Вестник Смоленской Православной духовной Семинарии
Урбанович Л.Н., к.п.н.
Смоленская Православная Духовная Семинария
Трансформация типовбрачно-семейных отношений в истории России ΧΧ века: уроки столетия
Ключевые понятия: типы брачно-семейных отношений, трансформация ценностных ориентаций, традиционный семейный уклад, духовные ценности семьи, семейная политика, идеал христианской семьи.
Аннотация: В статье анализируются процесс изменения моделейбрачно-семейных отношений вXX веке в России. Анализируются исторические, социальные, нравственные и религиозные основания патриархального уклада, изучаются идеологические установки власти большевиков в отношении семьи и последствия процесса дефамилизации 20-х гг.XX века, уделяется внимание ценностным ориентирам на основе идеологии советского государства.
Делается вывод о ценностной сущности брака в контексте христианского учения и об исторически, политически и социокультурно обусловленных факторах, влияющих на трансформацию моделей семейного устройства. Осмысливается роль государства в формировании идеала семьи и семьи как основы государства.
Целью данной работыявляетсяанализ типов брачно-семейных отношений в течениеΧΧвека и осмысление причин трансформации ценностных ориентаций в условиях изменения государственной семейной политики.Нельзя понять и оценить состояние и перспективы современной семьи, игнорируя кардинальные перемены, происходившие на протяжении всего XX века.
Начать исследование представляется необходимым с дореволюционного патриархального семейного уклада. Существует устойчивое мнение, что возрождение России – это возвращение к ее истокам, историческим корням. В качестве семейного идеала, некоторой нормы принимается патриархальная семья как отвечающая природе и духу русского народа.Но тогда возникает вопрос: если брачно-семейные отношения были образцовыми до революционных событий, то почему так стремительно произошло низвержение прежних устоев семьи с приходом к власти большевиков? Напрашивается и ещё один принципиальный вопрос: отчего зависит идеал семьи в каждую конкретную историческую эпоху? И, наконец, что правильно – семья для государства, или наоборот?
В первую очередь, отметим, что отождествлять патриархальный тип семейных отношений с христианской семьей представляется некорректно, посколькуэта модель семейного устройства появилась задолго до христианства. Считается, что ее основоположником является древнегреческий философ Платон. Принимая во внимание, что государство своеобразная «большая семья», а семья,в свою очередь, это государство в миниатюре, то, государственное устройство,по мнению философа, должноуподобляться моделисемейных отношений. Платон в своём знаменитом труде «Государство» конструирует идеальное справедливое государство, вырастающее из семьи, в которомвласть монарха олицетворяется с властью отца над членами его семьи. И поскольку эта власть имеет божественное происхождение, то какой бы суровой она не была, она абсолютна и ничемне ограничена. И все подданные монарха подобно домочадцамдолжны беспрекословно подчиняться его воле и чтить как своего отца. Уже в патриархальной теории Платона был заложен принцип подчинения личных интересов государственным, что нашло отражение и в русском патриархальном семейном укладе в определенныеисторические периоды.Так А.И. Загоровский пишет, что в сознании русского народа родительская власть связывалась не столько с интересами родителей, сколько с интересами государства, в родительской власти был отражен характер власти государственной [3, с.41]. Исследователи отмечают, что вплоть до эпохи промышленных революций имело место полное сращивание семьи, политики и экономики. Структура общества вырастала из семьи и служила семье, непрерывным внешним давлением укрепляя ее и побуждая людей вступать в брак и растить детей, поскольку от этого зависел их личный политический статус [12].В данной работе описание патриархальной модели семьи не является самоцелью, интерес представляют ценности, которые лежат в каждой модели семейного устройства.Однако можно сделать первый вывод, что модель семьи исторически обусловлена политическими и социокультурными обстоятельствами и напрямую зависит от господствующей идеологии, в чем можно убедиться на примересемейной политики XX века в России.
