Этика ученого
Этические[1] проблемы современной науки являются чрезвычайно актуальными и значимыми. Современная техника помещает человека в условия, далекие от его нормального функционирования, задает необходимость новых форм приспособления к окружающей среде и к окружающей действительности. Современный мир – это во многом технологизированное пространство, в котором сущность человека также проявляет тенденцию к технизации.
Возникает противоречие между этическими нормами и необходимостью технического бытия человека, которое ведет за собой обширный класс этических проблем искусственного мира. Значительное расширение технических возможностей общества сопровождается тем, что в ряде исследований объектом становится сам человек, это в свою очередь создает определенную угрозу его здоровью и существованию.
В еще не столь отдаленном прошлом полагалось, что этика ученого состоит в соблюдении таких норм научной деятельности как чистота проведения экспериментов, научная добросовестность, высокий профессионализм. Ныне соблюдение этих требований считается необходимым, но недостаточным условием подлинно этической деятельности. Более того, вполне можно согласиться с мнением о том, что ученые должны ощущать большую ответственность, чем представители других слоев населения, есть целый ряд моментов, связанных с развитием науки, о которых они осведомлены лучше и которые они знают глубже, нежели остальные люди. Только они могут обладать необходимым знанием, которое позволит им предугадать, оценить и подсчитать размеры грядущей опасности. В этой связи актуальным оказывается вопрос: что же должен делать ученый для предотвращения возможных негативных последствий того или иного научного открытия? Естественное требование к нему - сообщить о своих опасениях коллегам и оповестить широкую научную общественность. Более того, общество вправе потребовать от ученого более активной гражданской позиции: участие в движениях протеста за запрет соответствующего исследования и т.д.
У ученого сфера «должного» далеко не исчерпывается одними только морально-этическими нормами, поскольку помимо них она включает в себя еще и познавательно-методологические принципы. Эти нормы и принципы поведения ученого теснейшим образом переплетаются между собой, создавая, тем самым, то, что принято теперь называть «этосом науки». Таким образом, «этос (от греч.слова «ethos» - «обычай», «характер», «нрав») науки» можно определить как систему моральных и познавательных норм, признанных научным сообществом в качестве определяющих и регулирующих поведение ученого императивов.
К первым попыткам формирования норм подобной системы относится разработанная в начале 40-х гг. ХХ столетия американским философом и социологом науки Робертом Мертоном нормативная концепция этоса науки. В основу своей нормативной концепции Р.К. Мертон положил следующие четыре принципа или императива: универсализм, всеобщность или коллективизм, незаинтересованность (бескорыстность) и организационный скептицизм. Подлинно научным, с его точки зрения, следует признать лишь то поведение ученого и ту его профессиональную деятельность, которые отвечают этим императивам.
Принцип «универсализм» требует от ученого быть в своей профессиональной деятельности полностью свободным от своих субъективных наклонностей и руководствоваться исключительно критерием обоснованности научного знания.
Императив «всеобщность» или «коллективизм» требует, чтобы научные достижения рассматривались не как результат личных усилий отдельного ученого, а как итог совместных действий и коллективных заслуг многих ученых. И поэтому они должны составлять общее достояние научного сообщества и всего человечества в целом.
Принцип «незаинтересованность» («бескорыстность») прежде всего призван умерить тяготение, т.е. стремление ученого к приоритету. Данный принцип вменяет ему в обязанность преследовать в своей профессиональной деятельности одну только истину как единственную ценности. Следовательно, любое отступление ученого от истины ради личной выгоды или каких-либо других амбициозных побуждений, практически ставит его вне пределов науки.
Императив «организационный скептицизм» объявляет разум и опыт высшими авторитетами в научной деятельности. Указанный императив вменяет ученому в обязанность быть в известных пределах скептически настроенным по отношению к себе самому и к другим ученым, т.е. быть самокритичным в оценке собственный научных убеждений и критически относиться к достижениям своих коллег.
