Сидоровой Катериной Сергеевной
Проверил: кандидат Философских наук, доцент,
Скородумов С. В.
Ярославль
Игра сопровождает человека в течение всей жизни: родители играют с детьми, начиная с самого рождения, дети играют друг с другом во всё более сложные по мере взросления игры, молодёжь и взрослые участвуют в различных жизненных ситуациях, поведение внутри которых является ничем иным, как достаточно сложной, запутанной на взгляд со стороны игрой. Иногда незаметно, иногда явно, но почти каждый день мы становимся свидетелями и/или участниками тех или иных социальных, политических, экономических, культурных и спортивных игр. Поэтому вполне естественным является желание понять и определить роль игры как культурного и философского явления в развитии и текущем состоянии человечества
Концепция игровой культуры является достаточно распространенных в культурологической среде. Наиболее ярким представителем этой концепции является голландский культуролог И. Хейзинга (1872-1945).Игра, в концепции Хейзинга, - это культурно-историческая универсалия.В своей работе «Homo ludens»[1] - «Человек играющий» он утверждает, что самые глубокие пласты истории и развития культуры - игровые.Объясняет он жто тем, что основные черты игры были сформированы еще до возникновения человеческого сообщества и присутствуют в игровых поведениях животных.Игра сопровождает культуру на всем протяжении ее истории и характеризует многие культурные формы.
Культуроформирующее свойство игры связано с тем, что для изменения окружающей среды посредством любой материальной действительности человек должен был совершить предварительно аналогичную работу в собственном воображении, т.е.своего рода «проиграть» деятельностный процесс.Однако Хейзинга не сводит игровой элемент только к духовному проявлению.Игра присутствует и во всех сферах материальной культуры и определяет содержание ее форм.
Ключевые понятия теории игр
Й. Хейзинга считает, что "человеческая культура возникает и развертывается в игре, как игра". Специфика культурологического метода исследования - одна из дискуссионных тем современной науки, и в книге«Человек играющий» Й. Хейзинга дает возможность определить отличие его от других подходов.
Труд ученого «Человек играющий» состоит из 12 глав, каждая из которых заслуживает самостоятельного анализа. В них раскрываются такие проблемы, как природа и значение игры как явления культуры; концепция и выражение понятия игры в языке; игра и состязание как функция формирования культуры.В эти главах определяется теоретиче-ская концепция игры, исследуется ее генезис, основные признаки и культурная ценность игры в жизни народов различных истори-ческих эпох. Затем Й. Хейзинга переходит к анализу игры в раз-личных сферах культуры: игра и правосудие; игра и война; игра и мудрость, игра и поэзия, игровые формы философии; игровые формы искусства Заканчивается эта книга рассмотрением игро-вых элементов в стилях различных культурных эпох - в Римской империи и Средневековье, Ренессансе, барокко и рококо, романтизме и сентиментализме.Исходный тезис заключается в том, что "Игра старше культуры", а животные вовсе не "ждали" человека, чтобы он научил их играть - утверждает Й. Хейзинга. Все основные черты игры можно наблюдать у животных: «Игра старше культуры, ибо понятие культуры, сколь неудовлетворительно его ни описывали бы, в любом случае предполагает человеческое сообщество, тогда как животные вовсе не дожидались появления человека, чтобы он научил их играть. Да, можно со всей решительностью заявить, что человеческая цивилизация не добавила никакого сколько-нибудь существенного признака в понятие игры вообще»,
Рассмотрим подробнее понятие игры с точки зрения Хейзинги. Так, игра - некая свободная деятельность, которая осознается как "ненастоящая", не связанная с обыденной жизнью и тем не менее могущая полностью захватить играющего; которая не обусловливается никакими ближайшими материальными интересами или доставляемой пользой; которая протекает в особо отведенном пространстве и времени, упорядоченно и в соответствии с определенными правилами и вызывает к жизни общественные объединения, стремящиеся окружать себя тайной или подчеркивать свою необычность по отношению к прочему миру своеобразной одеждой и обликом.
Хейзинга выделяет следующие признаки игры:
1. Игра свободна, она есть свобода.
2. Игра не есть "обыденная" или "настоящая" жизнь. Всякая игра способна во все времена полностью захватывать тех, кто в ней принимает участие. Противопоставление игра - серьезность всегда подвержено колебаниям. Недооценка игры граничит с переоценкой серьезности. Игра оборачивается серьезностью и серьезность - игрою. Игра способна восходить к высотам прекрасного и священного, оставляя серьезность далеко позади.
