– Но есть один. Красавица, которая подает специальное блюдо, которое быстро стало моим любимым.
– Что?
Он отстегнул ремень безопасности, схватил ее за бедра и практически выдернул с сидения. Она ахнула от удивления. Он расположил ее так, что она находилась перед ним, пристроив ее ноги по обе стороны от него. Так как его автомобиль был купе, то в нем было достаточно места.
– Я полагаю, что это ничто по сравнению с твоей акробатической сценой.
Она начала трясти своей головой, догадываясь о его намерении.
– О, нет. Нет, нет, нет!
В его глазах был дьявольский блеск, когда он снял с нее сандалии без застежек и направил ее руки, чтобы она схватила верхнюю часть лобового стекла. Потом согнул ее левую ногу так, что ее нога лежала на его плече. Она была одета в легкий сарафан, который теперь съехал высоко на ее бедро, показывая белые стринги. Он шаловливо усмехнулся.
– Прекрасный вид.
Она пялилась на него широко раскрытыми глазами, ее животик трепетал, как сумасшедший.
– Джан, нас кто–нибудь может увидеть!
– Кто нас побеспокоит в середине в никуда? – повторил он ее слова.
– Твои работники службы безопасности!
– Они нас не побеспокоят. Они не посмеют.
– Но... но Джан, они могут увидеть нас!
Он показал ей свои часы.
– Это также служит в качестве трекера [Прим. пер. – «трекер» – отслеживающее устройство]. Видишь этот синий огонек? Это означает: «Держите дистанцию». Они далеко, Cara. Но если я нажму на эту красную кнопку, которая обозначает «Экстренный вызов» или «Красную тревогу», они будут здесь в мгновении ока, примчатся по земле и по воздуху.
– Окей, Джеймс Бонд... но... – она извивалась. Одно дело, если это делать при тусклом свете, и совсем другое – на открытом воздухе средь бела дня, но он, казалось, больше ее не слышал, пока его внимание было сосредоточено между ее ног. Джан оттянул в сторону эластичную ткань ее нижнего белья, обнажая ее наиболее приватную часть. У нее перехватило дыхание. О боже, к этому нужно было привыкнуть, этот мужчина смотрел на ее киску, словно это была самая восхитительная еда на планете.
– Поскольку я пока не могу войти внутрь этой чувствительной маленькой киски, я просто буду ее гладить, пока она не замурлычет.
Его горячее дыхание дуло на ее киску, заставляя ее покалывать, словно в нее сходились небольшие импульсы электричества. В данный момент она больше не чувствовала боли. Валенна высоко парила из–за грешного возбуждения.
Его пальцы широко обнажали ее нижние губы, раскрывая ее внутренние розовые складки. Этот мужчина играл с ней средь бела дня и, несмотря на ее страх быть пойманной камерой с широко раскрытыми ногами и его лицом между ними, она не хотела, чтобы он останавливался. О, мать всех сексуально возбужденных, блин, она могла все ясно видеть. Также не было никаких теней, чтобы скрыть ее позор.
– Ты уже мокрая. Ты думала обо мне весь день?
– Ммм... – самодовольному жеребцу нужно было спрашивать об очевидном? После того, как сегодня чуть ранее они разделили завтрак, наполненный утренней шутливой беседой, он пошел к гостю в какую–то спортивную сеть, а она осталась в его апартаментах, валяясь на кровати в блаженной удовлетворенности, ее тело благословенно размягчилось от его дикого владения пошедшей ночью.
Помня о ее благополучии, он не трогали ее там снова, но они целовались и обнимались, и разделили нежные моменты.
Она вернулась в свои апартаменты, думая о том, что они будут делать всю неделю. Валенна занималась своим собственным бизнесом, разговаривая со своим тур–менеджером по поводу ее плана. Она наняла способную команду менеджеров и остальную команду, чтобы справиться с ее мировым турне. Они устроят все в Азии, и она последует за ними туда, прямо перед своим следующим концертом в Малайзии. Нуша и Баба оставались с ней, но они находились в гостинице. Она снова к ним присоединится через неделю, и они улетят вместе в Азию в арендованном ею самолете.
Этим утром она чувствовала боль у себя между ног, но воспоминания о прошлой ночи делали ее мокрой, она дважды принимала душ. Когда Джан, наконец–то, вернулся в конце дня, чтобы ее забрать, то ее трусики снова начали становиться влажными при виде него. Днем или ночью, он всегда выглядел просто восхитительно!