В настоящее время прослеживается идеализация, а в некоторых случаях сакрализация семейного уклада, описанного в известном литературном памятнике XVIвека Домострое, который является сводом правил и предписаний, регламентирующих семейную, религиозную и общественную жизнь русского человека. «Домовое устроение» согласно Домострою, имело строгуюиерархию ценностей: «Бог – семья – общественное служение – личные интересы»[5, с. 232].В этой системе муж назван господином, жена госпожой, а все члены дома находились в отношениях господства-подчинения. Господин – глава семьи, который устанавливал правила и порядок в семье, в его обязанности входило обеспечить дом экономически и устроить его обитателей нравственно. Жена – хозяйка занимала особое место в семейной иерархии и была полностью подчинена мужу.Дети также «встроены» с иерархическую систему по старшинству и по установлению патриарха.Закономерно, что после принятия христианства вся семейная жизнь русского человека была основана на религиозных нравственных ценностях – строгая иерархия со священной властью отца в семье, верность супругов, нерасторжимость брачного союза, почитание родителей, рождение и воспитание детей в «страхе Божием». Вместе с тем стремление к внешней регламентации семейной жизни все больше и больше вытесняло из семьи душевную и духовную составляющую. Обратим внимание только на некоторые особенности дореволюционной патриархальной русской семьи.
В качестве традиционной православной семейной ценности называется многодетность. Вместе с тем большая семья была исторически обусловлена не только религиозными, но и политическими, экономическими, и социальными причинами.Дети были гарантом социальной защищенности стариков-родителей, кормильцами их в старости. Большая семья была экономически выгодной, трудовые руки обеспечивали ей материальную стабильность. Именно экономическому устройству семьи уделяется больше внимание в Домострое [2]. Многодетность была также вызвана высокой детской смертностью, а также определенным воззрением на место и роль жены – рожать, воспитывать детей и дом содержать «в чистоте и порядке». Является ли многодетность сама по себе самостоятельной нравственной ценностью, смеем предположить, что ответ очевиден. В контексте чадолюбия иответственного родительстваможно рассматривать многодетность как ценность, также как и бездетность с христианской позиции не является нравственно предосудительной, все зависит от внутренних целевых и ценностных установок.
В вопросах воспитания в дореволюционной семье получилаширокое распространение ветхозаветная педагогика, и связано это было с тем, на наш взгляд, что на Руси особой популярностью пользовались книги Ветхого Завета. Достаточно вспомнить, что Псалтирь былапервой учительной книгой ивоспитательницей поколений. Любимыми книгамидидактического характера считались Притчи Соломона и Книга Иисуса сына Сираха, которые и составили основу педагогической части Домостроя. Как пишет в своем сочинении П.Ф. Каптерев, «в древнерусской жизни практиковался суровый патриархат, то такого же патриархата наши предки искали и в педагогической теории. Они его и нашли в ветхозаветной педагогии, его и усвоили»[9, с. 21].Заметим, что основополагающим принципом ветхозаветной педагогики был теоцентризм – отношение к земному отцу и матери, давшим жизнь человеку, уподоблялось отношению к Самому Создателю. Из подобия этих отношений вытекал долг почитания и благодарности и Богу и родителям. Одновременно и обязанность родителей воспитывать детей так, как воспитывает свой народ Бог. Бог – Отец, который имеет абсолютную власть над всеми, любит свой народ, но и наказывает его, чтобы он исправился. Вместе с тем народ должен беспрекословно подчиняться слову Бога (заповедям), жить согласно строго предписанным правилам, и только в этом случае возможно его благоденствие и процветание.
Педагог П.Ф. Каптерев с сожалением отмечал, что с настоящим христианством наши предки были мало знакомы, дети рассматривались лишь как предмет гордости или унижения родителей, о ценности и самостоятельности детской личности не могло быть и речи, что противоречит евангельским принципам. Достаточно вспомнить, что вЕвангелии Христом провозглашена ценность каждой человеческой личности. «Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное» (Мф.19, 13). Христианство принесло новый,отличный от ветхозаветного и античного понимания, взгляд на личность ребёнка, которому также как и взрослому человеку дан дар – быть обладателем Царства Божьего[19,с.228].