3. Замкнутость, ограниченность. Игра обособляется от обыденной жизни местом и продолжительностью. Ее течение и смысл заключены в ней самой.
4. Игра устанавливает порядок, она сама есть порядок. Порядок, устанавливаемый игрой, непреложен. Малейшее отклонение от него мешает игре, вторгается в ее самобытный характер, лишает ее собственной ценности. Эта глубоко внутренняя связь с идеей порядка и есть причина того, почему игра, судя по всему, в столь значительной мере лежит в области эстетического.
5. Напряжение. Напряжение - свидетельство неуверенности, но и наличия шанса. В нем сказывается и стремление к расслаблению. Что-то "удается" при определенном усилии. В азартных играх и в спортивных состязаниях напряжение доходит до крайней степени. Именно элемент напряжения сообщает игровой деятельности, которая сама по себе лежит вне области добра и зла, то или иное этическое содержание. Ведь напряжение игры подвергает силы игрока испытанию: его физические силы, упорство, изобретательность, мужество и выносливость, но вместе с тем и его духовные силы, поскольку он, обуреваемый пламенным желанием выиграть, вынужден держаться в предписываемых игрою рамках дозволенного.
6. В каждой игре свои правила. Ими определяется, что именно должно иметь силу в выделенном игрою временном мире. Правила игры бесспорны и обязательны, они не подлежат никакому сомнению.
7. Особенность и обособленность игры обретают наиболее яркую форму в таинственности, которой она столь охотно себя окружает.
Выделив ее основные признаки, Хейзинга предлагает следующее определение игры как феномена культуры «Игра есть добровольное действие либо занятие, совершаемое внутри установленных границ места и времени по добровольно принятым, но абсолютно обязательным правилам, с целью, заключенной в нем самом, сопровождаемое чувством напряжения и радости, а также сознание "иного бытия", нежели "обыденная жизнь"».
В этом определении объединены все основные признаки игры.Культура возникает в форме игры, первоначально она разыгрывается и тем самым закрепляется в жизни общества, пе-редается от поколения к поколению.Так было во всех архаических традиционных обществах.Культура и игра неразрывно связаны друг с другом. Но по мере развития культуры игровой элемент может вытесняться на задний план, растворяться в сакральной сфере, кристаллизоваться в науке, поэзии, праве, политике, Однако возможно и изменение места Игры в культуре: она может вновь проявиться в полную силу, вовлекая в свой круг и опьяняющий вихрь огромные массы.
"Священный ритуал и праздничное состязание - вот две постоянно и повсюду возобновляющиеся формы, внутри которых культура вырастает как игра и в игре". Там же. Игра всегда ориентирована на удачу, выигрыш, победу, приносящие радость и восхищение.В этом проявляется ее состязательный характер.В игре наслаждаются одержанным превос-ходством, торжеством, триумфом.Результатом выигрыша может быть приз, почет, престиж.Ставкой в Игре становится золотой кубок, драгоценность, королевская дочь, пост президента, Люди соперничают в Игре, состязаясь в ловкости, искусности, но при этом соблюдая определенные правила.
Игровая функция, в ее высших формах, может быть сразу же сведена в основном к двум аспектам, в которых она себя проявляет.Игра - это борьба за что-то или показ этого что-то.Обе эти функции могут и объединяться, так что игра "показывает" борьбу за что-то или же превращается в состязание в том, кто именно сможет показать что-то лучше других.
Поскольку Игра обнаруживается во всех культурах, всех времен и народов, это позволяет Й.Хейзинга сделать вывод, что "игровая деятельность коренится в глубинных основах душевной жизни человека и жизни человеческого общества".Культ разворачивался в священной Игре.Поэзия возникла в bгре как словесное состязание.музыка и танец были изначально также игровыми элементами; то же относится к другим видам искусства.Мудрость, философия, наука также имели игровые формы.Даже боевые столкновения содержали игровые элементы. Отсюда вывод: "Культура в ее древнейших фазах "играется". Она не происходит из игры, как живой плод, который отделяется от материнского тела; она развивается в игре и как игра"[2].Но если это утверждение справедливо для древних эпох, то характерно ли оно для более позднего исторического периода?
