Сообщаю Вам, что у меня находится значительное число лиц офицерского звания арестованных. Городской патруль сегодня арестовал моих трех граждан - матросов, и пока вы не вернете мне этих людей, я не даю пищи арестованным мною офицерам.
Командующий флотом гражданин Шмидт.
Г-НУ ГОРОДСКОМУ ГОЛОВЕ.
Мною послана сегодня государю императору телеграмма следующего содержания:
Славный Черноморский флот, свято храня верность своему народу, требует от вас, государь, немедленного созыва Учредительного собрания и перестает повиноваться вашим министрам.
Командующий флотом гражданин Шмидт.
К сказанному стоит еще добавить, что Ленин назвал восставших во главе со Шмидтом "армией свободы в Севастополе", высоко оценивал "подвиг" бывшего лейтенанта уволенного из флота в чине капитана 2 ранга за крамолу. Мыслимо ли было подобное увольнение при власти "детей лейтенанта Шмидта"?
"Не теряйте бодрости духа, телеграфировал Император Николай II вице-адмиралу Чухнину, - употребите все усилия, чтобы вразумить мятежников, напомните им от Моего имени, что восставая против власти, они нарушают долг присяги и позорят честь России.
Объявите им, что если они не образумятся немедленно, то я с ними поступлю как с клятвопреступниками и изменниками".
Но они не образумились, и броненосец "Потемкин", матросы которого перебили всех офицеров, держал в осадном положении всю южную часть Крыма.
Злой дух овладел душой Шмидта: "Необычайная злость овладевает мной! - писал он Е. Тилло,- я кляну своих товарищей, порою просто ненавижу их. Я кляну судьбу, что она бросила меня в среду, где я не могу устроить свою жизнь, как хочу, и - грубею. Наконец, я боюсь за самого себя. Мне кажется, что такое общество слишком быстро ведет меня по пути разочарования."
"Мои друзья - Михайловский, Белинский, Добролюбов, Герцен, Шелгунов, Успенский... Маркс и другие. Они в разное время обогатили мою душу светом истины, помогали сложиться во мне тем или иным убеждениям, учили меня честно мыслить"
Воистину, какова же тьма, если это свет?
И вот по такому-то убежденному врагу России и Православия Архиепископ Сергий Финляндский служил панихиду. Панихида эта являлась выражением искренней скорби Архиепископа Сергия о расстрелянном лейтенанте,.- не простым исполнением требы. В том, что это именно так, мы убедимся продолжив чтение его обновленческой биографии.
"Его простота, доступность, гуманное отношение к студентам и сослуживцам, - пишет анонимный биограф, широкая терпимость (курс.-А.П.) и, так сказать, интеллигентность оставили доброе и неизгладимое о нем воспоминание во всех, кто имел с ним общение в эти годы.
Религиозно философское общество многократно видело его в своих заседаниях и ценило, как его нравственную личность, так и его церковный ум и широкую образованность...".
Здесь уместно добавить, что из недр Санкт-Петербургского религиозно-философского общества вышли основатели так называемой "софианской" ереси о. Сергий Булгаков и проф. Н.Бердяев. Видное участие в деятельности общества принимал будущий вождь обновленцев и открытый враг самодержавия епископ Антонин {Грановский) (7).
"В сане Епископа (Ямбургского), - пишет далее биограф Архиепископа Сергия,- он состоит с 25 февраля 1901 г., а в 1905 году был назначен Архиепископом Финляндским...
Архиепископ Финляндский, по установившемуся обычаю, является как бы безсменным членом Св. Синода и работает как в зимней, так и в летней сессиях его. Но никто из финляндских архиепископов не работал в Св.Синоде так много, как Высокопреосвященный Сергий.
Кажется, все комиссии по церковным реформам (курсив - А.П.) имели его, начиная с годов первой революции, своим членом. Он участвовал в предсоборном присутствии и до сего времени состоит председателем предсоборного совещания при Св. Синоде. Он председательствовал в миссионерском совете, в комиссии по вопросу о поводах к разводу, по реформе церковного суда и т.д. С 1913 г. до самого последнего времени он был председателем Учебного Комитета при Святейшем Синоде.
