Экономический кризис в промышленности, сельском хозяйстве, финансах нарастал по мере продолжения войны и к началу 1917 г. Россия находилась на грани полного развала. Возмущение рабочих и солдат, вызванное бедствиями войны и распадом хозяйства страны, явилось основанием к восстанию в Петрограде.
О причинах Февральской революции ёмко сказано в телеграмме членов Государственного совета, отправленной Николаю П в ночь с 27 на 28 февраля. «Вследствие полного расстройства транспорта и отсутствия подвоза необходимых материалов, остановились фабрики и заводы. Вынужденная безработица и крайнее обострение продовольственного кризиса, вызванного тем же расстройством транспорта, довели народные массы до отчаяния. Это чувство ещё обострилось тою ненавистью к правительству и теми тяжкими подозрениями против власти, которые глубоко запали в народную душу. Всё это вылилось в народную смуту стихийной силы, а к этому движению присоединились теперь и войска. Правительство, никогда не пользовавшееся доверием России, окончательно дискредитировано и совершенно бессильносправиться с грозным положением».
Ещё в сентябре 1916 г. некоторые члены Государственной Думы (среди них Г.Е.Львов, А.И.Гучков, М.В.Родзянко, П.Н.Милюков, Н.В.Некрасов, А.И.Шингарев, М.И.Терещенко) провели секретное совещание. На нём было решено для предотвращения «уличного бунта» добиться отречения царя. Они видели в этом единственный выход. Так как остановить бунт «мы не можем, а присоединиться не хотим. Только ценой отречения государя, - считали члены совещания, - возможно получить известные шансы успеха в создании новойвласти». Но, несмотря на то, что «тут были люди республикански настроенные, как кадеты», речь не велась о свержении монархического строя. Предполагалось совершить очередной дворцовый переворот. «Родился замысел о дворцовом перевороте, - вспоминал А.И.Гучков, один из лидеров партии «Союз 17 октября», - в результате которого государь был бы вынужден подписать отречение с передачей престола законному наследнику. О возможности замены монархии другим строем речи и потом не было, но отречение государя давало возможность укрепить строй. У всех было ясно желание возможно меньше трясти основу».
Обосновывая причину не только классовой заинтересованности, но и своей ответственности в сохранении монархического строя в Российской империи, Гучков писал: «Мы привилегированный класс, мы участвуем в правлении, пользуемся большими...благами, поэтому на нас лежит сугубая обязанность в отношении России и данного строя, поэтому мы должны взять на себя выполнение тяжких задач, очистить сам строй. В случае крушения режима от дикой расправы стихийных масс, кто прежде всего и больше всего потерпит? Мы». Значит, монархисты защищали монархический строй не потому, что монархия «Божьей милостью», или что она скрепляет российскую государственность, а потому, что блага потеряют.
По мнению А.И.Гучкова, происходило «отвращение, отчуждение в России не к монархии, не к режиму, а к тем лицам, которые были воплощениемэтого режима в этот период».
Февральскую революцию многие предвидели, ждали, но не были к ней готовы.
О «самоликвидации старой власти», испытывая «чувства, далекие от радости», П. Н. Милюков, лидер партии конституционных демократов, писал: «...Родзянко нашел у себя на столе указ о перерыве с 26 февраля и овозобновлении сессии «не позднее апреля 1917 г. в зависимости от чрезвычайных обстоятельств». Но 27 февраля сами члены Совета министров «ходили растерянные, ожидая ареста»... А на следующий день (28 февраля) уже и самый Совет министров подал в отставку и ушел в небытие... В этот момент в столице России не было ни царя, ни Думы, ни Совета министров. «Беспорядки приняли обличье форменной «революции».
Февральские события застали врасплох многие партии. Если либералы в большей степени боялись разгула анархии и поражения в войне, чем падения династии, то социал-демократы отнеслись первоначально к стихийным выступлениям рабочих как к инспирированной правительством провокации.