Что касается современности, Й. Хейзинга отмечает тенденцию постепенного, но неуклонного уменьшения игрового элемента в культуре. Что касается самих видов игровой активности - в XX в. на первое место выдвинулся спорт. Состязания в силе, ловкости, выносливости, искусности становятся массовыми, сопровождаются театрализованными зрелищами.Но в спорт все больше проникрет коммерция, он приобретает черты профессионализма, когда дух игры исчезает.Всюду процветает стремление к рекордам.Дух состязательности охватывает экономическую жизнь, проникает в сферу искусства, научную полемику.Такова потребность в банальных развлечениях, жажда грубых сенсаций, тяга к массовым зрелищам, сопровождаемым салютами, приветствиями, лозунгами, внешней символикой и маршами.К этому можно добавить недостаток чувства юмора, подозрительность и нетерпимость, безмерное преувеличение похвалы, подверженность иллюзиям.Возможно многие из этих черт поведения встречались прежде, но в них не было той массовости и жестокости, которые им свойственнысовременности.
Й. Хейзинга объясняет это вступлением полуграмотной массы в духовное общение, девальвацией моральных ценностей и слишком большой "проводимостью", которую техника и организация придали обществу. Злые страсти подогреваются социальной и политической борьбой, вносят фальшь в любое состязание. "Во всех этих явлениях духа, добровольно жертвующего своей зре-лостью, - заключает Й. Хейзинга, - мы в состоянии видеть только приметы угрожающего разложения. Для того чтобы вернуть себе освященнасть, достоинство и стиль, культура должна идти другими путями"[3].
Следует подчеркнуть, что книга Homo Ludens была написана в трагические годы Европы, время наступления фашистских режимов, периода, когда в Европе со смертельной опасностью возник культ пропаганды, лжи, насилия, человеконенавистнической травли. Хейзинга отказывает этим явлениям в праве называться культурой.
Фашистский режим очень широко использовал игровые формы - факельные шествия и многотысячные митинги, награды и знаки отличия, парады и марши, спортивные состязания и юношеские союзы.На все это не жалели денег и времени.Казалось бы, можно поставить знак равенства между игрой и культурой.Но Й.Хейзинга публикует свою книгу как протест против лживой игры, против использования игровых форм в антигуманных целях, в защиту «настоящей» игры.
Культура возникает в ходе игры – вот исходная предпосылка названной концепции.Культура первоначально разыгрывается.Те виды деятельности, которые прямо направлены на удовлетворение жизненных потребностей, в архаическом обществе предпочитают находить себе игровую форму.Человеческое общежитие поднимается до супербиологических форм, придающих ему высшую ценность посредством игр.В этих играх, по мнению Хейзинги, общество выражает свое понимание жизни и мира.
«Не следует понимать дело таким образом, что игра мало – помалу перерастает или вдруг преобразуется в культуру, но скорее так, что культуре в ее начальных фазах свойственно нечто игровое, что представляется в форме и атмосферах игры.В этом двуединстве культуры и игры, игра является первичным, объективно воспринимаемым, конкретно определяемым фактом, в то время как культура есть всего лишь характеристика, которую наше историческое суждение привязывает к данному случаю».[4]
Заключение
Концепция "культуры-игры" конструирует своего рода образную модель культуры, базирующуюся на гуманистических ценностях, вступивших в противоречие с реальностью XX в. Такие понятие, как закон, порядок, благородство, честь, порядочность, свобода, бескорыстие, душевное равновесие, коллективность, гармония и целостность личности, определяют игровую альтернативу. Тесны и многообразны узы, связующие игру и красоту.Игра пронизана ритмом и гармонией, ей присущи радость и изящество.
Не всякая игра может быть культуросозидающим фактором.Подлинная культура требует "благородной игры".В этой идее достоинство гуманиста Хейзинги, выступающего против произвола и варварства, но в то же время и основное противоречие заявленной темы, в которой проблема серьезного и игрового запутана в коловращении понятий.Ведь сама по себе игра ни добра, ни дурна.И если человек оказывается в ситуации морального выбора, Хейзинга предписывает ему решение, достойное кантовского категорического императива.
Путь преобразования культуры Хейзинга видит в распространении нового общественного духа.Необходимо возродить в широком культурном сознании первозданную игровую природу.Такова по сути альтернатива духовному кризису, предложенная в "Человеке играющем".