Несмотря на эту массу дела, он находил время вести практическую работу по исправлению церковно-богослужебных книг (курс.- А.П.) и работал здесь более всех членов комиссии. Его ученый багаж и административный опыт чрезвычайно обширны... Полное внимание к высказываемым мнениям, спокойное изложение своей мысли или убеждения без навязчивости... никакого признака самодержавия (курс,- А.П.), столь часто наблюдаемого у владык, - всё это черты Архиепископа Финляндского...
Направление его убеждений можно характеризовать, как церковно-прогрессивное. Он убежденный сторонник соборного принципа в управлении Церковью. Он был противником Григория Распутина и его компаньонов. В деле о назначении Варнавы на епископскую кафедру и о самовольном открытии им мощей Архиепископ Сергий стал во главе оппозиции и составил письменный отзыв на имя Государя(8), подписанный и другим видным членом Синода, за что удостоился высочайшей нравственной награды - выговора и неудовольствия Царского Села ". (курс.-А.П.)
Нелюбовь Архиепископа Сергия к особе императора и его окружению была взаимной. Вот что писала императрица Александра Федоровна в одном из писем Государю:
"Агафангел так плохо говорил (из Ярославля). Его следует послать на покой и заменить (в Ярославле - А.П.) Сергием Финляндским, который должен покинуть Синод... надо дать Синоду хороший урок и строгий реприманд за его поведение" (Царское Село. 9 сентября 1915 г.). До чего они дошли! - восклицает императрица в другом письме, - Даже там господствует анархия!"
Цитируемая нами биография писалась в период, когда самодержавная власть в России была уже свергнута и враги Государя не скрывали своего злорадства(9). И вот, для того, чтобы убедить читателей в несомненной враждебности Архиепископа Сергия свергнутому строю, автор биографии пишет: "Его кроткое, любящее сердце и его способность понимать душу человека объединяет вокруг него самые разнообразные элементы; и простого мужичка или монаха из захолустья, и важного генерала, и старовера, и интеллигента. Известно, что освобожденный из Шлиссельбурга Новорусский нашел на первых порах себе приют и ласку у высокопреосвященного Сергия (курс. - АП.), бывали у него с доверием и другие шлиссельбуржцы, например, известный Морозов. Это сочувствие всему искреннему и достойному, равно как и несчастному, а иногда и озлобленному человечеству всегда было в нем нелицемерно истинным, чуждым рисовки или политиканства", - так завершается краткая биография Архиепископа Сергия во "Владимирских епархиальных ведомостях".
Биография рисует Архиепископа Сергия настоящим революционером, но более хитрым и осторожным чем, например, Епископ Антонин (Грановский), который откровенно выступал против самодержавия и утверждал, что "Православие и самодержавие не только органически не связаны между собой, напротив, они взаимно отталкивают друг друга..."
Нет, Архиепископ Сергий был скрытней, не выставлял напоказ своей революционности. Но и помощь его революционерам простиралась весьма широко,
Кто же были те люди, которые вызвали столь глубокую симпатию Архипастыря Православной Церкви? Каковы были причины этой симпатии? Насколько глубоким было их сотрудничество и что принесло оно России?
2. "СКАЖИ МНЕ, КТО ТВОЙ ДРУГ..."
Обратимся к воспоминаниям Михаила Васильевича. Новорусского (1861 - 1925 гг.), который был членом террористической фракции партии "Народная Воля", участвовал в подготовке покушения на Императора Александра III совместно с братом Ленина Александром Ульяновым 1 марта 1887 г. Бомба, приготовленная для Государя была начинена стрихнином, чтобы наверняка погубить его в том случае, если осколки от бомбы не достигнут цели. "В больших дозах стрихнин "вызывает характерные тетанические судороги", действует "подобно кураре... на центральную нервную систему"
Новорусский окончил Санкт-Петербургскую Духовную Академию и оставался при ней до самого ареста, Свою помощь А. Ульянову в изготовлении динамита для бомбы он изображает как невинную детскую забаву и, даже отсидев 18 лет в тюрьме, не считает себя виновным. ''Как -описывает он свои впечатления от ареста и суда, - Я - политический, преступник, я, кандидат духовной академии, которому эта высшая школа не внушила ни зерна гражданского мужества".
Он громко смеялся над судьями во время суда. но все же смертная казнь была заменена ему каторжными работами. Затем и каторга была заменена на заключение в Шлиссельбургскую крепость, где он находился до 1905 г.