Петербургский комитет РСДРП (б) в 1911-1917 гг. был одним из центров большевистской партии в России. После ареста 12 января 1917 г. почти всего его состава, комитет возглавила исполнительная комиссия из пяти человек: П.А.Залуцкий, А.К.Скороходов, И.Д.Чугурин, К.И.Шутко и А.К.Костина.105 Почти ежедневные в конце февраля совещания большевиков носили больше информационный характер, и лишь вечером 25 февраля появилось решение «использовать в партийных целях возникшее движение и, взяв руководствоучаствующих в нем масс в свои руки, дать ему революционное направление». В донесении петроградского охранного отделения в МВД говорилось о планах по руководству восстанием, принятых на заседании Петербургского комитета РСДРП (б). В них входили: издание листовки, обращенной к солдатам с требованием уничтожения самодержавного строя, 26 февраля утром «созвать комитет для разрешения вопроса о наилучшем и целесообразном порядке управления уже возбужденными, но недостаточно ещё организованными массами бастующих рабочих. Из срочно образованных на заводах заводских комитетов выделить представителей в Информационное бюросоциалистических партий, и под руководством комитета РСДРП (б) образовать Совет рабочих депутатов «по типу функционировавшего в 1905 г.».
В организации «Информационного бюро социалистических партий» активное участие приняли либеральные деятели «социалистической окраски»: прогрессист А.И.Коновалов, трудовик А.Ф.Керенский, члены рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета, некоторые социал-демократы. Бюро не было готово к таким же организованным действиям по руководству восставших масс, как Петербургский комитет РСДРП (б). А.Ф.Керенский в своих воспоминаниях, говорил, что «...вечером 26-го у меня (на квартире) собралось «Информационное бюро». Это отнюдь не был центр действий, а лишь обмен мнениями «за чашкой чая».
«Что касается других революционных организаций, - доносит 25 февраля в МВД охранное отделение, - то существующие в Петрограде отдельные представители партии социалистов-революционеров (организации этой партии в Петрограде нет) вполне сочувствуя начавшемуся движению, полагают примкнуть к нему, с целью поддержать революционное движение пролетариата».Представители анархических течений, используя этот момент в своих целях, стремятся развить террор против представителей правительственной власти (проектируют устроить взрыв охранного отделения и губернского жандармского управления). Учащиеся ВУЗов полностью сочувствуют движению, принимают участие в беспорядках на улицах.
25 февраля, когда рабочих стали поддерживать другие слои населения, движение переросло во всеобщую стачку. Она проходила под лозунгами: «Хлеб, мир, свобода!», «Да здравствует республика!». По примеру Петербургского комитета большевиков, поддержать всеобщую стачку были направлены усилия и других революционно-демократических организаций:Инициативной группы (меньшевиков-интернационалистов), группы «внефракционных социалистов» (Н.Н.Суханов, Н.Д.Соколов и др.), организационного комитета российских социал-демократов (меньшевиков), ЦК партии социалистов-революционеров и др.
27 февраля восставшие овладели важнейшими пунктами города. Тогда же, по инициативе Рабочей группы Центрального Военно-Промышленного Комитета во главе с меньшевиками К.А.Гвоздевым и Б.О.Богдановым, а также думской социал-демократической фракции во главе с Н.С.Чхеидзе, был создан Временный исполнительный комитет Петроградского Совета рабочих депутатов. К вечеру того же дня по призыву комитета был избран и сам Совет: по одному делегату от тысячи рабочих и по одному от роты солдат. Прибыло примерно 250 делегатов. Председателем Исполнительного комитета Совета стал меньшевик Н.С.Чхеидзе, его заместителями трудовик А.Ф.Керенский и меньшевик М.С.Скобелев. От большевиков в Исполком вошли А.Шляпников и П.Залуцкий- члены Русского бюро ЦК. Большинство в Исполкоме Совета и в самом Совете принадлежало меньшевикам и эсерам. В борьбе «снизу» начал складываться левый, демократический блок.
