Он выглядел озадаченным ее вопросом.
– Я не знал, что, при принятии твоего решения, будет иметь значение мой мотив.
– Да. Да, это будет учитываться. Остальным я задам тот же вопрос.
Он отвел взгляд и замолчал на несколько секунд. Когда он снова посмотрел на нее, его глаза стали мягче. Радужки приобрели глубокий синий оттенок. Даже с искусственным освещением, его глаза были такими завораживающими.
– Потому что вчера я чувствовал себя неудачником. Я проиграл гонку в Альберт–Парке очень унизительным способом. У меня полоса невезения. Четыре раза подряд. Я был... Я очень разочарован собой.
Она прислонилась спиной к стене. То, как он сказал слово «неудачник» и его глаза, уязвимые и честные, – все это заставило ее колени ослабнуть.
– А потом я увидел по телевизору аукцион и подумал, что это было бы интересно. Я хотел забыться.
– Ты хотел за пятьдесят миллионов долларов забыть свой проигрыш в проклятой гонке? – издевалась она над ним. – Я уверена, что ты мог бы найти другое стоящее развлечение и за двадцати тысяч долларов.
– Нет. Я тебя загуглил. Я видел твои фотографии. И сразу же тебя захотел. Я снова хотел почувствовать себя хорошо. Я хотел выиграть. Хотел быть первым, почувствовать себя номером один. Я ужасно хотел выиграть эти торги. Я хочу быть твоим первым любовником, Валенна.
О боже...
– Мои доводы не достаточно хороши?
– Но... – она опустила голову и не могла продолжить, слишком смущенная.
– Но что, Cara? – мягко спросил он тихо.
Какого черта! Он только что дал ей честный ответ. Он заслужил ее.
– Ты встречался с Брижит Харлоу. – с почти девичьим нытьем сказала она. Сейчас ее щеки были двумя горячими тарелками смущения.
Он одарил ей беспомощным взглядом.
– Зачем тебе я, когда ты встречался с НЕЙ? – выплюнула она практически обвиняющим тоном.
Его челюсть расслабилась, взгляд на лице стал ироничным.
– Бриджит? – повторил он, как будто не понял ее вопроса.
– Да! Это львица – Барби!
– Что... Каким боком нас касается Бриджит?
– Она, блин, такая красивая, вот как! Зачем тебе даже смотреть на меня, когда ты был с ней?!
Он смотрел на нее, затем залился смехом.
Черт, можно продать миллион записей его смеха.
– Что смешного? – потребовала она, когда ее внутренности трепетали, как миллион бабочек. Когда он смеялся, его лицо превращалось из великолепного в противозаконное. Она могла бы написать песню только про его смех.
О боже, почему ее убивала мысль о том, что Бриджит знала этого мужчину в интимном плане? Она сама не знала его на самом деле. До прошлой ночи у них не было никакой связи. Он все еще был незнакомцем. Но она чувствовала себя такой собственницей по отношению к нему: она скорее вообще не будет его трогать, чем ее будут мучить мысли о других женщинах. Особенно о той сучке, прикасающейся к нему в тех местах, которые ей самой хотелось обнаружить, своими собственными руками и губами, и...
Было ли препятствием ее раненное эго? Или что–то другое?
Прямо сейчас она не хотела испытывать что–то еще. Слишком опасно. И ГЛУПО. Глупее, чем ее дерьмо с Брижит.
Он тоже прислонился к стене, его глаза все еще сверкали весельем.
– Это именно то, о чем я думаю?
Она посмотрела на него еще больше.
– Это не смешно.
Он покачал головой.
– Ах, piccola.
– Не называй меня так или еще как–нибудь по–итальянски. Мы не будем иметь друг с другом ничего общего. Сделка отменяется. Ты возвращаешься обратно туда и скажешь им всем...
– Мы с Бриджит – просто друзья.
– Я тебе не верю!
