1. Определите, какое событие заставило персонажа отчаянно нуждаться в чем‑либо. (О том, как определять и выбирать наилучшее событие, мы поговорим ниже.)
2. Непосредственно перед тем, как режиссер скажет «Мотор!», или прямо перед выходом на сцену дайте себе примерно минуту для того, чтобы оживить в памяти событие из вашей собственной жизни, которое вы выбрали. Думайте о нем как о событии, случившемся только что.
3. Чтобы оживить событие, постарайтесь вспомнить каждую деталь. Подумайте о том, где оно произошло – визуализируйте, как выглядело то место, чем там пахло и какое ощущение оно вызывало, и точно так же подумайте о другом человеке: как он выглядел, как пах и какие вызывал ощущения. Услышьте слова, которые он произносил. Почувствуйте нутром то, что вы делали, и то, как реагировали. Одним словом, заново ощутите это событие, задействовав все органы чувств. Позвольте этим воспоминаниям привести вас в нужный эмоциональный и физический тонус.
Обращение к ПРЕДЫСТОРИИ никогда не должно занимать у вас больше одной минуты.
Если это занимает более длительное время, значит, вы выбрали в качестве предыстории неправильное событие. Ваш личный вариант предыстории должен воздействовать на вас легко и незамедлительно. Многие актеры могут перед игрой часами сидеть в гримерке и нагнетать нужные эмоции. Если речь идет о напряженной и очень эмоциональной сцене, актер может потратить эти часы, пытаясь вызвать в памяти «день, когда умерла его собака». Такой способ работы не только выматывает актера, но и провоцирует настоящий эмоциональный взрыв, когда режиссер в конце концов говорит: «Мотор!» или занавес поднимается. И, подобно любой взрывной волне, эти эмоции, вырвавшись на свободу, затем так же быстро затухают. В результате игра получается невнятной по двум причинам. Во‑первых, игра, подпитываемая ни с чем не связанными эмоциями, не будет оправдана с точки зрения сценария. Это создает проблемы, поскольку, когда переживания не имеют прямой связи с сюжетом и потребностями вашего персонажа, их некуда приложить. Во‑вторых, искусственно вызванные эмоции не длятся слишком долго – особенно если они не опираются на сценарий. Мы устроены таким образом, что наш организм инстинктивно старается уйти или выключиться, когда чувствует боль, если только обстоятельства не вынуждают нас терпеть ее. Если событие, выбранное в качестве предыстории, имеет отношение к сценарию, оно поддерживает необходимые переживания на протяжении всей сцены, поскольку оно связано с материалом и имеет смысл в контексте рассказываемой истории. Кроме того, искусственно раздутые переживания не позволяют настоящим эмоциям возникать и развиваться естественным образом, как в жизни. Если вы используете первые шесть инструментов и выбираете эффективную предысторию, она позволит проявиться всем деталям, нюансам и эмоциональным пластам, которые люди демонстрируют в реальной жизни.
Всегда используйте в качестве ПРЕДЫСТОРИИ недавние события или события прошлого, оставившие неразрешенные проблемы – незавершенность приводит к тому, что наши переживания продолжают влиять на нас, но уже исподволь и незаметно для нас самих.
Не обращайтесь к событию, которое не оставило после себя ощущение незавершенности. Знание последствий этого события и четкое понимание того, во что это может вылиться, не может создать настоящее движение – разве что бессмысленный механический повтор. Выбирая событие для предыстории, очень важно подумать о том, каким образом оно будет мотивировать вас на победу. Когда у вас нет жгучей потребности завершить событие, которое вы используете в качестве предыстории, это способно серьезно поколебать вашу волю к решению сверхзадачи и сценической задачи. Если вы используете проблему, которая волнует вас в данный конкретный момент, у вас нет необходимости эмоционально разогреваться длительное время, поскольку эта проблема преследует вас постоянно и связанные с ней эмоции всегда находятся в вашем распоряжении.
