Варзуга — сердце Терского берега, его основа и пример нынешнего возрождения. Городище православных корелов уже в 1419 году было разорено и уничтожено западными «немцами» (так называли всех захватчиков: шведов, норвежцев), хоть и спрятано оно было вверх по течению реки на 20 км. О поселении «рассказали» раскопки и углеводородные пробы петрозаводского археолога Марка Шахновича, а сколько до рокового набега люди здесь жили...? Варзуга — место пересечения торговых путей, ярмарок, кипящей основательной морской жизни. Варзуга — среда обитания, особой, северорусской нации — поморов, чья жизнь и мышление были связаны с морем, необъятным и непостижимым. Академик Котляков писал, что если у среднерусского крестьянина под ногами твердь земли, то у помора — бездна, он в своей жизни уповает лишь на Бога и на себя.
Здесь родилась в 1910 году моя любимая бабушка Колчина Клавдия Ивановна, воспитавшая меня и научившая непреходящему оптимизму. Её отец, Колчин Иван Никонорович, посланный Архангельской епархией для работы на приходе, преподавал пение в церковно-приходской школе, был псаломщиком в Петропавловской церкви (священник Александр Попов) на Никольской стороне села. Работал с 1908 по 1915 годы, имел казенный дом рядом, потом переведен с многочисленной семьей в Умбу. В эту зимнюю церковь, высокую, клетского типа из серой отбеленной ветрами доски, заходила впервые с трепетом, там, в 2009 году, служили и Владыка Симон, и епископ Митрофан, настоятель местного прихода, будущий епископ Североморской епархии, а я впервые была участницей IV Феодоритовских чтений.
Сейчас, уже в 2016 году, моя Варзуга опять встретила величественной тишиной и гордым покоем. Все порадовало: возведенные гостевой дом и «ресторан», основательные дома (членов рыбколхоза «Всходы коммунизма» и не только), реставрация самой древней, 1705 года постройки, церкви св. Николая, наполненность и активность школы, снующие на никольский берег моторки-поездницы... Лишь не увидела знаменитых водоплавающих коров, сменивших «съеденный» заливной луг на другое пастбище. А грибов белых, голубики – великое раздолье!
Главное в селе — люди, болеющие за свое, кровное. Таков и Петр Прокопьевич Заборщиков, реставратор, учитель, создатель поморского музея. Его интересный рассказ о селе, его культуре, собранные им уже раритетные экспонаты - живая память наших предков. С ним и его музеем мы с Олей провели единственный дождливый день. Петр Прокопьевич сказал, что Петропавловская церковь — следующая в списке реставраций. В предыдущих его проектах помощь материальную оказывали норвежцы, рабочими руками - местные жители.
Остановились в доме Чуниных. Семья эта — яркий пример поморской династии. «Старики» Павел Петрович, Анна Алексеевна, сохранившие яркость памяти, живость общения, готовы вспоминать и рассказывать часами. Анна Алексеевна - моя коллега, библиотекарь, прошагавшая с книгами в сумке по поморским селам. «А много ведь читали, разное...»,- вспоминает. Она до сих пор много читает, зарядку, несмотря на недуги, начинает с постели. Толик и Володя, сыновья, - по полгода здесь, с гостями, с рыбалкой, с пристальной любовью к своей земле. Толик построил замечательный двухэтажный дом, весь из дерева, художественно оформив интерьеры (вот и баня шикарная нас приняла в свои объятия). В нем хорошо дышится, замечательный вид с веранд, сюда хочется вернуться вновь. Павел, сын Толика, студент-историк, реконструктор, спокойный, умный, начитанный парень, не променяет свой берег на южный, все лето работает здесь. Обслуживает туристов (и нас в том числе), проводит экскурсии, в свои годы уже многими ремеслами овладел. И друзья его, братья - такие же умелые, толковые парни.
По традиции все гости навещают местные сакральные святыни: Золотой Крест Варзуги, источник св. князя Владимира, церковь Успения прс. Богородицы (деревянную, шатрового стиля, особенно красивую среди других), по дороге вдоль Белого моря — часовню Неизвестного инока.
Все дышит православной традицией - цементирующей составляющей поморской жизни.
