В марте 1846 года Достоевский познакомился с бывшим служащим министерства иностранных дел Буташевичем- Петрашевским, а начиная с весны 1847 года становится постоянным посетителем его «пятниц.» Идея была спасти Россию, спасти человечество.
На собраниях, которые проходили на квартире Петрашевского, обсуждались политические, философские и социально- экономические вопросы, спорили об учениях социалистов- утопистов. Петрашевцы выдвинули широкую программу демократических преобразований в России, включавшую отмену крепостного права, реформы суда и печати. На собраниях у Петрашевского Достоевский читал вольнолюбивые стихи Пушкина, принимал активное участие в обсуждении вопросов о преобразованиях в России. Он был сторонником немедленной отмены крепостного права, выступал с критикой политики Николая 1, выступал за освобождение русской литературы от цензурного гнёта.
В ночь с 22 на 23 апреля 1849 года по личному приказу Николая 1 Достоевский и другие петрашевцы были арестованы и заключены в Петропавловскую крепость. Почти девять месяцев провёл писатель в сыром каземате Алексеевского равелина. Военный суд признал Достоевского виновным и вместе с другими двадцатью петрашевцами приговорил к расстрелу. 22 декабря 1849 года на Семёновском плацу в Петербурге над петрашевцами был совершён обряд подготовки к смертной казни.
На приговорённых надели белые балахоны и колпаки- саваны. До смерти оставалось пять минут. Достоевскому надо было идти в третью очередь. До смерти оставалось пять минут. В этот момент он обратился с вопросом к другу Николаю Спешневу: «Мы будем там со Христом?» «Мы будем горсткой праха»,- ответил ему Спешнев.Вдруг раздалась барабанная дробь. Били отбой. Ружья подняли стволами вверх. Привязанных отвязали от столба. Зачитали привезённую бумагу о том, что государь дарит жизнь приговорённым и заменяет смертную казнь на наказание в соответствии с провинностью.
Достоевский был приговорён к четырёхлетним работам в крепости, а потом должен быть разжалован в рядовые.
Наказание писатель отбывал в Омской каторжной тюрьме, а затем в Симбирском линейном батальоне номер 7, расквартированном в Семипалатинске. На каторге Достоевский близко столкнулся с народом. Он был поражён, когда увидел с какой ненавистью обитатели острога относились к дворянам, в том числе осуждённым за политические преступления. Мысль о трагическом разъединении с народом становится одним из аспектов его духовной драмы. Оказавшись в мрачных стенах Омского острога Достоевский больше всего тяготился тем, что не мог писать. Однажды тюремный врач Троицкий, относившийся к Достоевскому с большой симпатией, передал ему несколько листков бумаги и карандаш. Они-то и стали основой знаменитой» Сибирской тетради», куда Достоевский заносил свои наблюдения над жизнью каторги. Почти половина всех записей позднее вошла в «Записки из Мёртвого дома».
Через четыре года Достоевский прибыл в Семипалатинск для прохождения военной службы..В Семипалатинске Достоевский написал повести «Дядюшкин сон», «Село Степанчиково и его обитатели».
В начале 1857 года в жизни Достоевского произошло очень важное для него событие: он женился на вдове отставного чиновника Марии Дмитриевне Исаевой. В мае 1859 года Достоевский получил известие о том, что он увольняется по болезни со службы, и в начале июня он навсегда покинул Сибирь. Писатель наконец возвращается в Петербург.
Тридцать один год, вплоть до самой своей смерти, Достоевский посвятил опровержению насмешки Спешнева. Четыре года на каторге Достоевский читал одну книгу- Евангелие, которую подарила ему жена Фонвизина по дороге в Омск. Эта книга коренным образом изменила мировоззрение писателя.
Ответьте на вопрос: «Как под влиянием нового понимания жизни, нового мировоззрения могли измениться личностные характеристики Ф.М. Достоевского?»
Мы знаем, что для Достоевского главным в творчестве –это разгадка тайны человека. Какие же тайны человека он раскрывал?
Текст1
«Записки из Мёртвого дома».