Равным образом это может быть и давнее переживание, которое тем не менее не получило должного разрешения. Событие такого рода фактически является текущим, поскольку в глубине души мы переживаем его до сих пор. Последствия этого события и ваше жгучее желание завершения могут превратить его в очень мощную и действенную предысторию. Благодаря работе с ситуацией, которая имеет отношение к вашим текущим жизненным проблемам, отпадает всякая необходимость в бесплодных играх разума и бессмысленных попытках докопаться до тех переживаний, которые давно уже вас не тревожат.
Единственный способ узнать, удалось ли отпустить переживания, связанные с ситуацией, – попытаться использовать ее в качестве ПРЕДЫСТОРИИ.
Иногда мы думаем, что решили проблему, хотя в действительности она продолжает существовать, вытесненная в самый дальний угол нашего сознания. Это результат отрицания, то есть непрерывной бессознательной работы, удерживающей нас от соприкосновения с тем, что мы бессознательно считаем слишком болезненным. Иногда мы предпочитаем думать, что окончательно разобрались с какой‑то ситуацией, поскольку нам необходимо считать, что так оно и есть. Мой опыт говорит мне, что очень часто следы болезненных переживаний живут в нашем подсознании десятилетиями. Вы сможете понять, является ли событие, взятое в качестве предыстории, незавершенным и пригодным к использованию, только если попробуете.
Недавно мне было необходимо подобрать предысторию для певицы Бейонсе Ноулз (собиравшейся проходить кастинг для одного фильма), которая заставила бы ее почувствовать эмоции ее героини, сестра которой совершила самоубийство. Речь идет о переживаниях, включающих в себя вину, ощущение беспомощности, гнев, скорбь и необходимость справиться с произошедшим, что никак не назовешь легкой задачей. Часто, когда я даю советы по поводу тех или иных инструментов своим ученикам, я пытаюсь понять, что использовала бы я, если бы речь шла о моих собственных жизненных обстоятельствах. Это позволяет мне лучше почувствовать персонажа, а также помогает подтолкнуть воображение ученика, заставив его вспоминать аналогичное или похожее событие из его жизни. Ситуация персонажа Бейонсе напомнила мне о смерти моего отца. Он умер больше десяти лет назад, и с помощью психотерапии и глубокой рефлексии я смогла перешагнуть через это и идти дальше… или, по крайней мере, мне так казалось. Когда я разбирала этот диалог вместе с Бейонсе, в моей голове появился образ моего отца, лежащего на смертном одре. Я сказала ей, что если бы эту роль играла я, то я бы попробовала сделать предысторией смерть моего отца, но, возможно, это бы не сработало, поскольку я уже закрыла этот гештальт. Но пока я рассказывала ей, насколько успешно я преодолела эту травму, слезы хлынули у меня из глаз. Я ошибалась – очевидно, мое эмоциональное здоровье, казавшееся несокрушимым, всегда подтачивали горькие и неотступные мысли о том, что мой отец никогда не говорил мне, что любит меня. Эти мысли заставляли задаваться вопросом: а любил ли он меня вообще? Его смерть лишила меня возможности узнать ответ на этот вопрос, поскольку смерть – событие, которое обычно пресекает разговоры. Поработав с этой предысторией, я осознала, что в действительности мне так и не удалось избавиться от этих переживаний и что, если быть с собой до конца честной, мне вряд ли это когда‑нибудь удастся.
Как и в случае остальных инструментов, \не бойтесь менять однажды выбранную ПРЕДЫСТОРИЮ.
Изменения являются неотъемлемой частью творческого процесса, поскольку возможности для интерпретаций бесконечны.
Иногда после того, как вам в голову пришла великолепная идея предыстории, может случиться нечто из ряда вон выходящее – чья‑то неожиданная смерть, автомобильная авария, уход супруга после десяти лет совместной жизни, беременность вашей девушки, увольнение с работы и т. д. Ваша жизнь резко изменится, и все остальное перестанет вас волновать. Острота переживаний, связанных с выбранной вами предысторией, померкнет рядом с недавним, более актуальным для вас событием. Если подобное случится, смените вашу предысторию на недавно произошедшее и волнующее вас событие.
