Я все ещё не полностью ему доверяла. Это тоже присутствовало.
Но Ревик это по-своему признавал. И я практически уверена, что это можно исправить только временем. По правде говоря, в данный момент я на самом деле не думала, что он мне изменит. Мой рассудок так не считал, когда я задумывалась на эту тему. Теперь, когда Ревик решил считать себя женатым, я верила, что правила для него изменились.
В конце концов, он же видящий.
Но верить ему и доверять ему - это две вещи, которые не совсем шли в комплекте.
Стиснув зубы, я села. Я соскользнула с края кровати, даже не подумав, что я делаю.
Я выгляну из комнаты.
Посмотрю, не спит ли он, спрошу, не хочется ли ему пойти и посмотреть на звезды.
Подойдя к двери в другую комнату, я снова остановилась, на несколько секунд снова усомнившись во всем. Ревик никогда на такое не купится. С другой стороны, разве это важно? Я тоже насквозь видела его попытки сделать шаг мне навстречу.
Сделав глубокий вдох, я как можно тише приоткрыла дверь.
Я прислушалась к тишине, поначалу гадая, не ушёл ли он опять куда-то.
Затем я услышала его дыхание.
Я не могла точно сказать, спит ли он. Он дышал не совсем ровно, но тяжелее обычного, так что, скорее всего, спал и видел сны. Пока я сама себя не отговорила от этой затеи, я прошла по ковру босыми ногами, говоря себе, что просто посмотрю. Если он действительно не спит, может быть, он захочет выйти со мной наружу.
Или подраться со мной. Оба варианта подойдут.
Но Ревик спал. Растянувшись на спине, он лежал на диване полностью одетым, подложив руку под подушку за головой. Старая бумажная книга лежала на полу у дивана, словно выпала из его пальцев, когда Ревик задремал. Я взглянула на обложку, увидев, что это какой-то русский писатель, художественная проза. Ревик обычно много читал, но я не помню, чтобы он раньше читал художественную литературу, даже на корабле.
Его голова лежала на подушке, позволяя мне созерцать его лицо в профиль. Другая его рука лежала на животе. Однако Ревик не выглядел полностью расслабленным; что бы ему ни снилось, это сновидение оставляло лёгкое напряжение вокруг его глаз.
Я заметила, что диван был широким. Хоть Ревик лежал на спине, я все равно могла примоститься рядом с ним. Посмотрев на этот свободный участок сиденья, я гадала, не будет ли Ревик возражать, если проснётся и увидит меня рядом.
Скорее всего, я застану его врасплох и окажусь в захвате или полечу на пол.
После недолгих мысленных дебатов я села... осторожно.
Он не проснулся.
Однако его свет сместился, как только я просидела там несколько секунд. Его свет шевелился как живое существо, отдельное от остальной его сущности. Я ощущала его изменения, а затем его свет обвился вокруг моего силуэта, танцуя бледными водоворотами и изучая меня. Я постаралась не реагировать, но глядя на него, ощущала, как боль становится глубже, трепеща на краях моего сознания. Я смотрела, как она нарастает, и знала, что чем дольше я буду сидеть здесь, тем хуже мне будет.
Мне стоит уйти. Прямо сейчас. Пока я не наделала глупостей.
Я видела, как напряглось его лицо, и Ревик поёрзал на спине. Каким-то образом мои мысли вернулись к тому первому утру в Сиэтле. Вопреки всем ужасным вещам, которые случились между нами после этого, я бы проснулась в его объятиях.
Тем утром он тоже хотел секса со мной. Я гадала, насколько иначе сложились бы наши отношения теперь, если бы я приняла то изначальное предложение.
Я продолжала сидеть там, пока его свет жидкими струями вплетался в меня.
- Ревик? - прошептала я.
Он не пошевелился. Ритм его дыхания не изменился.
