Данная сказка, хотя и является авторской, выдержана полностью в духе традиционных русских сказок. Мы не будем анализировать сюжетные совпадения, так как это не является целью нашей работы, мы представим те приёмы, которые позволяют «вписать» анализируемое произведение в традиционный русский фольклор.
Главную роль здесь играют цитаты. Поскольку фольклорное творчество не является коллективным, то все цитаты будут без аттрибуции. Цитаты из сказок не закавычены, а плавно вплетены в текст:
(3) Было то или не было, это как хотите: хотите - верьте, а хотите - не верьте, - данная цитата начинает сказку, сразу погружая читателя в сказочную атмосферу.
(4) вышел в чистое поле, крикнул криком молодецким, свистнул посвистом богатырским, и прибежал к нему конь его верный.
Цитата может приводиться не полностью:
(5) Что тут началось! Спокойная, слегка булькающая серая поверхность болота загудела, задвигалась, повалил от него дым едкий, и за дымом повылезали тролли - такие мерзкие, что и … да, и пером не описать, - интересно, что здесь автор берёт вторую половину сказочной присказки, хотя обычно используют первую, как наиболее узнаваемую, давая читателю додумать остальное.
В ряде случае автор даже оговаривает, что это - традиционные сказочные выражения, словно напоминает читателю о сказочном характере своего повествования:
(6) В сказках обычно прибавляют, что влез он коню в одно ухо, вылез через другое и превратился в молодца прекрасного, такого "что ни в сказке сказать, ни пером описать!"
Некоторые сказочные цитаты автор вкладывает в уста своих персонажей, возможно, чтобы показать, что сказочный мир - их реальность:
(7) Никита с коня соскочил, избушке кричит: Избушка, избушка! Повернись к лесу задом, ко мне - передом!
(8) - Фу-Фу-Фу! Русским духом пахнет! Уж не богатырь ли пробрался в мои владения?! Ну, так я его не боюсь. Нет супротив меня богатыря, кроме Никиты. Так он еще не родился, а если и родился - мал годами и для битвы не годиться. Я его на одну ладонь положу, другой прихлопну - одно мокрое место останется.
Вторая группа цитат - это отсылки к традиционным русским пословицам и поговоркам, как в речи автора:
(9) А под крышей - Семен спит, в ус не дует.
(10) Темнота. Хоть глаз выколи - ничего не видно.
так и в речи его персонажей:
(11) Ну почему именно я должен идти на службу к царю Гордиану?" - думал, к примеру, Василий.- "Я и так служил ему когда-то верой и правдой. Пусть теперь другие послужат. И вообще - моя хата с краю "
(12) Да рано ещё о битве думать, милый. Воевать-то гляди - некому! А один в поле не воин. Даже такой как ты.
Включение пословиц и поговорок в речь персонажей, возможно, сделано с характерологической целью - имплицитно показать, что жители тридевятого царства - это русские. Кроме того, данный приём позволяет создать впечатление, что события происходили очень давно, когда пословицы и поговорки ещё не были устойчивыми выражениями, а являлись частью живого русского языка.
В одном случае, поговорка даже становится именем собственным персонажа:
(13) Я-то? - старик ему отвечает.- Я старичек запечный - Сам-с-ноготок-борода-с-локоток.
(14) Кто ты, добрый молодец? Как тебя звать-величать? Не в добрый час приехал ты сюда. Стережет меня Сам-с-ноготок-борода-с-локоток. Скоро приедет он сюда и убьет тебя!
В тексте встречаются аллюзии на события других русских сказок:
(15) А отец Харлампий посылает его неизвестно куда, за какими-то вещами, пусть хоть и умными. - намёк на «пойди туда, не зная куда, принеси то, не зная что».
(16) Как они пробирались через леса дремучие, как п ереправлялись через реки глубокие, я вам рассказывать не буду, - намёк на традиционные дорожные испытания персонажа.
Попадаются также аллюзии на традиционных персонажей русских сказок, например:
(17) Так он же н а печи лежит, пятки чешет. Ему с печи и не слезть - там тепло, и счастье ленивое ловить сподручно - здесь, скорее всего, намёк на Емелю, лежавшего на печи и поймавшего потом своё счастье, щуку.
(18) Нас было трое: три сестры - три царевны. Я - Вера, царевна медного царства, моя средняя сестра - Надежда, царевна серебрянного царства, а младшая сестра - Любушка, царевна золотого царства. - речь идёт о трёх сестрах подземного царства.
В ряде случае имена персонажей представляют собой аллюзии на известных русских сказочных героев:
(19) Никита был кожевником, поэтому его и звали не иначе, как Никита-кожемяка. - Никита-кожемяка - фольклорный персонаж, который перед тем как совершить свой главный подвиг - убиение змея и освобождение царевны - даёт доказательство своей богатырской силы, разрывая несколько сложенных вместе бычьих кож. Намёк на персонажа усиливается упоминанием о том, что Никита мял сразу десять кож и порвал их, когда узнал о нападении на царство врагов. Данная отсылка носит кроме характерологической, ещё и сюжетную функцию, намекает на то, что герою нужно будет пройти несколько испытаний, перед тем как совершить свой основной подвиг.
(20) Я - птица Нагай. Ты моих детей от смерти спас, проси, чего хочешь.- В пропасть мне надо! - выпалил Никита.- На самое дно! Только осторожно, чтобы не разбиться.
Что ж,- отвечает ему птица Нагай.- Это я могу. Забирайся ко мне на спину и держись покрепче.
Птица называет себя Нагай - это известный персонаж русской мифологии, переносящей персонажа из пропасти в Тридевятое царство. Здесь же намекается на то, что птица также будет использована в качестве транспортного средства, но только в обратном направлении - из Тридевятого царства в пропасть.
Аллюзия может быть несколько завуалирована:
(21) А имя мое сократили вполовину - Агой я стала. Баба Ага - вот и все, что осталось от моего имени, - намёк на Бабу Ягу, злую старуху, съедавшую добрых молодцев. Героиня, ранее именовалась Агафьей и была доброй женщиной, а как стала творить зло, стала называться Бабой Агой.