Одна из моих учениц, Сьюзан, работала в классе над сценой из фильма Вуди Аллена «Ханна и ее сестры». Сцена начинается с того, что Холли, сестра Ханны, прибегает к Микки, бывшему мужу Ханны, в магазин аудио– и видеозаписей. Холли, бывшая актриса, переквалифицировавшаяся в сценаристы, спрашивает Микки, пишущего для телевидения, не поможет ли он ей со сценарием. После множества издевательских шуточек в ее адрес он наконец соглашается.
Сьюзан сыграла эту сцену перед классом. Первая попытка получилась довольно безжизненной, поскольку ее предыстория никак не определяла ее потребности и переживания в этой сцене. Другая проблема заключалась в том, что ее версия этой сцены (сцены из фильма Вуди Аллена!) не была смешной. Это никуда не годилось. Я спросила Сьюзан, что она использовала, и она рассказала мне об одном несерьезном событии, поскольку посчитала, что в работе с юмористическим материалом нужно использовать именно малозначительные события. Однако суть комедии заключается в том, что внутренний выбор, который делает актер, должен быть более отчаянным, болезненным, злым и безысходным, чем в драме! Поэтому я спросила Сьюзан, есть ли в ее жизни нечто такое, что могло бы наполнить ее гневом и отчаянием. Она со слезами на глазах поведала мне, что несколько дней назад на нее было совершено жестокое разбойное нападение, когда она сидела в машине. Сама она отделалась несколькими ссадинами, но ее муж был серьезно ранен. Это событие нанесло им такую психологическую травму, что они твердо решили переехать из Лос‑Анджелеса в какое‑нибудь более безопасное место. Однако решение покинуть Лос‑Анджелес означало, что ей придется забыть об актерской карьере, о которой она мечтала. Перед Сьюзан стояла дилемма: следовать за своей мечтой и жить в постоянном страхе или же сдаться, уехать и чувствовать себя в безопасности, и она никак не могла принять решение.
Нападение было прекрасным выбором предыстории, поскольку это переживание не получило разрешения и имело последствия, которые, вполне возможно, могли бы изменить всю жизнь Сьюзан. Эта предыстория также позволила ей найти внутренний объект для потребности Холли в помощи с киносценарием – им стала потребность Сьюзан в чьем‑то совете по поводу того, стоит ли ей уезжать. Кроме того, мы взяли в качестве замены для Микки ее друга, занимающего большое положение в кинобизнесе. Вся эта работа серьезно увеличила ставки для Сьюзан и для ее персонажа. Она сыграла сцену еще раз. На этот раз, когда Холли просила Микки помочь ей с ее текстом, Сьюзан чувствовала себя так, как если бы она просила помочь ей принять решение о перемене места жительства у того, кто, по ее мнению, может дать ей правильный совет. Заменив предысторию событием, которое тогда имело для нее гораздо большее значение (что также изменило ее внутренние объекты и замену), Сьюзан смогла изложить связную историю как на уровне внутренней работы, так и внешними средствами. Ее новая предыстория также придала сцене нужное напряжение и побудила Сьюзан стремиться к своей сценической задаче «заставить тебя помочь мне» так, как если бы от этого зависела ее жизнь, поскольку так оно и было. И смех, которого так остро не хватало во время первого прогона, не умолкал, когда она играла эту сцену во второй раз.
Задайте себе вопрос: а «ЧТО ЕСЛИ БЫ?»
Если ваша жизнь относительно стабильна, в ней не происходит ничего экстремального и вы не можете найти событие, которое оказало бы на вас нужное воздействие, не пытайтесь выжать из недавнего события больше эмоций, чем оно реально в вас вызывает, и не пытайтесь подставить события, которые давно перестали вас волновать. Вместо этого используйте некое «что если бы», основанное на реальном страхе. «Что если бы» – это именно то, о чем вы подумали: воображаемый опыт, основанный на глубоко укорененном в вас страхе, имеющем под собой серьезные основания. Чтобы использовать в качестве вашей предыстории «что если бы», вообразите себе событие, которое могло бы произойти, настолько детально, как если бы оно действительно произошло. Например, если ваш любимый человек серьезно болен, вы можете использовать ваши переживания – страх, грусть, бессильную ярость – для того, чтобы представить себе, каково бы вам было, если бы он умер. Или, если вы чувствуете шаткость вашего положения на работе, но вас еще не уволили, вы точно так же можете вообразить себе: вот ваш босс вызывает вас в свой офис, вот вы садитесь перед ним, вот вас прошибает холодный пот, вот вам уже нечем платить по счетам, и вы в ужасе от того, что скоро вам негде будет жить…
Когда вы используете в качестве ПРЕДЫСТОРИИ обстоятельства «ЧТО ЕСЛИ БЫ», они должны быть основаны на свойственном вам страхе события, которое вы считаете вероятным.
