замполитов, доблестных офицеров СМЕРШа, командиров заградительных отрядов и охраны тыловых районов. Все они будут включены в следующий список к награждению орденами. В геройском списке будет только командный состав армейских частей от командира расчёта, отделения, взвода, роты, батальона, эскадрильи до командующих армией и родами войск фронта. Это будут те, кто непосредственно нёс ответственность и управлял войсками, кто в первых шеренгах шёл в атаку на непреступные сооружения из бетона и железа.
Из рядовых бойцов стрелков, автоматчиков, пулемётчиков и разведчиков будут лишь самые лучшие, из сотен тысяч лучших, но их будет ничтожно мало, всего лишь 9 человек. Но на этом награждение участников Восточно-Прусской операции и штурма Кёнигсберга не закончится. Геройские списки представленных к награде 3-м Белорусским фронтом будут реализовываться и летом 1945 года.
Всё будет так же, как и во время войны. Только к Сталину уже не будут обращаться, как к Народному Комиссару Обороны, а просто как товарищу Сталину. А списки и проекты Указов на утверждение вождём будет подписывать Булганин, а не Голиков. Так страна постепенно будет переходить на мирные рельсы, но герои войны забыты ею не будут.
* * *
Наверное, невозможно применять часто встречающегося во фронтовой лексике слово «посмертно», не поняв до конца его истинного значения.
Сама эта формулировка, по сути, имеет двойной смысл и в отдельных случаях прикрывает собой истинный факт геройского поступка. Более того, становится трудно понять, за что человек удостоен высокого звания или какой-либо другой награды.
Так, например, Иван Мишин, совершивший геройский поступок при штурме Кенигсберга, был представлен к этой высокой награде уже после своей смерти и получил её «посмертно». Здесь не встаёт никаких вопросов, его геройский поступок войдёт в историю с его последним боем и днём жизни.
Другое дело, если рассматривать применение данной формулировки к присвоению звания Герой Советского Союза Анатолию Сергееву. Конкретно он был представлен к этому званию за мужество и героизм, проявленный в боях с немецкими захватчиками, быстрое и смелое форсирование реки Неман и создание плацдарма на левом берегу. Это произошло 14 июля 1944 года, и уже 2 августа на него был представлен наградной лист.
Шло время, а Сергеев со своим батальоном продолжал воевать, добиваясь побед и совершая новые героические поступки. Зимой 1945 года, прощупывая оборону Кенигсберга, в разведке боем он получит тяжёлое ранение и 6 февраля умрёт в медсанбате. А 24 марта будет реализовано представление за «плацдарм», и он получит «посмертно» звание Герой Советского Союза. В течение почти 8-ми месяцев после представления к геройскому званию он не будет представлен к наградам, в том числе и за свой последний, ставший для него смертельным бой.
Такая же история произошла и с Василием Козенковым, погибшим 7 апреля 1945 года. Звание Герой Советского Союза «посмертно» он получит по представлению от 16 ноября 1944 года за мужество, отвагу и героизм, проявленные в боях с немецкими оккупантами при выполнении 131-го боевого вылета на самолёте Ил-2, которое потом будет продублировано ещё раз «Списком Василевского». За последний свой бой экипаж Козенкова также к награждению «посмертно» представлен не будет.
Не будет награждён «посмертно» и командир истребительного авиационного полка, гвардии подполковник Козаченко, погибший в самом конце войны. Среди лётчиков героев Пётр Козаченко, пожалуй, самая яркая личность. Его личный вклад в победу, на мой взгляд, не оценён по достоинству, а память о нём тоже выглядит не более, чем скромной. Этот красивый и волевой человек, осознанно отдавший свою жизнь, идя на огненный таран, несомненно, достоин большего.
Правомерно ли вообще применение этого слова «посмертно»? Наверное, нет! А если да, то в каких тогда случаях это возможно? Скорее всего, это уточняющее дополнение к тексту. В представлениях к высшей правительственной награде уже после гибели героя это слово не применялось. Более того, в Указе Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Герой Советского Союза его тоже нет, даже в тех случаях, если в представлении подчёркивалось, что военнослужащий погиб, совершая геройский поступок.