И теперь, она снова капала, всего в нескольких дюймах от его рта.
– Это самое красивое, самое вкусное влагалище мире, и оно мое. Скажите мне, что оно мое, Cara miа. – он мягко похлопал ее губы, игриво, зажигая больше огня в ее животе. Какая женщина могла сказать «нет», когда он говорил такие вещи? Он был таким самоуверенным, не то чтобы у него не было чего–то огромного, чтобы показать в Департаменте членов. Размышление о его «Аполлоне 11», растягивающем ее снова, заставило литься потоком ее свежую жидкость.
– Только в течение следующей недели. – сказала она, пытаясь рассеять часть этого наполненного тестостероном эго.
Он посмотрел на нее снизу вверх, когда его указательные пальцы лениво терли стороны ее внутренних половых губ. Боже мой, это чувствовалось так чертовски хорошо, что ее пальцы скручивались.
– Когда неделя закончится, эта киска будет скучать по моим пальцам, моему языку и моему члену. Она не захочет и не будет жаждать любой другой член, только мой.
Оральные прелюдии и его язык еще даже не вступили в контакт с ее плотью.
– Мечтай.
– И ты капаешь, как мед, Piccola.
– Мед, который ты ужасно хочешь слизать.
Он улыбнулся, теперь его пальцы потирали нижнюю часть ее клитора, массируя внешние складки, избегая центра. Она прикусила свою нижнюю губу, сдерживая свой стон, когда ее сердцевина, казалось, зажглась большим потоком удовольствия. Дерьмо, он действительно знал киску, и она была в нескольких секундах от того, чтобы кричать, как безумная.
– Джан... – мяукнула она.
– Хм?
– Сделай это.
– Что?
Она запустила пальцы в его волосы, держа его голову на месте, соблазненная тем, чтобы тереться своей мокрой, мокрой киской по всему его лицу. О боже, это было бы совершенно бесстыдно, если бы он не заставил ее испытывать подобное чувство, бессмысленное, лишенное тормозов. Ее пальцы сжали его волосы.
– Джан, пожалуйста!
Его пальцы сейчас, наконец–то, были заняты ее очень набухшим клитором.
– О боже!
Он был так в этом хорош, его пальцы были такими искусными, как у пианиста, знающего точно, где нажать и отпустить, где надавить и удерживать давление. Она беззастенчиво стонала, ее голос разносился ветром. Она откинулась назад, толкаясь своими бедрами вверх, чтобы предоставить ему лучший доступ, наблюдая за еще одной фантазией разворачивавшейся прямо перед ее глазами: за Джаном, съедающим ее киску в середине дороги, и любой мог это увидеть!
Машина тронулась.
Она задыхалась, ее хватка за край лобового стекла усиливалась, чтобы держать равновесие. Скорость была очень маленькой, но ощущение перемещения машины усилило ее ощущения, зарождая больше возбуждения, бегущего через ее тело. Его язык заменил его пальцы, когда он удерживал одну из ее ног, чтобы зафиксировать ее перед ним.
Она откинула назад голову, ветер взбивал ее волосы, когда его язык безжалостно наказывал ее клитор самым приятным из мыслимых избиений.
Это закончилось слишком рано.
Она закричала, когда сильно кончила на его лице.
Когда она спустилась со своей высоты, машина перестала двигаться. Валенна безвольно лежала, откинувшись назад над лобовое стекло, руки Джана были обернуты вокруг ее ног, чтобы удержать ее от падения на капот. Он нежно целовал внутренние стороны ее бедер. Она подняла верхнюю часть своего тела и смотрела на него сверху вниз.
Его губы были блестящие от ее соков, его глаза были более темного синего оттенка из–за возбуждения. Она облизала губы.
– Это было сумасшедше вкусно.
Он подмигнул ей.
– Спасибо.
– Но было недостаточно сумасшедшим.
Он откинулся на подголовник.
– Это как?
– Позволь мне тебе показать, что на самом деле является сумасшедшим.
Прямо в тот момент Валенна просто почувствовала, что тоже хочет угодить ему. Впечатлить его. Этот мужчина, очевидно, видел много действий в постели. Что она знала о том, как угодить мужчине? До прошлой ночи, практически ничего. Но она была актрисой и могла использовать свое воображение. Она была исполнителем большую часть своей жизни, исполняла главные номера на многих аренах. Сегодня у нее был почти нулевой страх перед аудиторией.
Она хотела сыграть для него. Ее тело гудело от возрастающего предвкушения. Да, она покажет ему кое–какие классические движения Валенны.