Многопоколенная семья, проживающая под одной крышей, и строгая семейная иерархичность с мужским типом доминирования способствовали сохранению и передачи семейных традиций, упорядоченному ведению домашнего хозяйства и обеспечивали социальное, психологическое и экономическое благополучие семьи. Вместе с тем, главным недостатком таких отношений было отсутствие личной жизни, подавление личного начала, подчинение личных интересов родовым, общественным, государственным. В таких условияхсупругам весьма трудно было осуществить своего главного божественного предназначения –стать в любви «единой плотью». О любви, как о прочном основании брака, в домостроевскую эпоху вообще не принято было говорить. А вместе с темв христианском учении о семье любовь является доминирующей ценностью: «Мужья любите своих жен, как Христос возлюбил Церковь и Себя предал за Нее» (Еф. 5, 25).Однако в Домострое основной акцент сделан на внешнее иерархическое устройство семьи с беспрекословным подчинением всех домочадцев, включая и жену, которая не может «ступить без дозволения мужа». Принудительное и вынужденное подчинение власти отца «по закону, а не по благодати» привело к протесту против такого положения вещей и впоследствии кслому внутренней, заложенной в самой природе организации семьи, иерархичности.С христианской позиции, главенство наряду с инициативой и руководством семьей предполагает принесение себя в жертву: как Христос –Глава Церкви принес Себя в Жертву за Нее.
Даже небольшой аспектный анализ уклада дореволюционной русской семьи позволяет сделать вывод, что нельзя принимать исторически сложившуюся патриархальную модель семейных отношений как неизменный христианский идеал. Христианские нравственные ценности вечны и неизменны, а модели и типы брачно-семейных отношений подвержены трансформации в связи с политическими, экономическими, социокультурными и нравственными изменениями в обществе. Справедливости ради следует отметить, что уже к началу XX века сложившийся патриархальный уклад русской семьи не отвечал реалиям времени. В экономической сфереданный факт связывают с промышленными революциямиXIX века.Считается, что сприходом женщин в производство произошло«оставление дома».Мужчины, почувствовав себя не единственными добытчиками и кормильцами, ощутили свою несостоятельность и «выпустили семью из своих рук». Появление эмансипации, как полагают, и стало причиной разрушения патриархальных устоев семьи [12].«Патриархальность взрывалась как бы изнутри, ее распирало внутренними противоречиями, которые завершались тяжелыми семейными кризисами» [23]. Таким образом, грядущие социальные перемены подготавливались не только в недрах экономики и производственных отношений, но и в недрах брачных отношений. Причем главная причина«крушения семейных устоев»– это подмена духовно-душевной сущности семьи ее обрядово-бытовым укладом – «оязычивание» семьи, так назвал это явление протоиерей В.В. Зеньковский. По его мысли, «упадок семейной жизни в XIX и XX веках внутренне связан с религиозным оскудением в современном обществе»[8, с. 42].В связи с этим современный историк, богослов протоиерей Георгий Митрофанов резюмирует, что «невозможно возродить то бытовое исповедание веры, которым веками жил русский народ и которое не оправдало себя уже на рубеже XIX-XX веков. Необходима семья, предполагающая нечто иное, а именно …христианское Евангельское мировоззрение» [15].
Поэтому, говоря о возвращении семьи к ее истокам, прежде всего, следует различать, какие характеристики семейных отношений являются исторически обусловленными, а что составляет сущностное ядро православной семьи, как установленного Богом союза.
Но даже в том неидеальном состоянии, в котором находилась российская семья на рубеже XIX-XX веков, она представляла определенную угрозу для становления нового советского государства. Главный идеолог в вопросах семьи и брака А.М. Коллонтай и ее сторонники провозгласили свержение семьи наряду с частной собственностью и религией. Дети, муж, дом были названы буржуазным пережитком прошлого, авместо замужней женщины, матери семейства предлагалась«новая женщина», которая «хочет быть полноправной и полноценной личностью», а не «тенью и дополнением своих мужей» (АлександраКоллонтай, Инесса Арманд, Клара Цеткин и др.).