Рассказывая о своем освобождении из тюрьмы он отмечает, что департамент полиции имел твердое намерение "упечь нас еще в ссылку на 4 года, в том числе, конечно, и наших старцев, которые просидели в заточении неизбывно 25 лет (И.А. Морозов и др. - А. П.).
Но "на свиданиях нам сказали, чтобы мы на эту бумагу (о ссылке - А.П.) не обращали внимания, ибо наша судьба куется помимо департамента (курс. - А.П.)(10). Дело склоняется к тому, чтобы отправить каждого из нас на родину или к родным временно на поруки, так как, по общему мнению, не сегодня-завтра совершится окончательный поворот в сторону пяти свобод, и все пострадавшие за них, конечно будут отпущены на все четыре стороны....
Мой брат. которого известили о моем положении, не имел возможности своевременно приехать в Петербург. А между тем, по словам упомянутой раньше княжны Дондуковой Корсаковой, которая зашла и здесь ко мне на несколько минут, и митрополит Антоний (Вадковский - А.П) и архиепископ. Финляндский Сергий готовы заступить здесь место моих родных (курс. и подч. - А. П.) Поэтому я отдал свою судьбу в распоряжение княжны и таким образом очутился в Выборге (у Архиепископа Сергия - А-П.)".
Свои воспоминания Новорусский завершает проклятиями в адрес самодержавия и горделивым признанием того, что он не жалеет о потерянных годах, когда сбылась его давняя мечта - рушится ненавистный ему общественный строй. Так, благодаря Архиепископу Сергию, приютившему его в Финляндии как родного, он избежал ссылки.
Биография Архиепископа Сергия упоминает и о другом цареубийце - Николае Александровиче Морозове (1854 - 1946 гг.) также навещавшем его гостеприимный для врагов монархии дом.
Морозов был членом кружка "чайковцев", "Земли и Воли", исполкома "Народной воли", участвовал в покушении на Императора Александра II. В 1882 г. он был приговорен к вечной каторге. До 1905 г. находился в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях. Обладал обширными познаниями в различных областях науки. Находясь в тюрьме изучал химию, физику, астрономию, математику, историю. Свои идеи изложил в книгах, изданных по его освобождении из крепости.
Освобожден он был одновременно с Новорусским и, видимо, так же не был обойден заботой Сергия Финляндского. В отличие от Новорусского, который пытался представить себя невинной жертвой царского суда и, будучи безбожником (хотя и окончил Духовную Академию), выразил свое отношение к религии лишь несколькими фразами в своих воспоминаниях - видел в Библии выражение протеста рабов против эксплуататоров - Морозов был подлинным коноводом революционеров. Он так переживал за дело революции, что когда, находясь в Шписсельбургской крепости, узнал на прогулке о переходе Льва Тихомирова (будущего автора "Монархической государственности") в ряды сторонников монархического строя, то ушел в свою камеру и долго рыдал, сожалея о потере для дела революции столь выдающегося человека. В свое время Морозов встречался с К.Марксом, его ценил Ленин, свой атеизм он выразил в многотомном сочинении "Христос", где пытался изобразить Иисуса Христа талантливым человеком, врачом, гипнотизером, членом секты "терапевтов", но никак не Сыном Божьим. Располагая в тюрьме массой свободного времени, он тщательно проанализировал Библию, особое внимание уделил изучению Откровения Св. Иоанна (Апокалипсису)". Апокалипсис он рассматривал с астрономической точки зрения, как атеист, попытался связать видения Св. Иоанна с изменениями на карте звездного неба В результате своих исследований Морозов пришел к парадоксальному выводу о том, что вся человеческая история до рождества Христова, есть зеркальное отражение последующей по Р.Х. истории. Для обоснования своих предположений он взял хронологические таблицы Жона Блера (которые начинаются с Сотворения Мира, годов жизни Адама и Евы, их потомков и продолжаются до XIX в.) и нашел в них много совпадений и аналогий. Это были совпадения в годах жизни, военных походах и прочих деяниях, известных в истории людей - например, между Гаем Юлием Цезарем и Цезарем Юлианом, между событиями имевшими место в Римской империи и империи Габсбургов. Вывод Морозова был таков - вся история человечества до Р.Х- - выдумка. Поэтому все евангельские события он отнес к III веку н.э., придав им сугубо материалистический оттенок. Но его астрономические и исторические воззрения противоречили не только христианской вере, но разрушали и основу основ марксизма - теорию общественно-экономических формаций, а потому Ленин резко негативно отнесся к публикации "Христа"(11).