Я погладила его предплечье, проследив кончиками пальцев контур мышц. Его руки стали мощнее, чем были в Сиртауне. Где бы он ни провёл последние несколько недель, он тренировался. Его лицо тоже немного пополнело, а кожа загорела от пребывания под открытым небом. От наших экскурсий за последние дни он загорел ещё сильнее.
Я видела, как расслабилось его выражение лица, когда я его коснулась.
Я немного кашлянула.
- Ревик?
На корабле он спал чутко. В половине случаев, просыпаясь, я не обнаруживала его рядом. Я стала ласкать его пальцы, задержавшись на кольце, подумав, что значит тот факт, что он его носил. Я боялась спросить, но в то же время гадала, есть ли какой-то смысл в том, на каком пальце он выбрал его носить.
Я постаралась принять решение уйти.
Я положила ладонь ему на грудь. Чем дольше я там сидела, тем сильнее раскрывался его свет, пока его боль не начала постепенно просачиваться в мою. Я видела, как напряглось его лицо, когда я скользнула ладонью к его плечу. Я медленно массировала его мышцы, наблюдая, как Ревик расслабляется, обмякнув на диване. Когда он так и не пошевелился, я принялась проделывать то же самое с его грудью через рубашку.
Наверное, я делала это слишком долго.
Наконец, я решила уйти.
Убрав от него руки, я почувствовала, как участилось его дыхание.
Он проснулся. Я поколебалась, глядя на него, всматриваясь в его лицо. Мои глаза привыкли к темноте, так что я видела его почти отчётливо. Ревик не открывал глаза и практически ничего не делал, но он явно проснулся. Я чувствовала это. И его свет ощущался иначе.
Я могла просто уйти. Наверное, он ничего не сказал бы, если я просто встану и уйду. Но я осознала, что все равно продолжаю сидеть рядом с ним.
- Ревик, - тихо позвала я.
Я ощутила его неохоту. Ему не хотелось говорить. Он также не хотел, чтобы я уходила. Он хотел, чтобы я касалась его. Я ощущала это его желание.
- Ревик, - повторила я мягко.
Он медленно повернул голову.
Его глаза остекленели и сделались почти прозрачными. Наблюдая, как он смотрит на меня, я неуклюже пыталась найти слова и решить, могла ли я что-нибудь сказать, как-то объяснить, что я делаю. Я все ещё смотрела на него, когда Ревик опустил руку, нежно погладив мою лодыжку пальцами и притягивая мой свет своим.
Это ощущалось как вопрос.
Я подумала обо всей той лапше, которую я намеревалась навешать ему на уши - про любование звёздами, и якобы мне не спится из-за скуки.
Вместо этого я потерялась в его открытом выражении.
Мы смотрели друг другу в лицо в синеватом свете от окна, и я невольно подумала об его объяснении того, почему он привёл меня сюда.
Я чувствовала его шок из-за того, что я его разбудила, но Ревик не позволял мне подобраться достаточно близко, чтобы углубиться в это. Я все ещё чувствовала, что он не хочет говорить, почти агрессивно не желает говорить со мной. Вопреки его щитам я затерялась в его свете даже глубже, чем я осознавала. Ревик хотел, чтобы я продолжала его касаться. Он думал, что если мы начнём говорить, то он что-нибудь ляпнет, и я перестану его касаться.
Я понимала. Действительно понимала.
Я также чувствовала, что какая-то часть меня продолжает колебаться, все ещё ждёт, когда Ревик скажет что-нибудь или сделает что-нибудь. Что-нибудь, что наверняка все равно меня не убедит.
... пока я не отпустила это. Наконец-то.
А затем я просто смотрела на него, кусая губу от боли в груди. Когда я не пошевелилась, эта боль постепенно перетекла в тошноту, скручивающую спазмами моё нутро.
Ревик ласкал мою ладонь, переплетая наши пальцы.
Боль трепетала и по краям его света, но он вновь взял её под контроль. На мгновение я увидела, как в его глазах проступил тот хищный взгляд. Я видела, как шевельнулся его кадык, затем его взгляд опустился ниже. Он ненадолго остановился на моих губах.