Давно уж это было; всё это снится мне теперь, как во сне. Помню, как я вошел в острог. Это было вечером, в декабре месяце. Уже смеркалось; народ возвращался с работы; готовились к поверке. Усатый унтер-офицер отворил мне наконец двери в этот странный дом, в котором я должен был пробыть столько лет, вынести столько таких ощущений, о которых, не испытав их на самом деле, я бы не мог иметь даже приблизительного понятия. Например, я бы никак не мог представить себе: что страшного и мучительного в том, что я во все десять лет моей каторги ни разу, ни одной минуты не буду один? На работе всегда под конвоем, дома с двумястами товарищей и ни разу, ни разу — один! Впрочем, к этому ли еще мне надо было привыкать!Были здесь убийцы невзначай и убийцы по ремеслу, разбойники и атаманы разбойников. Были просто мазурики и бродяги — промышленники по находным деньгам или по столевской части. Были и такие, про которых трудно было решить: за что бы, кажется, они могли прийти сюда? А между тем у всякого была своя повесть, смутная и тяжелая, как угар от вчерашнего хмеля. Вообще о былом своем они говорили мало, не любили рассказывать и, видимо, старались не думать о прошедшем. Я знал из них даже убийц до того веселых, до того никогда не задумывающихся, что можно было биться об заклад, что никогда совесть не сказала им никакого упрека. Но были и мрачные лица, почти всегда молчаливые. Вообще жизнь свою редко кто рассказывал, да и любопытство было не в моде, как-то не в обычае, не принято. Так разве, изредка, разговорится кто-нибудь от безделья, а другой хладнокровно и мрачно слушает. Никто здесь никого не мог удивить. «Мы — народ грамотный!» — говорили они часто, с каким-то странным самодовольствием. Помню, как однажды один разбойник, хмельной (в каторге иногда можно было напиться), начал рассказывать, как он зарезал пятилетнего мальчика, как он обманул его сначала игрушкой, завел куда-то в пустой сарай да там и зарезал. Вся казарма, доселе смеявшаяся его шуткам, закричала как один человек, и разбойник принужден был замолчать; не от негодования закричала казарма, а так, потому что не надо было про это говорить, потому что говорить про это не принято.
Текст2
Ф.М.Достоевский Подросток(избранное)
Я так думаю, что когда смеется человек, то в большинстве случаев на него становится противно смотреть. Чаще всего в смехе людей обнаруживается нечто пошлое, нечто как бы унижающее смеющегося, хотя сам смеющийся почти всегда ничего не знает о впечатлении, которое производит. Точно так же не знает, как и вообще все не знают, каково у них лицо, когда они спят. У иного спящего лицо и во сне умное, а у другого, даже и умного, во сне лицо становится очень глупым и потому смешным. Я но знаю, отчего это происходит: я хочу только сказать, что смеющийся, как и спящий, большею частью ничего не знает про свое лицо. Чрезвычайное множество людей не умеют совсем смеяться. Впрочем, тут уметь нечего: это — дар, и его не выделаешь. Выделаешь разве лишь тем, что перевоспитаешь себя, разовьешь себя к лучшему и поборешь дурные инстинкты своего характера: тогда и смех такого человека, весьма вероятно, мог бы перемениться к лучшему. Смехом иной человек себя совсем выдает, и вы вдруг узнаете всю его подноготную. Даже бесспорно
умный смех бывает иногда отвратителен. Смех требует прежде всего искренности, а где в людях искренность? Смех требует беззлобия, а люди всего чаще смеются злобно. Искренний и беззлобный смех — это веселость, а где в людях в наш век веселость, и умеют ли люди веселиться? (О веселости в наш век — это замечание Версилова, и я его запомнил.) Веселость человека — это самая выдающая человека черта, с ногами и руками. Иной характер долго не раскусите, а рассмеется человек как-нибудь очень искренно, и весь характер его вдруг окажется как на ладони. Только с самым высшим и с самым счастливым развитием человек умеет веселиться сообщительно, то есть неотразимо и добродушно. Я не про умственное его развитие говорю, а про характер, про целое человека. Итак: если захотите рассмотреть человека и узнать его душу, то вникайте не в то, как он молчит, или как он говорит, или как он плачет, или даже как он волнуется благороднейшими идеями, а высмотрите лучше его, когда он смеется. Хорошо смеется человек — значит хороший человек.