В этот же день, 27 февраля ЦК РСДРП (б) был издан Манифест «Ко всем гражданам России». Ночью листовки были расклеены по всему городу, а 5 марта текст манифеста был опубликован в 1-м номере газеты «Правда». Констатируя, что твердыни русского царизма пали, большевики определяли главную задачу рабочего класса и революционной армии - «создать Временное революционное правительство, которое должно встать во главенового нарождающегося республиканского строя».Целью Временного революционного правительства является создание «временных законов, защищающих все права и вольности народа, конфискацию монастырских, помещичьих, кабинетных и удельных земель и передать их народу, ведение 8-часового дня и созыв Учредительного собрания на основе всеобщего, без различия пола, национальности и вероисповедания, прямого, равного избирательного права с тайной подачей голосов». Призывая «по всей России, по городам и селам создавать правительство революционного народа», воззвание заканчивалось революционными здравицами, среди которых был лозунг «Да здравствует демократическая республика!». Так, в самом начале революционных выступлений в Петрограде, социал-демократы призывали массы к борьбе под лозунгом свержения монархии и введения в стране республиканского строя. падение монархия республиканский правление
27 февраля, почти одновременно с созданием Петроградского Совета, лидеры либеральных партий в Государственной Думе образовали «Временный комитет для восстановления порядка и для сношения с лицами и учреждениями» во главе с М. В. Родзянко, в который вошли В. В. Шульгин, В. Н. Львов и практически все бюро Прогрессивного блока, а также А. Ф. Керенский и Н. С. Чхеидзе из Петроградского Совета, от кадетов - П. Н. Милюков и Н. В. Некрасов.
В..В. Шульгин - сторонник монархии, так описывает чувства, владеющие в этот день им и его товарищами по блоку: «Мы были рождены и воспитаны, чтобы под крылышком власти хвалить её или порицать... Мы способны были, в крайнем случае, безболезненно пересесть с депутатских кресел на министерские скамьи... под условием, чтобы императорский караул охранял нас... Но перед возможным падением власти, перед бездонной пропастью этого обвала - у нас кружилась голова и немело сердце... Бессилие смотрело на меня из-за белых колонн Таврического дворца. И был этот взгляд презрителен до ужаса...». И было от чего ощущать этот бессильный ужас: «...старого правительства нет... Оно попросту разбежалось по квартирам... Не стало ивойск... I.e. весь гарнизон перешел на сторону «восставшего народа»...». Ириторический вопрос, ответ на который впоследствии искали и не могли найти оставшиеся в живых либералы: «В конце концов, что мы смогли сделать? Трёхсотлетняя власть вдруг обвалилась, и в ту же минуту тридцатитысячная толпа обрушилась на голову тех нескольких человек, которые могли бы что-нибудь скомбинировать».
По инициативе Временного комитета был составлен, так называемый великокняжеский манифест. Его подписали великие князья Павел Александрович, Кирилл Владимирович и Дмитрий Константинович. Это была последняя попытка сохранить на троне Николая П. Предполагалось, что этот манифест император подпишет сразу же по приезде в Петроград на вокзале.
Как отмечал позднее П. Н. Милюков, попытка сохранения монархии за счет превращения ее в конституционную, имела место в позиции либералов в эти дни, ибо многим казалось, что правительство без монарха, как привычного для масс символа власти, будет «утлой ладьей», которая сможет потонуть «вокеане народных волнении».
В тексте манифеста, датированном 1 марта в Царском Селе, (куда Николая П не пропустили восставшие войска и он отправился к ближайшему телеграфному аппарату во Псков), от имени императора объявлялось о его «твердом намерении переустроить государственное управление в империи на началах широкого народного представительства». Воплощая мечту кадетов о конституционной монархии, в Манифесте говорилось, «Мы предоставляем государству Российскому конституционный строй и повелеваем продолжить прерванные Указом НАШИМ занятия Государственного Совета и Государственной Думы, поручая председателю Государственной Думы немедленно составить временный кабинет, опирающийся на доверие страны...».
Но решение Николая П о введении в России конституционной монархии запоздало. В ночь на 28 февраля власть отсутствовала. К этому времени министры фактически прекратили всякую деятельность. Временный комитет взял исполнительную власть в свои руки. Он постановил: «впредь до образования нового правительства назначить для заведования отдельными частями государственного управления комиссаров из состава членов Государственной Думы».
Из 24 назначенных комиссаров 11 были кадетами. Они активновыступали среди народа, в войсках с целью не допустить дальнейшегоразвития революции и предотвращения анархии.Образовавшееся в результате революции безвластие не могло сохранятьсядолго. Судьба России решалась в переговорах Исполкома ПетроградскогоСовета с Временным комитетом Государственной Думы.
