Ярчайшим образцом описания путешествия в калмыцкой литературе является «Хождение» Малодербетовского Бааза-багши. Как отмечает А.В. Бадмаев «Бааза Менкеджуев не пытался составить ни подробный отчет о своем путешествии, ни написать художественное произведение, но мысль, заставившая покинуть пределы родного нутука, вынудила взяться за перо, чтобы по мере «возможности доставить пользы благочестивым людям, вознамерившимся посетить Тибет».
Условно, в хождении можно выделить три части: вступительную, основную и заключительную.
Во вступительной части говорится о причинах, побудивших предпринять столь длительное путешествие, о целях, которые Бааза-багши поставил перед собой, и о содействии некоторых владетельных Малодербетовских нойонов, субсидировавших паломничество в страну «снежных гор».
Сам он об этом пишет так: «…Ödöge bi, baγa dörböd nutuγai, Dunduqurulai Ba:za gelüng, de:reki tuužiyin γarulγan bolon, Lungdun üzegsen, uridu yamaran kebe:r bara:lqaži yabugsan tootuyigi amana sonosobur bolon, γol iši:se čigi üzeži, odoo čigi kürči bara:lqaži bolqu bolbuu geži, uralan olan žile sedkilde:n sanaži yabugsan bile:bi…» - («Ода би, Баһ Дөрвд нутга Дунд Хурла Бааза-гелӊ, деерк тууҗин һарлһ болн луӊдун үзсн урд ямаран кевәр баралхҗ йовсн тоотыг амн соӊсхвр болн һол ишәс үзҗ, ода чигн күрч баралхҗ болх болву гиһәд уралан олн җил седклдән санҗ йовсн биләв».) «…ныне я, Бааза-гелюнг Дунду хурула Малодербетовского улуса, прочитав вышеуказанные сказания и наставления, а также собрав сведения, как из устных рассказов, так и из священных книг обо всем том, каким образом раньше представлялись (Далай-ламе), еще за много лет раньше в душе своей предполагал, что и в настоящее время, пожалуй, можно дойти (до Тибета) и представиться (Далай-ламе)». Зачин, в котором приводились причины побудившие предпринять паломничество, был традиционен для произведений подобного жанра.
К основной части мы относим, непосредственно, описание самого путешествия, которое Бааза-багши предпринял вместе со своими спутниками- манджи Лиджи Идеруновым и калмыком-простолюдином Дорджи Улановым. В своем сочинении Бааза-багши уделяет внимание, преимущественно, культовым буддийским местам и обрядам – монастырям, кумирням, церемониям подношений и т.д., и лишь изредка сообщая подробности об отдельных городах, о народонаселении и необычных явлениях, заинтересовавших его во время пути. Передвигаясь в пределах России он просто фиксирует: «21 örüün 7 caslai Tümen gedeg balγasun-du irebe bide» («Мөн тер асхн арвн негн часла төмр тергнд сууһад һарч йовсн, хөрнд йовад, хөрн негнд өрүн долан часла Түмн гидг балһмнд ирв бидн».) – «21 числа в 7 часов утра прибыли в город Тюмень». Информационно, Бааза-багши рассказывает об алашанских элётах, сообщая много интересных сведений этнографического, исторического и хозяйственно-бытового плана. В частности, характеризуя их хозяйственную деятельность, он замечает: «Usun qobur, teme:n mala:r teže:l kedeg ulus žigen. Zuun teme: sa:dag küün čigi bayinai gene. Teme:ge:n sa:γa:d čige:n ke:d ariki ne:re:d bayidag ulus žigen» («усн ховр. Темән малар теҗәл кедг улсҗигн. Зун темә саадг күн чигн бәәнә гинә. Темәһән сааһад, чигә кеһәд, әрк нерәд бәәдг улсҗигн».) - «Воды мало, поэтому в основном содержат верблюдов. Говорят, что есть хозяева, которые доят до 100 верблюдов. Доя верблюдов, делают кумыс, и гонят водку».