Ну, а когда речь идёт о Василии Козенкове, который имел более 2-х норм для «Геройской Звезды» только по боевым вылетам. Ивана Белова, налетавшего полторы такой нормы, прошедшего всю войну с тяжёлыми боями. Комбата Анатолия Сергеева, идущего в бой в первых рядах и имеющего четыре ранения, три из которых тяжёлые. Бесстрашного командира полка Петра Козаченко, сгоревшего в огненном таране. Разве ни кто из них после своей геройской смерти не был достоин награды? Именно награды «посмертно»? Конечно, были! Они достойны этого и сегодня. И, конечно, жаль, что их командиры и начальники не сделали это в своё время.
Не исключаю, что эту несправедливость смогут восполнить новые отряды поисковиков или просто неравнодушных и благодарных граждан нашей страны. Ведь подвиг, как «Золотая Звезда», не меркнет и светит не только идущим дорогами войны, но и тем, кто идёт дорогами созидания.
Цветы запоздалые
Ещё не зажили раны, полученные бойцами при штурме Кенигсберга, а матери и жёны ещё продолжали получать запоздавшие похоронки на своих отцов и мужей. Война ещё прочно сидела в сознании и сердцах людей, приходя ночами в тяжёлых снах взрывами и пулемётными очередями. И, как всегда, не хватало сил убежать от неё, она была везде, в каждом доме, на каждой улице, в прошлом и в настоящем.
Но людям хотелось жить и верить, что завтрашний день будет лучше, чем сегодняшний, и они делали всё возможное, чтобы этот день наступил. В тяжёлых буднях рождались новые трудовые победы. Даже в самых маленьких радостях всегда оставалось место для тех, кто не вернулся с полей сражений, пропал без вести или продолжал свой «бой» после плена за рядами колючей проволоки в холодных бараках спецлагерей.
О войне будут говорить, спорить, верить в официальные версии неудач и тяжёлых потерь. Но суть всё равно останется в тени, а именно явные просчёты политического и военного руководства страны. Платой, за которые будут миллионы человеческих жизней, неимоверное напряжение в тылу и самопожертвование на фронтах простых солдат и преданных родине офицеров. Именно они на полях сражений отберут у врага инициативу и повернут его полки вспять. Их путь на Берлин по дорогам Европы будет отмечен бесчисленными братскими могилами и памятниками побед. Нет, Европа не забудет и не отвернётся от них, она всегда будет у них в долгу.
Пройдёт время, и память о них примет другой оттенок, вспыхивая яркими лучами праздничных салютов и короткими агитационными компаниями только накануне Дня Победы. Желание, отдать им должное и скрасить их старость станет ежегодным заклинанием руководства всех уровней, превратившись, по сути, в изнуряющий марафон обещаний и ожиданий. Надо отдать должное ветеранам, они, молча, с достоинством и честью снесут и эти унижения. Поможет в этом их фронтовая закалка, правда будет стыдно перед внуками, но и это они тоже переживут. Не так уж много счастливых мгновений и побед в этой жизни. Гораздо больше неудач и ожиданий.
В первый день 67-ой годовщины штурма Кенигсберга у памятника Маршалу Василевскому возложили цветы, а ровно через семь дней 13 апреля у Мемориала «1200 гвардейцам» началась Всероссийская Вахта Памяти, организованная общественными организациями и Правительством Калининградской области. Пройдёт ещё три недели, и 9 Мая прогремят салюты в честь Дня Победы.
Как и прежде мне не удастся положить цветы своим героям, а поздравляя Бориса Бучина, я не скажу ему о том, что он внесён в число героев, штурмовавших столицу Восточной Пруссии. Конечно, это не прибавит радости всем тем, кто искренне сочувствовал и помогал мне, и я им за это буду благодарен. Но проект будет продолжен, и они будут оказывать самое активное содействие ему в желании осуществить задуманное.