В одном из писем Морозову Ленин упрекал его в том, что он изображает Христа как живого человека, тогда как установка большевиков в борьбе с религией состоит в том; чтобы доказать мифичность Христа, внушить людям, что Его никогда не было. Для Ленина позиция Морозова была уступкой богоискательству, которым в тот период была заражена часть большевиков (Луначарский и др.) Они хотели сделать религией сам коммунизм. Точнее, коммунизм и был религией безбожия, но религиозная.сторона его всегда скрывалась за фасадом материализма. Луначарский и К° хотели всё поставить на свои места. Они хотели, чтобы их любили и молились на них так же, как тибетцы молятся своему далай-ламе, а японцы - императору.
Такая позиция была ближе и взглядам Архиепископа Сергия, поскольку позднее, в Декларации 1927 г., это требование - признать коммунизм и служить его адептам не за страх, а за совесть - было выражено со всею определенностью-
Немного забегая вперед, можно лишь добавить, что любовь Архиепископа Сергия к цареубийцам не угасла со временем. В декларации о лояльности к безбожникам 1927 г. он осуждает убийство П. Войкова - одного из участников убиения Св. Императора Николая 11 и его Семьи:
"Всякий удар, направленный в Союз, будь то война. бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, подобное варшавскому, сознается нами, как удар, направленный в нас"
П. Войков был убит в Варшаве в июне 1927 года. Одним из мотивов убийства, по признаниям Коверды (застрелил Войкова на Варшавском вокзале, и не из-за угла, а в упор), была месть за Царя и его Семью.
Вот так, в дружбе с еретиками и цареубийцами, сочувствуя всему враждебному и погибельному для России, продвигался к вершине церковной власти Архиепископ Финляндский Сергий.
Сегодня мы еще не можем знать был ли он внедрен в Православную Церковь как агент какой-либо тайной организации. Но одно мы знаем точно - он был заклятым врагом существующих в России порядков, как государственных, так и церковных, и сделал всё возможное для разрушения Российского государства и Российской Православном Церкви,
На месте этой Церкви он создал другую церковь, которая именуется ныне Московской Патриархией и есть не что иное, как разросшийся до невероятных размеров, восставший из небытия, всё тот же Иоанн Николаевич Страгородский.
3. "В БОЙ РОКОВОЙ МЫВСТУПИЛИ С ВРАГАМИ..."
Созидание новой церкви далось Архиепископу Сергию нелегко. Для этого пришлось устранять конкурентов, воспитывать и подбирать верных помощников, сносить укоры в предательстве Христа и Его Церкви.
Но до тех пор, пока существовала царская власть и действовала законная церковная иерархия, сторонникам общественных и церковных перемен не удавалось добиться своих целей.
И вот 2 марта 1917 года Император Николай II отрекается от престола. В день отречения он запишет в своем дневнике: "Кругом измена и трусость, и обман"(12). Неприятие монархической формы правления охватило тогда почти всё русское общество. Отречения просили члены Царской Фамилии, лидеры Государственной Думы, члены Св. Синода.
Великий князь Николай Николаевич на коленях умолял Императора об отречении. Великий князь Кирилл Владимирович, уже после Отречения, ходил с красным бантом в петлице, выражая тем самым сочувствие бунтовщикам. Даже через много лет после революции великий Князь Александр Михайлович писал в своих воспоминаниях:
"Если бы я мог начать жизнь снова, я начал бы с того, что отказался от моего великокняжеского титула и стал бы проповедовать необходимость духовной революции".
Другой родственник Государя, великий Князь Николай Михайлович, еще в письме к Льву Толстому пытался убедить того, что он "ближе к нему, чем к ним", то есть придворно-аристократическим кругам, высказывал свою любовь к человеку официально отлученному от Церкви, передал Государю оскорбительное письмо Толстого
В стране повсеместно проходили забастовки рабочих, волнения крестьян. В этих условиях особа Императора переставала быть Верховной Властью.
Будучи глубоко верующим человеком, Государь не желал превращать самодержавную власть - признаваемую народом и на народ опирающуюся - во власть абсолютистскую - держащуюся силой штыков, бюрократического и полицейского аппарата.