Если вы не боитесь смерти вашей матери, поскольку она отличается отменным здоровьем, то вы не можете использовать ее смерть в качестве «что если бы», поскольку вам слишком трудно будет в это поверить. Это не может стать эффективным «что если бы». Это было бы слишком большой натяжкой, чтобы ваше подсознание и ваше воображение смогли бы за это ухватиться.
Если же страх имеет под собой серьезные основания, то сама возможность того, что что‑то может случиться, часто пугает нас сильнее, чем реальное событие, поскольку мы не можем себе представить, чем все это может обернуться. Кроме того, как вам прекрасно известно, мы всегда склонны воображать наихудший вариант развития событий. Такова человеческая природа. Люди – параноидальные создания, и любой негатив притягивает нас, словно магнит. Впрочем, ирония заключается в том, что наша зачарованность всякими ужасами часто приводит актера к позитивному результату, предоставляя в его распоряжение более мощную и весомую предысторию. Эта предыстория должна нести в себе зародыш некой возможности или, скорее, предполагать шанс.
У Эми Смарт была исключительно сложная роль в фильме «Эффект бабочки». Фильм рассказывает нам историю Эвана Треборна (Эштон Кутчер), который пытается вернуть свои воспоминания, совершая путешествия в прошлое. Но каждый раз, когда он меняет что‑то в своем прошлом, это меняет его настоящее. Эми играет Келли Миллер, подругу детства Эвана и его любовь. Следовательно, каждый раз, когда Эван изменяет что‑то в своем прошлом, это затрагивает и жизнь Келли – меняет ее личность, события ее жизни, ее воспоминания. В результате одного из путешествий в прошлое, когда Эван покидает маленькую Келли, после того как узнает, что она была жертвой сексуальных домогательств своего отца, Келли становится проституткой и героиновой наркоманкой. В одной из сцен, раскрывающей этот вариант развития событий, повзрослевший Эван приходит к повзрослевшей Келли и видит, до какой степени он разрушил ее жизнь. Эван понимает, что это его вина, и пытается все исправить. Мы с Эми выбрали сценическую цель «заставить тебя признать свою вину» не только потому, что ее героиня не должна нести ответственность за то положение, в котором оказалась, но и потому, что это, помимо всего прочего, действительно его вина.
Для этой сцены нам была необходима хорошая предыстория. Нечто, что не только стало бы аналогом деградации личности, которую пережила Келли, но и включало бы в себя боль, причиненную человеком, которого она некогда очень любила, и ощущение себя покинутой им. Нам надо было найти в жизни Эми нечто, напоминающее эти страдания, чтобы она могла войти в образ Келли.
Вряд ли стоит говорить о том, что Эми – не проститутка и не героиновая наркоманка. Детские травмы, связанные с ощущением брошенности близким человеком, мы тоже использовать не могли, поскольку у Эми прекрасные отношения со своими родителями, которые счастливы в браке. Единственным болезненным переживанием, которое мы смогли найти, было расставание Эми со своим парнем незадолго до начала съемок. Но это не было для нее настоящей трагедией; и вообще они снова сошлись после выхода фильма на экраны. Так что в качестве предыстории мы должны были использовать «что если бы».