С приходом к власти большевиков революционные изменения затронули все сферы семейной жизни: правовую, сексуальную, хозяйственно-экономическую и педагогическую.Подробный анализ политики в отношении семьи в первые годы советской власти представлен в исследованияхЛ.А. Грицай[6)],М. Рабжаевой[16],Г.М. Цинченко [21], А.В. Носковой[13] и др. В настоящей работе лишь тезисно обозначим основные нововведения данного периода.
Молодая советская республика стала одной из первых стран мира,которая провозгласила равенство полов, ввела облегченную процедуруразвода, пересмотрела взгляды на любовь, легализовалаправо на сексуальную свободу и аборты.Как писала Коллонтай в «Письме к трудящейся молодежи» в 1923 году, «прежде всего, общество должно научиться признавать все формы брачного общения, какие бы непривычные контуры они ни имели. Как идеал остается моногамный союз, основанный на “большой любви”. Но “не бессменный” и застывший, а конкубинат, или “последовательная моногамия”… Но рядом – целая гамма различных видов любовного общения полов в пределах “эротической дружбы”»[10].Поэтому обычным явлением стали «свободные», незарегистрированные браки, браки-однодневки, которые получили законное оформление вКодексе о браке и семье (1926 г.) илюбое постоянное совместное проживаниесчиталось семьей.
Новая идеология отрицаланерасторжимость брака, представление о безраздельной принадлежности супругов друг другу и любовь как духовную и нравственную основу брака, а декларировала «свободные отношения», в которых естественные сексуальные потребности должныудовлетворяться без всяких «условностей», так же просто, как утоление жажды (Аврора Дюдеван). В своей поэме «Облако в штанах» в «четырех криках» В.В. Маяковскийсформулировал новое революционное миропонимание: «долой вашу любовь», «долой ваше искусство»,«долой ваш строй», «долой вашу религию».
К сожалению, самые изощренные и крайние формы феминистское движение получило в молодой советской республике, что вызывало негодование даже у феминисток в Европе. ТакКлара Цеткин писала: «Вы, конечно, знаете знаменитую теорию о том, что в коммунистическом обществе удовлетворить половые стремления и любовную потребность так же просто и незначительно, как выпить стакан воды. От этой теории «стакана воды» наша молодёжь взбесилась, прямо взбесилась. Она стала злым роком многих юношей и девушек» [20 с. 15–16].
Политика первых лет советской власти была направлена на полное замещение семьи «большой семьей» – государством.«Семья отмирает,– писала А.М. Коллонтай, – она не нужна ни государству, ни людям… наместе эгоистической замкнутой семейнойячейки вырастает большая всемирная трудовая семья» [11, c. 15].Последовательно в сознании людей формировалась установка, что настоящая семья – это государство, а политические лидеры являются «отцами». Произошло исключение мужского начала из семьи, мужчина был вытеснен из семейной жизни и утратил свою функцию, поэтому хозяйственную и воспитательную функцию брало на себя государство[7,с. 54].Домашнее хозяйство признавалось частью общественного труда, а уход за детьми и их воспитание — общественным делом. Через создание сети яслей, детских садов, школ, интернатов, домов ребенка, системы общественного питания, прачечных государство принимало на себя заботу о воспитании детей и бытовом обслуживании населения.Все эти меры, как справедливо указывают исследователи, были «идеологически выверенными».Для воспитания молодого гражданина советского республики необходимо было оторвать ребёнка от прежних «буржуазных» семейных ценностей и включить его в новый социум [5,с. 232].