В ночь с 1 на 2 марта Временный комитет приступил к формированиюВременного правительства, с обязательной санкциейИсполкомаПетроградского Совета, желавшего сохранить свою долю фактической власти.
Правосоциалистические лидеры, отказываясь от притязаний на власть, готовы были передать её либеральному («буржуазному») правительству на определённых условиях. Они состояли из восьми пунктов и стали предметом ожесточенных споров: 1. декларация полной политической свободы; 2. амнистия; 3. немедленные меры к созыву Учредительного собрания; 4. демократизация армии; 5. организация народной милиции; 6. отмена сословных, национальных и религиозных ограничений; 7. неразоружение и невывод петроградского гарнизона; 8. введение демократической республики.
Основная дискуссия развернулась при обсуждении восьмого вопроса о форме государственного строя России. Здесь мнения членов Исполкома Петроградского Совета разошлись. Н.Н.Суханов, избранный 27 февраля членомИсполкома, писал: «Я считал излишним требовать от этого правительства дажеи таких актов, как немедленное объявление республики. В связи с вопросом обобразовании власти меня не интересовала судьба Романовых. Я был убеждён...,что республика, как и земля, в руках у демократии, что они обеспечены«стихийным ходом вещей», если только путём «использования» буржуазии,при помощи кабинета Львова-Милюкова удастся благополучно завершитьпереворот, ликвидировать царизм и перейти к новым условиям нашегообщественного бытия».
Программа, принятая в ходе пленарного заседания Исполкома Петроградского Совета, продолжала быть предметом ожесточённых споров в ночь на 2 марта между представителями Исполкома и членами Временного комитета Государственной Думы. Основным предметом спора было положение о форме государственного строя и программе нового правительства.
Переговоры вёл от имени Временного комитета П. Н. Милюков. Он отверг проект программы, составленный Советом, внес свои коррективы в новый проект, ему также принадлежала часть о восстановлении порядка в столице. «Меня поддерживало сознание важности переговоров, по-видимому, далеко не всем ясной. Шаг за шагом я отвоевывал у делегации то, что было в их тексте неприемлемого. Так, я не согласился считать «вопрос о форме правления открытым» (они хотели тут провести республиканскую форму)», -вспоминал П.Н.Милюков.
Спор закончился соглашением к 4 часам утра 2 марта. Делегаты Исполкома Н.Д.Соколов, Н.Н.Суханов, Ю.М.Стеклов, Н.С.Чхеидзе отказались от требования Совета немедленно декретировать демократическую республику в обмен на обязательство думских лидеров не провозглашать монархию до Учредительного собрания.
В результате этого исторического спора, в журнале заседания Временного комитета членов Государственной думы появилась запись, датированная 1 марта 1917 г.: «...Временный комитет членов Государственной думы, в целях предотвращения анархии и для восстановления общественного спокойствия после низвержения старого государственного строя, по становил, что необходимо «организовать, впредь до созыва Учредительного собрания, имеющего определить форму правления Российского государства, правительственную власть, образовав для сего Временный общественный советминистров в составе нижеследующих лиц...».
В сформированном Временном правительстве 4 из 12 министров были кадеты: П. Н. Милюков - министр иностранных дел, А. И. Шингарев - министр земледелия, А.А.Мануйлов- министр народного просвещения и Н.В.Некрасов-министр путей сообщения; 2 члена кабинета, близкие к кадетам - Председатель Совета Министров и Министр внутренних дел князь Г. Е. Львов и обер-прокурор Святейшего Синода В. Н. Львов. Управляющим делами был назначен кадет В. Д. Набоков. Кадеты определили и состав юридического совещания, созданного позднее, в марте, из семи человек для экспертизы законопроектов Временного правительства. Возглавил его кадет Ф. Ф. Кокошкин. Другими членами Временного правительства назначены 2 октябриста - А.И.Гучков (Военный и морской министр) и И.В.Годнев (Государственный контролер); трудовик А.Ф.Керенский (Министр юстиции); прогрессист А.И.Коновалов (Министр торговли и промышленности) и беспартийный М.И.Терещенко (Министр финансов).