Я вновь ощутила в нем вопрос, но в этот раз более далёкий.
Сделав ещё один вдох, я ближе подвинулась к месту, где лежал Ревик.
Не отводя взгляда, я скользнула ладонью под его рубашку, задирая мягкую ткань. Его кожа отреагировала на касание моих пальцев так, словно они несли в себе слабый электрический разряд. Однако я наблюдала за его глазами, а они не дрогнули. Его тело тоже не шевелилось, пока я ласкала его. Ревик, казалось, задержал дыхание, постепенно подчиняясь мне, пока я изучала его кожу.
До меня дошло, что я всего один раз видела его без рубашки, в Сиэтле... и теперь я сильнее задрала его рубашку, чтобы посмотреть на него. Я увидела татуировку на его руке, сине-чёрный ободок из какой-то надписи. Ревик сказал мне на корабле, что не помнит, как сделал эту татуировку. Его грудь, покрытая лёгким слоем темных волосков, была мускулистой, хотя не такой широкой, как мне помнилось.
Я медленно массировала его, изучая его тело руками.
Я почувствовала, что он задышал тяжелее, когда я не остановилась. Его пальцы крепче сжали мою руку, но в остальном Ревик не шевелился, даже не смотрел на меня. Я потянула рубашку, стаскивая ткань с его плеч.
После кратчайшей паузы он сел, помогая мне стянуть её с головы и рук.
Когда я уронила рубашку на пол, его пальцы зарылись в мои волосы. Его тело смягчилось, и Ревик попытался притянуть мои губы к своим, но я ласково остановила его рукой.
Я ощутила в нем боль. У него перехватило дыхание.
- Элли, - пробормотал Ревик. Его голос мягко притягивал меня.
Кажется, он хотел сказать что-то ещё, но промолчал.
Легонько оттолкнув его руки, я забралась к нему на колени.
Ревик не шевелился, пока я расстёгивала его ремень, выдёргивая кожаный конец из шлёвки, а затем вытаскивая серебристый язычок. Я ощущала в нем неверие в происходящее, пока полностью вытаскивала ремень из его штанов - а затем он схватил меня. Он стиснул руку в моих волосах, когда я на мгновение отстранилась, чтобы бросить его ремень на пол.
Когда я глубже забралась к нему на колени, Ревик издал низкий стон.
Этот звук заставил меня замереть.
Я посмотрела на него.
- Ты сказал, что это открытое предложение, верно? - тихо спросила я.
Его глаза пробежались вверх по моему телу. Ревик уставился на меня так, словно не мог поверить, что я действительно сижу у него на коленях. Ещё несколько секунд он растерянно смотрел на меня. Его глаза всматривались в мои глаза в полутьме, словно пытаясь прочесть меня без использования света.
Затем его пальцы крепче стиснули мои волосы и резко притянули мои губы к его рту.
Ревик поцеловал меня с языком, и его кожа раскраснелась румянцем.
Через несколько секунд он застонал мне в рот. Я осознала, что пытаюсь успокоить его своим светом, но он почти лихорадочно отбивался от моих попыток. Его спешка потрясла меня до глубины души. Я попыталась компенсировать, замедлить его, но Ревик вновь толкнул мой свет, хрипло застонав мне в рот и запустив руку под сорочку.
Когда я открылась, отчасти от шока, он вплёлся в меня так глубоко, что я ахнула, и мы оба наполовину ослепли от боли. Ревик издал очередной стон, его тело буквально плавилось подо мной, и он выгнулся мне навстречу.
Попробовав другую тактику, я взяла его ладонь и положила на свою грудь, и его боль усилилась. Однако он замедлился, нежно лаская меня, пока я целовала его шею. Ревик задрал мою сорочку, не переставая ласкать меня языком и светом, пока я не утратила способность мыслить связно, пока мои пальцы не сжались в его волосах.