Впервые в этот раз посетила (3км в одну сторонку) святой источник кн. Владимира, шли с удовольствием по ягодно-грибным тропам, мимо озера и мостика, любовались солнечной природой, белыми мхами, дышали чистым хвойным воздухом. Освященный источник — кристальный, ледяной (на дне песка вскипают подземные ключи), дает силу и здоровье. Эх, горло мое голосистое, заболело не вовремя до полного шепота, побоялась облиться я тогда обжигающей водой. А вот Олю свою облила всю целиком, теперь смотрю на неё - молодую, задорную, красивую...
Случилось в наше присутствие и шведское «нашествие», но не с захватническими целями (а швед - исторически территориальный враг Кольской земли), а с культурными. Два объединенных хора из Стокгольма (46 человек) побаловали немногочисленную публику пением a cappella, под управлением жизнерадостной и экстремальной бабушки-хормейстера.
Нашим, русским, ответным словом (песней, танцем) стали выступления варзугжского Поморского хора и фолк коллектива Кольской атомной станции (г. Полярные Зори).
Повезло нам еще раз: на церковный праздник Успения пресвятой Богородицы приехал епископ Митрофан навестить свое детище (он возглавлял приход с 2000 по 2015 гг., возрождение села связываю с его именем), провел архиерейскую службу в Успенской церкви, открываемой только в особых случаях. И вновь полыхнуло на меня яркими красками старинного иконостаса, чудесным духом дерева и ладана, мерцанием свечей. Встретила знакомых паломников, все радовались, слушали рассказ Владыки Митрофана о прошедшем визите Патриарха Кирилла, его впечатлениях от увиденного североморского храма, Трифонов Печенгского монастыря. Кстати, с уважением относится Патриарх к книгам епископа Митрофана, читает их на досуге.
Кузомень (XVII в.). Давно хотела побывать на родине деда Тюттерина (фамилия-то какая «финская») Николая Георгиевича (1901 г.р.), выросшего в традиционно многодетной семье рыбака-батрака, где все работали на море, а оно — на них. Он, несмотря на свое «пролетарское» восхождение, военные дороги, партийные посты и квартиру в престижном мурманском доме, и погиб на реке Умбе, на рыбалке, один из трех в лодке. Как-будто море к себе забрало изначально свое...
Выезжающим из леса Кузомень готовит сюрприз: необъятную пустыню длиной 14 км. Пески, всепоглощающие и коварные, сыпучие и золотистые. Поморы, конечно, рубили лес рядом с селом, но не в этом беда. Здесь неудачно сошлись вихревые потоки, состав почв, скот, уничтожавший траву, и … человек. Всегда ведь помнили поморы, что хозяином можно быть лишь в своем доме, а на землю приходить гостем и вести себя так же. Сами жили правильно, детей учили. Когда Рыба (так семгу-царицу зовут до сих пор) нерестилась, уключины на веслах заматывали тряпицами, чтобы не скрипели на воде, не беспокоили рыбьих мам. А тут, в Кузомени, что-то не срослось, растворилась земля, ушла из-под ног.
Колхозы закрыли, люди уехали, кресты на могилах провалились. Теперь сюда доедет только джип, или местный УАЗик (буханка), у другой - колеса завязнут. И сосны вокруг, как в советской Прибалтике, напоминают о чем-то приятном, связанном с ласковым морем и солнцем. Но с нашим Студеным морем (Баренцевым), на Мурманский берег которого ходили на промысел, да и с Белым тоже, не пошутишь: холод, опасность, шторма и ветры заставляли помора быть всегда готовым к смерти (чистая белая рубаха в рундуке всегда с собой), но не бояться её, а принимать спокойно (исхатологизм).
Защитниками им были православные святые, главный — Николай Угодник (Заступник, Мирликийский, в наших краях не бывавший), но ближе свои, северные, Кольская троица: Феодорит Кольский, Трифон Печенгский, Варлаам Керетский. Варлам покровительствуя морякам, сильно помог им. Искупая свой грех убийства жены, идя не раз на веслах мимо мыса Святой нос, «заклял» (или Бог помог) вредоносных червей-древоточцев, разрушавших днища деревянных судов. Представить страшно, как можно на парусных лодках (шняках, лодьях, баркасах), преодолевать арктические льды, бить зверя, на морозе и в воде добывать уловы, не имея обогрева и крыши над головой. Да, силен был мужик поморский, не зря Петр I учился у них и набирал свой будущий флот по берегам Белого моря. Кстати, он единственный из коронованных особ ступал на Кольский полуостров своею царственной ступней!