Мертоновская концепция этоса науки подвергалась серьезной критике, поэтому в работе «Амбивалентность ученого» (1965) он решает внести в нее корректировку и уточнение. Он вводит понятие «амбивалентность ученого», под которой понимает взаимоисключающие друг друга нормы, которых вынужден придерживаться ученый в своей профессиональной деятельности. Так, например, ученый должен быть готов как можно быстрее поделиться полученным им новым знанием со своими коллегами, но он должен также сопротивляться тенденции как можно быстрее публиковать свои работы.
В дальнейшем происходило уточнение понятия этоса науки путем добавления к мертоновским императивам еще ряда норм, таких как оригинальность, интеллектуальная скромность, рационализм, эмоциональная нейтральность и т.д.
Вместе с тем, были исследователи, которые предпочли оставаться верными более узкому пониманию профессиональной ответственности ученого. К их числу можно отнести норвежского ученого Гуннара Скирбекка, который фактически свел содержание этоса науки к императиву «ищи истину». «Будучи деятельностью, направленной на поиск истины, наука регулируется нормами: «ищи истину», «избегай бессмыслицы», «выражайся ясно», «ищи интересные гипотезы», «старайся проверять свои гипотезы как можно более основательно» - примерно так выглядят формулировки этих внутренних норм науки».
Однако, концепции этоса науки, как правило, игнорируют вопросы социальной ответственности ученого, его ответственности перед обществом, перед человечеством. Дело в том, что в основном сторонники данной концепции считают необходимым строго разграничить нормы внутренней регуляции науки (т.е. то, что позднее стали обозначать как «внутреннюю этику» науки) от норм ее внешней регуляции (т.е. от так называемой «внешней этики» науки) и предлагают в содержание понятия этоса науки включать только первые из этих норм. Между тем, в действительности «внутренние» и «внешние» регуляторы научной деятельности органически переплетаются друг с другом, создавая тем самым единую и целостную этику ученого. Поэтому любая попытка сформулировать профессиональный кодекс ученого без надлежащего учета его социальной ответственности в самом широком смысле является неоправданной и заранее будет обречена на неудачу.
Многообразие этических проблем в наиболее общем виде подразделяется на этические проблемы физики, биологии, генетики и техники.
Этические проблемы, которые были порождены областью ядерной физики стали очевидными в силу открытия расщепления атома урана. Энергия атомного ядра поставила на повестку дня вопрос о своем практическом применении - создании атомного оружия, до того как было понято ее губительное воздействие на организм человека.
Особое место занимают этические проблемы, исходящие из увеличения технизации медицины и появления принципиально новых медицинских технологий и препаратов, которые расширяют возможности воздействия на человека. Современная биомедицина расширяет технологические возможности контроля и вмешательства в естественные проблемы зарождения, протекания и завершения человеческой жизни. В настоящее время идет процесс выработки основных критериев, допускающих экспериментирование на человеке, при этом достижения научно-технического прогресса не прогнозируемы и не анализируются в их последствиях.
Генная инженерия дает возможность вмешиваться в генетический код человека и изменять его, возникает опасность соблазна планомерного совершенствования человеческой природы с целью все большей его адаптации к нагрузкам современной цивилизации. Многие эксперименты в сфере генной инженерии свидетельствуют о не прогнозируемости ее ближайших и отдаленных последствий. Результаты могут привести к неконтролируемым мутациям, ранее не встречавшимся генетическим качествам.
Также одной из проблем современности является технология клонирования, т.е. процесса создания существа, генетически тождественного родительским. Клонирование, как очень сложная экспериментальная технология, в принципе может приводить не только к воспроизводству эталонов, но и к воспроизводству уродцев в процессе рассогласования первоначально поставленных целей и полученных результатов. Изначальная жесткая генетическая запрограммированность может во много ограничить данный организм в его универсальности, неизвестно как он поведет себя в социальном мире.
