С.Н. Шилов, Д.Н. Маслюженко
Россия, Курганский государственный университет
О НАХОДКЕ МУМИФИЦИРОВАННОЙ ГОЛОВЫЧЕЛОВЕКА ЭПОХИ РАННЕГО РУССКОГО ЗАСЕЛЕНИЯ ЛЕСОСТЕПНОГО ПРИТОБОЛЬЯ.
С 1999 года в фондах археологической лаборатории Курганского государственного университета находится мумифицированная голова человека, переданная на постоянное хранение из Курганского областного бюро судебно-медицинской экспертизы* (Рис. 1, 2). Уникальность данного экспоната, единственного, насколько нам известно, в Притоболье, и обстоятельства его обнаружения, требуют введения в научный оборот этой находки.
К настоящему моменту удалось выяснить, что первое упоминание об открытии мумифицированной головы относится к 1966-1968 гг. Именно в эти годы проводились торфоразработки в Куртамышском районе Курганской области. Во время выборки сухого торфяника, который местные жители использовали в качестве топлива, удобрений и для строительства, были обнаружены хорошо сохранившиеся мумии взрослого мужчины и лошади. Сохранность тела мужчины и его одежды заставили рабочих срочно вызвать милицию. В составе следственной группы находился судмедэксперт Василий Ефимович Казанцев (1944 – 2005 гг.), осмотревший и описавший останки мумифицированного мужчины. К сожалению, точное место находки установить невозможно, отметим лишь то, что наиболее богатые торфом болота находятся к западу и северу от г.Куртамыша в районе с. Пепелино, Косулино и д. Кузьминовки.
Как сообщил нам при передаче экспоната В.И.Казанцев, найденный человек был одет в старинную одежду («типа кафтана»), особенно примечательными показались крупные деревянные пуговицы, обтянутые кожей. Рядом были обнаружены нагайка и какое-то ржавое «оружие», что позволило сотрудникам милиции прозвать его «казаком». К огромному сожалению, ни тела, ни одежды, ни сопроводительного инвентаря не сохранилось. По рассказу В.И.Казанцева, вскрытие найденного тела происходило прямо на месте находки, на торфяном болоте. Исследование грудной клетки показало, что лёгкие найденного «казака» были забиты торфом и илом, что свидетельствовало, что человек сам утонул в болоте. К тому же и напластования торфяного слоя над утонувшим свидетельствовали о том, что трагедия произошла не менее 200 лет назад. При этом вскользь упоминались какие-то небольшие находки - «кошель (?)», «пояс (?)», которые позволили в те годы судмедэксперту и другим членам следственной группы косвенно предположить, что этот вооружённый всадник в старинной одежде погиб в 17-18 века. В связи с эти было решено милицейский протокол не составлять, и дело закрыть. Тело мужчины было закопано там же, в торфе, вместе с лошадью. Перед тем как его закопать, В.И.Казанцев отчленил голову и увёз её в бюро судебно-медицинской экспертизы Курганской области, где она и хранилась с конца 60-х годов по 1999 год в антропологической коллекции бюро. Вещи были утеряны.
Предпринятые авторами данной статьи дополнительные поиски по прояснению ситуации связанной с этой находкой почти ничего не дали. Никаких документов не сохранилось, дополнительных свидетелей не удалось найти (сам Василий Ефимович Казанцев ушёл из жизни в 2005 году). Хотя имеется косвенная информация от В.Е.Казанцева, что к делу «о мумифицированном «казаке» мог быть причастен известный куртамышский краевед, учитель Владимир Александрович Яблоков (1904 – сер. 1980-х гг), увлекавшийся краеведением и археологией. Судмедэксперт упоминал о том, что в изначальной группе находился музейный работник, который и предложил указанную выше датировку. В конце 60-х ХХ века именно В.А.Яблоков, сотрудничавший с районным музеем, собирал сведения об археологических находках, происходящих из окрестностей Куртамыша [7]. Куртамышский краевед в то время мог услышать от рабочих или сотрудников милиции об этой находке и осмотреть те древние вещи. По крайней мере, есть упоминания, что он мог располагать информацией о находке останков конного русского воина 17-18 веков в Куртамышских торфяных болотах [2].
Найденная голова принадлежала горбоносому усатому мужчине 40 – 45 лет (определение В. Е. Казанцева и Ю.Н. Грехова) (Рис. 1, 2). Сохранность хорошая, лишь в районе затылка выглядывает череп, а на обеих щеках от уголков губ к ушам проходят трещины. Трещины образовались из-за неправильного хранения в 70 –е годы, и были замазаны специальным консервирующим средством. Глаза мумии полуприкрыты, рот полуоткрыт. Волосы короткие, волнистые, тёмно-коричневые, брови и длинные усы, торчащие в стороны, рыжеватого цвета. На подбородке - рыжая щетина.