– Ты не видела телевизионный рекламный ролик «Зодатти ТВ», который мы сделали для американского рынка?
Она остановилась, чтобы об этом подумать. Она смутно вспомнила телевизионный рекламный ролик с Бриджит в главной роли, вышедший несколько лет назад. Да, она ехала в великолепном двухместном спорткаре «Золдатти Z–8» с красивой моделью, пока он вел машину через Золотые ворота. На самом деле, именно эта реклама заставила ее купить следующую модель «Золдатти», которая вышла в следующем году, «Z–10».
– Это был ты? – в той рекламе на нем были очки от солнца, а его лицо в основном было в профиль, так что его она не узнала, ну, как того же парня, что и в рекламе.
– Да. Я познакомился с ней лишь во время съемок той рекламы. Мы никогда не встречались. Но мы – друзья. Вроде того. Может быть. Я даже не знаю, помнит ли она меня. Я бы, конечно, сказал «привет», когда бы снова ее увидел. Но прошли годы с тех пор, как мы в последний раз видели друг друга.
– Но Тайтус сказал... – ее голос затих.
– Тайтус – ее большой поклонник.
Она вздрогнула.
– Как и Баба.
– Я предполагаю, что это именно они мечтают пойти с ней на свидание.
Она пялилась на него, пытаясь вытянуть правду из его глаз. Он пялился на нее в ответ, не мигая.
Это ее расстроило. Он должен знать о том, что случилось между ней и Бриджит. В течение нескольких месяцев это было на языках по всей Америке и в Интернете! Но его глаза ничего не показывали. На самом деле, казалось, что он ничего не знает об этой связи.
– Это очень важно для меня. Я хочу знать правду, – сказала она сквозь зубы.
– Я говорю правду.
Семя надежды вероломно цвело внутри нее, но она не хотела быть разочарованной. Может быть, он сказал правду?
– На чем хочешь, чтобы я поклялся? – спросил он с улыбкой, зависшей на его слишком сексуальных губах. На губах, которые ей снова хотелось поцеловать. Просто мысль о том, чтобы снова его попробовать, заставила сжаться ее сердцевину от восхитительной боли. А ее соски под кружевным бюстгальтером сделать чувствительными.
– Поклянись Богом?– бросила вызов она, стараясь не отвлекаться на его сексуальный магнетизм.
– Это – слишком легко. Я – католик. Мой Бог с легкостью прощает убийц, не то, что лжецов.
Становилось на самом деле неловко. Она пялилась на пол, сейчас неуверенная. Замешательство и опасения сражались с ее эндорфинами, последние побеждали. Просто то, что она смотрела на него, заставило ее почувствовать тысячу стрел сожаления, прокалывающих ее тело и напоминающих ей о том, что она отпускает.
– В действительности, Бриджит – не мой тип. – тихо заметил он.
Она подняла голову, чтобы снова встретиться с ним глазами.
– Не твой тип? Как она может быть не твоим типом? Она – тип каждого мужчины! – это вышло глупее, чем она хотела. Простой звук имени этой женщины на его губах заставил ее кровь вскипеть.
– Не мой. У меня вкус... получше.
О боже, сейчас она хотела, чтобы эта сучка могла слышать этот разговор. Или, может быть, она разговаривала с непревзойденным игроком. Игроком, владеющим миллиардами. Что делало его гораздо более опасным для игры.
– А кто в твоем вкусе? – Проклятье, сучка, напрашиваешься?!
Сейчас его глаза тлели от внутреннего огня.
– Ты.
Она хотела закатить глаза, но не смогла. Его интенсивный взгляд держал ее в плену, и она не могла отвести глаза. Либо он был законченным лжецом, либо говорил правду. Но, опять же, значило бы для него что–нибудь, если бы он спал с этой женщиной, или нет? Если бы она его не выбрала, то это была бы больше ее потеря, чем его. Это была голая правда. Отвергнуть самую высокую ставку, которая, к тому же, пришла от единственного человека, который по–настоящему пробудил ее чувственность всего несколькими поцелуями, – это было отчасти... иронично. Нет, трагично.