Мне часто задают вопрос, а зачем увековечивать героев на Мемориале, ведь там братская могила. Ответ на него не вызывает затруднения, так как это не моя прихоть, это желание фронтовиков. Тех, кто готовил решение в начале 80-х годов, поминая о незахороненных героях. Своим же долгом я считал напомнить властям, что прошло 28 лет, а оно ими так и не исполнено. И я это сделал, несмотря на сопротивление и непонимание сути и важности этого вопроса отдельными чиновниками, лишёнными чувства патриотизма.
Пытаясь понять логику фронтовиков, я смог придти лишь к одному выводу. Душа погибшего и незахороненного воина может быть упокоена только на погосте рядом с теми, кто погиб в бою. Прекрасно осознавая, что это противоречит христианскому пониманию и может вызвать даже протест, я отчаиваться не стал, а вскоре и вовсе свыкся с этой мыслью. Ведь каждый из нас имеет право на своё миропонимание, так же, как и те, в чьих воображениях и сновидениях рождались эти надуманные библейские каноны. Для меня было важнее всего выполнить свой гражданский долг перед памятью павших и не ушедшей болью матерей. Нет, не в молитве, а в стихах Некрасова мне удалось найти поддержку и ответ на этот вопрос.
Средь лицемерных наших дел.
И всякой пошлости и прозы.
Одни я в мире подсмотрел.
Святые, искренние слезы -
То слезы бедных матерей!
Им не забыть своих детей,
Погибших на кровавой ниве,
Как не поднять плакучей иве.
Своих поникнувших ветвей...
Именно им, матерям погибших, было тяжелее всего. Как каменели их сердца и опускались руки при получении похоронок с фронта. Нет, они уже навсегда становились другими и жили верой в неверие. А вдруг остался жив и поздним вечером откроет калитку и постучит в дверь. Отряхнёт дорожную пыль и скажет: «Ну вот, мама, я и вернулся!»
Горячие и тяжёлые сны их будут преследовать всю жизнь. И чтобы успокоить душу, они будут вечером выходить на большаки и просёлки за околицу села и долго вглядываться в движущие машины, пытаясь увидеть за клубами пыли знакомый силуэт.
Такой будет их жизнь после войны, но сердца их не зачерствеют и не лишатся доброты. Они будут растить детей, выпекать хлеб, строить новые дома, подымать страну из руин. Они, как и их сыновья, несмотря ни на что, будут тоже победителями. И там, на могилах погибших, в гранитных обелисках, будет и память о них, матерях, не пришедших с войны героев.
Работая над проектом, мне в основном пришлось общаться с женщинами, не только исполнителями документов, но и творцами нашей истории. От них чаще, чем от мужчин я слышал слово «нет». Нет бюсту героя, нет барельефу, просто нет и нет. Всё это звучало как приговор памяти героев, не окупленной крови бойцов, скорби и слёз матерей. Наверное, поэтому я задавал себе один лишь вопрос: «Когда успели остыть их сердца?» Ведь все они были молоды, красивы, успешны и образованы. Более того, считались признанными авторитетами в области культуры и истории. Какой бог поможет им стать другими!? А ведь они тоже имеют детей, и не исключено, что завтра труба прозвучит и для них. Наверное, как напоминание о прошлом святой грешник Высоцкий написал эти строки, которые относятся и к ним.
Сегодня не слышно биенья сердец,
Оно для аллей и беседок,
Я падаю, грудью хватая свинец,
Подумать, успев напоследок.
На этот раз мне не вернуться,
Я ухожу, придёт другой,
Мы не успели, не успели,
Не успели оглянуться,
А сыновья, а сыновья.
ходят в бой.
Не только память о павших на полях сражений, но и горькие уроки войны должны быть переосмыслены, так как внезапность всегда будет козырем нападающей стороны, а постоянная готовность войск к отражению любой агрессии обязанностью руководства страны и его народа. Только тогда мы сможем сказать сами себе, что такое больше не повторится.