Наиболее подробно и эмоционально Бааза-багши пишет о Тибете, тибетцах, их обычаях и нравах, о Лхасе, о главных монастырях и святынях, приводя при этом различные легенды и сказания. «Zuugiyin Lqasa-du asaqani üdeyin cagtu kürči, kümüni bayariyin de:düyiki olboi» - «К вечеру, достигнув Лхасы, получили высшую из человеческих радостей», так лаконично автор описывает свои чувства, переполнявшие его по приезду к назначенной цели. Примечательно, например, его сообщение о дереве боди, выросшем на месте рождения великого реформатора Зунква-гэгэна.(«Эн киидин эркн сүмнь Зуӊквин гегән хүвлсн һазрт бодь модн урһсн. Тер бодь моднд бурхна дүрсн олн, эврән бүтсн алтн өӊгтә үзг чигн бүтсн тиим нег ик модн урһсн гинә. Тегәд тер модн деер нег ик суврһ босхсн. Тер суврһн деер бәрсн сүмиг эркн сүм гиҗ келнә. Хойр давхр алтлсн деевртә. Терминь ноһан тоосхар бәрсн, модн бүгдинь арцин хоҗулар бәрсн сүм гинә. Дотрнь орхла, ик суврһнь ил бәәнә. Бодь модна суврһн дотр болад үзгдхш. Суврһнд ордг үүдн уга. Тер моднас салҗ урһсн гиҗ, сүмин һаза, үүднә кирлцәд, нег модн урһсн бәәнә. Тер моднд хоҗулын ацд алтн өӊгтә төвд үзгүд бәәнә. Тер модна бүчр, хамтхасинь таслдго. Эврән шарлад унсн цагтнь авдгҗн. Тер шидрин күн болн деер, дорас йовсн мөргүлчнр бүгд эн сүм суврһнд мөргҗ, бодь модна намчас эс аршалх күн гиҗ йир уга гинә. Бидн чигн мөргн, зальврн, аршалҗ күртснд шарлсн намч болн үзг уга».)
Особое место в повествовании занимает описание церемонии поклонения Далай-ламе, «…temdegtei nige buyan üyiledkü zübtei geži…, mingγan langgiyin bodoltai yuuman küce:ge:d ene noqai sarayin 9-dü Gegen-dü Dangšigiyin mandal örgöbe biden» - («…темдгтә нег буйн үүлдх зөвтә гиҗ бидн хоюрн күүндәд, эн Агван сөөвӊд медүләд, Дала-ламин гегәнд даӊшг өргҗ болхд ямр кирцәтә юмн күрхиг сурхла, миӊһн лаӊгин кирцәтә болдг гилә…») «…сказав, что хотели бы совершить отменную добродетель…, 9-го числа этого месяца собаки преподнесли Гэгэну Даншгийн мандал в 1000 лан». Не менее выразительны его описания посещения великих монастырей Галдан, Брайбун, Сэра, озера Окон-тенгри, типографии в монастыре Нартран-киид, встречи с Шачжа-панчен, главой древней, когда-то могущественной секты Сакья.
Исполнив все свои намерения, посетив Тибет, получив благословение у Далай-ламы, у Панчен-гэгэна, посетив все «великое и высокое», Бааза-багши вместе со своим спутником отправился в обратный путь, о котором пишет очень кратко. Если по пути в Тибет он проехал почти через всю Сибирь, то домой он возвращался через северный Китай, Пекин и затем морем вокруг Индии в Одессу.
Анализируя произведение с точки зрения композиционного строения материала, необходимо подчеркнуть, что помимо сообщений о реальных географических пунктах, попадавшихся на пути, выделяются группы кратких сведений, непосредственно привязанных к этим местам, а также лирические отступления в виде развернутых рассказов, легенд, сказаний, почерпнутые из устных или письменных источников.