Все из–за того, что она ревновала к этой хватающейся–за–рычаг пуме.
– Интересно, почему ты делаешь проблему из того, что не имеет отношения к нашей ситуации?
Он говорил так, словно на самом деле не знал об ее чересчур общественно–известном дерьме с Бриджит. Может быть, он действительно вообще ни о чем не был осведомлен? Он был европейцем. У него была своя собственная звездная карьера в автомобильных гонках. Зачем бы ему беспокоиться о слухе, касающемся американской знаменитости, когда, по словам Нуши, он был практически королевских кровей? Медичи, с ума можно сойти! В Европе он был элитой. Зачем бы ему беспокоиться о ее грязном белье? На самом деле, кем, черт возьми, она была в мире Джанфранко Золдатти?
Никем?
Теперь она была ужасно смущена по совершенно новой причине. Как самонадеянно это было с ее стороны.
Кусая свою нижнюю губу, она снова опустила глаза в пол, чувствуя себя слишком уязвимой. Глупой. О боже, она должна была казаться мелочной, неуверенной дурой. Нет слов, чтобы описать ущербность такого рода. Молчание было лучшим выходом.
Земля, откройся и проглоти меня целиком. Сейчас!
– Кажется, ты имеешь что–то против Бриджит. Что бы это ни было, это – не мое дело, и мне действительно все равно. Тем не менее, я хотел бы заверить тебя на этот счет. После того, как мы сняли ту рекламу, мы никогда не видели друг друга снова. Наша связь была краткой и исключительно деловой. Я не знаю, что нужно, чтобы убедить тебя, и не вижу смысла в том, чтобы это делать, но я не позволю тебе отказаться от выполнения нашей сделки по такой несущественной причине. Ты должна придумать что–то получше.
Конечно же, он был прав. Ох, блин, о чем она думала? Почему она саботирует свое собственное шоу из–за этой женщины? Это лишь показало, что Бриджит до сих пор ей владела.
Какая разница в том, что у него был секс с этой «пожирательницей» мужчин? Была ли она готова принять вызов, состоящий в том, что эта сучка возглавляла карточку подсчета очков этого мужчины? Анушка была права. Он купил ее девственность за пятьдесят миллионов долларов. Это должно было убедить Валенну в том, какой «драгоценной» она была для этого мужчины. Того же самого мужчины, который практически объявил себя победителем во время ее пресс–конференции! Если это не было проявлением того, как сильно он ее хотел, то она не знала, что это было.
Но все–таки она хотела убедиться ради своего эго, учитывая, что он, в любом случае, это отрицал.
– У тебя не... у тебя не было... с ней секса?
– Если бы был, это бы имело значение? Этого не было включено в твои правила. Я должен был перечислить всех своих бывших любовниц? По какой причине? Из–за здоровья? Я тебя уверяю, что результаты медицинских исследований, которые тебе послал Дэймон, были на уровне современных требований. Я спортсмен, участвующий в одном из самых опасных видов спорта в мире. Меня постоянно проверяют, перед каждой гонкой. Это означает – каждый месяц или около того.
Было не умно возвращаться к этой практичной логике. Она снова избегала его глаз, чувствуя себя слишком глупой и испытывающей слишком сильное облегчение. Радость проникла во все ее существо, ей хотелось кричать, чтобы облегчить давление в своей груди.
На самом деле, она была так счастлива, что хотела запрыгнуть на него прямо в коридоре.
– Я не знал, что Бриджит заставляет тебя чувствовать себя неуверенно. – дразнил он ее.
Ты не имеешь ни малейшего понятия, чуть не ляпнула она.
– Валенна?
Он подошел к ней и расположил обе свои ладони на стене с обеих сторон от ее лица, приближая свое тело на расстояние в несколько дюймов от нее.