К годовщине штурма Кенигсберга ещё раз в памяти прошли те первые дни в начале весны сорок пятого. Самый трудный день был 6 апреля. Не только потому, что он был первым днём штурма, а еще и потому что летчики, ждавшие этого часа, не могли взлететь со своих аэродромов из-за плохих метеоусловий. А наступающим частям как воздух нужна была их поддержка. Это знали и понимали все, но сделать ничего не могли.
Ожидание хорошей погоды было прервано решением Командующего Воздушной армией, генералом Хрюкиным, он отдал приказ ввести в бой штурмовые полки. Ударные группы 136-го гвардейского одна за другой уходили на Кенигсберг. В бой шли самые опытные экипажи, а ведущими были командиры эскадрилий или руководители штаба части.
Обстановка на поле боя менялась с каждой минутой, поэтому при подходе к объектам удара экипажам зачастую ставилась другая задача: их могли перенацелить с первого эшелона на центр города, где накапливались резервы и осуществлялась перегруппировка войск судами и баржами по реке Преголь.
Полноводная река делила город ровно пополам, и это выгодное положение позволяло немецкому командованию осуществлять маневр силами и средствами с берега на берег по всей её длине, что давало войскам противника значительные преимущества.
Штаб Василевского, раскрыв данный замысел буквально впервые часы штурма, поставил задачу перед авиацией разрушить «мосты» переброски резервов, боевой техники и боеприпасов по реке. Находясь в штабе фронта и
координируя боевые действия авиации, Маршал Новиков, сразу же передал это распоряжение генералу Хрюкину. В итоге эта задача была поставлена перед 136-м авиаполком.
На боевое задание вышла группа из 6-ти Ил-2, которую вёл помощник командира полка, гвардии капитан Пятяри. Несмотря на низкую облачность и плотный огонь зенитных орудий, ей удалось потопить 2 катера и баржу. А также в завершение боя взорвать склад с боеприпасами, создать 4 очага пожара, разрушить 3 дома и подавить огонь зенитной батареи.
Почти в это же время на северной окраине Кенигсберга ещё одна шестёрка Илов во главе с командиром 2-ой эскадрильи, гвардии капитаном Ветровым, поддерживая наступающие войска у 3-го форта, взорвала крупный склад с боеприпасами, создала 4 очага пожара, подожгла 4 дома и уничтожила более 80-ти солдат и офицеров противника.
Помощь штурмовым группам Ил-2 в этой сложной обстановке оказывалась с земли расчётом станции наведения Дунай-11, развёрнутой на передовых позициях наступающих войск. Расчёт мог не только наводить штурмовые группы, но и объективно оценивать результаты их работы по каждой цели.
И на следующий день наступления обстановка для штурмовой авиации оставалась сложной. Несмотря на улучшение метеоусловий, небо над городом было закрыто сплошным покрывалом пыли и едкого слоистого дыма вперемешку с гарью. А тысячи стволов зенитных орудий во дворах и на крышах домов при появлении самолетов открывали шквальный, всепроникающий огонь. Обороняющиеся гитлеровцы стреляли с каждого дома, подъезда, окна, даже с церковных зданий (кирх). Этот ад казался бескрайним, бог словно отвернулся от людей, и дьявол торжествовал, топя в крови людское достоинство.
Нет, небеса не разверзнуться, и оттуда не сойдёт к бойцам божья благодать, а на врагов проклятие. Всё останется как и прежде: и небо будет безмолвным, а бал будет править безбожница война, щедро пожиная свой урожай. И остановить это смогут только советские солдаты своими мозолистыми рабочими руками и жизнями, отданными за веру и отечество.
В чём они были грешны эти юноши, не вкусившие ещё любви!? Наверное, в том, что от зари и до зари трудились на колхозных полях, в горячих цехах у мартенов, в угольных забоях по колено в воде. Или в том, что не видели света, радостей и ещё не знали смысла и прелестей жизни? Нет, никто им на это не ответит! Их благословением будет короткая команда - вперёд, а наградой победа в каждом бою.