Одним из обязательств Временного правительства Исполкому Петроградского Совета стало непредрешение формы будущего правления России до решения Учредительного собрания. Поэтому в правительственной декларации 3 марта 4 пунктом значилась «немедленная подготовка к созыву наначалах всеобщего, равного, тайного и прямого голосования Учредительного собрания, которое установит форму правления и конституцию страны».
Войдя в состав Временного правительства, кадеты стали правящей, государственной партией.
2 марта П.Н.Милюков выступал в Таврическом дворце перед рабочими, солдатами и матросами и объявил под возгласы и аплодисменты состав Временного правительства. Это была речь не столько Министра иностранных дел, сколько лидера Партии Народной Свободы: «Мы присутствуем при великой исторической минуте. Еще три дня назад мы были в скромной оппозиции, а русское правительство казалось всесильным. Теперь это правительство рухнуло в грязь..., а мы и наши друзья слева выдвинуты революцией, армией и народом на почетное место членов первого русского общественного кабинета. Вы спрашиваете о династии, я знаю наперед, что мой ответ не всех вас удовлетворит. Но я его скажу. Старый деспот, доведший Россию до границы гибели, добровольно откажется от престола или будет низложен. Власть перейдет к регенту, великому князю Михаилу Александровичу....это старая династия, которую может быть не любите вы, а может не люблю и я. Но дело сейчас не в том, кто сейчас любим. Мы не можем оставить без ответа и без решения вопрос о форме государственного строя. Мы представляем его себе как парламентскую конституционную монархию. Может быть, другие представляют себе иначе, но теперь, если мы будем об этом спорить..., то Россия очутится в состоянии гражданской войны и возродится только разрушенный режим... это не значит, что мы решили вопрос бесконтрольно. В нашей программе вы найдете пункт, согласно которому...свободно выбранное народное представительство решит, кто вернее выразит общее мнение России - мы или наши противники».
Упорная приверженность правых кадетов во главе с Милюковым к сохранению монархии проявилась и на заседании кадетского ЦК, проходившего на второй день революции за завтраком у кадета М. М. Винавера: «...Милюков решительно высказался за монархию. Его поддержало несколько правых кадетов... Большинство, однако склонялось к мнению, что монархия фактически уже не существует и что бороться за ее восстановление и нежелательно и бесцельно».
А к этому моменту, 2 марта 1917 г. династический вопрос, по - существу, решился. «Свершилось то, - писал М. В. Родзянко, - о чем предупреждали,грозное и гибельное, чему во дворце не хотели верить». На исходе 1 марта, когда Николай П уже был готов подписать Манифест о предоставлении России конституционного строя, Родзянко неожиданно сообщил, что эта уступка уже безнадежно запоздала и встал вопрос об отречении Николая П в пользу малолетнего наследника цесаревича Алексея при регентстве брата царя великого князя Михаила Александровича.
В виду этого, кадетская партия во главе с ее лидером П. Н. Милюковым, склонялась к блокировке дальнейшего развития «революционной анархии более значительной уступкой - устранением Николая П(а с ним и особо ненавистной императрицы), заменой его новым монархом, что, по расчетам Милюкова и его сторонников, давало хороший шанс на сохранениимонархии».
Последнее слово сказала армия. 1 марта днем был выпущен по войскам приказ №1, сообщенный по радиотелеграфу и на фронты. Составленный Советом рабочих и солдатских депутатов без предупреждения Временного комитета, он фактически выводил всю армию из-под начала командиров -офицеров и подчинил Петроградский гарнизон Петроградскому совету рабочихи солдатских депутатов. Опрос главнокомандующих фронтами и флотами, произведенный начальником штаба Ставки генералом М.В.Алексеевым в ту же ночь (с 1 на 2 марта) о возможности отречения царя от престола, выявил однозначную реакцию: это единственно верное решение, способное прекратить революцию и спасти Россию от ужасов анархии.
Судя по воспоминаниям генерала А.С.Лукомского, определенную роль здесь сыграло то доверие, которое питала часть высшего генералитета к известным либералам - депутатам Госдумы и возникшему в ее недрах Временному комитету.
Наверное, недаром П. Н. Милюков позже признал, что «русские реакционеры совершенно правы, когда они считают думских лидеров ответственными за успех революции».