Ревик взял мою руку и опустил ниже своего ремня. Он поцеловал меня ещё крепче, удерживая мою ладонь и пальцы там, где бугор натягивал его брюки. Когда я помассировала его там, он снова громко застонал, и боль выплеснулась из него такой сильной рябью, что мы оба покрылись потом.
- Элли... боги...
Ревик умолк. Я вновь ощутила, что он хочет сказать что-то ещё. Он старался сдержаться, контролировать свой свет. Я обвила рукой его шею и приласкала его грудь.
- Ревик, все хорошо, - пробормотала я. - Детка, все хорошо... отпусти себя...
- Скажи мне. Пожалуйста, Элли. Скажи мне, что именно хорошо...
Я подвинулась ближе на его коленях, целуя его лицо.
- Я хочу этого, - мягко сказала я. - Я хочу тебя, - я снова поцеловала его. - Ты хочешь меня?
Его пальцы сжались ещё крепче. Я вновь ощутила в нем проблеск неверия.
Однако Ревик не пошевелился и не поднял взгляда.
Прикусив губу, я ослабила свой свет и чуть-чуть отодвинулась на его коленях.
- Ты все ещё хочешь подождать? - спросила я. - Ревик, просто скажи мне. Я не пытаюсь давить на тебя.
Я не осознавала, что мои глаза светятся, пока он не поднял голову; я увидела, что его лицо осветилось зеленоватым свечением, мои глаза отразились в его зрачках.
Теперь я ощущала от него больше, но как будто слоями, скользившими то за пределы его света, то обратно. В его воображении мои глаза отражали свет солнца; мои губы изогнулись в улыбке, одежда льнула к моему телу, пока я вброд шла по реке и смеялась. Я ощущала желание Ревика... интенсивное... такое сильное, что мои руки болели, как и мои губы, даже мой язык. Все стало лишь хуже, когда я увидела, как он с закрытыми глазами мастурбировал в душе, стараясь удержать свой свет подальше от моего в соседней комнате. Он прислонялся к стене душевой, фантазировал о том, как трахает меня в поле у реки, перед камином, на кухонном столе, в кровати в соседней комнате.
Образ померк, и я осознала, что Ревик опять пытается закрыться от меня щитами, но это удаётся ему лишь наполовину. Это не совсем смущение. Что бы это ни было, это походило больше на страх, неуверенность в том, как я его воспринимала, как я могла отреагировать, если он зайдёт слишком далеко.
Я чувствовала в нем осознание наших различий в прошлом, в возрасте, в том, как меня воспитали, а также понимание и память о том, как воспринимало его большинство людей. Ударив меня по странным эмоциям, это чувство вновь пробудило боль, и теперь его разум соединялся с выражением его лица.
Затем мы целовались.
Ревик откинулся на спинку дивана, привлекая меня к себе, и я скользнула глубже на его колени, подвинувшись так, чтобы оседлать его. Все болело. Его ладони сжали мои бедра, тесно прижимая меня к его ногам, и Ревик все глубже вливал свой свет в мой. Я ощущала в этом намерение, проблеск осторожности, пока он продолжал вплетаться в меня и раскрывать мой свет ещё сильнее.
Через некоторое количество времени я осознала, что Ревик раздевает меня.
Он неуклюжими пальцами возился с завязками шёлковой сорочки, все ещё притягивая мой свет, все ещё пытаясь глубже увлечь меня в свой свет. Я немного отодвинулась на его ногах, когда он окончательно сдёрнул сорочку через голову и с рук. Затем он посмотрел на меня.
Ревик смотрел на меня добрую минуту, а затем его глаза закрылись.
- Элли, - сказал он. - Элли... если ты не уверена... скажи мне.
- Если ты хочешь остановиться, - сказала я. -...Просто остановись, Ревик. Пожалуйста.
Он поднял меня и вместе со мной опустился на пол.