Когда вы разрываете с кем‑то отношения, совершенно естественно бояться того, что вы никогда не представляли для другого человека никакой ценности и что вас будет легко кем‑то заменить. Большинство людей боятся, что их бывший партнер сразу же найдет себе кого‑то еще и у них будет секс. Даже несмотря на то что у парня Эми больше ни с кем не было сексуальных отношений, ее страх имел под собой основания. Это то, что могло бы случиться. И благодаря этому естественному страху, который она испытывала, мы пришли к ее предыстории: ЧТО ЕСЛИ БЫона узнала, что ее парень был с кем‑то еще? Затем Эми сделала этот страх реальным, подробно представляя себе происходящее, то есть визуализируя своего парня в постели с другой девушкой. Ей было грустно и обидно, поскольку она чувствовала себя преданной и покинутой. Ее предыстория заставила ее поверить в то, что она ужасно некрасива и никому не нужна, что ей нанесена травма, от которой она не может оправиться, и что ей необходимо нечто, что поможет избавиться от этой боли (например, героин). Благодаря этому «что если бы» очаровательная и спокойная Эми превратилась в постоянно матерящуюся нахальную шлюху‑наркоманку.
Вы также можете взять реальное событие из своего прошлого – изнасилование, издевательства, побои или предательство близкого человека – но вместо того, чтобы пытаться воссоздать это событие, представьте себе, что это происходит снова, еще раз, прямо сейчас.
Другими словами, ЧТО ЕСЛИ БЫэто действительно случилось снова? Если вы представите, как нечто травматичное снова происходит с вами, может получиться прекрасная предыстория. Это работает сразу на двух уровнях. Во‑первых, как мы увидели на примере моей ученицы Сьюзан, которая подверглась разбойному нападению, травматичные события заставляют нас жить в постоянном страхе того, что это может повториться. Яркие детали травматичных событий всегда будут жить в нашей душе вместе с постоянным предчувствием, что это опять может с нами произойти. Работа с этим непрерывным страхом дает вам доступ к глубокому и интенсивному «что если бы». Во‑вторых, когда вы представляете, что это снова происходит прямо сейчас, это придает вашей предыстории достоверность. Вы знаете, чем все закончилось в прошлый раз, но на этот раз последствия могут быть совершенно другими. Почему? На самом деле, во второй раз это будет уже совершенно иное событие, поскольку с тех пор вы стали другим человеком, и эти различия были созданы изначальной травмой – скорее всего, вы будете более осторожны и менее наивны. Эта ситуация дает вам великолепные препятствия для преодоления, поскольку, если подобное случится снова, это будет целиком ваша вина. Это будет означать, что вы словно магнитом притягиваете к себе неприятности и вредите самому себе. Подобная предыстория делает вашу потребность решить сценическую задачу особенно сильной, поскольку на кон поставлено слишком многое.
Один мой давний ученик в возрасте тринадцати лет непрерывно подвергался сексуальным домогательствам со стороны своего беби‑ситтера. Однажды, получив очередное предложение об участии в съемках, он пришел ко мне, чтобы подготовиться к роли серийного насильника, лишенного угрызений совести. Ему была необходима предыстория, которая могла бы дать ему ощущение, что на самом деле он не делает ничего плохого; что каждая изнасилованная им девушка заслуживала этого; и что изнасилование – это не преступление, а вполне оправданное действие. Я подсказала ему использовать своего беби‑ситтера в качестве замены всех его жертв. А в качестве предыстории для всех тех сцен, где он должен был кого‑то насиловать, я заставила его вспомнить самые ужасные моменты домогательств и представить, что беби‑ситтер домогается его снова, сегодня, делая все те мерзкие вещи, которые он делал, когда моему ученику было тринадцать. В каждой сцене изнасилования предыстория заставляла его живо ощущать себя жертвой, что наполняло его яростью и желанием отомстить, необходимыми ему для того, чтобы каждое изнасилование стало актом восстановления справедливости, а не просто случайным проявлением жестокости. Как я уже говорила ранее, вам ни в коем случае нельзя осуждать вашего персонажа, какие бы мерзости он ни творил. Люди, совершающие злые поступки, не воспринимают их таковыми – у них всегда есть для них какое‑то оправдание.