О боже, это был сумасшедшим, но какого черта! Она была с ним, чтобы весело провести время в течение недели. Быть скромницей в компании этого гедониста будет пустой тратой времени.
Он усмехнулся лениво.
– Я жду.
– Достань свой член.
Он пялился на нее в шоке.
Она с вызовом подняла брови.
Он медленно улыбнулся.
– Да, мэм. – он расстегнул штаны и вытащил своего монстра.
Член, твердый и гордый, выскочил между ними. Даже с ее выгодной позиции над ним, он выглядел превосходно в своей длине и обхвате. Ее внутренние стенки сжались от сильного желания. Ох, как эта штука причиняла ей боль и приносила наслаждение.
– Ого, он выглядит болезненным.
– Так и есть. – он слегка ударил кончик, и тот затанцевал из стороны в сторону, как стальная пружина.
– Я действительно хочу научиться сосать эту штуку досуха, как нефтяная вышка, но я спасу его немного позже.
Он усмехнулся, сжимая свой член в одной руке.
– Cara, я поражен, я не теряю эрекцию, когда ты заставляешь меня смеяться, как идиота, в середине происходящего. Ты в течение нескольких дней заставишь меня думать о нефтяных вышках, отсасывающих мне. Это мощный образ.
Ухмыльнувшись, она постучала по лобовому стеклу.
– Насколько оно крепкое?
– Что ты имеешь в виду?
– Какой вес оно выдерживает?
– Это рама сделана из углеродного волокна с использованием специальных полимеров, а это стекло пуленепробиваемое. Весь корпус был закален, чтобы выдержать более высокий уровень воздействия столкновений, чем большинство сегодняшних спортивных автомобилей на рынке. Это сделанная на заказ модель по выбору постоянных клиентом «Золдатти», только 10 штук в своем роде во всем мире. Сделано для королей. – он это сказал, как художник, гордящийся своим шедевром, пока его рука гладила член этими восходящими круговыми движениями. Ее глаза были прикованы к нему, загипнотизированы. Она никогда не закончит смотреть на него, доставляющего себе удовольствие. Она должна была научиться поглаживать его таким образом. Так много надо изучить!
Но, во–первых, она должна была сосредоточиться на своем маленькое шоу. Валенна переступила через него и нагнулась в средней части рамы. Она расстегнула свой сарафан до самого низа, обнажая всю себя спереди.
– Piccola, что ты делаешь?
Она спустила стринги вниз по своим ногам и бросила на него. Они приземлились прямо на его лицо. Он глубоко вдохнул, прежде чем стряхнуть небольшой предмет одежды, глядя на нее в потрясении.
Обольстительно ему улыбаясь, она водрузила свою задницу на верхнюю часть лобового стекла.
– Валенна, будь осторожна. Che cazzo...?
Наклонившись на бок, она медленно подняла свою левую ногу, растягивая ее. Она сделала то же самое с другой ногой, и в считанные секунды, обе ее нижние конечности охватывали раму на 180 градусов.
Она улыбнулась ему, сидящему с отвисшей челюстью.
– Я много занимаюсь акробатикой в своей работе, помнишь? Ты готов?
Он мог только кивнуть, но она заметила, что он сейчас сильно сжимал свой член.
– Музыку, пожалуйста?
Он нажал кнопку. Сексуальная мелодия заполнила воздух. Дерьмо! Келли Роуленд?!
Она медленно скользила по лобовому стеклу, когда внутри нее поднялся зеленоглазый монстр из–за того, что Келли будет частью этого интимного момента. Она хотела вырвать диск из проигрывателя и заменить его своей музыкой, но песня «Мотивация» была просто поистине совершенна для этого момента. Она должна написать вкрадчивые, провокационные, сексуально громкие песни, как эта. Достаточно уже разбитого придурками сердца. Она больше не будет в этом конкурировать с Тэй [Прим. пер. – Tay Zonday (наст. имя Адам Ньерере Бахнер), родился 6 июля 1982 – американский музыкант, актёр, комментатор]
Черт, Джанфранко Золдатти заставит ее музыку развиваться. Даже этот ублюдок, ее бывший, которому она призналась в любви, достаточной для того, чтобы отдать свою девственность, не смог вселить в нее на такую страсть.
Порабощенный взгляд глаз Джана, когда он, не мигая, пялился на нее через лобовое стекло, сказал все. Она чувствовала себя веселой, могущественной, когда соблазняла его.