Я вновь ощутила в его свете неверие, переплетавшееся со спешкой, которая лишь усилилась, когда Ревик улёгся на меня. Я остановила его ровно настолько, чтобы помочь ему до конца снять брюки. Нежно обхватив мою талию одной рукой, он приподнял мои бедра, подцепил мои трусики пальцами и стащил вниз по ногам. Сняв их, он вновь помедлил... ровно настолько, чтобы полюбоваться моим обнажённым телом в свете из окна.
Его боль сделалась жидкой, скользнула ещё глубже, когда я принялась ласкать его грудь.
- Пожалуйста, - пробормотал Ревик. Он весь вспотел. - Элли. Пожалуйста... ты действительно этого хочешь? Возможно, я не смогу остановиться.
Его боль вновь полыхнула, заискрив в моем свете, когда его свет скользнул глубже, стараясь, чтобы я раскрылась ещё сильнее. Реальность того, чем мы занимались, сильно ударила по мне, возвращая меня к тому, где я находилась и с кем.
Ревик крепче притягивал меня светом, пытаясь ослабить мой контроль над своим светом. Там жило чувство вины, но оно смешивалось с вожделением, которое граничило с отчаянием. Я осознала, что Ревик хочет, чтобы я утратила контроль; он старался проникнуть сквозь мои защиты, одну за другой, любым возможным способом... пытался соблазнить меня, хоть я и лежала под ним голая. Какая-то часть его подстраховывалась, привязывая меня к нему, пытаясь добиться, чтобы я подчинилась.
Я ласкала его лицо, целуя линию его подбородка.
- Я не попрошу тебя остановиться, - пробормотала я. - Не попрошу, Ревик... обещаю.
Я открылась, чтобы он ощутил больше моей боли, и Ревик стиснул зубы. Густой прилив жара выплеснулся от него, когда он вновь посмотрел на меня.
Он прильнул ко мне всем телом, целуя в губы.
Казалось, долгое время мы только этим и занимались. Я забыла, где нахожусь, пока боль не вернулась, зарождаясь под его руками на моих предплечьях, поднимаясь через живот, грудь, свет в моем горле. Его боль усилилась, вплетаясь в меня, пока мои движения не сделались лихорадочными. Я чувствовала, как Ревик утрачивает контроль над своим светом, думая о том, чего ему хотелось, о чем он мог бы меня попросить... как ему постепенно уговорить меня на большее.
Затем я просила его. Я не могла сказать, просила ли вслух или мысленно, но я снова просила его. Ревик издал какой-то звук...
... прямо перед тем, как раздался его голос.
- Элли... подожди, - пробормотал он. - Подожди.
Я подняла взгляд. Мы оба были обнажены; все, что я чувствовала - это его кожа и шерстяной ковёр под моей спиной. Его член уже затвердел; я чувствовала, как Ревик старается не прижиматься им ко мне, хоть его ноги и удерживали мои бедра раздвинутыми. Его рука обхватывала моё тело, когда Ревик начал отстраняться, отделять свой свет от моего, но при этом не отпуская.
Я отпрянула, осознав, что он делает, но Ревик лишь крепче обхватил меня руками, удерживая под собой.
Он вновь притянул меня, так крепко, что я ахнула, вцепившись в его руки.
- Элли, - я ощутила в нем неохоту, очередной прилив боли. - Тарси была права?
Я уставилась на него, все ещё пытаясь собраться с мыслями, осознать реальность происходящего.
- По поводу чего? - спросила я.
Ревик ласкал моё лицо.
- Пожалуйста, милая... скажи мне, - его подбородок напрягся. - Ты уже была с видящим? Я не буду злиться, - его боль усилилась. - Мне нужно знать. Мне нужно знать правду, Элли. Пожалуйста, скажи мне правду.
Недоумевая, я наблюдала, как он на меня смотрит. С чего бы мне ему врать?
- Нет, - сказала я. - Не была.
Его лицо напряглось. Мне понадобилась ещё одна секунда, чтобы осознать - мой ответ возбудил его так сильно, что Ревик старался скрыть это от меня. Он покачал головой.