Этика инженера - конкретизация общих норм и принципов морали применительно к условиям инженерной деятельности, призванная показать пути разрешения тех нравственных проблем и ситуаций, которые возникают в профессиональной деятельности инженера и требуют от него определенной нравственной позиции. В ряде стран разработаны кодексы морали инженера - Кредо инженера (ФРГ), Кодекс инженерной этики (США) и др., детально определяющие нравственные обязанности инженера. Первичную ответственность инженер несёт за профессиональную правильную работу оптимальное функционирование, надёжные результаты. Инженер должен также принимать во внимание наряду с техническими целями общие социальные цели и ценности и активно реализовывать их.
Выделяют шесть основных ценностей техноэтики (благосостояние и здоровье людей, их безопасность, экологическое качество, развитие личности и общества) и две, относящиеся непосредственно к технике (ее функциональная пригодность и экономичность) и имеющие относительно первых шести обслуживающий характер.
Во всем многообразии этических проблем особое место занимают проблемы этики ученого. Наиболее важным в сфере этики ученого мира является проблема авторства научных открытий, проблема плагиата, компетентности и фальсификации научных открытий. Особое значение имеет проблема одержимости ученого, когда он при интенсивных занятиях научной деятельностью отрывается от реального мира и превращается в подобие робота.
Необходимость адекватных взаимообменов с обществом позволяет членам научных профессий обеспечивать свою жизнь за счет только своих профессиональных занятий. Ученый выступает в качестве поставщика специализированных знаний, он компетентен в своей достаточно ограниченной дисциплинарной области. Строго говоря, он ответственен лишь за достоверность предлагаемых знаний, а не за последствия их практического применения. Возникает острое противоречие между профессиональной ответственностью ученого и его социальной ответственностью. Поэтому этические обоснования должны предварять сам ход проектирования и научного исследования. В эпоху, когда отрицательные последствия развития науки и на ее основе техники приобретают угрожающий характер, требования этической ответственности науки вообще и технических наук в особенности, становится особенно актуальным.
Социальная ответственность инженера и проектировщика
В последнее время этические проблемы техники все больше выходят на первый план в связи с повышением социальной ответственности ученого, инженера, проектировщика в современном обществе, потому что конечная цель техники - это служение людям, но без нанесения ущерба другим людям и природе. Техника не может более рассматриваться как ценностно нейтральная и должна отвечать не только технической функциональности, но и критериям экономичности, улучшения жизненного уровня, безопасности, здоровья людей, качества окружающей природной и социальной среды и т.п. В связи с этим активно обсуждается вопрос о том, что такое экологическая, компьютерная, хозяйственная этика и т.д. Перенесенный в социальную сферу этот теоретический вопрос приобретает практическое звучание: каковы условия реализации профессиональной, в частности инженерной, этики. Инженер обязан прислушиваться не только к голосу ученых и технических специалистов, к голосу собственной совести, но и к общественному мнению. Каждый раз, принимая какое-либо конкретное техническое решение, он несет за него и моральную ответственность, особенно если неверно принятое решение повлечет за собой негативные последствия, хотя и не всегда прямую или юридическую ответственность. Даже сухие технические стандарты служат, в конечном счете, достижению безопасности и надежности производимой техники. Если инженер и проектировщик не предусмотрели наряду с ее экономичным и четким - с точки зрения технических требований - использованием также безопасного, бесшумного, удобного, экологичного и т.п. применения, из средства служения людям техника может стать враждебной человеку и даже подвергнуть опасности само существование человечества. Воспитание морального чувства или чувства долга у инженера, конечно, важно для реализации этических принципов в сфере технической деятельности, но еще важнее формирование в обществе социальных механизмов, обеспечивающих реализацию моральных регулятивов и этических норм. Такие механизмы могут действовать только при наличии развитого гражданского общества вообще и инженерного сообщества, конституированного в виде различных инженерных обществ, в частности. Именно наличие развитого общественного мнения и независимых неправительственных организаций, его выражающих, гарантирует реальную действенность моральных принципов, которые без этого могут оставаться лишь красивыми словами. Каждый инженер дорожит мнением и рекомендациями того профессионального сообщества, к которому он принадлежит[2]. Важно только, чтобы профессиональные и корпоративные интересы не приходили в противоречие с государственными и в самом широком смысле общественными интересами. Когда моральная ответственность индивида растворяется в ответственности общества в целом, она становится безответственностью. Наиболее рельефно это выражается при создании сложных технических комплексов, которые разрабатываются огромным числом квалифицированных специалистов - инженеров, ученых, конструкторов, руководителей различных рангов - и когда отдельный участник этого гигантского процесса творения не чувствует себя ответственным за изделие в целом, а лишь за какую-то его часть. В действительности же это не снимает с него ответственности за ненадежное функционирование системы в целом, опасное для людей, связанных с эксплуатацией данной системы, или же вредное для окружающей среды, какое бы он положение ни занимал в коллективе разработчиков.