– Посмотри на меня.
Она медленно подняла ресницы и встретила его взгляд. От него так хорошо пахло, и она чувствовала себя такой маленькой по сравнению с ним, возвышающимся над ней.
– Ты такая красивая, Cara.
Я пропала. Пропала за десять секунд.
– Я тебя хочу. Очень сильно.
Полностью пропала. Фух!
– Джан…
– Разве ты меня не хочешь?
Окей, до свидания «вишневый пирог». Привет, любовничек.
– Хочу.
Его улыбка практически растопила все непрочные кости в ее теле. Она уже имела дело с конфузом, позволив ему знать о ее дерьме с Брижит, но она позаботится об этом завтра. Если повезет, то после сегодняшней ночи она не увидит его снова.
Джан сопровождал Валенну в ресторан на крыше роскошного отеля, где ждали встречи с ней оставшиеся четыре кандидата.
– Зачем тебе вообще нужно встречаться с ними? Просто попроси одного из своих людей, сказать им, что ты выбрала победителя, и это все. – сказал он ей, когда Баба вез их к месту встречи в ее арендованном лимузине.
– Правила есть правила. Я обязана им сказать несколько слов в признательность за размещение своих ставок, которые не были ничтожными суммами, и свои извинения за трату их драгоценного времени.
– Сделай это быстро. Чтобы ты не забыла: я единственный миллиардер, который прямо сейчас должен иметь для тебя значение. Они тратят мое драгоценное время, стоящее пятьдесят миллионов долларов. Ночь принадлежит мне, а не им.
– Ты – не милосердный победитель.
– Вообще–то, обычно я скромный при победе, но высокомерный при поражении. Тем не менее, я еще не потребовал свой приз, а они задерживают мое удовольствие.
Она покраснела.
– Ты заткнешься?
Он ухмыльнулся.
– Просто охраняю то, что принадлежит мне.
– Только сегодня ночью.
Он никоим образом не позволил ей исчезнуть из виду сегодня ночью, даже на минуту.
Валенна очаровала мужчин в тот момент, когда вошла в отдельную комнату этого эксклюзивного ресторана и каждому из них пожала руку. Он молча стоял на заднем плане с Тайтусом и Бабой, позволив ей заниматься своим делом.
Джан неоднократно поглядывал на свои часы, нетерпеливо считая каждую прошедшую минуту. Сегодня ночью имела значение каждая секунда. Он испытал облегчение из–за того, что встреча не длилась дольше, чем это было необходимо. Они возвращались в лимузине через тридцать минут.
– Тебе тоже следовало встретиться с этими парнями. Они все – клевые! – сказала она.
Он фыркнул.
– Конечно. Все они смотрели на тебя с вожделением, надеясь, что ты их выберешь.
– Жаль, что там не было Кима. Я действительно надеялась с ним встретиться.
– Что за Ким?
– Ким Чен Ын. Он вошел в топ–5.
Его глаза расширились.
– Тот парень?
– Ага. Я собиралась его выбрать, если бы ты не расчистил бульдозером свой путь на моей пресс–конференции.
– Действительно? – издевался он. – Ты бы предпочла его вместо меня? – Она ведь пошутила, не так ли?!
– Ага. Во–первых, он, вероятно, богаче, чем ты. Он практически владеет целой страной. Во–вторых, он меня обожает. В–третьих, он известнее тебя. Должно быть, у Обамы есть его портрет на столе в Овальном кабинете, чтобы каждый день напоминать об огромном присутствии Кима. В–четвертых, он такой милый! У него есть кое–какие стильные шмотки. Люблю его стрижки! Что там не любить?
Он в оцепенении пялился на нее.
Потом она расхохоталась.
– О боже, Ты должен прямо сейчас увидеть свое лицо. – она сделала его снимок своим телефоном.
– Валенна. – предупредил он ее.