- Мы не должны, - произнёс он с сильным акцентом. - Я должен сначала показать тебе... показать тебе... это может причинить сильную боль, я не знаю...
Потянувшись вниз, я обхватила его пальцами. Ревик умолк.
Он прав; он ощущался не совсем как человек.
Не успела я ничего сказать, как его боль ослепила меня.
Ревик ошарашенно вскрикнул, вжимаясь в мою руку. Он выгнул спину, когда я продолжила гладить его и изучать до тех пор, пока он не задышал с трудом, стискивая мои волосы пальцами. Я не чувствовала на нем ничего, что могло бы причинить мне боль, во всяком случае, физическую. Я хотела сказать ему это... но вновь ощутила его молчание, нежелание говорить, делать что-либо, отчего я могу остановиться.
Когда я попыталась прочесть его, Ревик застонал мне в шею.
- Элисон... боги. Пожалуйста, - боль исходила от него спиралями. Я чувствовала, как его сдержанность ускользает, мышцы сжимаются. - Позволь мне. Позволь мне... пожалуйста. Прошу... боги. Я буду осторожен.
Моя ладонь сжалась в его волосах. Ревик снова застонал, когда я приласкала его головку. Я все ещё пыталась понять, узнать, что он боялся сделать со мной.
- Я мог бы сделать это так, будто ты человек, - сказал он.
Я посмотрела на него.
- Будто я человек? Что это значит?
- Я не хочу сделать тебе больно, - его боль снова ударила по мне. - Я могу сделать так, чтобы тебе не было больно. Детка, боги, перестань... перестань...
Я отпустила его и подождала, пока его дыхание относительно выровняется.
- Сделай это так, будто я видящая, - сказала я.
Исходившая от него боль усилилась.
- Ты уверена?
- Рано или поздно придётся вытерпеть боль, верно?
После небольшой паузы Ревик кивнул.
- Да, - его пальцы вновь сжались, он сильнее навалился своим весом. - Элли... ты меня любишь?
Я прикрыла глаза, потому что прозвучавшая в этом вопросе уязвимость застала меня врасплох. Его другая рука покоилась на моем бедре, но Ревик не отводил взгляда от моего лица.
- Скажи мне, - пробормотал он. - Скажи мне. Пожалуйста, Элли... скажи мне. Я тебя обожаю...
Я почувствовала его. Я осознала, что он делает.
- Да, - мой голос смягчился. - Да, Ревик... я люблю тебя.
Он издал низкий стон.
... затем он вошёл в меня.
Все замерло.
Это не боль. Неверие ударило по нам обоим; я видела, как изменилось лицо Ревика перед тем, как он стиснул зубы. Он ощущался иначе. Не слишком, но все-таки в достаточной мере отличался. Угол проникновения был другим. Ощущение его во мне делало что-то с моим светом, вызывало почти то складывающее ощущение. Чувствуя это с Сайримном на протяжении целых дней, теперь я испугалась, что это спровоцирует телекинез... что я нечаянно наврежу Ревику. Я постаралась сдержать это, как-то контролировать, но его свет лишь сильнее притягивал меня.
Затем он вошёл в меня по-настоящему.
Я вскрикнула. Я постаралась сдерживать свой свет, но преуспела лишь наполовину.
Ревик снова скользнул в меня, уже медленнее, и я захныкала, слыша его стон, когда он вошёл ещё глубже. Когда он толкнулся в третий раз, я осознала, что произношу его имя, впиваясь пальцами в его спину. Ощущалось это приятно, так чертовски приятно, так приятно, что я забывала о...
Ревик остановился, издав хрип.
- Элли... боги... - он весь вспотел. - Что же ты со мной делаешь... - на долю секунды он, казалось, вновь боролся с чем-то. Его пальцы сжались в моих волосах. - Расслабься, - попросил он, целуя меня, и тихо застонал. - Расслабься, любовь моя... пожалуйста. Я постараюсь. Я причиню тебе боль, если не попытаюсь прямо сейчас. Я и так едва сдерживаюсь...