Процесс полной дефамилизациии дезорганизации традиционного брачно-семейного уклада, который продолжался с принятия Декрета СНК «О гражданском браке» от декабря 1917 годадо начала 1930-х годов, привел к катастрофическим разрушительным последствиям. Основной удар пришелся на первую десятилетку целенаправленной политики большевиков по низвержению традиционного уклада семьи. Приводятся статистические данные за 1922 год: на 10 000 браков в Петрограде было 92,2% разводов, причем из 100 расторгнутых браков более половины были продолжительностью менее одного года[цит.по: 4], а на 1927 год в стране насчитывалось свыше полумиллиона детей, никогда не видевших своих отцов [22].Таким образом, стремительное низвержение прежних идеалов, ценностных установок привело к таким массовым явлениям какполовая распущенность, неполная семья, разводы, малодетность или сознательная бездетность, детская беспризорность. И только начиная с 30-х годовсемейная политика советского государства эволюционировала в сторону ужесточения законодательства по пути «принудительной стабилизации семьи» и увеличения численности населения.В 1936 году вышло Постановление ЦИК и СНК СССР о запрете под страхом уголовной ответственности абортов; об увеличение материальной помощи роженицам и установление государственной помощи многодетным. Одновременно усложнялась и ужесточалась процедура разводов, устанавливалось уголовное наказание за неуплату алиментов. В 1944 году был издан указ «об усиление охраны материнства и детства, об установлении почетного звания «Мать героиня» и учреждении Ордена «Материнская слава» и медали «Материнство».
Изменения коснулись и внутрисемейных отношений.На смену «революционной» семьи пришла «советская семья – образцовая», в которой основу внутрисемейных отношений составлял «гендерный треугольник» – государство, муж и жена. Семья стала занимать третье почетное место в системе ценностных ориентаций советского человека после государства и социальной полезности. Однако это была ценность инструментальная, а не абсолютная и рассматривалась в контексте полезности государству –для увеличения численности населения, усиления экономической мощи, социальной стабильности, построения коммунистического индустриального общества с новой трудовой дисциплиной. Как отмечает английская исследовательница СараАшвин, была предпринята попытка «создать специфическую советскую семью, которая вместо того, чтобы служить «консервативным оплотом старого режима», стала бы функциональной единицей новой политики»[цит по: 18].
Внешне всё напоминала возврат к традиционной патриархальной семье.Через средства массовой информации (газеты, кино) культивировалась «образцовая советская семья» с крепкими моральными устоями и новым патриархальным укладом семьи.Постепенно на смену образа женщины-борца пришел другой образ женственности: женщины-матери, жены-хранительницы семейного очага. Получили распространения двух-трехпоколенные семьи, образующие рабочую династию во главе с «патриархом семьи». Семья стала восприниматься, прежде всего, как «воспроизводительница» рабочей силы. Сфера интимности, сексуальности,приватности, вся сфера семьи и любых проявлений нетипичности,индивидуальности превращается в этот период, по словам Ярской-Смирновой, в полигон борьбы за норму, где главнымкритерием служит социальная полезность, а недостоинство человека (цит по: 18). Поэтому, несмотря на усилие государственной власти последующих лет вернуться к традиционной семье оказалось невозможным, сущностные ценностные ориентиры были безвозвратно утеряны. Моральный облик семьи держался, по большей мере, на политическом страхе, боязни быть нравственно неустойчивым с позиции коммунистической морали, чем на внутренних духовных и ценностных принципах. Поэтому, как только необходимость во «внешнем приличии» отпала, стали очевидны все изъяны в брачно-семейных отношениях. Измены, разводы, семейная неустроенность, которые осуждались и наказывались в советском обществе и существовали в латентном положении – были негласными, скрытыми, а нерасторжимость брака была вынужденной. Индивидуальность, личные интересы, которые когда-то жестко подавлялись, стали проявляться в гипертрофированном виде – эгоизм, сексуальная свобода, культ самовыражения, «ни-к-чему непривязанность; ни-к-кому необязанность» (Жиль Липовецки) – сформировали новый антропологический тип человека постсоветского периода, который не ориентирован на брак и семью в ее традиционном понимании.