Она занималась с ним любовью через стекло, найдя хорошее применение всем своим накопленным танцевальным навыкам.
Он сполз ниже на сиденье, чтобы лучше рассмотреть ее под стеклом, его рука двигалась вверх вниз по его стержню, его глаза следили за каждым ее скользким движением.
Став на колени на капоте, и, захватив раму для поддержки, она потерлась об стекло всей своей передней частью, ее соски рисовали линии тепла, она была удивлена, что стекло не запотело. Она трахала стекло, терлась о, него своим холмиком, чувствуя острые щупальца удовольствия, прокладывавшие путь через ее тело, с таким же успехом, он мог бы вылизывать ее всю также хорошо, как он пожирал ее своими глазами.
Она отвернулась от него, села на стекло и приземлила свой голый зад на холодную поверхность, оставляя на нем горячий беспорядок из смазки, так возбуждена она была тем, что делала. Она оглянулась, чтобы встретиться с ним глазами, они были темно–синие и сейчас стеклянные от его возрастающего желания, его рука быстро двигалась на его члене.
Она вращала своей задницей в разнузданности, сильнее терлась капающей киской о стекло. Она трахала его «Zoldatti», как сучка в период течки. Фотографируй меня кто–то прямо сейчас, мне нет до этого дела!
Он бормотал что–то на итальянском языке, но она не могла четко его слышать из–за музыки.
Это был симбиотический вуайеризм в ее ограниченном опыте, и она никогда не была более заведенной. Это было так эротично, что она чувствовала, как внутри нее снова зарождается оргазм.
Он вдруг двинулся и встал на водительское сиденье. Он к ней потянулся, потянул ее, чтобы она села на край лобового стекла, пристраивая себя у нее между ног.
– Dio, Валенна, ты такая чертовски необычайно потрясающая!
Он крепко ее поцеловал, затем схватил основание его члена и направил его к ее рту.
– Ты говорила о нефтяной вышке. У тебя есть здесь одна, готовая к сосанию досуха. Это все твое, Piccolа.
Она пялилась на него. Затем на его член. В дюймах от ее лица, он был пугающим. Большой, выглядящий опасным член, соответствующий порно суперзвезде.
Сучка, момент истины. Можешь ли ты справиться с этим?
Черт, да! Это мое!
Не колеблясь, она обвила руками его толстый полностью возбужденный член и сильно ударила своим языком по влажной головке.
Он громко застонал.
Она широко открыла рот и вложила в него всю головку и часть стержня. Он был таким вкусным, божественно чувствовался у нее во рту. Она застонала и предприняла попытку сделать всасывающее движение, в то время как ее руки гладили его длину. Оставалось много места, по которому она скользила своими руками. Она обхватила его яйца. Они были тяжелыми и горячими, и, казалось, вибрировали в ее ладони. Черт, он везде ощущался невероятно! Ей нужно больше времени, чтобы наслаждаться каждой частью этого великолепного тела.
– Cazzo, Cara mia, это так чертовски хорошо. Блядь…!
Она быстро узнала правильные движения на основе его реакции. Он бормотал и стонал, как побитое животное, когда она закидывала свою голову, всасывая его изо всех сил.
Он снова полностью перешел на итальянский язык, сейчас его руки держали ее голову, его пальцы запутались в ее волосах. Гортанные звуки, которые он производил смешались с музыкой. Ей нужно было выучить итальянский язык. Она хотела знать, что он говорил в муках страсти.
– Piccola, отпусти. Бля, я кончаю... отпусти!
Она издала протестующий звук в горле и продолжила его сосать.
Он сильнее схватил ее за голову и с резким криком застыл.
Она почувствовала, как он сильнее набух у нее во рту, а затем выстрелил в ее горло. Она отодвинулась после нескольких ударов, желая видеть красоту происходящего.
Он сильно фонтанировал в ее руках, забрызгав ее лицо большим количеством спермы, ее пальцы чувствовали силу каждого взрыва.
Эпично! Просто эпично. Ох, она определенно напишет об этом песню!
Она поглаживала его, пока не упала последняя капля, пока она не знала, что он спустился со своей высоты.
Она поцеловала кончик его члена, любя его вкус.
– Ммм… – простонала она в блаженстве, задаваясь вопросом, как через неделю она сможет вынести то, что у нее опять не будет всего этого.
Валенна посмотрела на него снизу вверх.
У него снова на лице был этот ошеломленный взгляд.
– Cara, где, черт возьми, ты научилась это делать?
Она ухмыльнулась.