Давящее мнение генералитета вынудило Николая П около 3 часов дня 2 марта решиться на отречение от престола. Когда поздно вечером 2 марта в Псков прибыли посланные Временным правительством и Временным комитетом А.И.Гучков и В.В.Шульгин, они имели форму отречения царя, порученную им этим блоком: передать престол сыну и назначить регентом великого князя Михаила Александровича. Этим обеспечивалась законная преемственность династии.
В ответ Николай П заявил, что он передумал и передает престол брату Михаилу Александровичу. Такое решение - отречься за несовершеннолетнего сына - нарушало права наследования, поэтому являлось незаконным и, по мнению П. Н. Милюкова, царь рассчитывал на то, чтобы когда все успокоится взять данное обещание обратно.
Тогда о незаконности отречения думать было некогда. Спасение России для монархистов и правых кадетов заключалось в спасении монархическогопринципа, спасении монархии. В беседе с Николаем П, А.И.Гучков сказал: «Опасность в том, что если Петроград попадет в руки анархии, и нас, умеренных, сметут, так как это движение начинает уже нас захлестывать. Их лозунг: провозглашение социальной республики. Это движение начинает захлестывать низы и даже солдат, которым обещают отдать землю... Мы опасаемся, что, если объявят республику, тогда возникнет междоусобие».
Когда депутаты попросили в текст отречения вставить фразу о присяге Конституции нового императора, это тут же было сделано Николаем П: «...заповедуем брату Нашему править делами государственными в полном и нерушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу во имя горячо любимой родины...».
Совет рабочих и солдатских депутатов 2 марта предупреждал через свой печатный орган, что «самым любезным исходом для буржуазных партий, примкнувших к Временному Комитету Государственной Думы, было бы возвращение Николая П в роли «конституционного монарха». Цель демократии - «участвовать в дальнейшем преобразовании страны,... войти в состав Временного правительства, не позволяя ему остановиться на полдороге, толкая его вперед и вперед, пока Учредительное собрание... не закрепить нового республиканского строя на прочных, незыблемых условиях».
В этой же газете в статье под заголовком «Может ли остаться Династия Романовых?» разъяснялось, чем лучше республиканский строй конституционной монархии: «Если власть будет вручена монарху, хотя бы и конституционному, и его ответственному министерству, то последний может произвести новое покушение на свободу народа и заковать его в цепи рабства... сохраняются привилегии наследства,... армия служит не народу, а монарху и он может употребить её во вред народу. У революционного народа хватит сил длясоздания нового строя - республики, гарантирующей все его права и свободы».137
Борьба за установление формы правления в России продолжалась и в здании Думы в ночь со 2 на 3 марта: министры и Временный комитет рассматривал различные ситуации о государственном строе. В случае принятия Михаилом Александровичем престола возможной формой правления в России будет конституционная монархия. Сторонников такого варианта в этих стенах, а особенно за его пределами было меньшинство.
Политическая агитация социалистического лагеря за установление республиканской формы правления принесла свои плоды.
«К ночи все внутренние и наружные караулы Таврического дворца, которые занимали все время преображенцы, были заняты Волынским полком, одновременно с этим к дворцу стали стягиваться вооруженные части войск с артиллерией и пулеметами, которые и окружили дворец. В это время, собравшиеся офицеры всех родов оружия и некоторые из членов Исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов, убеждали Временный комитет, что в программу деятельности правительства должно непременно войти образование Учредительного собрания, избранного на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, которое и установит форму правления страны. Вопрос о сохранении царствующей династии, возбуждающей всеобщую ненависть, должен быть разрешенотрицательно и что с этим решением медлить нельзя».
От группы офицеров, избранных из всех частей, Временному комитету было предоставлено заявление, в котором говорилось, что «на всех улицах можно слышать обвинения в измене народу Временного правительства и, в частности, его председателя, в желании предать народ старой власти,... в намерении противодействовать народу ввести республиканский строй и созватьУчредительное собрание. Офицеры полагают, что Временное правительство должно ясно и точно высказаться о своем намерении дать народу самому избрать форму правления в лице Учредительного собрания...», иначе «офицеры отрицают возможность установить порядок в армии, в стране и столице исчитают анархию неминуемой».