- Попытаешься? - я с трудом дышала. - Попытаешься что?
- Посмотри на меня. Пожалуйста... Элли. Пожалуйста... посмотри на меня...
Я подчинилась.
Ревик вошёл ещё глубже, пока его член не подстроился под какую-то часть меня, почти как частичка паззла. Я тихо всхлипнула от удивления, все ещё глядя ему в глаза, затем крепче стиснула его спину, так возбудившись, что даже не знала, куда себя деть.
Когда он не пошевелился, я жалобно захныкала.
- Ты готова? - тихо спросил Ревик.
Я подавила боль, почти неконтролируемое желание притянуть его своим светом, заставить его сделать что-нибудь - да что угодно, только не прижимать меня вот так.
- Пожалуйста, - выдавила я. - Пожалуйста. Что бы ты ни собирался сделать... сделай это, пожалуйста...
После кратчайшей паузы его плечи заметно расслабились.
... и моё сердце остановилось от чистой физической боли.
Она лишила меня рассудка, любого осознанного разума. Какая-то часть его скользнула в меня как тонкое лезвие, войдя в отверстие, о существовании которого я не догадывалась. Ничто не могло подготовить меня к этому. Ничто.
Ревик издал тяжёлый крик, вцепившись в мою спину.
Я ощутила в нем столько наслаждения, что едва не потеряла сознание, и в то же время боль заставила тихий стон сорваться с моих губ. Что бы это ни было, оно скользнуло ещё глубже, и я могла лишь лежать там, тяжело дыша и подавляя панику, пока Ревик удерживал меня на месте и пытался успокоить своим светом.
Я вновь ощутила в нем неверие, почти животное чувство, и он сдерживался... но я чувствовала там и любовь, нежность, от которой щемило сердце... облегчение, страх и то жаркое, жидкое наслаждение, которое опьяняло сильнее любого наркотика из всех, что я когда-либо пробовала.
Ревик делился этим со мной и одновременно пытался контролировать это чувство, посылал густое тепло через мой свет, гладил меня по лицу и волосам, пока постепенно... постепенно... мои мышцы не начали расслабляться.
К тому времени его желание едва не ослепило меня. Его руки начали болеть.
- Элли, - простонал Ревик. - Элли... боги, ты себе не представляешь, как это приятно, - возбуждение исходило от него спиралями и затмевало мой разум. Он издал очередной низкий стон. - Ты в порядке? Детка... скажи мне. Скажи мне сейчас, пока я не...
- Нет, - я стиснула его руки. Подумав, я постаралась дышать. - Да. Да, я в порядке. Ревик, я в порядке...
- Ты хочешь, чтобы я остановился?
- Нет, - я помотала головой. - Не останавливайся, - я поцеловала его. - Не останавливайся.
Он вошёл глубже. То складывающееся ощущение вернулось. Я закричала по-настоящему, не сумев сдержаться, а затем Ревик вошёл до упора, и я уже даже не пыталась молчать. Это ощущалось приятнее всего, что я когда-либо испытывала; так хорошо, что даже невыносимо. Я обхватила его ногами и услышала, как он вскрикнул, захрипел, позвал меня по имени.
Я открыла свой свет...
... и Ревик мгновенно кончил.
Это шокировало меня.
Жаркий и стремительный, почти болезненный, его оргазм, казалось, длился довольно долго. Его ладони сжимали мои бедра, удерживая меня под ним, его свет совершенно переплёлся с моим. Ревик издал низкий стон, когда это ощущение достигло вершины. Он вдавил меня в пол и навалился всем весом, словно стараясь проникнуть ещё глубже. Его свет наводнил меня тем отупляющим удовольствием и облегчением... таким облегчением, что я даже не могла это осмыслить.
Я всматривалась в его лицо, когда волна достигла пика.
Затем она постепенно начала стихать.
Ещё через несколько секунд та другая часть его убралась. Она отступила одним гладким движением, и я ахнула.