Ошибка большинства современных избирателей заключается в том, что они путают Верховную власть с властью законодательной и исполнительной. Для того чтобы, например, Верховный совет стал Верховной Властью необходимо, чтобы каждый гражданин (или большинство граждан) доверили этому Совету действовать как бы от их имени, защищать их интересы и в то же время служили ему не за страх, а за совесть. В случае если этого не происходит, и в сознании народа данный Совет не. является признанным авторитетом - т.е. его не любят, и сам он не отражает интересов своего народа, тогда наступает эпоха безвременья - смутное время, когда власть захватывается политиканами, или, как писал Л. Тихомиров, "классом" политиканов", защищающим только свои собственные интересы, лишь прикрываясь разговорами о свободе, равенстве и братстве. Класс этот далек от народа и грабит его без всякой жалости, И получается парадокс - правительство вроде бы народное, декларирующее заботу о материальном благополучии граждан, а народ нищает день ото дня. Именно это состояние выразила в то время горькая шутка: "В стране торжествующего материализма исчезла материя". Такая эпоха грабежа и обмана и есть эпоха апостасии - отступничества от всего законного, Богоугодного(13) По милости Божьей она может завершиться лишь тогда, когда народ во всех своих сословиях (политиканы же выступают не от своего сословия, а как бы от всего народа, делясь при этом на враждующие партии из которых каждая претендует на всенародную поддержку) решительно потребует восстановления в законных правах носителя Верховной Власти Монарха, народом любимого и ради народа живущего,
До 1917 г. в России носителем Верховной Власти был Государь. Он был последней инстанцией всех апелляций. Он сам осознавал себя защитником интересов каждого своего верноподданного. К его заступничеству обращались даже дети. В газете "Колокол" (№ 587 от 30 января 1908 г. в статье "Царская милость") сообщалось от том, как пятнадцатилетний мальчик, из села Смельчанина Киевской губ. Михаил Цыганенко, лишившись работы и денег, проживая на кухне ресторана Ф. Зорина, не мог выехать к больному отцу и, подобно чеховскому Ваньке Жукову, написал письмо и опустил его без марки в почтовый ящик.. Письмо было адресовано Государю Императору. В нем излагалась крайняя нужда бедного мальчика и просьба выслать ему 50 рублей на проезд до родителей. На конверте детской рукой было написано: "Санкт-Петербург. Дворец. Государю Императору в собственные руки". Работники ресторана смеялись над ним. Но спустя три недели жандармский ротмистр П. З. Фокин получил от начальника Херсонского жандармского управления бумагу, в которой предписывалось, по распоряжению управляющего канцелярией дворцового коменданта, разыскать в ресторане Зорина Михаила Цыганенко вручить ему 50 рублей и отправить его к родителям.
Пресса тех лет публиковала множество таких рассказов о просьбах простых людей исполненных Государем. Читая газету "Правительственный Вестник", постоянно встречаешься с сообщениями о награждениях, подарках, всевозможных мероприятиях устраиваемых за счет Государя и членов Царской Фамилии.
И вот... весь этот поток милостей изливаемых щедрой царской рукой прекращается. Народ не желает иметь над собой государя. Почти всем миром его просят сойти с престола. "А если не сойдет сам, - говорил в день отречения Милюков, - мы его свергнем".
Не желая кровопролития. Государь уступает домогательствам своих врагов. И что тут начинается! Всеобщее ликование. Созданное из членов Государственной Думы Временное Правительство санкционирует арест Императора и его Семьи. И тем не менее этому правительству со всех концов страны посылаются приветственные телеграммы.
Предводитель Владимирского дворянства спешит уведомить Временное Правительство в своей преданности:
"От имени дворянства Владимирской губернии, заявляю Вам, господин комиссар, что Владимирское дворянство признало власть настоящего Временного Правительства державы Российской, поставленного Государственной Думой, народом и армией править Россией впредь до решения подлежащего созыву Учредительного Собрания об образе правления державы Российской.
Губернский предводитель дворянства В. Храповицкий".
В хоре славословий захватчикам власти выделяется "Заявление" дворянства Брянского уезда о признании Временного Правительства и готовности "не за страх, а за совесть, служить на благо нашей дорогой Родины."