Назревавший раскол во Временном правительстве по поводу формы правления П. Н. Милюков описывает так: «Мы сидели втроем в уголке комнаты: я, Керенский и Некрасов. Некрасов протянул мне смятую бумажку с несколькими строками карандашом, на которой я прочел предложение о введении республики. Керенский судорожно ухватился за кисть моей руки и напряженно ждал моего ответа. Я раздраженно отбросил бумажку с какой-то резкой фразой по адресу Некрасова. Керенский грубо оттолкнул мою руку. Он еще вечером объявил себя республиканцем в Совете р. и с. депутатов и подчеркнул свою роль «заложника демократии». Начался нервный обмен мыслей. Я сказал им, что буду утром защищать вступление великого князя на престол. Они заявили, что будут настаивать на отказе. Выяснив, что никто из нас не будет молчать, мы согласились, что будет высказано при свидании только два мнения: Керенского и мое- и затем мы предоставим выборвеликому князю».
Ранним утром 3 марта делегация думского Временного комитета и Временного правительства отправилась на Миллионную, 12, где в это время под охраной скрывался Михаил Александрович. В ответ на вопрос великого князя: «А что, хорошо ведь быть в положении английского короля. Очень легко и удобно! А?», П. Н. Милюков ответил: «Да, ваше высочество, очень спокойно править, соблюдая конституцию». Выступили Родзянко и Керенский мотивируя необходимость отказа от престола. За ними наступила очередь Милюкова. Осознавая, что от него сейчас зависит существованиемонархии в России, Милюков, по описанию Шульгина «точно не хотел, не мог, боялся кончить. Этот человек, обычно столь учтивый и выдержанный, никому не давал говорить, он обрывал возражавших ему, обрывал Родзянку, Керенского, всех...».
П.Н.Милюков доказывал, что символом сильной власти, привычной для масс служит монархия. «Одно Временное правительство, без опоры на этот символ, просто не доживет до открытия Учредительного Собрания. Стране грозит при этом потеря всякого сознания государственности и полная анархия».
Великий князь поблагодарил П.Н.Милюкова за «патриотизм» и объявил, что отказывается от престола до окончательного решения вопроса о государственном строе России Учредительным собранием, созвать которое надлежало Временному правительству.
Законодательно это было подкреплено актом об отречении Михаила Александровича. Проект этого документа был набросан Н.В.Некрасовым, «но он не закончен и не вполне удачен». Текст отречения был составлен В. Д. Набоковым, В. В. Шульгиным и «таким тонким и осторожным специалистом по государственному праву, как барон Б. Э. Ноль де с сильным видоизменением некрасовского черновика».
В.Д.Набоков, считая, что восшествие Михаила Александровича на престол невозможно, т.к. противоречит закону о престолонаследии (соответственно и отречение не может быть законным), видел необходимость «воспользоваться этим актом для того, чтобы... торжественно подкрепить полноту власти Временного правительства и преемственную связь его с Государственной Думой». Это и было сделано.
В тексте манифеста об отречении Михаила Александровича отмечалось, что всем гражданам державы Российской необходимо «подчиниться Временному правительству, по почину Государственной думы возникшему и облеченному всей полнотой власти впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок на основе всеобщего, прямого, равного, тайного голосования Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волюнарода...».
Этот акт, подписанный Михаилом Александровичем 3 марта в седьмом часу вечера, «был единственным актом, определившим объем власти Временного правительства». С этого момента, по словам В.Д.Набокова, считалось установленным, что Временному правительству принадлежит не только исполнительная, но и, что очень важно, законодательная власть, а выбор формы правления оставался на усмотрение всего народа.
Петроградский Совет назвал «ловким шагом» акт отречения Михаила Александровича, «заявившего, что примет власть лишь от Учредительного Собрания, избранного народом». Объясняя, в чём состоит эта ловкость, «Известия» писали, что «монархия является не только определённой формой государственного устройства, но имеет и определённое социальное содержание». Разъясняя эти сложные термины малограмотному восставшему народу, в большинстве своём тесно связанному с землей, Совет делает акцент на главном: «если сохранится монархия, не может быть и речи об отобрании частновладельческих и монастырских земель для обеспечения малоземельных крестьян. Это возможно только при республике».