– Ты всегда такой серьезный? – она ему показала его лицо на экране своего телефона. – Да ладно, остынь!
Хорошо, она его поймала, шаловливая ведьма. Очевидно, что она просто каталась со смеху.
– Не смешно.– прорычал он. Ким владел атомной империей в Северной Корее, которая была способна вызвать у НАТО крупные головные боли, что заставляло его собственную Империю выглядеть словно мопс рядом с гребаным питбулем. Дерьмо, на самом деле ему грозила небольшая опасность. Самую малость.
– Но я рада, что ты вломился на мою пресс–конференцию.
– На самом деле, правда? Почему?
– Потому что ты намного привлекательнее, чем Ким. И... говорила ли я тебе, что у меня есть твой «Z–10»?
Сейчас, ЭТО, несомненно, заставило его остыть. Нет, распалиться.
– В самом деле?
– Ага. Это моя самая любимая в мире машина. Я так взволнована каждый раз, когда сажусь за руль.
Джан ничего не мог с собой поделать: он широко ухмыльнулся, его член еще больше набух от желания, его грудь расширилась от гордости и... радости.
– Так–то лучше, «чпокатель вишенки». – она ему подмигнула.
Он усмехнулся.
Dio, как она это сделала? Заставила его чувствовать себя так чертовски хорошо? А у них даже пока не было секса.
– Ты бы поверил, что я получила миллион долларов пожертвований от каждого из моей школы? – радостно сообщила она ему.
– Твоей школы?
– Для художественно одаренных детей из бедных семей со всего мира.
– Именно туда пойдут и мои деньги?
– Ага. Огромное спасибо. Моя школа будет одной из самых лучших в мире. Твои деньги будут потрачены не зря, я обещаю.
– О, да, сегодня ночью мои деньги будут потрачены не зря. – он затащил ее на свои колени. Она визжала, как ребенок, и громко смеялась, уткнувшись лицом в изгиб его шеи.
Она так хорошо себя чувствовала в его объятиях, мягких и теплых, пахнущих раем. Валенна заставляла вибрировать от жизни каждую клеточку его тела, и, все же, ее тепло давало ему утешительное чувство единения.
Эти чувства были ему чужды.
– Валенна Джонс. – пробормотал он в ее приятно пахнущие волосы, когда его руки сжались вокруг нее.
– Джанфранко Золдатти.
Он переплел их пальцы.
– Твои апартаменты или мои?
Она сжала его руку.
– Твои.
ПОЖАР
Частный лифт открылся в большом фойе в «Чэйрмэнс Вилла».[Прим. пер. – апартаменты в австралийском отеле «Кроун Тавэрс»].
– Не удивительно, что эти апартаменты были недоступны, когда Нуша звонила для резервирования номера. Ты был быстрее меня. – прокомментировала Валенна.
– К сожалению, Cara. В следующий раз мы будем в этом отеле вместе, и я с удовольствием разделю эти апартаменты с тобой.
Она улыбнулась ему. Как будто это когда–нибудь снова случится. Простым совпадением было то, что ее концерт проходил во время «Австралийского Супер Гран–При».
Рука в руке, они вошли в очень просторную гостиную, в которой был прекрасный вид на ночной Мельбурн. Она чувствовала себя пьяной, а чувство предвкушения, делало ее немного легкомысленной.
Наконец–то, они были одни.
Были окутаны тишиной.
– Хочешь немного вина?
– Было бы хорошо, спасибо.
Он оставил ее, чтобы подойти к бару.
Она подошла к панорамным окнам и села на обитое плюшем кресло. Бабочки в ее животе не успокаивались. Определенно, ей был необходим стакан или два какого–нибудь алкоголя.
Он пришел с двумя бокалами красного вина.
– Спасибо. – она приняла бокал на длинной ножке и сделала глоток. Это был очень хороший купаж, которого она раньше не пробовала. Жидкость тепло путешествовала к животу, заставляя трепет немного утихнуть.