От дворян не отстают и священнослужители. В Петрограде единомысленные с Архиепископом Сергием священники совершают крестные „ходы на братские могилы "павших борцов за свободу" на Марсовом поле и служат там панихиды.
Представители Черниговского духовенства пишут:
Тихо, мирно, почти молчаливо совершилось давно жданное, всеми желаемое. И вот ярко засияла над нами заря свободы, равенства, братства. Сыны свободной России! Крепко верьте Временному Правительству нашему, оно с Божьей всесильной помощью доведет так славно начатое дело до желанного конца на славу, долгоденствие и процветание России".
На собрании духовенства г. Владимира 21 марта 1917 г. вынесено постановление о запрещении политических речей в храмах. Но запрет этот касался только сторонников самодержавия, т.к. то же постановление говорило про "обязательность подчинения Временному Правительству".
Наконец сам Св. Синод издает Постановление, в котором "усердно молит всемогущего Господа, да благословит Он труды и начинания Временного Российского Правительства, да даст ему силы, крепость и мудрость, а подчиненных ему сынов великой Российской державы да управит на путь братской любви для славной защиты Родины от врага и для безмятежного, мирного её устроения".
Но как возможно было "безмятежное" устроение при власти, явившейся в результате мятежа?
"Мирный" переход власти к Временному Правительству был вовсе не мирным. Газеты пишут о толпах вооруженной солдатни и недовольного народа, запрудившего улицы крупнейших городов России: Санкт-Петербурга, Москвы и др. Повсюду виднелись лозунги "Долой самодержавие", "Да здравствует Учредительное Собрание" и т.п. Не осознавая, что они отвергают "самодержавие" в лице Святого Государя, Верховная Власть которого осуществлялась в интересах всех сословий, и Россия при этой власти быстро продвигалась по пути процветания, люди вручили власть ненавистникам России, мечтавшим о её падении и в скором времени залившим ее реками крови,
Сторонников монархии повсюду теснили, дискредитировали, лишали постов, званий, многих тайно и явно убивали. И если бы не добровольное отречение Государя, гражданская война началась бы значительно раньше, а злые силы добились бы больших побед. Кто знает, смог бы тогда или нет собраться Поместный Собор Российской Православной Церкви, получила бы Церковь канонического Главу в лице Патриарха, успели бы появиться необходимые для жизни
Церкви документы, помогающие верующим людям и законной церковной иерархии противостоять натиску антихристианских сил?
Но по милости Божьей всё получилось не совсем так, как планировали безбожники. Хотя Постановление Св. Синода и было подписано Митрополитами Владимиром Киевским, Макарием Московским, Архиепископами Тихоном Литовским, Иаокимом Нижегородским и еще четырьмя архиепископами в числе которых выступал и Сергий Финляндский, отношение всех этих людей к переживаемым Россией событиям было различным.
Февральская революция расколола верующих на два лагеря, между которыми метались неопределившиеся еще в своей ориентации люди.
Та группировка, к которой принадлежал Сергий Финляндский, восторженно приветствовала свержение монархии. Из её рядов вышли сторонники разрушения Церкви под видом Её обновления, получившие наименование обновленцев.
Церковные иерархи, единомысленные с будущим Патриархом-Исповедником, а тогда еще Архиепископом Тихоном Литовским (Беллавиным) были поставлены в очень тесные условия в связи со своей приверженностью к свергнутому строю и, как показали дальнейшие события, через силу, под большим давлением присоединились к позорному Постановлению Св. Синода. Вскоре большинство из них вынуждено было покинуть Св. Синод, оказавшийся в руках еретиков во. главе с В.Н. Львовым. Но с врагами Православия ужился Архиепископ Сергий Финляндский, который благополучно вошел в состав Синода и содействовал очищению его от монархически настроенных иерархов.
Удалены были Архиепископ Тихон (Беллавин), Московский Митрополит Макарий, Епископ Гермоген, который открыто назвал состав Синода еретическим, действующим "по протестантскому, Кальвинскому типу, а Кальвин был еретик, значит и Синод еретического строя. Но во избежание церковной анархии, - объяснял он на Поместном Соборе 1917 г.- епископы должны были оставаться в этом учреждении; оставался и я сам, пока оттуда насильно не был уволен".
В скором времени Епископ Гермоген примет мученическую смерть от рук безбожников - будет утоплен в реке Type, а вместе с ним и члены делегации о его освобождении.