Затем мы просто лежали там, тяжело дыша.
Я не могла в это поверить. Я не могла поверить, что мы только что сделали.
Ревику понадобилось больше времени, чтобы отстраниться, успокоить бешено бившееся сердце. Он прижимался ко мне лицом, все ещё потел и старался успокоиться. Я постепенно ощущала, как он возвращает свой свет к себе. Он старался понемногу убрать свой aleimi от меня... затем остановился, снова расслабившись во мне, когда боль усилилась. Он закрыл глаза.
Вокруг него мерцало смущение.
Оно превратилось в нечто близкое к чувству вины, когда Ревик прокрутил в голове наши действия.
Он вообще не закрывался от меня щитами. Его уязвимость сделалась более выраженной, когда его пальцы принялись ласкать моё лицо, но от него все ещё волнами исходило облегчение, и Ревик не пытался это скрыть. Та нечеловеческая штука встала перед глазами его света. Прежде чем я успела осознать различие, Ревик поцеловал меня. Сливая свой свет с моим, он углубил поцелуй, лаская моё лицо.
- Боги, Элли, - прошептал он.
- Ревик, подожди...
- Элли, прости меня.
Я покачала головой. Мой рассудок, похоже, постепенно возвращался ко мне, словно пробиваясь сквозь слой грязи.
- Нет... мы можем просто... - он снова поцеловал меня, томительно притягивая своим светом. - Пожалуйста. Подожди... что это было? Что случилось?
- Видящие устроены иначе.
- Ага, - я издала задыхающийся смешок. - Ага, ладно. Эту часть я поняла.
Подняв голову, Ревик прикрыл глаза. Его свет глубже скользнул в меня, делаясь более осторожным и прислушиваясь к моей реакции, пока я опять не вцепилась в него.
Его голос зазвучал ниже, притягивая меня своим светом.
- Я думал о том, что скажу, - пробормотал он. - Всю дорогу сюда я думал об этом. Я собирался показать тебе, попросить тебя принять душ со мной, но мы добрались сюда, и... - он издал отрывистый смешок, снова целуя меня. - Затем я мог чувствовать лишь твоё желание уйти, твоё сожаление, что ты не спала с другими мужчинами. Ты сказала мне, что я веду себя «мило», - он прижался лбом к моему лбу. - D’ gaos. Элисон. Я только что кончил в тебя как подросток.
Боль вновь выплеснулась из него клубами, когда я погладила его по бокам, ощущая под пальцами его ребра.
Я все ещё была на взводе, все ещё наполовину ушла в него своим светом, но стеснялась касаться его. Ревик прижался своим телом к моим рукам, и это помогло. Как и тот факт, что он все ещё находился во мне. Какая-то часть меня не могла осознать реальность происходящего. Пока я продолжала изучать его руками, его пальцы переплелись с моими. Секунды спустя Ревик разделил нас, и мне пришлось усилием воли сдержать протест и закусить губу, когда он перекатился и улёгся на бок.
- Дай мне минутку, дорогая. Одну минутку, - пробормотал он, целуя меня, гладя по лицу, моргая, чтобы сфокусировать взгляд. - Я хочу сделать это лучше для тебя, - сказал он, сделав неопределённый жест. Но он говорил уже спокойнее. - Мы можем забыть первую попытку?
- Нет, - отозвалась я.
Вид его тела отвлекал меня. Восхищение его телосложением смешалось с растущей тревогой, когда я осознала, в каком состоянии находилось его тело. Не до конца зажившие шрамы привлекали мой взгляд, выделялись под моими пальцами на его груди и боках. Я знала, что часть из них оставлена Терианом, но старые травмы соседствовали с ранениями, которые казались более свежими. Линия толщиной с большой палец огибала его горло по кругу прямо над растянутым белым шрамом, который поднимался из-под его руки и заканчивался на шее бледным знаком вопроса. Я провела пальцами по его рёбрам, замечая тёмные пятна, которые, должно быть, были новыми синяками.