Существует несколько видов такой ответственности: индивидуальной и институциональной, а также групповой, ответственности руководителя и распределенной ответственности соисполнителя, за активное действие или же бездействие, вызвавшее негативные последствия, формальной и неформальной, опосредованной и непосредственной, юридической и моральной, наконец, ответственности перед самим собой, перед обществом или даже перед Богом. Однако техническая этика не ограничивается только профессиональной этикой инженера или технического специалиста в широком смысле, а предполагает этическое отношение к использованию техники со стороны общества в целом и его отдельных членов. Неосторожное обращение пользователей со сложной техникой может привести к катастрофическим последствия, не говоря уже о тех случаях, когда техника используется в иных целях, чем те, ради которых она создавалась. Это влечет за собой дополнительный риск функционирования техники в современном обществе, которое становится от него зависимым.
Этика техники служит важным инструментом общества для воздействия на ход научно-технического развития в нужном для общества направлении, но не в плане превентивного устранения конфликтных ситуаций, а с целью создания граничных общественных условий их рационального преодоления.
[1] Э́тика — философское исследование морали и нравственности. Термин этика иногда употребляется также для обозначения системы моральных и нравственных норм определённой социальной группы.
[2] Этические кодексы объединений инженеров вменяют отдельному члену объединения в качестве первоочередной обязанности защиту корпоративных интересов даже в случае, если они плохо согласуются с общественными интересами или даже прямо противоречат им. Довольно четкой и точной иллюстрацией этому служит, в частности, получивший в свое время общественный резонанс и отмеченный в литературе случай с исключением в 1932 г. из рядов Американского Объединения инженеров-строителей по обвинению в нарушении профессиональной этики двух членов – Бернарда Ф. Джекобсона и Джеймса Х. Рейна. В вину им вменили их критическое выступление в печати, разоблачающее технические просчеты и некачественную работу, имевшие место при строительстве плотины вблизи Лос-Анджелеса. Однако несмотря на то, что их публичная критика во многом была признана справедливой и поэтому фактически способствовала предотвращению возможной катастрофы (поскольку построенная с нарушением технических норм плотина в любой момент могла неожиданно рухнуть), а следовательно, и достижению общественного блага, она была воспринята в указанной организации и классифицирована не иначе как поступок, заслуживающий с профессионально-этической точки зрения порицания и строго осуждения. Дело в том, что одна из важнейших норм кодекса Американского Объединения инженеров-строителей 1914 г. строго запрещала любому члену Объединения подвергать своих коллег публичной критике без их ведома и предварительного на то согласия. Нарушение именно данной нормы и было инкриминировано вышеназванным инженерам-строителям и служило, таким образом, формальным основанием для их исключения из организации.
Описанный случай далеко не единичный в своем роде. Данная ситуация начинает постепенно меняться только после Второй мировой войны. Когда вполне очевидной стала та разрушительная мощь, которую таит в себе современный научно-технический прогресс, профессиональные объединения инженеров и других технических работников более уже не могли открыто или в завуалированной форме игнорировать в своих уставах общественный интерес и его значение в качестве важнейшего ориентира профессиональной технической деятельности. Поэтому не случайно, начиная с последний четверти ХХ столетия, уставы большинства данных объединений стали возводить общественную безопасность и общественное благо в ранг ценности, определяющей общий «вектор» профессионального поведения инженера или техника.