Монарх отрекся. Республика в России будет провозглашена только 1 сентября 1917 г. «И не республика и не монархия... Государственноеобразование без названия», - писал об этом периоде В.В. Шульгин. «Новый временный государственный строй» - определяет его В.Д. Набоков.
Высказывалось мнение, что, несмотря на Февральскую революцию, в России все же сохранилась монархия. На троне нет определенных физических лиц (Николая, Алексея, Михаила), но юридически остался в силе монархический принцип, который может быть отменен только таким жеУчредительным собранием, которое его в 1613 году установило.
Либеральный правовед Я.М. Магазинер поставил вопрос: «В каком режиме мы живем сейчас - в монархическом или республиканском?» И сделал вывод: в режиме республики. Было бы странно устанавливать преемственность между учредительными собраниями 1613 и 1917 гг. В ХУП в. была «избирательная» монархия, а затем она превратилась в завещательную и наследственную, которая исключает избрание монарха.
Несмотря на споры о форме правления, юридически вся полнота власти стала принадлежать Временному правительству.
Таким образом, ни монарх, ни царское правительство, ни российские либералы не сумели предупредить социальный взрыв. Под его воздействием, монархия была вынуждена уйти со сцены политической жизни России. При заполнении вакуума легитимной власти, образовавшегося в связи с ликвидацией самодержавия, возникло одно из самых главных противоречий Февраля: нереволюционным либеральным партиям, стремившимся в основном к реформам и более успешному ведению войны, пришлось, как заметил Милюков, сначала «низлагать монархию», а потом, сформировав либеральное правительство, «всё больше подчиняться целям социализма» в лице другого института публичной власти - Петроградского Совета, без санкции которого новое правительство мало что могло предпринять.
Правовая и политическая ситуация этого периода уникальна. Правительство располагало официальной властью, но являлось «пленником» Совета, в руках которого была реальная сила в виде массовой поддержки и контроля над армией. Россия перестала быть монархией, но и не стала формально республикой.
Заключённый 2 марта компромисс между думскими и советскими лидерами о том, что определение формы правления, так же как и решение главных вопросов государственной жизни, является исключительно прерогативой Учредительного собрания («непредрешение»), говорит о равновесии основных политических сил общества в тот момент. Каждая из них сохраняла шанс на благоприятное для себя изменение общего политического климата в стране и успех на выборах в Учредительное собрание тех партий, которые их олицетворяли.
Леворадикальные круги связывали закрепление революционных завоеваний с Учредительным собранием с установлением в России демократической республики, полагая, что установление в России демократической республики наилучшим образом обеспечит интересы народа и будущую борьбу за социализм. С другой стороны, пока Учредительное собрание легитимно не провозгласит республиканский строй, у социалистов оставались опасения, что отречение Николая П не только за себя, но и за наследника, нарушавшее закон о престолонаследии, даст шанс монархистам объявить этот акт недействительным и восстановить монархию.
Либеральные круги, среди которых было много монархистов, знали неприятие народом старого режима. Опасаясь открыто говорить о монархии, они, тем не менее, надеялись что «решение Учредительного собрания не исключает возможности возвращения династии к власти».
Таким образом, юридическое определение формы правления Российского государства откладывалось до решения Учредительного собрания. Такоерешение по существу представляло временную, условную легитимизациюпослефевральского демократического режима в стране и закрепляло баланс сил, соединяя реформаторские и революционные устремления. Но чем дальше, тем более станет обнажаться оборотная сторона переходной формулы «непредрешения», роковая для страны.
3. Отношение политических партий, общественных организаций, населения к республиканской форме правления.
Несмотря на отсутствие юридического оформления республиканской формы правления, политическая система страны, в которой центрами законодательной и исполнительной власти оказались Временное правительство и Советы, получила мощный импульс движения в направлении создания республиканских институтов, альтернативой которым могли бы быть только различные формы диктатуры. Большинство политических партий и общественных организаций в России, а их к февралю 1917 г. в стране насчитывалось более сотни, объединяли в своих рядах десятки тысяч людей, жили предвкушением будущей республи<