Благодаря стараниям людей-патриотов (Лерий Казаков), высаживанию хвойных саженцев пески удается остановить. Уже и трава зазеленела на барханах, елки набирают силушку. Подумалось, кто ж здесь хозяйствовать будет в таких-то условиях. Ан нет! И церковь уже возведена (скоро первая служба), и дома стоят добротные, построенные надолго, машин все больше. Наш проводник Виталий Попов, мужик с хитрецой, охотник-медвежатник, рыбак, уже дом гостевой сдает, построенный своими руками, как и многие другие в селах. Сидим, пьем чай, в окно на море смотрим. А мимо, пощипывая траву, - калмыцкие лошади-дички, когда-то завезенные, но забытые. Так и идут они, длинногривые и длиннохвостые, разноцветные, как «чужие среди своих». Повезло, что без работы остались - на самообслуживании. Лошадки с характером, укусить могут, коли зазеваешься!
Понравился мыс Корабль, понравилось село Кузомень! Рыбаки едут, экотуристы —
всем интересно увидеть такой уникальный особый уголок Кольского полуострова! Еще едут со всей страны, чтобы напиться-напитаться северной, особенной, культурой и природой!
Умба (XV в.). Ну как не навестить родичей бывшего поселка Лесной, где родители мои родились, с детства дружили, вместе бегали по улицам. Умба-речка – северная красавица, гордая, норовистая, с ней – шутки плохи! Здесь сплавлялся лес с завода промышленника Якова Беляева, ценилась наша мелкослойная древесина за границей.
Люблю прогуляться в старую деревню, там стоит 100-летний дом Подымниковых, где прошло детство моей подруги Наташи Мерненко. По-прежнему, у многих вижу приставленную палку снаружи входной двери, здесь не запирают. А баньки озорно сбегают с горы к самой реке! Множество наших Колчиных проживет в Умбе, они - потомки бабушкиных родных братьев, Павла и Владимира Колчиных: сестры и братья, племянники и племянницы. Вот и братик мой Витя Колчин, отзывчивый парень, повез к часовне Безымянного инока, стоящей на краешке Белого моря, к его святому источнику, по дороге - село Кашкаранцы.
Кашкаранцы (XVII в.). Место установки 20-ти метрового навигационного маяка, само селение стоит на ровном месте, на берегу моря. Если большинство сел расположены в устьях рек, то здесь реки нет, штормовая морская пена летит прямо на огороды - экзотика! А селились поморы на этих местах, подаренных новгородской боярыней Марфой Борецкой Соловецкому монастырю, из-за жизненно важных семги и нерпы.
Там посидели в гостеприимном доме (а за окном — опять море!!!) их знакомой, библиотекаря-продавца Лены (по совмещению). Витя настоял, чтобы Лена, в свой выходной, открыла библиотеку (-чку), расположенную в обычном печном деревянном доме, с восстановленным только что крыльцом (путь к знаниям — тернист!), с мини-экспозицией предметов поморского быта. Вот так зимой, по трескучему морозцу — к печке с книжкой и горячим чаем! (Шутка! Думаю, сюда только летом ходят, а зимой — некому).
Церковь в Кашкаранцах интересная, она в этот раз закрыта, но я помню, там есть ковчег для святых мощей, поставленный прямо в поморскую лодку. Это — к размышлениям об особенностях поморского мореплавания... Северная пословица гласит: «Кашкаранский навОлок, как в Москве уголок», из-за блестящих на закате куполов вид этот особенно красив.
Белое море: лохматые водоросли, быстрые приливы-отливы каждые 6 часов, пластинчатый кирпичный песчаник, чайки, любопытно-усатая морда тюленя, при случае. На другом берегу — Архангельск, посреди — Соловецкие острова, «море - наше поле», море - для сильных и смелых людей. Обживали холодный неприютный край, отвоевывали у природы землю, организовывали колхозы. Много раз у них выбивали почву из-под ног: коллективизация, поругание церквей, война, развал экономики, укрупнение населенных пунктов, но живут, да и будут жить здесь всегда. На земле предков и для потомков будет звучать задушевная поморская песня, шуметь ярмарки, строиться дома. И приеду я сюда еще не раз, чтобы напитаться душой и телом…
«… Родные виды… Мудрый добрый быт…
И крестный сон столетий на могилах…
Ни за какие деньги не купить
Того, что люди разлюбить не в силах»
Лучше Николая Колычева не скажешь!
5-13 сентября 2016. Светлана Дячок
Терский берег Белого моря.