Джан сел на кресло напротив нее.
Они смотрели друг на друга и улыбались друг другу.
Она чертовски нервничала, но решила отказаться от своей скромности, чтобы усилить свою уверенность в себе, она просто еще раз вспомнила о том, что этот мужчина купил ее девственность за нелепую сумму. И не было никаких сомнений в том, как сильно он ее хотел. Она должна сосредоточиться именно на этом факте: на его желании обладать ей. Чуть ранее была небольшая драма, которая практически саботировала ее цель, но, благодаря своей настойчивости, он спас ее от кратковременного идиотизма.
С ее стороны, аукцион был поразительным решение, а результат даже превзошел ее самые смелые ожидания. В результате чего перед ней сидел этот супер–горячий–парень. И он, на сегодняшнюю ночь, был весь ее. Да, ей следовало перестать думать о том, что она была той, кого практически «взяли». Это работало и в обратном направлении. Она «возьмет» его, будет им обладать.
Хватит на сегодня драмы. Она будет владеть этой ночью. А также владеть им.
– Джан?
– Да?
– Ты тратишь время, пялясь на меня.
– Ты очень красивая. Пялиться на тебя – никогда не будет пустой тратой времени. – тихо ответил он, его внимательный взгляд изумлял. Мужское восхищение было чем–то, что она давно принимала, как нечто само собой разумеющееся, предоставленное ей выбранной профессией; но она чувствовала себя застенчивым подростком под его вопиющим мужским взглядом. Она наконец–то поняла фразу «плавящий трусики взгляд». Даже Кериону не случалось заставить ее «течь» просто из–за собственнического внимательного взгляда.
– Это делает чудеса с моим эго, ты знаешь?
Он усмехнулся.
– Хорошо. Но мне интересно... Ты действительно собиралась выбрать Кима вместо меня?
Она закатил глаза.
– О, он этого не оставит. Мужчины!
– Ну? – настаивал он.
Она стала серьезной.
– Джан, ты был моим первым выбором. У меня не было на уме второго варианта, но я – женщина своего слова. Я устроила этот аукцион, я должна была выполнить свои обязательства перед участниками торгов. Да, я собиралась выбрать одного из топ–5. Если бы я не выбрал кого–нибудь из них, то продлила бы время для выбора, и проверила бы оставшихся пять участников из топ–10, но ты ворвался на мою пресс–конференцию и полностью изменил ход истории, и сейчас мы здесь. Знаешь, как я называю такие события, происходящие в идеальное временя?
– Нет.
– Я называю это судьбой.
Он молчал. Его кадык двигался – верный признак дискомфорта, он явно не знал, как реагировать. Она чуть не рассмеялась. Мужчины! Так жаждут заниматься сексом, но уклоняются от самой идеи любовной связи. Хотя, она не могла его винить. Судьба. Это значительное слово. Конечно же, она просто его дразнила. Валенна улыбнулась и сжалилась над беднягой.
– Не нервничай, дорогой. – протянула она своим самым соблазнительным голосом. – Это просто означает, что лишь тебе одному, и никому иному, было суждено владеть мной сегодня ночью. И вообще, поблагодарила ли я тебя за то, что ворвался на мою пресс–конференцию?
Она видела, как его грудь вздымалась от малейшего вздоха, но знала, что он был доволен ее словами.
Черт, он был действительно...
Слова не были в состоянии описать то, как божественно он смотрел в данный момент. Она чувствовала себя так, словно выиграла супер–джек–пот в лотерее. Мужчина, предложивший самую высокую цену за ее «вишенку», выглядел, как самый грандиозный подарок Санты, и, как исполненное желания крестной–феи, – в одном флаконе. Мало того, что он поцеловался, как на Новый год и на четвертое июля. Каковы были шансы? Она Ему нравилась, в этом нет никаких сомнений.
– Джан?
– Да?