В заключение своего сочинения автор пишет о причинах, побудивших его взяться за написание «маленькой книжки», «…yabugsan yabudala:n bide qoyor selbeži biči:d, olan-du tara:qulaa, basa yabuži üzekü sana:tai ulus bayiqulaa, selbeg bolqu gekü sana:tai bilei biden» («Үүнәс Төвдин төв орн Лхас күртл тодрха бичсн учрм: хөөннь йовх күүнд туста болтха гиҗ санад, чадсарн бичҗ йовсн билә. Хәрүдин хаалһ тодрха эс бичснь: кен күн болв чигн күрч чадсн хөөн хәрҗ ирҗ чадхд берк бишин төлә сәәнәр темдглҗ йовсн уга биләв».) «…были намерения, при взаимной помощи, составить описание путешествия, чтобы по возможности оказать пользу всем тем, кто вознамерится посетить Тибет».
Важно отметить также тот факт, что в заключительной части прослеживаются традиционные для ойрат-калмыцкой литературы признаки, обусловленные наличием колофона-благопожелания, указанием имени автора и времени создания сочинения. «Öündü mini ülegsen dutugsan endöürügsen bayiqula:, ken üzegsen bügüde külicegtün» («Үүндм үлсн, дутсн, эндүрсн бәәхлә, кен үзсн бүгд күлцгтн».) – «Если есть что лишнее, ошибочное или упущенное, каждый, кто прочтет, простите!» «Burqani abural buuži, Bogdo qa:ni ölmöi batudan bügüde amitan amuγulang edlen, buyantai sedkil törökü boltuγai» («Бурхна аврл бууҗ, Богд хана үлмә батрн, Бүгд әмтн амулӊ эдлн, Буйнта селкл төрх болтха!») - «Да снизойдет спасение Будды, да утвердятся стопы Великого Императора, да насладятся спокойствием все живые существа и да возродится дух добродетели!».
Традиция написания колофонов (послесловие) была заложена выдающимся политическим и религиозным деятелем монголоязычного мира Огторгуйин Далай Зая-Пандитой. По завершении перевода очередного буддийского трактата или сутры, он сочинял в стихотворной форме послесловие, в котором указывал истинное название священной книги, имя переводчика, писцов, где, когда и по чьей просьбе был сделан перевод. К примеру, «эндл, алдас болхла, энрхин үүднәс күлцн, эндүрл уга ухатн эйетҗ ясҗ сойорхтн. Эн буяр эрднь шаҗн өргҗн делгрҗ, эк әмтнә эрл хаӊһаҗ, ик амулӊгиг олх болтха!» - «Если есть ошибки или упущения, из сострадания простите, и своим безошибочным умом исправьте. Этой добродетелью пусть еще больше распространится драгоценная вера, пусть удовлетворятся просьбы всех живых существ и пусть обретут (они) великую святость!».
Не являясь художественным произведением в подлинном смысле слова, но, сочетая передачу искренних личных впечатлений с живым, ярким фактическим материалом, сочинение Бааза Менкеджуева читалось с большим интересом калмыками, знакомя их с неизвестными странами и народами. Своеобразие содержания памятника теснейшим образом связано с языком как одним из важнейших элементов стиля. По этому поводу А.М. Позднеев точно заметил, что труд этот «представляет собой прекрасный пример живого языка современной калмыцкой литературы, так как написан он искренне и правдиво хорошим литературным языком».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Анализ произведения показывает, что своеобразие жанра хождений калмыцкой литературы связанно с особенностями мастерства автора, с манерой повествования, со стилем изложения, с той формой, которая избирается им для наиболее полного претворения замысла, а также с традициями композиционного строения, которые закладывались и оттачивались на протяжении всего литературного процесса.
«Сказание о хождении в Тибетскую страну малодербетовского Бааза багши» - не художественное произведение в подлинном смысле слова, но написано оно хорошим языком, близким к литературному. Это стало возможным потому, что автор пользуется богатейшими возможностями разговорного калмыцкого языка того времени. Яркая образность, точность и лапидарность – лучшие черты стиля, свойственные «Сказанию» Бааза Менкеджуева.