– Тебе понравилось?
Он закашлялся от смеха.
– Понравилось ли мне? Ты промокла из–за того, как сильно мне это понравилось. – он осторожно вытер ее подбородок кромкой своей рубашки.
– «Советник».
Он посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом.
– Фильм.
– Кто–то делал ЭТО... в фильме?
– Да, Камерон Диас. Но не смотри ее версию. Моя была намного лучше.
Он покачал головой и рассмеялся.
– Ах, piccola, ты меня в могилу заведешь.
Она нежно сжала его яйца и подмигнула ему.
– Это идея.
Этот момент будет запечатлен в его памяти навечно: красивое лицо Валенны покрытое его кремом.
Он чувствовал себя слабым, глядя на нее.
Ничто не могло быть красивее, чем то, что она только что для него сделала, чем этот самый момент.
Он нежно прикоснулся к ее щеке.
– Cara...
– Хм?
– Это было просто... Эпично.
Она хихикнула.
– Ты крадешь мой бедный словарный запас.
Джан задавался вопросом, как он на следующей неделе сможет справиться со своим бизнесом, не думая об этом моменте, не желая этого момента снова и снова.
Он наклонился, схватил ее за талию и поднял. Она обвила его руками и ногами.
Он крепко ее обнял.
Впервые в своей жизни, он одобрял слабость в своем организме.
Dio, это ощущается так чертовски хорошо.
– Это оно? – спросила Валенна, когда в поле зрения появилось шале.
– Да.
– Ты сказал: шале. Я думала, что это маленький коттедж в прериях или что–то в этом роде.
– Это убежище для отдыха отшельника.
Он вошел в поворот. Машина замедлилась, поднялась по склону и, наконец–то, остановилась на бетонной площадке.
– Вау! Оно красивое! – воскликнула она.
Действительно, шале было удивительным. Оно располагалось на вершине небольшого холма. Каменные ступени, восходящие к портику, были впечатляющими, похожими на эпизод из романтического фильма.
Он вышел из машины и пошел к пассажирскому сидению. Вместо того чтобы открыть дверь, он поднял ее с сидения. Она завизжала, ее руки обернулись вокруг его плеч.
– Хм, что это? – ее тело все еще гудело в пресыщенности от их недавних занятий любовью. Запах его выдохшегося возбуждения держался на его коже, смешиваясь с дорогим одеколоном. Аромат, вызывающий привыкание.
– Просто приветствую тебя в твоем маленьком доме на следующие шесть дней.
Он поднялся по ступенькам, сделанным из каменных плит, вдоль которых с обеих сторон находились цветущие растения в полном цвету. Джан остановился в середине лестницы.
– Ты это полюбишь, Cara.
– Что?
– Закрой глаза.
Она послушалась его. Он продолжил подниматься по ступенькам и, наконец–то, остановился.
– Открой глаза.
Она медленно открыла глаза и была встречена самым великолепным закатом.
– Ох, Джан. – она втянула в себя воздух и с трепетом выдохнула, ее горло сжималось от волнения.
О, почему она внезапно была такой эмоциональной? Ей с ним было так весело. Он просто был самым клевым. Валенна никогда не представляла себе, что потеряет свою девственность таким удивительным образом, с таким внимательным любовником. После их первой интимной близости в его апартаментах, она почувствовала некую близость с ним, которую никогда не чувствовала ни с одной из своих бывших.
Может быть, это было тем, что первый раз делал со всеми женщинами. Первый мужчина, который подарил женщине плотский экстаз, всегда будет особенным. Это было ориентиром в жизни каждой женщины. Но, на самом деле, она не знала. Все, что она знала, это то, что этот захватывающий закат давал ей все слащаво–сентиментальные чувства, которые она обычно ощущала при написании действительно хорошей песни.
– Ты стала такой тихой, Piccola.
– Потому что это так красиво. Настолько совершенно. Хотела бы я заморозить время прямо в этот самый момент. Этот красивый закат... и нас.
– Возьми мой телефон.
– А?
– Из моего кармана. Спереди, слева.
Она пощупала между ними и достала его телефон.
– Теперь, сделай наше селфи.
Она хихикнула.
– Что…?
– Это звучит действительно странно, когда ты говоришь «селфи».
– Разве не так, как вы, женщины это называете?
Он отвернулся от заката.
– Давай, заморозить этот момент.
Она включила телефон в режим камеры и направила его на них.
– Хорошо, готов? Скажи «фрик»!
Он поцеловал ее в щеку.