Уход Митрополита Макария напрямую был связан с его монархическими убеждениями. "Биржевые Ведомости" сообщали; "Депутация Московского духовенства во главе с Самариным и протопресвитером кремлевских соборов Любимовым передала митрополиту Макарию просьбу Москвы подать прошение об увольнении на покой в виду несовместимости его твердо сложившихся ретроградных убеждений с новым строем русской жизни". Далее сообщалось, что Митрополит Макарий долго не поддавался, но затем согласился с требованиями посетителей.
Так приверженность законной власти стала уже "ретроградством", была отождествлена - с какими-то "темными силами".
Даже либеральному, сочувствующему новым веяниям Архиепископу Владимирскому Алексию (Дородницыну)(14) были поставлены в вину его связь с Григорием Распутиным и монархические убеждения.
Епархиальный Съезд Владимирского духовенства "поставил архиепископу Алексию в вину прежде всего его несомненно отрицательное отношение к обновлению церковно-общественной жизни и тем самым заявил, что желает иметь епископа нелицемерно сочувствующего новым веяниям и течениям в жизни русской православной церкви, готового всеми силами содействовать устроению церковной жизни на новых началах... Такого и будем искать".
"Теперь Распутина нет, - говорилось на Съезде, - нет и тех "темных сил", которые группировались вокруг него или опирались на него. Но и в прошлом кандидата на Владимирскую епископскую кафедру не должно быть места для подозрения в каких-либо сношениях с "темными силами".
Кого же из церковных деятелей нельзя было "заподозрить" в монархических убеждениях? Кто вместе с автором "Варшавянки" мог восклицать:
"Вихри враждебные веют над нами,
Темные силы нас злобно гнетут.
В бой роковой мы вступили с врагами,
Нас еще судьбы безвестные ждут"... (выдел. -АЛ.)
Кто, забыв о христианской любви и милосердии, мог звать людей "на бой кровавый" и возглашать:
"Нам ненавистны тиранов короны,
Цепи народа страдальца мы чтим, -
Кровью народной залитые троны
Кровью мы наших врагов обагрим"
Поиски подходящей кандидатуры продолжались недолго. Одним из первых предложил себя... Архиепископ Финляндский Сергий. Уж его-то никак нельзя было назвать сторонником самодержавия. Его старый знакомый Н.А. Морозов уже работал совместно с автором "Варшавянки" Кржижановским над проектами переустройства России, затоплением её необозримых пространств(15).
- Не избежала волн революции и Владимирская земля. За свою многовековую историю она уже сталкивалась с Сергием Страгородским, жившим в XVIII веке и более известным под именем Епископа Сильвестра (назван Сильвестром по принятии епископского сана)(16). В ту страшную эпоху, ознаменованную Франзузской революцией и бунтом Пугачева, заполнявшего овраги горами окровавленных тел, в рядах церковных иерархов уже действовала сильная оппозиция Правительству. В её рядах был и Епископ Сильвестр (Страгородский). До своей ссылки в 1771 г. в Угрешский монастырь он руководил Переславской епархией Владимирской губернии. Будучи человеком замкнутым, он сторонился от епархиальных дел (долго и безуспешно просился на покой, но, т.к. ему в период подачи прошения было всего 39 лет, ему отказали). В Переславле он прославился тем, что запретил своим пасомым беспокоить его во время пребывания его за пределами епархий. Нарушителей, являвшихся из епархии в его дом в Москве. подвергали крупным штрафам. "Дело дошло до того,- пишет в "Истории Переславской Епархии" Н.В. Малицкий,- что прошения вообще не принимались или отсылались для разбора на местах". Из четырех богаделен, действовавших в Переславле Епископ Сильвестр оставил только одну (в упраздненном Борисоглебском монастыре), а остальные приказал закрыть, отпустив большинство престарелых на все четыре стороны. Не щадили при нем и памятники церковной архитектуры. "При постройке новых храмов пользовались обыкновенно материалом храмов обветшавших, предназначенных к разрушению-Если строилась церковь каменная, материал деревянных церквей употреблялся на обжиг кирпича. О сохранении памятников старины при этом по-прежнему мало заботились, особенно много уничтожалось древних предметов церковной утвари, В 1768 г. Кон-систория определила упразднить и употребить на топление и печение просфор деревянные церкви в с. Жукове, Дмитровского уезда, и с. Воздвиженском, Клинского уезда".