Сочинение Бааза Менкеджуева представляет большой интерес для истории калмыцкой литературы дореволюционного периода не только тем, что оно содержит сведения о тогдашнем Тибете, но в первую очередь тем, что труд этот, по справедливому утверждении. А.М.Позднеева, «является для европейских ориенталистов первым образцом описательных калмыцких произведении».
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бааза-багши и его духовное наследие / Коллектив авторов. – Элиста: ЗАОр «НПП «Джангар», 2013. – 160 с.
2. Бадмаев А.В. Зая-Пандита /Списки калмыцкой рукописи «Биография Зая-Пандиты»/. – Элиста, 1968. – 240 с.
3. Бадмаев А.В. Калмыцкая дореволюционная литература. – Элиста: Калм. кн. изд-во, 1984. – 171 с.
4.Бадмаев А.В. Лунный свет: Калмыцкие историко-литературные памятники. – Элиста: Калм. кн. изд-во, 2003. – 477 с.
5. Бадмаев А.В. О жанре хождений (описание путешествий) калмыцкой литературы. – Ученые записки КНИИЯЛИ, Вып. XI, – Элиста, 1973.
6. Бакаева Э.П. Добуддийские верования калмыков. – Элиста: АГТП «Джангар», 2003. – 358 с.
7. Бакаева Э.П. Буддизм в Калмыкии. Историко-этнографические очерки. –
Элиста: Калм. кн. изд-во, 1994. – 128 с.
8. Бембеев Е.В. Лингвистическое описание памятника старокалмыцкой (ойратской) письменности: «Сказание о хождении в Тибетскую страну Малодербетовского Бааза-багши»: Дис. … канд.филол. наук. – М.: Институт Языкознания РАН, 2004. – 142 с.
9. Буддийское духовенство и культура калмыцкого народа. – Элиста, 2004. –
176 с.
10. Вопросы истории ламаизма в Калмыкии: [сборник статей] / [А. И. Карагодин и др.; редкол.: Н. Л. Жуковская (отв. ред.), А. Г. Митиров, Б. Б. Дякиева]. – Элиста: КНИИИФЭ, 1987. – 132 с.
11. Далай-Лама и Калмыкия. – Элиста: Калм. кн. изд-во, 2002. – 139 с.
12. Дугар-Нимаев. Ц.А. О жанре хождений в бурятской литературе 19 века. – В кн.: Проблемы алтаистики и монголоведения. Вып. 1. – Элиста, 1974. – 178 с.
13. 3латкин И.Я. Зая-Пандита как политический деятель. – 320 лет старокалмыцкой письменности. Материалы научной сессии. – Элиста, 1970.
14. История калмыцкой литературы: в 2 тт. Т. 1. Дооктябрьский период / отв. ред. Г. И. Михайлов, Р. А. Джамбинова; Ин-т востоковед. АН СССР, КНИИИФЭ. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1981. – 335 с.
15. Кара Д. Книги монгольских кочевников. – М., 1972. – 195 с.
16. Козлов П.К. В азиатских просторах. – М., 1947. – 160 с.
17. Кюнер Н.В. Географическое описание Тибета. – Владивосток, 1907. – 433 с.
18. Маслова Н.М. Путевой очерк: проблемы жанра. – М., 1980. – 116 с.
19. Моисеев А.И. История и культура калмыцкого народа (XVII-XVIII вв.): эксперим. учеб. пособие / А. И. Моисеев, Н. И. Моисеев. - Элиста: Калм. кн. изд-во, 2002. – 254 с.
20. Панькин А. Б. Образование для калмыков. Калм. гос. ун-т. – Элиста, 1997. – 220 с.
21. Позднеев А.М. Сказание о хождении в Тибетскую страну малодербетовского Бааза-багши. – СПб., 1897. – 119 с.