Выбирая ПРЕДЫСТОРИЮ, всегда оценивайте ее с точки зрения эмоций и отношений
Не следует дотошно копировать событие, прописанное в сценарии. Основой вашей интерпретации должен стать ваш уникальный жизненный опыт. Это делает вашу игру более захватывающей и своеобразной, поскольку как личность вы неповторимы. В одном из эпизодов полюбившегося кинокритикам сериала «Опять и снова» у персонажа Сюзанны Томпсон по имени Карен Саммлер случается нервное расстройство, а затем во время прогулки ее сбивает машина, и это происшествие заставляет ее пересмотреть всю свою жизнь. В свое время в жизни Сюзанны тоже был период, когда казалось, что все рушится. После того как она прожила в одном доме целых восемь лет, ей сказали, что она должна съехать в течение месяца. Это было время рождественских каникул, и для ее съемочной группы наступила самая жаркая рабочая пора. Этот дом давал Сюзанне поддержку, придавал ей сил. Мы говорили о том, насколько потерянной она себя тогда ощущала. Эта система координат, в которой она ходила по магазинам, обедала, делала уборку, не говоря уже о том, что благодаря ей она всегда точно знала, где находятся ее личные вещи, – вдруг исчезла. Вся эта ситуация внушала ей ужас, чувство одиночества и чудовищную неуверенность в завтрашнем дне. Психологи утверждают, что переезд – одна из самых стрессовых ситуаций в нашей жизни. Я уверена, что если вы когда‑нибудь были вынуждены вдруг покинуть свое теплое гнездышко и отправиться в неизвестность, то вы знаете, каких нервов это может стоить. А усугублялось ее положение тем, что на дворе стоял декабрь, время праздников, когда в Лос‑Анджелесе очень тяжело найти новое жилье, что вселяло в нее небезосновательный страх вовсе остаться на улице. Так что у этих мыслей о переезде было много общего с нервным расстройством ее персонажа – подобная аналогия не выглядит слишком уж натянутой. Я посоветовала Сюзанне вообразить, как она лишается крыши над головой прямо в середине зимы, сделав это предысторией для сцены с дорожно‑транспортным происшествием. Происшествием, в котором зрители должны увидеть вовсе не несчастный случай, а попытку самоубийства. Вспомнив собственный ужас перед возможностью остаться на улице, Сюзанна смогла ощутить растерянность, потерю равновесия и дезориентацию, которую человек ощущает во время нервного расстройства. Это помогло ей с пугающей точностью показать, что такое нервное расстройство и как оно выглядит со стороны. Почему? Потому что она действительно его переживала.
Очень эффективной ПРЕДЫСТОРИЕЙ может оказаться событие, которое стало для вас последней каплей.
Хотя какое‑то конкретное событие, возможно, и не является столь ужасным само по себе, в сочетании с предшествующими невзгодами оно может оказаться непосильной ношей. Что было бы с вами, если бы вы только что потеряли работу и сразу же после этого ваш супруг сообщил, что от вас уходит? Недавние события делают вас более беззащитными перед лицом того, что происходит с вами сейчас.
Когда Дэвид Спейд занимался в моем классе (еще до участия в «Субботним вечером в прямом эфире» и настоящей известности), у него был опыт переживания события, которое стало для него последней каплей; опыт, который помог ему в работе над сценой из фильма «Теленовости». В этой сцене его персонаж по имени Аарон Альтман, сидя дома в одиночестве, сокрушается по поводу того, насколько позорно он упустил первую возможность стать телеведущим. Аарон до того нервничал и потел, что руководство не позволило ему выступить, опасаясь, что у него случится сердечный приступ. Нужно ли говорить, что Аарон не стал возобновлять попыток? И тут к нему в дверь звонит не кто‑нибудь, а Джейн Крейг, девушка, в которую он влюблен. На какое‑то время ему кажется, что жизнь налаживается. К несчастью, Джейн забежала только для того, чтобы сообщить, что она влюбилась в его давнего соперника Тома. Это явно не день Аарона. Играя роль Аарона, Дэвид нуждался в мощной предыстории, чтобы новость Джейн стала для него настоящим ударом судьбы. В качестве предыстории Дэвид решил использовать событие, которое стало последней каплей лично для него. Незадолго до этого он упустил возможность показать себя с лучшей стороны в шоу «Сегодня вечером», которое считается лучшей стартовой площадкой для карьеры артиста разговорного жанра. Когда это случилось, Дэвид находился в тупике и думал, что его карьере пришел конец, что помогло ему создать мощную предысторию.