Звезда Епископа Сильвестра (Страгородского) закатилась вместе со звездой опального Арсения Мацеевича, с которым Еп. Сильвестр был тесно связан. Он умер в 1802 г. в должности настоятеля Московского Спасо-Андроникова монастыря и был похоронен при входе в Знаменскую церковь.
"А ты. кто чтешь сие, прохожий мой любезный, - написал он в эпитафии, помещенной на его надгробии, Смотря на тлен и прах, что гробный кроет спуд. Прими умершего совет тебе полезный: Чтоб помня смерть, всегда готову быть на Суд". Но потомки не всегда исправляют ошибки предков.
Его оппозиционность правительству передалась другому Страгородскому, к сожалению, не сохранившему Православия, от которого при всех своих недостатках, не отрекся Епископ Сильвестр.
Жизнь Сергия Страгородского во многом повторила судьбу его предшественника. Как и последний, он служил в Санкт-Петербургской духовной Семинарии и так же, как и тот, был её ректором. Так же, как и Епископ Сильвестр, он оказался на Владимирской земле(17). Возможно, у него были влиятельные покровители. Так, в штате Владимирского губернского правления, состоял в 1900 г. губернский секретарь Николай Васильевич Страгородский, долгое время бывший становым приставом в Суздальском уезде Владимирской губернии (См.: Памятная книжка Владимирской губернии. Изд. Влад. губ. статистич. Комитета. Владимир на Клязьме. 1900 с-9, 207.)
4. В ОКРУЖЕНИИ ЕДИНОМЫШЛЕННИКОВ
Были у Архиепископа Сергия и единомышленники, желающие видеть его на Владимирской епископской кафедре. Это была та часть духовенства и мирян, которая приветствовала революционные преобразования и жаждала церковного обновления.
Угрозу, исходящую от обновленцев, остро почувствовали все верные православию люди. В качестве наблюдателя от Св. Синода во Владимир направляется уволенный Архиепископ Тихон (Беллавин, будущий Патриарх).
Он прибывает на Чрезвычайный съезд духовенства и мирян Владимирской епархии, проходивший с 8 по 12 августа 1917 г. (всего за несколько дней до открытия Поместного Собора, на котором должна была разыграться ожесточенная борьба между разрушителями Церкви и верными её служителями. Вот как описывали избрание Архиепископа Сергия на Владимирскую кафедру 'Владимирские Епархиальные Ведомости":
"После довольно продолжительного обсуждения выяснилось, что собрание останавливается главным образом на 4-х кандидатах - прот. Налимове, архиепископе Сергии, епископах Андрее (Уфимском - А.П.) и Евгении (викарии Владимирской епархии - А.П,), Эти кандидаты и были подвергнуты голосованию записками на вечернем собрании, При подсчете голосов на записках оказалось, что большинство, но не абсолютное (207 из 526) получил прот. Налимов (18), затем 187 голосов получил архиепископ Сергий, епископы Евгений и Андрей получили менее ста голосов каждый. Эта баллотировка, впрочем не обязательная для избрания, показала, что симпатии собрания в значительной степени склоняются в пользу прот, Налимова. 9 августа состоялось торжественное избрание епископа в кафедральном Успенском соборе".
Далее очевидец событий описывает процедуру избрания, за правильностью которой тщательно наблюдал Архиепископ Тихон. Но Св. Тихон не мог знать, что за ночь, прошедшую с момента предварительного подсчета голосов, обновленческие силы перегруппировались и сплотились вокруг Архиепископа Сергия.
"Избиратели вызывались по списку; подходя к урне, они предъявляли свои делегатские билеты и опускали бюллетень. Благодаря этим мерам подача избирательных бюллетеней происходила в полном порядке.
Подсчет поданных записок производился комиссией под непосредственным наблюдением архиепископа Тихона. Имена кандидатов, названных в записках, громко выкликались и избиратели с живым интересом следили за течением голосования. К концу подсчета записок выяснилось, что большинство голосов высказывается за архиепископа Сергия. Очевидно, за ночь настроение части избирателей изменилось; кандидатура епископа Андрея была снята и выставлявшие его кандидатуру накануне перешли на сторону архиепископа Сергия; на ту же сторону перешла и часть голо<