– Можешь дать мне несколько минут, чтобы подготовить себя?
– Конечно, Cara.
Она улыбнулась и встала.
– Пятнадцать минут, а затем следуй за мной в ванную комнату.
– Валенна?
– Да?
– Ты, хотя бы...
– Что?
– Ты, хотя бы, видела раньше член, правда?
– Да. Множество.
– Серьезно? Живой член?
Она сглотнула, ее щеки загорелись.
– Только на картинках и в порно клипах, но я знаю, как они выглядят, не волнуйся. – легкомысленно сказала она.
Джан неровно выдохнул.
– Dio, как ты выжила в Голливуде? Это почти невозможно!
Она надменно подняла на него бровь.
– Джанфранко, ты меня оскорбляешь?
– Нет, Cara mia. Нет.
– Тогда почему ты выглядишь так, словно практически жалеешь о покупке моей «вишенки»?
Он коротко рассмеялся, покашливая.
– Это не сожалеющий взгляд. Я просто... Я нервничаю.
Она улыбнулась ему.
– Нервничаешь? Разве я не должна быть единственной, кто это чувствует? Я здесь девственница.
– Я именно так себя чувствую прямо сейчас.
– Почему это?
Он пожал плечами.
– Я действительно не помню, чтобы раньше лишал кого–то девственности.
Ее глаза расширились.
– Никогда?
– Не могу вспомнить ни одно раза, иначе я бы прямо сейчас вызвал на помощь свой пережитый опыт.
– Ох, так ты девственник в «срывании вишенок»! Добро пожаловать в клуб!
Она разразилась приступом хохота. Ее совершенные груди размера «С» подпрыгивали, когда вздымалась ее грудь, заставляя его член становиться твердым, если это вообще было еще возможно.
– Валенна, заткнись. Я сейчас собираюсь скинуть свои трусы.
Она перестала смеяться, выпрямившись в ванной, и смотрела на него, ее глаза сияли от предвкушения.
– Хорошо.
Расстегнув свои джинсы, он наклонился, чтобы пихнуть их вниз по своим ногам. Джан снова медленно выпрямился в полный рост, затаив дыхание.
Ее глаза упали на середину его туловища и там застыли, а затем расширились, пока не стали столь же огромными, как у совы.
Такая реакция у женщин была для него обычным делом, но за ней, как правило, следовали вздохи благоговения, затем визг восторга и волнения. Тем не менее, те женщины не были девственницами. Все они хотели, чтобы большие, первоклассные члены вытрахали из них дерьмо.
А сейчас, он боялся, что эта маленькая девственница испугается до смерти, зажмет свои ноги и не позволять ему войти, или еще хуже, с криками выбежит за дверь, потому что даже он знал, что это чудовище эрекции, которое он прямо сейчас выставлял напоказ, сделает ей больно. Он чувствовал себя таким большим, и ему казалось, что кожи на его копье не достаточно для того, чтобы удержать его свирепый стояк. Впервые в своей жизни, он хотел иметь член поменьше. По крайней мере, только в этот раз.
– Вот твой живой член. – пытался он ее дразнить.
Она несколько раз сглотнула, ее глаза были прикованы к его члену.
– Аполлон. – прошептала она.
– А? – он только что услышал, как с ее губ сорвалось имя какого–то мужчины? Имя другого мужчины?!
Тогда она воскликнула:
– Я так и знала! Ой. Мои. Чертов. Бог. «Аполлон–11»!
На мгновение он был ошеломлен.
– «Аполлон–11»?
– Именно, ВОТ ЭТО! Как ты называешь эту огромную штуку, которая взлетает самостоятельно?
«Аполлон»...
Он расхохотался. Ее фигура речи была уморительной. Cazzo, он был настолько возбужден, а она заставила его покатиться со смеху. Его член никогда раньше не был описан, как космический корабль.