Как видно из описания, мы имеем лишь косвенные основания для датировки данной находки. Очевидно, что в отношении этого аспекта можно предложить два подхода: либо с точки зрения анализа общей этнополитической обстановки и времени проникновения в регион русского населения, либо по имеющимся далеко не полным описаниям найденных вместе с мужчиной артефактами. И в том, и в ином случае мы отталкиваемся от изначальной датировки, предложенной судмедэкспертом, то есть XVII-XVIII вв. По всей видимости, первый из предложенных способов не может быть использован в полной мере. Известно, что до реформ Александра I в начале XIX века мундир казаков не был унифицирован, вследствие того, что они должны были являться на службу в собственной одежде. По этой причине в их среде долгое время сохранялись традиции народной одежды предыдущего времени, что приводит к невозможности адекватной реконструкции военной формы казачьих войск интересующего нас периода [1]. Такая ситуация особенно характерна для окраин Российского государства. К тому же в данном случае не ясно, что именно В.Е.Казанцев подразумевал под «кафтаном», учитывая несколько типов военных кафтанов XVII-XVIII вв. В тоже время в описании находки присутствует одна любопытная деталь, которая запомнилась исследователю: это деревянные пуговицы, обтянутые кожей. Известная нам литература по истории русского костюма о них не упоминает, что свидетельствует об их кустарном народном производстве. Сами по себе пуговицы появляются в России не ранее начала XVII века, но массово распространяются только к середине столетия, заменяя и постепенно вытесняя крючки и завязки предыдущего времени. Причем в некоторых случаях пуговицы делались только из кожи [3, с.66]. Уже к середине XVIII века на одежде всех сословий России используются только пуговицы из разных металлов (по устной консультации к.и.н. Г.Г. Павлуцких). Таким образом, бытование упомянутой одежды могло быть датировано в рамках середины XVII-середина XVIII вв., что сужает поле дальнейших поисков.
Для уточнения возможной датировки необходимо рассмотреть хронологию бытования русского населения на указанной территории. К тому же сам характер находки говорит о возможном участии «казака» в каком-то конфликте. Река Куртамыш является левым притоком реки Тобол и находится на границе со степной зоной. В XVII вв. на этой территории располагался центр кочевий татар Кучумовичей, ногаев, калмыков и казахов, поочередно занимавших эту территорию и оказывавших активное сопротивление русской колонизации. Существует мнение, что на протяжении этого столетия некоторые русские разъезды могли опускаться и южнее р.Куртамыш, вплоть до Абуги. Однако такие разведочные отряды по численности часто не превышали 2-3 человек и не вступали в открытые конфликты [5, с.66]. Только в 1680-е гг. севернее Куртамыша появляются первые слободы, в частности Утятская, в прочем в 1682 году местные старообрядцы, не желая сдаваться войскам тобольского воеводы, сожглись в осаде. В 1692 году восстановленная слобода была разрушена казахами, что фактически остановило продвижение к югу по Тоболу, которое было продолжено только после создания в 1698 году Сибирского драгунского полка. Однако и в этот период именно Утятская слобода считалась наиболее южной и опасной (подробнее см. в частности [6, с.12-21]). Восстания башкир в 1735-1741 гг., а также усиление нападений со стороны казахов привели к началу строительства в 1740-е гг. Уйской укрепленной линии. В 1745 голу в качестве одной из крепостей был заложен Куртамыш [4, с.110]. Причем в тот же год сибирские драгуны в этих местах были заменены на отряды яицких казаков.
На наш взгляд, этнополитические факторы и рассмотренные косвенные данные по истории костюма свидетельствуют в пользу датировки находки именно между 1680-е – 1740-е гг.
В связи со скудностью информации авторы признают, что во многом их выводы и реконструкции носят гипотетических характер, но, тем не менее, считают невозможным, чтобы данная находка осталась вне поля зрения учёных.
*Авторы статьи благодарны сотрудникам Курганского областного бюро судебно-медицинской экспертизы Василию Ефимовичу Казанцеву и Юрию Николаевичу Грехову за оказанную помощь.
Литература:
Агафонов О. Казачьи Войска Российской Империи // https://cossackweb.narod.ru/kazaki/r_konsnar03.htm
Батуев С. Куртамышская земля открывает тайны // газ. «Куртамышская нива» 16 декабря 2005 г.
Короткова М.В. Культура повседневности. История костюма. М., 2002. С.66
Менщиков В.В. Южное Зауралья в XVII-XVIII вв. // История Курганской области. Т.1. Курган, 1995. С.110
Пестерев В.В. Организация населения в колонизуемом пространстве. (Очерки истории колонизации Зауралья XVI-середина XVIII вв.) Курган, 2005. С.66
Пузанов В.Д. Военно-административная система России в Южном Зауралье (конец XVI-начало XIX в.). Курган, 1999. С.12-21
Яблоков В.А. Весточка из древнего Рима // газ. «Советское Зауралье» 2 июля 1968 г.