Проведенный ретроспективный анализ позволяет сделать некоторые выводы и ответить на поставленные вопросы. Во-первых, необходимо обратить внимание на сущностное, ценностное основание брака. Брак – это не казенная «ячейка общества», не человеческий институт, не романтический «союз сердец», а Божественное установление – «нехорошо быть человеку одному» (Быт.2, 18). Поэтому брак нужен не ради социального статуса, не для поддержания родовых интересов, не для хозяйственно-экономической стабильности, не для увеличения населения – это все второстепенно. Цель и предназначение брак заключается в восстановлении человеческой личности –понять свое истинное предназначение, выйти за рамки своего «Я», стать «единой плотью» надуховном, душевном и телесном уровне. Отсюда и нерасторжимость брака не юридическая, а онтологическая. Брак не может быть «практичным временным контрактом»,он нерасторжим в принципе, потому что союз безоговорочного прощения и безграничного доверия заключается только навсегда[1]. Вот почему борцам против религии нужно было свергнуть семью, как главную носительницу духовных ценностей и воспитательницу поколений.
Во-вторых, следует подчеркнуть, что решительный удар по семейным устоям нанесла эмансипация под лозунгом установления равноправия между мужчиной и женщиной.Заметим, что латинское слово «emancipatio»имеет значение «выпускание из рук» и в историческом контексте означало освобождение рабов и детей из-под власти «patriapotestas» особым юридическим актом. Случившаяся на рубеже XIX-XX веков и культивированная на протяжении всего XX века эмансипация привела к «отчуждению от семьи» как женщины, так и мужчины, при чем мужчина сегодня в большей мере эмансипирован от брачно-семейных обязательств. Признание мужчин и женщин равнозначными, равноценными не уничтожает их природной разницы, не избавляет от обязанностей и ответственностей в семейных отношениях и не отвергает зависимости женщины от мужчины подобно и мужчины от женщины – «ни муж без жены, ни жена без мужа» (1 Кор. 11:11). Понимание и признание ценности брака по своему происхождению, правильные духовные ориентиры определяют и все внутреннее устройство семьи на основе закона безоговорочной любви, безграничного доверия, способности понять, простить и принять каждого члена семьи. Эти христианские ценности не обусловлены временем, историческими обстоятельствами, политическими, социальными и культурными преобразования. Идеал семьи для всех исторически христианских народов сформулирован в Священном Писании и сохраняется в традиционной модели брачно-семейных отношений.Осмысление «вечных основ» брака и семьи и формирование правильных ориентиров у молодого поколения является сегодня приоритетной задачей, а не идеализация тех внешних форм семейного устройство, которые соответствовали «духу своего времени, но не выдержали проверку «на прочность»к началуXX века.
И в-третьих, что правильно: семья для государства, или наоборот?Выразим суждение, что благополучие семьи зависит от ценностно-концептуальной и последовательной семейной политики государства. История показала, что сообразно государственным интересам в конкретный исторический период появляются законодательства о семье и семейных отношениях. В такой ситуации значимым пунктом семейной политики является расстановка ценностных приоритетов. В идеале в фокусе внимания государства должно быть семья как крепкая единица общества, и все правительственные меры направлены на укрепление семейных устоев на основе духовных ценностей. Если же в центре внимания государства не семья, а семейное неблагополучие и семейные кризисы, то, как замечаетП. Парфентьев, семья воспринимается как «потенциальный больной», и «пациент» различного рода социальных и иных служб, и семейная политика ограничивается конкретными мерами, направленными на борьбу с существующими проблемами[14].
История ΧΧвека ещё раз доказала, что состояние семьи имеет приоритетное значение для процветания и благосостояния всего государства. По справедливому замечанию священника Павла Флоренского, «здоровое общество предполагает здоровую семью, в свою очередь, распадающаяся семья заражает и общество, поэтому требуется, прежде всего, оздоровить семью»[17]. Попытка «свергнуть» семью в 20-е годы ΧΧвека привела к полному нравственному, политическому, экономическому упадку страны. Поэтому для каждой эпохи идеальная модель семейных отношений определяется государственной политикой с учетом политических, национальных и религиозных интересов общества, социальных и культурных потребностей, традиций и обычаев. Можно с уверенностью утверждать, что ни семья без государственной поддержки и ценностных установок, ни государство без нравственно и духовно крепкой семьи не могут отдельно друг от друга существовать, но семья в силу своего божественного происхождения первична и от нее зависит состояние всего общества и государства в целом.