Она опустилась на колени в ванне, чтобы получше его рассмотреть, пузырьки цеплялись за кончики ее крепких, полных грудей. Чертовски горячо, его пальцы чесались от желания сжать этих красавиц.
Она поманила его пальцем.
– Иди сюда.
Он привык к тому, что был единственным, кто дает указания. В том обществе, где он вращался, женщины знали его по репутации. Он был недвижимой силой. Все они прилагали усилия, чтобы привыкнуть и приспособиться к нему. Все они приходили к нему на его условиях. Он брал то, что они предлагали, они без жалоб брали то, что он мог им дать, и без вопросов их оставлял, когда больше не хотел, чтобы они были рядом. Не имело значения то, чем они зарабатывали на жизнь, или какими были их жизненные обстоятельства. Наследница, супермодель или стриптизерша высокого класса – все они, на его взгляд, были одинаковыми, просто уходящими любовницами.
В спальне, королем был он.
Эта американская женщина его не знала. У нее не было о нем никаких предвзятых представлений.
Неожиданно, это было для него глотком свежего воздуха. Валенна заставляла его ощущать странные чувства и вести себя таким образом, что полностью противоречило его личности и образу жизни. И все это за два дня.
Он подошел к ней, останавливаясь у края ванны.
Она пялилась на его член, словно это было самое увлекательное, что она когда–либо видела.
– Вау. – произнесла она практически почтительным тоном, а ее глаза засияли от благоговения.
Он молча поблагодарил богиню «членов» там, на верху, за то, что не заставлял ее испугаться, потому что он действительно в ней нуждался прямо сейчас. Он не мог дождаться, когда себя в нее вонзит, почувствует ее теплую, влажную тесноту, обхватывающую его, как перчатка.
– Ты не боишься этого? – спросил он в то время, как она продолжила пялиться.
Она даже не взглянула на его лицо.
– В какой–то момент меня должны «чпокнуть». Я надеялась, ради себя, что у тебя удобный, карманный швейцарский нож, но, в конечном итоге, у тебя ЭТО – итальянский меч!
Он ухмыльнулся, находя очаровательным ее словарный запас, любопытный микс шика и улицы.
– Космический корабль и меч. Мой член никогда не хвалили так творчески, Cara mia.
Она вздрогнула.
– У меня нет выбора, кроме как принять его, не так ли? Всего его?
– Да, у тебя нет выбора, кроме как его принять, но не бойтесь, Piccola. Я обеспечу, чтобы ты, по крайней мере, несколько раз отправилась на небеса, прежде чем я в тебя войду. – Merda, это прямо поэзия. Ее чувство юмора быстро отразилось на нем.
Она снова покраснела, но ее глаза были озорными.
– Могу я его потрогать?
Он слегка выпятил свои бедра.
– Это все – твое, Piccola. – сказал он, молясь о самоконтроле. Он протекал, его яйца были плотными и набухшими, требуя освобождения.
С осторожностью, ее указательный палец слегка прикоснулся к сверкающей куполообразной верхушке. Он сделал рывок своим членом.
Она завизжала и отскочила.
Он усмехнулся.
– Так волнительно с тобой встретиться, полностью. Еще более волнительно, чем встретиться с твоей киской.
Хихикая, она снова придвинулась ближе. Так близко, что он мог чувствовать ее теплое дыхание на своем стволе. У нее были маленькие губы, но такие восхитительные, нижняя губа была чуть полнее, и находились они в нескольких дюймах от него. Ему было интересно, сможет ли она открыть их достаточно широко, чтобы вместить его размер. Она тебе сказала, что раньше не глотала член. Ее губы такие же девственные, как и ее киска, похотливый ты кабель. Не волнуйся. Мысль о том, что все, что они будут делать сегодня ночью, было практически ее первым опытом, заставила его почувствовать себя королем горы. В его возрасте, он предпочитал женщин, знавших все грязные ходы в постели, которые соответствовать бы его опыту и выносливости.