Литература
1. Аверинцев С.С. Брак и семья: несвоевременный опыт христианского взгляда на вещи URL: https://www.pravmir.ru/brak-i-semya-nesvoevremennyj-opyt-xristianskogo-vzglyada-na-veshhi (дата обращения: 11.05.2017).
2. Бочко В.С. «Домострой» – экономический документ эпохи зарождения первоначального накопления капитала в России // Известия Уральского государственного экономического университета. 2006. №1 (13). С.110–123.
3. Володина Л.О. Духовно-нравственные ценности воспитания в русской семье: национальный опыт и региональные особенности. Вологда, 2010. 208 с.
4. Гавров С.Н. Историческое изменение института семьи и брака. Учебное пособие. М.: НИЦ МГУДТ, 2009. 134 с.
5. Грицай Л.А. Российское родительство: опыт прошлого – взгляд в будущее. Образ человека будущего: Кого и Как воспитывать в подрастающих поколениях: коллективная монография / Под ред. О.А. Базалука. К.: Кондор, 2011. Т.1. С. 231–238.
6. Грицай Л.А. Трансформация ценностных основ семейной жизни в России конца XIX начала XX века как предпосылка революционных событий 1917–1918 гг. // История и современность. 2012. № 1 (15). С. 182–193.
7. Дружинин В.Н. Психологические типы семьи в европейской культуре. М., 1995. 170 с.
8. Зеньковский, Проблемы воспитания в свете христианской антропологии М, 1993. 132 с.
9. Каптерев П. Ф. История русской педагогики. Спб., 2004. 560 с.
10. Коллонтай А. М. Дорогу крылатому Эросу! (Письмо к трудящейся молодежи) // Молодая гвардия. 1923. № 3 C.111–124.
11. Коллонтай А.М. Семья в коммунистическом обществе. Одесса: Государственное издательство «Москва-Петроград», 1919. 75 с.
12. Мадигожин Д. Институт семьи и эмансипация // Интернет-журнала «Новая Политика». URL: https://otechestvoua.org/main/20073/1212.htm (дата обращения 21.06.2017).
13. Носкова А.В. Эволюция государственной семейной политики в России: от советских к современным моделям //Вестник МГИМО. 2013. №6(33). С.155 –159.
14. Парфентьев П. Семья — для государства, или наоборот? URL: https://soznatelno.ru/parfentiev-o-sem-politike (дата обращения: 21.05.2017).
15. Протоиерей Г. Митрофанов. Идеал и историческая реальность в семейной жизни русской православной Церкви URL: https://www.pravmir.ru/ideal-i-istoricheskaya-realnost-v-semejnoj-zhizni-russkoj-pravoslavnoj-cerkvi (дата обращения14.05.2017).
16. Рабжаева М. Историко-социальный анализ практик семейной политики в России ХХ века // Социологические исследования. 2004. №6. С.89 –97.
17. Священник Павел Флоренский. Предполагаемое государственное устройство в будущем. URL: https://www.liveinternet.ru/users/pachuco/post38526514 (дата обращения: 14.05.2017).
18. Ткач О. Патриархат по-советски, или большая семья на большом экране URL: https://cisr.ru/files/publ/Tkach/Tkach_soviet_patriarchy.pdf (дата обращения: 04.06.2017).
19. Урбанович Л.Н. Гуманистический подход к личности ребёнка в христианской педагогике // Седьмые Авраамиевские чтения. Смоленск, 2010. C. 227–230.
20. Цеткин К. Ленин и освобождение женщины. – М.: Изд-во «Московский рабочий», 1925.
21. Цинченко Г.М. Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Социальные науки, 2015. № 1 (37). С. 174–182.
22. Чёрных А.И. «Крылатый Эрос» и Промфинплан // Социс. 1993. № 8. С. 105−113.
23. Шнейдер Л. Б. Семья. Оглядываясь вперед. Питер. Санкт-Петербург, 2013. 539 с.